Текст книги "Не вижу зла (ЛП)"
Автор книги: Айви Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
4
Стоун
Может ли эта ночь быть еще более дерьмовой?
Во-первых, Большой Джим сообщает, что сегодня мне придется закрыться, так как Джанет заболела, превратив мою шестичасовую смену в девятичасовую, что определенно проявится завтра утром, в мой первый день в колледже. Не хватит никакого консиллера, чтобы замаскировать мои мешки под глазами. А во-вторых, Джанет ушла в самый неподходящий момент. Если бы не знала ее лучше, я бы поклялась, что эта сучка сделала это нарочно. Всякий раз, когда мой босс объявляет конкурс, в котором можно выиграть несколько баксов, отчаявшиеся и нуждающиеся жители Эшвилла выползают из домов за несколькими бенджаминами, а стервятники наводняют наши двери, жаждая посмотреть на это убогое шоу.
Сегодняшнее жалкое подобие конкурса – давнее увлечение моего работодателя, а также всех извращенцев в радиусе двадцати миль. Вечер мокрых маек в баре "Большого Джима" не похож на те, что показывают по телевизору или в музыкальных клипах про весенние каникулы. Вместо "обезумевших девчонок" это больше похоже на "мамаш без стыда".
Яркий пример тому – Ванда и ее старик трахаются на глазах у всех, в то время как их семилетняя дочь, вероятно, снова крепко спит у своей бабушки. Бедный ребенок должен быть благодарен своим родителям за то, что они не взяли ее с собой в этот раз. Наблюдение за тем, как родители напиваются и устраивают порно в прямом эфире, оставило бы травму на всю жизнь. Но, если говорить начистоту, она, вероятно, видела и похуже.
Большинство детей, которые растут в округе, так или иначе привыкли к подобному дерьму. Я и сама, черт возьми, насмотрелась на всякую хрень, пока росла. Хотела бы я сказать, что подобное дерьмо здесь, в баре, единичный случай, но это не так. Подобное случается почти каждую ночь. Думаю, со временем у тебя просто вырабатывается иммунитет к грязи.
Это побочный эффект жизни в этой части города. Мы привыкли к грязи. Именно блеск и новизна вызывают у нас раздражение. Показательный пример – Финн Уокер и Истон Прайс, сидящие за столиком и осматривающие заведение, словно планируют ограбление. Это странно забавно, учитывая, что отчим Истона владеет одним из самых престижных банков в мире. Он, наверное, мог бы купить этот бар на свои деньги с обедов, так что я не понимаю, почему "Большой Джим" вдруг ему приглянулся.
Однако Истон действует мне на нервы не так сильно, как его хмурый друг. Истон не был рожден в роскоши, как Финн. Его матери просто удалось удачно выйти замуж. Ходят слухи, что до того, как Прайс надел кольцо на палец матери Истона, она заправляла кровати и мыла туалеты в каком-то шикарном отеле, живя со своим ребенком в однокомнатной, кишащей крысами квартирке. По крайней мере, Истон знает, каково это – жить бедно.
Финн Уокер, однако, ничего не знает о самопожертвовании, не говоря уже о том, чтобы беспокоиться о следующем приеме пищи. Вы только посмотрите на него! Он не только потрясающе красив, со своими волнистыми белокурыми волосами и пронзительными голубыми глазами, но и здоровенный, как танк. Этот парень за всю свою жизнь не пропустил ни одного приема пищи. Конечно, наверное, эти стальные мышцы от всех тренировок, которые ему приходится выполнять, чтобы поддерживать форму для футбола, но, черт возьми! Он заставляет устыдиться большинство сидящих здесь парней.
Хуже всего то, что он самоуверенный засранец, и он это знает. Судя по тому, как злорадствовал по поводу своих размеров, он ими гордится, что делает его таким же тщеславным и поверхностным, как я и подозревала. Он обычный качок с мозгами размером с горошину, думающий, что мышцы помогут ему добиться успеха в жизни. Я не могу не испытывать некоторой неприязни к таким парням, как он, потому что в случае с Финном это все, что ему действительно нужно, чтобы преуспеть в этом мире.
Пока я надрываю задницу и учусь как сумасшедшая, пытаясь выбраться из Саутсайда, Финну Уокеру нужно всего лишь потренироваться в частном тренажерном зале и получить несколько ударов по голове, чтобы обеспечить себе будущее. И не похоже, что ему нужны лишние хлопоты. Оба его родителя происходят из южной аристократии. Господи, я уверена, что его предков можно проследить вплоть до Мэйфлауэра14. Их богатство просто невообразимо, так что красавчик Финн Уокер, прозябающий в трущобах моей части города, вызывает у меня некий трепет. Такие парни, как он, не приходят сюда без веской причины.
Что же, черт возьми, эти двое задумали?
Я ставлю на поднос пять банок пива, собираясь вернуться и угостить нескольких неудачников выпивкой, оставив двух студентов напоследок. Когда я наконец подхожу к их столику, Финн все еще хмурится. Хотя он и пытается замаскировать это под безразличие, его самолюбие явно уязвлено моим безобидным поддразниванием. Я бы рассмеялась, если бы не считала настолько жалким, когда парень его комплекции не способен вынести даже небольшой критики.
– Думаю, мы не с того начали, – говорит его гладкоречивый друг, усиливая свой заученный южный говор, как будто он один из нас.
– Правда? – я отвожу бедро в сторону, гадая, какую тонкую грань собирается провести Истон Прайс.
Если он думает, что добьется от меня чего-то, то глубоко ошибается. Образ "бунтаря без причины", которым живет Истон Прайс, нисколько меня не заводит. Его мрачное отношение к жизни – всего лишь показуха, и в нем нет ничего оригинального. Я знаю плохих парней. Я выросла среди них. Так что Истону чертовски не повезло, если он думает, что сможет уговорить меня купить то, что он продает.
У его голубоглазого друга шансов больше, хотя все, что олицетворяет этот элитарный качок, раздражает меня до усрачки. При всех своих недостатках, Финн обладает некоторыми чертами, которые я могла бы использовать. Тем более что с началом учебы, у меня появился небольшой зуд, который он, безусловно, мог бы помочь устранить. Я бы с удовольствием забралась на это массивное дерево и выяснила, такой ли он огромный, как ему нравится говорить. Ага. Перепихон из ненависти определенно зарядил бы меня на весь семестр. Но, учитывая мою удачу, Финна, скорее всего, переоценивают так же, как и всех остальных придурков из Нортсайда. Лишь разговоры и никакой игры.
– Ты Стоун, верно? Мы с Финном как раз говорили о том, что уже видели тебя в кампусе, – продолжает Истон, впаривая мне дерьмовую ложь.
Черта с два, вы видели.
Такие парни, как они, не обращают внимания ни на что и ни на кого, кроме собственного отражения. Я никогда не привлеку их внимание, так что Истон, внезапно узнавший мое имя, дает понять, что они определенно замышляют что-то нехорошее. Не знаю, каковы их намерения, но мне определенно нужно дать им понять, что я не хочу в этом участвовать. У меня есть дела поважнее, чем тратить время на двух титулованных северян, желающих устроить неприятности в моем районе.
К черту это и к черту их.
– И? – невесело усмехаюсь я в ответ, надеясь, что моего невозмутимого вида стервы будет достаточно, чтобы испортить их игру.
– И, мой друг пытается быть вежливым. Как насчет того, чтобы дать ему поблажку, а? – возражает Финн, и морщины на его лбу становится все глубже с каждой секундой.
– О, так мило, что ты заступаешься за своего парня. Так вот почему вы, мальчики, пришли сюда? Чтобы скрыть свой роман от мам и пап? Выше голову, парни. На дворе двадцать первый век. Никому нет дело до того, нравятся ли вам члены. Признайте это. Мне вот нравятся, – саркастически отвечаю я, подмигиваю им и посылаю воздушный поцелуй Финну, чтобы позлить его еще больше.
Я направляюсь обратно к бару, небольшой выброс адреналина от игры с этими идиотами вызывает у меня улыбку. Вероятно, это единственное развлечение, которое я получу сегодня вечером. Но мое веселье слишком быстро омрачается, когда Финн-гребаный-Уокер перепрыгивает через барную стойку, как крадущийся кот, и прижимает меня к стене с полками для спиртного, как будто этот чертов бар принадлежит ему.
– Ты нечто особенное, ты знаешь об этом, малышка? – рычит он, прижимаясь своей грудью к моей.
Стоя в полный рост, Финн действительно представляет собой зрелище, достойное восхищения. К сожалению, в данный момент я не в состоянии оценить его по достоинству. Моя шея так сильно запрокинута назад, что это причиняет боль. Он вдвое больше меня, как в высоту, так и в ширину, но если он думает, что пугает меня, то это не так. Мне приходилось иметь дело с гораздо худшим, чем этот красавчик.
– Стоун, ты в порядке? Хочешь, чтобы я вышвырнул этого ублюдка отсюда? – спрашивает Ламар, быстро покидая свой пост у двери и направляясь к бару, готовый отработать зарплату вышибалы.
На нас смотрит несколько любопытных глаз, но никто из них не беспокоится о моем благополучии. Это потому, что они знают, что я прекрасно справляюсь со всем сама.
Я протягиваю руку, останавливая Ламара, и с выражением решимости на лице спокойно заявляю:
– Я справлюсь, Ламар. Все в порядке.
Финн слегка высокомерно усмехается, но ни на секунду не отрывает от меня взгляда. Боковым зрением я наблюдаю, как Ламар возвращается на свой пост, все время поглядывая на нас, на случай, если мне придется сдаться и позволить ему разобраться с этим язычником.
Этого никогда не случится. Как уже сказала, я справлюсь.
Большинство привилегированных детишек, учащихся в Ричфилде, только лают, но не кусают, и Финн от них ничем не отличается. Стоит кому-нибудь выступить против него, как он тут же спрячется в свою маленькую раковину, поджав хвост между ног и зализывая раны, потому что девчонка из Саутсайда одержала над ним верх. У него такое же раздутое эго, как и его ненависть к тому, что ему бросают вызов. Печально то, что я уже сталкивалась с подобным видом запугивания – хулиганы полагаются на свой размер, а не на мозги, чтобы терроризировать слабых. Кто-то должен был предупредить его, что я, может, и маленькая, но у меня чертовски большой рот, готовый швырять кирпичи и камни туда, где это принесет наибольший ущерб.
– Ладно, красавчик. Ты привлек мое внимание. И что ты теперь собираешься с этим делать? – насмехаюсь над ним я, ничуть не напуганная его размерами.
Брови Финна сходятся на лбу, выдавая его замешательство. Его озадаченный взгляд раздражает не так сильно, как то, что он теряет немного злости, которая подпитывала его пыл.
Как досадно.
Он уже расклеивается, а мне всего-то нужно было дать ему маленькое прозвище. Я наблюдаю, как дергается его кадык, а глаза все еще прикован к моим, и мне приходится отдать ему должное за то, что он не воспользовался возможностью заглянуть мне под майку. Большинство парней здесь пошли на гораздо большее, чтобы увидеть товар, так что я, по крайней мере, хвалю Финна за его сдержанность.
– Язык проглотил, красавчик? – снова поддразниваю я его же репликой, прикусывая нижнюю губу от того, что в его глазах вспыхивает яростный огонек, готовый вырваться наружу.
– Ты слишком много болтаешь, – наконец ворчит он, и моя улыбка становится только шире от того, какой неудачный предлог он придумал для ответного хода.
– Ох, да? И как же ты собираешься меня заткнуть? – провоцирую я, но прежде чем успеваю поиздеваться над ним еще больше, он хватает меня за затылок и с силой прижимается своими губами к моим.
В любой другой раз, когда какой-нибудь мудак осмелился бы дотронуться до меня без моего разрешения, его бы так быстро ударили коленом по яица, что ему понадобилась бы операция, чтобы снова увидеть свой член. Но я не успеваю среагировать, потому что теплые губы Финна становятся для меня сюрпризом во многих отношениях.
Его пухлые, сочные губы завладевают моими, язык дразнит мою нижнюю губу так, что я не в силах сдержаться и не позволить ему взять все, что он хочет. Но Финн не спрашивает моего приглашения. Вместо этого он впечатляет меня, прикусывая зубами мою нижнюю губу, а затем, чтобы заглушить легкую боль, посасывает ее своим полным, сочным ртом. Его поцелуй – это грубое доминирование и пугающая нежность. Его губы обещают порочные, грязыне приключения, в то время как его язык играет со мной, намекая, что я еще не готова ко всему, что он способен дать.
Что ж, будь я проклята. Этот парень умеет целоваться.
Если это Финн в его самом скромном виде, то я дрожу в предвкушении того, каким он будет в самом необузданном. Когда чувствую, что кончики моих пальцев на ногах начинают сами собой подгибаться – просто для того, чтобы я могла полнее погрузиться в наш поцелуй, – он отстраняется, завершая один из самых жарких поцелуев, которые у меня были за весь год.
А может, и за всю жизнь.
Испепеляющего взгляда, которым он одаривает меня, достаточно, чтобы разжечь во мне небольшой пожар, заставляя желать большего. Я скорее умру, чем покажу, что он так сильно на меня повлиял, поэтому мгновенно отстраняюсь, изо всех сил изображая раздражение. Разыгрывать это шоу становится ужасно трудно, потому что Финн пользуется моментом и проводит большим пальцем по моей нижней губе, отчего мне так и хочется высунуть язык и облизать его. И поскольку стыд не входит в мой лексикон, я поддаюсь искушению и обхватываю палец губами, и его пульсирующий член тут же реагирует на этот жест, упираясь мне в живот. Не сводя с меня глаз, Финн издает сдавленный стон, когда я, наконец, с громким хлюпаньем выпускаю его палец из своего горячего рта. Я почти уверена, что термин "взгляд, плавящий трусики" был придуман из-за сексуального улыбки, подобной той, что расплылась по лицу Финна.
– Еще увидимся, Стоун, – хрипло произносит он, прикусывая губу, словно сдерживаясь, чтобы не украсть у меня еще один поцелуй.
– Сомневаюсь, красавчик, – отвечаю я, облизывая губы, чтобы убедиться, что оставлю его таким же разгоряченным и взволнованным, какой он оставляет меня.
Уголок его рта коварно приподнимается, когда он наклоняет голову, достаточно низко, чтобы я могла почувствовать, как его теплоте дыхание щекочет мою шею. Мое лицо по-прежнему спокойное и собранное, но дрожь, пробегающая по позвоночнику, неизбежна. Уверена, этот ублюдок знает, что завел меня.
– О, мы будем видеться очень часто, малышка. Не сомневайся, – угрожает он, так смачно прикусывая мою мочку, что я закрываю веки, чтобы насладиться этим ощущением.
Когда ко мне, наконец, возвращается рассудок и я открываю глаза, Финн уже стоит у двери, а его приятель Истон следует прямо за ним. У его самоуверенного друга даже хватает наглости заговорщицки подмигнуть мне.
Нортсайдовские ублюдки.
Хм... Интересно, что все это значило? Финн Уокер и Истон Прайс переступили порог "Большого Джима" – такое не каждый день увидишь. Нет. Эти парни определенно что-то замышляют. Не для того, чтобы купить наркотики, поскольку оба слишком чисты для этого. И не для того, чтобы подцепить кого-нибудь, ведь таким парням, как они, приходится отбиваться от девчонок. И это отвратительно. Я постоянно вижу это в Ричфилде. Большинство девушек, учащихся там, не лезут из кожи вон, чтобы получить высшее образование, как я. Их цель – заполучить какого-нибудь придурка с Нортсайда с огромным наследством, которое обеспечит их на всю жизнь. Финн и Истон – два самых востребованных кандидата в кампусе, сразу после своих лучших друзей, Кольта Тернера и Линкольна Гамильтона – кузенов Ричфилдов.
Да, если вы хотите сорвать джекпот в лотерее мужей, то эти двое именно те парни, которых каждая девчонка в Северной Каролине хочет заполучить с пеной у рта, особенно Линкольна. В то время как Кольту придется делить свое наследство на пять частей между ним и его четырьмя сестрами, Линкольну достанется все. Он последний из оставшихся в живых Гамильтонов, поскольку его старший брат погиб, когда он только поступил в Ричфилд, а его родители были убиты в мае прошлого года. Аплодирую храброй женщине, которая готова преследовать Линкольна Гамильтона. Я, например, не могу сказать, что хочу разделить злой рок, постигший его семью.
Но я действительно сочувствую этому парню. Искренне сочувствую. Я прекрасно знаю, каково это – родиться под плохими звездами. Никакие молитвы или каменная соль не помогут изменить твою судьбу. Но, в отличие от Линкольна, я собираюсь разорвать проклятый круг, в котором родилась. Скоро я выберусь из-под этого камня и вдохну свежий воздух вдали от Эшвилла. Я слишком много работала, чтобы сдаться. Такие отвлекающие факторы, как Финн Уокер и его дружки, не помогут мне в этом.
Даже если они забрели сегодня в мою часть леса. Кого это, нахрен, волнует? Это не моя проблема и не моя забота. Я занесу этот сексуальный поцелуй квотербека в картотеку в своей голове под грифом "то, что лучше забыть".
Я касаюсь пальцами губ всего на секунды, вспоминая поцелуй красавчика в последний раз. Конечно, он был собственническим и доминирующим, но в то же время сладким и нежным. А я не люблю сладкое. Сладкое вызывает чувства, а я определенно не испытываю чувств.
Так что, думаю, на этом все.
Финн получил удовольствие от поцелуя с южанкой, а я получила то, что, скорее всего, станет моим последним поцелуем до конца выпускного года. Завтра начинается учеба, и все, о чем я хочу думать, – это о том, чтобы отлично сдать экзамены, а не о горячих квотербеках, которые могут зацеловать трусики монашки. Пусть он развлекается с красотками, похожими на кукол Барби, пускающими на него слюни из-за его игр. Если он думает, что сможет играть со мной или моим временем так же легко, как с теми футбольными фанатками, то сильно ошибается.
Я не игрушка для парней.
Впрочем, мне не стоит слишком беспокоиться по этому поводу.
Вряд ли я когда-нибудь увижу Финна Уокера снова.
5
Финн
Я терпеливо жду у лестницы, зная, что Стоун рано или поздно пройдет этим путем, чтобы попасть на следующее занятие. Прошло пять дней с тех пор, как мы с Истом ходили в тот дерьмовый бар, и я уже начал думать, что единственный способ увидеть ее снова – это вернуться туда. Несмотря на то, что нас шантажируют и прочую ерунду, я бы предпочел больше не соваться в эту дыру.
К счастью, один из так называемых приятелей Истона раздобыл для меня ее расписание. Должен сказать, оно было чертовски впечатляющим. Меня поразил не тот факт, что знакомый Истона смог раздобыть личную информацию студента. Я прекрасно знаю, что можно получить все, что угодно, если заплатить хорошую цену. Нет, не это привлекло мое внимание.
Что меня поразило, так это курсы Стоун. Будучи стипендиаткой, я понял, что у девушки должны быть впечатляющие мозги, но я никак не ожидал, что до такой степени. У Стоун большая нагрузка по двум специальностям – одна из них – юридическая, а другая – политологическая. И если информация Истона верна, то она с первого курса на всех своих занятия надирает всем задницы и занимает лидирующие позиции.
И хотя я ничего не знаю о Стоун, листок бумаги с ее ежедневным расписание говорит мне о том, что она не только чертовски умна, но и обладает невероятной целеустремленностью и дисциплиной, позволяющими ей работать не покладая рук, стремясь быть лучшей во всем.
Амбиции и целеустремленность Стоун – это то, что я понимаю всей душой, поэтому не могу не уважать эту остроумную девушку за ее принципиальность. Несмотря на то, что наши специализации настолько далеки друг от друга, насколько это вообще возможно, думаю, что нас объединяет стремление быть лучшими. Как на поле, так и за его пределами, я отдаю всего себя. Конечно, возможно, мое сердце уже не лежит к игре в мяч, но это не значит, что я могу позволить себе халтурить. На мне лежит ответственность не только за выход моей команды в национальный плей-офф, но и за всех болельщиков, приезжающих каждые выходные, чтобы поболеть за нас, и которые кричат во все горло от восторга каждый раз, когда я забиваю тачдаун.
Для меня оказаться на втором месте – то же самое, что проиграть. То, что я сын Хэнка Уокера, научило меня тому, что проигрывать никогда нельзя. Даже если бы я участвовал в Олимпийских играх в каком-нибудь другом виде спорта, кроме футбола, и привез бы домой только серебряную медаль, я уверен, что мой отец выбросил бы ее в мусорное ведро и отвесил бы мне такую пощечину, что у меня закружилась бы голова.
В нашей семье не принято занимать вторые места, как и халтурить. Твой позор – прямое отражение фамилии Уокер. Если ты отстой, то и окружающие тебя люди, – тоже. Думаю, когда слышишь подобные разговоры всю свою жизнь, ты делаешь все, что в твоих силах, чтобы не опозорить свою семью и не потерять веру, которую фанаты и товарищи по команде возложили на тебя.
Это чертовски тяжелое бремя, но такова моя реальность. Мой тип отчаянного стремления иногда происходит из довольно мрачных мест. Из таких мест, которые заставят вас сделать все необходимое, чтобы не посещать их часто.
Я точно знаю, каковы мои мотивы. А вот мотивация Стоун мне неизвестна. Впрочем, вряд ли нужно быть ученым-ракетостроителем, чтобы понять их. Та дыра, в которой она работает, и та часть города, в которой она живет, как бы намекают на то, какие причины стоят за ее бесстрашной сообразительностью. Девушка хочет выбраться из адской канавы, в которой родилась, и, если понадобится, будет пробивать себе дорогу зубами и ногтями. Это должно восхищать. Но где-то по пути Стоун, должно быть, разозлил не тех людей.
Если бы она этого не сделала, то не попала бы в поле зрения Общества.
После их первых писем Линкольну и мне они больше не выходили на связь, так что я до сих пор не знаю, чего именно они хотят от Стоун. Однако ясно, что она – персона нон грата15, и этого достаточно, чтобы они навели меня на ее след. Если те настолько организованны и безжалостны, как утверждает легенда, значит, они уже все проверили и прекрасно знают, что я не уйду, пока не выполню свою работу, какой бы она ни была. Просто я такой, какой есть, нравится мне это или нет.
Что бы мне ни пришлось сделать, я надеюсь, что это не слишком сильно отразится на Стоун. Не то чтобы бы я беспокоился об этой девушке, заметьте. Как я могу беспокоиться, если даже не знаю ее? Просто после нескольких дней раздумий, не могу сказать, что мне улыбается намеренно портить жизнь девушке, у которой все в порядке с головой и которая хочет лучшей жизни, чем та, что ей предоставлена.
Ага. Девушка определенно произвела на меня впечатление.
Однако не могу сказать, что я произвел на нее такое же, поскольку она без стеснения продемонстрировала, что именно думает обо мне – или, как она так красноречиво выразилась, о моем типе. Для Стоун я всего лишь очередной избалованный, богатый засранец с северной части Эшвилла, которому нечего предложить миру, кроме как погоню за гребаным мячом.
Думаю, у каждого из нас есть свои предрассудки и неправильные представления о людях только из-за того, что они родились по другую сторону забора. Должен признать, что был таким же субъективным, как и она. Однако, как только я взглянул на ее расписание и понял, что, вероятно, каким-то образом испорчу жизнь этой девушке, то меня начало подташнивать.
Но тошнота не может сравниться с жизнью за железной решеткой до конца моих дней.
Так что вот так. Какой бы дерьмовой ни была эта ситуация, она может стать намного хуже. Если мне придется защищать себя и своих друзей, и обеспечивать нашу свободу, устраивая всякие пакости южанке, то так тому и быть.
Мне жаль, Стоун. Похоже, ты в проигравшей команде.
Я все еще погружен в свои извращенные размышления, когда замечаю, как вдали, на другом конце двора, мелькает хвост цвета воронова крыла с синеватыми кончиками. Но она сворачивает за угол, направляясь совсем не в ту сторону, которую я ожидал.
Дерьмо!!! Куда, черт возьми, она направляется?
Я ускоряю шаг, перепрыгивая через каменную скамью и огибая ни в чем не повинных студентов в своей безумной погоне. Уверен, никто из них не ожидал увидеть меня бегущим на занятия в раннее пятничное утро. Я выжимаю из себя все силы, лишь бы добраться до Стоун до того, как потеряю ее из виду.
Слышу, как мое имя выкрикивает группа девушек, сбившихся в кучку и сжимающих в руках свои стаканчики кофе со льдом – или с каким-то другими девичьими напитками. Я рассеянно машу им рукой, вызывая при этом приступ хихиканья. Не уверен, то ли из-за преимущества быть мной, большинство девушек ведут себя так, будто у них нет мозгов, то ли современные девчонки на самом деле просто глупые создания, которые падают в обморок от любого придурка, способного забить тачдаун.
Его даже здесь нет, а я уже слышу, как Истон подтрунивает надо мной за то, что я так предвзято отношусь к противоположному полу. Если не для траха, то я не вижу особого смысла в общении с девчонками. Я не встречал ни одной, у которой было бы со мной что-то общее или которая была бы хотя бы наполовину достаточно интересной, чтобы у меня возникло желания провести с ней время, если только это не предполагает, что мы будем голыми и трахаться, как кролики.
Не то чтобы в последнее время я имел удовольствие – или даже желание – намочить свой член. С тех пор, как в прошлом семестре все пошло наперекосяк, мое сексуальное влечение резко пошло на спад и до сих пор не восстановилось. Если Виагра – это маленькая голубая таблетка, которую парни принимают, чтобы заставить свой половой орган работать, то убийство – это горькая пилюля, которую глотают, чтобы навсегда подавить либидо.
Но моя сексуальная жизнь – или ее отсутствие – не является для меня приоритетной проблемой. Это сквернословящая южанка, которая, сама того не ведая, подставляет меня под удар.
Я все еще уворачиваюсь от всех препятствий на своем пути, просто чтобы догнать Стоун, когда понимаю, что та направляется не на занятие по этике, как того требует ее расписание, а в сторону парковки в дальнем конце кампуса, как будто у нее в запасе есть все время мира.
Какого хрена?!
Она что, уже прогуливает занятия? В первую же неделю учебы? Думал, что у Стоун больше здравого смысла. Или я что-то упускаю? Может, дружок Истона подсунул нам фальшивое расписание? Неужели девушка, которой я был очарован, всего лишь плод воображения какого-то придурка, желающего по-быстрому подзаработать на нас? Я еще даже не поговорил со Стоун, а она уже умудрилась вывести меня из себя, разрушив мои ожидания о целеустремленной девушке, какой я ее себе представлял.
Я все еще в ярости, когда добираюсь до парковки. Я всего в нескольких футах от нее, когда она открывает дверь побитого синего пикапа, который выглядит старше пыли и вдвое хуже. Он больше похож на металлический гроб, чем на средство передвижения. Каждому свое, я полагаю. Однако, ее неудачный выбор транспортного средства – это еще не самое худшее, что я вижу в данный момент.
Стоун, должно быть, пытается найти что-то в этом гробе на колесах. И ей чертовски трудно дотянуться до этого, потому что надоедливая девчонка начинает вжиматься половиной тела в переднее сиденье пикапа. Она делает это так, что ее клетчатая юбка приподнимается достаточно высоко, чтобы я мог разглядеть гладкие загорелые ягодицы. Не говоря уже о том, что мне хорошо видна большая татуировка в виде звездного феникса, выбитая на внешней стороне ее бедра.
Стоун – коротышка, поэтому, когда она слегка подпрыгивает, чтобы занять более выгодную позицию и ухватить то, что ей так хочется заполучить, ее юбка приподнимается еще выше – достаточно, чтобы сексуальные трусики из черного кружева стали видны каждой паре мужских глаз, которым посчастливилось оказаться в первом ряду на закрытом шоу.
К черту мою жизнь.
В довершение ко всему, мой член решил, что сейчас самое подходящее время проснуться, сообщая, что ему надоела спячка. Этот ублюдок хочет поиграть и устремился в сторону красивых черных трусиков, желая потереться о них своей грибовидной головкой.
– Угомонись, мать твою. Эта задница не для тебя, – выговариваю я своему члену.
– А почему бы, блядь, и нет? Ведь она прямо-таки умоляет нас о знакомстве!
Я закатываю глаза, придавая своему стояку более удобное положение в джинсах. Несмотря на то, что Истон предложил мне подружиться со Стоун, затащив ее в постель, чтобы выполнить приказ Общества, я не думаю, что это сулит мне что-то хорошее. У такой девушки, как Стоун, должен быть есть парень-психопат, вооруженный до зубов, который, не задумываясь, перережет мне горло, если я хотя бы подумаю о том, чтобы переспать с его девушкой. По крайней мере, именно так бы я и поступил на его месте, если бы мы поменялись местами. Когда мой член снова подергивается, я говорю ему держать себя в руках.
– Потому что у такой прекрасной задницы обычно есть хозяин, придурок.
– Как тогда получилось, что ты поцеловал ее в воскресенье вечером, если она уже была занята? Тогда же ты не беспокоился о том, что у нее есть парень, не так ли, дружище? Неужели ты думал, что я не замечу ваш поцелуй? Я не умер, понимаешь? Просто мне нужно было немного отдохнуть, чтобы собраться с силами. Ты же знаешь, как это бывает. Так что спасибо тебе за то, что заставил меня наконец-то проснуться. Спасибо, что принес мне это вкусное угощение и разбудил меня, черт возьми. А теперь иди туда и дай мне полакомиться.
– Нет.
– Почему, черт возьми, нет? – хнычет мой член, как пятилетний ребенок.
– Потому что от этого будут одни неприятности.
– Но нам нравятся неприятности.
– С каких это, блядь, пор? – кричу я про себя.
– С тех самых пор, как мы встретили такую НЕВЕРОЯТНО ГОРЧУЮ девчонку, придурок!
Вот почему мужчины не должны принимать решения, когда маленькая голова внизу находится у руля, а не на плечах. Эти ублюдки думают лишь в секунды извержения, а это всегда ведет к катастрофе. Видимо, я на минутку отвлекся, ведя внутренний спор со своим членом, потому что, когда оглядываю парковку, вижу, что не одинок в своем дискомфорте. Я насчитываю по меньшей мере пятерых других парней, которые вылезли из своих машин, медленно поправляя "шишки", очевидно, испытывая похожие страдания. Можно с уверенностью сказать, что я не единственный, у кого неконтролируемый стояк, вызванный маленькой дьяволицей с татуировками и пирсингом.
Неужели ее не волнует, что она раздает материалы для дрочки каждому парню, находящемуся в непосредственной близости?
По всей видимости, ответ на этот вопрос твердое "нет", потому что, когда Стоун, наконец, отрывается от своей охоты на мусор и выпрямляется, мой взгляд сразу же фокусируется на ее белой футболке, которая на на два размера меньше, чем нужно, оставляющей еще меньше простора для воображения. Просто еще один прекрасный пример того, как этой девушке наплевать на все. Ее округлые, упругие груди растягивают мягкий материал так, как в большинстве штатов, скорее всего, запрещено законом. На двух ее замечательных чашечках в форме "С" написаны слова "Укуси меня", и, ей-богу, такая смелая просьба не может остаться незамеченной ни одним мужчиной.
