Текст книги "Призраки пропавшего рейса"
Автор книги: Беар Гриллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Отчасти именно это стало причиной переезда его матери и отца на Бермуды – они просто устали от постоянного вторжения в их жизнь. Родители поддержали Джегера и помогли пережить самый тяжелый период, но, как только он сбежал на Биоко, они тут же воспользовались шансом начать все заново. В любом случае к этому времени след семьи их сына окончательно оборвался. Прошел почти год после исчезновения его жены и сына, полиция считала их погибшими, а Уилл Джегер в своих неустанных поисках оказался на грани нервного срыва.
Долгие дни, месяцы и даже годы ушли на то, чтобы скрытые воспоминания той темной ночи начали пробиваться на поверхность. И вот теперь к нему окончательно вернулась память. Индейский воин и изрядная доза найакуаны помогли ему вспомнить даже то, что было похоронено в самой глубине его сознания.
Разумеется, Reichsadler на рукояти того кинжала не был обычным нацистским орлом. Это был тот же символ, который до глубины души напугал его двоюродного деда. С трудом продираясь сквозь раскисшие от непрекращающегося дождя джунгли, он вспоминал хижину среди шотландских нагорий, слова дяди Джо и выражение смертельного ужаса в его глазах.
А затем ко мне приходит этот мальчик, этот драгоценный мальчик с… с этим. Ein Reichsadler! С этим мерзким дьявольским проклятьем! Из слов мальчика следует, что зло вновь поднимает голову…
По словам индейского вождя, это был тот же Reichsadler, которого вырезали на спинах его захваченных в плен воинов. И с этими же людьми Джегер и его группа сошлись теперь в схватке не на жизнь, а на смерть.
Но больше всего Джегера тревожило то, что доносившийся из противогаза голос показался ему знакомым. Но, как он ни ломал голову, ему на ум не приходило, кто бы это мог быть.
Если он и в самом деле знал своего главного мучителя, его личность по-прежнему оставалась скрытой покровом тайны.
Глава 58
К тому времени как Джегер начал стряхивать с себя оцепенение, время их десятого дня в джунглях уже перевалило за полдень. Покинуть темное и тревожное прошлое его вынудило скорое прибытие к цели путешествия.
Несмотря на терзающие его воспоминания, Джегер не выпускал из рук ни компас, ни камешки. По его прикидкам они находились приблизительно в трех тысячах ярдов от линии, за которой лес постепенно начинал умирать. Дальше находились лишь выбеленные временем ядовитые кости мертвых деревьев, сразу за которыми скрывался разыскиваемый ими самолет.
Они спустились в особенно влажную низину.
– Япоруамухуа, – провозгласил Пурууэха, когда вода начала подниматься. – Затопленный лес. Когда вода поднимается так высоко, пираньи часто заплывают сюда из рек. Они охотятся на все, что им удается найти.
Темная вода уже доходила Джегеру до пояса.
– Спасибо, что предупредил, – пробормотал он.
– Они агрессивны, только когда голодны, – попытался утешить его Пурууэха. – А после таких дождей еды у них должно быть достаточно.
– А если они все же голодны? – уточнил Джегер.
Пурууэха поднял глаза на ближайшее дерево.
– Надо выскакивать из воды. Как можно скорее.
Джегер заметил, как что-то гибкое и серебристое промелькнуло под самой поверхностью воды рядом с ним. Вокруг появлялось все больше шелковисто-зеленых тел с большими желтыми, развернутыми вверх глазами и двумя рядами длинных массивных зубов. Некоторые из них касались его ног.
– Они нас окружили, – прошипел Джегер.
– Не беспокойся, это хорошо. Это очень хорошо. Андайрапепотигухуа. Рыба-вампир. Она питается пираньями. Она пронзает их своими зубами.
– Отлично, я не возражаю, если они проводят нас до самого самолета.
Вода продолжала прибывать. Джегер брел почти по грудь в воде.
– Скоро мы поплывем, как пирау’ндия, – заметил Пурууэха. – Это рыба, которая держится вертикально, высунув голову из воды.
Джегер не ответил.
Он был сыт по горло зловонной водой, пиявками, кайманами и рыбьими зубами. Он мечтал как можно скорее добраться до самолета, вывести группу из джунглей и вновь приняться за розыски своей исчезнувшей семьи.
Джегер хотел завершить экспедицию и начать все заново. Он чувствовал, что, пройдя весь этот безумный путь до конца, он каким-то образом узнает судьбу своих жены и сына. Или же погибнет, пытаясь их найти. В любом случае сумрачное существование последних лет невозможно было назвать жизнью. Он окончательно это понял во время посетившего его озарения.
Джегер чувствовал на себе взгляд Пурууэхи, молча шагающего рядом с ним.
– Ну как, мой друг, твои мысли уже прояснились? – наконец спросил индеец.
Джегер кивнул.
– Пора брать под контроль то, что отняли у меня люди, пытающиеся разрушить как мой, так и твой мир, Пурууэха.
– Мы называем это Хама, – понимающе кивнул в ответ Пурууэха. – Судьба или предназначение.
Они снова надолго замолчали.
Джегер ощутил, что рядом с ним появился еще кто-то. Это была Ирина Нарова. Как и все остальные члены группы, она шла, держа над головой свое основное оружие – снайперскую винтовку Драгунова – в попытке сохранить его чистым и сухим. Это было невероятно тяжело, но близость самолета, похоже, ее подстегивала, позволяя без устали стремиться вперед.
Для джунглей Драгунов Наровой был не лучшим выбором оружия, где каждый бой неизменно был ближним, но она утверждала, что для нее это именно то, что надо. Правда, она проявила здравый смысл, выбрав компактный и легкий вариант этой винтовки.
Впрочем, от внимания Джегера не ускользнуло то, что ее любимое оружие – кинжал и снайперская винтовка – чаще всего используется наемными убийцами. Любой наемный убийца по определению был одиночкой. Как и Нарова. Тем не менее эти ее особенности казались Джегеру мучительно знакомыми.
У его сына Люка в школе был друг, которого звали Дэниел. Его поведение очень напоминало Джегеру Нарову. Он был очень прямолинеен, и иногда его заявления казались грубыми. То, что легко давалось большинству детей, способных быстро адаптироваться к любому окружению, для него представляло непосильную задачу. Ему было мучительно трудно устанавливать и удерживать зрительный контакт, пока он не привыкал и не начинал полностью доверять тому или иному человеку.
Доверие к Люку тоже возникло далеко не сразу, но когда он ему поверил, то оказался на редкость постоянным и верным другом. Они состязались во всем – в регби, аэрохоккее, даже в пейнтболе, но это всегда было честным и здоровым соревнованием двух лучших друзей. Они горой стояли друг за друга при столкновении с другими мальчишками.
Исчезновение Люка стало для Дэниела настоящей трагедией. Он потерял своего единственного товарища и компаньона по играм. Так же, как и Уилл Джегер.
Джегер и Руфь, постепенно сблизившиеся с родителями Дэниела, узнали, что их сыну поставлен диагноз «болезнь Аспергера, или высокофункциональный аутизм». Мнения экспертов относительно природы расстройства расходились, и обозначить его наверняка не мог никто. Как и многие подобные дети, Дэниел был увлечен одним-единственным предметом, в котором он, без всякого преувеличения, блистал, – математикой. И еще он с легкостью находил общий язык с животными.
Джегер вспомнил их с Наровой столкновение с пауками. Его еще тогда что-то поразило, хотя вначале он не понимал, что именно. Она держалась так, как будто ее связывали с этими ядовитыми тварями какие-то отношения, как будто она их понимала. И она избегала их убивать, пока у нее не осталось другого выхода.
И если и было что-то, что увлекало Нарову и в чем она блистала, то Джегеру казалось: он знает совершенно точно, что это. Он был уверен, что ее особые способности заключаются в преследовании и убийствах.
– Далеко еще? – спросила Нарова, прервав своим вопросом ход его мыслей.
– Далеко до чего?
– До самолета. Или тут есть еще что-то?
Джегер указал вперед:
– Около восьмисот метров. Видишь, вон там начинают редеть кроны – это граница, за которой лес начинает умирать.
– Так близко, – прошептала она.
– Wir sind die Zukunft. – Джегер повторил слова, которые услышал в самом конце вызванного найакуаной видения. – Ты знаешь немецкий. Wir sind die Zukunft. Что это означает?
Нарова замерла на месте, глядя на него застывшим взглядом.
– Где ты это услышал?
– Эхо из моего прошлого, – ответил Джегер, подумав мимоходом: «Что за привычка у этой женщины отвечать вопросом на вопрос?» – И все-таки, как насчет моего вопроса – что это означает?
– Wir sind die Zukunft, – очень медленно и с видимым усилием повторила Нарова. – Мы – это будущее. Это лозунг Herrenrasse – нацистской расы господ. Когда Гитлер уставал от Denn heute gehort uns Deutschland, Und morgen die ganze Welt, он пускал в ход Wir sind die Zukunft. И люди это хавали.
– Откуда ты все знаешь? – поинтересовался Джегер.
– Надо знать своего врага, – загадочно ответила Нарова. – Я свято в это верю. – Она так посмотрела на Джегера, как будто в чем-то его обвиняла. – Вопрос заключается в том, почему ты знаешь так мало? – Она помолчала. – Так мало о своем собственном прошлом.
Джегер не успел ответить, потому что сзади раздался истошный крик. Обернувшись, он увидел искаженное ужасом лицо Летисии Сантос, которую что-то тащило под воду. Она на секунду вынырнула, взмахнув руками, и снова скрылась под водой.
На мгновение Джегер заметил, что ее обвила огромная водяная змея – одна из тех, о которых их предостерегал Пурууэха. Он бросился на помощь к Летисии и нырнул, хватая змею за хвост, отчаянно пытаясь разжать кольца на теле Сантос.
В таком ближнем бою он никак не мог пустить в ход оружие. Открой он огонь, Летисия погибла бы вместе со змеей. Вода бурлила и плескалась. Тела Сантос и змеи сплелись в схватке, которую женщине ни за что не удалось бы выиграть в одиночку. Но, как ни пытался помочь ей Джегер, чудовищная змея продолжала сжимать свою жертву в смертельных тисках.
И тут где-то позади Джегера раздался треск. Он безошибочно определил, что это был выстрел из снайперской винтовки. Одновременно что-то взорвалось кровью и ошметками плоти посреди свившихся в клубок тел женщины и змеи.
Спустя секунду схватка была окончена. Голова змеи обмякла, и Джегер увидел, что часть ее черепа снесло выстрелом. Мертвые кольца тоже начали разжиматься – одно за другим. Джегер обхватил Сантос и с помощью Алонсо и Камиши вытащил ее из чудовищных объятий змеи.
Все трое принялись усиленно выкачивать воду из ее легких. Джегер мельком оглянулся на Нарову. Она стояла в болоте, продолжая прижимать к плечу винтовку Драгунова, чтобы в случае необходимости выстрелить еще раз.
Сантос закашлялась, ее грудная клетка заходила ходуном, и она постепенно пришла в себя. Джегер убедился в том, что Алонсо и Камиши оказывают ей всю необходимую помощь. Тем не менее она продолжала дрожать, не в силах оправиться от пережитого шока.
Мужчины решили, что остаток пути до самолета понесут ее на руках, предоставив Джегеру возможность догнать возглавляющую их группу Нарову.
– Неплохой выстрел, – холодно заметил он, поравнявшись с ней. – Но откуда такая уверенность, что ты снесешь голову змее, а не Летисии?
В ответ Нарова смерила его не менее ледяным взглядом:
– Если бы кто-нибудь не выстрелил, она уже была бы мертва. Даже с твоей помощью эта битва была бы проиграна. Благодаря этому, – она похлопала по стволу Драгунова, – у меня хотя бы был шанс. Да, вероятность попасть в Сантос была пятьдесят на пятьдесят, но это лучше, чем верная смерть. Иногда пуля спасает жизнь. Стреляют не всегда для того, чтобы ее отнять.
– Так значит, ты бросила монетку и нажала на спусковой крючок…
Джегер умолк.
Он понимал, что пуля Наровой с равной степенью вероятности могла поразить как Сантос, так и его, и все же она выстрелила практически без малейших колебаний. Он не мог сказать, характеризует ли это ее как профессионала или как психопата.
Нарова оглянулась, посмотрев через плечо туда, где осталась убитая змея.
– Жалко удава. Он всего лишь делал то, что и должен был делать, – пытался пообедать. Мбожухуа. Императорский удав. Он внесен во второе приложение Конвенции о международной торговле исчезающими видами животных, потому что ему угрожает вымирание.
Джегер искоса посмотрел на нее. Казалось, судьба змеи ее беспокоит больше, чем жизнь Летисии Сантос. Он подумал, что если она действительно наемный убийца, то для нее естественнее волноваться о животных, а не о людях.
По мере приближения к мертвой зоне рельеф повышался.
Растительность впереди становилась все более редкой, перемежаясь с голыми, выбеленными солнцем мертвыми стволами деревьев, напоминающих бесконечные ряды надгробных плит. В вышине высохшие ветви сплетали причудливый узор – единственное, что осталось от некогда буйной зелени крон. И над всей этой безжизненной картиной нависало низкое серое небо.
Они остановились на краю зоны, в которой не осталось ничего живого.
Вместо привычного шороха стекающего по листьям дождя до них доносился громкий стук капель по земле и высохшей древесине. Это казалось противоестественным, а пространство впереди выглядело пустым и зловеще безжизненным.
Стоявший рядом с Джегером Пурууэха содрогнулся.
– Лес никогда не должен умирать, – тихо произнес индеец. – Когда умрет лес, амагуака умрут вместе с ним.
– Погоди умирать, Пурууэха, – пробормотал Джегер. – Ты не забыл, что ты нам нужен? Ты наш коти’ар.
Они внимательно разглядывали мертвую зону. Далеко впереди виднелось что-то темное и массивное, полускрытое устремленными к тучам костлявыми пальцами деревьев. Сердце Джегера учащенно колотилось. Это явно был смутно различимый силуэт военного самолета. Несмотря на видение прошлой ночи – или, может быть, благодаря ему, – Джегеру не терпелось забраться внутрь и открыть все его тайны.
Он посмотрел на Пурууэху.
– Если бы враг был близко, твои люди уже предупредили бы нас, верно? Если не ошибаюсь, они сопровождают эту Темную Силу.
Пурууэха кивнул:
– Это так. И мы двигаемся быстрее. Мы получим предостережение задолго до того, как они окажутся здесь.
– Как ты думаешь, сколько у нас времени? – спросил Джегер.
– Мои люди постараются предупредить нас за сутки. У нас есть один восход и один закат. За это время мы должны все тут закончить.
Глава 59
– Ладно, ребята, все сюда! – окликнул своих людей Джегер.
Группа собралась под прикрытием последних нескольких ярдов все еще живого леса. Они находились на возвышенности, и было не похоже, чтобы этой местности хоть когда-нибудь угрожало затопление.
– Во-первых, никто не пытается подойти к самолету без полного комплекта биохимической защиты, – сразу же заявил Джегер. – Необходимо установить характер угрозы, после чего станет ясно, насколько опасно то, с чем мы имеем дело. Как только мы установим характер и степень заражения, у нас появится возможность выработать режим работы, позволяющий защититься от него наилучшим образом. Я бы хотел подняться на борт первым, чтобы взять образцы воды и воздуха, и вообще всего, что мы там найдем. У нас три полноценных защитных комплекта. Мы будем передавать их друг другу по мере необходимости. Однако нужно свести к минимуму угрозу перекрестного заражения. Базовый лагерь мы разобьем прямо здесь. Натяните гамаки подальше от мертвой зоны. Вы также должны понимать, насколько мало у нас времени. Пурууэха считает, что уже через двадцать четыре часа плохие парни нанесут нам визит вежливости. Люди из племени должны предупредить нас заранее, но нам тоже придется выставить вокруг самолета дополнительную охрану. Алонсо, я хотел бы, чтобы этим занялся ты.
– Все понял, – кивнул Алонсо и указал в сторону самолета. – У меня от этой штуки, скажу я вам, мороз по коже. Я не возражаю, если войду туда самым последним.
– Ты сможешь участвовать в охране периметра? – обратился Джегер к Летисии Сантос. – Или пока полежишь в гамаке? Ты там связалась с чертовски большой змеей.
– Лишь бы не лезть больше в воду, – храбро ответила Сантос и перевела взгляд на Нарову. – И еще хотелось бы, чтобы этот чокнутый казак целился в кого-нибудь другого.
Но Нарова ее не слышала. Она замерла как зачарованная, не в силах отвести взгляд от видневшегося вдалеке самолета.
Джегер обернулся к Дейлу:
– Я понимаю, что тебе не терпится все это снять. Можешь не сомневаться, это полностью совпадает с моими собственными желаниями. Спустя семь десятилетий человек впервые войдет в этот самолет. Это заслуживает того, чтобы быть запечатленным на видео. Второй защитный костюм – твой. Это позволит тебе войти внутрь вслед за мной.
Дейл пожал плечами:
– Что в этом особенного? Это ничем не хуже стаи пираний или полного паха пиявок.
Джегер уже привык к подобным его ответам. Ничего иного он и не ожидал. Дейл даже не пытался скрывать свой страх, который не мешал ему делать то, что он считал нужным.
Джегер посмотрел на Нарову:
– Меня не покидает ощущение, что тебе известно об этом самолете больше, чем кому бы то ни было. Так что третий костюм я отдаю тебе. Ты поможешь нам разобраться со всем, что мы найдем внутри.
Нарова кивнула, не сводя взгляда с самолета.
– Пурууэха, я хотел бы, чтобы на случай непредвиденных неприятностей твои люди расположились в лесу подальше отсюда. Все остальные будут частью защитного периметра. И не забудьте: никакой связи, никаких GPS. Меньше всего нам нужно, чтобы тот, кто нас ищет, неожиданно получил подарок в виде сигнала отсюда.
Покончив с распределением ролей, Джегер вскрыл пакеты с костюмами биохимической и радиационной защиты. С учетом всего, что им пришлось нести на себе, они смогли взять с собой только три полных комплекта.
Какая бы угроза ни исходила от этого брошенного в джунглях самолета, она была двойной. Во-первых, через дыхание, а во-вторых, через живую пористую мембрану, которую представляет собой человеческая кожа.
Они принесли с собой облегченные защитные комплекты, изготавливаемые британской компанией «Эйвон». Эти костюмы защищали тело от любых капель или пара. Лицо и глаза надежно закрывал противогаз, не позволяя также вдыхать ядовитые вещества, какими бы они ни были.
К костюму прилагался плотно облегающий голову противогаз С-50 высокой степени защиты с большой маской. Комплекты защищали от химической, биологической, ядерной или радиологической угрозы, а также от промышленных токсинов, и Джегер полагал, что они должны отразить любую опасность, подстерегающую их в этом самолете.
В качестве бонуса эйвоновские противогазы были снабжены передатчиками, и это означало, что те, кто их надевал, были способны общаться между собой посредством коротковолнового радио-интеркома.
Натянув на себя громоздкий костюм, Джегер задумался. Он решил, что стоит включить «Турайю» и проверить, нет ли сообщений от Раффа. Было ясно, что, как только он наденет противогаз и перчатки, сделать это будет весьма затруднительно.
Джегер вышел на открытое место, и на экране телефона засветилась иконка сообщения. Он тут же спрятался обратно под покров джунглей, чтобы прочесть послание Раффа.
«08.00 по Гринвичу позвонил на все спутниковые телефоны. Один +882 16 7865 4378 ответил, но тут же отключился. Назвал позывной (?) Кажется, Белый Волк (?). Голос со скандинавским акцентом. КРАЛЬ? Срочно подтверди местат».
Джегер трижды перечитал сообщение, пытаясь постичь его значение. Было ясно, что Рафф беспокоится об их местонахождении и статусе (на военном жаргоне «местате»). В противном случае он не стал бы рисковать, совершая голосовые звонки. Необходимо было дать ему знать о том, что они в полном составе прибыли к самолету.
Впрочем, одного человека с ними не было – Стефана Краля.
Джегер ощутил, как в свете сообщения Раффа на отсутствующего словацкого оператора ложится черная тень подозрения.
Он просмотрел номера, сохраненные в списке его «Турайи», проверяя телефоны других членов группы. Теоретически у них было всего три спутниковых телефона – у Джегера, у Алонсо и у Дейла. Остальные они спрятали в тайник у Дьявольского водопада.
Ну конечно, номер +882 16 7865 4378 принадлежал «Турайе», предположительно оставленной в лесу.
Джегер задумался над тем, что происходило в восемь утра по Гринвичу. Они только что вышли из лагеря и уже шли по тропе. Никто из его группы не смог бы принять звонок Раффа. Но, если Краль припрятал один из телефонов, он вполне мог ответить на звонок, находясь на открытой площадке посреди деревни амагуака.
И, само собой разумеется, он был способен и совершать звонки.
Но зачем Кралю понадобилось прятать телефон? И откуда этот позывной Белый Волк – если только Рафф его правильно расслышал? И почему он немедленно отключился, сообразив, что это звонит Рафф с «Эйрландера»?
Джегер почувствовал, как им овладевают ужасные подозрения. С учетом того, что Краль не отключил GPS на видеокамерах Дейла, напрашивался единственно возможный вывод: Стефан Краль был внедренным в их ряды врагом. Если словацкий оператор и в самом деле был предателем, Джегер ощущал себя преданным вдвойне. Он попался на разыгранную Кралем роль несправедливо обиженного труженика и отца семейства.
Джегер подозвал к себе Пурууэху и попытался в нескольких словах обрисовать ситуацию.
– Ты не мог бы отправить одного человека обратно в деревню, чтобы он предупредил вождя? – спросил у индейца Джегер. – Пусть он задержит Краля, пока мы за ним не вернемся и не сможем его допросить. Я не утверждаю, что он наверняка виновен, но все указывает именно на это. У него надо отнять все его вещи, кроме самых необходимых, и проследить, чтобы он не попытался сбежать.
– Я пошлю одного из воинов, – кивнул Пурууэха. – У меня есть такой, который способен бежать очень быстро. Если этот человек враг тебе, он враг всему моему племени.
Джегер поблагодарил индейца, отправил Раффу короткое зашифрованное сообщение и вернулся к прерванному занятию.
Он натянул на голову противогаз, позаботившись о том, чтобы резина герметично обхватила его шею, прилипнув к коже. Затянув все оставшиеся ремешки и пряжки, он плотнее прижал маску к лицу.
Накрыв ладонью фильтр респиратора, он сделал глубокий вдох, чтобы маска еще сильнее присосалась к его лицу. Окончательно убедившись в герметичности противогаза, Джегер сделал еще несколько вдохов через фильтр, прислушался к отдающимся в ушах хрипу и свисту собственного дыхания.
Затем он накинул на голову капюшон и затянул эластичный шнур, прижав его к краю противогаза. Он натянул массивные защитные резиновые чулки поверх ботинок и туго зашнуровал их вокруг щиколоток. Последними он надел белые тонкие хлопковые перчатки, а также тяжелую верхнюю пару резиновых защитных перчаток.
Теперь его мир сузился до того, что ему удавалось разглядеть через стекло противогаза, похожее на маску аквалангиста. Двойной фильтр был расположен впереди, чуть левее центра, чтобы не ухудшать обзор, но Джегер все равно ощущал подступающий приступ клаустрофобии. Кроме того, его немедленно атаковали жара и духота.
Три облаченные в костюмы биохимической защиты фигуры покинули живые джунгли и зашагали по мертвой земле.
Глава 60
В первую очередь Джегера поразила какая-то зловещая тишина. Он был с головы до ног облачен в защитный костюм, так что, скорее всего, это ощущение было обманчивым, но все равно ему казалось, что местность, на которой они оказались, мертва во всех смыслах этого слова.
После щебетания птиц и жужжания насекомых в сочных зеленых джунглях проникновение в мертвую зону сопровождалось оглушительной тишиной. Дождь барабанил по капюшону Джегера, выстукивая зловещий ритм, вплетающийся в его хриплое дыхание, а все вокруг было напрочь лишено малейших признаков жизни.
Под ногами чавкали гнилые ветки и кора.
Защитные чулки Джегера разгребали все эти залежи, и он видел, что насекомые уже начали снова заселять мертвую зону. Полчища муравьев в железных доспехах разгневанно суетились у него под ногами. Были тут и старинные друзья Джегера по тюрьме «Черный Пляж» – тараканы.
Муравьи и тараканы. Джегер подумал, что если когда-нибудь на земле разразится война с использованием ядерного или химического оружия, то, скорее всего, земля останется в полном распоряжении насекомых. Они были практически невосприимчивы к большинству производимых человеком токсинов, по всей видимости, включая и те, которые испускал этот военный самолет.
Три фигуры молча брели вперед.
Джегер чувствовал постепенно возрастающее напряжение, исходящее от идущей рядом с ним Наровой. Дейл отстал от них на пару шагов, снимая происходящее. Ему было очень сложно держать кадр руками в неуклюжих защитных перчатках, тем более что противогаз очень ограничивал видимость.
Они замерли футах в пятидесяти от самолета, пытаясь осознать всю огромность того, что предстало их взгляду. Он все еще был полускрыт от них трупами умерших деревьев, лишенных не только листьев, но и коры. Однако они уже отчетливо видели плавные элегантные линии гигантского летательного аппарата, пролежавшего в джунглях не менее семи десятков лет.
Совершив поистине невероятное путешествие, чтобы сюда попасть, они стояли как зачарованные, в немом изумлении глядя на свою находку, при виде которой даже Дейл перестал снимать и опустил видеокамеру.
Столько событий вело их к этому моменту – исследований, планов, совещаний! Столько размышлений относительно того, чем на самом деле может быть этот самолет. А за последние несколько дней – столько смертей и страданий, а также холодной стали предательства.
Глядя на самолет, Джегер, потрясенный увиденным, думал о том, насколько хорошо он сохранился. Казалось, его достаточно заправить, предоставив ему топливо, которого ему не хватило весной 1945 года, и он заведет двигатели и снова взмоет в небо.
Было нетрудно понять, почему Гитлер раструбил на весь мир, что этот самолет будет бомбить Америку. Как и утверждал архивариус Дженкинсон, он, казалось, был создан для того, чтобы ронять бомбы с зарином на Нью-Йорк.
Джегер не мог отвести взгляда от этого чуда техники.
«Что, скажите на милость, он здесь делает? – задавался вопросом Джегер. – Почему он тут оказался? И если, по словам вождя амагуака, это последний из четырех самолетов, то что он… что все они перевозили?»
Джегер лишь однажды видел фото «Юнкерса Ju-390».
Это был старый черно-белый снимок, присланный ему Дженкинсоном, – одно из немногих существующих изображений этого самолета. На нем был запечатлен темный обтекаемый корпус военного самолета с шестью двигателями. Он был настолько огромен, что на его фоне суетящиеся вокруг солдаты и механики казались рабочими муравьями.
Его носовой обтекатель напоминал жестокий орлиный профиль, а кабина пилотов казалась срезанной, что, несомненно, улучшало ее аэродинамические свойства. Борт прочерчивали круглые застекленные отверстия иллюминаторов. Основное отличие запечатленного на фотографии самолета от обнаруженного ими заключалось в его местонахождении и опознавательных знаках.
На снимке, сделанном морозным февральским утром 1945 года, «Ju-390» находился на заледенелой, присыпанной снегом взлетной полосе в Праге, в оккупированной Чехословакии. На обоих массивных крыльях отчетливо виднелись черные кресты на белом фоне – отличительные знаки Люфтваффе. Подобные же кресты были нанесены и на заднюю часть фюзеляжа.
На самолете, находившемся сейчас перед Джегером, символика была совершенно иной. Он смотрел на белые пятиконечные звезды на фоне красных и белых полос – опознавательные знаки Военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки. Они выгорели на солнце и были едва заметны, но Джегер и его люди немедленно и без всякого труда их узнали.
Гигантские шины четырех массивных колес пострадали от времени и были наполовину спущены. Несмотря на это, любое из них доставало Джегеру приблизительно до плеча. Что касается кабины пилотов, то, чтобы на нее посмотреть, необходимо было запрокинуть голову.
Как и предсказывал Карсон, когда они беседовали в лондонском офисе «Уайлд дог медиа», современный «Геркулес С-130», на котором забросили в джунгли Джегера и его группу, казался карликом на фоне этого воздушного монстра. Не считая засохших лиан, опутавших фюзеляж, и обломков веток на всех ста шестидесяти пяти футах мощных крыльев, самолет выглядел на удивление хорошо, и это само по себе служило доказательством того, что он действительно здесь приземлился.
Разумеется, последствия семи десятилетий, проведенных в джунглях, были налицо. Часть заклепок, скрепляющих обшивку, проржавела, крылья и фюзеляж были покрыты мокрым ковром плесени, и все поверхности густо усеивали гнилые ветки.
Но эти старение и износ были по большей части косметическими.
В целом состояние самолета выглядело вполне рабочим. Джегер подумал, что незначительного ремонта было бы достаточно для того, чтобы он снова смог взмыть в небо.
Сверху донесся громкий клекот, и стая ярко-зеленых попугаев пролетела через мертвый лес. Это помогло Джегеру стряхнуть с себя завладевшее им оцепенение.
Он обернулся к Наровой:
– Вход тут только один.
Противогаз заглушал его слова, но она отлично поняла его благодаря встроенному радио-интеркому. Рукой в защитной перчатке он указал на самолет, проведя линию от хвоста вдоль всего фюзеляжа и до самой кабины.
Нарова посмотрела на него сквозь маску противогаза.
– Я войду первой, – услышал он ее ответ.
Шина хвостового колеса почти полностью спустилась, и Наровой нетрудно было дотянуться до хвостового стабилизатора, хотя для этого ей понадобилось вскочить на ствол упавшего дерева. Она подтянулась и уже в следующую секунду стояла на плоской поверхности хвоста.
Джегер последовал за ней. Он наклонился, беря из рук Дейла камеру, а затем помог оператору подняться на хвост. Нарова уже бежала по корпусу и вскоре скрылась из виду.
Нижняя часть фюзеляжа «Ju-390» была плоской, но его спина представляла собой своего рода закругленный хребет. Джегер взобрался на него и пошел за Наровой. Пройдя по спине, он обогнул фонарь, расположенный чуть позади кабины и полностью обшитый стеклянными панелями. Вероятнее всего, тут сидел штурман, производя измерения положения звезд и прокладывая курс самолета через тысячи миль лишенного дорог океана, а затем джунглей.
Джегер заметил, что часть резиновых прокладок вокруг окон фонаря прогнила и два стеклянных сегмента провалились внутрь. Дойдя до кабины, он скользнул вниз и присоединился к Наровой, уже сидевшей на корточках на самом носу.
Впрочем, сидеть тут было довольно рискованно – они находились на высоте не менее сорока футов. Нос самолета был гладким и обтекаемым, но его покрывали семидесятилетние залежи гнилых обломков. Джегер по возможности расчистил для себя площадку, чтобы видеть, куда он становится.
Над ними с камерой в руках появился и тут же начал снимать Дейл.
Из кармана защитного костюма Джегер вытащил паракорд и бросил один его конец Дейлу, поручив накинуть трос на торчащую из задней части кабины мачту. Выполнив поручение, Дейл вернул шнур Джегеру, который завязал на его концах петли, чтобы им с Наровой было за что держаться.
