Текст книги "Не вижу зла (ЛП)"
Автор книги: Айви Фокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
– Прежде чем я скажу хоть слово, запомни – я все тот же человек. Тот, кто будет любить тебя, даже если ты больше не сможешь смотреть на меня.
– Этого не случится, – уверенно отвечает она, не зная, какую бомбу я сейчас на нее сброшу.
– Случится. Никто не может любить убийцу, Стоун. Даже ты.
29
Финн
Я переминаюсь с ноги на ногу, нервно покусывая ноготь на большом пальце, пока Стоун осмысливает услышанное.
Я имею ввиду, все услышанное.
Я выложил ей каждую грязную подробность, не утаив ни единой детали. Она хотела правды – и получила ее.
По крайней мере, она не убежала с криками.
Пока что.
Я начинаю ходить взад-вперед, украдкой поглядывая на любимую. С момента моего признания прошло уже десять минут, а она все еще не произнесла ни слова.
– Стоун? – мой голос предательски дрожит.
– Дай мне минуту, Финн. Это слишком много информации, чтобы осознать все сразу.
– Понимаю, – мрачно бормочу я.
– Не каждый день узнаешь, что человек, которого ты любишь, замешан в двойном убийстве. Тройном, если брать в счет губернатора Гамильтона.
– Так и есть. Линк все проверил. Я имею ввиду, уже после…
– Конечно, проверил. – Она резко выдыхает. – Черт, даже не представляю, как он может жить, делая вид, будто той ночи никогда и не было.
– Это было нелегко. Для всех нас.
– Понимаю. – Она прикусывает серебряную штангу в языке, обдумывая варианты. – Итак, давай подведем итоги, красавчик. Это ваше "Общество" знает твой грязный секрет, но есть ли у них доказательства?
Я хмурюсь. Как я раньше об этом не подумал?
– Должны быть. Хотя, разве это важно? Если они знают, что случилось с родителями Линка той ночью, то в любой момент могут сдать нас полиции. Если Общество действительно так влиятельно, им даже не нужны доказательства – копы начнут копать просто по их слову.
– Хм. Это верно, – кивает она, все еще поигрываю штангой в языке.
Я замираю на месте и смотрю на нее сверху вниз. В своих мыслях я проигрывал этот момент тысячу раз, но никак не представлял, что Стоун отреагирует подобным образом. Вместо отвращения она анализирует головоломку, над которой мы бились месяцами.
Стоп!
Что она только что сказала?
– Погоди. Ты сказала "человек, которого ты любишь"? – почти кричу я, вызывая у своей ненаглядной лишь усталое закатывание глаз.
– Хорошо, что ты хотя бы симпатичный, квотербек. – Ее сочные губы растягиваются в насмешливом гримасе. – Не быстро ты соображаешь, да?
– Вечно ты ехидничаешь. – Я делаю вид, что обижен, но скрыть восторг от ее слов невозможно. – Так что это значит? Ты прощаешь меня? – спрашиваю, жадно ловя каждый ее вздох.
– Мне нечего тебе прощать, Финн. – Она приближается, и в ее глазах странное спокойствие. – Конечно, я не в восторге от того, что ты обратил на меня внимание из-за шантажа. Но, если это Общество привело тебя ко мне, то, думаю, злиться на это было бы глупо, не так ли? – подмигивает она, подходя ко мне вплотную.
Я дрожу, с трудом сдерживая эмоции, и запускаю пальцы в волосы.
– Финн, – шепчет она.
– Я думал, что потерял тебя, – хриплю я, сжимая кулаки.
– Я тоже.
– Но это не так, да, Стоун? Ты все еще моя? – спрашиваю я прерывистым голосом, отчаянно желая, чтобы она избавила меня от страданий.
Она касается моей щеки.
– Да, малыш. Я все еще твоя. Я всегда была твоей, Финн.
– Блядь, – вырывается у меня, и я одним движением поднимаю ее на руки, чувствуя, как ее ноги обвивают мои бедра. – Даже после того, что я тебе рассказал?
– Ты рассказал мне правду. Я не ждала, что она будет красивой.
– Стоун, – я обнимаю ее крепче. – Как ты можешь простить то, что я сделал?
Она дергает меня за волосы, заставляя встретиться с ней взглядом.
– Наверное, любить кого-то – значит принимать его целиком. Со всем хорошим и плохим. Может, в остальном мы и отстой, Финн, но не в том, где это имеет значение.
Я теряю остатки самообладания, прижимая ее к дереву. Одной рукой я поддерживаю ее, а другой касаюсь ее прекрасного лица.
– Эти недели без тебя были адом, Стоун. Я был потерян.
– Я тоже, – признается она. – Как бы я ни пыталась это отрицать, ты теперь часть меня.
– А ты – все для меня, – шепчу я, проводя большим пальцем по ее щеке, запоминая каждую черту ее лица. Как мне повезло найти такое удивительно создание?
– Финн? – шепчет она.
– Да?
– Просто поцелуй меня уже, ладно?
– Вечная негодница. – Усмехаюсь я, но смех затихает, как только наши губы встречаются.
Сердце бешено колотится, умоляя не останавливаться. Эта сильная, прекрасная девушка любит меня таким, какой я есть – не таким, каким меня хочет видеть мир. Она – часть моей души, и даже зная, как та почернела, все равно освещает ее своим светом, исцеляя изнутри.
Наш поцелуй становится глубже, превращаясь в яростное сплетение губ, языков и зубов.
– Ты нужен мне, – стонет она, и в ее голосе слышится та же жажда, что и во мне.
– Но не так сильно, как ты нужна мне, Стоун. Даже близко.
– Я тоже люблю тебя, – ее слова тонут в стонах, а тело прижимается ко мне, окончательно лишая меня контроля.
Черт возьми.
Я больше не могу ждать. Стянув штаны, я приподнимаю ее юбку – и ее влага сразу же покрывает мои пальцы.
– Повтори, Стоун. Скажи, что любишь меня, пока я внутри тебя, – рычу я, входя в нее, и мы оба вздрагиваем от этого ощущения.
– А-ах! – вскрикивает она.
Но мне этого мало. Я оттягиваю ее голову за волосы, заставляя смотреть на меня, пока ее тело содрогается от каждого толчка.
– Скажи, что любишь меня, Стону. Скажи это, – требую я, вбиваясь в нее своим твердым членом.
– Я люблю тебя.
– Еще, – мой голос звучит жестко, ритм не ослабевает.
Если так продолжится и дальше, то все закончится слишком быстро, но я не могу остановиться – мне нужно чувствовать ее, быть с ней единым целым.
Стоун извивается в моих объятиях, ее грудь вздымается, а губы шепчут мое имя. С каждым толчком она сжимается вокруг меня все сильнее, и я уже на грани.
– Скажи. Заставь меня поверить, что ты моя. Потому что я твой, Стоун. Твой, – клянусь я, мой голос дрожит от эмоции, которую немногие испытывает за всю свою жизнь.
Я беру ее с яростью, отдавая при этом свое сердце, умоляя, чтобы она больше никогда не отпускала его. Жизнь без нее невозможна – будто кто-то лишит меня всех чувств, оставив слепым к красоте мира. Звезды потухнут, еда потеряет вкус. Без нее мое существование бессмысленно, потому что единственное, что я сделал правильно в своей жизни – полюбил ее. Она – мое все. Навсегда.
Стоун обнимает меня, целуя так отчаянно, словно пытается вдохнуть в меня жизнь. И когда она клянется в любви, я вскрикиваю в ответ, переполненный тем же обожанием и преданностью, что бурлят в моих жилах.
– Я люблю тебя, Финн. Я всегда буду любить тебя. Никто больше нас не разлучит.
И с этим ее прекрасным обещанием, горящим на моих губах, опаляющим их любовью, я отдаю все, что во мне осталось, пока ее клятвы не превращаются в вопли. Она растворяется в нирване, увлекая меня за собой в путешествие к звездам.
Возвращение в реальность занимает время, но ни один из нас не торопится. В этих же лесах, где когда-то клялся в верности, теперь я обещаю – телом, сердцем и душой – свою бесконечную любовь.
Я опускаю Стоун на землю, но не выпускаю ее из объятий.
– Ты уверена, что хочешь быть со мной? После всего, что узнала, я не стану удерживать тебя, если ты захочешь уйти, – шепчу я ей на ухо, запуская пальцы в ее темные волосы, наслаждаясь шелковистыми прядями.
Она кладет подбородок на мою грудь, не сводя с меня любящего взгляда и говорит:
– Я же говорила – меня не так просто напугать.
– Знаю.
– Тогда должен знать и то, что я всегда была бойцом. Я прикрою твою спину, красавчик, не беспокойся о моей.
– Я всегда буду беспокоиться.
– Знаю, малыш. Но беспокоиться должны те чертовы шантажисты, что играют с нашими жизнями. Это им стоит бояться.
– Стоун, я не хочу втягивать тебя в этот хаос. Я хочу, чтобы ты была как можно дальше от их радиуса действий, – мой голос дрожит при мысли, что Общество снова может нацелиться на нее.
– Поздно, – бормочет она, и я вижу, как в ее голове крутятся шестеренки.
– О чем думаешь?
Ответом становится ее озорная улыбка, которая совсем не успокаивает меня.
– Стоун?
Она встает на цыпочки и запечатывает мой вопрос потрясным поцелуем.
– Не забивай свою красивую голову, квотербек. У нас есть дела поважнее, – шепчет она, увлекая меня обратно к расстеленному пледу.
Оказавшись в самом центре, она высвобождает руку и делает два шага назад. С лукавой улыбкой она снимает водолазку, затем, грациозно извиваясь, стягивает облегающую юбку. На ней остаются только черные кружева, высокие сапоги и гордо сияющий красно-черный феникс на коже.
Я замираю, когда она подзывает меня пальцем, и, как влюбленный дурак, мгновенно повинуюсь.
– И мы еще не закончили, – подмигивает она, сбрасывая лифчик.
"Я безумно люблю эту девчонку", – ликует мой член, наблюдая, как Стоун наклоняется, снимая трусики, ее прекрасные изгибы манят меня впиться в них зубами.
Становись в очередь, ублюдок.
Я мысленно улыбаюсь, благодарный, что мое тело, разум и сердце наконец сошлись в одном – они без ума от этой дерзкой южанки, что ворвалась в мою жизнь и покорила меня одним лишь взглядом.
Татуировки, соблазнительные бедра и чарующие глаза. У меня не было шансов.
Она вновь наклоняется, чтобы снять сапоги, но я цыкаю:
– Оставь их, негодница. Хочу держаться за них, когда ты оседлаешь мое лицо.
– Какой же ты романтик, – дразнит она, пока я опускаюсь на колени, мой язык жаждет вкусить ее сладкую киску.
– К черту романтику. То, что между нами – лучше.
Она хихикает, и этот звук согревает мое сердце больше любой мелодии.
– Иди сюда, – приказываю я, сжимая ее бедра, оставляя следы на безупречной коже.
– Я здесь, – дразнит она, ее влага в сантиметрах от моих губ. – А теперь займись делом, красавчик. Я скучала по твоему рту.
Как послушный, влюбленный дурак, в которого она меня превратила, я выполняю приказ, останавливаясь только тогда, когда ее голос садится от криков моего имени. И когда ей кажется, что выше уже не взобраться – я люблю ее снова, доказывая, что предела нет.
Всем своим телом, сердцем и душой я рассказываю ей единственную истину, что проникает сквозь меня, пока мои губы поклоняются каждому сантиметру ее кожи.
Для нашего счастья нет предела.
И я брошу вызов каждому ублюдку, который попытается доказать, что я не прав.
30
Стоун
– Чьи это машины? – спрашиваю я, когда мы выходим из дубовой рощи.
– Истона и Кольта, – ворчит Финн сквозь зубы, сжимая мою руку и бросает мне виноватую улыбку.
– Ты их ждал?
Он кивает с таким видом, будто идет на виселицу, не решаясь сделать шаг к особняку.
– Что ж, не будем заставлять твоих друзей ждать, квотербек, – восклицаю я, ускоряя шаг и таща его за собой, пока он не передумал.
– Стоун, – начинает он, но замолкает, когда Линкольн распахивает входную дверь, словно ожидал нашего появления.
Его улыбка такая же широкая и искренняя, как тогда, когда я впервые появилась на его пороге. Но меня тревожит, что я не могу понять – действительно ли Линкольн так надежен, каким кажется. Особенно после всего, что Финн мне сегодня рассказал – теперь я смотрю на наследника Ричфилдов с двойственным чувством.
– Вижу, вы поговорили, – подкалывает он, оглядывая Финна с ног до головы.
Заметив травинки в золотистых прядях моего красавчика, я понимаю – его друг прекрасно догадывается, чем мы занимались последние несколько часов. Не то чтобы меня это волновало. Что происходит между мной и Финном – наше личное дело. Мне не стыдно ни за одну минуту, проведенную в его объятиях. В отличие от Линкольна, которому есть за что краснеть.
Финн снова собирается что-то сказать, но выражение лица Линкольна внезапно меняется. Он качает головой, прикладывая палец к губам, как бы приказывая Финну замолчать. Затем его орлиный взгляд переключается на меня, и от этого пристального внимания мне становится еще больше не по себе .
– Не возражаешь, если я одолжу твой телефон на минуту, Стоун? – неожиданно спрашивает он, вежливый как всегда, хотя взгляд у него суровый.
Я смотрю на Финна – его лицо такое же непроницаемое, как и у его друга. Он кивает, разрешая выполнить просьбу. Я снимаю рюкзак, нахожу телефон и протягиваю его Линкольну. К моему удивлению, он тут же отдает устройство Финну. Прежде чем я успеваю спросить, что за чертовщина происходит, мой парень ломает телефон пополам, предварительно вынув и уничтожив SIM-карту.
– Купим тебе новый, негодница, – нежно говорит Финн, целуя меня в висок. – Как я и говорил в лесу, этот был скомпрометирован. Лучше перестраховаться, верно?
– Теперь, когда с этим покончено, Стоун, пожалуйста, проходи. Нам есть что обсудить.
Улыбка Линкольна возвращается на его лицо, будто приказ уничтожить мой телефон – самая естественная вещь на свете. Хотя я понимаю его логику. Страх, что Общество использует телефон для слежки, вполне обоснован.
– О, поверь мне, я знаю, – ворчу я, входя в роскошный дом и готовясь к серьезному разговору.
Я в бешенстве от того, как послушно Финн выполнил приказ своего "генерала". Именно эта слепая преданность втянула его в неприятности – и то, как Линкольн этим пользуется без тени сомнения, мне категорически не нравится.
– Линк, – бормочет Финн у меня за спиной, но друг лишь хлопает его по плечу, и в его голубых глазах читается искренняя привязанность.
– Не переживай, Финн. Как только твоя девушка появилась на моем пороге, я понял – ты все ей расскажешь.
– Она – мое сердце, Линк. Я не могу лгать своему сердцу, – пытается оправдаться Финн, но Линкольн даже не выглядит расстроенным.
– Я никогда и не ожидал обратного, – он искренне улыбается, и я вижу, как тяжесть спадает с плеч Финна.
– Если вы двое закончили со своим бромансом29, нам есть о чем поговорить, – резко обрываю я их, все еще не смирившись с влиянием, которое Линкольн оказывает на Финна.
Линкольн смеется в ответ на мою дерзость, и его лицо буквально озаряется. Теперь я понимаю, почему вся Каролина мечтает заполучить кусочек его внимания. Ведь он – золотой мальчик Эшвилла, и немалую роль играет то, что при всем своем богатстве он еще и чертовски привлекателен. Если бы люди знали то, что знаю я, возможно, не так бы рвались попасть в его жизнь. Лично я точно не могу сказать, что в восторге от этого.
– Где ребята? – спрашивает Финн, оглядывая просторный холл.
– На кухне, ужинают. Мы вас уже заждались.
Финн смущенно потирает затылок – его друзья сидели в ожидании, пока мы предавались утехам.
– Пойдемте, – вновь усмехается Линкольн. – Вы, должно быть, проголодались.
– Я бы перекусил, – застенчиво признается Финн, что неудивительно.
Даже мой желудок предательски урчит при мысли о еде – после той "тренировки", что устроил мне этот красавчик. Впрочем, нам еще столько предстоит наверстать, что подкрепиться явно не помешает.
Линкольн продолжает улыбаться, ведя нас в левое крыло особняка. Комнаты сменяют друг друга, каждая роскошнее предыдущей. Кого-то могла бы охватить зависть при виде такого великолепия.
Но только не меня.
Что толку в богатстве, если твоя жизнь полна лишь отчаяния, горя и трагедий? Глупец тот, кто завидует Линкольну Гамильтону. Я ни за какие деньги не променяла бы с ним места – это уж точно.
Мои размышления прерываются, когда мы входим в просторную кухню, где меня встречают два знакомых взгляда. Всезнающая усмешка Истона бесконечно раздражает, а ледяная холодность Кольта заставляет кожу покрыться мурашками.
– И какого хрена она здесь делает? – рычит Кольт, его красивые черты искажаются в угрожающей гримасе.
– Выдохни, придурок. Это девушка Финна, – объявляет Истон, пододвигая коробку с пиццей. – Простите, детишки, но пицца остыла. Вы, кажется, слишком увлеклись "обменом мозговыми волнами". – Издевается он, доставая свою вечную сигарету.
– Если у тебя уходит на это гораздо меньше времени, то мне жаль девушку, которая поддастся на твои чары, – отвечаю я сладким тоном, хлопая ресницами.
– Вечно ты с колкостями. Я знал, что ты мне понравишься.
– Да? Странно, было не похоже, что я тебе понравилась, когда ты пришел в "Большой Джим" предупредить меня держаться подальше от твоего лучшего друга, – язвлю я, все еще задетая его намеком, будто я не пара Финну.
– Что ты сделал? – кричит Финн, бросаясь к Истону, но его темноволосый друг лишь смеется, ловко уворачиваясь за кухонный остров.
– Остынь, здоровяк. Ты же ходил мрачнее тучи, когда она отказывалась с тобой встречаться. Кому-то нужно было подтолкнуть ее. Маленький прием обратной психологии – и вуаля! Ты получил свою девушку. Всегда пожалуйста. – Он нагло подмигивает мне.
– Ты манипулировал мной? – спрашиваю я, неожиданно впечатленная его хитростью.
– В некотором роде. Сработало же? – шевелит он бровями, закуривая.
– Не знаю, то ли ударить тебя, то ли поцеловать, – смеется Финн.
На лице Финна расплывается трогательная улыбка, он притягивает меня к себе, обнимая за талию и кладя подбородок мне на макушку. Он явно рад, что вмешательство друга принесло плоды.
И я не злюсь. Если бы не Истон, я, возможно, так и стояла бы на своем, надеясь, что Финн отступит. И многое бы потеряла.
– Целуй свою девушку, придурок. Я просто рад, что ты перестал хандрить, – добавляет он с самодовольной усмешкой, выпуская колечки дыма.
– Похоже, ты не такой уж козел, как я думала. Иначе общаться с тобой было бы проблематично.
– О, рано радуешься. Это звание уже прочно закрепилось за этим мудаком рядом со мной. Не так ли, Кольт?
– Отсоси, дебил, – бросает ему мрачный друг, скрестив руки на груди.
– Прости. Ты не в моем вкусе, – издевается Истон, отчего Кольт становится еще мрачнее.
Будь я на его месте, я бы не дразнил зверя. Кольт, конечно, выглядит как модель с обложки Vogue, но ведь и Тед Банди30 когда-то производил приятное впечатление.
– Финн, отправь свою девушку домой. Нам нужно поговорить, – ледяным тоном заявляет Кольт, и если бы мы были не в помещении, я бы поклялась, что над нами сгустились тучи – так похолодело от его слов.
– Стоун остается, – невозмутимо заявляет Линкольн, не оставляя места для возражений.
– Тогда я ухожу, – парирует его кузен, хватает ключи со столешницы и направляется к двери, бросив мне презрительный взгляд.
Истон был прав. Кольт – законченный козел.
– Нет, Кольт. Ты останешься – приказывает Линкольн, преграждая ему путь.
– Линк, свали, – шипит сквозь стиснутые зубы Кольт.
– Не могу, брат, – в его голосе звучит непоколебимая твердость.
Кольт усмехается, но замирает, когда Линкольн достает что-то из заднего кармана штанов и бросает на мраморную столешницу. Все взгляды устремляются на черный конверт.
– Это... письмо от Общества? – спрашиваю я, опережая объяснения.
– Да какого черта?! – Кольт резко поворачивается к Финну. – С какого хрена она знает про Общество?
– Я рассказал ей, – прямо заявляет Финн, ни капли не робея перед мрачным другом.
Если бы не была так удовлетворена лесной прогулкой, то вцепилась бы в него прямо сейчас с той же уверенностью, с которой он держится. Кольт – ходячее воплощение элитарного ублюдка, думающего, что может помыкать другими. Рада, что Финн не поддается его напору.
– Ты тупой ублю...
– Хватит! – резко обрывает его Линкольн, привлекая всеобщее внимание. – Она остается, Кольт. Стоун – часть семьи Финна. Смирись.
Я наблюдаю, как кузены меряются взглядами, и понимаю, кому бы отдала предпочтение. Линкольн – словно падший ангел, тогда как Кольт – восставший дьявол. Один источает свет, пусть и помутненный страданиями, другой – чистейшую месть, готовую испепелить мир. Не будь их черты так схожи – никогда бы не подумала, что они родственники.
Финн обнимает меня крепче, и я гадаю, кого он больше опасается – дьявола с ангельской внешностью или ангела, сумевшего опутать всех в этой комнате своими сетями.
– К черту все это, – бросает Истон, демонстративно игнорируя конфликт. С сигаретой в уголке рта он подхватывает конверт, вскрывает его ножом и разворачивает черный лист на столешнице.
Перед лицом реальной угрозы, нависшей над всеми нами, мы собираемся вокруг кухонного острова, чтобы прочесть новое послание Общества. По мере того, как пробегаю глазами по строчкам, по моей спине пробегает холодок, который не может унять даже тепло Финна.

Я прикрываю рот ладонями, осознание всей чудовищности ситуации обрушивается на меня, словно тонна кирпичей.
– Сука! – с горечью вырывается у Кольта, и теперь его угрозы кажутся детскими шалостями по сравнению с реальной опасностью. – Эти ублюдки не успокоятся, пока не уничтожат нас всех.
– Держи себя в руках, Кольт, – Линкольн кладет руку на плечо кузена, хотя еще две минуты назад они готовы были разорвать друг друга.
– Как ты можешь быть таким спокойным, Линк? Они же ясно дали понять – это только начало!
– А ты действительно верил, что они остановятся на Финне? – приподнимает бровь Линкольн, похлопывая его по спине.
– Черт, ты прав. Мы все примем участие в их извращенной игре, верно? – Кольт ищет подтверждение в голубых глазах кузена и опускает голову, когда находит его.
– Только если не найдем их первыми, – ободряюще говорит Линкольн, но в его голосе уже нет прежней уверенности.
– У вас есть хоть какие-то зацепки? Что-то конкретное, что могло бы помочь? – спрашиваю я, оглядываю каждого из четверых, но получаю ответ лишь от Истона, который, кажется, единственный, кто сохраняет самообладание.
– Нет. Ноль. Пустота. Пшик. За два месяца – абсолютно ничего. Эти сволочи не оставляют следов. Ни единой зацепки, за которую можно было бы ухватиться, – признается он с досадой.
Я хлопаю себя по лбу, поражаясь этими дураками.
– Неудивительно, что вы вляпались в такую историю. Привет?! Я ваша зацепка! – восклицаю я, будто это что-то очевидное.
– Что ты имеешь в виду, Стоун? – с любопытством спрашивает Линкольн, полностью сосредоточив свое внимание на мне.
– Разве не ясно? Вы хотя бы задумались, почему Общество обратило ваше внимание именно на меня?
Все, что я получаю ответ – лишь недоуменные взгляды.
– Боже правый! Вы серьезно? Парни, я – никто. Вот ваша первая зацепка. Зачем этой элитной секте тратить время на меня, если я не представляю для них никакой угрозы? Это же бессмыслица! – вскидываю я руками, пораженная их непроходимой слепотой. Все трое переглядываются, но успокаивающая улыбка Линкольна не вселяет в меня надежды, как в остальных.
– Все просто, Стоун. Они – элита. Возможно, кого-то из высших кругов раздражало, что девушка "не из их мира" добивается успеха, – уверенно заключает он. – Для таких этого достаточно, чтобы взять тебя на карандаш.
– Это лишь одна из возможных версий. Но что, если ты ошибаешься?
Его взгляд смягчается, и мне ненавистно, что он даже не рассматривает мою догадку.
– Спасибо, что не отвернулась от Финна, узнав правду. Не каждая женщина останется рядом с мужчиной в такой ситуации. Но позволь нам самим разобраться с Обществом, Стоун. Не погружайся глубже, чем уже погружена. Ради Финна.
Услышав свое имя, Финн лишь крепче прижимает меня к себе, словно боится, что Общество ворвется прямо на кухню Линкольна и утащит меня.
– Я ее защищу.
– О, да? А кто защитит тебя? Это моя работа, Финн. Так что уж извини, если я хочу убедиться, что вы делаете все возможное, чтобы уничтожить этих ублюдков, – яростно бросаю я, возмущенная самой мыслью, что кто-то в этой комнате может считать меня беспомощной девицей, нуждающейся в опеке.
– Теперь я понял, почему вы двое вместе. Девчонка остра на язык, – усмехается Кольт, облокотившись на стойку.
Я уже готова тыкнуть в него пальцем и устроить разнос, но Финн мягко отстраняет меня, не дав высказаться.
– Думаю, на сегодня хватит. Я отведу свою девушку поесть нормальной еды, а потом мы вернемся.
Я собираюсь возразить, но тут же вспоминаю, зачем вообще пришла, и, повернувшись в его объятиях, перехожу к главному.
– Подожди. Твоя мама хочет, чтобы ты вернулся домой.
– Ты говорила с моей матерью? – удивленно спрашивает Финн.
Я киваю и снова оглядываю огромный дом. Да, он, может, и стоит миллиарды, но даже трейлер моей мамы кажется куда безопаснее.
– Говорила. И я думаю, она права, Финн.
Лицо моего красавчика омрачается, он качает головой, отказываясь.
– Я не могу вернуться. И прежде чем ты что-то скажешь – дело не в отце. Если я вернусь, Общество решит, что их наказание не сработало, и может отыграться на нас. Я не могу так рисковать. Вообще-то нам даже не стоит появляться вместе, негодница. На случай, если они за нами следят.
Теперь я качаю головой.
– Это не вариант. Не хочешь возвращаться – ладно. Но прятаться от них? Ни за что. Отныне мы с тобой – одна команда, квотербек. Ясно?
Он наклоняется и касается моих губ нежным поцелуем, сдержанным – на нас все еще пялятся трое его друзей.
– Ясно, негодница, – отвечает он мне тем же, и его лицо озаряет широкая улыбка.
Я отступаю на шаг, чтобы посмотреть на других парней в этой комнате, но в основном на хозяина дома.
– Если Финн остается здесь, то будь готов меня терпеть.
– Иного варианта я и не рассматривал, – искренне отвечает Линкольн. – Как я уже сказал, теперь ты член семьи, Стоун.
– Что ж, у каждой семьи есть свои скелеты в шкафу, верно? По крайней мере, мы знаем, с чем имеем дело. Пойдем, красавчик, пора меня покормить.
Кивнув всем на прощание, я хватаю Финна за руку и вытаскиваю его из особняка. Осенний ветер бьет мне в лицо, и я чувствую, что наконец-то могу дышать. Внутри было слишком душно от напряжения, с которым они живут уже давно, задолго до появления Обществ.
Линкольн уверен, что сможет докопаться до истины и вычислить шантажистов, но мне кажется, он ищет не там. Если бы речь шла только о его жизни, я бы не волновалась. Но на кону жизнь Финна. В отличие от него, у меня нет никаких обязательств перед этими людьми, и я вижу ситуацию куда яснее со стороны. Меня волнует только мой красавчик. Больше для меня ничто не имеет значения.
– Для тебя это было слишком? – спрашивает Финн по пути к моей машине. – Ты выглядишь напряженной и необычно тихой.
– Нет. Все в порядке, – бормочу я, играя с пирсингом в языке и обдумывая наш следующий шаг.
Финн останавливается на полпути, притягивает меня к себе и мягко приподнимает мой подбородок костяшками пальцев.
– Тогда почему мне кажется, что в этой красивой голове сейчас крутятся какие-то очень сложные мысли?
– Ты правда веришь, что Линкольн прав? Что Общество выбрало меня случайно?
– Хм. Честно говоря, не знаю, – пожимает он плечами.
– А тебе не хочется это выяснить?
– И подвергать тебя еще большему риску? Нет. Я не смогу этого допустить.
– Но они все еще шантажируют вас. Для них это еще не конец.
– Пусть шантажируют. Пока ты вне их прицела, мне плевать, что будет дальше.
– Финн, они пытались разрушить твою жизнь, – возражаю я, надеясь достучаться до его разума.
– И у них не вышло. Они не отняли у меня самое ценное. Так что теперь они не смогут причинить мне боль, – говорит он, стараясь успокоить меня.
Как бы утешительно ни звучали его слова, они вполне могут оказаться пустыми обещаниями, если Обществу удастся лишить его свободы. Я не могу этого допустить.
– Стоун, не надо. Я вижу, как работает твой прекрасный мозг. Не делай ничего, о чем мы оба пожалеем, лишь бы защитить меня. Я серьезно, Стоун. Ты чертовски важна для меня.
– А ты важен для меня. Твоя жизнь не значит меньше, чем моя.
Финн наклоняется, берет мое лицо в ладони, и в его сапфировых глазах отражается вся любовь и преданность.
– Нет, негодница, значит. Я отдал бы жизнь миллион раз, лишь бы ты была в безопасности. Пообещай, что оставишь тему с Обществом в покое. Пожалуйста, ради меня? – умоляет он, дергая за самые тонкие струны моей души, и в его взгляде читается настоящий страх.
– Обещаю, – нежно шепчу я в ответ, и он наклоняется, чтобы скрепить клятву поцелуем, не подозревая, что пальцы за моей спиной скрещены.
Финн – мой, и я черта с два позволю Обществу отнять его у меня.
Они даже понятия не имеют, с кем связались. Но скоро поймут.
Я это гарантирую.
