Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Новое от 02.09. Глава двадцать пятая
Глава двадцать пятая
Когда-то мне казалось, что рабское клеймо на лице – самое страшное, что могло со мной случиться. Потом я поняла, что значит потерять семью (уж какой бы она ни была) и остаться совсем одной, и клеймо перестало быть пугающе ужасным.
Но сейчас, когда я иду по разрушенным коридорам Аринг-холла, и сквозь зияющие дыры в стенах вижу пылающие земли Шида, придумать что-то страшнее, кажется, уже просто невозможно. Лестер идет широким энергичным шагом, и я удивляюсь, почему только сейчас замечаю, что одет он не в привычную темную мантию, которая всегда делала его немного несуразным, а в тяжелые доспехи из черной стали, на которых заметны свежие царапины и даже пара дыр вмятин, как будто он собственным телом останавливал пушечные ядра. Пару раз он останавливается, задерживает меня, прислушивается и когда ничего не происходит – снова начинает путь. И в следующую остановку, когда я начинаю от нетерпения пристукивать пяткой ботинка, боковая стена слева от нас внезапно взрывается, и только своевременная помощь Ректора защищает меня от шквала каменной шрапнели. От неожиданности я не успеваю даже голову руками прикрыть и кое-что прилетает в плечо, и бьет по спине, но большая часть удара все равно приходится на Лестера. Пока я стону и проклинаю каждый новый синяк, он просто молча отряхивается и продолжает путь.
– Что произошло за эти… месяцы? – Я до сих ор не могу смириться с тем, то это происходит на самом деле.
Останавливаюсь напротив дыры в стене и с ужасом наблюдаю, как студенты во внутреннем дворе кое-как держат заграждающий купол, чтобы закрыться от огненного шквала с небес. Метеоритные дожди никогда не были редкостью и диковинкой – на моей памяти здесь их было несколько – но то, что происходит сейчас, не идет ни в какое сравнение с прошлым. Это все равно, что сравнивать легкий грибной дождь и огромный смерч, воронка которого способна в считаные секунды «размолотить» замок. Камни, которые валятся на них с неба, способны стереть академию с лица земли – это понятно и по их гигантским размерам, и по тому, с какой яростью они врезаются в голубовато-прозрачный заградительный барьер. Одна из студенток падает и парню рядом приходится переместиться и на ее место тоже, чтобы удержать хрупкое полотно.
– Где Ашес? Я должна его увидеть! Или и с места не сдвинусь, и пусть меня разма…
Лестер снова закрывает меня своим телом, когда в стену поблизости прилетает огненный шар размером с гигантскую тыкву, и нас обоих обдает рыжими шипящими искрами. Он с шипением сдирает с себя тлеющий плащ, бросает на землю и топчет ногами то немногое, что от него осталось. Потом грубо хватает меня за руку и затаскивает в укрытие двух стен.
– Просто чтобы ты понимала: я спасаю тебя не потому, что жалею, и уж точно не из какой-то скрытой симпатии. Мне плевать, что мой племянник по какой-то непонятной мне причине выбрал тебя на роль возлюбленной, и будь моя воля – я бы прикончил тебя до того, как ты стала представлять угрозу. – Он скрежещет зубами и его длинные острые клыки царапают кожу губ. – До тех пор, пока не будет понятно, как мы можем тебя использовать – ты должна оставаться жива.
– Какое душещипательное признание, – ворчу в ответ. То, что я ему не нравилась, было очевидно с первого дня нашего знакомства, но мне и в голову не могло прийти, что он настолько сильно меня ненавидит. Тем более теперь, когда Ашес помиловал меня, оправдал имя эрд’Кемарри и у Лестера просто нет повода желать мне смерти в отместку за убитую семью брата.
– Если ты – единственное, что может остановить это, – он тычет пальцем в дыры в стене. Намекая на происходящий снаружи Армагеддон, – то можешь быть уверена – я принесу тебя в жертву даже если ради этого придется пожертвовать добрыми отношениями с Императором.
– А если нет – тем более от меня избавишься, – пожимаю плечами, потому что из его предыдущей реплики, этот вывод очевиден.
– Рад, что у тебя нет иллюзий на этот счет. Где бы ты ни провела эти месяцы – они явно пошли тебе на пользу.
Он разворачивается и остаток пути мы проводим в тотальном молчании.
Конечная точка нашего пути лежит несколькими этажами ниже того места, которое когда-то было столовой. Сейчас здесь одни руины и часть лавок, и обеденных столов используют для заграждение дыр в стенах и разваленных витражей. Сейчас даже представить трудно, что когда-то я сидела вот в том углу, болтала с Рэном и мечтала о том, как однажды это место будет полыхать мне на радость. Будь у меня возможность вернуться в прошлое и показать, как будет выглядеть мое желание, я больше никогда бы не рискнула даже помыслить о таком. Фразу «опасайтесь своих желаний» придумал тот, кто обладал способностью видеть будущее.
Зал, в котором мы оказываемся, погружен в полу мрак. Второе, на что я обращаю внимание – нигде нет светящийся магических сфер, хотя раньше они висели буквально на каждом шагу. Все источники света в этом «новом» Аринг-холле – это свечи и факелы, и редкие масляные лампы, одну из которых как раз держит профессор Вонючка. Может, это не кстати, но даже смертельный катаклизм никак не уменьшил источаемое им зловоние, поэтому вокруг него, ожидаемо, довольно пусто. Заметив меня он издает свой коронный икающе-фыркающий звук и говорит, что мои таланты могут быть полезны в лекарской. Даже не представляю, откуда у него такие лестные сведения о моих возможностях, но на всякий случай громко протестую.
– Это действительно она? – с опаской спрашивает профессор Инис. Вид у него потрепанный, и от бывшего щеголеватого молодого преподавателя не осталось и следа. – Но откуда? И… как?
Судя по виду остальных, они тоже не очень рады моему внезапному воскрешению, хотя никому из них, в отличие от Иниса, ничего плохого я не сделала.
– Что ты сделала с моим братом?! – Из-за спин настороженных преподавателей, вылетает… мое личное проклятье.
Хотя если выражаться понятнее – Ниэль та-гар’эрд’Айтран.
И от ее нацеленных прямо мне в горло когтей, меня снова спасает крепкая спина Лестера. После короткой потасовки не в пользу белобрысой красотки, она отступает, но продолжает шипеть и требовать ответа.
– Они были вместе, – говорит Ректор, – твой брат жив, Ниэль. Им занимается Веланга.
– Где он? Я хочу его видеть!
Ректор кивает кому-то из старших и ее сопровождают в коридор. Но прежде чем уйти, девица снова оборачивается и зло шипит, что наш разговор не закончен. И еще какое-то время после ее ухода, никто в тусклом холодном зале не рискует нарушить тишину.
– Я только что имела честь заслужить личные проклятье нашей Светлой Императрицы? – Если меня не было несколько месяцев, значит, они с Ашесом успели сочетаться законным браком. Но все равно странно, что она здесь делает, если во всей этой вакханалии императорский замок – самое надежное убежище.
– Если ты не прикусишь язык, эрд’Кемарри, то даже моего авторитета и слова будет недостаточно, чтобы сохранить тебе жизнь, – через плечо зыркает он.
– Минуту назад я была вашей единственной надеждой на спасение, – напоминаю оброненную им фразу, которую почему-то запомнила лучше всего.
– Взошедшие, дайте мне силы не прикончить ее раньше времени собственными руками.
– Может, хоть кто-то из вас, наконец, объяснит мне, что происходит? И почему у вас всех падучая начинает от одного моего вида?
Моя фраза завершается сильной встряской и щедрой порцией песка нам на головы. И одновременно с этим, кончики моих пальцев снова тлеют, как будто невидимая сила внутри меня снова раздувает меха и поджигает огонь в кузнице. Преподаватели бросаются врассыпную, и только Лестер не двигается с места, приговаривая, что мне необходимо держать это под контролем.
– Да как я могу это сделать, черт подери, если даже не знаю, о чем речь?! – Обвожу их взглядом, но если мои слова на что-то и могут их сподвигнуть, так это пятиться подальше. – Отлично, продолжайте и дальше играть в молчанку, как делали все эти годы. Как мы все теперь видим, это не сильно помогло делу. Но если бы кто-то открыл рот и перестал корчить из себя хранителя тайн – кто знает, чем обернулось бы дело и…
– Это только приблизило бы то, что происходит сейчас, – устало перебивает Лестер.
– Честное слово, к камням с неба и огненным рекам я не имею никакого отношения.
– Имеешь, – огрызается Инис. – Потому что ты – одна из них!
Он нервно тычет пальцем вверх.
– Одна из… свечей? – Прищуриваюсь, делая вид, что подсчитывают количество свечей в тяжелом канделябре, увешанном гроздьями оплывшего воска.
Инис что-то цедит сквозь зубы, но когда очередная встряска валит его с ног, поднимается он уже не таким спесивым, и снова прячется за спины коллег.
– Оставьте нас, – командует Лестер.
– Ты собираешься ей сказать? – говорит внезапно возникшая в дверях Веланга. – Лестер, ты понимаешь, какие могут быть последствия?
– Кай в порядке? – Мне плевать, что она смотрит на меня как прилипшую к новеньким сапогам коровью лепешку. Я должна знать, что жизни Кайлера ничего не угрожает. В конце концов, его расфуфыренная сестричка права – это из-за меня его жизнь оказалась в опасности, и в прямо, и в переносном смысле.
– Да, – нехотя отвечает она, – хотя я бы не назвала это «в порядке». Но его руки… Если ты переживешь все это, то, очень надеюсь, с тебя спросят по всей строгости, потому что он, вероятнее всего, может распрощаться даже с мыслью держать меч или управлять лошадью. Не уверена, что он даже перо сможет держать самостоятельно.
«Главное, что руки все-таки при нем», – мысленно благодарю Взошедших.
Бессмысленно пересказывать
Нет смысла рассказывать им все о наших злоключениях, и что, пожертвовав его костями, я спасла его от куда более страшной участи.
– И так, раз мы официально выяснили, что я самое страшное существо в этой части Шида, – немного бравирую, исключительно для внутреннего успокоения, – то, может, вы всей выйдете вон, чтобы Ректор смог, наконец, посвятить меня в самые темные мои пороки? А то вдруг с минуты на минуту все это рухнет и я отправлюсь в загробный мир недостаточно очерненной?
После короткой перепалки с Лестером, нас, наконец, оставляют наедине.
Кстати, здесь нет ни одной жаровни и даже камина, я чувствую холод каждой клеткой кожи, но мне наоборот хочется снять с себя даже ту одежду, которая уцелела после перемещения через манагарский портал.
– Что ты уже знаешь? – Лестер подходит столу, наливает в глиняную кружку из почти опустевшей бутылки и, к моему удивлению, протягивает выпивку мне. – Пей, – командует безапелляционным тоном, – тебе это понадобится.
Я делаю глоток и почти сразу же выплевываю все под ноги.
– Понятия не имею, что это, но оно тольк что чуть не сожгло мне кишки.
– Что ты знаешь? – повторяет вопрос Лестер.
Я пересказываю то немногое, что узнала от Кайлера и чокнуто Аста: про особенных отпрысков в каждой семье Старшей крови, про сколы, в Каменном соду моего отца, про то, что я однажды уже видела камень в подземелье под Аринг-холлом и про ту книгу, которую могла прочитать только я.
– Я надеялся, что ты никогда не пробудишься, – вздыхает Лестер и, не морщась, выпивает остатки горького пойла прямо из бутылки. Промокает губы тыльной стороной ладони, разглядывая меня исподлобья. – Мне стоило больших усилий уговорить эрд’Кемарри взять тебя на воспитание. Твой отец был упрямым ослом, но у него был долг перед короной и значительные финансовые трудности, так что ему пришлось согласиться.
– Большой долг? – спрашиваю просто ради интереса, и не могу сдержать смех, когда Лестер называет довольно скромную сумму. – Готова поспорить, на полученные деньги он купил парочку породистых гончих. Только этот сомнительный факт биографии все равно не делает меня ходячим бочонком с порохом, верно?
Он снова неодобрительно хмурится.
– Мы забыли свои корни, – чуть погодя вздыхает Лестер, почему-то разглядывая свои перепачканные невесть чем ладони. – Наша кровь стала редкой, тела размякли и мы стали лишь бледными тенями наших предков.
– Это уже правда или просто старческая ностальгия?
– Клянусь, если бы ты не была так важна – я бы уже отрезал тебе язык, – сокрушается он.
– Именно поэтому я буду использовать свою избранность на всю катушку. Не то, чтобы я против экскурса в историю, но я боюсь недожить до финала лекции.
И словно в подтверждение моих слов, нас снова знатно встряхивает.
– Вы – наследие Взошедших. – Он снова вздыхает, и уже даже как будто не обращает внимания на то, что земля под нашими ногами угрожающе быстро покрывается трещинами. – По капле божественной крови, которая питает остатки таума, наполнится разрушительной силой, разрушит все живое и на пепелище возродит новую жизнь. Кажется, короче уже некуда.
Новое от 07.09. Глава двадцать шестая
Глава двадцать шестая
Мне нужна пара минут, чтобы по кривому выражению лица Лестера понять, что он точно не преувеличивает. Я бы хотела сказать, что он просто пытается меня запутать и пустить по ложному следу, но когда под твоими ногами в буквальном смысле разверзается земля – вряд ли есть время придумывать «страшилки».
Поэтому, увернувшись от раскола под пятками, перепрыгнув на тот островок земли, который кажется более устойчивым и надежным, изо всех сил и от всей души громко ругаюсь. Ректор морщится, но в отличие от меня, не пытается сдвинуться с места, как будто знает, что все обойдется. И действительно – спустя несколько уже довольно вялых толчков, все успокаивается, и о случившемся напоминают только разветвления разломов в полу. Но я все равно пошире расставляю ноги, изображая готовящегося балансировать канатоходца.
– И где ты только таких словечек нахваталась, – сплевывает Лестер.
– Там же, где и ты, – взглядом указываю на темное пятнышко в пыли, оставленное выражением «его брезгливости к моим манерам». – Не то, чтобы я не доверяла тебе, но ты уверен, что сказал правду?
– Думаешь, сейчас подходящее время для шуток?
– Ну… – подкатываю глаза, изображая задумчивость, – хочу быть уверена, что потом ты не назовешь это «необходимым преувеличением».
– Необходимым кому? – Он с тоской смотрит на перевернутую бутыль вина, остатки которого тонким ручейком капают со стола.
– Откуда мне знать. Но ведь все это время вы за каким-то лихом скрывали ото всех такой маленький факт, что по земле Шида ходят отпрыски Взошедших, которые однажды решат к плешивым демонам разрушить весь мир.
Рестор устало вздыхает и медлит с ответом.
А я продолжаю убеждать себя в том, что все сказанное им – просто ерунда, высосанная из какой-то старой книги, написанной свихнувшимся кровопийцей сразу после того, как его одолела Жажда. Не то, чтобы в минуту опасности мою голову покинул мой вездесущих здравый смысл, но поймите меня правильно – не каждый день узнаешь, что всю свою жизнь превозмогал и противостоял тем, кто умнее, красивее и лучше, чтобы в конечном итоге всех их стереть в порошок. Хотя ладно, свои слова насчет «умных» забираю назад – действительно умным во всей моей «борьбе» оказался только проклятый Ард.
– Йоэль, не все решения, которые нам приходится принимать – правильные и рациональные.
– Как, например, зная все, позволить Ниберу заклеймить меня, а потом обуть в каменные сапоги и позволять всем вокруг плевать мне в спину. Не очень это похоже на рациональное использование смертельного оружия.
– Я не обязан отчитываться перед тобой за все свои решения – правильные и неправильные.
Наш монолог – хотя это больше похоже на обмен шпильками – прерывает очередной удар, и на этот раз даже мои таланты балансировки не дают результата, и меня буквально засасывает в трещину, из которой противно воняет серой и поднимается густой дым, от которого уже знакомо слегка зудит в носу. Лестер за руку выдергивает меня обратно, но как только струя дыма ударяет ему в лицо, он громко рычит и загораживается рукой. Сквозь пальцы сочится кровь, и на этот раз уже прихожу ему на помощь, за руку волоча в сторону выхода. И как оказалось – очень вовремя, потому что как только мы оказываемся за порогом, потолок с глухим стоном облегчения падает и арку наглухо заваливает непроходимой смесью камня и сухой земли.
– Спасибо, – стонет Ректор, тщетно отбиваясь от моих попыток осмотреть его лицо.
– Ну… выглядит это не очень вдохновляюще, – осматриваю кожу, покрытую одним сплошным пятном ожога, такого красного, что от него можно зажечь факел. – Но если бы это могло тебя убить – ты уже был бы мертв.
Лестер всем видом дает понять, что с куда большим удовольствием придушил бы меня, но вынужден возиться во имя великой миссии.
Кстати, о миссии.
– Ты там о жертве обмолвился, – бормочу самым беззаботным тоном, пока мы выбираемся наружу. – Надеюсь, речь о каком-то баране или, спасите Взошедшие, смертной?
– Не прикидывайся дурой, Йоэль – у умных людей это почему-то получается из рук вон плохо.
– Значит, речь все-таки обо мне. Ясно. Понятно. А Ниберу не подойдет? Он ведь тоже из «особенных»?
– Заткнись, – злится Лестер и нарочно прибавляет шагов, давая понять, что с разговорами закончено.
К тому времени как мы подбираемся наружу, нам навстречу уже выходит группа с факелами, которую возглавляет… Рэн. Не то, чтобы я удивлена увидеть его в роли спасателя, но после его трусливых выходок, точно не могла представить золотоглазого в рол хорошего парня. И еще больше меня удивляет, когда он, заметив меня, бросается вперед и сгребает в охапку, как будто наша последний разговор закончился не мордобоем, а признаниями во взаимном обожании. Только неодобрительный взгляд ректора заставляет Рэна поставить меня на ноги и сделать шаг назад, изображая благопристойность.
– А Рора? – Я осматриваю их плотный строй, пытаясь угадать среди студентов свою подругу, которую обещала обязательно позвать в гости, как только мы с сестрой приведем в порядок семейное гнездо эрд’Кемарри.
– Она помогает в лекарской, – говорит кто-то из толпы и я с трудом сдерживаю удивленную икоту.
Значит, дела тут и впрямь плохи, раз Рора помогает в том деле, в котором ни черта не смыслит. Но, впрочем, если держать в уме, что прошло несколько месяцев, за это время уж точно можно было научиться промывать раны, делать швы и перевязки. Не думаю, что основная проблема «посетителей» коек лекарской Аринг-холла – сложные отравления и непонятные токсины.
С помощью остальных мы выбираемся наружу по тому немногому, что осталось от лестницы. И кода Рэн перехватывает мою ладонь, чтобы помочь вскарабкаться на земляной уступ, его лицо рассекает гримаса боли, но он все равно не ослабляет хватку.
– Прости, – сразу отодвигаюсь, как только вновь чувствую под ногами твердые гранитные плиты главного коридора Арнг-холла, и прячу за спину почерневшие пальцы. – Я не могу это контролировать.
– Ерунда, – узнаю его привычное бахвальство, – всегда любил женщин с крепким рукопожатием.
Проходящий рядом Лестер отвешивает ему громкий подзатыльник, раздает какие-то указания и, толчком в спину подталкивает меня вперед. Обернувшись только раз, вижу, что Рэн единственный, кто так и не сдвинулся с места, и смотрит на меня абсолютно обреченным взглядом. Похоже, только я до сих пор была не в курсе своей незавидной участи.
Хорошо, что хотя бы Тэона в безопасности и далеко от этого разваливающегося буквально на глазах места.
– Тебе нужно подкрепиться, – говорит ректор, снова не очень ласково заталкивая меня в мрачную закопченную кухню, где кроме наш копошится только пара испуганных кур.
Варево над очагом выглядит холоднее замерзших горных пиков, но я все равно с аппетитом отправляю в рот сразу пару ложек.
– Таум уходит, – говорит Лестер, когда находит угощение по своему вкусу – курительную палочку, невесть откуда взявшуюся в этой обители грязных котелков и засаленных горшков. – Мы становимся бессильны. Проклятье.
Он несколько раз тщетно водит пальцем в воздухе, но ничего не происходит. Я, хоть никогда и не владела таумом, но изучила о нем достаточно, чтобы понять, что сначала он пытался высекать огонь, потом – охранную сферу, а потом совсем уж простой свет.
– Барьеры больше не действуют, – вздыхает Лестер под аккомпанемент очередной встряски.
Кажется, я уже почти привыкла к тому, что мир вокруг меня качается, как палуба корабля. Осталось смириться с остальным. Но это чертовски трудно сделать теперь, когда в моей голове уже поселилась надежда на нормальную жизнь.
Я понимаю, о чем он. Те люди во дворе, которых я видела не так давно, держали купол над замкам. Судя по тому, что теперь нас колотит буквально как известно что в проруби, Аринг-холл лишился последней защиты. А это в свою очередь означает, что счет пошел на дни.
– Ты очень оптимистична, – бормочет Лестер, и задирает голову к потолку. – Я думаю, что все решится сегодня.
И он как будто даже выдыхает с облегчением.
– О, отлично, терпеть не могу ждать. И где дракон? – Делано озираюсь.
– Дракон?
– Ну или шестиглавая гидра. Или мантикора. Или в чью там пасть нужно забросить мое костлявое тело? Пользуясь случаем хочу высказать пожелания: не посыпайте меня перцем, ни в коем случае не натирайте солью и никаких пряных трав – у меня от них в заднице свербит.
Лестер минуту смотрит на меня не мигающим взглядом, а потом запрокидывает голову и заходится в каком-то иступленном хохоте, как будто впервые за долгое время позволяет себе расслабиться и посмотреть на печальное будущее с оттенком иронии. Но мне от всего этого становится только грустно, потому что в эту минуту он как никогда сильно похож на Ашеса – тот же разрез губ, та же упрямая складка на щеке, которая никуда не исчезает даже когда он полностью расслаблен.
– И перед тем, как меня отобьют и нафаршируют, прошу разрешить мне увидеться с Ашесом, – добавляю едва слышно, прекрасно отдавая отчет в том, что эта просьба никогда не будет исполнена.
– С Императором, – поправляет ректор.
– С Ашесом, – без особой нужды упрямлюсь я. У моего милого Принца нет жены, в отличие от Императора Шида. Смех да и только, но видимо Взошедшие решили, что их оружие разрушения должно направо и налево разбрасываться глупыми шутками и ядовитыми колючками.
Какое-то время мы просто молчим, но это длится не долго, потому что даже здесь, казалось бы, в абсолютно незаметной норе, нас находит Веланга и требует немедленно подняться наверх, в лекарскую. Мы следуем за ней уже знакомым мне маршрутом, и я замечаю, что пророчество Лестера о том, что сегодняшний день нам не пережить, скорее всего, сбудется. Там, где раньше были хотя бы пробитые, но стены, теперь обвалы, и мне в лицо хлещет жаром разгорающегося огненного шторма. Пока пробираемся вверх по тем немногим ступеням, которые остались, пару раз замечаю завали, из-под которых виднеются клочья чего-то подозрительно похожего на одежду. Возможно, кому-то повезло меньше чем нам, но я стараюсь об этом не думать.
В лекарской, камню негде упасть – раненые лежат прямо на полу, те, кто может передвигаться, пытаются помогать тем, кому сил хватает только стонать. Когда на меня налетает какая-то нерасторопная девица и сбивчиво просит прощения, я не сразу узнаю в ней Рору. Останавливаюсь, привлекаю ее внимание и она сначала называет мое имя, и только потом удивленно таращит глаза.
– Йоэль?! Это правда ты?!
Ответить не дает, вместо этого обняв так крепко, что у меня хрустят кости. Отлично, Проклятье не будет жаловаться, что жертва, которую бросят ему в пасть, недостаточно размягчена. Ощущение такое, будто Рора точно сломала мне пару ребер, но я все равно поднимаю руки и обхватываю ее в ответ.
«Это не сопли, не сопли!» – мысленно ругаю себя, когда чувствую влагу на щеках, и украдкой быстро смахиваю ее ладонью, когда осторожно отстраняюсь от подруги.
– И не надейся, – лыбится Рора, – я все видела.
– Просто от тебя пахнет так, что выедает глаза, – пытаюсь отмахнуться, но Рора только фыркает.
– Я знала, что ты не можешь просто так исчезнуть, – деловито заявляет она, и с минуту тарахатит, с кем успела побиться побиться об заклад, и что когда все наладится и она соберет долги, ей хватит на собственный домик в деревне, мула и маленькое поле.
– На мула не надейся – я рассчитываю получить свою долю, раз принимала участие в этой афере.
– Эй, у тебя есть собственный замок! – так живо возмущается Рора, как будто я уже засунула руку ей в карман.
– Йоэль, – зовет ректор, и я посылаю ему мысленные проклятья, потому что он не дал мне насладиться даже одной минутой забвения.
Встреча с Ророй напомнила о той жизни, которую я когда-то ненавидела всей душой и из которой мечтала вырваться. А сейчас вспоминаю как самые счастливые дни, когда я по крайней мере могла на что-то влиять, рядом был мой любимый принц, сладкий гранатовый сок и планы на длинную жизнь вентраны. Хорошо, что я не состарюсь, иначе новому поколению пришлось бы пролить не одно ведро слез, читая мои нудные мемуары, полные проповеди о ценности каждого мгновения.
– Обязательно найди меня! Я все время здесь! – кричит вслед Рора, и я очень натурально обещаю сделать это в ближайшее время.
Веланга отводит нас в отдельную комнатушку, где царит полумрак и терпкий запах целительных мазей. На одной койке сидит Кайлер голый по пояс, но перебинтованный так плотно, что его наготу нельзя поставить в вину. Рядом с ним – сестра, и ее лицо бледнее от злости, когда она замечает мое появление. Напротив на койке валяется Ниберу, и от его вида я невольно шарахаюсь к выходу.
– Что со мной?! – со свистом стонет крохотное отверстие на его распухшем лице.
Он больше похож на жабу с соломинкой в заду, над которой поиздевались придурковатые крестьянские дети. И пока я пытаюсь понять, в чем причина такой трансформации, его руки так же раздуваются, от чего пальцы становятся совсем крохотными. Его бледное тело стремительно покрывается черными венами – совсем как мои руки, когда в них загорается огонь. Но в отличие от Ниберу, я точно не разбухаю как гнойник.
– Это таум, – выносит вердикт Лестер. – Он не в силах его держать.
Я бросаю взгляд на Кайлера, но он, как и я, тоже в порядке. А ведь он тоже «порождение Взошедших».
– Я… – Он вытягивает перед собой руки, заключенные в медицинские шины. Пальцами, конечно, пошевелить не может, и нова обессилено роняет их на колени. Плечом отпихивает попытки Ниэль его утешить. – Я тоже «оглох».
– Думаю, это из-за сломанных пальцев – сколы решили, что ты больше не пригоден.
– Угу, – он ухмыляется, – Йоэль, ты, кажется, спасла мне жизнь.
– Не благодари, – отмахиваюсь как будто именно так все и было задумано изначально.
