Текст книги "Японские народные сказки"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)
163. Ноппэрапон
В прежние времена холм Хоккэдзака возле города Кумамото был тихим и пустынным местом. Как-то раз прошел слух, что там появляется ведьма-оборотень.
На самой вершине холма и у его подножия стояло по чайному домику; они были очень похожи. Каждый путник, раньше чем попасть в Кумамото, непременно заходил в чайный домик на вершине холма. Попивая горячий чай, радостный и веселый, он поглядывал вниз на город. А покидая Кумамото, путник непременно заходил в домик у подножия холма и за чашкой чаю мысленно прощался с городом.
Как-то раз один человек дал обет посетить тысячу храмов. После долгих скитаний шел он в Кумамото. На вершине холма паломник остановился и вздохнул с облегчением, увидев внизу крыши города. «Дай немного отдохну», – подумал он и зашел в чайный домик.
Видит паломник: в глубине дома стоит спиной к нему какая-то женщина и трудится над чем-то. Попросил путник у нее, поправляя завязки на своих дорожных сандалиях:
– Хозяйка, дай мне чего-нибудь горячего.
– Сейчас, сейчас, – отозвалась женщина не оборачиваясь.
Захотелось паломнику с ней поговорить. Тут пришел ему на память услышанный им в дороге рассказ.
– Послушай, хозяйка, это ведь холм Хоккэдзака?
– Да, как же, как же, он самый и есть.
– Слышал я, что в прежнее время здесь ведьма-оборотень водилась. Ну, а теперь появляется она здесь?
– Появляется, частенько ее видят!
– Хо! Скажите! Ну, а какова она видом? – спрашивает любопытный паломник, поглядывая на хозяйку.
– Ведьма-то? Какова она видом? А вот такая! – И с этими словами круто повернулась к гостю.
Взглянул он на нее и, завопив от ужаса, бросился вон из чайного домика, позабыв о своем дорожном мешке. У женщины вместо лица был, что называется, ноппэрапон – гладкий шар без единой отметины. Не было на нем ни глаз, ни бровей, ни рта, ни носа.
Мчится паломник вниз по холму. Добежал до подножия и влетел почти без памяти в другой чайный домик. Задыхаясь, ухватился он за столб посреди домика, опомнился немного и кое-как добрел до скамейки. Смотрит: и здесь спиной к входу стоит какая-то женщина и трудится над чем-то.
Стал он ей рассказывать дрожащим голосом про то, что с ним случилось:
– Ах, и набрался же я страху! Первый раз в жизни видел ведьму. А ты, хозяюшка, неужели не боишься жить в таком страшном месте?
– Я-то? Вот уж нисколько, – отвечает женщина не оборачиваясь.
– Неужели? А я так чуть не умер от страха. Стоит вспомнить, так сразу холод пробирает.
Вдруг женщина спросила:
– А ведьма эта, поди, на меня похожа? – и повернулась к путнику. Взглянул он на хозяйку, а у нее тоже вместо лица – ноппэрапон – ни глаз, ни рта, ни носа, словно рыбий пузырь на шее качается.
У путника от ужаса волосы встали дыбом. Трясясь всем телом, стуча зубами, выскочил он опрометью из чайного домика и помчался к городу, прочь от страшного холма.
А вот что еще рассказывают в городе Кумамото. Возле храма Хоммёдзи есть пустынная поляна. Как-то раз поздно ночью шел по ней один человек с фонарем в руках. И попался навстречу ему паломник.
– Постой минутку, посвети мне фонарем, – просит паломник.
– Зачем тебе?
– Да у меня ноговицы спустились, надо их хорошенько подтянуть.
– Что ж, посвечу, дело нетрудное.
Поднес прохожий фонарь к самым ногам паломника, а у того на голых икрах множество страшных глаз так и сверкают. Уставились они все, не мигая, на него. Кинулся прохожий бежать. Бежал, бежал, вдруг увидел одинокий домик. То была харчевня, где по ночам лапшой торгуют. Бросился прохожий к хозяину харчевни, от страха так в него и вцепился.
– Что с тобой стряслось? – спрашивает хозяин.
– Ах, ужас такой, опомниться не могу! Встретил я сейчас паломника. Попросил он посветить ему фонарем: дескать, ноговицы у него спустились. Посветил я ему, а у него на голых икрах всюду глаза, глаза… И все сразу на меня вытаращились! И не помню, как сюда добежал! – задыхаясь, рассказывает прохожий.
– Вытаращились, говоришь? Вот так или еще сильнее?
Тут хозяин обнажил свои ноги и показал их прохожему.
Взглянул прохожий – а у хозяина на икрах тоже сверкают страшным светом множество глаз – еще страшнее, чем у паломника.
Тут, говорят, подкосились у прохожего ноги. Упал он и только к утру опомнился.
Вот что в старину бывало.
164. Каменный Дзидзо со шляпой на голове
Жили в старину бедняк с женой. Наступил канун Нового года, но нет у них ничего на ужин, нечем проводить старый год.
Жена и присоветовала:
– Напряла я тяжкими трудами пряжу-окасэ из крапивы, продай два мотка и купи риса.
Взял бедняк пряжу и пошел продавать. Исходил весь город, и Нижний и Верхний, потряхивая мотками:
– А вот пряжа-окасэ! Кому надо окасэ? Окасэ! Окасэ!
Торговля перед праздником шла бойко, но никто даже не взглянул на пряжу из крапивы. Неходовой, видно, товар. Но бедняк все равно до самого вечера ходил по городу и кричал во весь голос:
– А вот пряжа-окасэ! Окасэ! Окасэ!
Все впустую, не нашлось покупателей. Медленно побрел он из города, и на самой окраине повстречался ему старик. Несет старик плетеные шляпы-каса от дождя и снега и тоже кричит изо всей мочи:
– А вот шляпа-каса! Каса, каса!
– А вот пряжа-окасэ! Окасэ, окасэ!
– Каса, каса!
– Окасэ! Окасэ!
Сошлись они лицом к лицу, поглядели друг на друга.
Старик осерчал немного:
– Эй, парень, ты и сам ничего не продаешь, и от других покупателей отпугиваешь! Что, не идет торговлишка?
– Да, нет спроса, – усмехнулся бедняк.
– Вот оно что! Видно, в канун Нового года никто не польстится на наш товар. Я вот тоже целый день брожу, горло надсадил, охрип, а ничего не продал, – посетовал старик.
– Да, все хотят купить рыбы или риса.
Поглядел бедняк на лавчонки по обе стороны улицы, где раскупали нарасхват всякую снедь, и громко захохотал.
– Тут не до смеху, – с огорчением попенял ему старик. – Нет у тебя сочувствия к чужому горю. Посуди сам, как я вернусь домой с нераспроданным товаром? Хорошее начало для Нового года – такая неудача! Давай лучше обменяемся: ты мне пряжу, а я тебе плетеную шляпу. Хоть принесем домой что-то новое на счастье.
– А ведь и правда, так лучше, – согласился бедняк. Взял он в обмен плетеную шляпу и пошел дальше.
Но вот посыпал снег, поднялась метель. Видит он – темнеет в открытом поле каменный Дзидзо[202]202
Дзидзо – см. примеч. 1 к № 16.
[Закрыть].
– Надо же, в такой холод, в такую метель стоит, бедняга, совсем нагой! Снег ему на голову сыплется… Озяб, верно, Дзидзо-сама, – сказал про себя бедняк и надел широкую шляпу на голову Дзидзо.
А дома жена поджидает с нетерпением, когда же вернется муженек, рису принесет, чтобы можно было новогодний ужин приготовить. Уже в потемках вернулся муж с пустыми руками и стал рассказывать:
– Не продал я пряжу. Обменял ее у одного старика на плетеную шляпу, да увидел, стоит на дороге каменный Дзидзо-сама, зябнет под снегом. Я и надел шляпу ему на голову.
Не упрекать стала жена, а ласково утешать:
– Шляпа-то нынешним вечером нам и вовсе не нужна. Вот и хорошо, что ты подарил ее милостивому Дзидзо.
Без ужина сумерничать не в радость, и муж с женой рано улеглись спать. Посреди ночи проснулись: как страшно бушует метель!
Вдруг вой ветра утих и послышались грузные шаги, будто тащит кто-то тяжелую ношу.
– Кто б это мог быть? В такую пору! – толкуют меж собой бедняк и его жена.
А шаги все ближе и ближе… Путник идет к их дому. Изумились муж с женой, подняли головы.
Вдруг кто-то громко крикнул:
– Спасибо за драгоценный подарок!
Бух! – ночной посетитель сбросил тяжелую ношу у самых дверей.
Выглянули муж с женой. Лежит возле дома большой мешок, а вдали исчезает за пеленой метели каменный Дзидзо с широкой шляпой на голове.
Открыли мешок, смотрят – а он битком набит золотыми монетами.
165. Замок Повелителя Муравьев
В старину это было, в далекую старину. Один человек торговал рыбой вразнос. Как-то раз полил сильный дождь. Вдруг разносчик заметил, что одного муравья вот-вот унесет потоком воды. Держится он лапками за сосновую иглу, а гибель подступает к нему все ближе.
У разносчика сердце было доброе:
– Эх ты, бедняга, жаль мне тебя!
Протянул он муравью конец своего коромысла и вызволил его из беды.
На другой день опять идет разносчик этой же дорогой. Вдруг, откуда ни возьмись, вырос перед ним человек огромного роста и говорит:
– Вчера ты спас муравья. Великое тебе спасибо! Мы хотим тебя отблагодарить. Следуй за мной!
– А куда идти-то?
– Я покажу тебе дорогу.
Пошел великан вперед и вдруг остановился перед крошечной дыркой в земле. Показал он на нее рукой:
– Полезай туда!.
Разносчик так и оторопел:
– Куда, в эту махонькую дырку? Да как же в нее влезть?
– А ты зажмурь глаза покрепче, остальное – не твоя забота.
Послушался разносчик, зажмурил глаза. А когда открыл их, то показалось ему, что он в райском саду.
Цветут кругом цветы всех четырех времен года – красные, белые, желтые, лиловые. Над цветами пестрые бабочки летают невиданной красоты. В воздухе разлит сладкий аромат. А поодаль сверкает сквозь легкое покрывало весенней дымки великолепный замок. Замер невольно на месте разносчик и спрашивает:
– Чей это замок?
– Я тебя провожу туда, – ответил великан. – Это замок Повелителя муравьев.
В тот же миг очутились они в замке. Ласково принял разносчика Повелитель муравьев. Гостю подали роскошные яства, а девушки-муравьи позабавили его веселыми плясками.
– Возьми эти дары в благодарность за спасение моего кэрая, – сказал Повелитель муравьев и подарил разносчику великолепный наряд из шелка.
– Стоит только махнуть рукавом этого халата – и получишь все, что пожелаешь. Но смотри, никому его не показывай, не то лишится он своей чудесной силы.
С той поры уже не надо было разносчику торговать рыбой.
Стоило только махнуть рукавом чудесного халата и пожелать чего-нибудь, как все вдруг появлялось: и деньги, и платье, и вкусная еда. Богато зажил разносчик в новом, прекрасном доме.
Как-то раз, когда муж ушел из дома, стала жена разносчика прибирать в чулане и заметила какой-то ларец. Откуда только он взялся? Открыла она его – а в нем нарядный узорчатый халат. Разобрала жену ревность.
«Уж наверно, – думает она, – принес муж этот наряд из какого-нибудь дурного дома, вот и прячет от меня. Ну погоди же, я проучу тебя! Узнаешь, как ходить к продажным красоткам!» Бросила она драгоценный наряд в очаг. И тут пламя ярко вспыхнуло и расстелилось по полу, как циновка. Все сразу занялось, запылало и сгорело дотла: новый хороший дом, одежда и утварь.
Вернулся разносчик, а вместо дома – пепелище. Стоит жена возле дымящихся углей и горько плачет:
– Большую беду натворила я, муж мой! Нечаянно, сама не знаю как, сожгла весь дом.
– Как, неужели все сгорело дотла? Но хоть ларчик успела ты вынести из огня? Тот, что стоял в углу чулана?
– Нет, он сгорел самым первым.
Разносчик только вздохнул:
– Ну, тогда все пропало! Не взмахнешь рукавом, которого нет.
166. Как впервые выпал снег
В глубокой древности страна Аидзу[203]203
Страна Аидзу – ныне часть преф. Фукусима на северо-востоке о-ва Хонсю.
[Закрыть] не знала ни снега, ни зимнего холода. Круглый год там было тепло.
Однажды пришел туда с севера какой-то бродячий монах. В одной руке у него был посох, а в другой – широкий зонт. Устал он и решил отдохнуть в чайном домике. А там народу полным-полно. Уже долгие часы совещаются между собой крестьяне этого села, а ничего придумать не могут. У всех тревога на лицах написана.
Понял монах, что дело нешуточное, и захотелось ему помочь людям.
– Вижу я, вы сильно чем-то озабочены. Скажите, что за беда у вас случилась?
Отвечают ему крестьяне:
– Получили мы бумагу, что прибудет завтра в нашу деревню с досмотром сам владетельный господин здешних земель. И содержится в этой бумаге вот какой строгий приказ: «Чисто-начисто все прибрать, чтобы господин ни единой пылинки не заметил ни по дороге в деревню, ни в самой деревне. Ничто не должно оскорбить его взора». А в других деревнях, мы знаем, не сумели выполнить этот приказ, и вот кого мечом насмерть зарубили, кого в темницу бросили, а кому оброк удвоили. Всюду плач и стоны, и у нас в деревне тоже великое смятение. Совсем мы голову потеряли: ведь времени-то на уборку почти не осталось! Что тут придумаешь!
– Хо-хо, в самом деле, вот неожиданность, – улыбнулся монах, – словно птица из-под ног выпорхнула. Досадное дело!
Поразмыслил он немного и сказал:
– Не тревожьтесь, я придумал, как избыть беду. Прежде всего надо, чтоб завтра ударили сильные холода. Самый придирчивый господин скрючится тогда в глубине своего паланкина и даже носа наружу не высунет. А если все-таки выглянет, и тут я могу помочь. Знаете ли вы, что такое снег? Он холодный-холодный, но белый и красивый. Засыплет снег всю деревню, заметет поля и горы… Как господин ваш ни строг, но и ему будет не к чему придраться. Успокойтесь же, ничего худого с вами не случится.
Он говорил так уверенно, с такой добротой, что крестьяне удивились и обрадовались. Успокоенные, разошлись они по домам, толкуя о том, что такое «снег» и на что он похож.
На другой день все в деревне проснулись раньше обычного. Стали вставать крестьяне с постели, и вдруг их обдало небывалым холодом. Вот это был холод! Кожа на руках и ногах, того и гляди, потрескается. Вышли они из дома и ахнули! Неужели это снег, тот самый снег, о котором вчера рассказывал монах в чайном домике?
И поля, и горы, и дома, и деревья, и дороги – все кругом белым-бело стало, а с неба все падают и падают белые хлопья. Вся деревня, и стар и млад, высыпала на улицу, позабыв о лютом холоде. Люди кричали и шумели, бегали и прыгали, ловили снежинки и дивились на них.
А между тем прибыло известие, что господин сегодня с осмотром не приедет. Крестьяне на радостях побежали к дому старосты, где остановился на ночь бродячий монах.
Но куда же он девался? Видят – постель его пуста, а сам он исчез бесследно. Так и не нашли.
Говорят, это Снег и был. Впервые посетил он тогда Аидзу. С тех пор там привыкли к снегу и полюбили его. В краю Аидзу и родилась пословица: «Большие снега – хороший урожай».
167. Жена, которая ничего не ест
В старину жил где-то немолодой холостяк. Он так долго не брал себе жены, что друзья стали уговаривать его:
– Не пора ли тебе жениться в добрый час? Взять хозяйку в дом.
Но он всегда отвечал им:
– А я не тороплюсь. Найдите мне жену, которая ничего не ест, и тогда можете мне ее сосватать, я согласен.
Однажды под вечер к нему пришла красивая девушка и попросилась на ночлег:
– Меня застала ночь в дороге, идти мне еще далеко, а я выбилась из сил. Так устала! Позволь мне пробыть в твоем доме до утра.
– Пожалуйста, можешь переночевать, но накормить тебя мне нечем.
– Не беда, я никогда ничего в рот не беру, – ответила девушка. – Только пусти меня на ночлег.
Но девушка на другое утро не ушла. Начала она хозяйничать и так приглянулась одинокому холостяку, что он на ней женился. Была она заботливая женщина, хорошо готовила, сама ни крупиночки риса не съест.
Но как же можно всегда голодать? Муж стал уговаривать ее поесть хоть немножко. А жена отнекивается: с нее довольно-де запаха еды, она и тем сыта.
Муж подумал, что в целом свете нет такой замечательной жены, и стал хвастаться своим друзьям. Но никто ему не поверил. А самый близкий друг покачал головой:
– Э, неужели ты ничего не приметил? Твоя жена – не человек. Будь начеку.
– Пустое! Не верю! – усомнился муж.
– Только ты один ничего не ведаешь. По всей деревне пошла громкая молва. Да разве найдется во всем мире такой человек, чтобы ничего не ел? Ты сделай вид, будто хочешь уехать куда-то, а сам заберись на чердак и оттуда подгляди за своей женой. Что-то тут неладно.
Вот однажды муж сказал, что едет в город:
– Нынче ночью не вернусь, не жди меня. – А сам отошел от дома всего на один тё, потихоньку вернулся и забрался на чердак.
Осталась жена его одна в доме. Начала она промывать рисовые зерна, развела в очаге сильный огонь и сварила рис. А потом приготовила тридцать три больших нигиримэси, принесла из кухни несколько скумбрий и поджарила. Расселась она поудобней, задрав одно колено кверху, волосы космами распустила.
Смотрит муж – а жена вдруг раздвинула огромную пасть и стала бросать туда нигиримэси и жареную рыбу. У него от страха печень оборвалась. Слез он с чердака и побежал к своему другу.
– Ну что, видал? – сказал тот. – Возвращайся-ка домой и сделай вид, будто ничего не знаешь.
Вернулся муж, а жена жалуется, что у нее голова разболелась.
– С чего бы это? – спрашивает муж.
А она ему отвечает так вкрадчиво, будто кошка мурлычет:
– Так, ни с чего, просто занемогла.
– Не худо бы все же полечиться. Ты лекарство прими или прочти молитву, что ли.
– Ах, уж и не знаю! – заохала жена, но такое страшное у нее сделалось лицо, вот-вот набросится.
– Ну, раз так, я пойду, пожалуй, призову заклинателя.
Муж побежал со всех ног к своему другу и вернулся с ним домой.
– Это кара за грехи, – запричитал друг. – Кара за тридцать три нигиримэси, кара за жареные скумбрии, небесная кара…
Жена, услышав это, вскочила с постели:
– Я вам сейчас обоим покажу! – Набросилась она на мужнина друга и в один миг сожрала его, начиная с головы.
Муж в страхе и трепете попробовал было убежать, но чертовка поймала его, посадила себе на голову так легко, словно котенка, и помчалась в глубь гор. Бежала она быстрее зайца через горы, через луга. Наконец посреди густой чащи увидел несчастный перед собой ветку дерева и за нее ухватился. Чертовка это не заметила и вихрем умчалась дальше.
Муж спустился с дерева и спрятался в зарослях аира и чернобыльника.
Скоро чертовка вернулась:
– Ты где прячешься? Не убежишь от меня! – и хотела было его схватить, но вдруг отпрянула назад.
– О проклятие! Аир и чернобыльник страшнее любого яда![204]204
По поверьям, аир и чернобыльник были магическими растениями, они могли защитить от оборотней и злых чар.
[Закрыть] – заголосила она. – Прикоснуться к ним – для меня смерть. Твое счастье, не то я б тебя сожрала с потрохами.
«Спасен!» – подумал муж. Он стал рвать аир и чернобыльник и бросать охапки в чертовку. Яд отравил ее, и она погибла.
Вот что случилось в старину.
168. Жена-Ледяница и Снежная жена
Жил в старину бобыль. Как-то раз залюбовался он ледяной сосулькой, что висела на застрехе, и сказал, не подумав:
– До чего красива! Вот бы мне такую жену: тонкую, стройную и прекрасную.
Поздно вечером кто-то постучался в дверь.
– Кто там?
– Это я, давешняя ледышка, – отозвался голос.
Бобыль отпер дверь.
– О, заходи! Зачем пришла?
– Ты же любовался мной, говорил, что хочешь в жены взять. Разве я тебе не по сердцу?
– Да ты, что и говорить, красавица. Очень даже мне по сердцу.
Принял он ее в дом и на ней женился.
Жена-Ледяница не любила горячей воды. Сколько дней прошло, а она ни разу не искупалась в чане.
Пошел муж к соседке и просит:
– Уговори мою жену искупаться в горячей воде.
Не захотела жена-Ледяница мыться в чане, но соседка настояла на своем. Пошла Ледяница в комнату, где чан стоит.
Прошло немало времени, все тихо, ни звука. Встревожился муж, заглянул в комнату – а там никого, пусто! Только плавают в чане гребешок и головные шпильки.
Послушайте теперь рассказ о Снежной жене.
В старину жил молодой человек, еще неженатый. Однажды в зимний метельный вечер послышалось ему: кто-то подошел к дому. Открыл он дверь и увидел: упала без сил и лежит на снегу незнакомая девушка.
– Что с тобой? Что случилось?
Поспешил он на помощь к незнакомке, привел ее в дом. Была она очень красива, и юноша взял ее в жены. Дружно и счастливо зажила молодая чета. Но настала весна, повеяло теплом, и стала молодая жена на глазах худеть и чахнуть.
Однажды заявились к мужу его приятели, стали попивать сакэ, а жена пошла на кухню. Нет ее и нет! Наконец позвал муж свою жену. В ответ ни звука. Заглянул он в кухню узнать, в чем дело. Глядь – перед очагом лежит одежда жены, мокрая, хоть выжимай, в лужице воды: все, что осталось от Снежной жены.
169. Жалобы уточки
Давно-давно жил в горной деревушке охотник по имени Дзюбэй. Этот Дзюбэй-сан был самый искусный стрелок во всей деревне. Про него говорили, что он одним выстрелом убивает любую дичину – будь то медведь или кабан, заяц или малая птица.
Вот однажды отправился Дзюбэй в горы на охоту. Но выдался несчастливый день. Не попались ему на глаза ни фазан, ни заяц. Весь день скитался Дзюбэй по горам и порядком устал. Уныло стал он спускаться в долину. Досада взяла его, что приходится идти домой с пустыми руками.
Вдруг видит: в пруду возле деревни резвятся уточка и селезень. Никогда раньше Дзюбэй не стрелял уток, но на этот раз подумал: «Ладно уж, все-таки добыча!»
Прицелился он, выстрелил и попал в цель: убил селезня, а уточка – видно, спугнул ее выстрел – скрылась куда-то. Стал Дзюбэй зорко осматривать окрестности, но уточку так и не нашел. Закинул он селезня на плечо и пошел домой.
В ту же ночь увидел Дзюбэй странный сон. Появилась у его изголовья незнакомая красавица и заговорила, жалобно стеная.
– Дзюбэй-сан, зачем ты убил моего мужа? Мы с ним мирно жили на пруду в любви и согласии. Никому зла не сделали. Зачем же ты так жестоко убил моего супруга?
Дзюбэй не знал, сон это или явь. Постепенно он очнулся от дремоты и стал ясно различать слова женщины:
– Дзюбэй-сан, теперь, когда ты убил моего любимого мужа, я уже не хочу жить на свете. Приходи завтра утром на берег пруда. Там ты увидишь, как сильно я печалюсь. Непременно приходи! Я приняла человеческий облик, чтобы ты услышал мои жалобы.
Дзюбэй стал удерживать женщину, но она, не слушая его, исчезла в темной глубине двора. Он не мог понять, явь это или сон, но казалось ему – во мгле забелело что-то, словно бы смутный женский облик.
Всю ночь он глаз не сомкнул, а наутро побрел к пруду с мыслью. «Нет, не простой это сон!» Будто какая-то сила влекла его туда.
Смотрит он: плывет уточка. Только завидела Дзюбэя, как замерла на месте и стала пристально глядеть на него, словно бы с гневным укором, а потом вдруг начала яростно терзать себя клювом и на глазах Дзюбэя рассталась с жизнью.
Глядя на воду, окрашенную кровью уточки, Дзюбэй-сан лишился чувств. С тех пор он никогда больше не брал в руки ружье.
