Текст книги "Столкновение (ЛП)"
Автор книги: Бал Хабра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)
– Кто?
Глава 3
Саммер
Пахнет отчаянием. Или, может быть, раздевалкой хоккейной команды после тренировки. Звук воды в душе и громкие голоса разносятся по коридорам, пока я пытаюсь найти кабинет тренера Килнера. Держаться подальше от катка, как от заразной болезни, оказалось для меня невыгодным, когда длинный коридор с синими дверьми напоминает лабиринт.
Когда позади меня раздается телефонный звонок, мои глаза встречаются с парнем с голым торсом в низко висящем полотенце.
– Саммер?
Дерьмо.
– Привет, Киан, – я неловко машу рукой.
Киан Ишида был на всех занятиях по психологии, которые я посещала на младших курсах. Мы подружились, когда стали партнерами на внеклассном семинаре по дисфункции головного мозга. Я была счастлива, что у меня появился кто-то, кто интересуется спортивной психологией так же, как и я, пока не узнала, что он хоккеист. К моему огорчению, этот двухметровый правый нападающий играл за Далтон с первого курса. После того как я узнала об этом, наша дружба сошла на нет, потому что даже глубина океана не могла унести меня так далеко от хоккея, как я хотела бы. От одного только разговора об этом у меня внутри все заклокотало в медленном, мучительном ритме.
Он делает шаг ко мне.
– Я написал тебе о своем расписании. У тебя профессор Чанг по Продвинутой Статистике?
Я видела его сообщение, и у нас действительно два общих предмета в этом семестре. Я надеялась, что смогу найти место в задней части аудитории, чтобы избегать его.
– Да, и философия с профессором Кристианом.
– Супер, тогда увидимся на занятиях, – моя натянутая улыбка не соответствует его яркой улыбке. – Что ты здесь делаешь? Я не думал, что ты фанатка хоккея.
– Нет. Я пришла к тренеру Килнеру. Ты не знаешь, где находится его кабинет?
Его взгляд в замешательстве перемещается по коридору, прежде чем он подавляет улыбку.
– Что здесь смешного? – настороженно спрашиваю я.
– Ничего, – он прочистил горло. – Последняя дверь справа. Увидимся в классе, Санни, – он уходит прежде, чем я успеваю проанализировать его выражение лица или странное прозвище.
Найдя дверь тренера Килнера, я стучу в полупрозрачную стеклянную панель, и грубоватый голос говорит:
– Войдите.
Дверь зловеще скрипит, словно приказывая мне бежать, пока я не попала в передрягу. Меня встречает улыбающийся тренер Килнер и сидящий перед ним парень. Влажные от душа волосы и эмблема Далтона на спине его кофты.
Я приостанавливаюсь, думая, что чему-то помешала, но тренер приглашает меня войти.
– Присаживайтесь, мисс Престон, – парень не обращает на меня внимания, когда я сажусь рядом с ним, и я тоже не утруждаю себя этим. – Лаура связалась со мной по поводу вашего задания. Я так понимаю, вы хотите провести исследование о хоккее.
Я бы предпочла провести его о жвачке на подошве его ботинка, но не могу этого сказать.
– Верно. Это исследование о спортсменах университета и их выгорании для моей вступительной работы на магистратуру, – говорю я.
– Отлично. Тогда познакомьтесь с Эйденом Кроуфордом, капитаном нашей хоккейной команды.
Мои глаза расширяются в тревоге. Капитан? Они заставляют меня проводить исследование с капитаном?
– Оу. Ох круто, но я могу поработать с играми третьей или четвертой линией. Не хочу беспокоить капитана.
– Вы никого не беспокоите. Кроме того, Эйдену это нужно, – говорит он, и в его словах чувствуется напряженность. Очевидно, у них был серьезный разговор до того, как я вошла. Это объясняет, почему капитан закипает, сидя рядом со мной. – Верно, Эйден?
На этот раз я поворачиваюсь к нему. Волнистые каштановые волосы и безупречная кожа встретили мой взгляд. С бокового профиля его можно принять за одну из моделей с календарей пожарных Амары. Но, несмотря на все это, он все равно выглядит как мудак.
– Тренер, это пустая трата моего времени, – его глубокий голос наполнен плохо сдерживаемым раздражением. – Это не может быть моим единственным вариантом.
Сюрприз, сюрприз. Мое предсказание о капитане хоккейной команды оказалось точным.
– Моя исследовательская работа – не пустая трата времени, – говорю я.
– Только для тебя, – отвечает он, не глядя на меня. Этот парень даже не удосужился оскорбить меня в лицо. Это мой худший сценарий, а теперь я должна еще и выполнять с ним работу?
– Знаешь, я не хочу сидеть здесь и слушать, как ты ведешь себя как мудак, – мне не удается подавить свой гнев, который вырывается на поверхность.
В этот момент он поворачивается, его глубокие зеленые глаза сужаются, когда встречаются с моими, но тренер Килнер прерывает этот напряженный взгляд.
– Ладно, хватит. Эйден, ты не можешь спорить с этим.
– Я не буду этого делать, тренер. Я могу собирать деньги на благотворительность и учить детей, но не это.
Он ведет себя так, будто меня здесь нет. Его маленькая истерика вызывает гнев, который ранее разожгла Лэнгстон. Возмущение пронзает мой позвоночник.
– Не думай, что я так уж хочу работать с хоккеистом, Клиффорд.
– Кроуфорд, – поправляет он.
Тренер вздыхает.
– Я здесь не для того, чтобы нянчиться с каждым из вас. Я дал вам задание. С остальным разбирайтесь сами, как взрослые люди.
– Но тренер…
– Ты знаешь о последствиях, Эйден, – он бросил на него строгий взгляд, и у Эйдена сжалась челюсть. – И мисс Престон, вы можете обсудить другого подопечного с вашим куратором. Но даже вы знаете, что лучшего кандидата, чем капитан, вам не найти.
Когда он уходит, Эйден ругается под нос. Он расстроенно проводит рукой по волосам, а затем поворачивается ко мне.
– Слушай, мне жаль, но я не могу помочь тебе с этим. Ты можешь найти кого-нибудь другого.
В его голосе нет ни капли извинения.
– Ясно. Ты не совсем королева бала3.
То, как он вскидывает голову, вызывает у меня искру удовлетворения.
– Я капитан команды. Я буквально королева бала.
– А еще ты мудак бала, а эти два понятия не очень хорошо сочетаются.
Он хмурится.
– Рад, что мы разобрались с этим, потому что я не буду работать с тобой. Я не какой-то исследовательский эксперимент.
– Отлично! Я и не хочу, чтобы ты им был, – говорю я, отодвигая свой стул. – Чертовы хоккеисты, – захлопываю за собой дверь. Вряд ли я выбралась бы оттуда быстрее, даже если там был пожар. Судя по тому, как пылали его глаза, этого стоило опасаться.
Холодный январский воздух не охлаждает мою кожу, пока я бегу к зданию факультета психологии. На полпути я оказываюсь в медвежьих объятиях.
– Сэмпсон, – прохрипела я.
Тайлер Сэмпсон ослабляет хватку.
– А, так ты меня помнишь?
– Заткнись, я видела тебя перед каникулами, – говорю я, отталкивая его.
Сэмпсон – единственный хоккеист, которого я могу воспринимать без крапивницы. Мы выросли вместе, потому что наши отцы – лучшие друзья, и мы были рядом друг с другом на всех изнурительных семейных мероприятиях.
Он наблюдает за мной.
– Почему ты так злишься на это здание?
– Я злюсь не на здание. Я злюсь на дьявола, который в нем сидит, – я делаю глубокий вдох и смотрю на него. – Ты будешь смеяться.
Он бросает на меня взгляд, призывающий продолжить.
– Ты знаешь, что я должна представить исследовательскую работу вместе с заявлением для поступления на магистратуру, чтобы меня приняли в кооператив?
Он кивает.
– Лэнгстон назначила хоккей темой моей работы.
Тайлер знает о моих неспокойных отношениях с отцом, поэтому его удивленная реакция вполне ожидаема.
– И ты идешь туда, чтобы отчитать ее? Ты уверена?
Я гордо поднимаю подбородок.
– Я за себя постою.
– Саммер, просто подумай. Она дала тебе задание, а ты собираешься пойти туда и сказать ей «нет»? Женщина, которая отклонила дипломную работу студента, потому что он дважды вставил ссылку на источники? – он бросает на меня пристальный взгляд. – Ты думаешь, она не будет возражать, если ты откажешься от того, что она тебе поручила?
Я слышала про эту историю, но не знаю всей правды. Лэнгстон строга, но не беспричинна. Хотя она и угрожала отдать мое место.
Мой желудок подпрыгивает.
– Я чувствую себя не очень хорошо.
Я близка к слезам, когда Сэмпсон берет меня за руки.
– Все будет хорошо, это всего лишь несколько месяцев. Но если ты действительно не можешь это сделать, то хотя бы предоставь ей альтернативное предложение.
– Ты имеешь в виду, например, другой вид спорта? Она уже отказала мне.
– Попробуй еще раз.
Глава 4
Эйден
Сплетни доносятся до нашего дома быстрее, чем я успеваю сделать круг по катку.
Из-за лекции Килнера у меня вчера было поганое настроение, поэтому я провел весь день в своей комнате, подальше от любознательных соседей. Жизнь с тремя старшекурсниками и двумя младшекурсниками делает невозможным хранение секретов. Младшие, Себастьян Хейз и Коул Картер, – наши собственные обозреватели сплетен. Но сегодня, когда я возвращаюсь из спортзала, Киан стоит у двери, положив руки на бедра, как ворчливая мать.
Через двадцать минут у меня начинается урок английской литературы, и у меня нет времени на то, что Киан Ишида услышал через виноградную лозу.
Я игнорирую его и бегу наверх, чтобы собрать свои вещи. Когда я спускаюсь обратно и направляюсь к входной двери, он останавливает меня.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Эйден?
– Зависит от того, что ты знаешь.
Его взгляд сужается.
– Вчера ты был в кабинете Килнера. Я видел, как Саммер Престон тоже заходила туда.
Меня охватывает раздражение. Я бы предпочел не думать о ней, даже если мне немного стыдно за свою грубость. Она не виновата в том, что я взял вину на себя, но не похоже, что она тоже хочет со мной работать. Ради всего святого, ей нужен кто-то со скамейки запасных.
– Тебе не о чем беспокоиться.
Его глаза сузились.
– Только вот есть о чем, потому что мы все в этом замешаны. Что бы это ни было, мы поможем.
Очевидно, что Киан чувствует себя виноватым, и он не остановится, пока не исправит это. Если он узнает, что я разозлил девушку, которая могла бы спасти мою задницу, у него появится свое мнение на этот счет.
– Я опаздываю на занятие, – я закрываю за собой дверь, прежде чем он успевает возразить.
Когда я прихожу в Карвер Холл, я засовываю телефон в карман и сосредотачиваюсь на лекции, а не на том, что все идет через одно место. Но это длится недолго, потому что я получаю электронное письмо от тренера Килнера, которое усиливает мой стресс в десять раз.
Оно короткое, отправлено с его телефона и гласит: Зайди ко мне.
Я в полном шоке.
Пытаться сосредоточиться на занятиях после этого и так непросто, а когда в кармане постоянно жужжит телефон, это становится просто невозможным.
Кроличий патруль
Эли Уэстбрук: Килнер в бешенстве.
Себастьян Хейз: По шкале от побега Киана до Коула, порезавшего шины, где он находится?
Эли Уэстбрук: Шины.
Коул Картер: Я пропущу следующую тренировку. У меня живот болит.
Себастьян Хейз: ОК. Я скажу Килнеру, что у тебя болит живот.
Дилан Донован: Я думал, мы все в курсе о вечной палке в заднице Килнера?
Киан Ишида: Тссс. Клянусь, этот мужчина каким-то образом сможет это прочитать.
Киан Ишида: Тренер, если ты это читаешь, я тебя люблю <3
Дилан Донован: Откуда ты знаешь, что он в бешенстве?
Эли Уэстбрук: Слышал, что он сломал клюшку юниора.
Киан Ишида: И что? Он сломал около шести моих клюшек.
Эли Уэстбрук: О свою голову.
Киан Ишида: О да, он в бешенстве.
Дилан Донован: Что случилось?
Эли Уэстбрук: А @Эйден не хочет объяснить?
Киан Ишида: Кэп? Что он сделал?
Я уже говорил, что я в жопе?
Угроза тренера отправить меня на испытательный срок не испугала меня настолько, чтобы я решился на этот чертов эксперимент, так что теперь он разрушает жизни всех. Я отправил скриншот письма в групповой чат.
Эйден Кроуфорд: Он меня сейчас разорвет.
Дилан Донован: Хочешь, чтобы мы были рядом для эмоциональной поддержки?
Киан Ишида: К черту. Тренер просто увидит мое лицо и разозлится еще больше. Удачи, чувак.
Два часа спустя я оказываюсь на катке, когда тренер уходит со льда вместе с детьми.
– Поможешь мне со снаряжением? – по его лицу можно предположить, что это наш обычный ворчливый тренер, но для наметенного глаза он в ярости. Абсолютно в ярости. Я знаю, что он представляет, как откусит мне голову.
– Эйден, ты обещал прийти на нашу игру. Где ты был? – крошечный голос Мэтью ЛаХью доносится до моих ушей, когда я собираю конусы.
– Извини, Мэтти, я был занят учебой, – это самая лучшая версия, которую я могу ему дать. Я чувствую себя дерьмово, когда он уходит, грустно кивнув.
Второй раз за неделю я иду за тренером в его кабинет.
– Садись, – приказывает он, его тон грубее, чем обычно. – Ты гордишься собой за то разочарование, которое ты вызвал у этих детей?
– Нет, сэр.
– Они равняются на тебя, Эйден. Что можно сказать о команде, если капитан не заботится о людях вокруг себя?
– Тренер, если речь идет о проекте той девушки…
– Дело не только в этом. Я наблюдаю за тобой в последнее время, и те ключевые модели, которые ты создаешь, не являются правильными. Ты играешь на высшем уровне, но неужели ты думаешь, что я не вижу, как ты измотан. Ты истощаешь себя, парень.
Сначала Эли, теперь тренер. Похоже, я плохо это скрываю.
– Разве это имеет значение, если я хорошо играю?
Тренер раздраженно выдохнул.
– Хоккей не может быть всей твоей жизнью. Ты должен думать о будущем.
– О будущем? Тренер, вы сказали, что я так хорошо играю, потому что сосредоточен только на настоящем.
– Пока да, но так не может продолжаться вечно. Когда ты попадаешь в НХЛ, достаточно одной неудачной игры, и все будет кончено. Я не хочу, чтобы ты перегорел.
Я смеюсь. Я ни за что не стану сейчас слушать лекцию о выгорании. У меня отличная статистика, и команда преуспевает благодаря дополнительным усилиям, которые мы все прикладываем.
– Это то, что, по-вашему, происходит? Я чувствую себя прекрасно.
– Ты уверен? Потому что ты забываешь про свои обязанности и не можешь уследить за своими игроками. Ты не тот капитан, которого я выбрал на младших курсах.
Его слова глубоко задевают, но я не даю ему этого увидеть.
– Я справлюсь.
– Мне не нужно, чтобы ты справлялся, мне нужно, чтобы ты поддерживал их. Я тренирую уже двадцать пять лет, Кроуфорд. Я вижу только закономерности. Ты – один из моих лучших игроков. Я не позволю этому случиться с тобой. Тебе нужно научиться балансу. Вечеринки не должны быть главным приоритетом, особенно на выпускном курсе.
– Было всего несколько вечеринок. На этот раз я дал волю чувствам. Разве это не должно помочь предотвратить мое предполагаемое выгорание?
Тренер покачал головой.
– Это неправильный подход. Найди баланс, Эйден.
– То есть вы хотите, чтобы я совмещал занятия, хоккей, тренерскую практику и исследовательский проект? Разве это не противоречит вашим словам?
– Возможно. Но только если ты выделяешь время для неправильных вещей. Давай не будем забывать, что ты добровольно взял на себя это наказание. Я бы не хотел его назначать, но таковы последствия. Смирись с ними, или это сделаю я вместо тебя.
* * *
Последний раз, когда я покупал девушке цветы, был… ну, никогда.
Я не эксперт в ботанике, но эта ситуация требует немедленно разобраться с причиненным ущербом. Тренер в нескольких секундах от того, чтобы назначить мне испытательный срок, так что у меня нет другого выбора, кроме как разобраться с этим.
В цветочном магазине я сразу же оказываюсь ошеломлен огромным количеством растений. Парень рядом со мной держит большой венок, который вполне мог бы украсить дверь общежития. Рождество прошло месяц назад, но разве девушкам не нравятся такие вещи?
– Эй, я хочу попросить прощения у одного человека. Как ты думаешь, эти цветы подойдут?
Он выглядит смущенным, и на его лице видна печаль. Наверное, он действительно облажался. Он только пожимает плечами и идет к кассе. Не желая тратить время, я беру такой же.
Киан снова без всякой причины взрывает групповой чат, когда кассирша рассчитывает меня.
Кроличий патруль
Киан Ишида: Только что видел двух девушек, выходящих из комнаты Дилана.
Эли Уэстбрук: Похотливый ублюдок.
Эйден Кроуфорд: Это то, чем ты занимался вчера вечером? Мы должны были пойти в спортзал, Ди.
Себастьян Хейз: По крайней мере, он сделал кардио.
Эли Уэстбрук: Двойное кардио, видимо.
Киан Ишида: По вторникам я дома и предпочел бы ни с кем не сталкиваться по пути на кухню.
Дилан Донован: Не будь неблагодарным, Ишида. Возможно, это единственные голые девушки, которых ты видел за весь год.
– Мои соболезнования, – говорит кассирша, заставляя меня поднять глаза от телефона. – Наличные или карта?
С цветами в руках и приподнятым настроением я въезжаю в Иона Хаус. Отторжение не сопровождает ни одно мое движение, поэтому каждый шаг к ее общежитию я делаю с легкой уверенностью. К счастью, Киан знал, где она живет, так что мне не пришлось бы ждать, пока тренер надерет мне уши, если бы я спросил его.
Когда я постучал, за дверью послышались приглушенные голоса.
– Клянусь богом, если ты пригласила какого-то мудака… – слова замирают на губах Саммер, как только она видит меня. – Похоже, я была права по поводу мудака, – пробормотала она.
Я улыбаюсь.
– Мы можем поговорить?
Она закатывает глаза.
– Я занята. У меня нет времени на это, – она жестом показывает на цветы, а затем захлопывает дверь перед моим носом.
Что за хрень?
Я в недоумении смотрю на коричневую дверь.
Снова стучу. Нет ответа.
– Ты даже не даешь мне объясниться? – с каждой минутой я стучу все сильнее.
Мой стук прекращается, когда дверь распахивается перед очень раздраженной блондинкой.
– У меня ужасное похмелье, не мог бы ты заткнуться! – она убирает руку от виска и смотрит на меня. – Эйден?
– Привет, Кэсси.
Кэссиди Картер – сестра-близнец Коула, младшего защитника нашей команды. Коул живет с нами, спрятавшись в подвале. Она иногда появляется в доме, чтобы накричать на него за то, что он пристает к ее подругам. Я понятия не имел, что она живет в Иона Хаус и что она дружит с Саммер Престон.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она.
– Добиваюсь, чтобы твоя соседка простила меня.
Она издала драматический вздох и повернулась к Саммер.
– Это тот парень, который испортил твой проект?
Я не слышу, что говорит Саммер, но уверен, что там были слова «качок» и «придурок».
– Кэсси, можно мне войти?
– Я не знаю, Эйден. Ты оставил у нее не самое лучшее впечатление, – шепчет она.
– Я знаю, и я хочу его исправить. Это может произойти, только если ты позволишь мне войти. Пожалуйста? – эта улыбка уже подвела меня один раз сегодня, но я все равно пытаюсь. Когда Кэсси открывает дверь пошире, я чувствую запах победы.
Саммер сидит на диване со своим ноутбуком, когда ее глаза встречаются с моими. Она бросает взгляд на извиняющуюся Кэсси. Вместо того, чтобы помочь снять напряжение, сковавшее воздух вокруг нас, Кэсси поворачивается и выбегает за дверь.
– Соседка? – спрашиваю я.
Саммер не отвечает. Она даже не смотрит на меня. Моя уверенность тает с каждой секундой.
– Могу я хотя бы извиниться?
Молчание.
– Ну же, солнышко.
Она резко вскидывает голову, и я делаю шаг назад. Не то, что стоило говорить.
– Не называй меня так, – пылающие карие глаза пронзают меня, и это немного пугает. Она сдвигает ноутбук с ног и встает в нескольких футах от меня.
– Я знаю, что ты капитан и считаешь, что люди должны кланяться тебе в ноги, когда ты о чем-то просишь, но от меня ты этого не дождешься. Меня не волнует, чувствуешь ли ты себя плохо сейчас или решил оставить это мудацкое поведение и начать жить по-новому. Ты принял свое решение, а я – свое, – она открывает входную дверь. – Ты можешь идти. Не трать на меня свое время.
Я смотрю на нее как в трансе. В каждом ее слове столько огня, что это похоже на захватывающий спектакль. На мгновение я отвлекаюсь на тонкую футболку, доходящую ей до бедер, и начинаю читать текст на ней, когда она щелчком пальцев возвращает мое внимание к своему лицу. Нетерпение отражается на нем, но я не двигаюсь с места. Она мне нужна, и если мне придется иметь дело с ее напряженным поведением, то так тому и быть.
– Я был груб.
Она вскидывает бровь.
– Ладно, я был мудаком, и ты заслуживаешь извинений. Я прошу прощения за то, как вел себя в кабинете Килнера, он набросился на меня без всяких предупреждений. Я не имею ничего против тебя или твоих исследований.
Саммер стоит у открытой двери с каменным выражением лица. Я подхожу к ней и толкаю дверь. Ее глаза следят за этим движением, но я не вижу, как поднимается ее колено, поэтому продолжаю.
– Ты дашь мне шанс? – спрашиваю я. – Позволь мне доказать тебе, что я не такой мудак, как ты думаешь.
Ее взгляд переходит на цветы в моей руке. Я протягиваю их ей, но она не двигается, чтобы взять их.
– Ты подарил мне траурный венок?
Что? Я снова опускаю взгляд на цветы и моргаю. Но звук скрипнувшей двери заставляет нас обоих обернуться.
Девушка смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Мне оставить вас одних?
Сколько у нее соседок по комнате?
Саммер фыркнула, затем оттолкнула меня и вернулась на диван.
– Нет.
Ее соседка смотрит на меня.
– Я видела тебя раньше. Но где?
– Не знаю, но я Эйден, – я протягиваю руку, и ее глаза расширяются, прежде чем она пожимает ее.
– Вот черт! – она сияет. – Ты пользуешься дурной славой в этом общежитии, капитан.
– Надеюсь, не просто так.
– Думаю да, – она улыбается, затем поворачивается к Саммер и говорит одними губами что-то, чего я не вижу.
Саммер игнорирует ее.
– Ты свободен, – она отнекивается от меня, как от надоедливого ребенка.
Я пытаюсь снова.
– Один шанс.
– Нет.
Что ей нужно? Мне никогда не приходилось так сильно стараться, чтобы привлечь внимание девушки. В большинстве случаев мне вообще не приходилось стараться.
– Что ты сделал? – спрашивает ее подруга.
– Амара, – предупреждает Саммер, и я наблюдаю за их молчаливым разговором. Амара поджимает губы, оглядывает меня с ног до головы, а потом с сочувствующим видом открывает дверь.
Когда я не двигаюсь с места, на ее губах появляется небольшая улыбка.
– Она сказала «нет», красавчик.
– Да ладно, Амара. Разве ты не думаешь, что я заслуживаю одного шанса исправить свою ошибку?
Она накручивает косу на палец и смотрит на цветы в моей руке.
– На чьи похороны ты ходил?
Я бросаю на нее странный взгляд.
– Что?
– У тебя в руках траурный венок. Как на похоронах, – объясняет она.
Теперь, когда я действительно смотрю на него, я понимаю, что уже видел этот венок раньше. Это объясняет все взгляды и соболезнования, которые я получил по дороге сюда. Я пытаюсь прийти в себя.
– Показываю, как мне жаль.
Она хихикает, выражение ее лица созерцательное.
– Тебе он пригодится, когда она тебя прикончит, – зловещая угроза должна была заставить меня уйти, но, когда она закрывает дверь, триумф поднимает мои губы. – Удачи. Я в это дело не вмешиваюсь, – заявляет она и уходит в свою комнату.
Ну вот, мой план рухнул.
Я поворачиваюсь к взбешенной девушке, которая нарочито громко печатает на своем ноутбуке. С траурным венком в руках я подхожу к ней, как мужчина подходит ко льву. Медленно подняв глаза, она смотрит, как я забираю у нее ноутбук и ставлю его на журнальный столик.
– Давай я помогу тебе с заданием.
– Мне не нужна твоя помощь. Я могу легко подойти к баскетбольной команде и забрать их капитана.
Нет никаких сомнений, что он будет с ней работать, если она этого захочет. Мои попытки исправить причиненный ущерб терпят неудачу.
– Все, что хочешь. Я все сделаю. Хочешь место у катка или я могу свести тебя с кем-нибудь из парней? Как насчет Эли? Все девушки его любят.
Не впечатленная, она складывает руки на груди.
– Ты думаешь, что эквивалентом твоего участия в моем исследовании будет место у катка и свидание с одним из твоих товарищей по команде?
Я невинно пожимаю плечами.
– Я никогда не ходила на хоккейные матчи Далтона и не собираюсь.
Моя голова удивленно откидывается назад, потому что все в Далтоне любят хоккей. Особенно женщины. Половина наших трибун заполнена ими.
– Не фанатка?
– Ты не сделал ничего, чтобы я стала ею.
– Наверное, потому что ты не видела, как я играю… или меня без футболки, – шутка не произвела на нее желаемого эффекта. Вместо этого ее взгляд становится более острым. – Ладно, может, я могу сделать что-то еще?
– Ты зря тратишь время. Я уверена, что ты сможешь отговорить Килнера от всего, что он против тебя придумал.
– Я делаю это не ради него, – честно говорю я. Речь идет о том, чтобы создать баланс и отстаивать свою команду независимо от того, какое дерьмо она творит. – По крайней мере, подумай об этом?
Она поднимает подбородок.
– Хорошо. Я подумаю.
Не желая давать ей повод отказаться от своего предложения, я направляюсь к двери.
– Ты не пожалеешь.
– Я еще не сказала «да».
Я улыбаюсь.
– Скажешь.
