Текст книги "Не вижу зла (ЛП)"

Автор книги: Айви Фокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

3

Финн

Я верчу конверт в руках, пока Истон везет нас бог знает куда. Как только увидел эту чертову штуку в холле, среди забытого почтового хлама, я немедленно схватил ее и позвонил Истону, приказав ему тащить свою задницу ко мне.

Понятия не имею, когда пришло это письмо, но надеюсь, что никто из моей семьи не увидел его раньше меня. К счастью, мама так поглощена моими маленькими племянниками и племянницами, что не обращает внимания ни на что другое, тем более на почту. И если письмо не из Чапел-Хилла⁶, моего отца оно тоже не заинтересует.

И все же, со стороны Общества было неосмотрительно отправлять письмо ко мне домой. Насколько я понимаю, мой собственный черный конверт мог прийти в тот же день, когда Линкольн получил свой.

Учитывая множество людей, проходящих через наш холл, кто-то мог проявить любопытство и посмотреть, что в нем находится. Со стороны наших шантажистов это было безрассудно.

Я понимаю, почему они отправили письмо в дом Линкольна, ведь он, по сути, пустой мавзолей. Но мой дом? В нем всегда полно народу.

Два моих старших брата живут неподалеку со своими семьями и приходят почти на каждый ужин, прихватив с собой жен и маленьких детей. Таким образом, мой дом превращается в непрекращающуюся суматоху, наполненную маленькими липкими ручонками и родственничками, которые постоянно лезут в дела друг друга.

Я имею в виду, кто в наши дни отправляет письма, когда есть электронная почта? Видимо, гребаные тайные общества предпочитают делать свою грязную работу по старинке. И это действительно затрудняет поиски этих засранцев. И хотя в том, что они связываются с нами таким образом, есть определенный риск, реальная опасность ложится исключительно на мои плечи – именно мне нужно быть начеку двадцать четыре на семь, поскольку мне есть что терять.

Как только Истон добрался до моего дома и, не спеша, прочитал непрошеное письмо, он позвонил нескольким людям и за считанные минуты узнал все, что можно было узнать о Стоун Беннетт. Должен признаться, я никогда в жизни не слышал этого имени. Но у Истона много сомнительных друзей с еще более сомнительными знакомыми, которые охотно поделились с нами подробностями о девушке.

Первое, что мы узнали, – это то, что она южанка, и осознание того, что моя цель – девушка, живущая в не очень хорошем районе города, нисколько меня не успокоило. С таким именем, как Стоун⁷, кто знает, с чем мне придется столкнуться. Скорее всего, она какая-нибудь наркоманка или воровка, которая сперла бумажник не того придурка, и теперь они хотят, чтобы я преподал ей урок.

Когда Истон сказал мне быть готовым к небольшой прогулке сегодня вечером, я и подумать не мог, что он привезет меня в такую дыру. Хотя не знаю, почему я удивляюсь. Мне следовало ожидать именно этого.

В ту минуту, когда он паркует свой грузовик, и я вижу, где именно мы находимся, у меня возникает желание сказать ему, чтобы он разворачивался и вез наши задницы обратно домой. Как я вообще смогу подружиться с девчонкой, которая работает в гребаном байкерском баре? Это место расположено на окраине города, прямо посреди печально известного опасного района – такого, о существовании которого все делают вид, что не знают, и воротят от него нос, пока не окажутся здесь.

Когда люди думают об Эшвилле, они сразу же представляют себе большие дома на плантациях или особняки, которые посрамили бы Белый дом. Место, где живет элита, наслаждаясь своим накопленным состоянием под голубым небом Северной Каролины, теплой погодой и южным гостеприимством. И они бы не ошиблись, но там, где есть богатство, есть и нищета. И в этот самый момент мы с Истоном находимся в самом центре этой нищеты.

Каждый дом в этом районе выглядит так, словно находится на последнем издыхании – неухоженный и забытый, как и его обитатели. Тем не менее, даже самые бедные души заслуживают выпивки, хотя бы для того, чтобы забыть о своих горестях. Судя по количеству велосипедов, припаркованных у входа, этот зараженный болезнями водопой, похоже, является любимым местом многих.

Огромная красная неоновая вывеска с надписью "Бар Большого Джима", сопровождаемая силуэтом женщины на мотоцикле с обнаженной грудью, показывает, насколько стильным будет интерьер. Истон, конечно же, не колеблется и заходит в бар, как будто попал в свою стихию. Я не могу не ненавидеть этого ублюдка за то, что он выглядит так, будто это место его ничуть не пугает. Я не настолько крутой. Мои свинцовые ноги едва успели сделать три шага, а я уже хочу убраться отсюда как можно скорее.

Не хочу показаться самодовольным мудаком, но, черт возьми, неужели никто тут не знает, как пользоваться гребаной шваброй или тряпкой для пыли? Я ни за что не стану пить из этих стаканов. Это может привести к ЗППП, туберкулезу или еще какой-нибудь хрени.

Истон оглядывает тускло освещенный бар и указывает на пустой столик рядом с несколькими парнями, играющими в бильярд. Меня не беспокоит шум, который они издают, поскольку он заглушает суматоху, доносящуюся с другого конца бара, где на импровизированной сцене в качестве развлечения проводится конкурс мокрых маек.

На сцене множество женщин обливают из ведер холодной водой, в результате чего промокают до нитки. Я бы не очень возражал, если бы большинство из них не выглядели ровесницами моей матери. Определенно, их лучшие годы миновали. И все же они ни капельки не смущаются того, что их обвисшие сиськи и соски выставлены на всеобщее обозрение. Судя по крикам и волчьему вою, доносящимся спереди, мужчинам тоже все равно.

Один заходит так далеко, что стягивает тонкую влажную ткань с груди рыжеволосой женщины и посасывает ее сосок, как будто он там для его чистого удовольствия. Его приятели, стоящие рядом, радостно вопят, глядя, как ласкают голую грудь, в то время как женщина прижимает голову грубияна поближе, чтобы он мог высосать из нее все, что есть. Это зрелище вызывает у меня больше отвращения, чем дурной запах этого места.

Высоко подняв голову, я следую за Истоном, потому что гордый ублюдок, которым я являюсь, не хочет, чтобы кто-то увидел во мне слабость, даже если находясь в таком месте, как это, мне кажется, что по моей спине ползают жуки. Здесь грязно, шумно и чертовски тошнотворно.

– Черт, – ворчу я, чувствуя, как хрустит насекомое, которое я только что раздавил ботинком.

Я смотрю на грязный пол и вижу останки таракана, в то время как его приятели удирают от неминуемой смерти, что в очередной раз заставляет мой нос сморщиться от отвращения.

Опять же, я не придираюсь, но блин!

Тараканы? Серьезно?

Мне плевать, что это заведение находится в худшем районе города. Но, ради всего святого, там, где люди едят и пьют, не должно быть такого дерьма. Если бы я обнаружил тараканов, бегающих по любому заведению в моей части города, они бы точно получили взбучу. Но это место совсем на другом уровне отвращения. Здесь воняет мочой и блевотиной одновременно, и, судя по тому, что парочка на сцене в двух секундах от траха, вот-вот начнет вонять и спермой. Я не уверен, чем мне лучше дышать – носом или ртом, пока нахожусь в этой дыре.

В данный момент удушье кажется хорошей альтернативой.

Но то, что мои легкие не получают достаточного количества кислорода, – даже не самое худшее. Я выделяюсь, как кривой палец на ноге, что делает мое присутствие в "Большом Джиме" еще более невыносимым. Не то чтобы у меня были проблемы с тем, чтобы быть в центре внимания. Я привык к этому, просто никогда не по неправильным причинам. В то время как Истон выглядит так, будто он просто еще один клиент, который хочет хорошо провести время и выпить холодного пива, я выгляжу так, будто собираюсь провести чертову ревизию этого убогого заведения, которая, к слову, будет с треском провалена. Просто уточняю.

Дело не в том, что я одет как скучный инспектор или даже как придурок, у которого денег больше, чем мозгов. Я имею в виду, я не переборщил со своим нарядом. Только черные джинсы и белая рубашка, ничего кричащего.

Когда Истон сказал, что эта Стоун работает в баре в южной части города, я не ожидал от нее ничего особенного, поэтому и не стал наряжаться. Но я никак не ожидал увидеть такую дыру. Даже если бы пришел сюда в старых джинсах и футболке, все равно выделялся бы на общем фоне. Я похож на хрустящую долларовую купюру, в то время как все остальные выглядят так, словно подбирают мелочь.

– Господи. Присядь, Финн. От твоего хмурого вида у меня мигрень. Просто расслабься, – смеется Истон, потешаясь над моим дискомфортом.

– Давай просто покончим с этим дерьмом, – стону я, раздраженный тем, что несколько посетителей в кожаных куртках за барной стойкой странно поглядывают на меня.

Почему это общество бугименов не могло дать это задание Истону? Ведь он отлично вписывается. Но я? Мне будет чертовски трудно сблизиться с девушкой, которая работает в таком свинарнике. Я ни за что не стану проводить здесь ночи только для того, чтобы выполнить какой-то полубезумный приказ наших шантажистов.

В жопу все это!

– Расслабься, Финн. Это будет проще простого, – подмигивает мне Истон, как будто не в меня это Общество вонзило свои клыки в первую очередь.

– Просто расскажи мне еще раз, что у тебя есть на эту Каменную девчонку⁸, – парирую я в ответ, предпочитая отвлечься от окружающей обстановки и перейти к делу.

Чем быстрее я покончу с этим, тем быстрее смогу вернуться к своей жизни. Не то чтобы в последнее время она была сплошным весельем, но все, что угодно, предпочтительнее этой мерзкой обстановки.

– Ну, кроме того, что она работает здесь почти каждый вечер, мои источники говорят, что она еще и местная. Большую часть своей жизни прожила в Саутсайде⁹. Но пусть это тебя не обманывает. Она не похожа на тех шлюх, которые ищут себе очередного папика. Твоя девчонка каким-то образом сумела выбраться из канализации. Она даже учится в Ричфилде, как мы.

– Перво-наперво, она не моя девчонка, она – цель, – подчеркиваю я, давая ему понять, что, что бы ни произошло – что бы мне ни пришлось сделать – будет сделано исключительно с холодным сердцем и расчетливым умом. Никакого сострадания. Никакой пощады. Как и на поле, я играю ради победы, и никто не любит побеждать больше, чем я. Однако, информация, которой только что поделился Истон, работает в мою пользу. – Дай-ка угадаю. Она на стипендии, да? Приятно знать, что у этой девочки есть хоть немного серого вещества¹⁰, – добавляю я, думая о том, что, может быть, смогу найти предлог встречаться с ней в колледже, а не в этой дыре.

– Так и есть. Насколько я слышал, она лучшая в большинстве своих классов. Однако этот не первое, что рассказали мне о ней приятели.

– О, да? И что же тебе рассказали твои так называемые приятели? – спрашиваю я в ответ, по-детски корчась на слове "приятели".

Кроме меня, Линкольна и Кольта, у Истона нет друзей. У него есть много придурков, которые должны ему, но друзей – ни одного. Хэй, опять же, не осуждаю. Никто из нас не отличается хорошим характером – я придурок, Истон – тщеславный мудак, а Кольт – капризный ублюдок. Единственный, о ком можно сказать что-то хорошее, – это Линкольн. Но это только потому, что под всем этим он действительно хороший парень. Конечно, он может кого-нибудь выбесить, но он не такой придурок, как мы. По крайней мере, не был таким до прошлой весны.

Потом все изменилось.

Линкольну приходится жить с кровью на руках, и я не уверен, что он в состоянии справиться с этим дерьмом, не превратившись в того, кого никто из нас не узнает. Я точно не думал, что смогу с этим справиться. И все же я здесь, делаю все возможное, чтобы отмыть эту грязь с помощью новых коварных интриг. Видимо, мы похожи на Общество больше, чем хотелось бы.

– Так что? Что они рассказали? – спрашиваю я снова, после того, как Истону требуется целая вечность, чтобы выложить то, что ему явно не терпится.

– Они рассказали мне, что она ненавидит нас, ублюдков с Нортсайда¹¹, и это прямая цитата, друг мой. – Он смеется в кулак, довольный тем, что моя задача с самого начала была обречена на провал.

– Фан–мать твою–тастика. – Я закатываю глаза и разочарованно рычу.

Разве это не чудесно? Я должен каким-то образом добиться расположение этой девушки, а она уже ненавидит меня просто из принципа. Просто охренительно.

– Значит, у нее есть на что посмотреть. Нет ничего, что ты не смог бы разморозить, верно, Ромео? – он саркастически шевелить бровями.

Этот засранец знает, что я хреново лажу с девчонками. Настолько, что из-за этого он всегда за меня переживает. Так что, конечно, ему нравится тот факт, что мне придется побегать за одной, которая, судя по всему, даст мне отворот поворот. Я еще даже не видел эту девушку, а уже испытываю к ней неприязнь.

– У тебя есть что-нибудь еще? – спрашиваю я Истона, пока его глаза обшаривают бар, не обращая на меня никакого внимания. Я щелкаю пальцами перед его лицом, и он бьет меня по руке. – Я спросил, есть ли у тебя еще что-нибудь на эту цыпочку, что я мог бы использовать?

– Что? И сделать за тебя всю домашнюю работу? – бросает он вызов с ухмылкой.

– Никто никогда не делал за меня домашнюю работу, придурок, и ты это знаешь.

Может, я и спортсмен, но не гребаный идиот. На самом деле, будь моя воля, футбол был бы последним, чем я стал бы заниматься в свободное время. Но благодаря моему отцу, я никогда не буду заниматься тем, чем действительно хочу. Нет, если не хочу потерять всю свою семью только из-за того, что следую своей мечте. Отец разорвал бы меня на части, если бы я сказал ему, чем на самом деле хочу заниматься по жизни.

Дело в том, что мне было бы наплевать, если бы он выплеснул на меня все свое разочарование. Меня даже не волнует, что он лишит меня наследства. К черту деньги. Единственная причина, по которой я не вступаю с ним в конфронтацию, заключается в том, что мой отец – мстительный ублюдок. Он запретил бы моим братьям – и, что хуже всего, моей маме – когда-либо видеться со мной снова, только потому, что я пошел против его футбольных желаний и мечтаний о Суперкубке.

Не то чтобы я не видел воочию, пока рос, что бывает, когда бросаешь вызов моему отцу. Один из моих старших братьев однажды по глупости попытался это сделать. Бо, должно быть, напился для храбрости в тот день, когда заявил старику, что хочет преподавать, а не играть в футбол. Отец вышвырнул его из нашего дома так быстро, что тот даже не успел увидеть ногу, которая пнула его под зад в сторону выхода.

Единственная причина, по которой Бо вообще разрешили вернуться домой, заключалась в том, что мама нашла компромисс, с которым могли смириться и Бо, и отец, – устроив его тренером по футболу в местную среднюю школу. Таким образом, Бо все еще мог преподавать – в некотором роде, – а папа по-прежнему мог хвастаться, что футбол у всех его сыновей в крови. И хотя та ссора произошла целую вечность назад, наш отец и по сей день иногда сердито поглядывает на Бо за обеденным столом, словно все еще ощущает неповиновение моего брата.

Черт, если бы он когда-нибудь узнал, как я на самом деле провел лето во Флориде, он бы вмиг от меня отвернулся. Однако, я с этим смирился. Я сделаю то, чего все от меня ожидают, и в следующем году стану профессионалом. Единственная причина, по которой меня до сих пор не задрафтовали, заключается в том, что я заранее дал понять, что хочу закончить колледж. Большим командам такое обычно не очень нравится, поскольку это увеличивает мои шансы получить травму на поле, что сделает меня бесполезным для них.

Мой отец был такого же мнения, но мама, слава богу, другого. Она меня поддержала.

"Образование – на первом месте, футбол – на втором, Хэнк. И если продолжишь давить на мальчика еще больше, то будешь ночевать в комнате для гостей", – предупредила она. И хотя мой отец – хозяин в доме и его слово – закон, он знает, что лучше не злить маму, когда она что-то решила.

В любом случае, это лишь дало мне дополнительное время. Независимо от того, лежит у меня к этому сердце или нет, в конечном итоге я сделаю то, что они хотят. Отец будет счастлив, мама будет счастлива, а я избавлюсь от них обоих и не буду получать претензии за то, что занимаюсь тем, чем хочу, в качестве хобби. Думаю, этого будет достаточно. Никто ведь не говорил, что ты рожден, чтобы быть счастливым на все сто процентов, верно? Делай то, что должен, и радуйся в те короткие моменты, которые тебе дарованы.

Я хрущу костяшками пальцев, мои непутевые мысли еще больше испортили мне настроение. Но, к счастью, у меня нет времени зацикливаться на вещах, которые я не могу изменить, так как Истон подталкивает меня в плечо, возвращая мое внимание к нынешнему поганому положению.

– А вот и она. Твоя девчонка, – с готовностью объявляет он.

Я собираюсь еще раз поправить его абсурдный комментарий, но связные мысли покидают меня, когда мой взгляд останавливается на девушке, которую мне суждено погубить.

Стоя со скучающим видом и принимая заказ со столика перед нами, она в точности такая, какой, как я и предполагал, должна быть девушка, родившаяся в Саутсайде, – если не хуже. Ее иссиня-черные волосы намеренно собраны в беспорядочный пучок, чтобы с гордостью продемонстрировать многочисленные серьги в обеих мочках и пирсинг в виде штанги в брови. То, как она поигрывает языком, записывая заказ своего клиента, говорит о том, что в ее теле спрятано еще несколько пирсингов – единственное, что она, вероятно, прячет, поскольку почти все остальное выставлено напоказ.

На ней короткий рваный топ с таким глубоким вырезом спереди, что невозможно не засмотреться на красное кружево, прикрывающее две внушительные кремовые груди. Черные шорты едва прикрывают задницу, но я думаю, это сделано намеренно, чтобы все могли оценить красно-черную татуировку феникса на ее бедре.

Вся она – это слишком. Слишком кричащая и, безусловно, слишком бросающаяся в глаза. Она совсем не похожа на стройных девушек-дебютанток, к которым я привык. Ни в малейшей степени. Она состоит из сочных изгибов, огромных сисек и еще более огромной задницы. Такое ощущение, как будто ее всю жизнь насильно пичкали блюдами южной кухни, в то время как она слушала металлику – громкую и злую. Да, это идеальное описание Стоун Беннетт.

Несмотря на то, что ее рост, вероятно, около пяти футов пяти дюймов¹², по сравнению с моими шестью футами четырьмя дюймами¹³, она выглядит так, будто способна прожевать меня и выплюнуть с гребаной улыбкой на лице. Она не какой-нибудь дикий цветочек, расцветший в грязи Саутсайда. Она – стихия, приручившая эту дыру.

Я в полной заднице.

– А она симпатичная, – имеет наглость заявить Истон, оценив ее черты.

– Ты, должно быть, издеваешься надо мной? – рявкаю я в ярости.

– Что? Так и есть. На самом деле, она не просто симпатичная. Она чертовски сексуальная, – ухмыляется он, еще раз окидывая взглядом все ее соблазнительные изгибы.

Меня так и подмывает отвесить ему подзатыльник за то, что он пялится на ее полные бедра и тонкую талию, но вместо этого я разыгрываю карту безразличия.

– Если бы я искал невесту для Мэрилина Мэнсона, то да, уверен, она бы подошла.

Истон прекращает откровенно пялиться на Стоун, поворачивает голову в мою сторону и раздраженно хмурится.

– Перестань быть таким предвзятым придурком, Финн. Даже ты можешь оценить уровень ее привлекательности.

– Я не осуждаю или что-то в этом роде. Просто мне не улыбается быть с девушкой, которая выглядит так, будто может отрезать мне член, а не отсосать его, – ворчу я, несколько раз постукивая ногой по полу, чтобы показать свое недовольство.

– Ну, тогда убедись, что у нее на языке нет никаких острых предметов, – поддразнивает он, вскидывая бровь и подзывая девушку к нашему столику. – Тем не менее, тебе очень повезет, если этот рот окажется рядом с твоими причиндалами, придурок, – шепчет он себе под нос, улыбаясь Стоун, пока та направляется в нашу сторону.

Я невольно задумываюсь о своих страданиях, когда она приближается к нам с тем же скучающим выражением на лице, но не в ее потрясающих изумрудных глазах. Когда она подходит ближе, я не могу избавиться от неприятного ощущения, что мне слишком нравятся ее глаза. Они – единственное светлое, что в ней есть. Мягкие зеленые луга, напоминающие о прохладных весенних днях. Те, которыми редко наслаждаются в Саудсайде, неповторимые и бодрящие.

Татуировки, полные бедра и красивые глаза.

Смертельная комбинация, гарантирующая, что я в заднице.

– Парни, вы заблудились? – спрашивает она без обиняков, даже не отрывая своих звездных глаз от блокнота, чтобы посмотреть на нас.

– Прости? – ворчу я.

– Я спрашиваю, вы заблудились? Такие, как вы, обычно не появляются в этих краях, – выплевывает она, на этот раз глядя мне прямо в глаза, ни капли не смущаясь моего сердитого взгляда.

– Такие, как мы? – я скрещиваю руки на груди. – И какие же мы? – бросаю я вызов.

Она фыркает, выглядя еще более утомленной этим разговором, чем раньше. Она постукивает карандашом по блокноту, оглядывая меня с ног до головы, словно составляя список всех моих недостатков. Я стараюсь держаться как можно спокойнее, хотя ее испытующий взгляд заставляет меня нервничать.

Будучи капитаном футбольной команды Ричфилда, я привык привлекать внимание противоположного пола. Заставлять девушек оглядывать тебя с ног до головы, словно ты их очередное блюдо или билет в лучшую жизнь, похоже, входит в мои должностные обязанности. Но в изумрудных, сверкающих глазах Стоун, нет ни искорки вожделения, ни алчности. Совсем наоборот. Они смотрят на меня так, словно я такой же мерзкий, как тараканы, бегающие по этому бару.

– Ты что, язык проглотила? – провоцирую я. – Что ты имела в виду, говоря "такие, как вы", малышка?

Она усмехается и прикусывает кончик карандаша, демонстрируя серебряный блик, подтверждая мои подозрения о том, что у девушки есть еще несколько пирсингов.

– О, ну, знаешь. Избалованные, богатые, симпатичные мальчики, которые думают, что "веселье" – это пинать мяч и получать взбучку от потных парней вдвое больше тебя, – насмехается она, адресуя свое оскорбительное замечание мне, поскольку Истон не относится к спортивному типу. Единственный вид спорта, которым он увлекается, – это секс, так что это не в счет.

– В двое больше меня?! Посмотри на меня внимательнее. Сомневаюсь, что ты встречала много мужчин такого же размера, как я, – огрызаюсь я в свою защиту.

– Или с таким же раздутым эго, я уверена. Итак, что будешь заказывать? У меня есть дела поважнее, чем тратить время на разговоры с тобой, квотербек.

Прежде чем я успеваю придумать достойный ответ, Истон привлекает к себе внимание и заказывает два пива. Она снова приподнимает бровь, прежде чем развернуться и, покачивая своей чертовски красивой задницей, плавно направляется к бару.

– Как, черт возьми, мне с ней подружиться? – выплевываю я, убедившись, что проклятие моего существования находится вне пределов слышимости.

– Есть много способов. Тебе не обязательно становится ее лучшим другом, Финн. Все, что от тебя требуется, – это находится с ней рядом достаточно долго, чтобы делать все, что попросит Общество. И, судя по всему, это будет не так уж и сложно. – Он хихикает.

– О, не сложно? И как же ты предлагаешь мне это сделать, Эйнштейн?

Он откидывается на спинку стула, его глаза следят за Стоун за барной стойкой, пока та передает наш заказ.

– Легко. Соблазни ее.

– Ты, должно быть, шутишь. – Я задыхаюсь, мои глаза вылезают из орбит от его предложения.

– Неа. Ты же хочешь, чтобы все было просто, верно? Тогда используй чары Уокера, если сможешь их найти, чтобы забраться к ней в постель. И постарайся оставаться там достаточно долго, чтобы получить следующий приказ от Общества. Это не должно быть для тебя слишком сложно, правда, чемпион? – шутит он, похлопывая меня по спине, чтобы еще больше разозлить.

– Я тебя ненавижу. Ты ведь знаешь об этом, правда?

– Да, знаю. – Он смеется. – Но шутки в сторону, я лишь хочу сказать, что, если хочешь сблизиться со Стоун, то ты должен сделать это так, чтобы она этого не заметила. Она и так считает тебя самоуверенным засранцем, так что оправдай доверие и бери, что хочешь.

– И ты действительно думаешь, что такая девушка, как она, поверит, что я хочу залезть к ней в трусики? – с горечью спрашиваю я.

– Черт возьми, да. Каждый здешний ублюдок хочет, так с чего бы ей подозревать, что ты не такой же? – беззаботно отвечает он.

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что, действительно, каждый парень здесь либо откровенно пялится на нее, либо делает это достаточно осторожно, чтобы их спутницы не заметили. Но давайте будем реалистами. Если парень привел тебя на свидание в такую дыру, ты действительно ожидаешь, что он будет очаровательным?

Как бы мне ни было неприятно это признавать, Истон прав. Стоун наверняка привыкла к тому, что парни постоянно пристают к ней. Даже рыжеволосая женщина в дальнем конце бара, которая сейчас стоит на коленях и дрочит мужику, который несколько минут назад сосал ее сиськи, не привлекает к себе такого внимания, как Стоун, просто расхаживающая по бару и выполняющая свою гребаную работу. Она действительно чертовски сногсшибательна, несмотря на все эти чернила и поведение. А может, даже благодаря этому.

Ладно. Я могу это сделать. Я ведь буду играть ради команды, верно? Говорите обо мне что хотите, но я всегда был командным игроком. Даже когда мое сердце не лежит к делу, я отдаю ему все свои силы. Так было всегда. И на этот раз проигрыш невозможен, поскольку последствия того, что я провалю первое задание Общества, могут стать нашим концом.

Если переспать со Стоун Беннетт – это способ избавиться от них, то так тому и быть.

Я имею ввиду, ведь соблазнить дьявольское отродье не так уж и сложно, верно?