Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"

Автор книги: Айя Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава десятая

Глава десятая

Когда несколько часов спустя я возвращаюсь в комнату, около двери меня поджидает двое вооруженных до зубов рыцарей из личной гвардии Ашеса. На часах уже такая глубокая ночь. Ну и сколько огни здесь околачиваются? Я пробыла вместе с сестрой часа три – не меньше, а когда покидала ее комнату, то на стрелках часов был второй час ночи.

– Император приказал отвести тебя к нему, – басил голос из-за почти глухого, всего с тремя тонкими щелями забрала, и железные великаны, не дожидаясь моего согласия, становятся по обе стороны от меня.

Хотя, вряд ли Император нуждается в моем никчемном согласии.

Интересно, сколько еще должно пройти времени, прежде чем при одной мысли о нем, мои колени перестанут предательски дрожать?

Я молча, словно важная птица, следую по коридору, пытаясь на ходу придумать отговорку, где бы могла находиться в это время суток, если точно не сладко спала в своей постели. Видимо, про Тэону все-таки придется рассказать, хотя я рассчитывала более основательно подготовиться к этому разговору.

Меня проводят сначала в главную башню, где находится ректорат, После того странного происшествия, она пострадала больше всего, но сейчас здесь уже почти безопасно, потому что стараниями преподавателей и студентов старших курсов. Большая часть конструкций вернула свой прежний вид. Представляю, сколько таумических сил на это ушло. Один за другим. Проходим несколько больших залов, пока не оказываемся в маленьком, выложенном теплым лавовым камнем, с ярко горящим камином. И, конечно, мой нос сразу улавливает запах моего личного гастрономического наслаждения – стоящего на маленькой треноге блюда, до верху наполненного огромными темными гранатами. Они источают такой сладкий аромат, что мой рот моментально наполняется слюной.

– Это такой хитрый ход? – рискую нарушить молчание, когда оба рыцаря выходят и дверь за их спинами захлопывается с предупреждающим металическим лязгом. Отчего-то в этом звуке мне чудится нехорошее предзнаменование.

Опирающийся плечом на камин Ашес, вопросительно поднимает бровь.

В комнате тепло, я бы даже сказала – чуть больше, чем это необходимо, чтобы моментально согрелись мои прихотливые кости. Но для истинных потомком Старший крови, спокойно переносящих даже самый лютый холод, эта температура точно не может быть комфортной. Поэтому мой милый принц одет в простую черную рубашку, беспощадно расстегнутую почти до пупка, и свои любимые кожаные штаны, облегающих ноги так немилосердно, что я готова вечность изучать каждый его мускул.

– Я имела ввиду гранаты, – спохватываюсь, потому что все время, пока я бесстыже его разглядывала, он терпеливо ждал продолжение моей сказанной невпопад фразы. – С таким количеством слюны во рту, странно, как я до сих пор не захлебнулась.

– Ешь, – приказывает он, и меня не нужно просить дважды.

С первыми двумя разделываюсь за мгновения, оставляя только огрызки шкурок в тех местах, где они особенно толстые и горчат, хотя готова биться об заклад, что эти плоды – самые сладкие из всех, которые только можно найти или купить за деньги. Еще два ем уже медленнее, наслаждаясь каждой порцией попадающего мне в рот сока. И все это время Ашес настойчиво молчит. Вернее, он даже не предпринимает попытки начать разговор, и как будто вовсе избегает смотреть в мою сторону. Неужели в этот раз я набросилась на лакомство по-особенному омерзительно?

Мысленно пожимаю плечами и продолжаю с наслаждением чавкать, перемалывая гранаты вместе с косточками. Какой смысл во всех этих благородных манерах и столовом этикете, если от соблюдения правил тухнет лаже великолепно приготовленная еда?

– Сегодня у меня был Кайлер та-гар’эрд’Айтран. – Ашес, наконец, нарушает затянувшееся молчание.

Это для меня не новость – Кай просил аудиенцию на глаза у всего Аринг-холла.

– Он – брат вашей невесты, Мой Император. – Я промокаю губы салфеткой и с тоской откладываю недоеденную половинку граната, неприлично истекающую соком. – Уверена, вам было что обсудить. Императорская свадьба – ответственное и важное мероприятие. Всегда восхищалась людьми, способными организовать и придать благопристойный вид голодному сборищу. Даже не представляю…

– Кайлер просил твоей руки.

Он так резко перебивает мои попытки спрятать горечь за спасительной иронией, что я не сразу понимаю смысл сказанных слов.

Кайлер просил моей руки? Но ведь...

– Я при всех вернул тебе титул и теперь, когда ты осталась единственной наследницей эрд’Кемарри и официальное вступление в титул скарты – исключительная формальность, в моей власти решать, чьей женой ты станешь.

Ну да, как я сразу об этом не подумала. Теперь моя жизнь всецело принадлежит ему.

Новое от 12.04. (1)

– Ты, я полагаю, была в курсе его затеи? – наседает Ашес, пока я пытаюсь кое-как вытереть рот салфеткой. Одно дело выглядеть перепачканной обжорой, когда мы просто молчим друг с другом, и совсем другое – когда речь зашла о претендентах на мои конечности.

Кстати, раз уж речь зашла о претендентах и моем замужестве.

– Мой Император, – встаю, чтобы хоть немного быть с ним на равных, хотя наша разница в росте останется значительной даже если я с ногам заберусь на табуретку. – Уверяю, что обо всем этом слышу сегодня впервые. Мне непонятны мотивы поступка Кайлера, тем более, что весь Шид знает – я не могу стать ничьей женой, потому что уже замужем.

Ашес дергает головой и длинные жесткие жгуты его волос негромко тарахтят, как костяные бусины. Удивительно, как же сильно я соскучилась за этим звуком. Даже странно, что за время, пока мой принц отсутствовал, вспоминала его так редко.

Я успокаиваю себя тем, что запретила своему сердцу тревожиться, потому что была нужна единственной родной душе на всем белом свете – своей сестре.

– Твой брак – просто фикция.

– Тем не менее – он существует, и его законность…

– … нарушается одним росчерком моего пера, – резко перебивает Ашес.

Кивает на стол в дальнем углу, где среди множества бумаг и письменных принадлежностей, я нахожу пергамент, узаконенный императорской печатью.

– Читай, – приказывает он когда замечает, как я дважды нерешительно протягиваю руку, но так и не отваживаюсь прочесть несколько написанных его размашистым почерком строк.

– Сим приказом и своей Единоличной волей считаю брачный союз… – Я спотыкаюсь и следующие слова читаю почти шепотом, пока не добираюсь до последних слов, – … не консумированным и недействительным.

Ашес даже не смотрит в мою сторону, но тень от языков пламени в камине, рисует напряжение на его острых как бритвы скулах. Что мне следует делать? Поблагодарить?

– Он сказал, что как порядочный мужчина, который запятнал честь девушки, просто обязан на тебе жениться, – говорит Ашес, пока я безуспешно подбираю слова. – Должен ли я поверить его словам, Йоэль?

– Словам о порядочности? – Я искренне пожимаю плечами, потому что о Кайлере я знаю едва ли больше, чем обо всех остальных обитателях Аринг-холла. – Мой Император…

– Ашес, черт тебя задери! – рявкает мой принц и в два гигантских шага оказывается так близко, что мое собственное дыхание, споткнувшись об его твердую грудь, горяче возвращается мне в лицо. – Я велел тебе называть меня по имени всегда, когда будем оставаться наедине.

– Тогда вы были просто воинствующим библиотекарем, Мой Император, – говорю первое, что приходит на ум, лишь бы не молчать.

– А ты была рабыней, но это не мешало нам быть… близкими друзьями.

Друзьями.

Близкими друзьями.

Никогда бы не подумала, что мне будет так гадко всего от двух слов. Так что, махнув рукой на все условности – не он ли только что велел называть его по-имени? – иду обратно к блюду и, выбрав самый сочный на вид гранат, вгрызаюсь в него своими куцыми клыками. Хорошо, что никакое мое дурное настроение и кошки на душе никогда не влияли на мой аппетит.

Новое от 12.04. (2)

– И какое же решение принял мой Император по поводу просьбы наследника та-гар’эрд’Айтран? – спрашиваю таким голосом, как будто мы обсуждаем что-то совершенно обыденное, а не мою судьбу.

– Я сказал, что мне необходимо сперва узнать, согласна ли ты.

– Я согласна, – говорю еще более спокойно.

– Йоэль, ты не должна. Ты можешь… Проклятье, ты не выйдешь замуж! Ни за кого!

Я прикрываю глаза и вспоминаю тот день, когда матушка впервые заговорила о моем замужестве. Мне тогда едва исполнилось четырнадцать, дела нашей семьи шли не самым лучшим образом и она не придумала ничего лучше, чем предложить меня какому-то старому вдовцу в обмен на, как она это называла, «укрепление благосостояния эрд’Кемарри». Она пригласила отца, велела позвать меня и сестру и выдала весьма циничную, но правдивую речь о том, что мы с Тэоной – единственное сокровище, которое есть у семьи и им придется смириться с тем, что рано или поздно они станут женами не по зову сердца, а на кого укажет родительский палец. Почему-то, родительский палец решил начать с меня, хотя я была младше, только-только вошла в возраст брачных союзов и к тому времени еще даже ни разу не выходила в свет. Я даже не знала, за кого меня сватают, потому что матушка ограничилась сдержанным «он весьма богат и недурен собой». Правда, наша с Тэоной вражда в тот раз сыграла мне на руку, потому что сестра не удержалась и тут же выдала, что мой будущий муж так стар, что его единственный сын слег в землю, так и не дождавшись вступления в титул. А потом, как мать не пыталась ее приструнить, добавила, что мне придется нанимать тягловых быков, чтобы поднять супругу то, чем он будет делать следующего «наследника».

Матушка тогда впервые отвесила ей оплеуху. Такую крепкую, что из-за синяка Тэоне пришлось пропустить осенний бал. Отец, как обычно, отмолчался – моя судьба интересовала его меньше, чем вязки и помет его любимых гончих. Позже, когда матушка выгнала и мы остались наедине, она налила мне немного вина, приказала выпить до дна и сказала то, что очень быстро заставило меня повзрослеть. «Ты должна думать о благе семьи, Йоэль, и трезво смотреть на вещи – ты не можешь расчитывать на хорошую партию, потому что мы, безобразные дочери бедных скартов, не имеем привилегии выбирать».

На самом деле, она много чего сказала в тот день, но я отчетливо запомнила именно те слова – о привилегии выбирать. И согласилась на брак, но женой старого скарта стать так и не успела, потому что в день, когда мы ждали его для сватовства, он скончался, свалившись с лестницы. Матушка громко сокрушалась, как все это не вовремя, а я впервые подумала о том, что если бы стала его женой на день раньше, то сейчас была бы счастливой вдовой, независимой от «чужих привилегий».

Поэтому, когда пару лет спустя нашелся больной Брайн, я, назло сестре, широко и счастливо улыбалась, разглядывая на указательном пальце кольцо с большим солнечным камнем, полученное в знак наших клятв. Матушка сказала, что подкупила одну из лекарок Брайнового семейства, когда гостила у них в прошлом месяце и договаривалась о сватовстве, и та по секрету рассказала, что здоровье наследника в последние месяцы сильно подкосилось и все лекари, которых ему выписывали, единогласно сошлись в мнении, что бедолага сляжет в могилу самое большее через год.

– Для такой, как я, благородный наследник та-гар’эрд’Айтран – просто… фантастическая партия. – Хотя на самом деле, даже это громкое слово не способно описать то, насколько это немыслимо. – Я была бы круглой дурой, если бы отказалась принять его предложение.

– Ты не обязана, – глухо говорит Ашес где-то у меня за плечом, снова слишком близко, чтобы пошатнуть мою уверенность.

– Разве я сказала про обязательства, мой Император? Я желаю этого всем сердцем. Тем более, – не могу не прикрыться остротой, – интуиция подсказывает, что очень скоро Старший дом та-гар’эрд’Айтран породниться с Императорской династией.

Новое от 14.04. (1)

Я слышу, как Ашес, скрипнув зубами, отступает, и пространству вокруг меня вдруг становится невыносимо одиноко. Как будто кто-то откачивает воздух, оставляя лишь ядовитую гарь, которой я вынуждена дышать, чтобы не окочуриться.

– Да, породнится. – Голос Ашеса хрустит, как щебень под ногами. – Потому что я должен. Отец всегда говорил, что наследник империи не имеет права выбирать сердцем, потому что должен мыслить по-государственному. Потому что брак наследника – это выбор между процветанием Шида и удовлетворением сиюминутных слабостей. Он выбрал мне Ниэль еще до того, как…

Осторожно, как будто подбираюсь к хищнику, делаю шаг в его сторону, хоть мое терпение предательски трещит по швам от одного упоминания имени его невесты. Будь моя воля, я бы крепко выругалась, даже если это никак бы не облегчило мои страдания. Но вряд ли в этот странный момент откровения и скорби, будет уместно поминать низших созданий и все их язвы на причинных местах.

– Ты, наверное, знаешь, что эта семья выросла из тех же корней, что и моя династия, – говорит Ашес, распрямляет плечи перед камином, словно перед солдатами на плачу, и заводит руки за спину. Сейчас он так похож на настоящего императора, что от невольного почтения и трепета у меня подгибаются колени. – Или уже знаешь. Ты ведь любишь все узнавать.

– Это не раз спасало мне жизнь.

– Эрд’Айтран никогда не отказывались от мысли однажды занять трон. Но они всегда были слишком хитрыми и слишком умными, чтобы попытаться сделать это открыто. Отец рассказывал, что правящий ныне лорд однажды честно ему сказал, что собирается жить вечно, лишь бы однажды увидеть, как его наследники взойдут на трон. В последние годы они значительно укрепили свои позиции и этот выскочка…

Он успевает проглотить имя, но я и так понимаю, что речь идет о Кайлере.

Значит, дело не только в том, что пока Ашес был вынужден притворяться мертвецом. Кай отобрал у него титул лучшего мечника Шида. Хотя, как бы великолепно Кай не владел мечом, это не имеет никакого значения, пока этот меч не отстаивает границы страны и не убивает врагов Шида.

– И отец не придумал ничего лучше, чем устроить наш с Ниэль брак.

Значит, она стала его невестой еще до того, как кто-то предательски убил всю императорскую семью. Не хочу показаться одной из тех наивных дур из рыцарских баллад, но так и хочется сказать: «И почему ты не сказал об этом до того, как полез с поцелуями?»

Хотя, справедливости ради, я бы все равно позволила ему все, что угодно. И даже все те бессовестные вещи, которые мужчины хотят получить от женщины под покровом ночи или в стоге сена.

– Я сказал, что не женюсь на ней, – продолжает Ашес и я удивленно хлопаю глазами. – Что уже выбрал свою будущую императрицу и собираюсь жениться на ней.

Он только слегка поворачивает голову в мою сторону, но сердце тут же предательски замирает.

– Йоэль, ради Взошедших, скажи что-нибудь.

– Я… – Спотыкаюсь. Впервые в жизни в моей голове совершенно пусто, а на языке нет ни одной завалящей остроты, чтобы хоть как-то сгладить эту идиотскую неловкость.

– Отец и слушать не захотел, – так и не дождавшись моего ответа, продолжает Ашес. – Сказал, что я – прежде его подданный и только потом – наследник Империи, и я доджен подчиняться воле своего Императора. Что они со скартом эрд’Айтран уже обо всем договорились, что он спросил моего просто так, в надежде, что я созрел для трона. Ты бы слышала его голос в ту минуту, Йоэль! Само разочарование не звучит так убедительнее. Чем Император, вдруг узнавший, что его любимый сын недостаточно хорош для его замыслов.

В его голосе столько горечи, что я, набравшись смелости, подходу еще ближе и осторожно притрагиваюсь к его плечу. Чувствую, как мгновенно напрягается его тело под тонким шелком рубашки, и вдруг понимаю, какой маленькой кажусь на его фоне. Просто крошечной. Он всегда был таким великаном? Или это последствия нового бремени?

Новое от 14.04. (2)

– Мой Император, я знаю, что значит быть разочарованием для своих родителей, – говорю тихо, про себя добавляя, что, пожалуй, знаю как никто во всей Империи. – Не думаю, что твой отец на самом деле считал тебя недостойным занять трон.

– Он настаивал, Йоэль.

Ашес отводит руку, находит мою бессильно болтающуюся вдоль тела ладонь и тянет к себе. Кладет на себя и я тут же отчаянно сжимаю комкаю его рубашку где-то в районе сердца. Прижимаюсь всем телом, помогая себе второй рукой. Я ужасно хладнокровное существо и в мире вряд ли есть вещь, способная меня согреть, но в эту минуту я отчаянно хочу поделиться с моим милым принцем даже теми крохами тепла, которые во мне есть.

Потому что, каким бы огромным и безжалостным не был новый Император, в конце концов, он просто… Ашес. Мой Ашес.

– Отец сказал, что либо я сделаю так, как он прикажет и женюсь на Ниэль, либо он сделает наследником Ниберу.

Невольно вспоминаю слова Тэоны о том, что незадолго до убийства всей императорской семьи, отец Ашеса лишил его права наследовать титул. Значит, это действительно правда. Но даже если так, ничто, никакая сила во всем Шиде, ни живая, ни мертвая, не заставит меня поверить в то, что он повинен в их гибели.

– Я любил их, – словно услышав мои мысли, говорит Ашес. Сухо и грубо, как умеет, но в этом скупом проявлении чувств любви больше, чем во всех лирических песнях. – Отца и мать. Я старался быть хорошим сыном, чтобы однажды отец сказал, что гордится мной и что он будет спокоен, зная, что его наследние в надежных руках. Я знаю, что говорят за моей спиной сейчас – будто, это лишил их жизни. Проклятье!

Я обнимаю его еще сильнее, хотя это все равно что хватать бурю руками.

– Я не верю, Ашес. И никогда не поверю. Вряд ли слова беззубой вентраны – достаточное утешение, но у тебя есть вся моя вера.

– Ты ведь знаешь, каково это, да? Вдруг почувствовать себя оторванным ломтем.

– Знаю ли я? Мой отец три дня оплакивал свою борзую суку, а когда я слегла с неизвестной хворью и лекари дружно развели руками, он велел подготовить место в семейном склепе «подальше от остальных». Но я никогда не желала им смерти. Даже если бы меня взашей выгнали из дома босой и без гроша – я все равно любила бы их. По-своему. Потому что они тоже по-своему любили меня.

Особенно матушка.

Потому что благодаря ее словам и жестокосердию, я стала той, кем стала.

Новое от 17.04. (1)

– Когда я спрятался здесь, у Лестера, – он морщит нос, как будто слово «спрятался» жжет ему язык, – то не мог думать ни о чем, кроме мести. Снова и снова пытался представить, что было бы, если бы в ту ночь я не улизнул из замка.

Ответ кажется мне очевидным, но я держу рот на замке. Вряд ли сильному воину и лучшему мечнику Империи охота слышать, что его постигла бы та же участь, что и остальных – быть прирезанным в собственной постели. Мне о таком даже думать больно, так что мурашки по коже.

– Несколько недель просто ходил как в воду опущенный, пока Лестер не придумал план.

– Но для этого плана нужна была армия верных людей, – продолжаю вслед за ним.

Что было потом – догадаться так же не сложно. На кого еще может рассчитывать беглый принц, когда его хитрый брат на радостях пристроил на трон свой жирный зад и одного за другим подминает под свою руку всех вассалов? Только на того, кто от такого поворота дел так же больше потерял, чем выиграл. А семейство та-гар’эрд’Айтран потеряло не просто жениха, а корону императрицы для дочуркиной головы. Странно только, что Ниберу не попытался вместе с троном прибрать заодно и Ниэль, тем самым заручившись поддержкой одной из самых сильных семей Шида.

– Ниберу прислал гонцов с предложением, – как будто слышит мои мысли Ашес. – Ниэль пришлось сказать, что она носит по мне траур, чтобы ее семья не оказалась в опасности из-за отказа. А Лестер договорился с ее отцом об армии для моего маленького переворота. В обмен на то, что его дочь стянет моей женой.

Я твержу себе, что должна быть понимающей, но легче от этого не становится. Какой прок корчить из себя святую мученицу, если в глубине души я желаю белокурой красавице в идеальной кожей и безупречной родословной провалиться сквозь землю. А заодно повторить ее участь всем другим женщинам, которых будут пытаться сосватать моему милому принцу.

Но я воворемя вспоминаю, что «моим принцем» от перестал быть в тот момент, когда избавился от Ниберу. Что этот разговор рано или поздно закончится, Ашес снова стенет Императором, а я буду просто безобразной Йоэль, даже если больше и не буду рабыней его брата.

Нужно срочно менять тему разговора, пока у меня с досады не развязался язык. Слишком уж предательски сильно щемит горло.

– А что сталось с Ниберу? Он… жив?

– Сбежал, – сквозь зубы цедит Ашес.

Как говорится – вот вечер и перестал быть томным. Как бы там ни было, Ниберу – коронованный Император. Даже если он сам не захочет вернуть трон, всегда найдутся желающие использовать его для переворота. Легче поднять бунт, имея в руках законную марионетку, чем пытаться с бухты-барахты сместить наследника правящей династии.