Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава двадцать вторая (2)
Я их не вижу и мне остается уповать только на то, что в это время она не подает ему скрытые знаки о моем присутствии.
– Вот, – я слышу еще пару шагов, шелест бумаги и хорошо знакомый мне щелчок открывшейся чернильницы. Он принес все это с собой, потому что на столе Нии ничего этого не было. – Ты должна переписать все это.
Снова шаги – на этот раз ее.
Шелест. Тишина.
– Прямо сейчас?
– А есть какие-то проблемы? – ехидно интересуется Нэсс. – Ты так устала от безделья, что не можешь сделать то единственное, ради чего тебя держат?
– Хорошо, брат.
Еще несколько долгих минут я слышу только его рассаживание по комнате и монотонный скрип пера. Почему это письмо должна написать именно Ния? И даже не написать, а переписать. Что-то мне подсказывает, что автор оригинала – Астр, сумасшедший второй братец. Неужели это то самое письмо, в котором он собирается сообщить Ашесу, что я у него в плену? Но почему тогда его должна написать Ния?
– Готово, Нэсстрин.
Снова тишина и потом его короткое «хорошо», шаги до двери и противный лязг закрытого с обратной стороны замка. Выждав немного, Ния шепчет мне, что можно выбираться наружу. Когда мы снова стакиваемся взглядами, я сразу замечаю, как она нервно кусает губы.
– Что это было за письмо?
Она хмурится и сует в рот большой палец. Мне стоит больших усилий сдержать желание силой вытрясти из нее правду, и вместо этого еще раз терпеливо повторить вопрос.
– Письмо твоей сестре о том, что ты будешь гостить у нас еще несколько дней, – спотыкаясь, признается Ния. – Я не хотела его писать, но он все равно бы меня заставил.
«Когда я не хочу писать гнусности под диктовку – я просто втыкаю в кого-то гусиное перо и смотрю, как он корчится от боли!» – мысленно ору прямо в ее бледное от страха лицо, но продолжаю держать себя в руках. Нужно выдержать хотя бы пока она не покажет мне выход наружу.
– Я сделала ошибку, – вдруг говорит Ния. – Несколько грубых ошибок. Астр прочитает и, конечно, потребует, чтобы я переписала снова. Значит, через пару минут Нэсстрин вернется. Одна я не смогу его одолеть, но вдвоем у нас получится.
Ладно, беру свои слова назад – она действительно сообразительная.
Самое главное – у Нэсса есть ключи, значит, между мной и свободой стоит только он. К слову говоря, не самый выдающийся силач. Да за ним вообще никогда не водилось ничего эдакого, хотя, его показная беспомощность и тщедушность могут быть тоже частью маскарада.
Я еще раз осматриваю комнату, в надежде найти что-то тяжелое, чтобы проломить ублюдку голову, но здесь абсолютно точно нет ничего подходящего. И времени на выдумку чего-то эдакого тоже нет. Проклятье!
– Может быть… – Ния зачем-то берет подушку и вертит ее в руках.
– Если ты собираешься задушить собственного братца, то для начала было бы неплохо свалить его с ног, – мрачно предупреждаю я, и она обречённо кивает.
Нэсстрин долговязый. Если исходить из того, что он не притворяется и действительно неповоротливый чурбан, то его действительно можно попытаться опрокинуть, но что, если все как раз наоборот?
Взгляд падает на жаровню.
Поленья в ней еще не истлели.
– Помоги мне! – срываю с кровати одеяло и быстро стаскиваю простыню.
Ния молча помогает и тут же накидывает одеяло сверху, создавая видимость порядка.
Кое-как вытаскиваю из жаровни самое подходящее полено, бросаю на простыню и быстро сбиваю огонь, не давая ему расползтись по тонкой ткани. Когда оно остывает, отрываю край от простыни и обворачиваю деревяшку, чтобы не скользила в ладонях. Прикидываю по весу – она действительно тяжелая. Размахиваюсь пару раз, чтобы прикинуть, куда нужно бить, чтобы оглушить каланчу-Нэсстрина. У меня будет только один шанс.
Но даже подготовиться к нему не получается, потому что на этот раз шаги за стеной первой слышу уже я.
Ния садится на кровать – это как раз напротив двери. Я становлюсь за дверь, мысленно умоляю Взошедших, если уж они не хотят помочь, то хотя бы не мешать и задерживаю дыхание, когда дверь с громким скрипом открывается.
– Ты даже пять строчек без ошибок…
Нэсстрин успевает сделать несколько шагов вперед, прежде чем я с размаху и вложив в удар всю силу, бью его поленом по голове. Звук от удара такой, будто ударила в колокол и, несмотря на всю напряженность ситуации, все равно прыскаю от смеха, воображая, что сейчас его череп расколется, как орех, и оттуда вылетят мухи. Судя по звуку, ничего больше там нет.
Нэсс не падает сразу. Он просто стоит на месте и вяло тянет руку к голове, чтобы проверить, что там такое. И я, пользуясь еще одной возможностью, наношу второй удар, который окончательно валит его с ног.
Ния опрометью бросается к двери, чтобы проверить, нет ли там никого, а я в это время забираю его ослабевших пальцев ключи, и снимаю из-за пояса кнут. Больше ничего полезного у него нет.
– Йоэль! – окрикивает меня девчонка, когда я переступаю порог. – Ты обещала мне помочь!
Желание послать ее к черту так велико, что я буквально прикусываю его зубами.
Она мне еще нужна. Одно дело выбраться из заточения, но этот дом, как я уже успела убедиться – тот еще муравейник. С одинаковым успехом я могу сразу найти путь наружу – или блуждать в его коридорах, пока меня не поймает поднятая по тревоге стража. Значит, придется еще немного потерпеть общество девчонки эрд’Таф.
– Ну? – тороплю ее шевелить языком. – И что я должна сделать взамен?
– Помочь мне избавиться от Астра, – решительно поджав губы, говорит она.
Конечно, я соглашаюсь, хоть в глубине души знаю, что сходиться с ним в лобовом противостоянии – просто безумие, и мое обещание – чистой воды обман. Но когда это меня мучила совесть за подобные «проступки»?
Новое от 02.08. Глава двадцать третья (1)
Глава двадцать третья
Приходится потратить еще пару минут, чтобы связать валяющегося без сознания Нэсстрина. К тому времени, как мы заканчиваем, он понемногу приходит в себя и начинает нечленораздельно мычать, но Ния быстро успокаивает его, затолкав в рот самодельный кляп из обрывка нижней юбки. При этом у ее чокнутого братца натурально вылезают глаза из орбит, а на лице читается смесь из удивления и отвращения. Даже жаль, что у меня нет возможности поинтересоваться, в чем же причина: удивлен ли он тем, что получил подножку от собственной малахольной сестренки или ему противно осознавать, что тряпка, которой ему так негалантно заткнули рот, еще минуту назад «подметала» полы.
– Он точно безопасен? – уточняю на всякий случай, прежде чем мы направляемся в коридор.
– Абсолютно, – безразлично пожимает плечами девчонка эрд’Таф. – Если есть в этом доме большее ничтожество, чем я, то это Нэсстрин.
В ответ на это абсолютно беспомощный Нэсс возмущенно мычит и бессильно дрыгается на полу, пытаясь освободиться, но в итоге просто переворачивается лицом в пол и снова беззвучно вопит от возмущения.
Мы выглядываем в коридор, первой – Ния, а за ней – я.
Она идет на цыпочках так тихо, что я в своих башмаках на толстой подошве чувствую себя настоящим бегемотом в посудной лавке, с той лишь разницей, что даже от него, кажется, гораздо меньше шума. Когда доходим до первой лестницы, девчонка одергивает мою попытку спуститься, и вместо этого заводит в хитро замаскированную нишу, за которой есть узкий проход. Все-таки хорошо, что сейчас мы вынужденный союзники – кто знает, что или кто там в конце лестницы, и не пришла бы я прямиком в руки Астра. Тьфу, ну и имечко.
– Ну и что дальше? – Я разглядываю абсолютно глухую стену в конце коридора, в которую мы буквально упираемся носами.
Ния шарит по соседним стенам, и через пару минут ее поисков раздается глухой щелчок, после которого стена отъезжает в сторону, выпуская нас в заваленную разными припасами кладовую. Здесь мы вооружаемся масляным фонарем и проскальзываем дальше – в коридор замка, а оттуда – вниз по винтовой лестнице.
– А где все слуги? – спрашиваю шепотом, потому что за все время нашей вылазки складывается впечатление, что в родовом гнезде эрд’Таф нет ни единой живой души.
– Астр приказал оставить только кухарку и пару горничных. Но все они имеют право заходить только в определенные комнаты и не выходят из своих коморок после наступления темноты.
– Ага, а еще они все немые, – ворчу себе под нос и с удивлением замечаю согласный кивок Нии.
Когда-нибудь, когда все это закончится и у меня будет возможность просто расслабленно посидеть возле камина с чашкой любимого чая, я обязательно покопаюсь в прошлом и найду все те невидимые сигналы, которые указывали на то, что с Нэсстрином не все так просто. Сигналы, которые я так непростительно легкомысленно пропустила, чтобы в будущем больше никогда не допускать подобной оплошности. Хотя один важный вывод я сделала уже сейчас без камина и любимой чашки из сервиза – никогда и никому не доверять просто так. И не приглашать кого попало в штопаных рубашках за свой стол.
Мы проходим еще немного и снова останавливаемся около стены, но с ней Ния справляется без проволочек – практически не глядя нажимает на едва заметную выщерблину в стене и проход вперед свободен. Наверное, этими тайными лазами она пользовалась чаще, и когда я вижу комнату, в которой мы оказываемся, сразу становится понятно, почему.
Это алхимическая лаборатория. Причем настолько большая, что может потягаться с учебным залом Аринг-холла. И здесь столько разных приспособлений, что некоторые из них на первый взгляд абсолютно мне незнакомы.
– Что мы здесь делаем? – На всякий случай стараюсь держаться подальше от всего, что выглядит взрывоопасным. Хотя, по-моему, так выглядит абсолютно все.
– Ты же обещала мне помочь, – бросает Ния и уверенно шагает к растянутому на несколкьо метров змеевику, к которому подведены разные трубки и реторты, в некоторых из которых до сих пор проходит химическая реакция.
– Варить яд для братцев?
– Предпочитаю более грубые способы решения проблем. – Она выливает содержимое огромной колбы прямо на пол, переступает громко шипящее облако и тут же начинает варганить что-то новое. – Они работают безотказно.
– Я бы так не сказала. – Потираю уже заживший, но до сих пор изредка зудящий ожог на тыльной стороне ладони, полученный в тот день, когда эта засранка впервые попыталась меня убить.
Ния на мгновение отвлекается от своего занятия, оглядывается на меня и раздосадовано поджимает губы:
– Это был первый раз, когда у меня ничего не вышло так, как я задумала.
Глава двадцать третья (2)
Я подавляю желание воспользоваться случаем придушить мерзавку прямо сейчас, вовремя напомнив себе, что из проклятого дома эрд’Таф мне без ее помощи выбраться будет довольно сложно.
– Не стой столбом, – прикрикивает она, – мне нужна стеклянная мыль, медные опилки, масло…
Сцепив зубы, приношу ей все необходимое, стараясь надолго не упускать из виду все, над чем Ния колдует у варочного стола. Действует она абсолютно уверенно и собранно, как будто начала практиковаться раньше, чем научилась ходить. Могу поспорить, что она занималась этим с таким же упоением, как я одну за другой «проглатывала» книги из отцовской библиотеки. Поэтому, когда Ния заканчивает свое адское зелье – ужасного красного, как кровь цвета – и любуется на проделанную работу, у меня не возникает желания усомниться в ее качественности.
– И… что дальше? – спрашиваю я, украдкой становясь ближе к столу с парой колб в которых пузырятся прозрачные жидкости. Пузырятся сами по себе. Без участия горелки.
Понятия не имею, что в них, но точно не хотела бы ощутить на себе. Так что не будет лишним прихватить парочку для личных нужд. Скорее всего, разделавшись с братцем, Ния постарается избавиться от ненужного свидетеля – меня. Ну, лично я бы на ее месте именно так и поступила.
– А дальше тебе придется применить одну из своих способностей, – широко улыбается она, из-за чего ее одноглазое лицо приобретает кровожадное выражение. – Перенеси нас в комнату Астра и мы посмотрим, так ли не подвержены огню создания Взошедших, как это кажется на первый взгляд.
Я снова выразительно потираю ожег, но девчонка так увлечена смакованием предстоящей мести, что даже не обращает на это внимания. Пользуясь случаем, хватаю колбу и ловко сую ее за отворот рукава, благо в мужском костюме слуги они достаточно широкие и удобные, как будто нарочно приспособленные для этих целей.
– Ну? – нетерпеливо торопит Ния.
– Боюсь, что это так не работает.
Она сначала возмущенно, а потом зло таращит на меня глаза.
Возможно, я ошибаюсь, но она ожидала услышать совсем другой ответ. И вставшие дыбом волосы на руках подсказывают, что эта чокнутая девчонка ничем не лучше своих таких же умалишенных братьев, и в голову ей может прийти что угодно. Особенно когда на мути ее планов мести стоит такое незначительное препятствие, как я.
– Ты меня обманула… – Шипит она, на глазах превращаясь из обиженного ребенка в разъярённого призрака. – Ты… не умеешь делать это по собственной воле.
Я мысленно вздыхаю, считаю до трех и в тот момент, когда одноглазая бросается на меня, выбрасываю вперед руку с колбой. Вот уж не думала, что мне придется использовать ее настолько быстро!
Стекло с печальным хрустом разбивается об голову девчонки эрд’Таф и дымящаяся жидкость заливает ее лицо. Несколько секунд ничего не происходит: Ния удивленно проводит ладонью по щекам, потом смотрит на кончики пальцев, на которых в полный рост начинается какая-то химическая реакция.
И в следующую секунду, когда с лица девчонки в буквальном смысле испаряется кожа, а вслед за ней – мышцы и сухожилия, замок эрд’Таф наполняется ее полным ужаса и боли воплем.
Хорошо, что на меня такое уже давно не действует, и я буквально на лету хватаю выпавшую из ее ослабевших пальцев колбу. Что-то мне подсказывает, что если бы эта дрянь разбилась, то все увиденной раньше показалось бы просто цветочками в сравнении с грядущим… чем-то.
Ния хватается за горло, тянет ко мне руку, пока я отступаю, чтобы держаться подальше от ее испаряющейся конечности. Она еще что-то бормочет, но это вряд ли похоже на членораздельные звуки, скорее – на судороги горла, в котором уже зияет огромная дыра.
Девчонка падает на колени, сипит и замирает. Кожа давно слезла с ее головы, обнажив красный череп и тающие, словно карамель, глазные яблоки. Зрелище не из приятных, но во мне абсолютно ничего не ёкает.
Когда то немногое, что осталось от верхней части ее тела с глухим стуком падает на пол, я уже сую в карман еще одно «чудесное зелье» с дымом и, пожелав себе удачи, выглядываю за дверь.
Я лишилась проводника – это не хорошо, но с другой стороны – мне точно не привыкать полагаться на нюх и интуицию.
Новое от 08.08. (1)
В этом огромном замке демон окосеет – так много здесь разных коридоров и дверей. Пока я, как воришка, крадусь в тенях, утешая себя тем, что меня не так уж и видно, где-то раздаются шаги – иногда резкие, иногда неторопливые. Иногда до меня как будто даже доносится звон цепей, но я стараюсь не обращать внимания на эти раздражающие (или, скорее, пугающие) звуки. У меня слишком мало времени, чтобы позволить себе роскошь страха по пустякам. Бояться я буду когда кто-то встанет у меня на пути. Ну или когда из моей груди выскочит кончик кинжала, даже если в обоих случаях в этом уже не будет никакого смысла.
Когда впереди появляется путаное, как муравейник, разветвление лестниц, я желаю вечно вертеться на адовом вертеле тому умнику, который помогал строить это ужасное место. Наверняка, если хорошо покопаться в его закоулках, то можно найти не один десяток трупов бедных слуг, которым не повезло заблудиться в этом лабиринте. Но у меня все равно нет выбора, так что, стиснув покрепче колбу с чудесным дымом, направляюсь вниз.
У меня уже созрел план, что нужно сделать прежде чем драпать из этого места.
Нужно отыскать Ниберу и вернуть его Ашесу. Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая, но пока Арт держит в руках такой мощный козырь против моего милого принца, Ашесу всегда будет угрожать опасность. У меня нет иллюзий на тот счет, что этому сумасшедшему ничего не стоит попытаться свергнуть законного Императора и без участия «истинного наследника», но тогда его попытки будут просто жалкими потугами отобрать власть, а не «войной справедливости».
Если уж я имела глупость попасть в руки этому чокнутому семейству, то хотя бы захвачу подарочек, чтобы не уходить с пустыми руками.
А где еще Арту держать Ниберу, как не в тех же застенках, куда он заточил и нас с Кайлером? Ну или я снова сильно его недооцениваю и снова сую свой нос в ловушку, при этом, заметьте, совершенно добровольно.
Ориентируясь исключительно на внутреннее чутье, спускаюсь все ниже и ниже. И все это время не вижу ни одной живой души, и замок продолжает выглядеть абсолютно безжизненным. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем Арт, не дождавшись брата, пойдет лично проверить, куда он запропастился? Даже по моим самым оптимистическим прогнозам, это вот-вот случится.
Я понимаю, что на верном пути, когда воздух вокруг наполняется знакомым запахом сырости и земли. Ускоряю шаги, когда вперед маячит узкий тонкий коридор, освещенный парой факелов на таком удалении друг от друга, что до следующего желтого круга света мне приходится двигаться буквально наощупь, что стоит мне вывихнутой ноги, что сильно замедляет мое продвижение. Но оно того стоит, потому что за следующим поворотом я нахожу сразу две вещи – слезливые крики, больше похожие на визжание свиньи, и сопящую около стены фигуру, закованную в доспехи.
– Я хочу есть, – стонет голос, и я подавляю приступ брезгливости, когда узнаю в нем знакомый голос Ниберу.
Я бы узнала его из множества, потому что не случалось такой ночи, чтобы этот голос не являлся ко мне в кошмарах, приказывая казнить просто так, потому что он передумал корчить благородство.
– Заткнись! – прикрикивает на него стражник, и кулаком в латной рукавице ударяет в дверь.
Ниберу взвизгивает и на какое-то время замолкает, пока стражник, разочарованно вздохнув, совершает променад в конец коридора. Я рискую высунуть нос из своего убежища и замечаю, что он остановился у двери и прислушивается. Но кроме тяжелого дыхания Ниберу больше нет ни звука. Легко догадаться, что это либо моя темница, либо темница Кайлера. Ну или у чокнутого Арта есть еще парочка важных пленников. Я успеваю спрятаться до того, как стражник возвращается обратно, и останавливается в паре шагов от меня. Стараюсь дышать так тихо, что не чувствую даже воздуха из ноздрей.
Эо мой шанс, если я хочу уйти отсюда с трофеем. Но как? Нужно быть честной – в открытом противостоянии у меня нет ни единого шанса. А чтобы использовать смертоносный дым, нужно найти как минимум одну дырку в его латах, и уповать на то, что получится в нее попасть.
– Скажи своему хозяину, что меня сводит с ума жажда!
Я Морщусь от оскомины, когда Ниберу начинает скрести дверь со своей стороны.
– Ага, – огрызается стражник, наваливаясь локтем на стену. – Ты уже говорил это в прошлый раз, а рожа как у откормленной свиньи.
Он стоит спиной ко мне, и если я захочу – могу легко до него дотянуться. Я даже вижу крохотный зазор между шипастым налокотником и основной частью железного рукава, но этого точно недостаточно, чтобы пролить туда дым. Действует ли зелье в бутылке на железо – я не знаю, а рисковать своим единственным оружием, чтобы это выяснить, точно не очень умно.
Я бросаю взгляд на носки своих пыльных ботинок и замечаю медленно извивающуюся верх по моей ноге сколопендру. Ненавижу этих тварей, и только страх издать хотя бы один лишний звук, не дает стряхнуть ее на пол. А через секунду, когда она упорно взбирается вверх уже по штанине, приходит озарение. Превозмогая страх, беру ее двумя пальцами и быстро, пока верткий паразит не выскользнул, подсовываю ее в зазор.
Когда-нибудь, когда я стану старой и беззубой (если, конечно, переживу сегодняшний день), я напишу мемуары об этих событиях и назову сегодняшнее «промыслом Взошедших», потому что никак иначе это попросту не назвать.
– А, зараза, – ворчит стражник уже через минуту, стараясь дотянуться до за голову неповоротливыми из-за доспехов руками.
Пробует много раз, сдабривая каждую неудачную попытку крепкими ругательствами, а потом, шипя и брызжа проклятия, начинает сдирать с себя сначала налокотники, потом – тяжелые латные рукавицы, а потом и вовсе шлем.
Новое от 08.08. (2)
Я швыряю бутыль с дымом как раз в тот момент, когда он, словно заподозрив неладное, оборачивается в мою сторону. Нужна пара минут, прежде чем его огромное тело с грохотом валится на пол. Буквально на глазах то немногое, что осталось от его плоти, вытекает через отверстия опустевшего доспеха.
– Спасибо, Взошедшие, – бормочу слова благодарности, обшаривая тело в поисках связки ключей. Она, как водится, болтается у пояса.
– Кто здесь? – настороженно шепчет Ниберу, когда я один за другим перебираю ключи от замка, чтобы отпереть дверь.
Прикусываю язык почти до крови – так охота сказать ему что-то настолько же едкое, как и та дрянь, которая превратила живого человека в грязную лужу ошметков. А потом слышу встревоженный голос Кайлера, который завет меня по имени и требует, чтобы я немедленно ответила. Он думает, что я до сих пор за соседней стеной.
– Нет, – говорю сама себе, когда в голове мелькает мысль о том, что даже негодяй не заслуживает быть пленником сумасшедшей семейки эрд’Таф. – Не смей.
Но крамольная мысль проникает в мое нутро так же легко, как сколопендра. Отыскивает недобитую совесть и я, проклиная себя за мягкотелость, бегу к его двери. Ключ от замка на удивление отыскивается быстро – со второй попытки. Когда я распахиваю ее, Кайлер, прикованный цепями по рукам и ногам, морщится от хлынувшего ему в лицо света.
– Йоэль? Но… как ты… – Он едва ли понимает, что это происходит на самом деле.
Но и я с трудом верю собственным глазам, потому что красивое холеное лицо блондина-аристократа превратилось в заплывшее кровавое месиво. А его руки… Взошедшие!
Он прикован к колодке под потолком и все это время был вынужден сидеть с задранными руками, поэтому кончики пальцев уже успели побледнеть от оттока крови. Но это ерунда в сравнении с тем, что буквально каждый его палец вывернут в обратную сторону. А некоторых вовсе нет, и на их месте торчат прижженные обрубки. Я подавляю приступ рвоты, хотя после всего пережитого меня точно нельзя назвать трепетной барышней.
– Йоэль, беги, – шепчет Кай, улыбаясь тем, что у нормальных людей называется ртом, а у него похоже на кровавый провал. – Как бы у тебя это не получилось – беги.
– Иди ты к черту со своим благородством, – шиплю я, пытаясь разобраться с хитрым замком на наручниках, из которых торчат его запястья. И только когда Кай пару раз тихо рычит, замечаю, что все гораздо хуже, потому что внутри наручников есть шипы, и они, как зубы, глубоко вошли ему под кожу.
– Я в порядке, – храбрится Кай, но не может даже пошевелиться, когда я подлезаю ему под плечо, чтобы поднять. Пока руки на весу – я ровным счетом ничего не смогу сделать. – Я в полном…
Он снова стонет, но все-таки из последних сил пытается удержаться в горизонтальном положении, опираясь спиной не стену.
– Проклятье! – ругаюсь я, потому что даже после тщательного осмотра цепей, не вижу ни единого признака замка или зажима. Они как будто намертво скованы прямо на его руках.
– Он не собирался меня отпускать, – объясняет Кай. – Эти наручники… Они блокируют мои возможности. И я потерял слишком много крови… ты не сможешь, Йоэль. Оставь меня и…
– Нет, – грубо обрываю я. – Никому не нужно твое чертово благородство, Кайлер та-гар’эрд’Айтран! И я никуда без тебя не уйду, понятно? Так что лучше включи свои гениальные мозги и давай вместе придумаем, как тебя освободить.
– Это особенный сплав, Йоэль. Мерзавец прекрасно знает, как делать беспомощными таких, как мы. Я ничего не могу сделать. Ты просто зря тратишь время.
– Конечно, зря, потому что болтаешь языком вместо того, чтобы взять себя в руки и придумать какой-то выход! Имей ввиду, белобрысая задница, моя смерть будет на твоей совести! Так и знай, что если мы не уйдем отсюда вместе, то…
Я дергаю цепь в отчаянной попытке хотя бы на какой-то эффект, и Кай обреченно падает на пол, роняя голову на грудь.
– Если бы в тебе пробудилась сила… – слабо шепчет он.
– То есть, нужна просто вот эта… сила?
– Просто? – Кай вздыхает, и из рваной раны на его виске выплескивается ручеек крови. – Йоэль, как ты думаешь, почему … эрд’Таф лишил меня моих способностей?
– Я думаю, что ты просто баран!
Тут в соседней темнице как раз есть один такой «одаренный», и у него точно не скованы руки, потому что я собственными ушами слышала, как он скреб дверь.
Нужна еще минута, чтобы отпереть его камеру, и Ниберу, как мешок с гнилью, буквально падает к моим ногам. Первые мгновения буквально лижет мне башмаки, пока не замечает неладное. Подбирается, задирает голову и его глаза округляются.
Должна сказать, что в эту передрягу стоило попасть хотя бы ради вот этой минутой, когда я могу насладиться гримасой ужаса на его лице. Я, черт подери, заслужила это зрелище именно с такого ракурса – сверху вниз, пока он валяется в пыли и трусливо трясет нижней челюстью.
– Безымянная? – икает он.
Я зажимаю в руках ключ, как будто это карманный кинжал, и направляю острый кончик прямо ему в глаз.
– Только попробуй поднять крик – и я проткну тебя до самой черепушки. Превращу твой бесполезный мозг в жижу и хорошенько взболтаю.
– Он меня заставил! – орет Ниберу, и мне приходится громко шикнуть, чтобы он заткнулся. – Я не хотел! Это все Арт! Это была его идея! Его план! Он все придумал! Я просто…
Несмотря на дикое желание насладиться его унижением еще хотя бы минуту, хватаю труса за шиворот и тащу по полу в камеру Кайлера. Когда он понимает, кого я «привела», только еле заметно дергает бровью то ли с удивлением, то ли с раздражением.
– Сними с него наручники, – командую Ниберу.
– Что? – Он на мгновение даже перестает трястись. – Я? Как?
– Ты же один из нас! – рявкаю на него, для острастки приставляя острие ключа к его беззащитной жирной шее. – Ты ведь умеешь… что-то!
– Йоэль… – вздыхает Кай.
– Я не умею! – визжит Ниберу. – Я такая же пустышка как и ты, Безымянная! Или ты думаешь, Арт позволил бы мне вот так сидеть в камере без всякой предосторожности?!
Конечно. Да. И часть меня знала это еще в тот момент, когда я задавалась вопросом, почему же эрд’Таф не поступил с нами так же, как и с Каем. Но мне хотелось верить в возможность. В то, что вся эта история не может закончится так… бессмысленно.
– Оставь меня, Йоэль, – упрямо бубнит Кай, пока Ниберу бултыхается на полу, опасаясь попасть мне под горячую руку.
Трусость делает его идеальным пленником – удерживает от геройства и попыток прогрызть себе свободу. Немудрено, что Арту было так легко им манипулировать.
– Ты прекрасно знаешь, что я никуда без тебя не уйду, – огрызаюсь я.
Полуоткрытая дверь за спиной и свобода за ней, манят похлеще аромата свежей выпечки, который доносился даже в одинокую башню, где меня держали под замком. И еще совсем недавно я клялась себе, что больше никогда не позволю слабости взять верх над разумом и инстинктом выживания. Но, черт бы все побрал, я правда не могу оставить Кайлера. Он столько раз рисковал жизнью ради меня. Он, несмотря ни на что, был на моей стороне даже когда я поверила, что они с Артом заодно.
Но на другой чаше весов – мой любимый Ашес.
И у этого уравнения абсолютно нет решений. Ни одного.
– Только дернись, – предупреждаю Ниберу, когда тот зыркает в сторону двери. – Дай мне повод превратить тебя в решето – и, поверь, я наслажусь этим сполна.
Он тут же забивается в угол камеры и какое-то время оттуда не раздается ничего, кроме его жалкого всхлипывания.
– Чуда не случится, Йоэль, – рассерженно рычит Кай, видимо понимая, что никакие его попытки вытолкать меня вон не увенчаются успехом.
– Чудес в моей жизни вообще было мало, – пожимаю плечами. – Наверное, всего пару раз. Если не считать случая, когда я подложила дохлую крысу в тюк с тканями, из которых Тэоне должны были сшить новые платья, и никто не догадался, что это – моих рук дело. Матушка велела завести пару котов. Любимые гончие моего отца побили много посуды, когда гоняли эти клубки шерсти по всему замку. А Тэоне купили готовое платье, которое было так ей велико, что пришлось ушивать декольте и она выревела из-за этого целую реку слез.
Я сажусь на пол перед Каем, и чтобы хоть как-то облегчить его страдания, поддерживаю его руки под локти, чтобы железные шипы на запястьях не рвали кожу. Он с благодарностью вздыхает.
– Я отравил любимого жеребца Ашеса, – пищит Ниберу. – Подарок отца. Племенная особь! Лучшая во всем Шиде и мой брат должен был открывать рыцарский турнир верхом на нем. А я подпоил конюха, пробрался в стойло и налил в его поилку крысиный яд.
– Ну и мерзость, – в унисон с Каем плюемся мы, и Ниберу остается только раздосадовано сопеть.
Арт уже понял, что дело неладно. Возможно, прямо в эту минуту поднимается в комнату сестры, чтобы проверить, куда подевался нерасторопный брат. Я чувствую это нутром, и еще – вставшими дыбом волосках на руками, которые заставляют поежится от раздражения.
Сколько времени пройдет, прежде чем он явится сюда и на этот раз для меня действительно все будет кончено?
