Текст книги "Серебряная Игла (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Новое от 30.03. (2)
Хотя я отлично вижу свои руки и ноги, утонувшие в мистическом свечении, но оно точно не делает их прозрачными. Но все указывает на то, что «гость» явно меня не замечает. Или только делает вид? Когд он все-таки набирается смелости чтобы подойти ближе и мы бы вполне могли дотронуться друг до друга руками, становится окончательно ясно, что он действительно не знает о моем присутствии. Почему так происходит – подумаю об этом позже, но тут явно не обходится без фокусов, происхождение которых мне непонятно. Как и личность спасшего меня фокусника.
Фигура тянет руку вперед, как будто собирается повторить мою ошибку и тоже прилепиться к камню, но стоит ему попытаться – и от глыбы сквозь мое тело проходит странны толчок. Я едва его ощущаю, как будто мне в грудь ударил сквозняк, но смельчака отбрасывает назад на добрых несколько метров. И так сильно, что он, свалившись на пол, катится кубарем до самой стены, глухо ударяется в нее и какое-то время лежит абсолютно без движения. И только потом, когда вдалеке раздается новая порция шагов, он с трудом поднимается на ноги и трясет головой, как разбуженная лошадь.
«Ашес уехал воевать с Ниберу, – мысленно повторяю как заклинание, потому что эти длинные руки и ноги так похожи на обличие «Глера», что пасует даже мое огромное желание отыскать между ними хотя бы крохотные отличия. – Не будь дурой, Йоэль, ты же сама видела, как он мило прощался со своей невестой. С чего бы ему вдруг оказаться здесь да еще и в двух масках одновременно?»
Когда новые шаги становятся очевидно близкими, невидимка озирается по сторонам явно в поисках запасного выхода, но его нет. Я почти уверена, что слышу зле бормотание, хотя, возможно, эти неприятные звуки издает мой собственный разум? В любом случае, через мгновение он, еще раз нервно посмотрев по сторонам, вдруг… просто исчезает.
Я крепк зажмуриваюсь и снова открываю глаза, чтобы убедиться, что не сплю и не брежу, но на том месте, где он только что стоял, совершенно пусто.
А из коридора в зал забегает взъерошенная фигура… ректора.
Новое от 02.04.
Он с опаской смотрит по сторонам, но точно так же как долговязый незнакомец, как будто совсем меня не замечет. Ладно, буду считать это проведением Взошедших, которые решили сжалиться и чудесным образом сделали мое присутствие невидимым. Хотя, будет забавно, если я вдруг «появлюсь» в самый неподходящий момент. Меня тогда сразу тут и закопают или для таких страшных проступков в кодексе Аринг-холла предусмотрена другая страшная кара?
Пока я над этим размышляю, рядом с ректором появляется фигур Веланги, и у меня сразу появляется сотня вопросов о том, почему в такой напряженный момент, в таком странном месте, здесь с ним только она. Разве простая смертная – хорошая защита от разбушевавшейся непонятной стихии?
– Это началось, – говорит Лестер и я вся превращаюсь в слух, чтобы не пропустить ничего важного.
Хотя мысленно позволяю себе едкую ремарку о том, что в этом месте каждый день что-то начинается и обычно по этому поводу он не делает таких громких и почти театральных заявлений.
– Может быть… – Веланга подходит к камню так близко, что еще немного – и мы стукнемся носами. Но, хвала Взошедшим, этого не происходит, потому что в последнюю минуту она торопливо отступает. – Я ничего не чувствую.
– Совсем? – как будто с надеждой переспрашивает он.
Смертная снова разворачивается к камню лицом и на этот раз я не сомневаюсь, что ее взгляд устремлен прямо на меня. Буквально глаза в глаза, так что даже моргнуть страшно, как будто простого взмаха ресницами будет достаточно, чтобы подписаться под чем-то страшным. И мне даже почти расхотелось шутить по этому поводу.
– Я… думаю… – Веланга обходит камень по кругу, останавливается в исходной точке. – Все хорошо, ничего…
И вдруг громко чихает, как будто невидимый шутник пощекотал ей нос гусиным пером.
Кстати, а тот человек под покровом – он, случайно, не стал таким же «невидимым» как и я? Может быть, он до сих пор здесь? Может быть, мне нужно плюнуть на все и предупредить ректора?
«Если это действительно… Ашес, – мне даже думать о таком горько, – то все это в конечном итоге закончится плохо только для твоей головы, но никак не для него».
Но усилием воли я заставляю себя думать о том, что в последний раз я видела моего милого принца в его красивых черных доспехах, готового силой и мечом вернуть себе корону у незаконного узурпатора трона, и с тех пор ничто не указывало на его возвращение.
– Проклятье, – под нос ругается ректор когда в дополнение к приступу чиханья, Веланга начинает яростно тереть слезящиеся глаза.
Точно так же, как это делала Рора. И между ними есть еще одно важное сходство – они обе смертные. Вряд ли это простое совпадение.
– Нужно убрать это отсюда, – говорит женщина, отходя от камня на расстояние, но это никак не влияет на ее громкое чихание и стремительно краснеющие глаза. – Сейчас это может быть опасно.
Ректор никак не реагирует на ее предложение, хотя на мой взгляд звучит оно странно. Нужно вынести камень? Зачем? Или причина в нем? Я стою достаточно близко, чтобы видеть, как эта громадина уходит в землю всем своим не маленьким весом. Не удивлюсь, если окажется, что он врос в Аринг-холл каменными корнями на добрых несколько метров.
– Он останется здесь, – наконец, произносит Лестер, но сильной уверенности в его голосе нет. – Как иначе мы будем знать… что время пришло?
– Разве, это и так уже не происходит?
Ректор сжимает и разжимает кулак, собирая между пальцами пульсирующее мистическое сияние, которым воздух вокруг камня пропитан буквально насквозь. Он как будто пытается управлять ним – напрягает скулы, хмурится, а потом остервенело сжимает зубы, издавая низкий рык. И хоть внешне ничего как будто не происходит, но я уверена, что он пытается контролировать эту непонятную стихию. Чтобы в конце концов, она одолела его и, точно так же как и незнакомца под чарами покрова, отбрасывает к дальней стене. Веланга тут же бросается к нему на помощь, но ректор нервно отбрасывает ее руку и пробует снова, но на этот раз почти подбирается к самому камню. Он уже настолько близко, что я замечаю, как кровоточит его ладонь, покрытая ужасными волдырями ожогов.
Но и на этот раз у него ничего не получается, и чувствую облегчение, когда он прекращает попытки приблизиться. Даже представлять не хочу что будет, если мое присутствие здесь вдруг обнаружится.
– Нам нужно… – начинает ректор, но замолкает, когда синий туман вокруг камня начинает медленно рассеиваться.
Нет, нет, нет…
Я чувствую, как плечо, о котором я какое-то время и думать забыла, напоминает о себе первой и почти неощутимой порцией боли, а пальцы снова начинают зудеть. Почему-то – и эта мысль возникает в моей голове сама по себе – я понимаю, что как только закончится эта мистическая ерунда – закончится и моя странное «невидимость». И будет очень неплохо, если к тому времени меня здесь не будет. Почему, боги, ни чего не происходит и все затихло, хотя пару минут назад вся академия тряслась и раскалывалась на куски?!
Не успевают эти мысли выветриться из моей головы, как нас снова подбрасывает взбрыкнушийся пол. Причем так сильно, что Лестеру все-таки приходится помощью смертной и опереться на ее плечо.
– Лестер, нужно уходить, – торопит она. – Здесь может быть небезопасно.
В смысле «не безопасно»? То, что все вокруг разваливается буквально по камню – это разве «безопасно»?
Они стоят какое-то время, разглядывая камень и то, как он медленно, словно засыпая, темнеет и становится ужасно холодным. Я чувствую это спиной, потому что нахожусь к нему почти впритык. Очередная непонятная метаморфоза – они же всегда были теплыми. Это, черт подери, была чуть ли не единственная вещь во всем Шиде, способная меня согреть.
– Все закончилось, – с некоторым облегчением выдыхает ректор, когд от синего тумана остается только слабая дымка.
– Обошлось, – вторит ему Веланга и они, прихрамывая, бредут к выходу.
От страшного холода, образовавшегося вокруг камня, у меня уже зуб на зуб не попадает, и хочется буквально скакать на месте, чтобы хоть немного разогнать застывшую кровь. Чудо, если она не превратиться в лед прямо в моих венах.
Веланга оглядывается в последний раз, когда я почти готовлюсь выдохнуть с облегчением, и ее взгляд как будто направлен прямо на меня. Мы смотрим друг на друга. Или… мне это только кажется? Но она, не произнеся ни звука, все-таки уходит. Если мое присутствие и стало очевидным, по какой-то причине она решила об этом промолчать.
Глава седьмая
Глава седьмая
В лекарской, где я уже второй день прохожу свое наказание, нет ни одной свободной койки. И чтобы принять всех студентов, которые после недавнего происшествия, получили травмы – некоторые весьма серьезные – по распоряжению ректора притаскивают дополнительные койки. В итоге, чтобы не натыкаться на других студентов, которые вызвались добровольно оказывать помощь, и лекарок, приходиться заранее планировать маршруты между койками.
Занятия, на время, пока все преподаватели, засучив рукава, приводят Аринг-холл в порядок, отменили. И я никогда не думала, что буду так страдать по тем беззаботным денькам, когда могла просто сидеть за партой и листать книгу или смешивать что-то в бронзовом котле. К концу второго дня моей «отработки» я настолько устаю, что буквально валюсь с ног, когда бегу к лекарке Аршае с охапкой бинтов и мазями. Как-то так получилось, что из всех здешних сестер милосердия, мне досталась самая досужая: ей хватало времени обойти своих подопечных, дважды сменить им повязки и нанести заживляющие бальзамы, а потом устроить «смотр» остальных пациентов, обругать тех, кто делал перевязки и переделать все по-своему. По тому, что других помощник в ее причудах, кроме меня больше не нашлось, я пришла к неутешительному выводу, что можно и не надеяться передать свои обязанности следующей «жертве». Поэтому, сжав зубы, молча исполняла все ее поручения: нагреть воды, принести перевязки, сварить мазь, подогреть настойку, смешать масла для сонный благовоний, и много чего еще, что мне, наверняка, еще очень долго будет сниться в самых кошмарных снах.
– Ты очень медлительная, Безымянная, – отчитывает Аршая, когда я из последних сил, кладу перевязки на столик рядом с постелью какого-то бедолаги, завернутого в бинты словно мумия. – Я попрошу продлить твою отработку еще на несколько дней, потому что, очевидно, ты страшно ленива. Необходимо преподать тебе урок самоотверженности.
– Боюсь, через пару дней я просто сдохну, – ворчу себе под нос.
– И поделом, – без тени эмоций, отзывается лекарка, ловко разматывая бедного парня, покрытого ожогами и страшными шрамами.
– Что-то мне подсказывает, что живой я могу принести больше пользы.
– Можешь, – Аршая мерит меня бесцветным взглядом, вслед которому хочется плюнуть, – если перестанешь себя жалеть и будешь быстрее шевелить ногами, вместо того, чтобы изыскивать причину сбежать.
Конечно, она имеет ввиду побег из этой обители вздохов и криков, но на всякий случай я, уже по заученному, выдаю скороговорку о том, что послушная рабыня Императора и не помышляю о побеге. Аршая, выслушав меня, вдруг лучезарно улыбается, как будто где-то у меня за загривком взошло солнце, и я, почуяв неладное, оглядываюсь.
Взошедшие явно решили, что в моей жизни все слишком складно, и будет интересно понаблюдать, что я буду делать теперь, оказавшись в опасной близости с Ее Гордым Величеством невестой Наследника Ашеса.
– Наставница, – гордячка, сменив траурные одежды на форменное серое одеяние лекарки и такой же серый платок, обходит меня и опускается на колени перед Аршаей. – Я пришла помочь.
– Девочка моя, – та гладит ее по перебинтованной руке, – я знала, что твоя добрая душа не сможет оставаться в стороне от страданий. Но все же, твоя рана…
– … не помешает мне быть полезной, – заканчивает за нее Ниэль.
Меня сейчас стошнит от этого пошло-демонстративного акта любви и обожания.
Новое от 03.04. (1)
Пока они обмениваются порцией воспоминаний – уже понятно, что эти двое раньше пересекались в обстановке родового замка семейства та-гар’эрд’Айтран, я подбираю валяющийся на полу ворох грязных бинтов, складываю все это в передник, подбираюсь и уношу ноги в подсобное помещение, где вовсю идет стирка и варка. Может, хотя бы здешний пар, крепко замешанный на разных зловонных зельях, поможет мне избавиться от противного вкуса патоки на языке. Даже кружка овечьего молока, которое я с детства терпеть не могу, кажется амброзией.
Интересно, зачем эта гордячка на самом деле сюда пришла? Уж точно не для того, чтобы испачкать свои холеные ручки.
Разобравшись с мазями, которые поручила сделать Аршая, я собираю их все на один поднос и, вооружившись остатками терпения, выбираюсь в зал. Оглядываюсь, чтобы найти Ниэль, и замечаю ее у дальней стены, в том месте, где находятся самые тяжело раненные. Оказывается, пока я была в тайном подземелье и изучала камень, Аринг-холл тряхнуло еще пару раз, да так сильно, что некоторых студентов просто накрыло каменными плитами, а парочке размозжило головы. Хотя, как я слышала, это была не парочка, а всего один неудачник, и не студент, а старый, вусмерть пьяный сторож. В любом случае, мне еще повезло, что в том странном месте мне ничего не свалилось на голову. И, самое главное – Тэона успела смешаться с толпой и снова пробралась в комнату Роры. А вот саму Рору и других студентов-людей временно переселили в самую дальнюю башню замка. И когда я говорю «дальнюю», то имею ввиду не старую пристройку, до которой пять минут ходу, а огромный черный шпиль, который отсюда видно только в подзорную трубу.
По официальной версии, все студенты-смертные подхватили непонятную заразу, наглотавшись пыли, которая поднялась вместе с землетрясением, и чтобы не подвергать опасности остальных, было принято решение изолировать бедолаг до полного выздоровления. У наследников Старшей крови намного более крепкий иммунитет – именно поэтому, по все той же версии, никто из студентов-вампиров не заразился. Странно только, что Велангу, которая тоже была смертной, ректор оставил при себе и те пару раз, когда он заглядывал в лекарскую, чтобы проведать студентов, она неизменно присутствовала рядом.
– Пиииить… – хрипит справа чей-то голос и я, громыхнув подносом о ближайшую тумбу, останавливаюсь в поисках стакана.
Нет, определенно, роль милосердной лекарки мне точно не по душе. Может, кого-то и радует возможность быть полезной страждущим и душа заходится радостью от возможности подтереть немощные сопли, а мне все это лишний раз напоминает, как глупо я трачу свой ум и способности.
Сунув несчастному с перемотанной башкой кружку с водой, несу перевязки Аршае. На ее едкое замечание о моей нерасторопности, уже даже не реагирую, и просто молча выполняю ее указания: поднять руку больного, помочь снять дощечки шин, закончить за нее перевязку. Стонущее тело – кажется, женское – которое я старательно обматываю бинтами, таращит на меня испуганные глаза.
– Я не кусаюсь, – позволяю себе злую шутку и в оскале демонстрирую полное отсутствие подходящи для этого клыков.
Ниэль тем временем, склонившись над постелью кого-то из тяжелых, поправляет бедолаге одеяло и что-то воркует, изображая святую. Потом опускается рядом на колени и начинает молиться. Я, как ни стараюсь, не могу сдержать икоту, которая больше похожа на попытку справиться с тошнотой.
– И вот так всегда, – слышу над ухом знакомый мужской голос.
– На твоем месте, Кайлер, я бы нашла тысячу и один способ где-нибудь ее замуровать. Зачем ей вода и питье – очевидно, что эта святая может питаться теплом и благодатью.
– Йоэль, ты не могла бы…
Я опускаю взгляд на руку, которую Кай сует прямо мне под нос. Из разорванного рукава сочится кровь и довольно сильно, потому что на полу рядом с нами уже образовалась лужа. Мысленно пожелав себе терпения, тяну его к ближайшему табурету.
Новое от 03.04. (2)
– Ты сегодня в духе, как я погляжу, – то ли шутит, то ли всерьез говорит он, пока я разрываю рукав его дорогой шелковой сорочки почти до самого плеча.
У него буквально рваная рана от запястья и до сгиба локтя. Странно, что при такой кровопотере, он пришел сюда своими ногами и еще находит силы отпускать замечания на мой счет. Да и в целом выглядит вполне пристойно, если не считать синяков под глазами. Все преподаватели вот уже несколько дней без сна и отдыха помогают разбирать завалы и наводить порядки. Одному даже не повезло угодить под рухнувшие опоры и, как я слышала, его жизнь сейчас тоже висит на волоске. Интересно, после всех этих событий в кодекс внесут дополнительные пункты о безопасности и отсутствии ответственности за «непредвиденные магические катаклизмы»?
– А где была ты? – спрашивает Кайлер, пока я наношу на рану быстродействующий заживляющий бальзам.
– Уже два дня – здесь, – пытаюсь сделать вид, что не понимаю, о чем он.
– До всего этого, – спокойно разжевывает красавчик.
– Спасалась, как и все.
– На тебе ни царапины.
– Хочешь, чтобы я за руку привела тех, кому так же повезло?
Он мгновение изучает мое лицо и едва заметно отрицательно качает головой.
Когда через пару минут края раны затягиваются и она перестает кровоточить, я, вооружившись иглой и нитью, быстро наношу швы. Кайлер даже не морщится, ему как будто все равно. С таким же успехом он мог бы наблюдать за тем, как я штопаю его разорванную сорочку.
– Я распорядился, чтобы кровь принесли тебе в комнату, – говорит он, наклоняясь ко мне так близко, что я почти чувствую его губы около своего виска.
– Ты это серьезно?! – не могу сдержать восторг и так резко вскидываю голову, что наши лица оказываются ровно друг напротив друга, как в одной из тех сцен, о которых Тэона любила сопливо щебетать со своими подружками. – Как тебе это удалось?!
– Я просто не спрашивал разрешения, – он дергает уголком рта, словно сама мысль о том, чтобы следовать здешним правилам, глубоко ему омерзительна.
Но зачем-то наклоняется еще ближе.
Как будто в самом деле собирается…
– Дорогу! – громыхает нестройный ряд грубых мужских голосов. – Дорогу Императору!
Я вздергиваю голову, словно ошпаренная. Ко всем моим злоключениям не хватало еще личного присутствия мерзкой задницы Ниберу. Или он приехал собственноручно отрезать мне голову?
Но, когда закованные в черные доспехи воины расступаются, я вижу совсем не Ниберу.
А моего милого Ашеса.
Уставшего, измотанного и с парочкой свежих шрамов на лице.
И еще – разъяренного.
Новое от 04.04. Глава восьмая (1)
Глава восьмая
– Так быстро, – слышу краем уха абсолютно спокойное замечание Кайлера.
Он как будто тоже знал, что все это произойдет. Хотя, почему бы ему и не знать, если его сестра – невеста Ашеса? Как минимум все святое семейство должно было понимать последствия провала, так что наверняка изо всех сил молились за успешный поход Ашеса.
Я вдруг понимаю, что только пару раз попросила богов быть к нему благосклонными, хотя едва ли мои сны с тех пор можно назвать спокойными и крепкими. Но я просто знала, что мой милый принц вернется с победой, и никогда в этом не сомневалась.
– Нужно поприветствовать Императора, – говорю я и делаю шаг вперед, но парочка студенток, которые помогали присматривать за больными, успевают выскочить вперед и буквально плашмя падают ему пол ноги.
Забавно, что одна из них – рыжая, с выдающейся грудью – едва переставляла ноги, жалуясь на то, что от здешних стонов у нее случился ужасный приступ мигрени, но сейчас головная боль не помешала ей бахнуть лбом от пол ровно в том месте, где остановился сапог Ашеса. А вторая, бледная и немощная, большую часть времени своей отработки проторчала за ширмой, падая в обмороки от вида крови. Что, впрочем, сейчас не мешает ей тянуться к окровавленным ладоням моего принца, пытаясь присосаться к ним губами.
Ашес одергивает руку, переступает через валяющуюся на полу рыжую, и делает идет прямо ко мне.
Мое сердце едва не выпрыгивает из груди – так он на меня смотрит.
Мне точно это не снится? Все происходит на самом деле или я надышалась всех здешних смесей и благовоний и тронулась умом? Он действительно здесь – живой и относительно невредимый, и главное – без маски?
– Императорской милостью, Йоэль эрд’Кемарри, я освобождаю тебя от рабского клейма, снимаю все обвинения и возвращаю назад твое славное имя, – говорит он.
Громко. Отчетливо. Так, чтобы даже глухонемая пыль на полу услышала каждое слово и больше не смела обращаться со мной неподобающим образом. И первый раз в жизни мне абсолютно не хочется прятать панику и растерянность за какой-нибудь глупой остротой. Может, потому что все происходящее действительно похоже на мой исполнившийся самый смелый сон?
Я пытаюсь опуститься на колени, как это сделали абсолютно все присутствующие, но Ашес крепко держит меня за локоть. На мгновение мне даже кажется, что он притянет меня к себе как в тот день, когда спас от наемных убийц, и поцелует у всех на глазах, но это было бы слишком. За моей спиной стоит брат его невесты, а сама она… Черт, она ведь где-то рядом? Хочу поискать ее взглядом, чтобы насладиться триумфом перекошенного от злости лица красотки, но потом плюю на это и позволяю себе насладиться моментом абсолютного счастья.
Мой милый принц жив.
Он вернул себе корону и трон.
И он теперь не долговязый воинствующий библиотекарь, а Император Шида – перед лицом Взошедших всего, что имеет глаза и уши.
– Благодарю, мой Император, – бормочу я, одновременно проклиная себя за невесть откуда взявшуюся дрожь в голосе. Наверное, думать о поцелуях в такой обстановке было слишком непредусмотрительно, потому что теперь эта мысль постоянно крутится в моей голове, стоит лишь взглянуть на его губы.
Взошедшие, да он же ранен!
