Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Новое от 17.04. (2)

– Кто-то его предупредил. Кто-то из тех, кто знал про мои планы. Знал настолько хорошо, что сделал это за несколько часов до того, как мы устроили ловушку. Я допросил пару воинов из его личной охраны – Ниберу в последний момент решил свернуть, и взял с собой только нескольких верных псов. Мои шпионы уже рыщут по всему Шиду, но с ним таумати, а они хорошо умеют заметать следы.

– Ты должен закрепиться на троне, мой Император. Обязан.

– Йоэль, не начинай. Вы с дядей как будто сговорились поучать меня, как сберечь собственную задницу.

– Значит, мы оба говорим правильные вещи.

– Я еще не назначал дату свадьбы, если ты об этом. – Он снова лишь слегка поворачивает ко мне голову, но на этот раз я отступаю в другой конец комнаты, чтобы его присутствие не затмевало мне разум.

Черт, рядом с этим мужчиной у меня мозги набекрень.

– Жена и законный наследник укрепят твои позиции.

– Если бы я мог жениться на тебе. Проклятье. – Он так крепко сжимает пальцы на каменном бордюре камина, что даже на его смуглой коже костяшки становятся белыми от напряжения. – Я стал Императором не для того, чтобы покоряться законам, а чтобы самому их писать!

– Скарт та-гар’эрд’Айтран поддержал тебя, мой Император, и в случае вашего проигрыша, эта поддержка могла стоить жизни ему и его семье. Не знаю, какие законы необходимо нарушить, чтобы ответить такой черной неблагодарностью на верность.

Он поворачивается. Взглядом мерит расстояние между нами, выразительно фыркает. Долго и пристально изучает мое лицо.

– Я все равно не отдам тебя Кайлеру. Я тебя никому не отдам.

– В таком случае, мой Император, тебе придется заклеймить меня точно так же, как это сделал Ниберу.

– У тебя слишком длинный язык, Йоэль. – Он приподнимает верхнюю губу, скалясь, как хищный зверь и от вида его крепких белоснежных клыков, поганые бабочки в моем животе снова оживают.

Нужно поискать рецепт зелья, снимающего любовную тоску, пока я еще способна трезво мыслить. Хороша же я буду, если в день императорской свадьбы, устрою потоп из слез.

– Или, Йоэль эрд’Кемарри, сделать так, чтобы ты была со мной по своей воле.

А ведь не так давно, когда я млела в его объятиях, мысль о том, чтобы всю жизнь пробыть рядом с ним даже в роли любовницы, казалась мне абсолютно приемлемой.

Новое от 20.04. (1)

– То, что ты предлагаешь, мой Император, было бы в пору для рабыни, но не для девушки благородного происхождения. – Никогда еще говорить правильные вещи не было так болезненно для языка. И куда, черт подери, делась моя хваленая ирония?! – Кроме того, если оглянуться на мое прошлое, оценить размер содержания, которое я могу себе позволить и присмотреться к моему лицу, то количество претендентов на мои руку и сердце и так будет невелико. Статус твоей любовницы сведет их количество до нуля.

В моей голове се это звучало гораздо более убедительно, чем на самом деле. Неудивительно, что Ашес даже глазом не ведет, пока слушает эту пламенную речь. Только в конце складывает руки на груди и нагло ухмыляется.

Не к добру эта улыбочка.

– Ты меня как будто вовсе не слышишь, Йоэль.

– Звучит как императорский гнев.

– Скорее, как небольшой укор. Но я спишу эту рассеянность на твое расшатанное душевное спокойствие от… окружающей обстановки и моего личного присутствия.

Именно так и есть. Прямо слово в слово как он сказал. Поэтому мои ноги сами собой делают еще шаг назад и Император, глядя на это интуитивное бегство, тихонько прищелкивает языком.

Вот я и назвала его как подобает. Только легче от этого не стало, и в голове не прояснилось. Даже, скорее, наоборот.

– Я сказал, что не собираюсь отдавать то, чем планирую владеть сам. – Не сказала бы, что его голос звучит терпеливо, но он определенно старается. – Безраздельно и единолично.

– А будущая супруга уже осведомлена о ваших далекоидущих намерениях?

– Еще раз заговоришь об этом – и собственными глазами увидишь, каким я бываю, когда натыкаюсь на женское упрямство.

– Чувствуется твой богатый опыт, мой Император.

– Так и напрашиваешься на взбучку.

– Передай Кайлеру, что скарта эрд’Кемарри готова принять его предложение.

Он плотно сжимает челюсти. И смотрит на меня так, будто…

Ох, нет, я не позволю этим проклятым бабочкам затмить мой разум и допустить мысль, что самый прекрасный мужчина во всем Шиде, может быть так же сильно влюблен в меня, как и я в него. Не такие чудеса вряд ли возможны даже в нашем расчудесном мире.

– Он ведь просил руки… скарты?

– Не знал, что тебе так нравится этот титул, – сквозь зубы цедит Ашес.

– Скартой становится старший наследник в роду, мой Император? – Приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не выдать истинный смысл своих слов. – Ты ведь еще не успел внести изменения в этот древний закон наследованная.

– Йоэль, клянусь Взошедшими, хоть я не самый терпеливый мужчина на свете, но доводить меня до бешенства получается только у тебя!

Я почтенно склоняю голову, изображая покорность и, мысленно пожелав себе удачи, перехожу к самой острой теме этого разговора. Не исключено, что в сердцах он прикажет бросить меня обратно в темницу. Или даже свернет шею, как курице.

– Дело в том, что я никак не могу стать скартой в обход законной наследницы.

Ашес прищуривается.

Мысль о том, чтобы воспользоваться случаем и рассказать ему о Тэона вот так, без подготовки и даже не прощупав почву, больше не кажется очень удачной. Но отступать уже некуда, потому что Ашес явно не из тех мужчин, которые согласны прерывать разговор на полуслове.

– Дело в том, что моя сестра… жива.

Он прищуривается еще сильнее. Молчит.

Новое от 20.04. (2)

– И если мой Император проявит благоразумие и не отправит нас обеих на плаху, а так же даст мне время немного… гммм… подготовить сестру, она расскажет все, что произошло и поделиться тем, что знает. Уверяю, после ее рассказа у тебя не найдется повода и дальше подозревать эрд’Кемарри во всех тех злодеяниях, в которых нас обвиняют.

А про себя добавляю, что пока у меня ноль идей, как подготовить к этому разговору саму Тэону. У нее от одного имени Ашеса глаза с перепугу на лоб лезли. И никакие мои слова не были способны ее разубедить.

– Кроме того, – я должна это сказать на тот случай, если вдруг в эту минуту в его голове зреет план все-таки всучить титул мне, – есть некоторые обстоятельства, которые указывают на то, что я не могу стать наследницей эрд’Кемарри потому что я – не родная им. Хотя, конечно, чтобы понять это, достаточно просто на меня взглянуть. В любом случае, – нужно хотя бы попытаться перевести разговор в безопасное русло, – Кайлер может получить свою невесту, и ему придется смириться с некоторыми нюансами.

А Тэона получить самого завидного жениха во всем Шиде. Достойного ее красоты и ума. Может ли быть более подходящая награда за все ее страдания?

Осталось найти подходящую обертку для этой новости.

– Ты хоть иногда понимаешь, по какому тонкому лезвию ходишь? – Ашес приближается и на этот раз я почему-то совершенно не успеваю подготовиться к вторжению в мое личное пространство его мощного тела и сумасшедшего запаха.

Голова снова идет кругом. Особенно когда он двумя пальцами поднимает мое лицо за подбородок, вынуждая смотреть прямо в его тускло тлеющие глаза цвета лавы. И ресницы у него такие длинные, что тени от них превращаются в острые линии на его впалых щеках и острых скулах.

– Никому и никогда я бы не простил то, что легкостью сходит тебе с рук.

– А, говорят, женский магнетизм – несуще…

Он буквально силой затыкает мне рот поцелуем.

Таким резким и властным, что я чувствую вкус крови во рту, когда его острые клыки царапают мои губы.

Взошедшие, только бы он снова не стал просить стать его, потому что, клянусь памятью своих родителей, я готова позволить ему все на свете. Абсолютно все.

Новое от 25.04.

Мои руки живут своей жизнью, когда я тянусь к нему, чтобы обхватить за плечи. Пальцы отчаянно цепляются в тонкую ткань рубашки, потому что кажется, что еще немного – и я упаду куда-то очень низко, туда, где самое место моему бесстыдству. Ведь в эту минуту мне следовало бы думать не о его крепких руках и настойчивых поцелуях, не мечтать о том, отчего вся моя кожа покрывается румянцем стыда, а о государстве, и долге, и невесте моего Императора, которая в эту минуту должна быть на моем месте.

А вместо этого хочется, чтобы весь мир сгорел пропадом, если в нем нет места для моего маленького счастья. Разве моя вина, что сердце выбрало не простого воина или ремесленника, а наследника Империи?

Ох, Взошедшие…

Его настойчивые пальцы запутываются у меня в волосах, властно оттягивают назад голову и губы впиваются в место под губой, чтобы оттуда проложить дорожку до шеи.

Я сжимаю зубы, чтобы сдержать странный стон, но он все равно предательски наполняет пространство между нами.

Ашес поднимает голову и я, как сломанная игрушка, смотрю на него снизу вверх, не в силах даже пошевелиться, потому что в это мгновение каждая кость в моем теле, каждая капля крови под кожей, принадлежат ему.

– Если бы в моей власти было запретить тебе даже думать о других мужчинах – я бы это сделал в первую минуту после того, как надел на голову корону. – Его голос наполнен злой самоуверенностью. Как будто он в самом деле хотел именно этого.

– Звучит так, будто мой Император отвоевывал власть только ради того, чтобы присвоить себе одну непослушную рабыню.

Его пальцы не сильно, но настойчиво еще сильнее оттягивают мою голову назад, чтобы лишить меня остатков воли и попыток сопротивляться. Кажется, любое следующее движение просто расколет меня на части. Но даже в этом случае каждая из них все равно будет ползти за ним.

– Ты не так уж далека от истины, – усмехается он. А потом снова мрачнеет, хотя в его глазах цвета лавы появляется какой-то дьявольский огонь. – Завтра утром я отбываю в замок, а тебе с сестрой приказываю отправиться домой и подготовить все к моему визиту.

– Это безопасно?

В моей голове до сих пор нет места тому странному факту, что платье, по которому меня должен был опознать убийца, прислали именно из замка моих родителей. Все это время там жил «мой муж», и по совместительству – кто-то, кто был нужен Ниберу в его коварных замыслах. Кто знает, какие «подарочки» он мог оставить на прощанье. Если бы у меня была возможность «подготовить» дом для нового владельца, я бы обязательно оставила пару убийственных сюрпризов. В самом прямом смысле этого слова.

– Мои воины обшарили там каждый угол – и не нашли ничего, что могло бы представлять для тебя угрозу. Я оставил там отряд своих личных гвардейцев, так что вам с сестрой ничего не угрожает.

Меня так и подмывает спросить, как будущая императрица смотрит на такие беспрецедентные меры безопасности, но я держу рот на замке, потому что он был чертовски прав, когда говорил, что я хожу по краю. Вместо этого настойчиво (насколько это вообще возможно) освобождаюсь от его хватки и отступаю на расстояние, достаточное для моего душевного равновесия. Даже если мое тело предательски снова хочет в его объятия.

– Я надеюсь, – Ашес снова серьезен, как будто это не его клыки только что оставили царапины на моей коже, – мне не придется сожалеть о том, что я не велел притащить твою сестру прямо сейчас и не устроил ей надлежащий допрос.

– Все ответы на свои вопросы, мой Император, ты получишь лично от нее.

Я вспоминаю о благодарности, исполняю реверанс, но неуклюже заваливаюсь на бок. Проклятое головокружение – кажется, теперь оно станет постоянным спутником близкого присутствия этого мужчины.

Ашес моментально оказывается рядом, но я каким-то чудом успеваю избежать его прикосновения. Просто отскакиваю до двери, а потом – в темный и холодный как могила коридор.

Мне сегодня определенно не уснуть.

Глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая

– Поверить не могу, что это происходит на самом деле.

Тэона шарит ладонью, нащупывает мою руку и мы крепко переплетаем пальцы, стоя напротив распахнутых кованых ворот с эмблемой «К»в обрамлении терновых колючек.

Здесь они повсюду, обвивают буквально каждый метр. Сколько себя помню, на этих безжизненных землях толком никогда ничего не росло, только эта колючая лоза. Но именно она распространялась на удивление стремительно и оказалась максимально живучей. Сколько бы матушка и садовник ее не выкорчевывали – она снова и снова пробивалась на поверхность и за считанные дни отвоевывала обратно свои «территории». Даже те редкие деревца и розовые кусты, которым каким-то чудом удавалось выжить и пустить корни, мгновенно становились заложниками ползучих колючек. Но ровно с тем же упорством наша мать, не покладая рук, снова и снова расчищала от нее землю.

Совершенно очевидно, что с тех пор, как родителей не стало, новому владельцу даже в голову не пришло наводить здесь красоту, а тем более – воевать с настырный лозой. И теперь она здесь повсюду, буквально везде, куда смогла дотянуться своими зелеными «усами». А на воротах ее стебли уже успели задеревенеть, как будто с момента, как мы с сестрой были здесь в последний раз, прошла целая вечность.

Я пытаюсь сломать пару торчащих нам навстречу веток, но они настолько крепкие, что, кажется, проще согнуть кованый прут решетки ворот, чем одолеть настырное растение.

– Мне не по себе, – шепотом сознается Тэона и я в ответ только киваю.

Будь моя воля, я бы еще немного оттянула момент возвращения, но кто же в здравом уме станет спорить с Императором? Но в одном Ашес оказался полностью прав – его безликие гвардейцы, наглухо закованные в черную броню, здесь повсюду. Несколько охраняют вход, еще столько же – встречают на дорожке сразу за воротами, и потом, пока мы идем до широкой лестницы, усыпанной камнем и пылью, я успеваю заметить по меньшей мере еще десяток.

– Мы точно здесь не пленницы? – Тэона, втянув голову в плечи, поглядывает по сторонам. Очевидно, такая нарочитая забота о нашей безопасности, тоже бросается ей в глаза.

Но не могу же я сказать, что на самом деле новоиспеченный Император просто бережет свою игрушку, которой пока не нашел достойное применение. Поэтому снова молча киваю и за руку тяну ее вверх по ступеням. Последние метры это приходится делать почти силой, потому что Тэона начинает упираться пятками и все время просит дать ей отдышаться.

Мы снова останавливаемся перед приоткрытыми дверьми, потому что обе хорошо видим еще одно «новшество» – глубокие вмятины в твердом дереве, как от тарана. И черные отметины от огня. Они ползут как будто снизу и с обратной стороны, так что я мысленно уговариваю себя быть готовой ко всему.

Но когда мы проскальзываем внутрь, никакие уговоры не помогают мне сдержать громкое ругательство, совсем не приличествующее девушке моего положения.

Здесь, очевидно, был сильный пожар.

Точнее, наш дом почти полностью сгорел изнутри.

Новое от 27.04. (1)

Тэона медленно выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и мы обе, не сговариваясь, топчемся на пороге, не рискуя сделать ни шагу вперед. Воздух здесь пропитан гарью и каким-то едким запахом, от которого слезятся глаза. Я пытаюсь прикрыть нос платком, но это мало помогает.

– Что они сделали с нами? – шепчет сестра, хотя я знаю, что это вопрос в пустоту, на который она не ждет ответа. – За что, Йоэль? Кому мешала наша нищая семья?

Про себя я думаю, что как раз планирую перерыть вверх дном каждый камень в этих стенах, чтобы найти ответы на оба вопроса. И ловлю себя на мысли, что еси бы я была тем ужасным человеком, которому Ниберу вверил наш замок, то тоже использовала бы огонь, чтобы скрыть все грязные делишки, которые здесь творила.

«Не слишком ли много огня вокруг в последнее время?»

Я беру сестру за руку и, как поводырь, веду ее вперед, до лестницы. Она использует светящуюся сферу, чтобы осветить путь, потому что чем дальше – тем больше не полу разного рванья, горелого дерева и мелкого камня, как будто здесь резвился гигант, и забавы ради дробил в кулаках наши стены.

Пока идем по лестнице вверх, противный горький запах усиливается. Я перестаю обращать внимание на слезы, которые градом катятся из глаз, так сильно эта дрянь их выедает.

На втором этаже картина еще более печальная, потому что здесь выгорело почти все, за исключением камня и стары деревянных дверей. Некоторые из них беспомощно болтаются на петлях. Здесь когда-то была комната, в которой матушка встречала гостей, а направо – музыкальная галерея, где Тэона упражнялась в игре на клавесине. Сестра медленно идет туда и с тоской разглядывает пепел на полу, чудом сохранивший форму ее любимого музыкального инструмента. Проводит в воздухе пальцами, как будто наигрывает мелодию, замечает, что я за ней наблюдаю и быстро берет себя в руки.

– Это просто ностальгия, – пожимает плечами, стараясь казаться безразличной.

– Эй, мы выберемся и из этой ямы, – подбадриваю ее широкой, насквозь пронизанной болью улыбкой, потому что приходиться в буквальном смысле лова, насиловать сове лицо, чтобы придать этому лицедейству облик правдивости. – Мы по одиночке справлялись с гораздо большими трудностями. А где две эрд’Кемарри – там даже Взошедшие бессильны.

Сестра быстро осеняет себя охранным знаком и шепотом просит не произносить такое вслух, потому что нашей семье и так хватает их «пристального внимания».

Мы тратим еще час, чтобы осмотреть дом и только в самом конце поднимаемся в верхние комнаты. Я долго не решаюсь войти в одну из них – ту самую, в которой провела много дней и ночей, наказанная за разные не заслуженные (но частенько все же заслуженные) выходки. И как насмешка судьбы – именно она пострадала меньше всех. По крайней мере, почти уцелел маленький стол и тяжелый подсвечник, который мне поставили после того, как я начала выть по ночам, протестуя против полной темноты.

Новое от 27.04. (2)

Я обхожу вокруг, нарочно стараясь не попадать в центр комнаты, где частенько спала на полу, свернувшись калачиком, чтобы не замерзнуть. Уже тогда в моей голове мелькали мысли о том, что если бы эти люди были моей родной семьей, они бы не поступали со мной подобным ужасным образом. И даже представляла, как однажды вскроется правда, будто я какая-то потерянная дочь богатого рода и однажды мои настоящие родители заберут меня из этого кошмара. Правда, эта чушь с возрастом начисто выветрилась из моей головы.

– Йоэль, – Тэона привлекает мое внимание к чему-то за окном, – ты должна это увидеть.

Я помню, что вид из маленького зарешеченного окошка открывался на каменный сад. Я часами могла разглядывать абсолютно не меняющийся пейзаж, потому что в долги недели под замком, это было мое единственное развлечение.

Но сейчас, вместо привычного пейзажа, перед глазами открывается ужасная картина.

У нас был самый большой каменный сад во всем Шиде – чтобы посмотреть на это зрелище, желающие стекались со всех сторон света, поэтому матушка старалась придать этому мрачному неживому месту хоть какой-то опрятный вид. Но сейчас все там перерыто и перепахано, как будто эти камни очень мешали кому-то жить. Ямы вокруг них такие глубокие, что с высоты выглядят абсолютно бездонными.

Я подбираю юбки и опрометью слетаю с лестницы.

В том странном месте где-то под Аринг-холлом, тоже был такой камень. А мой «бывший муж» зачем-то пытался выкорчевать эти. Не верю я в такие совпадения.

Когда прибегаю на место, вблизи оно выглядит еще больше изувеченным. Перекопан буквально каждый метр земли, но каждый камень на месте – я слишком часто здесь гуляла, спасаясь от холода в их странном притягательном тепле, так что без преувеличения могу сказать, что знаю их все «в лицо». Когда-то, забавы ради, даже давала им имена: Кривая Лайла, стоящая чуть в стороне, похожа на подгнившую грушу, похожий на молнию Громобой, Жирный Арк – самый маленький и самый широкий камень, вечно густо усеянный птичьим пометом.

Все они на месте. Но судя по виду вокруг, мой «муженек» приложил все усилия, чтобы прибрать их к рукам. Я подбираюсь ближе к самому высокому камню, единственному, который очерчен острыми гранями, и с болью замечаю, что вся его поверхность иссечена глубокими рытвинами, как будто та безымянная сволочь выместил свою бессильную злобу. Становлюсь впритык и замечаю темные, похожие на кровь потеки. Как будто внутри камня есть живое тело, способное страдать и чувствовать боль.

Протягиваю руку…

– Йоэль, Взошедшие, да за тобой не угнаться, – запыхавшись, говорит Тэона, и я быстро одергиваю пальцы, зачем-то воровато пряча их за спину. – Что это, Йоэль?

Она обводит взглядов хаос вокруг.

– Кому вообще нужны эти старые камни? – не унимается Тэона.

А вот это хороший вопрос. Особенно если вспомнить, что один такой «оживший» каменный шип едва не разнес в щепки весь Аринг-холл.

– Вот черт! – Неожиданная острая боль в плече заставляет меня вскрикнуть.