Текст книги "Призраки пропавшего рейса"
Автор книги: Беар Гриллс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Джегер заметил, что теперь внимание всех приковано к худому и скрюченному старику, который заглядывал ему в глазницы. Он склонился над предметом, напоминающим более короткую и тонкую версию одной из духовых трубок амагуака, и чем-то набивал один ее конец.
Джегер вопросительно посмотрел на Пурууэху.
– Это наш шаман, – пояснил Пурууэха. – Он готовит найакуану. Думаю, у вас это называется нюхательным табаком. Это… я забыл точное слово. Она пробуждает видения.
– Галлюциноген, – подсказал Джегер.
– Галлюциноген, – подтвердил Пурууэха. – Ее готовят из семян дерева себил, поджаренных и растолченных в мелкий порошок, который затем смешивают с сушеными раковинами гигантских лесных улиток. Это снадобье погружает вдохнувшего его человека в транс, позволяющий посетить мир духов. Мы вдыхаем, наверное, с полграмма за один раз. – Пурууэха улыбнулся. – Тебе… тебе стоит попробовать крошечную часть от этого количества.
Джегер вздрогнул:
– Мне?
– Да, конечно. Когда трубка дойдет сюда, кто-то из твоей группы должен будет ее принять. Отказавшись, можно испортить многое из того, чего удалось сегодня достичь.
– Я и наркотики… – Джегер попытался улыбнуться. – У меня и без задуренной головы проблем хватает. Так что спасибо, конечно…
– Ты руководитель группы, – тихо напомнил ему Пурууэха. – Ты можешь доверить эту честь кому-то из своих людей. Но это будет… необычно.
Джегер пожал плечами:
– Необычно так необычно. Мне нравится все необычное.
Джегер наблюдал за тем, как трубка движется по кругу. Во время каждой остановки кто-нибудь наклонялся вперед, приложив конец трубки к ноздре, и шаман вдувал порошок глубоко ему в нос. Через несколько минут принявший наркотик человек поднимался на ноги и начинал танцевать и что-то говорить. Было очевидно, что его рассудок находится очень далеко, в каком-то ином мире.
– Посредством найакуаны мы общаемся со своими предками и духами, – пояснил Пурууэха. – Это духи, которые обитают в мире джунглей, – духи животных, птиц, деревьев, рек, рыб и гор.
Пурууэха указал на одного из впавших в транс индейцев:
– Вот этот человек рассказывает историю одного из духов. «Жила когда-то в племени амагуака женщина, которая превратилась в луну. Она взобралась на дерево, но решила остаться в небе, потому что ее парень полюбил другую. И вот так она стала луной…»
По мере того как Пурууэха говорил, трубка неуклонно приближалась. Джегер заметил, что вождь пристально наблюдает за ним, ожидая того, что произойдет, когда трубку предложат ему. Шаман остановился перед ним, а затем присел на корточки, сжимая в одной руке длинную, украшенную резьбой трубку, а в другой гладкую деревянную пластину с горкой порошка.
Глядя на то, как он готовит для него трубку, Джегер вспомнил другую трубку, предложенную ему очень давно и в совершенно ином мире. На мгновение он перенесся в кабинет дедушки Теда в Уилтшире и явственно ощутил аромат табака.
Если его дед не колебался, предлагая свою трубку шестнадцатилетнему подростку, может быть, Джегер сумеет принять и совсем иную трубку, приготовленную другими руками и другим стариком.
Какое-то мгновение Джегер колебался.
Шаман вопросительно посмотрел на него. И почти в ту же секунду Джо Джеймс едва не затоптал их всех, спеша оказаться первым.
– Дружище, я уже заждался!
Он уселся перед шаманом, скрестив ноги и почти касаясь земли массивной бородой. Он схватил ближний к нему конец трубки, прижался к нему ноздрей и вдохнул порошок. Спустя мгновение рассудок австралийца явно унесся в неведомые дали.
«Молодчина, Джеймс, – мысленно порадовался Джегер. – Кавалерия подоспела на помощь как раз вовремя».
Но шаман не тронулся с места. Он приготовил новую щепотку порошка и набил им трубку.
– Вы появились здесь как две группы, – пояснил Пурууэха. – Те, кто пришел раньше, уже открыли свой разум найакуане. Это не первый опыт Джеймса с трубкой. Теперь очередь вновь прибывших. Вторая трубка для тебя.
Шаман испытующе смотрел на него.
Его глаза – те самые, которые заглядывали ему в череп, – казалось, пригвоздили Джегера к месту. Он ощутил, как какая-то сила толкает его вперед. Его неумолимо влекло к предлагаемой трубке. Он обнаружил, что уже сидит перед шаманом точно так же, как до него это делал Джеймс.
И снова Джегер мысленно оказался в дедушкином кабинете. Но он уже не был тем шестнадцатилетним мальчиком. Как некогда его дед, Джегер теперь был предводителем, вожаком группы. Пусть и в совершенно ином месте и времени, но он чувствовал, что его по-прежнему связывает с дедом общий враг.
Мужчины и женщины в группе Джегера нуждались в сильном руководителе, обладающем непреклонной волей и здравым рассудком. Несмотря на традиции индейцев и их гостеприимство, перед Джегером была поставлена задача, и он был твердо намерен ее выполнить. Он поднял перед собой ладони в жесте, означающем стоп.
– Я думаю, тебе известно, что у меня много призраков, – тихо произнес он. – Но в настоящий момент я исполняю порученное мне задание. Так что этим призракам придется немного подождать. Хотя бы до того времени, как я проведу своих людей через джунгли и верну их домой. – Он помолчал. – Я не могу принять трубку.
Пока Пурууэха переводил, шаман всматривался в глаза Джегера, как будто обладал ключом, способным выпустить на волю всех демонов, терзающих его сны. Но, когда Пурууэха закончил, он коротко кивнул, и в его взгляде промелькнуло уважение.
Он опустил трубку.
Прошло какое-то время, прежде чем Джегер очнулся. Он лежал с закрытыми глазами, откинувшись на свой рюкзак. Видимо, он уснул сразу после того, как отказался от трубки, убаюканный ощущением сытого желудка и теплом Дома Духов. У него в голове царила полная пустота. Почти полная, не считая одного завораживающего видения, как будто впечатавшегося во внутреннюю поверхность его век.
Приснившаяся ему сцена, вне всякого сомнения, была спровоцирована контактом с шаманом. Он давно сказал себе, что этому не бывать уже никогда, и тем не менее в настоящий момент сцена казалась абсолютно реальной.
Он видел прекрасную зеленоглазую женщину и ребенка рядом с ней, который как будто пытался заслонить собой мать. Женщина что-то тихо ему говорила, и ее голос доносился до него сквозь разделившие их годы. А мальчик – он теперь был гораздо выше. Более того, его рост вполне соответствовал одиннадцатилетнему возрасту.
И он стал еще больше похож на Уильяма Джегера.
Глава 45
У Джегера не было времени размышлять над своим необычайным и таким реальным сном. Трубка с порошком уже полностью обошла Дом Духов, и теперь к нему и его людям присоединился вождь амагуака. Он начал говорить, Пурууэха переводил, и серьезность того, что он произносил, требовала от Джегера полной концентрации внимания.
– Много лун назад – так много, что мы, амагуака, и не помним, когда это было, – пришли первые белые люди. Чужаки с ужасным оружием вторглись на наши земли. Они захватили несколько наших воинов и отвели их в отдаленную часть джунглей. Там их под страхом смерти заставили валить лес и оттаскивать деревья в сторону.
Сначала Джегеру показалось, что вождь пересказывает один из мифов своего племени или излагает историю своего народа, а может, видение, порожденное найакуаной.
– Их заставили расчистить всю растительность, – продолжал вождь, – и утоптать землю, сделав ее гладкой, как река. Все это идет вразрез с тем, во что мы верим. Вредя лесу, мы вредим самим себе. Мы являемся единым целым со своей землей. Многие заболели и умерли, но к этому времени полоса земли была расчищена, а весь лес, который на ней рос, убит.
Вождь поднял глаза к звездному небу над открытой крышей Дома Духов.
– Однажды ночью явилось гигантское небесное чудовище. Это был огромный орел дыма, грома и мрака. Он сел на мертвую полосу земли и сделал ее своим гнездом. Из внутренностей небесного чудовища вышло еще больше чужаков. Тех из наших воинов, кто еще оставался в живых, заставили разгружать брюхо зверя. Там были тяжелые металлические барабаны. И воздушное чудовище начало сосать из них жидкость, как огромный и голодный комар. Насытившись, оно снова поднялось в небо и улетело. Прилетели еще два точно таких же чудовища. Оба приземлились на расчищенную полосу, насосались жидкости и поднялись в воздух, направляясь вон туда, – вождь указал на юг, – в горы.
Он помолчал.
– А затем из темноты, рыча, появилось четвертое воздушное чудовище. Но на этот раз крови, чтобы утолить голод этого последнего жуткого комара, не хватило. Барабаны пересохли. Чудовище сидело и ожидало в надежде на то, что ему привезут еще жидкости. Но никто больше не прилетел. А белые люди на борту этого воздушного чудовища недооценили гнев леса. Они не знали, что духи не прощают тех, кто причиняет лесу вред. Эти белые люди захлебнулись в смерти и разрушении. Наконец их осталось только двое. Они закрыли свое металлическое небесное чудовище и ушли, унося с собой то немногое, что им удалось забрать. Наши люди пошли за ними. Последние белые люди тоже погибли в джунглях. С годами лес снова захватил расчищенную полосу. Деревья взметнулись вверх, полностью скрыв воздушное чудовище, и внешний мир полностью о нем забыл. Но он сохранился в памяти амагуака, и предание о нем передавалось из поколения в поколение. А затем оно начало распространять новую темноту. Мы думали, что чудовище мертво, что это всего лишь останки, забытые здесь белыми людьми. Но оно – а если точнее, что-то внутри него – все еще живо и все еще способно причинять нам вред.
Вождь помолчал. По мере того как он излагал свою историю, Джегер заметил, что один из членов его группы буквально пожирает старого индейца глазами, внимательно вслушиваясь в каждое его слово. Глаза Ирины Наровой горели какой-то одержимостью. Впервые за все время Джегер видел ее настолько чем-то увлеченной, если не сказать помешанной. Она так переменилась в лице, что казалась чуть ли не безумной.
– Первыми пострадали животные, – продолжал вождь. – Многие поселились под крыльями воздушного зверя. Некоторые из них заболели и умерли. Другие произвели на свет чудовищно уродливое потомство. Воины амагуака, охотившиеся в тех краях, заболели, попив воды из реки. Даже вода как будто была проклята, отравлена. Затем начали умирать лесные растения вокруг.
Вождь кивнул на своего младшего сына:
– Я в ту пору был еще совсем молод, почти как Пурууэха сейчас. Я очень хорошо все это помню. Наконец сами деревья стали жертвами воздушного чудовища. Все, что от них осталось, – это голые скелеты, мертвая древесина, выбеленная на солнце и напоминающая кости. Все же мы знали, что история воздушного зверя не окончена.
Вождь поднял глаза на Джегера.
– Мы знали, что белые люди вернутся. Мы знали, что те, кто придет, попытаются раз и навсегда убрать проклятье воздушного чудовища с нашей земли. Именно поэтому я приказал своим людям не убивать вас, а привести ко мне. Чтобы я мог вас испытать. Я хотел быть уверен. Но, к сожалению, вы не одни. На наши земли вторглась и другая сила. Эти люди пришли сразу за вами, как если бы они вас выследили. Боюсь, что их цели далеко не так миролюбивы. Боюсь, они хотят вдохнуть новую жизнь в то зло, которое принесло воздушное чудовище.
У Джегера в голове возникла тысяча вопросов, и он горел от нетерпения задать их вождю. Но он чувствовал, что тот еще не закончил.
– Мои люди следят за чужаками, – продолжал вождь. – Мы называем их Темной Силой, и на это есть свои основания. Они прорубают дорогу через джунгли, прямым путем двигаясь к логову воздушного зверя. Они захватили двух моих воинов. Их тела остались распятыми на деревьях, а на их спинах в качестве предостережения были вырезаны странные символы. Бороться с ними будет трудно. Их слишком много – наверное, раз в десять больше, чем вас. Они несут много громовых палок. В случае прямого столкновения моему племени грозит истребление. В гуще леса мы, может быть, и одержали бы победу. Возможно. Но даже в этом я не уверен. Но на открытом пространстве логова воздушного чудовища чужаки просто перебьют моих воинов.
Джегер попытался что-то сказать, но вождь сделал ему знак помолчать.
– Мы должны дойти до воздушного чудовища первыми. Это единственное, что гарантирует нам успех. – Вождь бросил на Джегера пронизывающий взгляд. – Опередить Темную Силу вы не сможете. Если пойдете одни. Но вы сможете это сделать, если примете помощь амагуака. Мы знаем тайные лесные тропы. Мы можем двигаться быстро. За это должны взяться только смелые духом. Путешествие будет проходить по местам, о которых знают только амагуака и которые позволяют значительно сократить путь. Никто из чужаков никогда там не ходил. Для этого необходимо войти прямо в Дьявольский водопад, а оттуда… Что ж, вам придется рисковать жизнью. Но другого способа прийти к логову воздушного зверя раньше Темной Силы и победить зло у вас нет.
Вождь провозгласил:
– Лес будет направлять и оберегать вас. Все, кто готов, отправятся в путь на рассвете. Вашим проводником будет Пурууэха. Я также дам вам две дюжины своих самых лучших воинов. Но я пока не знаю, примете ли вы мое предложение и кто из вас будет участвовать в этом походе.
На мгновение Джегер даже утратил дар речи. Все происходило слишком быстро, а его рассудок был затуманен сотней вопросов. Первым подал голос Джо Джеймс.
– Дайте мне еще раз нюхнуть из вашей трубки, и я пойду за вами хоть на край света, – проворчал он.
Раздался смех. Слова Джеймса немного разрядили напряжение.
– У меня один вопрос, – произнес Джегер. – Что случилось с двумя исчезнувшими членами нашей группы? О них что-нибудь известно?
Вождь покачал головой:
– Мне очень жаль. Ваших друзей схватили и забили до смерти. Мы подобрали их тела и кремировали. По традиции амагуака мы смешиваем пепел от костей наших мертвых с водой и выпиваем ее, чтобы те, кого мы любим, навсегда оставались с нами. Мы сохранили останки ваших друзей, чтобы вы поступили с ними, как считаете нужным… Мне очень жаль, мистер Джегер.
Джегер смотрел в огонь. Столько смертей. Мужчина и женщина, за которых он нес личную ответственность, погибли. Джегер ощутил, как его обуревает ярость и разочарование, граничащее с отчаянием. Он поклялся себе, что поквитается с тем, кто это сделал. Он найдет ответы и добьется справедливости. Даже если это будет справедливость на его собственных основаниях.
Это убеждение помогло ему взять себя в руки и подготовиться к тому, что ожидало их впереди.
Глава 46
Джегер поднял глаза на вождя.
– Я думаю, мы развеем их пепел среди деревьев, – тихо произнес он и, обернувшись к своим людям, добавил: – И вот еще что. Я думаю, будет лучше, если я пойду один. Я возьму с собой только индейских воинов. Один я смогу перемещаться быстрее, и я не хочу, чтобы вы, ребята, еще глубже увязли в этом…
– Ну конечно, – перебил его чей-то голос. – Может быть, у тебя и сердце льва, но мозги явно достались от обезьяны – вроде той, которую ты только что ел. – Это говорила Ирина Нарова. – Ты решил, что круче всех остальных. Одиночка. Одинокий герой. Ты это сделаешь сам. Все остальные – это обуза. Помеха. Ты не способен видеть ценность других людей, и тем самым ты предаешь всю свою группу сразу.
Джегер почувствовал себя уязвленным. Утрата жены и ребенка, а затем годы, проведенные на Биоко, действительно сделали его недоверчивым, и он это знал. Но в настоящий момент не это побуждало его идти дальше в одиночку. Его толкал на это страх потерять своих людей и осознание, что он не в состоянии защитить и спасти их.
– Двое уже мертвы, – ответил Джегер. – Это уже не исследовательская экспедиция в Затерянный мир, а нечто гораздо более грязное. Это совсем не то, за что вы – да, вы все – брались, соглашаясь искать этот самолет.
– Schwachkopf. – Голос Наровой слегка смягчился. – Это именно то, что я уже говорила, когда мы чуть не погибли во время свободного падения: ты должен научиться доверять своим людям. Вот что я тебе скажу: своим примером ты заслужил право вести нас. Ты действительно это заслужил. Докажи, что ты достоин нашей веры в тебя, нашего доверия.
«Как ей это удается?» – размышлял Джегер. Эта женщина произнесла всего несколько слов, сумев затронуть самые чувствительные струны его души. Нарова обладала способностью проникать в самую суть вопроса, и плевать она хотела на все принятые в обществе условности.
Джегер обвел глазами группу:
– Что скажут все остальные?
– Это очень просто, – пожал плечами Джеймс. – Давайте голосовать. Те, кто хочет идти, пойдут с тобой. Те, кто не хочет, останутся здесь.
– Ну да, – добавил Алонсо. – Пусть идут добровольцы. И надо сразу уточнить: если кто-то захочет остаться, в этом нет совершенно ничего постыдного.
– Ладно, – смирился Джегер. – У меня только один вопрос к вождю. Вы согласны охранять тех, кто предпочтет остаться? Хотя бы до тех пор, пока мы не выполним свою задачу?
– Они наши гости, – подтвердил вождь. – Наш дом – это их дом, и они могут здесь жить столько, сколько будут нуждаться в нем.
– Отлично, кто хочет идти со мной? – спросил Джегер. – При том, что вы понимаете, насколько это опасно.
– Записывай меня, – объявил Джеймс, не дожидаясь, пока он договорит.
– Дерьмовый это, конечно, отпуск, – проворчал Алонсо. – Но, мужик, я с тобой.
Камиши поднял глаза на Джегера:
– Один раз я уже подвел тебя. Боюсь, что я могу…
Джегер положил руку ему на плечо, чтобы заставить умолкнуть. Камиши повеселел и продолжил:
– Но если ты меня возьмешь…
Алонсо хлопнул его по спине:
– Брат Камиши пытается сказать, что он идет с нами.
Дейл посмотрел на вождя, затем на Джегера.
– Если я пойду, мне будет позволено снимать? Или меня напичкают копьями, как только я подниму камеру?
Джегер повернулся к Пурууэхе:
– Думаю, нам удастся договориться с вождем и его воинами.
Пурууэха кивнул:
– Старейшины считают, что твоя камера вредит их душам. Что касается людей помоложе, воинов, то я уверен, что сумею убедить их в обратном.
Несколько мгновений Дейл колебался, явно раздираемый желанием присоединиться и страхом перед тем, что ожидало их впереди. Затем он пожал плечами:
– В таком случае, кажется, у меня получится фильм, ради которого и умереть не жалко.
Джегер перевел взгляд на Сантос:
– Летисия?
Сантос слегка пожала плечами:
– Я бы очень хотела пойти с вами. Но моя совесть говорит мне, что будет правильнее, если я останусь здесь, со своими индейцами. Что скажешь? Ты не согласен?
– Если ты считаешь, что должна остаться, значит, ты должна остаться. – Джегер извлек из рюкзака ее шелковый шарф. – И вот твой шарф. Он, как и его хозяйка, способен уцелеть в любых условиях!
Сантос, явно взволнованная, взяла шарф в руки.
– Но он должен быть на тебе. Это… на удачу в предстоящем путешествии.
Дотянувшись до шеи Джегера, она принялась оборачивать ее шарфом, а затем поцеловала его в щеку.
Джегеру показалось, что Нарова передернулась. Это лишь исполнило его решимости не снимать шарф Летисии до конца экспедиции. Все что угодно, лишь бы позлить Нарову, попытаться добраться до человека, скрытого глубоко внутри этой ледяной оболочки.
– Идут четверо, один остается, – подвел промежуточный итог Джегер. – Остальные?
– У меня дома трое детей, – раздался голос Стефана Краля. – В Лондоне. Уточнение. Мы уже живем не в Лондоне. Только что переехали в чудесный Лутон, рядом с аэропортом. – Он негодующе покосился на Дейла. – Я больше не могу позволить себе Лондон. Только не на зарплату помощника режиссера. Я предпочитаю остаться в живых и благополучно вернуться домой. – Он поднял глаза на Джегера. – Я остаюсь здесь.
– Я понял, – кивнул Джегер. – Возвращайся домой и будь отцом, в котором нуждаются твои дети. Это гораздо важнее любых валяющихся в джунглях самолетов.
Произнеся эти слова, Джегер ощутил, как к горлу подступает тошнота, которую ему удалось подавить с большим трудом. После исчезновения семьи он провел в поисках близких целый год. Он проехал по всем дорогам и перевернул все камни. Он исследовал все улики и изучил все версии, пока не уперся в глухую стену. След остыл, и идти дальше было некуда. Но действительно ли он сделал все что мог, чтобы их найти?
Что, если он сдался, отказавшись от семьи и от самой жизни в тот самый момент, когда следовало продолжить расследование? Джегер отбросил эту мысль. Он посмотрел в упор на Нарову:
– А ты что скажешь?
Она выдержала его взгляд.
– Об этом нужно спрашивать?
Он покачал головой:
– Пожалуй, нет. Ирина Нарова с нами.
Вождь амагуака взглянул на небо.
– Итак, твоя команда готова. Вы выходите на рассвете, до которого осталось что-то около трех часов. Я прикажу своим воинам приготовиться.
– Один вопрос, – раздался чей-то голос. Это снова была Нарова, и она обращалась к вождю. – Вы когда-либо бывали возле логова этого воздушного зверя?
Вождь кивнул:
– Да, джа-гвара, я там был.
Джа-гвара. Это имя удивительным образом подходило Наровой, отражая ее невероятную способность приспосабливаться и выживать.
– Что вы о нем помните? – спросила она. – Может быть, вы могли бы нарисовать для меня какие-нибудь символы, которые там видели?
Вождь начал чертить что-то на песчаном полу хижины. После нескольких неудачных попыток набросок наконец превратился в мрачное и знакомое изображение. Силуэт орла с расправленными крыльями, повернутым направо крючковатым клювом и странным сферическим символом под хвостом.
Reichsadler.
Вождь пояснил, что этот символ был нанесен на корпус самолета в его хвостовой части. И этот же символ был вырезан на коже его воинов, добавил он, – тех, которых захватила и убила Темная Сила.
Джегер долго смотрел на изображение, и у него даже голова пошла кругом. Он понимал, что они приближаются к разгадке. Но в то же время его охватило непреодолимое ощущение ужаса, как будто на него со всех сторон наступал рок и от предпринятых им действий уже ничего не зависело…
– Рядом с этим изображением орла были еще и слова, – произнес Пурууэха. – Я их запомнил.
Он написал на песке: «Kampfeswader 200 и Geswaderkomodore A3».
– Я говорю по-английски, португальски и на нашем родном языке, – добавил он. – Но это, я полагаю, скорее всего, немецкий?
Ему ответила Нарова:
– Написание немного неправильное, но «Kampfgeschwader 200» – это название звена сил особого назначения Люфтваффе. А «Geschwaderkommodore A3» – одно из званий, присвоенных генералу СС Гансу Каммлеру, командующему этим звеном, – тихим, но звенящим от едва сдерживаемого презрения голосом произнесла она. – После Гитлера Каммлер был одной из самых могущественных фигур нацистского рейха.
– Он был полномочным представителем Гитлера, – добавил Джегер, вспомнив загадочное письмо архивариуса. – Каммлер стал им по приказу фюрера ближе к концу войны.
– Точно, – подтвердила Нарова. – Но известно ли тебе, какими правами наделяет статус полномочного представителя?
Джегер пожал плечами:
– Это что-то вроде особого представителя?
– Это нечто гораздо большее… Полномочный представитель обладает полной властью действовать от имени режима, пользуясь при этом абсолютной безнаказанностью. После Гитлера Каммлер был самой могущественной личностью в необычайно темной группе преступников. К концу войны на его руках была кровь многих тысяч людей. Он также стал одним из богатейших людей мира. Бесценные произведения искусства, золотые слитки, бриллианты, деньги. Нацисты грабили Европу, присваивая себе все ценности, до которых только могли дотянуться. Ты знаешь, что случилось в конце войны с оберстгруппенфюрером СС Гансом Каммлером и всей его добычей?
Слова Наровой сочились горьким, все более явственно проступающим гневом.
– Он исчез. Просто испарился с лица земли. Это одна из самых больших загадок Второй мировой войны. Никто не знает, куда подевался Ганс Каммлер и его кровавое состояние. Кто его спрятал? Кто его защитил?
Она обвела взглядом ли́ца вокруг себя. Наконец ее глаза замерли на Джегере.
– Очень возможно, что этот летательный аппарат – личный военный самолет Каммлера.
Глава 47
Когда начало светать, они уже были готовы покинуть деревню амагуака. Джегера и его группу сопровождали двадцать четыре индейца, включая младшего сына вождя, Пурууэху, а также его старшего брата – бесстрашного индейского воина. Его звали Гвайхутига, что на языке амагуака означало «самый крупный кабан в стаде диких кабанов».
Джегеру это имя показалось на удивление подходящим: дикий кабан был желанной добычей охотников и одним из наиболее опасных животных джунглей. Никто из мужчин амагуака не мог считаться охотником, пока не вступил в поединок с кабаном и не убил его.
Похоже, Гвайхутига уже смирился с тем, что его отец, вождь племени, не желает смерти Джегера и его людей. Более того, он хотел как можно скорее отвести их всех к самолету, по дороге бдительно охраняя от любых опасностей.
Но Джегер удовлетворенно отметил, что старший сын вождя по-прежнему находится в боевом настроении и готов вступить в сражение с настоящим врагом. Он был вооружен копьем, луком и стрелами, духовой трубкой и дубиной, а его шея была украшена ожерельем из коротких перьев. Это, как объяснил Пурууэха, была гвираг’ваджа, и каждое перо означало убитого в бою врага. Он сравнил это с насечками, которые белые люди делают на своих винтовках, пояснив, что он видел это в кино, когда жил во внешнем мире.
В последний момент состав команды Джегера изменился. Летисия Сантос решила все же пойти с остальными. Порывистая и импульсивная обладательница горячей латиноамериканской крови, она не выдержала того, что группа готовится уйти без нее.
Перед самым рассветом Джегер дал Дейлу и Кралю короткое интервью, рассказав обо всем, что произошло за последние сутки. Это также была последняя сцена, которую они сняли с помощью Краля. Упаковав камеру и треногу, словак попросил Джегера на несколько слов.
Краль коротко обрисовал причины, по которым он решил покинуть экспедицию. Ему вообще не следовало подписывать этот контракт. Он был на несколько лет старше Дейла и обладал гораздо большим опытом съемки в отдаленных местностях. Он взялся за это только потому, что нуждался в деньгах.
– Вы только представьте себе, – убеждал Джегера Краль, – каково это – работать под руководством такого парня, как Дейл, и при этом знать, что ты гораздо лучше и профессиональнее, чем он. Вы бы такое потерпели?
– Такое дерьмо в армии происходит на каждом шагу, – ответил ему Джегер. – Звание выше способностей. Иногда с этим просто приходится смириться.
Нельзя было сказать, что Краль был ему так уж антипатичен, но, честно говоря, он был рад от него избавиться. Словацкий оператор, казалось, вынашивал обиду на весь мир, и Джегер был уверен, что без него группе будет лучше. Вне всякого сомнения, на Дейла свалятся дополнительные трудности и чисто физически в одиночку ему будет сложнее. Но иметь дело с двумя операторами, готовыми в любую секунду вцепиться друг другу в горло, было весьма и весьма утомительно.
Один из них должен был уйти, и в интересах фильма уместнее было оставить в команде Дейла.
– Что бы ни случилось теперь с экспедицией, – продолжал оправдываться Краль, – мне кажется, вы поняли, почему я ухожу. Что бы ни случилось. Ну, по меньшей мере теперь вы в курсе почти всего, что не позволяет мне остаться с вами.
– Ты что-то пытаешься мне сказать? – спросил Джегер. – Ты нас покидаешь. Ты можешь говорить все, что считаешь нужным.
Краль покачал головой:
– Я все сказал. Удачи на избранном вами пути. Вы знаете, почему я к вам не присоединяюсь.
Мужчины довольно дружелюбно попрощались, и Джегер даже пообещал, когда все закончится, встретиться с Кралем в Лондоне, чтобы вместе выпить пива.
Их вышли провожать десятки индейцев. Джегеру показалось, что вокруг них собралась вся деревня. Но, когда он повел свою группу к кромке темных джунглей, он никак не мог отделаться от тревожного ощущения, возникшего у него при виде выражения лица Краля.
Джегер уже привык к кривоватой ухмылке словака, но, когда на какое-то мгновение он перехватил его взгляд, обращенный в сторону Дейла, у него внутри все похолодело: в этом взгляде светло-голубых, полуприкрытых веками глаз светилось торжество.
У Джегера не было времени размышлять над тем, что бы мог означать этот взгляд. Перед ними начиналась тропа, мимо которой посторонний наблюдатель прошел бы, не заметив ее, и их быстро поглотили джунгли. Но одна мысль все же засела у него в мозгу.
Поведение Краля много раз казалось ему несколько странным. В частности, у него вызвал недоумение эпизод на реке, когда Краль жаловался ему на Дейла и его выходку с тайной съемкой. Но только теперь отдельные эпизоды начинали складываться для него в целостную картину. Было в поведении Краля что-то благочестиво-показное, лицемерное. Его праведное возмущение выглядело настолько переигранным, как будто служило ширмой для чего-то еще.
Вот только что именно скрывалось за этой ширмой, Джегер не знал.
Он отогнал от себя эти тревожные мысли.
Как только они углубились в джунгли, он осознал, какой убийственный темп намереваются задать всей группе воины амагуака. Они перешли на медленный бег, в такт низкому гортанному и ритмичному напеву. Чтобы не отставать, выдерживая предложенную ими скорость, Джегеру требовалась максимальная концентрация сил и сосредоточенность.
Он покосился на Пурууэху, который занял место рядом с ним.
– А твое имя что-нибудь означает?
Пурууэха смущенно улыбнулся.
– Пурууэха – это такая большая гладкая красновато-коричневая лягушка с черными и белыми крапинками на животе. Перед тем как мама подарила мне жизнь, очень толстая лягушка пришла и села ей на живот. – Он пожал плечами. – Мы часто так называем детей.
Джегер улыбнулся:
– Значит, большой дикий кабан пришел и сел на твою мать перед тем, как она родила твоего брата Гвайхутигу?
Пурууэха расхохотался.
– Моя мама в молодости была отличной охотницей. Она вступила в свирепую схватку с диким кабаном. В конце концов она его убила, пронзив копьем. Она хотела, чтобы ее первенец обладал духом этого кабана. – Он посмотрел на старшего брата, возглавлявшего их колонну. – Гвайхутиге действительно достался этот дух.
– А что случилось с лягушкой? В честь которой назвали тебя?
Пурууэха поднял на Джегера неподвижный взгляд темных глаз.
– Моя мать была голодна. Она убила ее и съела.
Они несколько минут шли молча, а затем Пурууэха указал куда-то наверх:
– Вон тот зеленый попугай, который клюет большой плод, – это Туитигуха’йя. Его часто приручают. Его легко научить говорить, и он предупреждает людей, когда на деревню готовится напасть ягуар.
– Очень полезная птица, – отозвался Джегер. – Как его приручают?
– Вначале необходимо найти кустарник кари’рипохага. Срезаешь с куста пучок листьев и несколько раз ударяешь ими попугая – прямо по голове. И все – он приручен.
