Текст книги "Столкновение (ЛП)"

Автор книги: Бал Хабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 28

Саммер

Я всегда думала, что вся эта история с «завтра ты не сможешь ходить» была ложью, которую часто говорили мужчины в качестве хвастовства, чтобы раздуть собственное эго. Это правдоподобный вывод, учитывая, что никто никогда не мог сдержать своего слова.

Но Эйден Кроуфорд смог доказать, что я ошибаюсь.

Шесть раз. Он превратил мои конечности в желе и отправил мое тело на орбиту в космос, шесть раз. Эйден – бог секса, и мне очень больно это признавать.

Черт бы побрал хоккеистов и их выносливость. Потому что до моего первого занятия через кампус десять минут ходьбы, и я подумываю о том, чтобы вместо этого доползти туда. Мое тело явно наслаждается глупым и прекрасным решением переспать с Эйденом. Мне даже не понадобился будильник этим утром, когда мои яичники так пели.

– Тебя подвезти? – Донни смотрит на меня через окно своего черного Гелендвагена.

– Только не ты.

– Давай. Ты же знаешь, я всего лишь пытаюсь помочь.

– Помочь? Мне нужно переделать целый раздел моей работы.

Когда Донни пришел в четверг вечером, он сказал, что над моим исследованием нужно еще поработать, и Лэнгстон согласилась. Теперь мне нужно его переделать, чтобы добавить ограничения, о существовании которых я даже не подозревала.

– Я помогу тебе с ней. Просто садись.

Из-за дискомфорта при ходьбе я запрыгиваю в машину. Салон королевского синего цвета, который его родители сделали на заказ, когда он поступил в Далтон, безупречен. Свитер и брюки от Ральфа Лорена, которые он носит, выглядят настолько опрятно, что мне приходится сдержаться, чтобы не закатить глаза.

– Воды? – он достает с консоли бутылку «Фиджи».

Я беру ее, быстро благодарю и выпиваю половину. От вчерашних событий у меня пересохло в горле. Времени на зарядку не было, потому что, когда Эйден уснул, я села в Убер. Мне незачем знать, что он любит обниматься или что он не храпит.

– Ты гуляла прошлой ночью?

Когда я киваю, он бросает на меня взгляд со стороны водителя, но я не вдаюсь в подробности. Донни любит притворяться, что мы старые друзья, которые сплетничают о нашей личной жизни, хотя такого никогда не было.

– Знаешь, вечеринки не помогут тебе попасть в магистратуру.

Начинается.

– Я не была на вечеринке.

– Ты выглядишь так, будто у тебя похмелье. Я просто забочусь о тебе, Саммер. Я знаю, как сильно ты этого хотела. Я просто надеюсь, что ты не потеряешь все из-за своей беспечности.

– Я знаю, что делаю.

– В твоей работе написано другое.

Горячий шип вонзается мне в живот.

– Ты сказал, что все было хорошо, – я ненавижу неуверенность, которая пронизывает мои слова.

– Все должно быть превосходно.

Я презираю его постоянное покровительство, но он прав.

– Знаю. Я доработаю ее и отправлю.

Он заезжает на парковку, и мы оба направляемся в сторону наших аудиторий. У меня сегодня нет пар с Кианом, что является и плюсом, и минусом. Плюсом, потому что я только что провела весь вчерашний день с его лучшим другом, и, если я случайно проговорюсь ему, я не услышу конца. А минусом, потому что, если я не отвлекусь, слова Донни продолжат звучать в моей голове.

По дороге в кафетерий я останавливаюсь в закусочной, чтобы проверить баланс своей карты за месяц. Все деньги, которые у меня там есть, – это мои сбережения и зарплата со случайной подработки, на которую я устроилась в начале первого курса. Кассир проверяет карту и возвращает ее обратно.

– Он пополнена. Ты можешь идти.

Я смотрю на пластиковую карточку, проверяя, та ли это. Не может быть, чтобы трехразовое питание, которое я покупаю в кампусе, не истратило все до последнего пенни.

– Вы уверены? Можете проверить еще раз?

Женщина снова ее проводит, поворачивая экран, чтобы показать мне.

– На такие деньги ты могла бы купить кафетерий, – говорит она.

Выйдя из очереди, я неглубоко дышу, когда набираю номер своего отца.

– Доброе утро, Са…

– Мне не нужны твои деньги.

У Лукаса Престона вредная привычка покупать любовь за деньги. Возможно, это сработало с моими сестрами, но со мной не сработает. У меня есть деньги, которые я накопила за последние три года подработки официанткой, а остальное покрывает моя стипендия. Если не считать денег, на которых настаивает мама, то папа всегда был для меня последним вариантом.

– Дело не в деньгах, солнышко. Я хочу убедиться, что у тебя там все в порядке.

Обиженная усмешка подступает к моему горлу.

– Тебе следовало потратить их на кого-то, кого можно купить, потому что это не я.

– Саммер, не разговаривай так со мной, – ругает он, и меня охватывает чувство вины. Это чувство настолько инстинктивно, что мне трудно чувствовать себя оправданной своим поведением. – Я бы все равно хотел поужинать с тобой, когда ты будешь свободна.

– Я позвонила, потому что не хочу, чтобы ты тратил на меня ни цента. И нет, я не смогу поужинать с тобой, – я вешаю трубку, все еще чувствуя неприятную тяжесть в животе. Она длится несколько дней после того, как я говорю с отцом, но я научилась с ней жить.

Сдавшись, я расплачиваюсь картой за обед и занимаю место в зале ожидания. Киан Ишида входит с розовой подарочной корзиной и яркой улыбкой, вырывая меня из жалкой задумчивости. Его присутствие поднимает настроение, но я все равно игнорирую его.

– Да ладно, что угодно, только не молчание, – стонет он, как от физической боли. – Ты получила пиццу от дяди Фрэнка? И открытку ручной работы? На случай, если ты не фанатка таких подарков, я сам приготовил тебе подарочную корзину. Я даже положил туда немного мази от синяков.

Если падение на задницу не было достаточным смущением, то мазь от синяков сделала бы свое дело. Корзина, которую Киан ставит передо мной, обернута аккуратным розовым бантиком. Сквозь плохо заклеенный целлофан я вижу закуски, чай и средства по уходу за кожей.

Прошло несколько дней с тех пор, как Киан опозорил меня в «Старлайте», и он работал сверхурочно, добиваясь моего прощения. Подарок ручной работы трогает за живое.

– Я не собираюсь молчать.

– Хорошо, но я буду делать это вечно, если придется, – говорит он. – Ты моя лучшая подруга, Саммер, а я нелегко переношу боль, причиняемую моим друзьям.

Я смотрю на него.

– Я думала, Эйден был твоим лучшим другом.

– Да, как и все парни, но ты моя лучшая и единственная подруга.

– Вау, какое достижение, – бормочу я.

– Я бы назвал тебя своей сестрой, но пока не хочу подводить такую жесткую черту на случай, если Кроуфорд облажается.

Шутка могла бы показаться смешной, будь я в лучшем настроении.

– Эй, ты никогда не рассказывал мне, на что это было похоже.

– Что было похоже?

– Когда тебя в детстве роняют на голову.

Он хмурится.

Каким бы глупым ни был Киан примерно в девяноста процентах случаев, слышать, как он называет меня своей лучшей подругой, – как теплые объятия. Я редко с кем так сближаюсь, но с ним это кажется естественным. Я не скажу ему об этом сейчас, но он тоже один из моих лучших друзей.

Глава 29

Эйден

Насколько рано писать смс после секса?

Я бы сказал, что я хорошо разбираюсь в этикете после секса, но, когда дело доходит до Саммер, весь мой опыт вылетает в трубу.

Я бы солгал, если бы сказал, что не ждал от нее сообщения на следующее утро после того, как она ушла – улизнула глубокой ночью – чтобы сообщить, что было весело, или запланировать еще одну игру на простынях. Обычно это делаю я. Но, конечно, с этой девушкой все будет по-другому.

Прошлая ночь сама по себе была другой. Это был лучший секс в моей жизни, и я действительно не знаю, как жить дальше, зная это. С зудящим нетерпением я достаю свой телефон и отправляю ей сообщение.

Саммер

Эйден: Благополучно добралась до дома?

Это трусливый поступок, но я не уверен, что она ответит, если я напишу ей что-нибудь еще. И не уверен, что забота о ее безопасности поможет этому, но попробовать стоит. Я рассчитываю на то, что она будет переживать из-за своего исчезновения. Последнее, чего я ожидал утром, это увидеть правую сторону своей кровати пустой, тем более что она все еще пахла ею. Поскольку я все еще пах ею.

Саммер: Если бы это было не так, у тебя дома прямо сейчас были бы копы.

Эйден: Ты думаешь, я был бы подозреваемым? Мне кажется, вчерашние жалобы на шум не помогли бы моему делу.

Саммер: Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Эйден: Может быть, я смогу тебе напомнить. Когда ты свободна?

Улыбка на моем лице смущает, но воспоминания, прокручивающиеся в моей голове, определенно нет. Я проверяю телефон по три раза в минуту, но ответа так и не дождался, поэтому убираю его. Отчаянное желание прикоснуться к ней или услышать ее голос изнуряет. Не лучший вариант, потому что сегодня у меня встреча с Килнером.

Наша первая линия обороны не справляется, и Килнер хочет усилить тренировки. На меня, как на капитана, возложена ответственность за составление списка имен несмотря на то, что ребята злятся из-за внезапных замен.

Внизу я вижу, как Киан натягивает ботинки.

– Куда ты идешь? – я спрашиваю.

– Ты шутишь? Даже мои профессора знают о сегодняшнем вечере.

Увидев его наряд, я вспоминаю.

– На твое свидание с Кэсси.

Киану потребовалось три дня, чтобы выбрать наряд. Саммер помогла, потому что, по-видимому, она простила его. Что чертовски раздражает, потому что она никогда не прощала меня так быстро.

Киан поправляет галстук и нервно направляется к своей машине. Я делаю то же самое, за исключением того, что мой вечер будет проведен с сердитым тренером Килнером, который будет недоволен, что я не могу помочь и отключаюсь каждые несколько минут.

* * *

Шелк с запахом персика проскальзывает сквозь мои пальцы.

– У тебя потрясающие волосы.

Через два дня после моего первого сообщения Саммер наконец прислала мне свое расписание. Целых два дня. Это была настоящая пытка. Но нам удалось выкроить несколько дней после обеда и редкое утро. Она твердо придерживается своего правила «никаких ночевок», потому что это слишком близко к категории отношений. Мне все равно, пока я могу ее видеть.

– Ты можешь поблагодарить за это мою маму. Когда я росла, она смазывала маслом мои волосы, и теперь я зависима от него.

– Маслом? – с любопытством спрашиваю я. Это моя любимая часть. Когда мы говорим обо всем на свете, о том, что я никогда бы не узнал о ней в другом случае.

– Тебе никогда не смазывали маслом волосы? – спрашивает она, широко раскрыв глаза от удивления.

Я качаю головой.

– Не помню, чтобы такое было.

– Ты многое упускаешь. Раньше это было моим любимым занятием, – она ложится на спину, и я провожу рукой по гладкой коже ее руки.

– Ты больше это не делаешь?

Она ностальгически вздыхает.

– Мне это нравится, но когда это делает кто-то другой, потому что так это совсем другое чувство.

– Я могу сделать это для тебя.

Тишина перед тем, как она разражается смехом, заставляет меня нахмурить брови. У нее перехватывает дыхание, но оно снова сбивается, когда она пытается заговорить.

– Ты не мог это сказать.

Я хмурюсь.

– Что?

Она снова смеется, сбитая с толку, глядя на мое пустое выражение лица.

– Я могу сделать это для тебя? Ни один парень просто так не предлагает смазать волосы маслом. Я буквально никогда раньше этого не слышала.

Разве странно это говорить? Черт, может, мне снова загуглить наклонности серийных убийц.

– Ну, ты сказала, что тебе это нравится. Если это сделает тебя счастливой, я сделаю это.

Весь остаточный юмор рассеивается, и ее глаза встречаются с моими. Все мои чувства сосредоточены на ней.

Затем ее взгляд опускается, разрывая натянутую ниточку между нами.

– Это многовато для приятелей по сексу.

Ее слова – грязный нож под дых. Но прежде, чем она успевает сказать что-то еще, от чего у меня в груди появится дыра, я наклоняюсь и целую ее.

– Ой, – Саммер отодвигается назад, прерывая наш поцелуй.

– Что случилось?

– Твоя борода, – бормочет она, потирая подбородок. – Она меня царапает.

Моя отрастающая борода такой неудобной длины, что трение обжигает кожу Саммер, когда я ее целую. Она ничего не говорила об этом, но я могу сказать, что она не самая большая ее поклонница.

– Ты не жаловалась, когда она царапала внутреннюю сторону твоих бедер.

Она закатывает глаза, и когда я собираюсь поцеловать ее еще раз, она останавливает меня.

– У меня есть задание на дом.

– Ты выгоняешь меня, Престон? – я довольствуюсь поцелуем в ее щеку. В последнее время почти невозможно провести с ней лишнюю секунду. Сегодня утром она была с Донни, поэтому я ожидал, что она будет немного отстраненной. Стало очевидно, что она чувствует себя виноватой в том, что мы делаем.

Саммер крадет мою толстовку с изножья кровати. Я одет в футболку, так что мне все равно, заберет она ее или нет, на ней она все равно смотрится лучше.

– Да, – она пытается вырваться из моих объятий, но я тяну ее назад, чтобы она встала между моих ног.

– Я начинаю чувствовать себя использованным.

Она приподнимает бровь.

– Попробуй согнуться в десяти разных положениях.

– Приходи на мою игру сегодня вечером, – Саммер корчит гримасу, и я вздыхаю. – Назови мне хоть одну вескую причину, почему ты не хочешь идти, – я никогда не приглашал девушку на игру, но то, что Саммер будет сидеть на трибуне, кажется правильным.

– Во-первых: я не люблю хоккей. Во-вторых: я не буду сидеть на трибунах в твоей джерси, чтобы исполнить твою странную фантазию.

Комок юмора подступает к горлу.

– Во-первых: я тебе нравлюсь. Во-вторых: думаю, Кристал все равно придет в моей джерси.

– Что?

Я с восторгом изучаю ее недоверие.

– Ребята заметили, что она носит ее с самого карнавала.

Ее взгляд сменяется безразличием.

– После того, как ты переспал с ней.

Я сердито смотрю на нее.

– Нет. Ничего не было. Сейчас она просто пытается привлечь мое внимание.

– И у нее оно есть?

– Что?

– Твое внимание. Оно есть у нее?

Вопрос застает меня врасплох. Я не думал, что ее вообще волнует, куда направлено мое внимание. Она ревнует?

– Если ты не заметила, я был немного занят, – я притягиваю ее для поцелуя, на который она, наконец, отвечает взаимностью. – Так ты придешь или нет?

– Нет, – она высвобождается из моих объятий и направляется в ванную. – Мне нужно учиться.

Я иду за ней, чтобы перекрыть выход из ванны.

– Ты сумасшедшая.

– Нет.

– Прекрасно, тогда ты ревнуешь.

Должно быть, я слишком наслаждаюсь ее реакцией, потому что она свирепо смотрит на меня.

– В твоих мечтах.

– Тогда почему это здесь, хм? – я прижимаю палец к складке между ее бровями. – Вопреки твоему мнению, я знаю тебя, Саммер.

– Ты знаешь мое тело, Кроуфорд. Но не мой разум.

– Держу пари, я смогу разобраться с ним так же быстро, – она снова пытается закрыть дверь, но я ей не позволяю. – Я даже не могу принять с тобой душ?

– Я быстро моюсь.

– Я тоже, – это рассеивает ее раздраженный взгляд. – Неужели ты даже не хочешь пожелать мне удачи перед игрой?

– Мы оба знаем, что тебе не нужна удача.

– Да, но мне действительно нужно это, – я протягиваю руку, чтобы схватить ее за задницу, и она взвизгивает, прежде чем растаять в моих объятиях. Пятясь в ванную, я пинком закрываю дверь.

* * *

Вторники – мои любимые. Почему? Потому что у Саммер нет занятий, и я свободен после тренировки. Еще один плюс – не надо беспокоиться о том, что ребята устраивают вечеринки, потому что по средам у нас тренировки, а похмелье не очень хорошо сочетается с голосом Килнера.

Заходя в комнату в общежитии Саммер, я бросаю свою сумку у дивана.

– Эти маленькие тираны знают, как меня измотать.

– Не жалуйся. Тебе это нравится, – говорит она, когда я со стоном падаю рядом с ней. – Признай это. Ведь нравится.

Я пожимаю плечами, но не могу сдержать улыбку.

– Да, нравится. Они просто потрясающие. Я вижу их страсть, и это напоминает мне о том, сколько всего было сделано для того, чтобы я стал тем, кем являюсь сейчас.

Восхищение мелькает в ее глазах, но затем ее лицо морщится.

– Боже, держу пари, все твои дети будут любителями хоккея.

– Определенно. Они научатся кататься на коньках раньше, чем ходить.

– Звучит мучительно. Что, если они захотят играть в футбол или… баскетбол? – она намеренно добавляет последнее слово, но ее улыбка такая милая, что мне трудно сосредоточиться на чем-то другом.

– Я буду поддерживать их, несмотря ни на что, – на меня не оказывали давления в спорте, поэтому ставить ультиматум ребенку никогда не имело для меня смысла. Люди от природы тянутся к своим талантам, но чтобы достичь высот, нужно упорно трудиться, а это не делается насильно.

– Как великодушно с твоей стороны.

– Что еще я могу сказать? Нашим детям повезет, что я буду их отцом, – слова льются как вода, и я замираю.

Неловкая пауза длится всего секунду, прежде чем она смеется.

– Ты сумасшедший, если думаешь, что я когда-нибудь буду вынашивать твоих большеголовых детей. Лучше бы у твоей жены был широкий родовой канал.

Это снимает напряжение, сверлящее мою грудь.

– Я добавлю это к своему списку. Широкий родовой канал для большеголовых детей.

– Не забудь, я не готова страдать из-за твоего идиотизма.

– Это то, чем ты занимаешься? Страдаешь?

Она кивает, не обращая на меня полного внимания, пока я не наклоняюсь, чтобы отодвинуть ее ноутбук. Она не протестует, когда я хватаю ее за лодыжку и притягиваю к себе, забыв о домашнем задании. Меня пробирает до костей от удовлетворения, потому что Саммер никогда не забрасывает учебу, но прямо сейчас ее внимание сосредоточено только на мне.

Она пахнет так приятно, что я наклоняю голову, чтобы поцеловать ее в шею, зарываясь носом в ее сладкий запах.

– Это считается страданием?

Она садится на мою растущую эрекцию.

– Да, – выдыхает она. – Настоящая пытка.

Я задираю ее белую майку, глядя на нее в ожидании разрешения. Она, не теряя времени, снимает ее сама. Ее грудь без лифчика так близко к моему рту, что мне приходится усадить ее к себе на колени, чтобы сохранить видимость контроля. Я откидываю ее волосы за обнаженные плечи, прикасаясь к каждому участку кожи, кроме того места, где она этого хочет. Мои руки пробегаются по контуру ее тела, задевая только ее полные сиськи, из-за чего она издает разочарованный звук. Пальцы Саммер впиваются в мои плечи, и когда я смотрю на нее, ее глаза горят.

– Я сижу полуобнаженная у тебя на коленях, Кроуфорд. Не нужно быть гением, чтобы понять, чего я хочу от тебя.

Я отодвигаюсь всего на дюйм от ее напряженных сосков.

– Я знаю, чего ты хочешь. Всегда ясно, чего хочет от меня твое тело, Саммер, но я знаю, что тебе нравится вот так. Когда я дразню тебя, заставляю тебя страдать, – мое дыхание овевает ее покрытую мурашками кожу, когда я оставляю нежные поцелуи между ее грудей. Рука, сжимающая мое плечо, перемещается к затылку.

– Только не говори мне, что ты хочешь, чтобы я умоляла, потому что этого никогда не произойдет, – заявляет она.

Шлепая по бокам ее груди, я смотрю, как она подпрыгивает.

– Только хорошие девочки получают вознаграждение. А ты сейчас ведешь себя не очень хорошо.

– Я зануда, ты сам это сказал, – она придвигается ближе, чтобы прошептать мне на ухо, прижимаясь грудью ко мне. – Теперь заставь меня кончить, Капитан.

Я сглатываю с такой силой, что удивляюсь, как мой язык не провалился в горло.

Игры – это мой конек. Я хорош в них, достаточно хорош, чтобы всегда выигрывать, но здесь побеждает Саммер. Каждый раз. У меня нет ни малейшего шанса отказать ей, особенно когда она вот так улыбается или прикусывает нижнюю губу с обманчиво невинным видом. Ее сладкие сиськи перед моим лицом – тоже плюс.

Мои руки летят к пуговицам ее джинсов, а ее – к моему поясу. Мы судорожно пытаемся сбросить одежду как можно быстрее. Она слезает с моих колен, чтобы снять джинсы. Наше нетерпение почти животное, поскольку мы сосредоточены на одной цели.

– Я хочу тебя вот так. Хочу, чтобы ты оседлала меня, – говорю я, когда она обнажена и снова у меня на коленях.

Она обхватывает меня рукой, медленно двигая ею. Я меняю положение, чтобы она оказалась под идеальным углом, мои руки охватывают всю ширину ее талии, и я упиваюсь тем, насколько она меньше меня.

– Блять, подожди, – выдавливаю я, прежде чем она опускается. – Презерватив.

Но когда я протягиваю руку, чтобы взять свою сумку, она останавливает меня.

– Я принимаю таблетки.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не поперхнуться и сформировать предложение.

– Хорошо… я чист, – говорю я, прочищая горло. Когда она кивает, я не могу скрыть своего потрясения. – Ты уверена?

– Да, – говорит она. – Я доверяю тебе, Эйден.

С теплым удовольствием, окутывающим мою грудь, я беру ее за бедра и насаживаю на свой член так медленно, что моя голова запрокидывается. Каждый дюйм ее тела сжимает меня, как тугой мокрый кулак, и три простых слова порхают вокруг нас.

Пальцы Саммер сжимаются в моих волосах, когда ее задница ударяется о мои бедра. Ее лицо морщится наполовину от боли, наполовину от удовольствия, когда я двигаю ее вверх и вниз по всей длине.

– Ты такая тугая, Саммер. Черт возьми, я не могу насытиться тобой.

Она закрывает глаза и прижимается своим лбом к моему, но я не могу отвести от нее глаз. Ее лицо, ее сиськи, она так хорошо принимает меня. Она завораживает. Ничто из того, что я представлял, не сравнится с ней в реальности. Когда я целую ее, ее темп замедляется, и она двигает бедрами, заставляя меня издать грубый стон ей в рот.

– С тобой так хорошо, – хвалит она, оставляя поцелуи на моем лице.

– Тебе нравится мой член? Тебе нравится, что только я наполняю тебя? – у меня сжимается горло, когда она кивает. – Тогда будь хорошей девочкой и прими меня всего.

Ее глаза загораются.

– Кто сказал, что я хорошая девочка?

– Мы оба знаем, что ты такая, когда сидишь на моем члене, Саммер. Теперь заставь меня гордиться тобой, детка.

Она отодвигается назад, заводя руки за спину, чтобы положить их на мои бедра. Она опускается вниз, пока я не погружаюсь глубже, ее ногти впиваются в мою кожу. У меня перехватывает дыхание при виде ее обнаженного тела, принимающего меня внутри своей киски. Я живу во влажных мечтах и не могу вспомнить, как функционировать.

Она улыбается, когда видит мою сжатую челюсть и безумные глаза, затем поднимается, пока внутри нее не остается только кончик. Я стону.

– Достаточно ли я хорошая девочка для тебя, Эйден?

Я откидываюсь назад, чтобы посмотреть между нами, и насладиться влажными звуками ее возбуждения.

– Такая чертовски хорошая, Саммер. Такая хорошая.

Она хмыкает и снова опускается.

– Тогда не прикасайся ко мне.

Мои глаза настолько сосредоточены на ней, что я едва перевариваю ее слова.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты смотрел на меня. Никаких прикосновений.

– Блять, нет, – моя хватка усиливается. Но она останавливается и скользит вверх, пока мой член не угрожает выйти из нее.

– Твой выбор.

– Хорошо, – уступаю я, убирая руки. – Хорошо.

Ее злая ухмылка соответствует ее ритмичным движениям, угрожая моему рассудку. Ее лицо находится в нескольких дюймах от моего, и она опускается на меня по самое основание, и я изо всех сил пытаюсь держать глаза открытыми.

– Я сейчас кончу, – слова застревают у меня в горле. – Скажи, чтобы я кончил в тебя, – шепчу я требовательно ей в губы, в то время как мои руки впиваются в диван, испытывая зуд от желания прикоснуться к ней.

Божественный звук прорывается и шепчет:

– Кончи в меня.

– Тогда позволь мне прикоснуться к тебе, детка, – умоляю я. – Пожалуйста.

Она, должно быть, сжалилась надо мной, потому что берет мои руки и подносит их прямо к своим полным сиськам, и я сжимаю их. Она такая мокрая, что я чувствую это по всем своим бедрам. Мой большой палец нажимает на ее клитор, и я сжимаю его между пальцами. Она вскрикивает, наклоняясь вперед, и от дрожи и тугой хватки ее киски я тоже кончаю.

Ее довольная улыбка, когда она прижимается своим лбом к моему, распирает мою грудь.

Блять.