Текст книги "Японские народные сказки"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
50. Сынок-улитка
Жил некогда один богач. Кладовые у него были заполнены несметными сокровищами. Кругом, до самых дальних гор, раскинулись его рисовые поля. Ни в чем богач себе не отказывал.
А между тем был у него батрак беднее любого нищего: над его очагом никогда дымок не курился. От зари до зари работал батрак со своей женой на полях хозяина, а из бедности не выходил.
Но пуще всего горевали они, что обоим уже за четвертый десяток перевалило, а детей у них все нет. Вернутся батрак с женой в свою пустую лачужку и вздыхают:
– Ах, если б родилось у нас дитя, все равно какое, ростом хоть с лягушонка, хоть с улиточку!
Вот как-то раз отправилась жена батрака полоть траву на рисовом поле. Стоит по колени в воде, полет траву, а в душе молится: «О, прошу тебя, бог воды на рисовых полях, даруй мне ребенка ростом хоть с эту улиточку!»
Вдруг почувствовала она сильную боль. Словно кто ее ножом режет. Терпела, терпела, а боль все сильнее. Вернулась она с поля домой.
Встревожился рыбак, испробовал все средства, какие только знал, – ничего не помогло. Лекаря бы позвать, а в доме ни гроша. Что тут делать? Совсем он голову потерял. К счастью, нашлась поблизости повитуха. Пришла она, осмотрела больную и говорит:
– Да ведь она рожает!
Обрадовались батрак с женою. Зажгли поскорее огонь перед домашним алтарем и стали просить бога воды, чтобы дитя появилось на свет благополучно. В скором времени родила жена сынка: маленькую улиточку[113]113
Улитка (таниси) водится на заливных рисовых полях, связана с культом земледельческих божеств. Не исключено, что в древности воспринималась как тотем.
[Закрыть].
Огорчился было батрак, но потом сказал:
– Ведь это дитя вымоленное, выпрошенное нами у бога воды. Хоть какой ни на есть, а все наш родной сыночек!
Налили они в чашку воды, положили туда улитку и поставили чашку на алтарь.
Прошло двадцать лет. Сынок-улитка нисколько не подрос за это время и ни единого слова не сказал, но ел он, как настоящий человек.
Однажды надо было отвезти годовой оброк хозяину. Взвалил старик-отец тяжелые мешки с рисом на спину лошади и горько вздохнул:
– Услышал бог воды наши мольбы и послал нам желанного сыночка. Уж как мы обрадовались! А только сыночек-то наш – улитка. Какая польза от такого детища! Всю жизнь я работал, не жалея сил, и теперь на старости лет приходится одному без всякой помощи кормить семью.
Вдруг откуда-то донесся голос:
– Не печалься, отец, сегодня я вместо тебя повезу хозяину мешки.
Посмотрел батрак вокруг, в доме нет никого. Что за чудо! Спрашивает он:
– Кто со мной говорит?
– Это я, отец. Долго ты меня кормил. Настала пора и мне о тебе позаботиться, и себя людям показать. Сегодня я вместо тебя отвезу нашему хозяину оброк.
– Как же ты, сынок, погонишь лошадей?
– Не тревожься, отец. Посади меня на мешок с рисом. Вот увидишь: лошадь сама послушно пойдет куда надо, а за ней и другие две, – ответил сынок-улитка.
Удивился старик. Сын его за двадцать лет ни единого слова не вымолвил, а теперь вдруг так бойко заговорил, да мало того – сам хочет оброк хозяину отвезти! «Но ведь это говорит сын, посланный мне богом воды. Грех было бы мне противиться». – подумал он и нагрузил мешки с рисом на трех лошадей. Потом снял с алтаря чашку, в которой жил сынок-улитка, и поставил ее бережно на спину одной лошади посреди мешков с рисом.
Сказал сынок-улитка:
– До свидания, отец, до свидания, матушка! – да как крикнет на лошадей, будто всю жизнь их погонял – Хайдо-о, хайдо-о! Эй вы, кони, ну-у, пошли! – Лошади тронулись и вышли из ворот на дорогу. Сынок-улитка едет на передней.
Отпустил батрак сына, а у самого родительское сердце щемит. Стоит он в воротах и смотрит вслед.
А той порой сынок-улитка знай себе коней понукает. Как подъедут они к водоему или мосту, кричит, словно заправский погонщик:
– Хай-хай, сян-сян!
Да вдобавок еще затянул он песню погонщиков. Красивый голос так и льется, кони в лад выступают, колокольчики позвякивают.
Встречные на дороге и крестьяне на полях только диву даются. Слышен звонкий голос, а никого не видно. Ведь это кони батрака! Сразу можно узнать этих заморенных клячонок. Но кто же песни поет? И кто лошадьми правит? Удивляются люди: «Каких только чудес на свете не бывает!»
Посмотрел отец, посмотрел, как сынок-улитка ловко лошадьми правит, – и бегом домой. Склонились батрак с женой перед божницей и молят оба:
– Внемли нам, бог воды на рисовых полях! До сих пор не ведали мы, какого прекрасного сына ты нам послал, и не ценили его. Просим тебя охранять его в пути.
А сынок-улитка знай себе коней понукает. Так и подъехал к воротам богача. Вышли навстречу слуги, ворота отпирают. А как отперли, глазам своим не верят. Стоят клячонки с тяжелой поклажей, а при них и нет никого.
Вдруг со спины коня донесся голос, будто мешок заговорил:
– Эй, слуги! Привез я оброк хозяину. Помогите мешки с лошадей снять.
– Кто это голос подает? Никого не видать!
Смотрят – а между мешками примостилась маленькая улиточка. Говорит им улитка человеческим голосом:
– Сами видите, ростом я не вышел. Не могу снять мешки с лошадей. Уж потрудитесь за меня. Да осторожно положите меня на край веранды. Не раздавите ненароком.
Слуги перепугались:
– Хозяин, хозяин, выйдите поглядеть, кто привез нам оброк! Улитка на трех лошадях!
Вышел на их зов сам хозяин. Видит, истинная правда! Высыпали из дому все домочадцы, ахают, удивляются.
Слуги по приказу улитки снесли мешки в кладовую и лошадей накормили как следует. А улитку пригласили честью в дом и поставили перед ним столик с разными кушаньями. Взобрался сынок-улитка на самый край столика. Как он ел, никто не видел, палочки с места не сдвинуты, а в чашках ни одной рисинки не осталось. Глядят, и миска с похлебкой стоит пустая. Исчезла и рыба.
Наконец говорит сынок-улитка:
– Спасибо хозяевам за вкусное угощение. Теперь бы я чайку выпил!
Хозяин и раньше слыхал, что есть у батрака с женой сынок-улитка, вымоленный у бога воды. Говорили, что за весь свой век он слова не вымолвил и ни к чему не пригоден – лежит себе в чашке воды на алтаре. А на деле выходит – разговаривает он человеческим голосом и работать умеет.
«Мне бы в дом такое бесценное сокровище! – думает богач. – Надо как-нибудь залучить его к себе даром».
И повел он речь ласковым голоском:
– Господин улитка, господин улитка! Наши два дома дружили между собой еще с дедовских времен. Не худо бы нам породниться. Есть у меня две дочери. Бери себе в жены любую!
Услышал эти слова сынок-улитка, обрадовался. Спрашивает он:
– Правду ли ты говоришь, хозяин, или шутишь?
– Верное мое слово. Хоть сейчас отдам за тебя любую из моих дочерей, – поручился ему богач.
А отец его и мать места себе от тревоги не находили: «Что-то долго наш сынок не возвращается! Уж не случилось ли с ним чего-нибудь в пути?»
Вдруг зазвякали за воротами колокольчики. Вернулся сынок веселый-развеселый, на одной клячонке сам едет, двух других погоняет. Собрала мать поужинать. За ужином стал сынок-улитка рассказывать:
– Отдает за меня хозяин одну из своих дочерей.
Родители так и ахнули: может ли это быть?! Но потом рассудили: сын у них не простой, а чудесный, с таким все может случиться.
– Ну что ж, – говорят, – пошлем к хозяину сваху. Тогда узнаем, правду ли он сказал.
Послали свахой тетушку сынка-улитки. Не стал богач отнекиваться, позвал обеих дочерей и спрашивает у них:
– Которая из вас согласна идти замуж за улитку?
Старшая так ногами и затопала:
– Что же я, безумная какая или последняя на свете, чтобы взять себе в мужья погань ползучую, гада водяного?! Да по мне – помереть лучше!
А младшая ласково молвила:
– Не огорчайся, отец. Уж если обещал ты выдать меня замуж за улитку, то я согласна.
На том и порешили. Поспешила сваха к батраку с радостной вестью. Вскоре доставили приданое на семи лошадях, да еще носильщики принесли сундуки и корзины на семи шестах. А уж ручной клади и не счесть было.
Не нашлось в бедной хижине места для такого богатства, и построил для него отец невесты особую кладовую.
В доме батрака одни голые стены. Некого было и на свадьбу позвать. Встречали невесту только свекор со свекровью да тетушка-сваха. Всего-то гостей пришло – одна лишь соседняя старуха.
Видят родители, досталась им невестка красивая и приветливая. Порадовались они, что сынку-улитке такое счастье выпало. Стала невестка служить старикам, как преданная дочь. И на поле она работала не покладая рук. Хорошо зажили старики.
По обычаю, молодая должна была вскоре после свадьбы навестить родной дом. Выбрали восьмой день четвертого месяца, когда справляется праздник Будды Целителя[114]114
Речь идет о празднике дня рождения Будды (см. примеч. 5 к № 42). Будда Целитель почитался в Японии как одно из наиболее значимых божеств целителей. Считалось, что он излечивает от всех болезней, но в народе часто его различные изображения наделялись определенными специфическими чудодейственными свойствами. Так, один вылечивал глазные болезни, другой – детские, третий – внутренние.
[Закрыть], чтимого в той деревне. Вишневые цветы только-только начали распускаться.
Вот пришел назначенный день. Хотелось молодой полюбоваться на праздник. Набелилась она, нарумянилась, достала из сундука самое свое нарядное платье и так стала хороша, что ни одной небесной деве с ней не сравниться.
Вот нарядилась она и говорит своему мужу-улитке:
– Пойди и ты со мной поглядеть на праздник!
– Ну что ж, пожалуй, пойду. Денек нынче выдался хороший. Засиделся я дома зимою, приятно будет на свет поглядеть.
Спрятала молодая улитку в узел своего нарядного пояса и отправилась на праздник, а по дороге с мужем беседует. Кто ни пройдет мимо, всякий на нее оглянется: «Такая красивая девушка, а сама с собой говорит и смеется. Видно, помутился разум у бедняжки!»
Пришла молодая к священным воротам перед храмом Будды Целителя. Вдруг говорит ей улитка:
– Эй, послушай, дальше ворот мне ходу нет. Ты иди себе в храм, а я тебя тут подожду, на меже рисового поля.
– Изволь, но будь осторожен, чтобы не приметил тебя какой-нибудь ворон. Я скоро вернусь, – сказала молодая жена и пошла вверх по склону холма к пагоде. Помолилась там и спешит обратно. Смотрит: пропал муж-улитка, нигде его не видно.
Испугалась жена, ищет там и сям, не может найти. Уж не напал ли на него злой ворон? Может, раздолбил его скорлупку своим крепким клювом? Или, может, упал ее дорогой муженек в воду на рисовом поле? Ведь там улиток видимо-невидимо.
Вошла молодая жена в воду по колено, вынимает она из воды одну улитку за другой, на какую ни поглядит, все не та! Бросит ее обратно и достанет другую.
Ищет жена и поет:
Улитка, улитка,
Муж мой дорогой!
Где ты, где ты?
Скорее отзовись!
Может, злой ворон
Отыскал тебя?
Тук-тук по скорлупке
Клювом застучал:
Тёккура-моккура!
Тёккура-моккура!
Лицо у нее грязью забрызгано, рукава и подол намокли, а она все шарит руками в воде. Вот уже и стемнело. Начали люди по домам расходиться. Глядят на молодую жену, жалеют:
– Ах, горе, такая красавица – и ума лишилась!
Долго искала жена, да все понапрасну! «Теперь, – думает, – все кончено! Нет больше в живых моей дорогой улиточки. Брошусь я в самую глубокую яму вниз головой и утоплюсь». Только собралась она в яму кинуться, как кто-то ее окликнул:
– Стой, погоди, что ты делаешь?
Оглянулась она. Стоит перед ней прекрасный собой юноша, на глаза широкая шляпа надвинута, за поясом флейта.
Рассказала ему молодая жена все, что с ней случилось.
– Хочу я, – плачет она, – в яме утопиться. Зачем мне жить, если я своего дорогого мужа-улитку потеряла?
– Ну, если так, – говорит ей юноша, – не о чем тебе печалиться. Ведь я и есть тот, кого ты ищешь.
Не поверила ему жена: быть того не может!
– Немудрено, что ты не признала меня. Послал меня моим родителям бог на рисовых полях, оттого и родился я полевой улиткой. Но сегодня в награду за твою верность и любовь возвращен мне человеческий облик.
Пошли молодые домой. Не наглядится муж на свою пригожую жену, и ей тоже по сердцу прекрасный юноша! Обрадовались старик со старухой: ни в одной повести о старых временах, ни в одной сказке такого счастья еще никогда никому не выпадало!
Окружил сынок-улитка своих старых родителей почетом и заботой, а тетушку-сваху выдал замуж в хорошую семью. Не позабыл и нищую старуху-соседку, что на свадьбе была.
Всех счастьем оделил!
51. Счастливая соломинка
В старину, в далекую старину жил один бедный юноша. За что он ни брался, во всем терпел неудачу.
Пошел он помолиться богине Каннон[115]115
См. примеч. 3 к № 8.
[Закрыть] в тот ее храм, что находится в селении Хасэ провинции Ямато. С утра до вечера и с вечера до самого утра просил он богиню: «Помоги мне, сжалься надо мною, пошли мне счастье в жизни!» Много ночей провел он в храме, но богиня ни разу не явилась ему во сне и не подала никакого знака. Но юноша все не уходил. Кончилась у него еда, вышли все деньги.
Приметили монахи, что он ничего не ест, и стали меж собой совещаться:
– Нехорошая слава про нас пойдет, если мы дадим человеку умереть на наших глазах. И храм будет осквернен.
Начали они кормить юношу. Так прошло еще много дней. Однажды на рассвете юноша вдруг увидел желанный сон. Из глубины святилища вышла сама богиня и сказала ему:
– Долго ли ты будешь, упрямец, докучать мне неотступными просьбами? Все вы, люди, одинаковы: просите себе готовое легкое счастье не по заслугам. Ты много грешил в своей прежней жизни, за это и терпишь. Напрасны все твои моления. Но мне жаль тебя. Одно, самое маленькое счастье я все же вправе тебе послать. Упустишь его, пеняй на себя. Помни же: первая вещь, что тебе в руки попадется, когда ты выйдешь утром из храма, это и есть твое счастье. Другого не будет.
Проснулся юноша и опрометью бросился из храма. Не терпится ему добыть свое счастье. Но впопыхах споткнулся он о камень у ворот и упал лицом в пыль. Встал юноша с земли и вдруг видит, что невзначай зажал в руке соломинку. Так вот он, дар богини Каннон!
Сжалось сердце у юноши, но нравом был он упрям и соломинку все же не бросил.
Подумал юноша, подумал и пошел в столицу. День стоял весенний, теплый. Откуда ни возьмись, прилетел шмель, вьется над самой головой юноши. Чтобы хоть как-нибудь рассеять свое горе, поймал он шмеля и привязал травинкой к соломинке. Гудит и бьется шмель, а юноша с соломинкой в руках идет себе дальше.
Вдруг попалась навстречу ему богатая повозка, запряженная быком, а вокруг нее скачут конные слуги. Это ехала в храм знатная госпожа со своим маленьким сыном.
Соскучился мальчик и выглянул из-за занавесок. Заметил он шмеля на соломинке и поднял крик:
– А-а, хочу вот это, дайте, дайте, дайте!
Тут один из конных слуг подскакал к юноше и говорит:
– Нашему молодому господину понравилась твоя соломинка. Не подаришь ли ты ему на забаву?
– Соломинка моя не простая, ее послала мне в дар сама богиня Каннон, – отвечает юноша. – Но не могу я отказать ребенку. Возьмите ее.
Услышала эти слова госпожа.
– Спасибо тебе, – говорит. – Но чем мне тебя отблагодарить? Вот разве что у тебя, может, в горле пересохло от пыли, так на, возьми.
Завернула она в белую бумагу три апельсина и подала юноше. «Что ж, – думает он, – для начала неплохо. Много времени не прошло, а уж одна-единственная соломинка обратилась в три апельсина».
Пошел юноша дальше по дороге, а солнце поднимается все выше и выше. Вдруг видит он: лежит у обочины молодая женщина. Возле нее растерянно слуги суетятся:
– Вот ведь беда какая! Захотелось нашей госпоже пить, вконец сомлела. Эй, прохожий! Нет ли тут где-нибудь поблизости воды?
– Как не быть, есть и колодец и ручей, но до них еще далеко. Лучше возьмите эти три апельсина, пусть ваша госпожа освежится… Может, ей и полегчает.
Выжали слуги сок из апельсинов и напоили женщину. Опомнилась она и говорит:
– Великое тебе спасибо. Если б не ты, пришлось бы мне, верно, умереть на большой дороге. Вот возьми это в знак благодарности. Невелик подарок, но другого у меня ничего нет под рукой.
Достала она из дорожного узла три свертка полотна и отдала юноше.
Заткнул он свертки за пояс и пошел дальше, радостный. Начало смеркаться. Вдруг скачет ему навстречу самурай на великолепном коне, а сзади слуга трусит на лошадке. «Эх, бывают же на свете такие красавцы кони!» – подумал юноша. Поравнялся с ним самурай, и в тот же миг могучий конь упал, как сраженный молнией. Сильно огорчился самурай. Пересел он на лошадь слуги, а ему велел остаться и присмотреть за конем.
Скрылся господин вдалеке, а слуга присел на корточки возле коня и рассуждает сам с собой: «Беда какая! Не выдержал он дальнего пути… Продать, что ли, шкуру хоть за бесценок».
Тут подошел к нему юноша:
– Есть у меня с собой сверток хорошего полотна. Хочешь, возьми, ведь это лучше, чем ничего.
Взял слуга полотно и пустился догонять своего господина.
Обрадовался юноша: «Вот и день еще не кончился, а соломинка уже обратилась в великолепного коня. Теперь я верю в свое счастье! Конь непременно оживет».
И правда, конь приоткрыл мутные глаза и шевельнулся. Смочил юноша ему голову водой и потянул за уздечку. Поднялся конь на ноги, дрожа всем телом. «Увидят меня с таким конем, – подумал юноша, – еще скажут, что украл». Завел он коня в чащу леса и привязал к дереву, а сам сбегал в соседнюю деревню и выменял остальные две штуки полотна на овес и сено да на самую плохонькую конскую сбрую. Три дня ухаживал юноша за конем, пока тот не оправился от болезни, а потом сел на него тайком и ускакал под покровом ночи.
Рано утром на другой день приехал юноша в столицу. Увидел он, что возле одного большого дома в предместье идут дорожные сборы. Люди вьюки увязывают, зовут друг друга, суетятся. Видно, кто-то всей семьей отправляется в дальний путь. Остановил юноша своего коня у ворот:
– Эй, хозяева, не купите ли у меня мою лошадку?
Вышел тут из дома хозяин и воскликнул:
– Ах, что за конь! Что за красавец! Купил бы я его, да денег у меня в обрез. Но если хочешь, возьми в обмен рисовое поле да в придачу можешь жить в моем доме, пока я не вернусь. Он у меня пустым остался… А если что со мной случится в дороге, дом будет твой.
Так и порешили. В тот же день уехал хозяин вместе со своей семьей в далекие края на Восток.
Прошел год, и другой, и третий. Не вернулся хозяин с чужбины. Достались юноше и дом и поле. С тех пор зажил он хорошо, усердно обрабатывая землю. А когда состарился, то не раз говорил внучатам: «Тому, кто верит в свое счастье, и простая соломинка поможет».
52. Мальчик, который рисовал кошек
Жил в старину мальчик, который больше всего на свете любил рисовать кошек. Целыми днями не выпускал он кисти из рук. Как ни бранили его родители, а он все свое. Нарисует одну кошку и начнет рисовать другую. Рассердились наконец родители, так рассердились, что лишили его наследства и выгнали вон из дома. Взял с собой мальчик тот рисунок кошки, который ему больше всех удался, и пошел куда глаза глядят.
Вот идет он, идет, и начало смеркаться. Увидел перед собой мальчик сельский храм и подумал, что не худо бы попроситься туда на ночлег. Постучал он в ворота, да только никто не откликнулся. «Верно, это заброшенный храм», – подумал мальчик и стал расспрашивать про него людей в соседней деревне. А те отвечают:
– Кто останется ночевать в этом храме, до утра не доживет. Проклятое место. Поселились в нем оборотни.
Но мальчик был упрямого нрава. Лег он спать в пустом храме. В середине ночи вдруг что-то зашуршало, зашуршало… Послышались возня и писк. Но потом все утихло. Забелело утро, встал мальчик, и что же он увидел? Лежит на полу огромная мертвая крыса с несколькими хвостами. Кто-то загрыз ее насмерть. Поглядел он на свой любимый рисунок – а у кошки мордочка кровью выпачкана.
«Значит, она и убила крысу-оборотня», – подумал мальчик.
Немного позже пришли в храм люди. Толкуют между собой:
– Верно, этого мальчика уж и в живых нет… Жаль его, беднягу!
Только смотрят: он здоров и весел, как ни в чем не бывало, а в углу храма страшная крыса валяется с множеством хвостов. Стали крестьяне хвалить мальчика:
– Вот молодец! Герой! Какое чудовище убил!
Говорит им мальчик на это:
– Один я на свете. Отказались от меня мои родители. Позвольте мне поселиться в этом храме. Мне больше некуда идти.
Обрадовались крестьяне – ведь никто в храме жить не хотел, все боялись нечистой силы.
Так мальчик стал настоятелем храма Умпэндзи. Понемногу выучился он читать сутры. Как-то раз положил он свой рисунок кошки перед статуей Будды, а сам читает молитвы. Вдруг кошка зашевелилась, сошла с рисунка и стала настоящей кошкой. Стали они жить в храме вдвоем.
Уйдет настоятель к кому-нибудь из прихожан, а кошка храм сторожит и хлопочет по хозяйству. Вернется он, а к его приходу все готово, и чайник на огне.
Шли годы. Настоятель уже стал немолод, а кошка совсем постарела. Забросили прихожане храм Умпэндзи, перешли к настоятелю другого храма. Был он хитер и речист и убедил их в своей святости. Дошло до того, что старику-настоятелю и его кошке порой есть было нечего. Худое настало у них житье.
Однажды настоятель вдруг заметил, что у кошки вместо одного хвоста сделалось несколько. Распушила она свои хвосты и подметает ими храм, словно метлой.
– Неужели моя кошка превратилась в чудовище? – огорчился настоятель.
– Не печалься, дедушка, – отвечает кошка. – Стала я от старости оборотнем и уйду доживать свой век в горы. Но раньше я хочу помочь тебе. Вот послушай! Через три дня в доме того богача, что живет у подножия горы, будут похороны. А я обращусь в огненную колесницу ада[116]116
Согласно буддийской мифологии, душу грешника во время похорон может похитить пылающая огнем колесница ада.
[Закрыть] и сделаю вид, что хочу унести покойника. Ты ударь своими четками по гробу – и колесница тотчас исчезнет.
Настоятель кивнул в знак согласия, и кошка ушла из храма Умпэндзи неведомо куда.
Через три дня пошел настоятель в деревню, что стояла у подножия горы. Собралось там множество народу по случаю похорон одного из родственников местного богача. Приглашен был и настоятель другого храма. Но когда понесли гроб на кладбище, вдруг на небе показалась черная грозовая туча и потоками хлынул дождь. Засверкали молнии, спустилась с неба страшная огненная колесница, летит прямо к гробу, чтобы унести покойника в ад! Настоятель другого храма только трясется от ужаса, а все с воплями мечутся, не зная, что делать.
Но настоятель храма Умпэндзи подумал: «Это все проделки моей верной кошки!» Смело подошел он к гробу и ударил по нему раз-другой четками. И вдруг дождь кончился, небо прояснилось, и огненная колесница исчезла. Смотрят – а покойник по-прежнему мирно лежит в гробу. Все изумились. Велика святость настоятеля из храма Умпэндзи, если ему покорны силы ада! Все перепуганные грешники бросились за помощью к старому настоятелю, и у него снова стало много прихожан.
