Текст книги "Столкновение (ЛП)"

Автор книги: Бал Хабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 49

Эйден

Поспать в автобусе – большая редкость, когда твои товарищи по команде невероятно надоедливы.

От трехчасовой поездки обратно из Принстона у меня голова идет кругом. Четвертьфинала, полуфинал и турнир были моим единственным фокусом в течение последних трех недель. Это принесло свои плоды, потому что победа в региональном турнире означает, что до «Замороженной четверки» в Бостоне осталась всего одна игра.

Единственный минус – это то, что мы будем играть против Йельского университета. И хотя однажды мы уже выиграли, недооценивать их не стоит. После проигрыша им Киан так напивается, что принимает решения, о которых будет жалеть долгие годы. Табита была его последней ошибкой после проигрыша Йели, а за год до этого он был отстранен от занятий за пьянство в кампусе Мичигана. Такие последствия не очень нравятся тренеру, поэтому он по понятным причинам отчаянно жаждет этой победы.

Когда мы выходим из автобуса и направляемся в раздевалку, тренер вручает мне бумагу.

– С общественными работами покончено, – сегодня он позволяет улыбке легко скользнуть по его лицу. – Каким бы идиотом ты ни был, взваливая их промахи на свои плечи, я рад, что ты выстоял. Твоя партнерша по исследованию сказала о тебе много хорошего. И я тоже.

Я просматриваю бумагу.

– Они вычеркнут это из моего досье?

– Да. Но в твоем опечатанном деле будет соответствующее уведомление. Если тебе или ребятам придет в голову еще раз сделать что-то подобное, я позабочусь о том, чтобы вы больше никогда не вышли на лед.

– Мы будем внимательны, – это уж точно.

Он кивает, делая паузу, чтобы поднять полотенце с пола и бросить его ничего не подозревающему Киану.

– Приберис, Ишида. Здесь гребаный беспорядок.

Киан собирает грязное полотенце и бросает его в корзину.

– Я уже целый месяц не разговариваю на тренировках, а он все никак не освободит меня от уборки.

– Это случится достаточно скоро, дружище, – говорю я, как раз в тот момент, когда мимо его лица пролетает фитнес пояс.

Убийственный взгляд Киана заставляет нашего вратаря сделать шаг назал. Хоккейной клюшкой он забрасывает эту вонючую штуку в корзину, а я смеюсь.

– Ты должен смеяться последним, мистер общественные работы.

– Вообще-то, тренер только что освободил меня от них, – я показываю ему бумагу, оправдывающую меня.

– Ни за что на свете. Ты закончил? Я рад за тебя, чувак.

– Ты должен быть рад. Ничего бы этого не случилось, если бы не ты и Дилан.

– Эй, мы извинились. К тому же, я думаю, это более чем достаточное наказание, – он указывает на большую корзину для белья. Я согласен. Стирать эти вещи намного тяжелее, чем учить детей играть в хоккей и работать с девушкой, которая – лучшее, что когда-либо случалось со мной.

Дилан и Эли бросают свои вещи в корзину, избавляя Киана от необходимости их собирать.

– Ты только посмотри, – говорит Киан, – Он будет умолять меня заговорить, когда поймет, как без меня будет скучно.

– И не надейся, – говорит Дилан. – Или надейся.

– Осторожнее, а то я могу случайно забыть постирать твою одежду.

Дилан отмахивается от него, когда мы выходим из здания.

– Кто-нибудь едет в Бостон сегодня вечером?

Я корчу гримасу.

– На вечеринку в Гарварде? Черт возьми, нет.

– Я поеду с тобой, – предлагает Эли.

Я смотрю на него так, словно у него выросла вторая голова. Последнее место, где Эли Уэстбрук хотел бы быть, – это вечеринка, особенно в Бостоне.

– Ты хочешь поступить в Гарвард? Разве не ты отправил их защитника в больницу?

– Всего лишь сломанная ключица. Сейчас с ним все в порядке.

– Дай угадаю. Ты послал цветы в его больничную палату и поцеловал его сиськи? —насмехается Дилан.

– Нет. Я только что оплатил его медицинские счета.

Мы смеемся, когда проходим половину парковки, и я слышу, как позади нас звучит мое имя. Я оборачиваюсь и вижу Донни Рая, одетого в черный свитер поверх белой рубашки и идеально отглаженные серые брюки. Я жестом приглашаю ребят пройти вперед.

– Ты выглядишь слишком счастливым, чтобы узнать эту новость, – замечает он, и его лицо наполняется удовольствием.

Это не к добру.

– Если это как-то связано с тобой, то мне неинтересно.

– Как бы я ни любил рассказывать обо всех своих достижениях, это гораздо интереснее. Перед весенними каникулами в здание психологии было совершено проникновение. Оказывается, его расследуют, и есть несколько подозреваемых. Более того, они составили список студентов Далтона, которые могут быть виновны, – он смотрит на меня так, как будто мне должно быть не все равно. – Было бы паршиво, если бы их поймали.

– Какое это имеет отношение ко мне? – я спрашиваю.

– Ты прав, к тебе это не имеет никакого отношения. Если только ты не знаешь, чье удостоверение я нашел на земле у входа в здание, – он показывает студенческий билет Далтона.

Саммер Престон. Блять.

– Даже такой человек, как ты, должен знать, что взлом с проникновением является основанием для исключения. Или того хуже, – ублюдок улыбается, довольный моей реакцией.

– Ты настучал?

– Я заскочил в деканат после собеседования. Просто решил сделать доброе дело, чтобы вы двое могли попрощаться, – его доброе дело прозрачно, как стекло.

Я пробегаю к своей машине мимо парней.

– Как думаете, вы сможете поймать попутку?

Они обмениваются взглядами.

– Да, без проблем. Все в порядке? – спрашивает Эли.

– Да, – прежде чем они успевают задать еще вопросы, я выезжаю со стоянки. По дороге в административный центр я понимаю, что так безумно влюблен в свою девушку, что уверен, если бы она знала, что творится у меня в голове, она бы посмеялась надо мной. Это такая любовь, которая заставляет тебя делать всякое дерьмо, например, бежать прямиком к ней в общежитие после изматывающей девяностоминутной игры или отключать электричество в доме, полном людей. Нелогичное и импульсивное.

Сейчас я собираюсь совершить еще один нелогичный и импульсивный поступок, или, по крайней мере, так она его расценила бы.

Я врываюсь в административный центр, прямиком к стойке регистрации.

– Я хотел бы поговорить с деканом Хатчинсом, – говорю я, пугая секретаршу.

Она осматривает меня.

– Простите, мы не можем…

– Это по поводу взлома, – я прервал ее.

Она нерешительно делает звонок, чтобы спросить о встрече в последнюю минуту, а затем смотрит на меня.

– У вас есть пять минут.

Глава 50

Саммер

Первые несколько недель после весенних каникул – мои самые любимые. Профессора расслаблены, студенты не пьют аддерол, и выглядывает солнце. Вот только в этом году прошло уже три недели, а я уже рву волосы на голове.

Не помогает и то, что Эйден находится далеко отсюда, играя в хоккей каждые выходные и тренируясь по будням. Вдобавок ко всему, университет расследует взлом после того, как декан Хатчинс получил электронное письмо об отношениях студента и профессора Лэнгстон.

Сейчас, лежа в постели, пока Амары нет, а ребята возвращаются с игры, я не могу уснуть. Однако мои счастливые звезды, должно быть, сошлись, потому что, когда зазвонил мой телефон, это был Эйден.

Я отвечаю на его видеозвонок, видя усталую улыбку на его губах.

– Привет. Я пыталась следить за короткими влогами Киана, но он перестал их выкладывать.

– Мы выиграли. И Килнер отобрал телефон Киана, когда тот попытался заставить его станцевать.

Я хихикаю, чувствуя себя легче лишь от одного голоса Эйдена в моих ушах.

– Разве вы не должны были вернуться раньше?

– Да, но сначала мне нужно было кое-что сделать, – быстро говорит он. – Ты приедешь?

– Я выгляжу для тебя как девушка по вызову, Кроуфорд?

– Зависит от обстоятельств. Что на тебе надето? – он невинно улыбается. – Мы даже можем устроить секс по телефону и позавтракать утром.

– Как предусмотрительно, – сухо говорю я. – Но я немного устала сегодня вечером, – у меня слишком много всего на уме, но я не могу рассказать Эйдену о взломе, пока все не разрешится, иначе он попытается перейти в режим активных действий.

– Хочешь, тогда я приеду?

– У тебя усталый вид, ты, вероятно, заснешь за рулем.

– Тогда ты приезжай ко мне. Я могу вызвать тебе Убер, – когда я не отвечаю, он вздыхает. – Давай, Саммер. Я устал и скучал по тебе все выходные. Я просто хочу, чтобы ты была сегодня в моей постели, пожалуйста.

Меня гложет чувство вины.

– Я приеду завтра, обещаю.

– Ты бы сказала мне, если бы что-то было не так, не так ли?

Это больно.

– Конечно. Тебе не о чем беспокоиться.

Выражение его лица задумчивое.

– Тебе не обязательно справляться со всем в одиночку, Саммер. Я здесь. Ради тебя. Других причин нет. Когда-нибудь я хотел бы тебе это доказать.

Я делаю все возможное, чтобы не сломаться, и киваю.

Он изучает мое лицо, прежде чем улыбнуться.

– Итак, секс по телефону отменяется. Как насчет видеозвонка?

Это опасная территория. Если мы продолжим разговаривать, он вытянет все из моей головы. Но Эйдену не нужен дополнительный стресс перед их финальной игрой.

– Я думаю, у тебя проблемы с привязанностью, Кроуфорд.

– Пока ты та, к кому я привязан, я бы не назвал это проблемой, – раздается шуршание одеяла, когда он устраивается в постели.

– Как скажешь, капитан.

– Скажи это еще раз.

– Капитан?

– Ага, вот так. Говори мне непристойности, Саммер.

Я смеюсь.

– Заткнись.

– Ты права. Я заткнусь, а ты продолжай говорить, – он улыбается, и когда я думаю, что он заснул, на том конце телефона звучат шорохи. – Твоя мама звонила мне сегодня утром.

У Дивьи Престон есть поговорка: «Беспорядок в вашем телефоне – беспорядок в вашей жизни». Узнав, что Эйден попал в ее список контактов, я испытываю странное удовлетворение.

– Что она сказала?

– Они скоро будут в Торонто, так что я должен навестить их, когда буду там. Она даже предложила мне пожить в твоей комнате.

– Она пытается найти мне замену, потому что ты отвечаешь на ее звонки.

Эйден посмеивается.

– Не волнуйся, детка. У нас с Эли уже есть квартира. Но я все равно посмотрю твою детскую спальню.

– Напомни, чтобы я сняла все свои плакаты.

– Только не говори мне, что ты была фанаткой-подростком.

– Не задавай вопросов, к которым ты не готов. В этой комнате хранятся несколько темных секретов, – предупреждаю я, и он устало хихикает. – Ложись спать. Я вижу, как у тебя появляются темные круги под глазами.

– Неправда, я идеален.

Он действительно идеален.

– Спокойной ночи, моя Спящая Красавица.

– Спокойной ночи, детка, – бормочет он, погружаясь в сон.

* * *

Уведомление от электронной почты разбудило меня. Мой разговор с Эйденом, должно быть, прервался, потому что мой телефон зажат между матрасом и стеной. Сонно протирая глаза, я выуживаю его, и когда открываю свою электронную почту, слышу стук.

Амара уже у входной двери, смотрит на телефон Сэмпсона. Взвизгнув, она почти обнимает его, но поворачивается ко мне.

– Мы сделали это!

Я мысленно готовила себя к тому, что меня увезут в наручниках с момента взлома.

– Что сделали?

Сэмпсон сияет.

– Один мой знакомый из комитета сказал, что она уволена. Сейчас они разговаривают с Донни.

– Ты думаешь, его исключат? – спрашивает Амара.

Искра вины неожиданна, но Донни был человеком, который мне небезразличен. Очень жаль, что он позволил своей жадности победить.

Сэмпсон засовывает телефон обратно в карман.

– Его родители богаты, и вся власть в их отношениях принадлежала Лэнгстон. Но он будет наказан, потому что студенты прочитали статью на странице сплетен и разозлились, – говорит он. – И я разговаривал с Мюллером. Если Лэнгстон одобрила твое заявление, а тебе было отказано или ты попала в резервный список, ты можешь подать повторное заявление с одобрения декана.

Оставлять свои мечты и всех людей, которых я люблю, ради Стэнфорда было так больно, что я засунула свои чувства глубоко внутрь – до сих пор. Теперь есть надежда.

– Но как же расследование?

– Кто-то признался. Мюллер не сказал, кто это был.

Облегчение не наступает, и я надеюсь, что у того, кто признался, не будет слишком больших неприятностей. Часть меня знает, что позволить кому-то другому взять вину на себя, будет разъедать меня изнутри, пока я все не исправлю.

Амара снова заключает меня в объятия, отвлекая от моих мыслей.

– Ты не уедешь! Я как раз собирала армию, готовую взломать для тебя приемную комиссию.

Я обнимаю ее крепче.

– Я должна сообщить Эйдену хорошие новости.

– Определенно. Ты должна удивить его. Надень что-нибудь сексуальное!

Сэмпсон стонет.

– У него тренировка. Я не собираюсь идти туда в нижнем белье.

– Надень тренч, – предлагает она.

– Она будет похожа на уличных извращенцев. Умоляю, не делай этого, – говорит Сэмпсон, выглядя обеспокоенным нашими навыками принятия решений.

Амара бросает на него взгляд.

– Тогда что ты предлагаешь, Тайлер?

– Мою джерси, – ухмыляется он. – Шучу. Но ты должна сказать ему, он будет счастлив.

Мы с Амарой обмениваемся взглядами.

– Ты хочешь, чтобы он был счастлив? С каких пор? – я ошеломлена новым открытием.

– С тех пор, как он начал заставлять тебя улыбаться, – признается Сэмпсон. Мое изумленное выражение лица заставляет его закатить глаза, но он позволяет мне обнять его. – Ладно, это моя норма объятий, – он высвобождается из моей хватки.

– Иди уже, – Амара толкает меня, и я выхожу оттуда прежде, чем она осознает, что осталась наедине с Сэмпсоном.

После того как пришла, я смотрю сквозь стекло, чтобы найти его на льду, когда замечаю опаздывающего Дилана.

– Привет, Дилан, мне нужно поговорить с Эйденом. Он опаздывает?

– Ты не в курсе? – спрашивает он, и я смотрю на него в замешательстве. – Саммер, его выгнали из команды этим утром. Килнер не хотел этого, но он выбыл до конца сезона. Эйден больше не выйдет на лед.

Мое сердце замирает, и шок закручивается в груди.

– С ним все в порядке?

– Он в порядке. Ну, настолько в порядке, насколько это возможно после того, как ему сказали, что он пропустит свою последнюю «Замороженную четверку», – он, должно быть, видит мое замешательство, поэтому продолжает. – Донни встречался с ним после того, как мы на днях вернулись из Принстона. Эйден признался в том взломе.

У меня пересыхает во рту и в ногах появляется слабость, когда я теряю равновесие и спотыкаюсь.

Дилан хватает меня за руку.

– Ты в порядке?

– Это моя вина.

Крепкая рука Дилана дает мне достаточно сил, чтобы встать на ноги.

– Он никогда бы не позволил тебе пойти на это, Санни.

Гнев опаляет мою грудь.

– Какого черта он это сделал?

– Он сделал бы для тебя все, ты же знаешь. Честно говоря, если бы он этого не сделал, то сделал бы кто-нибудь из нас, – он сжимает мое плечо. – Послушай, мне нужно идти на тренировку, но он дома, если ты хочешь с ним поговорить. Сможешь сама туда доехать?

Я киваю и направляюсь к выходу с арены, доставая свой телефон.

Эйден

Саммер: Ты труп, Кроуфорд. Я собираюсь задушить тебя!

Эйден: Да? А что еще?

Саммер: Не играй со мной! Я еду к тебе.

Эйден: Раздетая или одетая?

Боже, как же он бесит. Но прежде чем я отправлюсь в дом хоккеистов, мне нужно кое-что сделать, и я пишу Амаре.

* * *

Гнев Амары становится ощутимым, когда она врывается к одному забывчивому парню, который вздрагивает при ее приближении.

– Рай! Еще раз поиздеваешься над моей лучшей подругой, и я раздавлю твои тощие кости наволочкой, набитой твоими учебниками.

Он ухмыляется.

– Телохранитель? Удивлен, что это не твой спортсмен.

– Она и ему может позвонить, – угрожает Амара.

Я подаюсь вперед.

– Ты сделал все это только для того, чтобы занять мое место? Там были студенты, чье будущее зависело от поступления на программу. Шеннон Ли ушла из-за того, что ты сделал!

Его лицо – маска безразличия.

– Насколько я знаю, Шеннон сама приняла это решение. Кроме того, с ее уходом у тебя появился шанс. Хотя мы оба знаем, что ты всегда будешь на втором месте после меня.

– Правда? Потому что, если я не ошибаюсь, это тебе пришлось трахнуть нашего профессора, чтобы обеспечить себе место.

Его челюсть сжимается.

– Может быть, я просто хотел немного повеселиться.

Гнев разливается по моей крови, как яд.

– Ты сделал это нарочно, не так ли? Вместо того, чтобы угрожать мне, ты пошел к Эйдену. Ты гребаный трус, Донни.

– Трус или нет, но я тот, кто попал в кооператив. Повеселись в Калифорнии, Саммер. Может быть, ты сможешь найти себе другого хоккеиста, с которым будешь трахаться вместо учебы.

Моя пощечина рикошетом отскакивает от его лица, вызывая острое жжение в моей ладони. Но оно не ощущается из-за ярости, которая кипит во мне.

Донни делает шаг вперед, но Амара останавливает его, положив руку ему на грудь.

– На твоем месте я бы этого не делала.

Он сердито выдыхает, прежде чем уйти.

Я поворачиваюсь к Амаре.

– Ты можешь отвезти меня к Эйдену?

– После такой пощечины я сделаю для тебе все, что угодно, – смеется она.

* * *

Эйден

Вы не узнаете, насколько сильная ваша девушка, пока она не придет в ярость. Как только я открываю входную дверь, меня отталкивают назад.

– Как ты мог?!

Мне приходится схватить Саммер за руки.

– Послушай…

– Нет, Эйден! – она отдергивает руки. – Ты сказал мне не пачкать мои руки, так почему ты не можешь сделать то же самое?

Ее гнев обжигает, и, чтобы хоть немного уравновесить его, я остаюсь спокойным.

– Потому что знаю, как много ты ради этого работала.

– Ты тоже! Ты пропустишь свою финальную игру из-за меня.

Ее глаза наполнены болью, которую я не могу вынести. Весь смысл этого был в том, чтобы избежать ее слез. Никогда не видеть, как она плачет, как той ночью в моих объятиях.

– Детка, – начинаю я.

– Никаких деток, Эйден. Ты перешел все границы, – она тычет пальцем мне в грудь. – Это моя проблема!

Я хватаю ее за палец.

– Моя девушка плакала в моих объятиях, и ты ждешь, что я буду стоять в стороне и ничего не делать? Черт возьми, нет. Твои проблемы – это и мои проблемы тоже.

Она издает тяжелый стон, как будто это со мной было трудно.

– Тебя могли исключить.

– Но не исключили же. Дисквалификация – это не так уж и плохо.

– Не когда ты капитан! Почему я единственная, кого это волнует? – раздражение сменяет ее сердитый взгляд. – Ты должен отказаться от своего признания.

Я хочу прикоснуться к ней, но передумываю.

– Я не могу этого сделать.

– Нет, можешь. Пойдем со мной, мы все объясним. Они поймут.

– Я уверен, что поймут, но я останусь при своем решении.

Она выглядит возмущенной.

– Это может испортить контракт с Торонто.

– Я уже подписал его. Но если они захотят принять меры, я соглашусь с ними.

Складка между ее бровями и ее взгляд достаточно суровы, чтобы расколоть меня надвое.

– Ты ведешь себя нелепо. Хоть на секунду подумай о том, что ты делаешь.

– Не буду, потому что это правильный выбор. Со мной все будет в порядке.

– Это не… – она вздыхает. – Ты не можешь принимать решения от моего имени, потому что хочешь защитить меня. Я могу позаботиться о себе, не подвергая тебя опасности.

– И я думаю, что если я могу помочь своей девушке с проблемой, то я это сделаю.

– Ты упрямишься.

– А ты нет? Саммер, я сделал это, потому что хотел. Потому что я люблю тебя и не хочу, чтобы что-то разрушило твои мечты.

Она сморгивает влагу, выступившую у нее на глазах.

– А как же твои мечты? Они мне тоже небезразличны, понимаешь?

Трудно удержаться, чтобы не схватить ее и не зацеловать до полусмерти.

– Я знаю, и спасибо тебе, детка, но это не повлияет на мое будущее так сильно, как повлияло бы на твое.

Она снова толкает меня, но уже не так сильно, как раньше.

– Ты сумасшедший. Я встречаюсь с сумасшедшим человеком! – восклицает она. – Кто так делает?

– Твой парень. Твой горячий, сексуальный, добрый парень, – я усмехаюсь, отчего ее взгляд становится жестче. – Кричи на меня сколько хочешь, Саммер, но я бы не стал менять того, что сделал.

– Это твоя карьера!

– А ты – мое будущее.

Саммер замирает, глаза изучают мое лицо.

– Я говорил тебе, что ты на первом месте. И это не изменится. Никогда не изменится.

– Но ты работал над этим всю свою жизнь. Ты потенциально не можешь все испортить ради девушки.

Укол раздражения пронзает мою грудь.

– Почему ты продолжаешь спорить со мной? Я не изменю своего решения.

– Потому что ты не можешь пропустить финал. Тренер, наверное, злится.

– Да. Все утро я получаю сердитые голосовые сообщения, потому что он был слишком зол, чтобы разговаривать со мной в своем кабинете. Но мы уже выигрывали «Замороженную четверку». Через некоторое время это становится скучным.

– Ты говоришь это просто для того, чтобы я почувствовала себя лучше.

Я подхожу на шаг ближе.

– И это работает?

– Я зла на тебя, Эйден, – говорит она, пытаясь сохранять дистанцию.

Я сжимаю ее запястья.

– Хорошо, но подойди немного ближе и злись на меня так, чтобы я смог тебя обнять, – она не протестует, когда я притягиваю ее к себе, и ее объятия остужают жжение в моей груди. – Ты пахнешь мной, – говорю я, замечая, что на ней моя толстовка.

– Тогда мне нужно немедленно принять душ, – бормочет она.

– Какой смысл, если я буду принимать душ вместе с тобой?

Она стонет, отстраняясь.

– Где твоя хоккейная клюшка?

– Зачем? Хочешь попробовать что-нибудь новенькое? – я ухмыляюсь.

– Да, давай поэкспериментируем и засунем ее тебе в задницу.

– Эх, придется отказаться. Хотя, у меня есть планы на твою задницу, – я притягиваю ее к себе, и она кладет голову мне на грудь. Идеальная смесь персикового аромата и меня. – Прости, что не сказал тебе, но я ни о чем не жалею, если это означает, что ты счастлива, – говорю я.

– Я счастлива. Всегда счастлива с тобой, – она встает на цыпочки, чтобы встретиться с моими губами. – Но мне не нравится, что тебе приходится страдать ради этого.

– Я не страдаю. У команды все отлично, и Сэмпсон будет капитаном на финальной игре.

– Тебя это устраивает?

– Он не так уж плох, – то, что я узнал, что он помог со взломом, разозлило меня всего на три секунды. Эли рассказал мне о той ночи, и я не мог их винить. Они все прикрывали Саммер, когда я не мог, и одного этого достаточно, чтобы взять вину на себя.

– Это не то, что ты говорил несколько недель назад.

– Люди меняются.

– Не все люди, – бормочет она, и я поднимаю бровь. – Я дала пощечину Донни. Но он это заслужил, – признается она.

Это признание не столь шокирующее, как должно быть. Парень получил по заслугам, ему просто повезло, что это был не мой кулак.

– Я в этом не сомневаюсь.

Она наклоняет голову, изучая меня.

– Что случилось с тем, чтобы никогда не проигрывать?

– Меня все устраивает, если выигрываешь ты.

Она запускает руки в мои волосы и целует меня так крепко, что я таю в ее объятиях.

– Мне жаль. Я должна была рассказать тебе обо всем, – застенчиво говорит она.

Я трусь своим носом о ее.

– Все в порядке, моя маленькая преступница.

Она закатывает глаза.

– Так ты прощаешь меня?

– Тебе вообще нужно спрашивать?

– И ты все еще имеешь в виду все эти вещи о будущем? – спрашивает она, теребя завязки моей толстовки.

– Я твердо намерен провести с тобой остаток своей жизни, Саммер.

– Я люблю тебя, – она морщит нос. – Очень сильно.

– Я тоже люблю тебя, Престон. Очень сильно.