Текст книги "Не вижу зла (ЛП)"

Автор книги: Айви Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Ее грудь умоляет о внимании, требует, чтобы ее дразнили и ласкали, медленно и нежно. Парни мечтают впиться зубами в эти ромбовидные штифты, пока те не станут влажными и не сморщатся до совершенства.

– Теперь ты понимаешь, – возбужденно шелестит мой член.

Его легкое шевеление напоминает мне, что кончать не стоит на повестке дня, как бы настойчиво он ни шептал мне это на ухо. Я даже не замечаю, как набух мой член, потому что в этот самый момент невозмутимая Стоун Беннетт смотрит прямо на меня с недовольной гримасой на своем хорошеньком личике.

И вот тут-то я и замираю.

И что, черт возьми, мне теперь делать?

Изначально я планировал перехватить Стоун по пути на занятия, случайно столкнувшись с ней, как будто это был счастливый случай или что-то в этом роде. Затем найти способ незаметно вклиниться в ее жизнь. Может быть, как бы невзначай пригласить ее на чашечку кофе или на одну из своих игр, что-нибудь в этом роде. Мой подход должен был выглядеть незаметным, невинным и абсолютно естественным.

А не таким дерьмовым!

Вместо милой встречи, которую задумывал, я выгляжу как гребаный сталкер. Я стою в нескольких шагах от нее с раздраженным выражением лица и струйкой пота на лбу из-за незапланированной пробежки, которую мне пришлось совершить, чтобы добраться до нее.

С яростным блеском в изумрудных глазах, Стоун скрещивает руки на тех самых сиськах, между которыми я еще две секунды назад представлял свой член, и нетерпеливо ждет, когда я что-нибудь скажу.

Думай, Финн. Думай.

Открой свой рот и скажи что-нибудь!

Вот тут Истон был прав, когда высмеивал меня. Я не знаю, как разговаривать с девушками. Для меня они как будто принадлежат к совершенно дорогому виду. У меня так же никогда не было в этом потребности. В большинстве случаев девушки, которые подходят ко мне, все говорят за меня. Они знают о моей репутации и о том, что я из себя представляю. Я – одноразка. Они заводят, а я глушу. И никакая светская беседа не нужна.

Я не такой, как Ист, который может сказать что-нибудь остроумное и саркастичное, чтобы растопить лед в разговоре с совершенно незнакомым человеком. У меня нет улыбки Кольта, от которой у девушек плавятся трусики, или его дерзости, которая, естественно, их завораживает. И я, черт возьми, уж точно не Линкольн Гамильтон, одного имени которого достаточно, чтобы завязать диалог и вызвать неподдельный интерес.

Я – это просто я – прямолинейный, сам себе на уме, иногда грубый, я.

И прямо сейчас, быть просто мной, похоже, не поможет.

– Ты опять заблудился, красавчик? – спрашивает Стоун, наконец-то нарушая оглушительную тишину, приподняв брови и дразняще улыбаясь.

– Почему ты не на занятиях? – слышу, как ворчу на нее, вместо того, чтобы использовать ее маленькую колкость в своих интересах и начать с ней нормальный разговор.

– Прости? А какое тебе дело?

– Просто ответь на гребаный вопрос, Стоун. Какого хрена ты не на занятиях?

Она закатывает глаза и пытается обойти меня, не отвечая. Но прежде чем ей удается сбежать, я нависаю над ней, заставляя ее попятиться назад, пока она не прислоняется спиной к своему уродливому пикапу. Только на этот раз никто не сможет увидеть ее короткую юбку и соблазнительные сиськи, так как мое массивное тело прикрывает ее, как тень.

– Знаешь, для такого крупного парня, как ты, в твоей огромной голове явно не так уж много места для мозга. Ты в нескольких секундах от удара моим коленом по твоим причиндалам, если не отойдешь, – сладко заявляет она, усиливая свой южный акцент, как бы шутя.

Но веселый блеск в ее глазах говорит о том, что это не так, и больше всего на свете ей хочется пнуть меня по яйцам, чтобы я свернулся калачиком у ее ног. Не знаю почему, но вместо того, чтобы прислушаться к ее предупреждению, я наклоняюсь ближе, пока наши лица не оказываются на расстоянии вдоха, достаточно близко, чтобы почувствовать, как бьется ее сердце.

– Не притворяйся милой, малышка. Почему ты прогуливаешь?

Она закатывает глаза и преувеличенно протяжно выдыхает.

– Я не прогуливаю, придурок. Мой профессор по этике решил сегодня не приходить. Утром он разослал всей группе эмейл, в котором сообщил об этом. Теперь ты доволен? – объясняет она, протягивая руку между нами и заставляя меня отойти в сторону.

Но я еще не закончил.

– Ты всегда ходишь на учебу в таком виде, как сейчас? У тебя аллергия на одежду, которая подходит тебе по размеру, или что-то в этом роде?

Она хлопает глазами, прикладывает средний палец к своим сочным, накрашенным красным губам и посылает мне воздушный поцелуй.

– Пошел ты, квотербек. Если тебе не нравится то, что ты видишь, тогда не смотри, – холодно парирует она, прежде чем толкнуть меня в грудь, чтобы вернуть себе драгоценное пространство.

У нее недостаточно сил, чтобы сдвинуть меня с места, но я все равно делаю три шага назад.

– Было здорово, красавчик. Но давай не будет превращать это в обыденность, ладно? – напевает она, покачивая бедрами, все еще держа в воздухе средний палец в знак прощания.

Я усмехаюсь, но мой взгляд задерживается на ее сочной попке еще на несколько минут.

Ладно, возможно, сегодня у меня получилось подружиться с ней не лучше, чем в прошлое воскресенье, но все могло быть гораздо хуже. Любая другая девушка взбесилась бы, если бы я появился ни с того ни с сего и набросился на нее с расспросами. Однако я сильно сомневаюсь, что такую девушку, как Стоун Беннетт, легко отпугнуть. Эта девушка – красотка, и ей, безусловно, постоянно приходится иметь дело с назойливыми придурками. Уверен, она бы обрызгала мою задницу из перцового баллончика, если бы решила, что я псих.

Так что, несмотря на то, что все пошло не так, как планировал, я буду считать сегодняшнее общение с ней победой.

Надеюсь, Общество воспримет это так же.

6

Стоун

Этого не может быть.

Какого черта случилось с Финном Уокером?

Аргх!

Я стискиваю зубы, возмущенно замедляя свой подъем по лестнице, ведущей на лекцию по психологии – на которую, должна добавить, я опаздываю уже на пять минут.

Сам Мистер Квотербек решил именно сегодня совершить смелый ход и встать на страже прямо у двери, чтобы завладеть моим безраздельным вниманием. Из-за его расчетливой позы мне придется обойти его внушительную фигуру, если хочу попасть в аудиторию, а это значит, что не смогу игнорировать его красивое, скульптурное лицо, как я старательно пыталась делать в течение последних нескольких недель. Если только метеорит внезапно не упадет с неба на голову здоровенного придурка из Нортсайда и не вырубит его, у меня не останется другого выбора, кроме как встретиться лицом к лицу с великолепным чудовищем.

Проклятье.

Финн уже несколько недель устраивает подобные выходки. Куда бы я ни пошла в кампусе, он всегда ждет меня, следя за каждым моим движением, сжав челюсти и постоянно хмурясь, лишь изредка издавая раздраженное ворчание, когда я отмечаю его присутствие, отмахиваясь от него. Мрачный взгляд, который он демонстрирует каждый раз, когда совершает эти невыносимые столкновения, почти заставляет меня поверить, что он ненавидит сам мой вид. Но по какой-то нелепой причине Финн не может найти в себе силы держаться подальше и вместо этого мучает меня, посылая ясными голубыми глазами свой обычный тлеющий взгляд.

Я серьезно не понимаю, почему вдруг стала так чертовски интересна звездному квотербеку Ричфилда. Его навязчивое поведение сбивает с толку и, честно говоря, путает меня больше, чем хотелось бы.

Я имею в виду, почему я?

Что такого чертовски захватывающего в том, чтобы гоняться за моей задницей по кампусу, когда половина женского населения этого колледжа в мгновение ока окажется на коленях, если он только щелкнет пальцами в их сторону? Мы с ним оба знаем, что я не совсем в его вкусе. Ведь, давайте будем честными, мы – полные противоположности. Он – капитан футбольной команды, а я – девушка, которая за всю свою жизнь ни разу не посмотрела ни одной игры.

Он – воплощение американского совершенства.

Я – образец отверженных этой стране.

Он – деньги и привилегии старого Эшвилла.

Я – южанка, от которой люди стараются держаться подальше.

Он – воплощение мечтаний об икре и шампанском.

Я – трейлерный мусор, о котором его, вероятно, предупреждала мама.

Сомневаюсь, что это может еще больше отдалить нас друг от друга в социальном плане.

Так в чем же его проблема?

Если только Финн каким-то образом не выполнил свою норму по вагинам дебютанток и не захотел испытать себя на прочность, для разнообразия потусовавшись с южанкой, я не понимаю, чего он от меня хочет. Особенно потому, что он приложил немало усилий, чтобы всегда знать, где я нахожусь. Парни вроде Финна не прилагают таких усилий ради кого попало. Он из тех засранцев, которые ожидают, что девушки будут бегать за ним, а не наоборот.

Так в чем же дело?

И как, черт возьми, он вообще раздобыл мое расписание? Это единственное объяснение тому, почему у него вдруг появился GPS-трекер, показывающий, где я нахожусь в любой момент. За все годы учебы в колледже я, наверное, видела Финна Уокера всего пару раз. А теперь, ни с того ни с сего, он просто появляется и сталкивается со мной три-четыре раза в день.

Ага, я на это не куплюсь. Финн не настолько удачлив. Красавчик сам создает свою удачу, в этом я уверена. Готова поспорить на свое жалкое подобие зарплаты, что этот титулованный качок заполучил в свои руки расписание моих занятий, либо потянув за какие-то ниточки, либо заплатив. Независимо от того, как он этого добился, мне кажется, что теперь Финн – моя постоянная тень, от которой я никак не могу сбежать.

Хуже всего то, что он совершенно не скрывает своих склонностей к преследованию. Он не пытается спрятаться от меня и не ведет себя так, будто это простое совпадение. Это происходило уже больше раз, чем я могу сосчитать, и, честно говоря, меня уже тошнит от этой его игры в кошки-мышки.

– Отвали, – объявляю я в качестве приветствия, когда делаю последний шаг, который ставит меня лицом к лицу с моим новым заклятым врагом. Или, лучше сказать, лицом к груди, потому что Финн чертовски огромен по сравнению с маленькой мной.

– И тебе доброе утро, Стоун. Ты опоздала. – Он высокомерно ухмыляется, еще раз доказывая, что этот ублюдок знает все о моих делах в Ричфилде.

Но его дерзкая ухмылка исчезает, когда взгляд начинает блуждать по моему телу. Я чуть выпрямляюсь, чтобы он мог налюбоваться, и испытываю нездоровое удовлетворение, наблюдая, как он хмурится все сильнее, и его брови сходятся в раздражении.

С тех пор как Финн откровенно признался, что мой выбор одежды ему не по вкусу, я прилагаю дополнительные усилия, чтобы быть как можно более дикой. Сегодня я надела свои любимые черные рваные джинсы, которые облегают мои бедра, как вторая кожа, и черные армейские ботинки с серебряными черепами. Ботинки, пожалуй, моя самая любимая деталь из всего образа, но именно потертый топ от Sex Pistol заставляет Финна нервничать и скрипеть зубами.

– Что? Увидел что-то, что тебе не нравится? – поддразниваю его я, когда он слишком долго пялиться на мое декольте.

Красавчику Финну явно не нравится то, как Мэри Кейт и Эшли гордо выставлены на напоказ, выглядывая из моего топа. Конечно, я могла бы смягчить образ, надев другой бюстгальтер, чтобы дамы выглядели сдержаннее, но тогда в чем интерес? Он так сильно хмурится, что, я уверена, если не расслабится, то у него появятся преждевременные морщины. Я стою с победным видом, наблюдая, как он проводит языком по внутренней стороне левой щеки и делает долгий выдох, прежде чем выдать свой раздраженный ответ.

– Считаешь, что ты милая, не так ли?

– Это ты мне скажи, – невинно отвечаю я, насмешливо хлопая на него ресницами.

Он резко выдыхает и начинает проводить пальцами по своим волнистым золотистым волосам.

Как будто это поможет ему справиться с моей упругой грудью, торчащей перед его носом.

Финн и не подозревает, что благодаря этой невинной привычке сдержать себя в руках, он больше не единственный, кто выходит из себя.

Ага, теперь моя очередь мучиться от дискомфорта.

Он продолжает рассеянно зачесывать волосы назад, а я стараюсь не смотреть на пряди, прикосновение к которым, должно быть, кажется раем. Гладкий шелк ласкает кончики его пальцев, заставляя меня немного завидовать тому, что он может играть со своей темно-золотистой гривой в любое время, когда ему заблагорассудится, а мы, простые смертные, можем только сидеть и смотреть.

Пока Финн рассеянно взирает на небо, пытаясь найти общий язык с тем божеством, которое, по его мнению, услышит его недовольную молитву о моем хардкорном гардеробе, я пользуюсь возможностью и сама любуюсь его величественной фигурой.

Сегодня на нем темно-синяя рубашка от Tommy Hilfiger без рукавов, подчеркивающая его светлые, сапфировые глаза. Финн одержим моим размером одежды, но у него нет никаких претензий к своей собственной, которая облегает его настолько, что я могу сосчитать, сколько кубиков пресса скрывается под мягким материалом – восемь, кстати. Восемь великолепно очерченных, аппетитных кубиков, на совершенствование которых, должно быть, ушли годы. Но больше всего меня восхищают его мускулистые руки. Его рубашка была сшита так, чтобы подчеркнуть выпуклые бицепсы, кажущиеся толстыми, как стволы деревьев. Он может с легкостью поднять девушку и перекинуть ее через плечо, даже не вспотев, как настоящий пещерный человек (здесь должно быть эмодзи со слюнями).

Проклятье.

Я облизываю губы, пока мой взгляд продолжает скользить по его длинному, изящному телу. Вселенная, несомненно, жестокая сука, раз позволяет такому безупречному экземпляру разгуливать по кампусу, когда прекрасно знает, что у большинства из нас нет ни времени, ни денег, чтобы мечтать о подобном совершенстве.

Мой взгляд останавливается на талии Финна, и я замечаю, что на нем джинсы с низкой посадкой. То, как он продолжает играть со своими волосами, позволяет его рубашке слегка приподняться, давая мне лишь небольшой намек на соблазнительную V, которую он прячет под ней.

Милый младенец Иисус! Может, Финн и раздражал меня в последнее время, но, черт возьми, на него приятно смотреть.

Очень приятно.

Я изо всех сил изображаю невозмутимую стерву, притворяясь, что мне безразлично и скучно от одного только его присутствия, прежде чем прочистить горло, чтобы вернуть внимание Финна к себе.

– Двигайся, квотербек. Некоторым из нас нужно успеть на занятие.

Его пухлая верхняя губа подрагивает, прежде чем он взмахивает рукой, словно расстилая для меня красную ковровую дорожку. Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза, пока пользуюсь возможностью обойти его, хотя между его твердым, как сталь, телом и холодной кирпичной стеной остается лишь узкая щель. Как можно более незаметней делаю глубокий вдох, надеясь, что кислорода хватит на быстрый проход. Я ни за что на свете не стану снова вдыхать запах одеколона Финна, если только смогу удержаться.

Когда несколько недель назад он подошел ко мне у пикапа, его насыщенный, теплый, древесный аромат преследовал меня часами, не давая сосредоточиться на лекциях. В итоге я потратила драгоценное время на учебу, погрузившись в свои мысли, представляя обнаженные, потные тела, сплетенные вместе у открытого костра посреди темного леса, поглощенные неистовым занятием любовью. Клянусь, некоторые фантазии были настолько захватывающими, что я чуть не пропустила обед, чтобы пойти в свою комнату в общежитии и воспользоваться любимой игрушкой для облегчения боли, вызванной манящим ароматом Финна. Поговорим о мощной сенсорной стимуляции. Феромоны красавчика наносят сильный удар, а я, например, не хочу, чтобы меня снова вырубило. Мои гормоны не выдержат, как и мое влечение.

Я уже собираюсь сделать второй шаг, когда этот придурок кладет руку на стену, преграждая мне путь. Я мгновенно разворачиваюсь, чтобы пробежать с другой стороны, но его предплечье теперь прижато и к этой стороне, делая мою стратегию отступления невозможной. Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на большую гориллу, и не так уж тихо убиваю его в своем воображении кинжалами, летящими из моих глаз.

– Ты начинаешь меня раздражать, Финн, – говорю я ему сквозь стиснутые зубы.

– А, так ты все-таки знаешь мое имя, – дразнит он, его сладкое, мятное дыхание щекочет мне нос, а аромат осенней ночи проникает под кожу, дразня меня тем, что именно он будет играть главную роль в моих сегодняшних фантазиях.

Черт бы его побрал.

Вместо того, чтобы пошутить в ответ, чего, как я знаю, он жаждет, я изо всех сил наношу удар коленом по его яйцам, надеясь, что от этого он расплачется, как ребенок. К моему ужасу, Финн слишком быстр. Он хватает меня за колено, даже не дрогнув, и раздвигает мои ноги, пока не оказывается между ними. Слава богу, на мне джинсы, потому что от жара наших соприкасающихся тел, я начинаю извиваться, как девственница в день свадьбы.

– У тебя нет парня, – хрипит он, его полупрозрачные глаза прикованы к моим.

– Это вопрос?

– Нет. Я знаю, что у тебя его нет.

Ничего удивительного. Он достаточно долго проследовал мою задницу, чтобы понять, что у меня нет времени на еду, ни тем более на свидания.

– К счастью для тебя, поскольку ты поставил меня в довольно компрометирующее положение, – саркастически отвечаю я, указывая на то, как он прижал меня к стене, словно собирается овладеть мной, оттрахав хорошо и жестко прямо здесь, на виду у всех.

Дерьмо.

Похоже, мне придется запастись батарейками, раз уж этот маленький сценарий засел у меня в голове.

Он слегка ухмыляется, но не двигается ни на дюйм. Я остаюсь зажатой между двумя стенами – холодной сзади и горячей спереди. Я точно знаю, к какой из них я бы предпочла прислониться, но делаю все возможное, чтобы не поддаться искушению.

– Ты же знаешь, что это может быть расценено как домогательство, – предупреждаю я, показывая ему колечко в зубах и изображая безразличие к тому, в каком стесненном положении он нас держит.

Ни за что на свете я не подам виду, что его близость заставляет Мэри Кейт и Эшли напрячься. К счастью, его глаза больше не прикованы к моим близняшкам. Нет, эти сапфиры изучают мое лицо, словно запоминая каждую его черточку.

– Я могу отойти от тебя в любой момент, когда захочешь. Только скажи.

В его светлых глазах пляшут огоньки, когда я кладу руки ему на грудь, но не прилагаю никаких усилий, чтобы оттолкнуть.

– Скажи мне кое-что. Я вписала свое имя для участия в какой-то лотерее сталкеров? – вместо этого спрашиваю я, радуясь, что его грудь больше не прижимается к моей чувствительной.

– Что-то вроде этого, – хмыкает он.

Я в замешательстве наблюдаю, как игривый блеск в его глазах сменяется эмоциями, которые я никак не могу разобрать. Как будто моя маленькая шутка его огорчила. Нет, огорчение – не то слово. Это больше похоже на беспокойство. Беспокойство, глубоко укоренившееся беспокойство. Серьезно, этот парень просто умопомрачителен – да, горяч как смертный грех, но читать его все равно чертовски трудно.

– Боже, ты странный. Ты ведь знаешь об этом, не так ли?

– Ты не первая, кто так думает, Стоун. Мои лучшие друзья постоянно говорят мне эту чушь. – Он издает робкий смешок, и кто бы мог подумать, – этот легкий намек на мальчишескую застенчивость заставляет мою душу расплескаться, как гребаный Ниагарский водопад.

– Они так думают, правда? А что твои так называемые друзья думают о том, что ты бегаешь за южанкой по кампусу, словно потерявшийся щенок?

– Я не потерявшийся щенок, малышка, но, как известно, тоже кусаюсь. – Он подмигивает мне.

– Значит, нас двое, – предупреждаю я, щелкая зубами, чтобы показать ему, что могу разорвать его на части, если представится такая возможность.

– Черт. Держу пари, что так оно и есть, не так ли? – хрипло произносит он, опуская страстный взгляд на мои губы.

Я бы сказала своему телу, чтобы оно приняло таблетку от простуды, но моя разгоряченная кожа наслаждается его голодным взглядом. Даже слишком, если хотите знать. Трепещущее ощущение в моем теле усиливается, когда Финн наклоняется, и его губы оказываются в нескольких дюймах от моего левого уха.

– Думаю, нам стоит потусоваться, – хрипит он, проводя зубами по нижней губе.

– Потусоваться или переспать? – отвечаю я, проводя пальцем по его груди, что немедленно вознаграждается легкой дрожью, пробегающей по его телу.

– То, чего тебе больше захочется, – озорно поддразнивает он.

Я поворачиваю голову ровно настолько, чтобы наши губы оказались в дюйме друг от друга.

– Этого. Никогда. Не. Случится. Красавчик, – говорю я так близко к его рту, что он почти чувствует вкус моего отказа на своих сочных губах. – Иди и найди себе надувную куклу, с которой сможешь потусоваться. В Ричфилде полно пластиковых игрушек, чтобы тебя повеселить.

Я отталкиваю его от себя и торопливо бегу в аудиторию, не оглядываясь на ошеломленного, разгоряченного качка, который, должно быть, подбирает свою челюсть с пола.

Профессор Харпер щурится на мое опоздание, но не отчитывает меня за это. Слава Богу. Мои глаза находят несколько свободных мест в дальнем конце аудитории, и хотя я, скорее всего, не услышу ни единого слова из сегодняшней лекции, не сканирую аудиторию в поисках более привлекательных мест. Не хочу злить профессора Харпер, срывая ее урок еще больше.

Как только моя задница оказывается на стуле, я тихонько ахаю от неожиданности, когда рядом со мной с громким стуком садится другой студент. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, и мои губы презрительно поджимаются, – ярко-голубые глаза смотрят на меня сверху вниз, давая понять, что они со мной еще не закончили, куда бы я ни сбежала.

Отлично. Просто охренеть, как здорово.

Как будто на сегодня мне мало отвлечений. Клянусь, если Финн Уокер не поймет намека, я, скорее всего, убью его. Или пересплю с ним. Честно говоря, шансы в любом случае пятьдесят на пятьдесят.