Текст книги "Китайская шкатулка"
Автор книги: Барбара Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Я никогда не встречалась с владельцем этой компании, но знала о его репутации. Иногда мне даже казалось, что некоторые лавочники боятся не брать его продукцию, потому что их запугивают. Иначе как объяснить, что лекарства такого низкого качества – а порой просто опасные – всегда стояли на полках уважаемых травяных магазинов?
– Тебе нужен символ, Гармония, – сказал мне мистер Ли. – Чтобы твои лекарства продавались и люди их запоминали.
«Но что выбрать? – гадала я. – Как я могу состязаться с Драконом?»
Большой дом на холме заполняла мебель викторианской эпохи, и, пока я сидела среди величественных предметов обстановки, роскошных ковров, цветов в напольных вазах и слушала, как негромко тикают часы, я не могла не думать о моем отце. Если бы Ричард Барклей остался в живых, то привез бы он нас с матерью сюда? Совершенно очевидно, что в этом доме наша жизнь пошла бы по-другому…
А сейчас я пришла сюда, чтобы поговорить с Фионой Барклей. Я пришла просить ее дать мне фамилию моего отца.
Когда она вошла в комнату, я вежливо встала. Я никогда еще не была в западном доме и, за исключением дам в миссионерской школе, где изучала английский, никогда не встречала западных женщин.
– Я понимаю ваше желание… – начала она, но внезапно остановилась и удивленно воззрилась на меня.
Я не знала, каких женщин американцы считают красивыми, но мне Фиона Барклей показалась хорошенькой. Она искусно использовала косметику, а ее волосы были уложены по моде – такую прическу я видела в журнале. Ее шелковое платье было прекрасно сшито, она несла свое тело с достоинством, словно парила в воздухе, а это очень подходило хозяйке такого большого дома. Я решила, что ей около сорока пяти, хотя было слышно, как она задыхается при ходьбе. Так дышала свекровь миссис По, женщина преклонных лет, после того как целый день курила трубку.
– Так это вы – та девушка, у которой кольцо моего мужа? – спросила она, отводя глаза.
– Приветствую вас, первая жена.
– Я не первая жена, я просто жена, и это кольцо принадлежит мне!
– Простите меня, но это кольцо – единственная вещь, доставшаяся мне от моего отца.
Фиона Барклей не пригласила меня сесть, не предложила чаю. Вероятно, у американцев другие обычаи приема гостей.
– Вашего отца? – переспросила она.
Тут в комнату вошла еще одна женщина, и я сразу узнала ее по фотографии, которую Гидеон носил в своем бумажнике. Оливия, которую он называл своим другом. Теперь я увидела ее ближе и поняла, что она очень хорошенькая, что ее волосы сияют, как у кинозвезды. Я вспомнила, как два года назад в аптеке Гидеон сказал, что Оливии семнадцать. Значит, теперь ей девятнадцать, она моя ровесница.
Девушка улыбнулась и спросила, не хочу ли я чаю, но тут вмешалась миссис Барклей:
– Никакого чая, Оливия! Эта девушка здесь не задержится. – Ее холодные глаза вонзились в меня. – Вы заявляете, что Ричард был вашим отцом. У вас есть доказательства? У вас есть свидетельство о браке?
Свидетельство было поддельным. Там было сказано, что муж моей матери – Ричард Смит, чтобы я могла приехать в США.
Что я могла ответить этой даме?
– Юная леди, я не понимаю вашего плана, да меня он и не интересует. Но это кольцо принадлежит мне, и я хочу его вернуть.
– У меня нет никакого плана…
– Разве? Неужели вы не хотите получить часть наследства? Или вас устроят деньги? А может быть, вы хотите жить в этом доме?
Я покачала головой:
– Ничего этого мне не нужно.
– Но вы должны чего-нибудь хотеть.
– Я хочу носить его фамилию.
Фиона нахмурилась, а Оливия изумленно разглядывала нас обеих.
– Не может быть, чтобы вы говорили серьезно.
– Это моя фамилия. Но только вы можете дать ее мне на законном основании.
Вдова Ричарда Барклея долго смотрела на меня, а до нас доносился шум городского дня, наполненного звонками фуникулера, звуками гудков, предупреждающих о том, что на бухту надвигается туман.
– Мне не следовало бы уделять вам даже минуты моего времени, – заговорила миссис Барклей, – но признаюсь, что мне очень любопытна эта неслыханная история, которую вы состряпали. И как же мой муж якобы встретился с вашей матерью?
Я рассказала ей о том, как Ричарда избили, как моя мать заботилась о нем. Я говорила о потери памяти и глубоких ранах. Но я не упомянула о том, что все это происходило тайно в комнате над магазином шелковых тканей мадам Ва, и о том, что моя мать и Ричард никогда не были женаты.
– Потеря памяти? Но как же вы узнали, кто он такой?
Я рассказала все о ювелирном магазине и о том, как я услышала, что ювелир обратился к молодому человеку «мистер Барклей». Но умолчала о том, что Гидеон водил меня в аптеку, чтобы угостить мороженым. Я верила, что Гидеон сдержал слово. Он обещал сказать матери, что так и не нашел меня.
– Но есть и кое-что еще, – с надеждой добавила я. – Хотя мой отец не мог вспомнить ничего о себе, но он помнил Сан-Франциско и многое рассказывал моей матери…
Фиона подняла руку:
– Достаточно. Ничего из услышанного мною не может служить доказательством.
Но у меня было доказательство. Письмо, которое Ричард Барклей оставил моей матери. Миссис Барклей наверняка узнала бы почерк своего мужа, его подпись. Письмо лежало в сумочке, и я начала доставать его, но миссис Барклей сказала:
– Все это слишком болезненно для меня. Мне не следовало соглашаться на встречу с вами. – Она с трудом дышала. – Отдайте кольцо моего мужа – и я не стану вызывать полицию.
– Но я хочу представить вам доказательство! – торопливо проговорила я, вынимая письмо. Миссис Барклей было необходимо прочитать всего лишь отрывок – и она бы узнала, что я дочь Ричарда.
– Меня не интересует ваше так называемое доказательство! – отрезала она. Дышать ей становилось все труднее.
– Фиона… – вмешалась Оливия; на лице у нее появилось встревоженное выражение.
Миссис Барклей отмахнулась от нее. Прижимая одну руку к груди, она произнесла сдавленным голосом:
– Я не обязана перед вами оправдываться. Но просто на тот случай, если вы думаете, что это пустяковое дело… Ричард Барклей был моим любимым мужем. Он очень меня любил, мы были преданы друг другу. И ваш приход сюда с вашими лживыми историями…
Женщина вдруг начала задыхаться. Оливия рванулась к ней и помогла сесть в кресло.
– Кольцо… – хрипло прошептала миссис Барклей. – Я должна получить…
Оливия выбежала в коридор и крикнула:
– Звоните доктору Хэфнеру! У миссис Барклей приступ! Быстрее!
Вернувшись, Оливия подбежала к Фионе и начала расстегивать ей пуговицы, но миссис Барклей оттолкнула ее. Она широко открывала рот, пытаясь вдохнуть побольше воздуха.
– Фиона! Не надо с этим бороться! – взмолилась Оливия. – О господи…
Я бросила сумочку с письмом на полированный столик и достала маленькую бутылочку «Золотого Лотоса», которую всегда носила с собой как средство первой помощи. Я протянула ее Оливии:
– Дайте ей это.
– Разве вы не видите? Она задыхается!
Тогда я сама подошла к Фионе, обняла ее за плечи и прижала открытую бутылочку к ее губам.
– Не отталкивайте это, – попросила я. – Не боритесь. У вас есть воздух в легких, его достаточно. Проглотите эликсир, это облегчит спазм.
От первого глотка Фиона закашлялась, выплюнула все и стала задыхаться еще больше. Но я стояла на своем:
– Постарайтесь проглотить жидкость. – Я влила в нее еще, но «Золотой Лотос» только потек у нее по подбородку.
– Что вы делаете?! – воскликнула Оливия.
Глаза Фионы Барклей широко распахнулись от ужаса. Увидев, что ее губы приобрели синеватый оттенок, я крепче сжала ее плечи и опрокинула бутылочку в открытый рот. Фиона снова закашлялась, брызги полетели во все стороны.
– Она же захлебнется! – кричала Оливия, пытаясь оттолкнуть меня.
В комнату вбежали другие люди. Кто-то приказал:
– Откройте окна! Пусть будет больше воздуха!
Еще кто-то воскликнул:
– Доктор Хэфнер уже едет!
Я не обращала на них внимания и снова постаралась напоить миссис Барклей «Золотым Лотосом». И не потому, что мне понравилась эта женщина – Фиона мне не понравилась совсем. Я делала это ради Гидеона.
На четвертый раз Фиона проглотила настойку, и дыхание ее сразу стало свободнее. Как только ей удалось вдохнуть воздух в легкие, она обмякла у меня на руках. Я устроила ее в высоком кресле и отступила назад, чтобы другие могли о ней позаботиться. Крупный мужчина в переднике садовника поднял почти потерявшую сознание хозяйку дома и отнес ее в спальню.
За считанные секунды я осталась одна. Никто мне ничего не сказал, никто даже не взглянул на меня.
Пока я ждала неизвестно чего в большой тихой гостиной, я достала письмо отца, хотя перечитывала его много раз и помнила наизусть:
«Я с неохотой покидаю тебя, моя драгоценная Мей-лин. Но прежде чем мы сможем пожениться, я должен кое-что уладить дома. И сделать это могу только я. Я скован цепями брака без любви, моя дорогая! Я женился на этой женщине из жалости, потому что ее с ребенком бросил один негодяй. Но я не хочу больше жить с Фионой. Мои адвокаты напишут соглашение и позаботятся о ней и Гидеоне. И тогда я вернусь к тебе, любовь моя, и мы сможем жить счастливо вместе».
Я аккуратно сложила письмо, убрала его в сумку и взглянула на потолок, словно сквозь него могла увидеть, что происходит в комнатах наверху.
«Ричард Барклей был моим любимым мужем, – сказала Фиона. – Мы были преданы друг другу».
Это письмо служило доказательством того, что кольцо принадлежит мне и что я имею право носить фамилию Барклей. Но если я покажу его Фионе, все ее драгоценные воспоминания о Ричарде разлетятся вдребезги – так же как и иллюзия, что они любили друг друга. Если же я не покажу ей письмо, то у меня не будет доказательств, что это кольцо – мое, она может вызвать полицию, и меня арестуют.
Так что же мне отдать ей?
В гостиную вошла Оливия.
– Фиона просит вас подняться к ней, – сказала она. – Идемте со мной. – Оливия повела меня в холл и у подножия лестницы сказала: – Вы поступили очень храбро, и вы очень добры. А она так обращалась с вами. Я не знаю, какое у вас дело к миссис Барклей и что такое между вами, но полагаю, что она вела себя слишком жестоко. В любом случае спасибо за то, что вы сделали.
Поднимаясь по большой лестнице следом за Оливией, я поняла, насколько велик дом, сколько в нем предметов славного прошлого. Повсюду висели изображения предков в старинных костюмах. Этот дом населяли поколения духов – словно отчий дом моей матери в Сингапуре, который ей пришлось оставить. У Фионы Барклей было все, а у меня ничего.
И я приняла решение. Я покажу ей письмо и потребую свою фамилию.
Когда я вошла в спальню и оглянулась, я увидела повсюду фотографии, картины, написанные маслом, вырезки газет в рамках – настоящий алтарь моего отца. В этой комнате Фиона пыталась сохранить своего мужа и свою любовь к нему… А потом я увидела и другие фотографии. Младенец, малыш, маленький мальчик в штанишках, мальчик постарше в белом теннисном костюме и молодой человек в блейзере и широких брюках. Ее сын, мой дорогой Гидеон.
«Моя мать была вдовой, а я совсем крошкой, когда она вышла замуж за Ричарда Барклея», – написал мне Гидеон тогда в письме. А Ричард написал моей матери, что женился на Фионе из жалости, потому что ее бросил негодяй.
Гидеон этого не знает! Вероятно, Фиона сочинила для него какую-то историю – наверняка весьма достойную. Возможно, она сказала Гидеону, что его отец погиб на войне как герой, так же как моя мать просила служанку сообщить домашним, что она утонула в бухте, пытаясь спасти тонущего ребенка.
Насколько же я была слепа! Я думала только о себе и Фионе Барклей. Я не взвесила на весах сердце еще одного человека, моего возлюбленного Гидеона, которому причинит боль это письмо.
– Я дышу лучше, чем все последние годы, – раздался голос Фионы с большой кровати на четырех ножках. Одетая в атлас и кружева, она облокотилась на пышные белоснежные подушки. – Оливия говорит, что вы дали мне какое-то из ваших лекарств.
Я вынула бутылочку «Золотого Лотоса» и протянула ей. Она прочитала наклейку.
– Если позволите, я отдам это моему фармацевту для анализа. Возможно, он сможет сделать для меня такое же. – Она отставила бутылочку в сторону. – А теперь, прошу вас, верните мне кольцо моего мужа.
Я посмотрела на протянутую руку, вспомнила, зачем пришла сюда, и подумала о том, что лежит в моей сумочке. Но потом мой взгляд упал на маленькую фотографию в серебряной рамке. Гидеон, еще маленький мальчик.
Не раздумывая больше, я сняла цепочку с шеи и впервые с той секунды, когда мать отдала мне его, рассталась с кольцом моего отца.
Пальцы Фионы сомкнулись вокруг кольца, она закрыла глаза и прижала руку к груди. Я поняла, что в это мгновение она снова обнимает своего дорогого Ричарда.
Наконец она сказала:
– Я устала. Оливия вас проводит.
– Я дочь Ричарда Барклея, – негромко произнесла я.
Я хотела, чтобы она подтвердила это перед Оливией – перед лицом свидетеля, который обо всем расскажет Гидеону. Я ничего не просила, кроме короткого «да»!
Но Фиона покачала головой:
– Вы не дочь моего мужа.
Она позвонила слуге, чтобы ей принесли ленч, а потом попросила Оливию поправить подушки, открыть занавески и подать ей журнал. И пока мальчик-китаец, которого я видела возле дома, передавал поднос с едой Оливии, а та ставила его Фионе на колени, я стояла, словно пригвожденная к месту. Чего я еще ждала? Не знаю.
Когда Фиона Барклей начала есть жидкий суп, я поняла, что ждать больше нечего, и обратилась к ней:
– Миссис Барклей, когда вы вошли в гостиную, вы остановились и долго смотрели на меня, как будто моя внешность удивила вас. Почему? Что вы увидели? Мое сходство с вашим покойным мужем?
Не поднимая глаз от тарелки, она ответила:
– Когда горничная сказала мне, что меня ждет посетитель, я не ожидала увидеть китаянку. Благодарю, что вернули мне кольцо. Теперь вы можете идти.
Я все стояла и ждала, пока ко мне не подошла Оливия и не сказала по-дружески:
– Прошу вас, позвольте мне проводить вас.
Но у меня еще оставалось чувство собственного достоинства. Я сама могла найти дорогу. Я повернулась к Фионе и произнесла:
– Встреча с вами была для меня честью, первая жена.
Я сама спустилась по лестнице, почти ничего не видя, сердце мое сомкнулось от боли и разочарования. Когда я подошла к входной двери, меня кто-то негромко окликнул. Я увидела мальчика-китайца, вышедшего из-за драпировки. Я подошла ближе.
– Все хорошо! – произнес он по-английски, улыбаясь. – Все отлично.
– Что хорошо?
– Леди быть невежлива с тобой, но все хорошо. – Его улыбка стала шире. – Я помочился ей в суп.
Когда я вернулась домой, там меня терпеливо ждал мистер Ли.
– У меня кое-что есть для тебя, Гармония. – Он застенчиво протянул мне маленький листочек бумаги.
Это была самая красивая миниатюра, которую мне когда-либо доводилось видеть. Плакучая ива на берегу озера. Искусно вплетаясь в ветки, китайские иероглифы и английские буквы составляли надпись «Китайские лекарства Совершенной Гармонии».
– Я подумал о том символе, что ты могла бы использовать, – застенчиво заговорил он. – Красный дракон слишком агрессивен, слишком горяч, слишком много ян. Твои лекарства нежнее, в них больше инь. И у меня сложился образ. Пусть на всех твоих лекарствах будут такие этикетки!
– Вы можете это повторить, мистер Ли? – спросила я, несмотря на двухлетнее знакомство, я не обращалась к нему по имени.
– Я могу отнести рисунок человеку, который это сделает. И я могу нарисовать другие. Этикетки для чая, для таблеток…
И я поняла, что он сейчас видит то же, что и я. Целая линия моих лекарств с новыми серебристо-синими этикетками выстроится на полках. И люди будут узнавать их.
Он улыбнулся и добавил:
– Теперь у тебя есть имя.
А когда он увидел мои слезы, то ошибочно принял их за слезы радости.
Глава 30
23.00, Палм-Спрингс, Калифорния
Новости оказались плохими, но Джонатан знал, что как-то придется сообщить их Шарлотте.
Подойдя к двери, ведущей в музей, он увидел, что она стоит около витрины, где выставлены коробочки, бутылочки, горшочки с серебристо-синими этикетками. Надпись на стекле гласила: «Лекарства Гармонии, около 1927 года». Прочитав доклад Найта о ее связи со второй жертвой, Шарлотта отчаянно пыталась найти ключ к разгадке тайны, пыталась понять, кто же атакует ее.
– Клянусь тебе, Джонатан, – сказала она ему, – что ни одно слово из этого обвинения в прелюбодеянии не соответствовало истине. Брак доктора Филипс действительно распался во время того инцидента в Чок-Хилле, но не по моей вине. Однако она почему-то пришла к странному выводу, что у меня роман с ее мужем и я специально выбрала именно ее лабораторию в своих гнусных целях. Все это были плоды воображения Лоры Филипс, мы с мистером Филипсом оба это отрицали, но она все-таки начала процесс. Я не обратила внимания на фамилию второй жертвы только потому, что Филипсы развелись и Лора снова вышла замуж. Я не знала ее новой фамилии, а лабораторию она покинула пять лет назад.
Джонатан снова вспомнил тот ужас, который пережил, включив как-то туманным вечером телевизор восемь лет назад. Он увидел потрясающий сюжет новостей из Америки. В репортаже сообщалось о массовом убийстве животных в исследовательском центре в Северной Калифорнии. Сначала он даже не узнал Шарлотту, ее лицо исказилось от боли и ярости. Но ее руки снова и снова опускали на голову беззащитной немецкой овчарки огромный камень. И только тут Джонатан понял, что Шарлотта Ли, о которой все время говорит комментатор, это его Шарлотта. Она стоит на коленях, окровавленная, с безумными глазами, и говорит в микрофон:
– Только так мы могли заставить общество услышать нас. Так что нам пришлось это сделать.
Как и сейчас, тогда ему захотелось обнять ее, утешить, потому что он знал причины ее поступка, хотя всем остальным они были неизвестны. Но воздвигнутые ею невидимые барьеры он не мог преодолеть. Каждый раз, когда Джонатан пытался приблизиться к ней, он натыкался на стену.
«Впрочем, у меня тоже есть свои стены», – пришлось признать Джонатану.
По дороге от дома Наоми они остановились на красный свет, и в тишине Шарлотта вдруг спросила:
– Может быть, ты расскажешь мне, что тогда случилось в Амстердаме? – Она спрашивала об «Амстердамской восьмерке» – банде хакеров, из-за которых Джонатану пришлось оставить свой пост в Агентстве национальной безопасности. Джонатан не нашел в себе сил ответить, а Шарлотта не повторила вопроса.
– Чарли, – заговорил он, нарушая тишину музея, – люди Найта только что прибыли.
Шарлотта посмотрела на него, но на ее лице не отразилось удивления. Она прошла за ним в кабинет и увидела на мониторе две машины и фургон, которые только что остановились, их пассажиры выпрыгивали под дождь.
– Прежде всего они примутся за сетевой сервер. Нам необходимо их провести. – Он подошел к компьютеру и вызвал управление файлами. – Я уже начал копировать твою базу данных, но мне нужно еще время.
Их глаза на мгновение встретились – они оба поняли, на что он намекает. Шарлотта должна найти способ обмануть Найта и его людей. Только бы агент не начал допрашивать ее по поводу двух жертв, о которых она заявила, что с ними незнакома!
– Сколько требуется времени? – только и спросила Шарлотта.
– Мне нужно как минимум еще полчаса. Вставь в ухо «жучок» и жди моего сигнала, а потом можешь подпустить их к серверу.
Шарлотта обернулась к монитору. Федеральные агенты торопливо шли к главному зданию. Выглядели они так, словно действительно приехали по делу.
– Я что-нибудь придумаю. – Шарлотта огляделась, порылась в карманах. – Слушай, мне кажется, я потеряла «жучок». Он, наверное, выпал…
– У меня нет другого. А пейджер у тебя есть?
Шарлотта прикрепила пейджер к поясу юбки и продиктовала Джонатану номер.
– Я поставила его в режим резонанса. Как только ты закончишь работать, дай мне знать. Тогда я пойму, что можно подпускать агентов к машинам.
– Хорошо, но только обязательно дождись моего сообщения. Если они войдут в систему, пока я не закончу, они меня вычислят. Они обвинят меня в подтасовке улик и, следовательно, арестуют. Он помолчал. – Чарли, я не могу позволить, чтобы меня арестовали, ты понимаешь? Только не по обвинению в компьютерном преступлении.
– Я понимаю. Не волнуйся. Я не позволю им схватить тебя.
Джонатан улыбнулся.
– Постарайся не попадаться на глаза Найту. У него достаточно оснований, чтобы задержать тебя для допроса.
– С Найтом я справлюсь.
– И главное – держи их подальше от сервера.
Глава 31
Выйдя из лифта, Шарлотта услышала, как один из агентов говорил другому:
– Прежде всего мы займемся сервером. Это дело первостепенной важности.
– Прошу прощения, – обратилась к ним Шарлотта, – но кто вы такие?
Агент достал удостоверение и заметил:
– У нас есть ордер, мэм.
– Не сомневаюсь, что это так. Но мне все-таки хотелось бы посмотреть на ордер.
Шарлотта оглядела приемную. Она была пуста, если не считать прибывшей группы немедленного реагирования. Кабинеты тоже опустели, их двери были открыты, и Шарлотта подумала, уехали ли домой Барклей.
Агент выудил бумаги откуда-то из внутреннего кармана своей просторной куртки, продемонстрировав наплечную кобуру с оружием, и сообщил:
– Мы собираемся заняться вашей компьютерной сетью, мэм.
– Но у меня, надеюсь, есть право сначала прочитать ордер?
– У вас есть такое право, мэм.
Он отвернулся к другим агентам, распределяя их по этажам с инструкцией заходить сначала в те кабинеты, где есть люди.
Вместо того чтобы прочитать ордер, Шарлотта смотрела, как быстро и целеустремленно они двигаются по направлению к кабинетам, а потом с громким шлепком положила бумаги на стол и торопливо пошла следом за ними, заглядывая по пути в офисы и раздумывая на ходу, как же ей остановить их.
Она наткнулась на Валериуса Найта возле комнаты с копировальной техникой. Он показывал шефу группы план территории «Гармонии биотех», указывая на здания и местоположение различных объектов. Шарлотта остановилась. Если они заметят ее сейчас, она не сможет избежать его вопросов.
– А, мисс Ли! Я вижу, что вы снова появились в самый подходящий момент.
«Лучшая защита – это нападение», – решила Шарлотта.
– Мне известны мои права, мистер Найт! – Она решительно подошла к нему. – Ваши офицеры должны показать удостоверения и информировать о цели приезда, прежде чем войти на территорию.
Валериус сверкнул белозубой улыбкой.
– За исключением тех случаев, когда такое предупреждение может привести к уничтожению улик.
– Простите! Вы что, видели, как кто-то поспешно стирает файлы?
– Именно этого и не должна допустить наша бригада.
Шарлотта взглянула на план в его руках, где обозначалось местонахождение каждого компьютера «Гармонии биотех», и поняла, что последние четыре часа Найт не бездельничал. Она заметила также, что музей на карте не отмечен.
– Вы забираете все компьютеры?
– До последней дискеты, – подтвердил агент. – Начнем с сервера всей сети. Кстати, вы мне понадобитесь, чтобы открыть помещение, где стоит сервер. Не возражаете?
Шарлотта вздернула подбородок.
– Я настаиваю, чтобы ваши люди провели полную инвентаризацию того, что они берут.
– Разумеется, это обычная процедура.
– И я хочу, чтобы здесь присутствовал мой системный администратор, пока они этим занимаются.
– Я уже говорил с ним по телефону. К сожалению, он живет на другой стороне каньона Сагуаро, который превратился сейчас в бурную реку. Так мы будем открывать комнату с сервером?
Так как «Гармония биотех» являлась фармацевтической компанией и располагала закрытыми для посторонних глаз формулами лекарств, комната, где стоял сервер, охранялась особо тщательно. Шарлотта неохотно вела Найта по коридору, пытаясь придумать, как бы его обмануть.
– Один человек не имеет права открыть комнату, – сказала она, чтобы выиграть время. – Нужны обязательно двое – таковы требования безопасности. Обычно это делаем мы вдвоем с системным администратором.
– Я уверен, что мы кого-нибудь найдем: наверняка у кого-то еще есть карточка доступа.
– Я не так уверена, как вы. Кажется, все уже разошлись по домам.
– Кстати, мисс Ли. Когда у вас найдется время, я хотел бы снова поговорить с вами о трех погибших женщинах.
Шарлотта насторожилась:
– Мне казалось, мы уже закрыли эту тему.
Его глаза, словно два черных зонда, изучали ее лицо.
– Появилась новая информация, и мне хотелось бы обсудить ее с вами. И особенно ваши слова о том, что вы не знакомы ни с одной из жертв. Возможно, мои сведения покажутся вам интересными.
– Что, черт побери, здесь происходит?! – прогудел Адриан, выходя из своего офиса. – Какой-то ублюдок запросто врывается в мой кабинет и объявляет, что я не могу пользоваться компьютером! А теперь этот сукин сын снимает его на видео!
Вслед за мужем появилась и Марго.
– Что именно вы ищете в наших компьютерах?
– Нужные нам сведения, миссис Барклей. Я полагаю, что продукты компании были отравлены здесь, в «Гармонии биотех». Я также полагаю, что мне удастся выяснить, кто копался в ваших компьютерах в поисках улик.
– Вы предполагаете саботаж? Кто-нибудь из недовольных служащих?
– О, мотивом могло стать все, что угодно. – Найт улыбнулся. – Может быть, кто-то скрывает растрату на корпоративном уровне.
Марго посмотрела на него таким тяжелым взглядом, что даже Найту с трудом удалось его выдержать.
– Вы хотите сказать, что подозреваете нас?
– Сейчас, мэм, я подозреваю всех.
– Мы Барклеи, – холодно парировала она. – Мы не растрачиваем чужие деньги, не гуляем на стороне и не совершаем прочих преступлений.
– Простите меня, мэм, но подобные слова я слышу в каждой компании.
Не обращая на него внимания, Марго повернулась к Шарлотте:
– Я организовала все необходимое для пресс-конференции. Она состоится в девять часов. Будут представители местных станций и Си-эн-эн.
Агент Найт посмотрел на Шарлотту:
– И что это будет за пресс-конференция?
– Я хочу сохранить репутацию моей компании, – ответила Шарлотта, теребя манжеты белой блузки и украдкой поглядывая на часы. Прошло всего пять минут. Как же протянуть еще двадцать пять? – Мистер Найт, я просматривала записи, и у меня появилась уверенность, что я смогла бы найти ту точку, где совершился подлог, если бы у меня было побольше времени.
Его брови поползли вверх.
– Могу ли я узнать, где вы вели эти поиски? Я не помню, чтобы видел вас в вашем кабинете.
– Это большое предприятие, Найт. У нас повсюду стоят терминалы.
Он пристально посмотрел на нее и медленно кивнул:
– Полагаю, что так. А теперь прошу вас открыть комнату.
– Сколько все это займет времени? – нетерпеливо поинтересовался Адриан, гневно глядя на открытую дверь своего кабинета, где под его столом агент наклеивал этикетки на кабели и провода.
Шарлотта подумала, что старший Барклей выглядит лучше, чем некоторое время назад. Лицо посвежело, он даже стал как будто чуть выше ростом. Она перевела взгляд на Марго – миссис Барклей тоже казалась более уверенной в себе.
– Мы отвезем компьютеры в лабораторию компьютерных преступлений, мистер Барклей, – терпеливо объяснил Найт. – С этой минуты никто не получит доступа к файлам.
– Но вы не можете этого сделать! – взорвался Адриан.
Найт проигнорировал его реплику и устало спросил:
– Итак, у кого еще есть магнитная карточка-ключ?
– Я понятия не имею, где моя, – ответила Марго, оглядываясь на свой кабинет, куда только что вошел агент.
Сквозь открытую дверь доносились звуки – методично и аккуратно агенты обрабатывали систему. Очень скоро они все выключат и вывезут оборудование. Шарлотта нащупала пейджер под пиджаком и взмолилась про себя, чтобы ей удалось протянуть время, пока Джонатан не закончит работу.
– У меня, признаться, никогда не возникало потребности открывать эту штуку, – продолжала Марго, указывая на дверь. Услышав нотку презрения в голосе пожилой женщины, Шарлотта вспомнила, что, кроме электронной почты, Марго никогда не полагалась на компьютеры. Следовательно, она едва ли знала, что стертые файлы остаются на жестком диске?
– Я пойду и принесу мою карточку, – вступила в разговор Шарлотта. – И думаю, что она есть у Десмонда – если, конечно, он все еще здесь.
Она торопливо прошла по коридору, потом оглянулась и увидела, что Адриан предпочел уединиться в углу, прижав к уху сотовый телефон, а Марго стоит рядом с агентом Найтом, и они оба смеются какой-то удачной шутке. Федеральные агенты работали спокойно и эффективно – наклеивали ярлыки, фотографировали, отключали от сети компьютеры, заворачивали их в пластик и собирали дискеты, раскладывая их в специальные защитные пакеты. «Где же Десмонд и мистер Сунг? – гадала Шарлотта. – Куда они пропали, когда здесь такое творится?»
Подойдя к своему кабинету, она увидела, что дверь распахнута настежь. А между тем она отчетливо помнила, что запирала ее, когда уходила. Может быть, к ней зашел агент? Но в кабинете никого не было, а компьютер работал. Когда Шарлотта подошла к столу, понимая, что ее ждет новое сообщение на экране, она почувствовала в воздухе какой-то аромат – знакомый, но трудно определимый.
«Умная девочка Шарлотта! – говорилось в послании. – Ты не сказала федералам обо мне. Ха-ха! Они могут искать в системе, сколько им угодно. Они никогда не найдут меня там. У тебя осталось всего семь часов».
И никакого упоминания о пресс-конференции. Это насторожило Шарлотту. В прошлом письме неизвестный велел ей сообщить, на какое время назначили пресс-конференцию, но она не могла этого сделать, потому что не знала, как договорилась Марго. И странно, что он пока ее об этом больше не спрашивал.
А что, если он уже все знает?
Преступник знает и о федеральных агентах. Откуда? Но по какой-то причине он не подозревает о существовании Джонатана.
Шарлотта посмотрела на экран компьютера, ей едва удавалось сдерживать гнев. «Я клянусь, – мысленно обратилась она к своему неизвестному мучителю, – что я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал с Наоми».
Открыв ящик стола, Шарлотта достала карточку-ключ и сунула ее в карман. Она подумала, не сказать ли Найту, что не нашла карточки, но у нее было предчувствие, что он ей не поверит. «И потом, – решила она, – лучший способ обманывать – это делать вид, что помогаешь».
Шарлотта вышла из офиса и вдруг сообразила, что это были за духи. «Тоскана», от «Эсте Лаудер»!
Сейчас именно им отдает предпочтение Марго…
Прежде чем присоединиться к Найту и остальным, Шарлотта скользнула в комнату отдыха служащих, где на холодильнике красовалось множество записок и напоминаний, прикрепленных магнитами. Выбрав самый большой магнит, она провела им по своей карточке, потом вернула магнит на место и поспешила в коридор.
Теперь там стоял и мистер Сунг – по-прежнему в сером костюме, в котором он был в ту минуту, когда она пришла сегодня в компанию много часов назад. В отличие от агента Найта, снявшего пиджак, ослабившего узел галстука, старый юрист был так же безукоризненно одет и причесан, как в самом начале рабочего дня.
