Текст книги "Звездный вирис (сборник)"

Автор книги: Баррингтон Бейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Баррингтон Бейли
Звездный вирус
(сборник)

Звездный вирус

Глава 1

Родроун созерцал открывавшийся перед его глазами вид, когда его вдруг посетило озарение. Он понял, чем подобные пейзажи для него привлекательны, и почему его постоянно тянет к одним и тем же мирам. Эти мрачные, зловещие, дьявольские картины казались безумными, как галлюцинации художника-шизофреника. Именно это обстоятельство как магнитом тянуло Родроуна в те заманчивые области, где царила относительность, а мысли и ощущения бесстыдно искажались до неузнаваемости.

Пейзаж представлял собой фантастическое сочетание резкого света и мрака, присущее безвоздушным планетам, а неправдоподобно огромное солнце, висевшее в небе, придавало ему зловещий цвет, переходивший от винно-красного к вишневому. С горы струился блестящий поток расплавленной руды, который извивался подобно белой сверкающей змее. От него тоже исходил свет, озарявший все вокруг на многие мили.

Техника горных разработок была грубой, однако достаточно эффективной. Основные приборы разбитого грузового судна столетней давности, нависавшего низко над горой, корректировали и направляли поток ядерной энергии, выплавлявший металл прямо из рудной жилы.

Люди в белых скафандрах медленно двигались вдоль берегов металлической реки, изредка подавая друг другу знаки. Со смотровой площадки корабля под названием «Стоунд», где сейчас находился Родроун, они казались ему похожими на маленьких злобных чертенят, которые норовят сбросить друг друга в губительный поток расплавленного металла и дальше – туда, где в обширном резервуаре металл остывал, приобретая зловеще красный оттенок.

На расстоянии мили стоял третий корабль экспедиции, «Открывающий». Родроун надел шлем, который прежде держал в руке. Он сделал это отнюдь не потому, что ему понадобилась защита – площадка, где он стоял, была надежно укрыта прозрачной пленкой, обволакивавшей корпус корабля подобно огромному мыльному пузырю, – ему просто нужно было воспользоваться вмонтированным в шлем прибором для связи. Теперь он ясно слышал, как его люди смеялись и подзадоривали друг друга подойти поближе к добела раскаленному потоку, как будто не опасаясь, что поток внезапно может изменить направление.

Родроун нажал на кнопку и связался с Калтолом, стоящим внизу возле резервуара. Слегка повернув голову, капитан взглянул на встроенный в его шлем маленький экран, на котором вскоре появилось заросшее рыжей щетиной лицо Калтола.

– Нашли что-нибудь? – спросил Родроун.

– Решительно ничего. Мы понапрасну теряем время.

Раскаленный поток состоял из расплавленного железа, однако железо им было ни к чему – они искали не его. В подобных рудах, на определенных планетах, вращавшихся вокруг солнц именно такого типа, иногда встречались кремниевые алмазы, которые были намного плотнее и тверже обычных, и потому весьма ценились в промышленности. Их было возможно синтезировать, но с огромным трудом, поэтому существовал устойчивый рынок сбыта натуральных камней. Родроун, несмотря на то, что друзья пытались отговорить его от этой затеи, решил попытать счастья. Но Калтол тщетно пропускал расплавленный металл через специальную решетку, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь признаки драгоценных камней.

За последние несколько часов это был уже третий впустую исследованный участок.

– Железо первосортное, – заметил Калтол. – Может быть, мы могли бы на нем заработать?

– Забудь об этом.

Железо было самым распространенным металлом во вселенной. Хотя изредка его цена на бирже поднималась настолько, что разработка месторождений становилась прибыльным делом, в данное время оно не пользовалось большим спросом.

– Убирай приборы, – распорядился Родроун. – Мы уже достаточно здесь копались.

Огромный грузовой корабль, напоминавший своими очертаниями две большие сцепленные вместе башни, оторвался от горы и приземлился на равнине. Родроун отвлекся от величественного вида, который еще мгновение назад вызывал в его душе некое подобие транса, и шагнул к корпусу «Стоунда». Смотровая площадка за ним задвинулась, а когда он закрыл за собой люк, воздушный пузырь, окружавший корабль, сжался и пропал.

Сняв шлем, Родроун положил его в специальную нишу и на миг подошел к большому зеркалу. Подобно многим не вполне уверенным в себе людям, он не мог удержаться, чтобы не уделить пару секунд созерцанию своего отражения. Из зеркала на него смотрел высокий худощавый человек со смуглым лицом, густыми темными волосами и чувственными губами. Борода и яркие карие глаза придавали его лицу странное выражение – задумчивое и неуловимо опасное. Это было лицо романтического мечтателя и прагматичного авантюриста одновременно. Даже в космосе он носил короткий черный плащ и высокие, доходившие до бедер сапоги, вполне соответствующие остальной его одежде. На левом бедре был закреплен маленький золотистый пистолет.

– Ну что, не смертельно?

Молодой баритон вывел Родроун а из состояния задумчивости, и он повернулся к вошедшему человеку.

– Не смертельно – ответил он. Вошедший усмехнулся.

Клейву Тиори было около двадцати пяти лет. Он обладал удивительной внешностью. Казалось, что его сделали из мела. Его светлые, почти бесцветные волосы беспорядочно разметались по плечам, а широкое лицо было таким бледным, что Клейв производил впечатление чахоточного. Мертвенная бледность его лица усиливалась мимикой, точнее, ее отсутствием: немигающим взглядом глаз, похожих на стеклянные, и изгибом губ, словно застывших в полуулыбке, злой и вместе с тем веселой.

Однако первое впечатление мертвого лица было обманчивым и вовсе не вязалось с легкими быстрыми движениями Клейва, его здоровьем и живостью. Его интересовало абсолютно все, и чем невероятнее, тем лучше. Родроун очень любил его, отчасти потому, что, несмотря на все попытки Клейва выглядеть закоренелым циником, на самом деле он был абсолютно бесхитростным и простодушным парнем.

– Возможно, нам грозят неприятности с рабочими, – произнес Родроун, направляясь вслед за Клей-вом в сторону каюты в другом конце коридора.

– Ну, я думаю, ты сможешь с ними договориться.

Неприятности не заставили себя ждать.

Они пришли в одну из нескольких кают «Стоунда», расположенных между рубкой управления, двигателем и многочисленными кладовыми. Каюта была овальной формы, приблизительно тридцати футов в длину, и хорошо оборудованная. Однако здесь частенько царил беспорядок, поскольку экипаж корабля отличался изрядной неряшливостью. Родроун сел и придвинул к себе блюдо с хлебом и кусками мяса, прислушиваясь к голосам и стуку тяжелых башмаков, доносившимся из коридора.

Дверь распахнулась, и в каюту ввалились не меньше дюжины рабочих. На некоторых из них все еще были скафандры, правда, без шлемов. Остальные были одеты в туники из грубой ткани, на груди которых красовались эмблемы Торгового Дома Карнесса.

Впереди всех стоял черноволосый человек, угрюмое лицо которого выражало ярость.

– Разве вы до сих пор не усвоили, что скафандры нужно оставлять внизу? – сухо спросил Родроун. – Чему вас только учили в этих бараках Карнесса?

Человек вспыхнул.

– Довольно об этом, Родроун. Мы хотим расчета!

– Отдела кадров у нас, извините, нет, – ответил Родроун.

– Когда мы отправились с вами, мы ожидали, что дела пойдут лучше, – заговорил другой человек, пытаясь выбраться из скафандра.

– Прошло три месяца, а мы ничего не нашли.

– Так-таки и ничего? Я наблюдал, как вы веселились там, внизу. Точь-в-точь толпа обезумевших подростков.

– Послушайте, – сказал вожак уже более примирительно, – с этого куста можно снять неплохой урожай. Там лежат титан, золото и бериллий – ходи и подбирай! Кроме того, здесь есть органика. Все это стоит порядочных денег, и нужно только немного поработать…

– Ах, значит, вам нужна работа, – насмешливо заметил Родроун.

– Все это стоит порядочных денег! – выкрикнул другой человек. – Так ведь нет, мы будто нарочно выбираем планеты, не стоящие ни гроша. Ферр говорил, что здесь не будет камней, – он показал на одного из своих товарищей, – и ваш человек, Харвер, говорил то же самое. Так за каким дьяволом мы прилетели сюда?

– Мне здесь нравится, – ответил Родроун нарочито бодрым и жизнерадостным тоном. – Прекрасное местечко для отдыха.

Рабочие возмущенно переглянулись, но, когда вошел Калтол с двумя членами экипажа Родроуна, сразу затихли. Калтол окинул каюту пристальным взглядом и встал возле стены, с очевидным интересом оглядывая присутствующих.

Родроун обдумал ситуацию и снова вздохнул. Он уже понял, к чему клонилось дело. Очевидно, все недовольные были рабочими Торгового Дома Карнесса, которых Родроун спешно навербовал на планете системы Карнесса. Как всегда, принимая людей, он не задавал никаких вопросов, и теперь ему предстояло расплачиваться за это.

Так или иначе, их недовольство его опечалило. Эти рабочие привыкли, подобно рабам, полностью полагаться на своих хозяев и ни о чем не думать, а их представления о том, каким образом действуют пираты (каковыми и являлась команда Родроуна), были поразительно наивными. Они, вероятно, ожидали, что будут работать по четкому плану, добывая на необитаемых планетах металлы и другие минералы и продавая их, тем самым поддерживая торговое сообщество, деятельность которого распространялась на планеты системы Хаба. Возможно даже, что они до сих пор не подозревали о нелегальности своих действий и ущербе, который они наносят торговым домам. И уж конечно, они не предполагали, что находятся под командованием странного легкомысленного человека, которого почти не интересует работа и который высадился на этой планете под предлогом якобы поисков силиконовых алмазов, а на самом деле единственно из своего каприза. Короче говоря, они верили во вселенский порядок, и эту веру поддерживали в них бывшие хозяева. Они не догадывались о существовании великого множества авантюристов и неудачников в пестрых и хаотичных мирах Хаба. В конце концов, если догадка Родроуна была справедлива, большинству из них предстояло вернуться на Карнесе и понести наказание. Впрочем, некоторые могли остаться на свободе.

Говоривший собрался с духом для окончательного и решительного противоборства.

– Мы хотим отделиться, – заявил он. – Мы будем сами заниматься своим делом.

– Пожалуйста.

– Нам нужен корабль.

Родроун помолчал, как бы раздумывая.

– Ну ладно, – сказал он, пожав плечами. – Можете забрать старый грузовой корабль.

– Вы шутите? Мы сгорим заживо в этой развалине!

К несчастью, это было правдой. Древние двигатели выходили из строя трижды только за последний месяц, и Родроун давно намеревался каким-нибудь образом избавиться от этой горы металлолома.

– Едва ли три месяца, которые вы провели со мной, дают вам право завладеть «Открывающим», – заметил он.

– Мы знаем.

Черноволосый потер бровь.

– Назови свою цену. Мы подадим вексель в любой банк, который захочешь, и расплатимся с тобой в установленный срок.

– Ты забываешь, что вы – сбежавшие работники, и банки могут не принять вексель с вашей подписью. Кроме того, мне не хочется расставаться с «Открывающим». Мне жаль, джентльмены, что вас так разочаровала ваша новая жизнь. Если хотите, я выпущу вас на нашей следующей стоянке – в конце концов, если желаете, доставлю вас на Карнесе.

Говоривший сплюнул.

– Мы не собираемся возвращаться на Карнесе! Нам нужен этот корабль.

– Жаль, что нам не удалось договориться. Что ж, вы знаете, что есть только один путь завладеть им.

Произнеся эти слова, Родроун поднялся на ноги и с притворным смирением скрестил руки на груди.

Рабочие наверняка понимали, что если дело дойдет до схватки, то у них будет численное превосходство над людьми Родроуна.

В сложившейся ситуации ни один мало-мальски опытный пиратский капитан никогда не подставил бы свою спину, однако Родроун, казалось, и в ус не дул.

Кое-кто из рабочих как бы невзначай прикинул расстояние от руки Родроуна до пистолета на его бедре; другие нервно косились на Калтола и остальных. Один только Клейв ни на кого не смотрел. Он продолжал как ни в чем не бывало закусывать, и казалось, даже не прислушивался к разговору.

Почти у всех рабочих было оружие – у кого в руках, у кого в кармане или за спиной. Но стоило одному из них пошевелиться, маленький золотистый пистолет исчез с бедра Родроуна и оказался в его левой руке. Раздался слабый щелчок. Все замерли.

Изумленные рабочие смотрели на Родроуна, выпучив глаза. Капитан пиратов повторил свой колдовской трюк, еще и еще раз активизировав магнитное поле между двумя пластинами: на бедре и на запястье. Пистолет снова оказался у него на бедре, затем вновь взлетел и точно прирос к его руке, и все это произошло быстрее, чем кто-либо успел пошевелиться.

– Мои глаза не менее быстры, чем слова, джентльмены, – негромко предупредил рабочих Родроун.

– Они не смогут справиться со всеми нами! – прорычал черноволосый. – Вперед!

Он упал на одно колено и выстрелил.

Подняться ему не удалось. Выпущенная из обычного ружья пуля просвистела мимо Родроуна, а в следующее мгновение тонкий луч из крошечного пистолета пирата продырявил ему лоб.

Почти в тот же миг раздался ужасающий грохот. Направленный энергетический пучок, подобно ослепительному огненному копью, выжег в стене за спинами рабочих дымящееся отверстие.

Клейв стоял, держа перед собой за обе ручки грозное оружие – лучевую трубку.

– Следующим выстрелом я убью вас всех, – невозмутимо произнес он.

Калтол, шагнув к столу, расхохотался.

Рабочие стояли с ошеломленным видом. Лучевая трубка считалась оружием, не предназначенным для использования в закрытых помещениях. Они разом посмотрели на продолжавшую дымиться дыру в стене, затем повернулись к телу своего вожака, распростертому на полу. Молча, с угрюмыми лицами они побросали свое оружие.

– Вот так-то лучше, – сказал Родроун, возвращая на место пистолет. – Вы вели себя чрезвычайно глупо. Позвольте напомнить, что наказание за мятеж здесь, где не действуют никакие законы, может оказаться куда более суровым, чем на Карнессе.

– Что вы собираетесь с нами сделать? – сердито и испуганно глядя на Родроуна, спросил один из мятежников.

– Ничего. Наказания нагоняют на меня скуку.

Родроун уселся на кушетку, вытянув одну ногу в высоком сапоге и закинув ее на низкий столик.

– Вам решать, как распорядиться своим будущим. Если захотите остаться со мной, то должны будете беспрекословно подчиняться мне. В любом другом случае… – Он пожал плечами. – Есть множество других экспедиций, которые тратят на работу гораздо больше усилий, чем мы. Поскольку все вы опытные техники, нет сомнения, что рано или поздно вы найдете себе место. Так или иначе, могу сказать вам, что кое-какие планы на ближайшее будущее у меня есть. Решайте, подходят вам мои методы или нет. В конце концов, ваша судьба мне безразлична. Меня нисколько не опечалит, если вы закончите свой путь рабами Вайна.

При упоминании пользовавшегося дурной славой Дравианского Вайна в толпе рабочих послышался испуганный ропот. Так называлась растительная культура, выделявшая туман жемчужно-серебристого цвета, который оказывал мгновенное наркотическое действие на ряд существ, в том числе и на человека. После этого люди становились бессловесными рабами, без рассуждения служившими исполнению желаний Вайна. Несмотря на то, что Вайн не обладал разумом, ему различными способами удалось захватить целый ряд миров, близко расположенных к его родной планете. Людей, случайно попавших в область его распространения, насчитывалось несколько десятков тысяч.

– Да, кстати, – закончил Родроун, брезгливо указав на пол, – пожалуйста, унесите тело вашего товарища. Кроме того, я хотел бы, чтобы завтра вы отремонтировали стену. Мы здесь любим порядок.

Без единого слова рабочие подхватили мертвеца и вышли из каюты. Да, прислушиваться к советам погибшего было весьма глупо с их стороны, равнодушно подумал Родроун.

Калтол только сплюнул.

– Грязные земляные собаки! – в сердцах воскликнул он.

– Не вини их слишком, – с отсутствующим видом отозвался Родроун. Он понимал, что вел себя с рабочими слишком безжалостно. Вполне можно было разрешить ситуацию путем бескровного компромисса. Истинная причина его поведения крылась в презрении, которое вполне разделял Калтол, к гигантским торговым домам и тем тепличным условиям, в которых пребывали все без исключения их служащие от рождения до самой смерти. Чтобы чувствовать себя счастливым в команде Родроуна, человек должен был быть закоренелым индивидуалистом; и то обстоятельство, что в этот круг было относительно нетрудно попасть, вовсе не означало отсутствия проблем в дальнейшем, поэтому рабочие, конечно, недоумевали. Это могло показаться странным, но сегодняшний инцидент вызвала именно их многолетняя привычка к покорности.

Вскоре в каюте появились и другие члены экипажа, включая некоторых с «Открывающего». Они привели с собой девушек – новое приобретение команды на одной из последних планет, – и атмосфера понемногу стала разряжаться. Откуда-то появилось вино.

Воздух наполнился пульсирующей музыкой, и внезапно одна из стен каюты превратилась в трехмерный экран, на котором возникло изображение диких полуобнаженных танцоров.

Рабочие больше не появлялись. Родроун немного подождал, затем печально улыбнулся, поднялся и вышел. У него не было настроения принимать участие в оргиях, в которые неизменно превращались вечера отдыха экипажа.

Он добрался до своей личной каюты, намереваясь отдохнуть и расслабиться в спокойной обстановке. Здесь его окружали карты и книги, касавшиеся самых разнообразных предметов, в основном научные труды. Также здесь были кое-какие научные приборы, которые, впрочем, служили более для украшения каюты, чем для практических целей, и запах смазанной стали смешивался с ароматом, исходившим от куста экзотических бледно-розовых орхидей.

По сути своей Родроун был человеком, загнанным самим собой в ловушку. Он находился в состоянии внутренней войны между действием и мыслью.

Именно из-за этого он постоянно попадал в затруднительные положения, из которых ему приходилось потом с немалыми усилиями выкручиваться. Его необузданное воображение и склонность к фантазиям требовали выхода, который он искал в занятиях историей и науками.

Родроун лениво взял одну из своих любимых книг, историю доисторической Земли. В этой книге рассказывалось о драматических событиях древних времен, когда человечество еще ничего не знало о межпланетных перелетах, о Египте, об Америке и Средней Азии. Листая страницы, он наткнулся на красочные иллюстрации, относившиеся к египетской религии, и на некоторое время его взгляд задержался на картинке, которая всегда очаровывала его: барк, выстроенный миллионы лет назад, на котором Ра со своим экипажем из младших богов двигался прямиком через вселенную.

Родроуна часто посещала мысль, не допустил ли автор книги, который, похоже, пользовался недостоверными источниками, некоей важной ошибки. Не более ли логично было бы считать, что цивилизация Египта появилась позже, чем цивилизация Америки, то есть уже после первых космических полетов? Рассеянный солнечный свет, яркие краски и жесткие контуры, стилизованные изображения богов и космических процессов не могли принадлежать богатой кислородом атмосфере. Сюжеты подразумевали почти полное отсутствие биологической жизни. Эти картины принадлежали чуждому миру, находившемуся на расстоянии многих световых лет от человеческих цивилизаций, в безвоздушных пространствах, где мертвенно-бледный свет незнакомой звезды не давал оттенков и полутонов. Родроун чувствовал, что именно такой представлялась вселенная в египетских мифах, и ему казалось просто невероятным, что в Египте не было ничего известно о других мирах. И это в то же самое время, когда среднеазиатское сообщество с его тоталитарной философией «человеческого муравейника» стало именно той цивилизацией, которая направила человеческую активность в галактику прежде, чем потерпела поражение последняя попытка сохранить человечество в роли единственной правящей силы и не допустить его стремления к власти над бесконечным.

Содружество никогда не смогло бы возродиться… прежде всего из-за Хаба – мерцающего звездного завитка, видимого в небе каждой планеты, предполагавшего такое изобилие миров, что само представление о «мире» исчезло из человеческого сознания. Границ попросту не существовало вот уже пять сотен лет, с тех пор, когда люди появились в Хабе и осознали, что время границ безвозвратно ушло. Оказалось, что существовало не менее биллиона пригодных к существованию миров. В таких условиях всякая власть теряла смысл и становилась невозможной. Не стало наций. Не стало правительств, за исключением тех властей, которые пытались контролировать межпланетную торговлю. Наступило полуцивилизованное время свободных людей, и не было причин, которые могли бы каким-то образом изменить существующее положение дел.

Известные людям до сих пор межзвездные маршруты, где звезды отделялись друг от друга десятками световых лет, были позабыты с тех пор, как человечество освоило систему Хаба. Планету под названием Земля было уже невозможно найти ни на одной из карт Родроуна.

Последовавший беспорядок в человеческой популяции увеличился за счет использования новых технологий, для которых большие организованные коллективы отнюдь не требовались. Каждый теперь стал сам себе инженером и техником. Одновременно существовало множество абсолютно разобщенных технологий: к примеру, великое разнообразие источников топлива для космических кораблей. Возник тип исследовательского коллектива, подобный экипажу Родроуна – команды свободно мыслящих людей, которые создавались именно для работы в мирах, где не действуют стереотипные схемы и известные закономерности. Такие команды порой действовали отвратительно, а порой – превыше всяких похвал. Огромные Торговые Дома, всегда стремившиеся захватить политическую власть, ненавидели и боялись таких людей. В любой момент свободные искатели приключений могли быть обвинены в нарушении закона; чаще они просто попадали в зависимость, если возникала необходимость транспортировать свой груз или получить охрану от мародеров. Но группы людей думающих, имеющих свои корабли и способных за себя постоять, подобно экипажу Родроуна, представлялись Торговым Домам угрозой для их неустойчивого могущества.

Самому Родроуну Дома представлялись вредными паразитами, ничем не лучшими, чем Дравианский Вайн. Чтение исторических книг лишь усиливало его природное отвращение к любым политическим институтам.

Во времена более ранние он мог бы стать университетским профессором или академиком. Однако вышло так, что он существовал благодаря силе собственных рук и быстроте ума, а его знания во всех областях были случайными и достаточно поверхностными.

Родроун отложил книгу, мысленно попрощался с яркими египетскими богами и открыл другой том, в котором сложный текст из физики был густо пересыпан математическими формулами. Но прежде, чем погрузиться в чтение, он помедлил: сперва нужно было сделать кое-что еще. Он шагнул к панели управления и, покрутив несколько ручек, активизировал передатчик, связывавший его с другой частью корабля. Его база на планете Бруд находилась сейчас на расстоянии около десятка световых лет, поэтому связаться с ней было весьма сложно. Очередного блока новостей можно было дожидаться неделями.

Прошло около минуты, и засветился экран, на котором теперь можно было увидеть пустую комнату, залитую золотыми лучами полуденного летнего солнца. Сквозь окно в противоположной стене комнаты виднёлось дно кратера, покрытое сиреневой травой и поросшее фруктовыми деревьями, где несколько лет назад он оборудовал свой постоянный лагерь.

В дальней стене кратера открывалась пещера, которую он использовал в качестве ангара для своих многочисленных космических кораблей.

В ответ на его сигнал на экране возникло юное лицо, обрамленное золотистыми вьющимися волосами.

– Ну, как дела? – нетерпеливо спросил Родроун.

Глаза юноши, похожие на глаза газели, блеснули, на губах возникла усталая улыбка.

– Мы нашли то, что тебе нужно, Родроун, – ответил он. – Крул сегодня утром доставил информацию. Хочешь, чтобы я перекинул ее тебе?

Родроун кивнул. Юноша говорил на своеобразном сленге, основой которого был жаргон компьютерщиков. Его слова порой звучали странновато.

– Сейчас я перекачаю тебе последние новости.

На несколько секунд он исчез с экрана, затем появился снова.

– Планета называется Салтери, Крига IV. Там на краю пустыни небольшой городок. Он называется Главный Город – правда, звучит забавно? Вот координаты.

Он поднял маленькую пластиковую карточку, испещренную цифрами и значками. Родроун подался вперед и нажал на кнопку, переписывая то, что увидел.

– То, что тебе надо, находится в здании на главной улице, которое якобы принадлежит Торговой Компании Пустыни. Это, разумеется, фасад. Думаю, что они выжимают какой-то сок из того, что растет в пустыне.

– Сам Крул не был там?

Юноша отрицательно покачал головой.

– Нет, он сделал только то, что ты хотел. Кстати, это слишком далеко. Он сам где-то снаружи.

Хочешь поговорить с ним?

– Нет, не беспокойся, на это у меня нет времени. – Ненадежная космическая связь обычно прерывалась через несколько минут, после чего приходилось ждать очередного сеанса несколько часов, если не несколько дней. – Мы направимся к Салтери. Выйду на связь позже.

Закончив сеанс связи, Родроун откинулся в кресле. Новости были хорошими, и по его телу разлилась теплая волна. Помимо вполне законного, но трудоемкого бизнеса по добыче ценных минералов, он предпочитал другой, более прибыльный: задерживать в космосе грузовые корабли и принуждать их капитанов продавать ему свой груз по смехотворным ценам. Ну, а уж если он находился в дурном расположении духа, он просто забирал груз без всякой оплаты.

Искусство подобных операций состояло в том, чтобы не слишком привлекать к себе внимание Гильдии Торговых Домов. Обычно они считали для себя затруднительным защитить своих посланцев и почти невозможным – проследить, куда делись пираты после ограбления. Однако если потери оказывались слишком ощутимыми, то в некоторых случаях Дома могли организовать хорошо вооруженные и оснащенные военные экспедиции для поимки предполагаемого пирата.

Трудность для мародера состояла в том, что необходимо было знать, куда и в какое время направляются грузы, и что они собой представляют. Родроуну удалось осуществить свою давнюю мечту. У него появился надежный источник информации – компьютерные системы Торговых Домов. Первые опыты в этом направлении привели его к выводу, что Дома предусматривали такую возможность и держали всю информацию в особых местах, координаты которых были известны лишь немногим избранным. Крул, отвечавший в команде Родроуна за данные изыскания, провел полгода в качестве шпиона в семье Джал-Ди, чтобы обнаружить одно из таких мест.

Теперь Родроун мог полностью посвятить свое время некоему полезному и приятному занятию. Случалось, книга, лежавшая на его столе, бывала ему абсолютно непонятна; размышления Родроуна не отличались постоянством, а его интересы были слишком переменчивы, чтобы сконцентрироваться на внимательном изучении чего бы то ни было. Именно поэтому он прибегал к помощи наркотического средства ДПКЛ-59. Этот наркотик усиливал сознательное восприятие и настолько повышал способность к пониманию, что перед Родроуном мгновенно раскрывался смысл уравнений, которые прежде поставили бы его в тупик. Его мысль начинала работать с такой скоростью, что порой он усваивал содержание книги раз в двадцать быстрее обычного.

Правда позже, когда действие наркотика проходило, зачастую оказывалось, что смысл прочитанного вновь ускользал от него. Но все равно Родроун успевал проникнуть во многие тайны и раскрыть невероятные возможности собственного интеллекта, и этот ни с чем не сравнимый опыт оставался при нем.

«Гениальность в бутылке», – пробормотал он, взяв небольшую порцию наркотика из специального сейфа. Пока он отсчитывал для себя нужное число капель, ему на память снова пришли разочарованные рабочие. Про себя он отметил, что, конечно же, присоединиться к его делам оказалось для них сущим несчастьем. Несмотря на свою способность к психоанализу, Родроун никогда не был уверен в том, как расценивать самого себя – как чрезвычайно сильную либо как чрезвычайно слабую личность. Даже хотя от него зависели люди, от которых, в свою очередь, были зависимы экипажи других кораблей, это не могло служить показателем – такие субъекты, как его подчиненные, имели обыкновение собираться возле самых неприятных личностей. Родроун часто чувствовал, что его лидерству недоставало цели, и что в итоге он посылал доверившихся ему людей навстречу неизбежному разочарованию.

Однако его команда – не из тех людей, что отступают перед трудностями. Завтра они высадятся на Салтери, и начнется дело. В данный момент Родроун ощущал необычайную ясность мыслей; ничего подобного ему до сих пор не приходилось испытывать. С легким шелестом распылитель образовал наркотическое облако под высоким давлением вокруг его запястья. Наркотик мгновенно впитался в кровь. Родроун ощутил легкое головокружение и начал погружаться в то неестественное состояние отрешенного абстрагирования, где полностью властвовал освобожденный от всего телесного разум.