Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Новое от 06.07.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, – уже чуть спокойнее, отзывается из-за стены Кай.

Намекаю? По-моему, я предельно четко дала понять, что считаю его сообщником этой сумасшедшей семейки, но спорить сейчас, когда у меня нет мало-мальски вменяемого понимания, что делать дальше, абсолютно бессмысленно. Только зря тратить время. Не исключено, что именно для этого его сюда и запихнули – отвлекать меня и следить, чтобы я не попыталась сбежать.

– Клянусь, что ничего об этом не знал.

Звук, похожий на скрип зубов, даже сквозь стены звучит как-то очень по-настоящему, но я не даю поймать себя на этот крючок. Больше никто на свете не заставит меня поверить в то, до чего я не додумаюсь своим умом, опираясь на факты и железобетонные доказательства.

– Его брат… Проклятье, я вообще не знал, что он у него… дееспособен!

«Ага, и это тоже очень натурально!» – мысленно всплескиваю руками.

Медленно поднимаюсь, прислоняюсь к стене, потому что до их пор толком не чувствую ног. После беглого осмотра становится ясно две вещи – моя темница довольно узкая и сюда вряд ли поместиться еще один человек, так что вряд ли, что в ближайшее время стоит ждать визит палача (или кто там у эрд’Тафов отвечает за грязную работу). И второе – вы между каменной кладкой свежие и легко поддаются, если сковырнуть их пальцем.

– Это построили специально для нас, – шепчу себе под нос, держа в уме, что роль Кайлера в этом спектакле до сих пор не ясна. Просто привезти меня сюда, чтобы потом торчать в застенках в роли моего собственного соглядатая. Сомнительная участь для птицы его полета.

Если только на кону не стоит что-то настолько важное, что ради это наследник одного из сильнейших родов Шида согласился изваляться в грязи.

Я разглядываю в сумраке свои пальцы и мысленно задаюсь вопросом, почему ничего не почувствовала рядом с каменным шипом. Почему, если во мне действительно есть дар Взошедших, она никак меня не защитила?

– Как они тебя взяли? – спрашиваю вслух, когда Кай в очередной раз обеспокоено спрашивает, все ли у меня в порядке. – Я видела твои фокусы в Аринг-холле – не было похоже, что тебя можно взять голым руками.

Точнее говоря – он так мастерски обращался с таумом, что против него не рискнул выступить никто даже из преподавательского состава. Я еще тогда подумала, что у этого «золотого мальчика» есть парочка козырей в рукаве.

– Нэсстрин знает, как справляться с такими, как мы, – скрипит зубами Кай.

– Такими как мы? Есть еще какие-то «особенные» наследники старшей крови, у которых все в порядке с клыками и таумическим талантом?

– Боги, Йоэль, я такой же как и ты! – На какое-то время он замолкает и в тишине раздается только непонятная возня и разочарованный стон. – Черт, мне не высвободиться самому – они все предусмотрели.

– Я бы с радостью тебе помогла, но, боюсь, у меня другие планы.

– Например?

– Собираюсь рассесться на этом восхитительно холодном полу и плевать в потолок пока не сдохну от голода, – мрачно посмеиваюсь, пока иду вдоль стен своей темницы, нажимая буквально на каждый камень, в слабой надежде, что один из них поддастся, раз уж это место состряпали, что говориться, специально к нашему визиту.

Словам Кайлера стараюсь не придавать значения. Он скажет что угодно, лишь бы снова втереться мне в доверие и выпытать интересующую их информацию. Было бы не плохо, чтобы я сама начала понимать, что именно им всем от меня нужно, а до тех пор лучше вообще держать рот на замке.

– Есть какие-то идеи как нам выбираться? – На то, что он вдруг выдаст вменяемый план побега, даже не рассчитываю – не для того он привез меня в руки своим друзьям, чтобы теперь помогать мне испариться буквально у них из-под носа.

– Не знаю, как дела у тебя, – он усмехается и я слышу ленивое позвякивание цепей, – но я скован по рукам и ногам.

«Ага, хорошая попытка».

Конечно, ведь если бы Кайлер был так же свободен, как и я, то было бы труднее выдумывать, почему он бездействует.

– Он попытается тебя «разбудить», – уже тише говорит Кай. Как будто действительно боится, что нас могут подслушивать. – Послушай, Йоэль, ты должна сбежать любой ценой.

– Какое неожиданное откровение! – всплескиваю руками, и ловлю себя на том, что мое тело уже не такое слабое, как несколько минут назад. Я почти могу свободно шевелить руками и ногами. – Как раз думала о своих планах на вечер и пришла к выводу, что могу устроить побег где-то между ужином и вечерним туалетом.

– Он попытается использовать тебя, чтобы получить трон. – Кайлер игнорирует мою ядовитую иронию.

– Нэсстрин-второй буквально в лоб уведомил меня об этих своих планах.

– Ашес примчится за тобой даже на край света. – Еще один скрип стиснутых в беспомощной злобе зубов.

Ашес.

Я упираюсь лбом в холодную стену и повторяю имя моего милого принца снова и снова, и снова, пока оно не превращается в тихий успокаивающий шум в ушах. Странно, но именно сейчас я как никогда сильно чувствую в своих ладонях его пальцы, когда в ту странную ночь стояли вдвоем около камина и он признался, что давным-давно влюблен в меня.

– Когда все это закончится, – слышу глухой голос Кайлера, – я ему глотку перегрызу, если он попытается встать между мной и тобой.

– Попахивает государственной изменой. И желанием оставить сестру вдовой.

– Жаль, что не сделал этого раньше, – как будто и не слышит он.

Хорошо, пусть и дальше предается своему воспаленному бреду, а мне нужно искать выход, пока Нэсстрину-второму не удалось заманить моего любимого принца в ловушку.

Новое от 13.07.

Я еще раз пробегаю пальцами по острым граням неаккуратной каменной кладке, изредка соскребая ногтем швы на стыках, чтобы убедиться, что мне не показалось и они действительно свежие. Если бы у меня в запасе было хотя бы пара недель и напарник с головой на плечах, можно было бы попробовать проскрести путь наружу. Ну вернее, в то место, которое начинается за стенами нашей темницы. Звучит смешно, но пока что – это единственный план, который у меня есть.

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.

Особенно на фоне полного, творящегося вокруг непонимания, о котором я вообще стараюсь не думать, потому что тогда мои мысли превращаются в компот из попыток осознать свое предназначение и природу происхождения. То, что Нэсстрин-второй и Кайлер – если, конечно, его словам можно верить – звенья той же цепи, что и я, с одной стороны не может не радовать – всегда приятно осознавать, что Взошедшие выборочно издевались над всем миром, а не только над одной несчастной девчонкой. Но эта информация ровным счетом никак не помогает в моей первостепенной задаче – попытках выбраться наружу.

– Много лет назад, когда мир начал шататься в преддверии грядущей катастрофы, Взошедшие решили дать нам еще один шанс, – слышу немного меланхоличный голос Кайлера.

– Не слишком ли поздно для урока истории? – не могу не съязвить в ответ, потому что в эту минуту ненавижу его всем своим сердцем.

– Не слишком ли много неуважения к тому, кто уже не единожды спасал твою жизнь?

– Спасал, чтобы передать меня и рук в руки своему напарнику? Не уверена, что в моем лексиконе есть подходящие слова на такой случай.

Один из камней около тяжелой железной двери выглядит достаточно неусточивым, и я тут же принимаюсь скрести рядом с ним, надеясь, что у меня в запасе есть еще хотя бы пара часов.

– Мы не напарники, Йоэль, – вздыхает Кай.

«Ну нет, – мысленно корчу рожу, – на этот раз у тебя не получится обвести меня вокруг пальца своей «благородной искренностью».

– Взошедшие сделали дар каждой семье Старшей крови – послали особенного ребенка, наделенного силой и способностью своих создателей.

Еще одна ложь. Кроме меня и Нэсстрина-второго (возможно, и Кайлера тоже, если его словам можно хоть немного доверять), я больше не слышала ни об одной беззубой девчонке или парне, которому не повезло родиться полностью глухим к тауму. До того, как на горизонте возникла эта парочка, я была уверена, что вообще одна такая – единственная, не известно за что обиженная взошедшими.

– В моей семье таким ребенком оказался я, в семье эрд’Таф – близнец Нэсстрина. – Еще один вдох. – Я был уверен, что он не дожил как и остальные.

Вряд ли слово «остальные» он использовал случайно, но я нарочно делаю вид, что его непонятное ворчание за стеной интересует меня меньше собственного удручающего положения.

Камень, который я пытаюсь подковырнуть, сидит в своей ложе очень устойчиво и его «слабость» оказалоась чистой воды моим самообманом. Я снова прикладываюсь лбом к холодной двери и мысленно повторяю имя моего милого принца.

Нужно сбежать отсюда.

Иначе Ашес приедет прямиком в ловушку.

И никакие верные щиты его не спасут, и даже меч, которым он владеет искуснее всех в Шиде, вряд ли поможет против непонятной магии, которой владеет брат Нэсстрина.

Только теперь до меня с ужасающей откровенностью начинает доходить все произошедшее. История, которая все это время разворачивалась в тени. Пока мы были заняты тем, что пытались утереть нос другу друга, один такой же недолюбленный и ненужный как и я ребенок, плел свою хитрую паутину, чтобы потом одного за другой ловить мух, шмелей и даже шершней. Можно сколько угодно бахвалиться и тешить себя иллюзиями, но этот человек уже показал свое истинное лицо, но, что куда главное – свой хитрый предусмотрительный ум. И все это время мы все шли по строго отведенным дорожкам, неумолимо приближаясь к отведенной нам роли. Вряд ли Нэсстрин-второй, продумав все до мелочей, не предусмотрел возможность того, что в открытой стычке один на один, ему нечего будет противопоставить Ашесу. А значит, в его арсенале припасено что-то гораздо более смертоносное и разрушительное, чем обсидиановый клинок моего любимого Императора.

Нэсстрин-второй прекрасно знает, что подобного рода интриги обычно удаются только один раз, и не стал бы рисковать, не предусмотрев все до мельчайших подробностей. И если Ашес приедет за мной – это будет означать…

Прикрываю глаза и с досады бью кулаком в железную шершавую дверь.

Бью снова и снова, пока на ладони не разбухают налитые кровью царапины, и даже тонкие ручейки крови как будто стекают по моей руке причудливыми пророческими символами.

Черт, ну конечно!

Как я могла забыть!

Манарагские письмена и таумический круг перемещения!

Не факт, что это сработает, но в конце концов – что я теряю, кроме узкой сырой норы и «радужной» перспективы быть причиной гибели любимого мужчины?

Озираюсь, радуясь, что глаза, наконец, окончательно привыкли к темноте, и быстро расчищаю ногой пол. Он бугристый из-за плохо утоптанной земли, но выбирать не из чего. Пока привожу в порядок «полотно» для будущего заклинания, между делом прислушиваюсь к Кайлеру, который продолжает разглагольствовать о событиях прошлого. Не знаю, возможно, я слишком предвзята, но чем дальше – тем больше его откровения напоминают бред сумасшедшего.

– Тяжело жить, когда ты – не такой как всегда, – Кай издает смешок, как будто это ему, а не мне, «повезло» родиться нелюбимой дочерью без клыков и без талантов. – Другие просто… не смогли. Кто-то слишком рано начал чувствовать сколы и сошел с ума. Кто-то не выдержал инаковости и покончил с собой. Но большинство умерли, не дожив и до десяти лет, потому что их тела так и не сумели приспособиться к тому, что медленно зрело внутри них.

– Я думала, что все это время в моей голове говорит призрак бабки Эллы, – иронично говорю в ответ, притаптывая носком башмака небольшой круг в земле, в котором и буду рисовать манагарские письмена. – А оказывается, это был голос… инаковости!

Щелкаю пальцем, потому что круг получается идеально ровным.

Прикусываю ладонь и крепко сжимаю пальцы в кулаке, пока кровь не превращается в тоненький ручеек. Честно говоря, на минуту становится противно до тошноты, но когда перед мысленным взглядом снова маячит перспектива стать причиной, по которой Ашес может лишиться жизни, всю брезгливость сметает напрочь. Если бы это точно спасло ситуацию – я бы исхитрилась даже горло себе перегрызть, не то, что сделать пару дырок.

– Ты до сих пор мне не веришь. – Звук, которым Кай сопровождает свое разочарование, похож на удар кулака о стену. – Как будто я ни разу не вытаскивал твою задницу из разных передряг.

– Я верю, – бросаю сквозь зубы, сосредоточенно «рисуя» первую руну. Получается довольно криво. Интересно, если вся эта затея будет слишком кривой, мой портал просто не сработает или мене перенесет куда-то над пропастью в соседнее ущелье? Или замурует в стену, и моя смерть будет максимально глупой? – То есть, остались только мы втроем?

– Втроем, – вздыхает Кайлер. – Точнее, теперь уже вчетвером.

Как ни пытаюсь я пропускать его сомнительную историю мимо ушей, он все-таки заставляет меня отвлечься.

Четверо?

И кто же этот «счастливчик»?

Ах да, конечно. Кай говорил, что выродками одарили каждую семью Старшей крови, значит, сия чаша не минула и императорскую династию. Ашес абсолютно точно не может быть «уродом» – одного взгляда на него достаточно, чтобы увидеть черты крови его предков, максимально сильной и абсолютно чистой. Чего точно нельзя сказать о Ниберу. А ведь я всегда считала его уродцем, но оправдывала это тем, что на фоне Ашеса безобразным казались бы даже идеальные мраморные статуи.

Новое от 18.07.

Когда круг рун почти закончен, я еще раз напрягаю зрение, чтобы убедиться, что все нарисовала правильно. Остается нарисовать последнюю, после которой он активируется и я смогу войти в портал, который, возможно, перенесет меня в какое-то другое место. Тэона рассказывала, что нужно обязательно хорошо представлять то, куда хочешь переместиться, но все это было лишь частью описанного в книге ритуала, а на самом деле даже у нее (хоть она практиковалась чаще меня) не всегда все получалось. В идеале было бы иметь два связанных портала, но мне почему-то подобная мысль даже в голову не пришла, когда мы покидали родной замок.

Сейчас я как никогда сильно корю себя за то, что в последнее время стала так непростительно часто терять бдительность. В каменны сапогах и под страхом снова оказаться в застенках императорских казематов, а то и вовсе сразу попасть в петлю, я соображала куда быстрее. А сейчас расслабилась, решила, что раз Ашес своей милостью вернул нам с сестрой наше доброе имя, то опасность миновала. А она, оказывается, все это время преспокойно шастала у меня перед носом и выжидала удобной момент.

– Йоэль? Йоэль, с тобой все в порядке?! – волнуется Кайлер, потому что я снова слишком сосредоточилась и забыла вставлять в его длинные речи свое глубоко озабоченное «угу» и «да, да».

– Просто задремала. Могу я хотя бы поспать перед страшной неизвестностью?

– Каждый раз поражаюсь твоей стойкости.

«Надеюсь, когда я сбегу отсюда и вы с напарниками найдете только пыль из-под моих башмаков, степень твоего удивления будет настолько впечатляющей, что звук грохнувшей на пол челюсти я услышу даже ха тридевять земель».

Манагарский круг выглядит совершенно годным, и когда я твердо дорисовываю недостающий символ, руны тут же наполняются тусклым светом. Наспех перевязываю раненую руку, мысленно приговаривая, что все обязательно получится. Не для того боги меня спасли (или и правда создали?) чтобы спустя семнадцать лет надрывать от смеха животы, глядя на мое застрявшее в каменной стене уже не вполне живое тело.

Работает это или нет, но на всякий случай изо всех сил сосредоточиваюсь на образах моей комнаты в родном замке. Пытаюсь представить, какой она была, но абсолютно ничего не помню, кроме идиотских занавесок, которые матушка вышила еще в ту пору своей молодости, когда едва знала, как держать в руках иголку с ниткой. Какой была моя комната? Какой была кровать? Помню только, что после бесконечных дней, проведенных на полу на чердаке, она казалась невообразимо мягкой и чертовски теплой. Я даже комнаты помню смутно. И библиотеку, кроме тог, что воспоминания о запахе старых книг даже сейчас щекочут ноздри.

Но самое странное, что и после пожара дом остался в моей голове как один бесконечный черный кошмар. Дом, за право вернуть который я так отчаянно сражалась, просто обгоревшее пятно, бездонная дыра в моей душе.

Ладно, обо всем этом я подумаю в более уютном и теплом месте, и раз в голове не осталось ничего кроме чердака с маленьким оконцем и скрипящими половицами, то самое время…

Что-то шуршит около моих ног, и я от неожиданности резко отпрыгиваю, только через мгновение понимая, что это обычная мышь, которых здесь наверняка полно. Но вместе с осознанием этого приходит и еще одно, далеко не такое… приносящее облегчение. Потому что обе мои ноги стоят внутри круга, и упругая пелена портала уже стремительно вьет вокруг меня паутину, пока я лихорадочно соображаю, куда должна переместиться.

И последний образ, за который отчаянно хватаюсь в самый последний момент – это поросшие мхом сырые стены того самого чердака, на котором я провела почти все свое детство.

Ладно, надеюсь, это сработает.

Хотя, черт…

Кажется, этой комнаты в нашем замке больше нет.

И вообще всей той башни!

Глава двадцать первая

Глава двадцать первая

Я проваливаюсь в какую-то темноту, где нахожусь… даже не знаю сколько. Просто бесконечно парю в невесомости, где нет абсолютно ничего, которая, кажется, готова проглотить и меня в свое бездонное брюхо. Не припоминаю, чтобы мне так крутило живот даже после того праздничного ужина, который на радостях приготовила Тэона из всего, что нашла в выпотрошенных кладовых нашего несчастного дома. Выглядело это ужасно, и я до последнего надеялась, что случится чудо и блюдо, похожее на экскременты мула, окажется приемлемым на вкус. Но чуда не случилось, и я чуть ли не впервые в жизни сделала то, что клялась не делать даже под страхом смерти – ела ужасную стряпню своей сестры, мысленно глотала слезы, а в конце попросила добавки. После этого еще дня три старалась передвигаться по дому только по острой необходимости. Тэона, наверное, что-то заподозрила, потому что с тех пор больше не порывалась готовить ничего, кроме лимонада, но и его умудрялась испортить. Хорошо, что по соседству жила сердобольная крестьянская семья, продававшая нам еду по цене целой курицы за одно куриное крылышко.

Интересно, а если я действительно просто материализуюсь в стене и меня никогда не найдут, что Тэона напишет на моем надгробном камне? «Спи спокойно, любимая сестра?» Взошедшие, если это мой последний вздох и предсмертное желание, то умоляю – не подпускайте никого к моему склепу.

Мой мысленный поток прерывается неожиданным и не самым приятным приземлением прямо на пятую точку. Нужно время, чтобы осмотреться, но его нет, потому что прямо перед моими еще не вполне зрячими глазами тут же появляется пара женских туфель с дурацкими пафосными бантами, взметнувшиеся юбки и грохот упавшей книги (это я не спутаю ни с чем, даже после такого водоворота!)

На одних рефлексах подбираюсь на ноги, метаю взгляд в сторону моей «соседки». Если это несуществующая комната в развалившейся башне, то что здесь делает посторонняя, дурно одетая девица?!

Ох, Взошедшие, у вас действительно своеобразное чувство юмора, потому что из всех мест на огромном континенте, вы не придумали ничего лучше, чем швырнуть меня под нос Ние эрд’Таф. И я, вместо темницы, оказываюсь в ее личной комнате.

Хотя, стоит отметить, что выглядит это место не многим лучше, чем обожаемый моим папенькой чердак. Не считая незначительных деталей, вся разница только в том, что у Нии есть такая роскошь, как кровать и целая жаровня с тлеющими углями. Хотя и то, и другое, выглядят просто как насмешка на это слово.

– Что… – Ния залепляет рот обеими ладонями, и медленно пятится к жаровне.

Наверное, когда-нибудь я пожалею о том, что сделала, но за шаг до того, как она наткнется на раскаленные прутья и вспыхнет, словно соломенная кукла, я успеваю поймать ее за шиворот и буквально силком оттаскиваю на безопасное расстояние. Странно, но за все это время, подлая сестрица Нэсстринов не издает ни звука. Хотя, мне бы жаловаться?

Чтобы и дальше не искушать судьбу, разворачиваюсь и закрываю ей рот вырванным у нее же из-за манжеты рукава носовым платком. Она по-прежнему не сопротивляется, только слабо мычит, когда волоком тащу ее до кровати и буквально бросаю туда, словно мешок.

Вооружаюсь кочергой, вспоминая тот вечер, когда подосланный Нэссом и его сообщником наемный убийца пришел по мою душу. Взвешиваю кочергу, делаю хлестко рассекающих воздух ударов, за которыми Ния следит, даже забыв дышать.

– Знаешь, что случается с головой, если ей на голову опустить кочергу? Вот этой, – показываю на закругленный острый кончик.

Ния медленно качает головой.

– Череп лопается, как переспевшая тыква, а мозги разлетаются во все стороны, как праздничное конфетти. После этого от твоего лица останется так немного, что опознают тебя разве что по жутким бантикам на твоих абсолютно безобразных туфлях.

Ее единственный здоровый глаз едва не вылезает из глазницы от ужаса.

И не смотря на нервирующую обстановку, все-таки даю себе пару минут, чтобы насладиться ее беспомощностью и страхом. В конце концов, я заслужила увидеть, как мелкая дрянь испытывает хотя бы половину тех чувств, которые из-за нее испытывала я. Мало, конечно. Будь моя воля, я бы точно нашла способ помучить ее, например, вот той раскаленной, похожей на сгнившее яблоко головней.

– Между прочим, – тычу в сторону жаровни, – если ты вдруг не поняла, то я не дала тебе сгореть. Получается, уже дважды спасла тебе жизнь против твоих двух попыток меня укокошить. У Взошедшие весьма странное понятие о преступлении и наказании, но будем считать, что самое пикантное у нас с тобой еще впереди.

Она снова мотает головой, но замирает, как каменное изваяние, стоит на нее шикнуть. Видимо, за кулисами семейки эрд’Таф есть много чего интересного, превратившего Нию в боящуюся собственной тени марионетку.

~~~~~~

Уважаемые читатели!

В последнее время писала обновления редко по причинам огромной занятости на своей одноосновной работе, где приходилось почти буквально, ночевать. Прошу за это прощения и благодарна всем за ваше терпение.

Сейчас я немного вошла в режим и постараюсь закончить книгу в течение двух недель.

Так что можно ждать большие и интересные обновления.

Ваша, Сумасшедшая Я