Текст книги "Столкновение (ЛП)"
Автор книги: Бал Хабра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)
Глава 26
Саммер
Я в нескольких секундах от того, чтобы выбросить свой пятилетний план в мусорную корзину и бросить учебу. Насколько важно стремиться к мечте? Не так уж плохо жить жизнью хуже, чем авария на трассе I-95.
– Ты полностью пренебрегаешь структурой своего первоначального плана, – продолжает ругать мою работу Донни.
– Мое исследование может отличаться от первоначального плана. В этом вся суть, – возражаю я. От этого разговора у меня дергается глаз. После того как две ночи назад я выбежала из машины Эйдена, я не спала. Я не могла перестать думать о том, как он меня поцеловал. Или о стоне, который сорвался с его губ, когда он прижался бедрами к моим. Пока его проклятая совесть не помешала.
– Итоговый вариант все равно должен быть основан на нем, – заявляет Донни.
– Я кое-что изменила в методике и литературе. Так что отличия неизбежны, – спорить с Донни невозможно.
Он сжимает челюсть и поворачивается к нашему профессору.
– Тебе не кажется, что я прав, Лау… профессор Лэнгстон?
Донни отводит глаза, и в воздухе ее кабинета возникает странное напряжение, как будто я упускаю большой кусок головоломки. Это незначительная оговорка, но никто не называет Лэнгстон по имени, если только вы не коллеги. При первой же встрече она дала мне понять, чтобы я называла ее профессор Лэнгстон. Думаю, это один из способов оправдать потраченные деньги на докторскую степень.
– Донни прав. Надо, чтобы методика совпадала с первоначальным планом, – она перечитывает бумаги. – Ты почти закончила, Саммер. Мне бы не хотелось, чтобы ты сбилась с цели.
Эти слова прозвучали очень похоже на слова Донни. Когда я собираю вещи, чтобы уйти, он не двигается с места. Не понимаю, почему он до сих пор нуждается в ее наставлениях, если его заблаговременно приняли на программу.
– Я пришлю вам отредактированную версию, – бормочу я. Донни не делает ни малейшего движения, чтобы уйти, и я ухожу одна. Я уже прошла половину коридора, когда дверь захлопнулась.
Странные мысли в моей голове вырываются наружу, когда я вижу Шеннон Ли у машины, припаркованной возле пристройки.
– Шеннон, – окликаю я ее, махая рукой, пока она несет большую коробку в свою машину. – Что ты делаешь?
Она захлопывает багажник.
– Собираю свои вещи, – она возится с ключами. – Оказывается, конкуренция выше, чем я думала.
– Черт. Мне так жаль, – я притягиваю ее к себе, чтобы обнять, и она крепко сжимает меня. – Они понятия не имеют, какой ошибкой было позволить тебе уйти.
– Все в порядке, я поступила в запасной университет. Удачи мне! – она слабо улыбается. – А ты?
– Я только что закончила вступительную работу. В другом университете все еще ждут моего ответа, – Стэнфордский университет прислал мне предложение несколько недель назад, и я надеюсь, что смогу отклонить его, как только пройдет рассмотрение моего заявления в Далтон.
– Если я чему-то и научилась, так это принимать решения самостоятельно, пока их не принял кто-то другой, – говорит Шеннон.
* * *
Бывают моменты, когда я позволяю своему раздражению по поводу чего-то одного перетечь в другие сферы моей жизни. Сегодня я почувствовала это, когда проснулась и увидела мягкую игрушку на своем столе.
Плюшевая корова.
– Кто ее здесь оставил? – спрашиваю я, входя в гостиную и сжимая в руках плюшевую корову.
Амара пожимает плечами.
– Может, кому-то нравится оставлять тебе подарки.
Коробка с чаем, которую оставил для меня Эйден, тоже чудесным образом попала в общежитие. Я начинаю думать, что лояльность здесь меняется. Вполне понятно, как это крошечное существо устроилось на моем столе и наблюдало за мной, пока я спала. Возможно, из-за нее я и проснулась. Это игрушка из серии Palm Pals24, которые могут поместиться в кармане. До смешного очаровательная корова вызывает у меня желание разорвать ее пополам, но в то же время бережно уложить в кровать. Резкие перепады настроения, опустошающие мой разум, происходят из-за одного парня.
С чувством мести я вызываю Убер, еду прямо к дому хоккеистов и звоню в дверь.
– Нам не нужно ваше печенье! – Коул открывает дверь, раздраженно сдвинув брови, пока не видит меня. – О, а я думал, что это девчонка-скаут. Все в порядке, Санни?
– Можно войти?
Он кивает, отходя в сторону.
– Милая корова.
Я протискиваюсь мимо него, поднимаюсь по лестнице по две ступеньки за раз, направляясь прямо к двери слева, не заботясь о том, есть ли у него там девушка. Клубника и взбитые сливки на сиськах – это меньшее из того, что меня волнует. Когда я вхожу в комнату, на меня обрушивается его знакомый запах, от которого в животе все переворачивается.
Дверь в ванную комнату открывается, и из нее выходит Эйден, останавливаясь при виде меня. Он без футболки и одет в низко сидящие треники. Он не выглядит удивленным, что говорит о том, что он заметил игрушку в моей руке. Он прислоняется к двери ванной, скрестив руки.
– Что это? – спрашиваю я, огибая кровать, чтобы показать ему корову.
– Мягкая игрушка?
Мои глаза сужаются.
– Я знаю. Откуда она взялась?
– Если она находится в твоих руках, разве ты не должна сама знать ответ?
– Я говорю серьезно.
Он вздыхает и садится на свою кровать.
– Я выиграл ее на карнавале. Хотел подарить ее тебе на колесе обозрения, но… – он запнулся. Тяжелое напоминание о том дне терзает меня изнутри.
– Почему?
Судя по тому, как раздраженно вспыхивают его глаза, этот вопрос ему не нравится.
– Это просто игрушка, Саммер. Она не должна ничего значить.
Кто выигрывает для вас мягкую игрушку животного в качестве сувенира на карнавале, если она ничего не значит? Это было ужасно сентиментально. Судя по выражению лица Эйдена, он не собирается вдаваться в подробности.
Не желая спорить, я отворачиваюсь и направляюсь к двери. Но нетерпение охватывает меня, и я останавливаюсь, прежде чем повернуть ручку, чтобы выйти.
– Полагаю, ты до сих пор держишься за этот образ хорошего парня, да?
Эйден двигается так быстро, что я не замечаю этого, пока его ладонь не прижимается к двери. Он нависает надо мной, зеленые глаза светятся, как драгоценные камни.
– Тебе не нравятся хорошие парни, Саммер? Не нарушит ли это твой маленький пятилетний план?
Раздражение сжимает мне горло.
– Ты такой засранец.
– Неужели? – он наклоняется ко мне. – Это заставляет тебя хотеть меня сейчас?
– Иди нахер.
– Я бы предпочел, чтобы это сделала ты.
Моя грудь вздымается, когда его дыхание щекочет мне висок.
– Ты мне не нравишься.
Он делает удушающий шаг вперед, и мое сердце замирает.
– Приятно слышать.
Я облизываю губы, привлекая его пристальное внимание.
– Я тоже тебе не нравлюсь.
Его выражение смягчается с неожиданной теплотой.
– Я никогда этого не говорил. Уверен, что тебя невозможно не любить.
Меня охватывает разочарование, и я реагирую тем, что прижимаюсь губами к его рту, либо чтобы заставить его замолчать, либо потому, что мне это было нужно с тех пор, как я попробовала его вкус на заднем сиденье. Когда с моих губ срывается удовлетворенный стон, он быстро реагирует, и я чувствую влажное скольжение его языка, как будто он находится у меня между ног. От этого давления по телу разливается лихорадочная боль.
Я хватаю его за волосы, когда он обхватывает мою задницу. Прислоняюсь спиной к двери, пока мы поглощаем друг друга, его бедра прижимаются к моим, а рука лежит на моем горле. Поцелуй совсем не похож на тот, что был в прошлый раз. На этот раз он плотский, почти звериный, как будто мы набросились друг на друга. Как будто небольшой глоток вызвал у нас жажду и нетерпение.
– Ты такая чертовски упрямая, – он шлепает меня по заднице.
– Только потому, что ты слишком раздражительный.
Его рука проникает в мои леггинсы, и он сжимает в кулаке мои трусики. Мой отчаянный стон прерывает наш поцелуй, и губы Эйдена находят мою шею. Все мое тело горит, и мне нужно, чтобы он ослабил это жжение.
Моя рука обхватывает его через треники, и он стонет, а его лицо искажается от чистого удовольствия.
– Блять.
– Можно? – спрашиваю я у его губ, и он кивает, глядя, как я опускаюсь на колени. – Мне нужны твои слова, Эйден.
– Да, Саммер.
У меня перехватывает дыхание, когда я стягиваю с его ног штаны и боксеры и вижу его всего. Самое главное – татуировка в виде паука, расположенная чуть ниже его тазобедренной кости. Мое внимание отвлекается от чернил, прежде чем я успеваю задать вопрос.
– Скажи мне, что хочешь, чтобы я оказался у тебя во рту.
– Я хочу, чтобы ты оказался у меня во рту, – говорю я, совершенно сбитая с толку его видом.
Эйден крепко сжимает кулак вокруг своего толстого основания и несколько раз двигает им. Я перевожу взгляд с его твердого члена на его лицо, когда он шлепает им по моей щеке.
– Открой.
Это один из редких случаев, когда я делаю то, что мне говорят. Я поднимаю свой полузакрытый взгляд и полностью беру его в рот. Эйден сжимает мою челюсть и входит так глубоко, что мне приходится следить за дыханием, чтобы поддерживать темп. Мои губы обхватывают его член, а его рука погружается в мои волосы.
– Вот так, детка.
Слезы вырываются из уголков моих глаз, когда я вбираю его глубже в самое горло. Эйден со стоном откидывает голову назад, и я принимаю это как сигнал, чтобы взять его яйца и нежно сжать их. Глубочайший стон вибрирует внутри меня, а он так крепко сжимает мои волосы, что это почти причиняет боль. Он толкает меня к себе, чтобы я приняла его всего, и я хватаюсь за его бедра, чтобы сохранить равновесие.
– Так идеально. Так чертовски хорошо, Сам.
Мой живот вздрагивает, и я сжимаю свои влажные бедра вместе.
– Блять. Я сейчас кончу, – задыхается он, когда я вбираю его так глубоко, что начинаю брызгать слюной. – В твой рот? – спрашивает он.
Когда я киваю, по моему горлу стекает теплая струйка, и я проглатываю его удовольствие. С тихим ругательством он наклоняется, прижимаясь лбом к моему.
– Ты сведешь меня в могилу, – говорит он, поднимая меня на ноги и нежно целуя.
Руки Эйдена остаются на моем лице, но моя горящая кожа умоляет о его тяжелых касаниях.
– Прикоснись ко мне, – шепчу я.
Я чувствую, как он улыбается мне в шею, когда обхватывает меня за ноги, и мой хриплый звук одобрения наполняет комнату.
Внезапно я оказываюсь на его кровать, и он стягивает с меня леггинсы, приподнимая одну мою ногу, чтобы проложить дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра. Мягкие губы целуют лоскуток ткани, пока его палец не цепляется за пояс. Руки Эйдена дрожат, когда он стягивает мои трусики с бедер. Этот уверенный в себе спортсмен, который мог получить кого угодно на золотом блюдце, дрожит, и это наполняет мое сердце совершенно новым жаром.
Я вздрагиваю, когда его взгляд согревает мою кожу, и так же быстро его лицо исчезает между моих ног. Его пальцы впиваются в мою плоть, поднимая мои бедра с кровати, и затем его рот накрывает меня. Я хватаю его за волосы, пока он мучительно всасывает мой клитор.
– Ты такая чертовски вкусная, – от его теплого дыхания мне становится так жарко, что грудь болит от напряжения. Когда он просовывает в меня свой язык, сопровождаемый двумя толстыми пальцами, мои глаза зажмуриваются, и, клянусь, по щеке стекает слеза. Он продолжает двигаться в интенсивном ритме, который вырывает дыхание из моих легких и заставляет меня кончить так сильно, что у меня несколько минут не было ни одной мысли в голове.
Я восстанавливаю концентрацию только тогда, когда он целует мой живот, поднимая мою футболку выше, пока его глаза не встречаются с моими, спрашивая разрешения. Я хихикаю и стягиваю ее с себя. Затем он снимает с меня бюстгальтер и ослабляет давление. Его большой палец ласкает напряженный сосок на одной груди, в то время как язык кружит и посасывает на другой.
Я подношу руку к его лицу, заставляя поднять глаза, чтобы снова поцеловать его. Мне нравится, как он целуется. Медленно и внимательно, как будто он считывает именно то, что я хочу. Сладкий поцелуй сжигает все запреты, и мое тело загорается особой потребностью. От отчаяния по мне пробегает дрожь, и когда Эйден отстраняется, то уже улыбается.
– Настолько хорошо? – поддразнивает он.
Я закатываю глаза и притягиваю его ближе.
– Может, ты уже трахнешь меня?
Глава 27
Эйден
Если ее злость закончится тем, что она окажется обнаженной в моей постели, я вряд ли когда-нибудь перестану ее злить. Глядя на раскрасневшееся лицо Саммер и мягкую кожу, просящуюся к моим губам, я благодарю маленькую корову, брошенную у двери.
Может, ты уже трахнешь меня?
Ей не нужно просить меня дважды.
Ее взгляд следит за моими руками, пока я глажу свой член, и красивые карие радужки вспыхивают.
– Я тебя ненавижу, – пробормотала она.
Я усмехаюсь, придвигаясь ближе.
– Ты будешь ненавидеть меня еще больше, когда завтра не сможешь ходить.
– Это обещание?
– Это гарантия.
Я прижимаюсь губами к ее губам, прежде чем она успевает сказать что-то еще. Если она продолжит говорить, я уверен, что не продержусь дольше полусекунды. Она ложится на спину и раздвигает колени, показывая мне свою сладкую киску, мокрую и готовую. Я достаю из ящика прикроватной тумбочки презерватив и надеваю его.
Мое тело гудит, и я снова целую ее, пробуя на вкус ее сладкий язык. Ее отчаянный стон прерывает наш поцелуй, а спина выгибается в сдавленном стоне, когда костяшки моих пальцев касаются ее чувствительного центра.
– Не дразни меня, – шипит она.
Я отстраняюсь с широкой ухмылкой.
– Не дразню, – я провожу членом по ее киске и наблюдаю, как она извивается с тихим звуком удовольствия. – Я просто знаю, что тебе нравится, – я ввожу в нее только кончик, и она стонет так громко, что я вынужден закрыть ей рот рукой.
– Ребята еще спят, – шепчу я, касаясь губами ее уха. – А я очень хочу оставить твои сладкие стоны только для себя.
Она двигает бедрами навстречу моим, ища мой член, чтобы заполнить ее. Давая ей то, что она хочет, я вхожу в нее и наблюдаю, как ее глаза закатываются назад. Она такая чертовски тугая, что я едва могу двигаться, не чувствуя сопротивления. Я пытаюсь расслабить ее, убирая руку с ее рта, чтобы прижать к клитору, а другую – к ее идеальной груди.
– Давай. Прими меня всего.
Она морщит лоб.
– Это еще не все?
Я сдерживаю смешок, когда вижу ее недоверчивое лицо.
– Ты можешь сделать это. У тебя так хорошо получается, детка.
Я держу ее за затылок, нависая над губами. Она расслабляется в моих объятиях, и я толкаюсь, чувствуя, как ее ногти впиваются в меня, когда она приглушает крик, уткнувшись мне в плечо.
– Не останавливайся, – говорит она, задыхаясь.
У меня мог бы случиться чертов сердечный приступ, и я бы все равно не остановился.
– Сильнее, – требует она, и я колеблюсь от этого хрипливого приказа, но делаю, как она говорит. Я закидываю ее ноги себе на плечи, крепко прижимая к себе. Они вытягиваются, когда я делаю движение вперед.
Она хнычет, сжимая в кулаке одеяло, рот приоткрыт, а тело двигается с каждым толчком.
– О боже мой, вот так.
Слышать, как она выражает свое удовольствие, вызывает у меня гребаный комплекс бога. Возможно, это мое любимое время, когда я слышу ее голос, и я не хочу, чтобы она останавливалась. Я наклоняюсь вперед, поднося руку к ее затылку, чтобы приподнять ее губы для поцелуя. Она обвивает руками мою шею так сильно, что даже не может ответить на поцелуй.
– Откуда у тебя такая гибкость? – спрашиваю я, видя ее позу.
Ее задыхающийся смех отвечает мне раньше, чем она сама.
– Заткнись, Кроуфорд.
Саммер обхватывает меня за талию и отчаянно целует. Меня удивляет, как сильно она хочет быть лицом к лицу, поскольку миссионерская поза не входит в число моих любимых. Похоже, я единственный, кто так думает, потому что она так крепко обнимает меня, что ее сиськи прижимаются к моей груди, и она кусает меня за плечо. Из-за того, насколько она большая личность, я почти забываю, насколько она меньше меня. Это становится очевидно, когда я нависаю над ней, и ее маленькая фигурка прижимается ко мне.
Она дрожит вокруг моего члена.
– Не могу. Слишком сильно.
Я слегка надавливаю и смотрю, как она содрогается. Ее приглушенный стон посылает волну напряжения к моему члену, и я так близок к кульминации, что чувствую, как напрягается каждый мускул моего тела.
– Я сейчас кончу, – мои слова хрипло вырываются наружу. Пока она пульсирует вокруг меня, я оттягиваю ее оргазм так долго, как только могу. Затем с силой, о которой я и не подозревал, Саммер переворачивает нас и садится на меня сверху.
Ее темные глаза сияют.
– Ты кончишь, когда я скажу тебе кончить.
Блять.
Я делаю все, что в моих силах, чтобы не кончить, но ее сиськи скользят по моей груди, и я в восторге. Абсолютном, блять, восторге. Когда она видит мое отчаяние, она ухмыляется. Она, блять, ухмыляется мне и приподнимается выше так, что я выхожу из нее, и моя эрекция умоляет вернуться в нее.
– Мне нужно кончить, – умоляю я.
Она наклоняется, ее губы в нескольких дюймах от моих.
– Скажи «пожалуйста».
– Пожалуйста.
Быстрый ответ, должно быть, удовлетворил ее, потому что она хватается за основание кровати и опускается до самого основания.
– Саммер… Ох, блять, вот так, детка.
Одним ленивым движением ее бедер я вижу вспышку белого цвета и жемчужные врата рая сквозь головокружительное множество огней за моими веками. Я умру счастливым человеком.
– Трахни меня, Саммер, – приказываю я, мои пальцы впиваются в ее плоть, когда она делает это, сначала медленно, а затем быстро. Почти забавно, что единственный раз, когда она меня послушалась, это когда мой член был внутри нее. Но я не успеваю высказать эту мысль, потому что ладони Саммер ложатся мне на грудь, и она вводит меня в себя так медленно, что я думаю, что могу потерять сознание. Ее самодовольная улыбка говорит мне о том, что она сдерживается.
– Ну и кто теперь дразнится?
Она пожимает плечами.
– Видеть, как ты страдаешь, доставляет мне радость.
– У тебя ничего не получится.
– Думаю, уже получилось, – она улыбается, наблюдая, как напрягается мой пресс с каждым движением ее бедер.
– В этой игре выиграет только один из нас, а я, детка, никогда не проигрываю.
Собиралась ли она согласиться или возразить, я этого не слышу. Одним быстрым движением я хватаю ее за оба запястья и переворачиваю на живот. Она встает на колени, когда я подтягиваю ее, чтобы положить голову себе на плечо, ее рот приоткрыт от удовольствия. Не думаю, что когда-либо в жизни был настолько тверд. С тем, как воспламеняется каждый нерв в моем теле, уверен, я мог бы заменить костер в походе.
– Ты мне не нравишься, – говорит она, затаив дыхание.
– Скажи это еще раз, когда я не буду внутри тебя, – ее киска сжимается вокруг меня, и когда она пытается пододвинуться назад своей попкой, я удерживаю ее на месте со стоном, застрявшим в моем горле. – Мне нравится, когда ты главная, но давай проясним ситуацию. Эта киска моя, и я позабочусь о ней.
Должно быть, это единственные слова, которые ей были нужны, потому что ее лицо напрягается в экстазе, и она распадается на части, когда я наклоняюсь, чтобы попасть в ее точку G. Эта глубокая поза провоцирует мою собственную разрядку.
Когда она опускается на живот, я упираюсь лбом в изгиб ее шеи. Я опираюсь на предплечья, чтобы не придавить ее своим весом. Пот покрывает мое тело, а ее сладкий запах обволакивает каждый сантиметр моей кожи. Кайф еще не прошел, и удовольствие пробегает по моим костям, желая большего. Отстранившись, мы лежим плечом к плечу: я смотрю в потолок, а она – на меня.
– Это было…
– Да, – выдыхает она.
Когда мое сердцебиение возвращается в устойчивый ритм, я поворачиваюсь к ней.
– Через пять минут мы можем продолжить.
– Пять минут? – она в ужасе смотрит на меня. – Мне понадобится от одного до трех рабочих дней и серьезное количество электролитов25.
Я хихикаю.
– Как насчет десяти минут, и я принесу немного BioSteel26?
Она только корчит гримасу, вероятно, потому что довольная отвлекается на мое обнаженное тело. Я скатываюсь с кровати, чтобы выбросить презерватив и натянуть спортивные штаны, но она лишь присвистывает. В отличие от Дилана, ходить обнаженным с утра пораньше – не мой конек. Я бросаю ей футболку на всякий случай.
– Не очень практично, если через несколько минут ее снимут, – поддразнивает она.
– Превентивные меры на случай, если кто-то из парней войдет.
Она тут же надевает ее. Волосы Саммер в беспорядке, лицо раскраснелось, губы припухли. Она выглядит как никогда сексуально.
– Хочешь есть? – спрашиваю я, когда она сползает с кровати и направляется в мою ванную. Она на минуту задумывается и качает головой, но я ей не верю. – Я принесу тебе перекусить.
