Текст книги "Столкновение (ЛП)"

Автор книги: Бал Хабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Глава 15

Саммер

Это не свидание. Ни мой наряд, ни лишнее время, потраченное на прическу, ничего не значат. Просто двое друзей – вроде как, – которые проводят время, пытаясь узнать, что такое студенческие забавы. Боже, когда я успела стать такой убогой?

Когда я выходила из общежития, Амара и Кэсси настойчиво называли Эйдена моим кавалером. Что-то про то, что я не выходила на улицу несколько месяцев, и про то, что моя вагина, наверное, сморщилась, пока мы разговариваем. Грубо. С моей вагиной все в полном порядке, просто у меня нет времени на нее, хотя исправление этой ситуации может быть именно тем, что мне нужно.

Теперь я знаю, что мой язык развязывается, когда я напиваюсь. Я говорю вещи, которые в противном случае держала бы под надежным замком в огнестойком сейфе, и доказательством тому стало то, что я сказала Эйдену, что он мне нравится. Логично, что после этого у меня остается только один вариант – вернуться к Кайсу Ховарду в бар, кишащий спортсменами, пока глаза Эйдена, как у снайпера, сфокусированы на моей спине.

Внимание, которое Эйден получает в кампусе, просто ошеломляет. Но то внимание, которое он получает в барах за пределами кампуса, абсолютно нелепо. Я не успела сделать и трех шагов, как к нему подошла девушка со столика для старшекурсников. Что с того, что я хотела узнать, каково это – быть той, на кого обращены все взгляды?

– Кроуфорд не смог убедить тебя держаться от меня подальше? – я повернула голову, чтобы посмотреть на Кайса. Когда я сказала, что он высокий, это было преуменьшением века. Кайс Ховард – это шесть футов шесть дюймов настоящего мужчины. Это несколько обескураживает, когда видишь его так близко. Олицетворение высокого, темного и красивого.

– Я никогда не делаю то, что мне говорят, – говорю я.

Его глаза сверкают.

– Тогда показывай дорогу, а я пойду за тобой.

Я смеюсь, хотя знаю, что мы никуда не пойдем. Эйден чем-то обеспокоен, и я не хочу портить ему вечер, нервируя его.

– Твое предложение еще в силе? – я указываю на бильярдный кий, и его ответная ухмылка просто восхитительна. Когда Кайс наклоняется ближе, его древесный аромат вызывает у меня острую дрожь по спине.

– Я научу тебя всему, что ты захочешь, солнышко, – говорит он.

– Не называй ее так.

Грубый голос Эйдена обжигает мою спину, как пламя. Глаза Кайса фокусируются над моей головой, а его рот складывается в плотную линию. Вместо того чтобы ответить, он направляется к киям, чтобы взять один.

Драматично повернувшись, я встаю лицом к Эйдену.

– Это часть твоего дерьмового плана с помощником?

– Солнышко? – раздраженно повторил он.

Наверное, мне следовало бы исправить Кайса. Но в чем смысл? Рассказывать парню, с которым я только что познакомилась, о своих поганых отношениях с отцом, наверное, не самое лучшее начало.

Когда я пожимаю плечами, он отпускает сардонический вздох.

– Я просто пришел поиграть в бильярд.

– Не сомневаюсь. Иди и проявляй свои наклонности пещерного человека в другом месте.

Эйден прислонился к бильярдному столу, скрестив руки и выпятив бицепсы под белой футболкой.

– Единственное, что я буду проявлять, – это свою свободу воли. Как насчет того, чтобы сыграть партию? Я и Бетани против тебя и Кайса.

Рядом со мной раздается глубокий смех Кайса.

– Надрать тебе задницу в бильярд? Я в деле.

– Я люблю бильярд! – пьяная Бетани прилипает к Эйдену, и его рука обхватывает ее за талию для поддержки.

– Я не уверен, что у тебя получится прицелиться, – поддразнивает он.

Она встает на цыпочки, чтобы что-то прошептать ему на ухо, и даже в шумном баре я отчетливо слышу ее:

– Держи меня в своих руках, и тогда я буду уверенно стоять.

Буэ. Скоро мне понадобится еще выпить.

Кайс расставляет шары и протягивает мне бильярдный кий. Он объясняет основные правила, и я делаю вид, что внимательно слушаю. Перед началом игры мы заказываем напитки, и выпивка сильно ударяет мне в голову. Я пытаюсь прицелиться, но, видимо, получается плохо, потому что рука скользит по моему животу, и теплое тело Кайса накрывает мою спину.

– Руку выше. Расположи кий слева от красного шара, чтобы ты могла прицелиться во второй шар, – слушать указания Кайса ужасно трудно, когда он так близко, а его мятное дыхание обдувает мою шею. С таким же успехом я могла бы трахаться на бильярдном столе, если бы за нами наблюдала вся баскетбольная команда. Хотя из всех наших соперников Эйден единственный, кто выглядит так, будто собирается сломать бильярдный кий.

Когда бедра Кайса соприкасаются с моей задницей, я дергаюсь и делаю удар. Он получается не очень удачным, но мне удается забить один шар. Я даю ему пять, и отступаю назад с пылающими щеками.

Эйден поддерживает Бетани, но позволяет ей сделать удар самостоятельно. Плохая идея, потому что она дергается и промахивается, что облегчает следующий удар Кайса. Когда наступает очередь Эйдена, он легко забивает шар в лузу, подмигивая мне, когда делает мой следующий удар практически невозможным.

– Я могу пойти вместо тебя, – предлагает Кайс, как будто я какая-то жалкая женщина, которая не может принять вызов. Я высоко поднимаю голову, решив стереть эту ухмылку с лица Эйдена.

– Я сама, – я подхожу к Эйдену, отталкивая его бедром. Он тихонько хихикает, глядя на меня с наглой улыбкой.

Наклонившись, я делаю один расчетливый удар по шару, чтобы забить три других в две разные лузы. Ропот стихает, когда баскетбольная команда, включая Кайса, в шоке смотрят на меня. Бетани восторженно кричит, но я не думаю, что она помнит, в чьей она команде. Я готовлюсь позлорадствовать над его надутым лицом, но вместо этого Эйден ярко сияет, как будто именно этого он и хотел. Самодовольная улыбка сползает с моих губ.

– Должно быть, он хороший учитель, – говорит Эйден, жестом указывая на Кайса.

Моя рука крепче сжимает кий.

– Может быть, я просто хорошая актриса.

– Неужели? – говорит он. – Тебе нравятся ролевые игры?

Его слова – как горячая жидкость, каскадом стекающая по моей коже. Я подношу свой бильярдный кий, чтобы поднять его подбородок.

– Ты никогда этого не узнаешь.

Его взгляд только темнеет от решимости, которая меня поражает.

– Не знал, что у тебя есть такой скрытый талант, – говорит Кайс, отрывая меня от неподвижного взгляда Эйдена.

После этого победа становится легкой. Но вместо того, чтобы смотреть на поражение, глаза Эйдена горят удовлетворением. У меня есть подозрение, что это потому, что он заставил меня отказаться от неуклюжего девчачьего образа, который мог бы потешить самолюбие Кайса.

Я поворачиваюсь к Кайсу, и он притягивает меня к себе. Но ощущение странное. Все не так, как я думала. Ни прикосновений, ни шепота о том, какая я горячая штучка, и уж точно ни флирта. Такое ощущение, что я принуждаю его, а я больше не хочу этого делать. Я не хочу лепить из себя ту, кем я не являюсь. Победа в бильярде, возможно, послужила толчком к этому осознанию.

Мой взгляд стремится туда, где стоят Эйден и Бетани, и обнаруживает, что его взгляд уже устремлен на меня. Она тянет его к барной стойке, отвлекая его внимание от тяжелых рук на моей талии. Не знаю, из-за чего – из-за взгляда Эйдена или из-за странного чувства, бурлящего в животе, – я вырвалась из объятий Кайса.

– Было весело, но я думаю, что пора заканчивать, – неловко говорю я.

Его разочарование длится всего секунду.

– Мне тоже было весело, и, если ты когда-нибудь снова захочешь заставить Кроуфорда ревновать, ты знаешь, кому позвонить.

Заставить Эйдена ревновать? Кайс уходит прежде, чем я успеваю проанализировать это заявление. Когда я ищу Эйдена, он шепчет Бетани на ухо, пока она набирает что-то на его телефоне. Она смеется, а лицо краснеет. Есть в Эйдене что-то такое, что превращает женщин в одержимых.

Взяв куртку, я выхожу из бара, минуя всех пьяных посетителей, слоняющихся у дверей. На улице я пытаюсь поймать Убер, но приложение продолжает обновляться, не находя ни одной свободной машины. Я прислоняюсь к кирпичной стене, когда рука тянет меня назад.

– Ты просто собиралась уехать? – Эйден с досадой проводит рукой по волосам. – Господи, Саммер, я думал, ты ушла с ним. Я сходил с ума, пока не нашел тебя здесь.

Его расстроенное лицо сбивает с толку мой пьяный мозг.

– Извини, ты просто выглядел так, будто слишком занят Бетани. Я не хотела отвлекать вас только потому, что хотела уйти.

Он смотрит на меня так, словно это самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал.

– Я буду там же, где и ты, Саммер.

Тяжесть в моем желудке уходит. Положив руку мне на спину и не говоря больше ни слова, он ведет меня к своей машине. Мы едем в тишине, не считая слабого гудения радио, которое переключается между попсовыми песнями и новыми версиями классики.

Мы перемещаемся по неосвещенной местности, когда из динамиков доносятся первые струны Tennessee Whiskey. Внезапно Эйден останавливает машину. Когда он хихикает, я думаю, не передалась ли ему часть пьянства Бетани.

– Что смешного? – спрашиваю я.

Мрачные зеленые глаза долго смотрят на меня.

– Это более современная версия, но это была первая песня, под которую станцевали мои родители.

Моя улыбка отражает его улыбку.

– Кантри?

Хотя хоккейные стереотипы глубоко укоренились именно в этом жанре, любовь Эйдена к кантри кажется более личной, как будто это часть его самого, которую он держит близко к сердцу. Он увеличивает громкость радио и выходит из машины.

Я смотрю, как он огибает капот, прежде чем моя дверь открывается, и Эйден протягивает мне руку.

– Идем.

– Куда? – спрашиваю я, слушая текст песни.

– Просто иди сюда, – он кивает на участок дороги перед машиной. Я не знаю почему, но я беру его за руку и иду за ним туда, где фары топят нас в ярком белом свете. Когда он смотрит на меня, его глаза такие же приглушенные, как и окружающие нас вечнозеленые деревья. В них есть грусть, которую я не могу понять, но его милая улыбка контрастирует с этим взглядом.

– Ты танцуешь? – спрашиваю я, когда он поднимает мою руку на свое плечо.

– Нет, – отвечает он. – Но я хочу потанцевать с тобой.

Когда он притягивает меня ближе, у меня в горле встает ком.

– Ты уверен, что не пьян? – спрашиваю я, пытаясь подавить валун, давящий мне на грудь.

Он качает головой, и взгляд его глаз становится таким напряженным, что я прижимаю голову к его груди, чтобы скрыться от него. Я закрываю глаза, пока над нами звучат слова песни. Холодный ночной воздух едва проникает сквозь теплые объятия Эйдена. Либо из-за них, либо из-за алкоголя, который согревает мою кровь, но я не могу избавиться от ощущения комфорта и безопасности, когда я рядом с ним. Я не могу отрицать, что он ощущается как дом.

Мои глаза распахиваются при этой мысли, а сердце бешено колотится. Нет. Нет. Это должен быть алкоголь. Это единственное объяснение боли в центре груди и покалывания, теплого ощущения, колющего мою кожу. Когда я наконец успокаиваю свое бьющееся сердце, Эйден прижимается поцелуем к моим волосам. От этого поцелуя мое сердце снова начинает биться.

Медленно песня затихает, и я отстраняюсь. Его дыхание щекочет мне лоб, и на какую-то долю секунды я думаю только о его губах на своих.

Я резко высвобождаюсь из его теплых объятий.

– Это хорошая песня. Я слышала ее в плейлисте, – говорю я.

Меланхоличный взгляд никуда не делся, но теперь он улыбается.

– Похоже, мне все-таки удалось сделать из тебя поклонницу кантри.

– Я бы не стала забегать настолько вперед, – я смеюсь и позволяю ему помочь мне сесть на пассажирское сиденье.

Когда мы подъезжаем к Иона Хаус, мне не хочется лопать пузырь вокруг нас. Может быть, это из-за алкогольного опьянения, но нервный гул, пронизывающий меня изнутри, прекрасно осознает перемену, произошедшую между нами. Которую я никак не могу объяснить.

Моя способность говорить ослабевает, а когда я отстегиваю ремень безопасности, мои руки становятся потными. Быстро приняв решение, я наклоняюсь над консолью, и его дыхание сбивается, прежде чем я целую уголок его рта.

Затем я выбегаю из машины, будто она горит.

Глава 16

Эйден

– Где мой телефон?

Ребята сидят в столовой, когда я захожу туда, чтобы найти свой телефон. Дилан учится, что для него нехарактерно, а Киан разговаривает по телефону, закинув ноги на стол, не обращая внимания на то, что люди едят там, куда он положил свои мерзкие пятки. Эли вошел вместе со мной.

– Ты ведь знаешь, что приложение «Локатор»¹⁶ было изобретено в 2010 году? – говорит Киан.

Дилан бросает в него ластиком.

– Ты потерял его вчера вечером? Ты не ответил ни на одно из наших сообщений.

– Думаю, я мог оставить его в баре.

– Когда Саммер профрендзонила тебя или когда ты позволил ей полюбоваться с Ховардом? – спрашивает Киан. Он подписан на нескольких баскетболистов в социальных сетях и видел нас на заднем плане их видео. Вот тебе и секретность.

Не обращая на него внимания, я беру ключи, чтобы отправиться туда.

– Чувак, сейчас два часа дня. Они закрыты до вечера, – говорит Дилан, останавливая меня. – Вот, возьми мой телефон, чтобы отследить свой, вдруг он в твоей машине или еще где-нибудь.

Когда я ввожу свои данные, компас крутится, и я вижу, что мой телефон находится на юге. В противоположном от бара направлении. В Йельском университете.

Все парни в замешательстве смотрят на экран. Дерьмо.

– Какого черта ты там делал? – Дилан выглядит недовольным.

– Я не был там. Я дал его той девушке, чтобы она записала свой номер, и так и не получил его обратно, – Бетани была явно слишком пьяна, чтобы вспомнить, что нужно отдать его мне. А я был слишком занят другим.

– Ну, теперь ты можешь купить себе новый телефон.

Вот только я не могу. Саммер пишет мне, когда я ей нужен, и отсутствие моего телефона означает отсутствие возможности поговорить с ней. А еще есть странное чувство, что мне нужно сделать сегодня что-то важное.

– Это Каппа Зета. Она, наверное, член женского общества, – говорит Дилан.

Я направляюсь к двери и натягиваю ботинки, когда Эли останавливает меня.

– Через несколько часов мы уезжаем в Чикаго. Ты уверен, что хочешь рискнуть и разозлить тренера?

Точно. Это то самое важное.

– Я не могу уехать без него.

– Тогда мы едем с тобой, – заявляет он.

– Вы не обязаны этого делать.

Эли не сдвинулся с места.

– Если Килнер и разозлится, то на всех нас. Мы не позволим тебе отправиться в Нью-Хейвен одному, – на нас опускается пелена взаимопонимания, и вот мы уже едем в Йель.

Когда мы подъезжаем к кампусу, море синевы покрывает тротуары, и трудно сдержать коллективную дрожь.

– Надо было взять с собой чеснок? – спрашивает Киан.

– Зачем?

– Если он отпугивает вампиров, то должен действовать и на йельцев.

Дилан смеется.

– Умная мысль. Может, мы сможем купим его перед тем, как пойдем туда.

– Нам он не понадобится. Я выйду и вернусь. Никто нас не заметит, – мы паркуемся и следуем по пути на телефоне Дилана.

– В кампусе нет ни одного человека, который бы не знал, кто ты такой, – Киан едва успевает закончить фразу, как мы слышим мое имя.

Появляется Эрик Сэлинджер, капитан хоккейной команды Йельского университета.

– Никогда бы не подумал, что увижу вас здесь, если это только не что-то срочное, – он усмехается. – Но хорошо, что мне не пришлось лично извиняться за погром в вашем университете. Мои ребята больше никогда не совершат ничего столь безрассудного.

Эрик – стоящий парень. Как и я, он был задрафтован, когда играл в лиге юниоров, поэтому его единственным занятием всегда был хоккей. Его команда, наоборот, – кучка придурковатых идиотов.

– Но все равно это очень хреново с твоей стороны. Кэп уже несколько месяцев платит за это дерьмо, – говорит Киан.

Эрик с сожалением качает головой.

– Слушай, если бы я знал, я бы это прекратил. Со мной такое дерьмо не пройдет.

– А грязные игры с тобой проходят? – моя рука на груди Киана не дает ему двинуться вперед. Последнее, что нам нужно, чтобы кто-то увидел, как он распускает язык и мстит.

– Ты молодец, но твоим ребятам все равно нужно усвоить урок, – говорю я.

На его губах появляется намек на забаву.

– Я уверен, что ты позаботишься об этом в финале.

– Ты думаешь, что вы туда попадете?

– Похоже на то. А вот насчет вас не знаю.

– Посмотрим, – мои напутственные слова – скорее вежливость, чем что-либо еще. Он, определенно, знает, что в этом сезоне мы выиграли почти все игры.

Мы направляемся к ярко-желтому дому на углу улицы, который так и кричит «женское общество». Подойдя к белому деревянному крыльцу, я стучу в розовую дверь. Девушка, открывшая ее, с сияющими глазами и улыбкой, но ее поза напряженная.

– Привет, одна из твоих подруг забрала мой телефон вчера вечером. Мне нужно его вернуть.

Ее безупречная улыбка не дрогнула.

– Извини, но это невозможно. Сестры Каппы не общаются с парнями из Далтона.

Дилан подается вперед.

– Послушай, мы не хотим проблем, так что, если вы просто отдадите нам телефон, мы спокойно уйдем.

– Дилан? – девушка изнутри бросается к нему. – Ты так и не позвонил!

Дилан пробормотал проклятие. Я поворачиваюсь к девушке, которая открыла дверь, пока Дилан извиняется перед той, кого игнорировал.

– Видишь, это возможно. Теперь ты можешь просто привести ее? – спрашиваю я.

– Как ее зовут?

– Бетани.

Девушки переглянулись.

– Подожди здесь.

Я думаю, что из-за меня у Бетани могут быть неприятности. Киан и Эли поднимаются по ступенькам и встают позади нас, и тут мы замечаем, что девушки смотрят на нас из окон. Я машу рукой, заставляя их скрыться за занавесками.

– Я не знаю ни одного хоккеиста… Эйден? – Бетани чертыхается, а затем оттаскивает меня в сторону. – Тебе нужно уйти. Сейчас же.

Я вырываю руку из ее хватки.

– Мне нужен мой телефон.

– Какой телефон?

Я показываю ей мигающий значок местоположения на телефоне Дилана, указывающий на то, что мой находится в этом доме.

– Это он, наверное, жужжал все утро, – пробормотала она, проводя рукой по волосам. – Послушай, я хожу на тонком льду, и они выгонят меня, если узнают, что я пила прошлой ночью. Если я отдам твой телефон, ты поможешь меня оправдать?

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, – говорю я.

– Тебе нужен твой телефон или нет?

– Ты меня шантажируешь?

Она в отчаянии закрывает глаза.

– Пожалуйста?

Я уступаю, и она отправляется в дом. Ее сестры по обществу устраивают мне допрос.

– Откуда ты знаешь Бет?

Я пытаюсь найти оправдание.

– Мы встретились в закусочной вчера вечером. Она воспользовалась моим телефоном и, видимо, случайно забрала его.

– В закусочной? Ты уверен?

– Да.

Их взгляд заставляет меня отступить на шаг назад. Парни уже отошли на тротуар. Трусы.

– Вот, – Бетани сует мне в руку телефон. Прежде чем я успеваю поблагодарить ее, она захлопывает дверь. Что это с женщинами, которые захлопывают двери перед моим носом?

Саммер

[10:00]

Саммер: Как бы мне ни было больно это признавать, но прошлой ночью мне было весело.

Саммер: Увидимся днем!

[11:30]

Саммер: Встретимся около лабораторий МРТ. За Карвер-холлом.

[11:42]

Саммер: Пожалуйста, не опаздывай. Профессор Тоор уходит в декретный отпуск на этой неделе.

[11:55]

Саммер: Эйден???

[11:58]

Саммер: Если это какая-то дурацкая шутка, то это не смешно.

Саммер: Клянусь богом, если ты не появишься через две минуты, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.

– Двадцать баксов на то, что она влепит ему пощечину.

– Я думаю, коленом по яйцам.

– Может, она побьет его клюшкой, прежде чем это сделает Килнер.

Парни сыплют невеселыми предсказаниями о моей участи. Но я знаю, что из всего, что она может сделать, самое худшее – это проигнорировать меня.

Когда я замечаю, что она переходит улицу к своему общежитию, я говорю Дилану, чтобы он остановился.

– Не хочу тебя торопить, но мы опаздываем, – говорит он, когда я выпрыгиваю из машины.

К моему ужасу, Саммер не оборачивается, когда я зову ее по имени, а наоборот, идет быстрее.

– Саммер, – я беру ее за руку.

Она вырывается, смерив меня сердитым взглядом.

Я мрачнею.

– Встреча вылетела у меня из головы. Я потерял телефон вчера вечером.

Она бросает взгляд на машину, полную парней, которые наблюдают за нами. Я слышу «Привет, Саммер» позади, и она слегка улыбается им.

– Я совершил ошибку, – продолжаю я.

– Ошибку? – она усмехается. – Мы с профессором Тоором ждали тебя целый час! Я напоминаю тебе об этом уже несколько недель. Потеря телефона не должна была никак на это повлиять.

– Я знаю. И не хочу оправдываться. Я облажался и хочу это исправить.

Она покачала головой в недоумении.

– Ты – чертова головная боль, ты знаешь это?

– Знаю, и мне очень жаль.

Она смотрит на меня долгую минуту, что-то похожее на удивление мелькает в ее глазах, прежде чем она моргает. Легкий звук клаксона позади меня говорит о том, что у меня мало времени.

– Мне нужно уехать в Чикаго, и я вернусь только через несколько дней. Очень надеюсь, что мы сможем все обсудить.

– Ты уезжаешь? – в вопросе прозвучал намек на разочарование. – Я имею в виду, что тебе лучше поторопиться. Ты же не хочешь опоздать.

Дилан снова кричит мое имя, и мне хочется пробить дыру в его голове.

– Дай мне минутку! – кричу я в ответ. – Пожалуйста, мы можем поговорить об этом позже? – говорю я ей.

– Не о чем говорить. Я придумаю что-нибудь еще.

Меня охватывает уныние.

– Я не могу уйти, не исправив ситуацию.

Она недоверчиво качает головой.

– Тебя ждет целая команда, Эйден. Не подведи и их.

Я должен был ожидать этого укола.

– Не подведу. Мне просто нужно убедиться, что это… – я сделал жест между нами. – Не будет разрушено.

– Мой проект почти закончен. В любом случае, это не должно иметь значения.

Ее резкие слова сопровождаются звуком клаксона.

Я игнорирую его.

– Просто скажи мне, что я могу искупить свою вину.

Саммер в раздумье прикусывает внутреннюю сторону щеки.

– Кроуфорд! Килнер звонит. Нам нужно ехать, чувак.

– Блять, одну секунду! – кричу я.

Саммер не отвечает. Она выглядит совершенно замкнутой, и меня, блять, убивает, что я заставил ее так себя чувствовать.

– Я все испортил, Саммер. Мне жаль.

– Мне тоже, – наконец говорит она, поворачивается к дверям Иона Хаус и исчезает внутри.