Текст книги "И.П.Павлов PRO ET CONTRA"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Иван Павлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 61 страниц)

Назначение его почетным директором института было выс шим признанием разносторонней его деятельности. Следует от метить, что это звание не было лишь номинальным отличием. До 1918 г. да почти что всегда и в дальнейшем все наиболее важ ные решения руководства института согласовывались с Павло вым.

5.09.1913 г., через 10 лет после первого сообщения об услов ных рефлексах, Павлов выступил с докладом «Исследование высшей нервной деятельности» на заключительном заседании IX Международного физиологического конгресса в Гронингене (Голландия). В работе конгресса участвовали многие выдающи еся физиологи: Ч. Шеррингтон, Э. Старлинг, Дж. Гемметер, Э. Фишер и др. «Ни один из нас, – заявил Павлов в начале док лада, – не может сомневаться в том, что исследование деятель ности полушарий стоит перед физиологией как грандиозная за дача. Рано или поздно мы будем вынуждены деятельность этой части нервной системы во всем ее теперь едва ли обозримом объе ме взять в свои руки и ее строго физиологически анализировать». Далее он отметил, что физиология, принявшая понятие о реф лексе как первой основной функции нервной системы, получи ла власть «над нервными явлениями», и подчеркнул, что «при шло время к старому понятию о рефлексах нечто прибавить, признать, что вместе с элементарной функцией нервной систе мы повторять готовые рефлексы существует дальнейшая элемен тарная функция – образование новых рефлексов за время инди видуальной жизни» [40, с. 253—254].

Павлов обосновал свое представление об анализаторах как особых аппаратах нервной системы и изложил перспективы раз Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 609 вития исследований в этом направлении, базируясь на точке зрения единства центра и периферии. Ознакомив участников конгресса с основными результатами своих многолетних работ, Павлов в заключение сказал: «Таким образом, большие полуша рия являются органом анализа раздражений и органом образо вания новых рефлексов, новых связей. Они – орган животного организма, который специализирован на то, чтобы постоянно осуществлять все более и более совершенное уравновешивание организма с внешней средой, – орган для соответственного и непосредственного реагирования на различнейшие комбинации и колебания явлений внешнего мира, в известной степени спе циальный орган для беспрерывного дальнейшего развития жи вотного организма» [40, с. 273]. В этом докладе Павлов впервые затронул вопрос о наследовании условных рефлексов, в дальней шем составивший проблему наследования высших функций мозга.

11.09.1913 г. Павлов прочитал для студентов ВМА лекцию «О самоубийствах», в которой дается превосходный анализ причин явления, которое он называет «великой печалью русской жиз ни», и, что особенно важно, впервые ставится вопрос об «инстин кте достижения цели». В дальнейшем Павлов неоднократно воз вращается к анализу этого явления, которое присуще всему живому, правда, уже используя более физиологический тер мин – «рефлекс цели».

В 1913—1917 гг. продолжались исследования основных фи зиологических свойств положительных и тормозных условных рефлексов, изучались корковые анализаторы. Особое внимание Павлов уделял проблеме сна и связанной с ней проблеме движе ния нервных процессов по коре больших полушарий. Данные об условнорефлекторном возникновении гипнотических состояний и сна у собак Павлов сообщил в 1915 г. в докладе, прочитанном в Петроградском биологическом обществе.

2.01.1916 г. Павлов выступил с докладом «Рефлекс цели» на проходившем в Петрограде III съезде по экспериментальной педагогике. Подчеркнув огромное жизненное значение рефлек са цели, он по существу наметил обширную программу изучения глубинных процессов, происходящих в центральной нервной системе. «Вся жизнь, все ее улучшения, вся ее культура, – за явил Павлов, – делается рефлексом цели, делается только людь ми, стремящимися к той или другой поставленной ими себе в жизни цели… Наоборот, жизнь перестает привязывать к себе, как только исчезает цель» [41].

В 1916 г. при отделе физиологии было открыто физикофизио логическое отделение. Его заведующим был назначен Евгений Александрович Ганике, работавший с Павловым с 1894 г. Гани ке был в отделе основным помощником Павлова и владел всеми хирургическими и исследовательскими приемами и методика ми, которые составляли основной интелектуальный потенциал отдела. Ганике, как правило, обучал основным методическим приемам новых стажеров и прикомандированных к отделу лиц (для выполнения конкретных исследований или сбора экспери ментального материала для докторских диссертаций), а также он организовывал «фабрику желудочного сока», проектирование и оборудование звукоизолированных камер для изучения услов ных рефлексов, а также многое другое.

В годы первой мировой войны, во время последовавших двух революций, а затем гражданской войны научная работа в инсти туте продолжалась. Особенно трудным стало положение отдела физиологии в 1918—1920 гг., когда эксперименты на собаках в связи с холодом, голодом и разрухой в Петрограде практически прекратились.

В 1918—1919 гг. «фабрика желудочного сока» еще смогла пе редать в аптеки города до 1500 флаконов препарата, но в 1920 г. все собаки – доноры желудочного сока – погибли от голода, и выпуск его прекратился.

В этот период, летом 1918 г., Павлов продолжает исследова ния в психиатрической больнице на Удельной. Традиционно считается, что Павлов начал работать в области психиатрии в 1918 г. в Третьей психиатрической больнице на станции Удель ная при директоре больницы Воскресенском. Ранее это учреж дение называлась Дом призрения душевнобольных императора Александра III.

Непонятно только, как он, физиолог, ранее сотрудничавший с терапевтами и хирургами в ВМА, вдруг начинает вести клини ческие разборы в психиатрической клинике – для человека, впервые ознакомившегося с опубликованной частью переписки Павлова, много неясного и в следующем его письме от 17.11.1924 г. в Горздравотдел.

«Считаю своим долгом засвидетельствовать, что, посещая с научной целью лечебницу для душевнобольных на ст. Удельной (около Ленинграда. – Прим. авт .), заведуемую в течение мно гих лет директором ее дром Александром Викторовичем Тимо феевым, ныне покойным, я был поражен введенным в ней режи мом и порядками, так не походившими на то, что было в других подобных учреждениях. Из расспросов выяснилось, что многое Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 611 из того, что я видел там, было новостью на русской почве и тре бовало чрезвычайной энергии и организаторского таланта от ди ректора, чтобы быть осуществленным. Естественно, эта лечеб ница сделалась образцом, по которому потом преобразовывались и другие русские учреждения для душевнобольных. Научный дух учреждений давал себя знать, кроме того, как в научных исследованиях директора, так и в научной деятельности осталь ных врачей учреждения, многие из которых экспериментально работали как в заведуемой мной, так и в других лабораториях (А. Т. Снарский, И. Ф. Толочинов, А. И. Ющенко, ныне профес сор, и др.) Института экспериментальной медицины. Такая вы дающаяся деятельность по справедливости не должна быть за быта.

Проф. Ив. Павлов» [42].

Однако это письмо по поводу определения пенсии вдове док тора А. В. Тимофеева, директора больницы, отправленное Пав ловым в Горздравотдел Ленинграда, прямо свидетельствует, что он посещал эту больницу с научной целью в течение многих лет, пока ею заведовал Тимофеев. В своих воспоминаниях о посеще ниях Павловым этой больницы упоминает и Орбели.

Для того чтобы внести определенность в отношении упомяну тых в тексте очерка и в этом письме лиц, а также в связи с тем, что выше читатель уже был посвящен в научную дискуссию между Павловым и некоторыми его диссертантами, мы приво дим здесь в качестве справки их краткие биографические дан ные, так как это позволит понять специфику контактов Павло ва с врачамипсихиатрами.

А. Т. Снарский (1866—1923) – врач, выпускник Киевского уни верситета, в 1896 г. был прикомандирован к клинике В. М. Бех терева в ВМА. В 1897—1907 гг. был врачом в Доме призрения душевнобольных на Удельной и в это же время практикантом в отделе физиологии, где выполнил под руководством Павлова диссертацию на тему «Анализ нормальных условий работы слюн ных желез собаки» (1901). Дискуссия между Павловым и Снар ским о механизме «психической саливации», о которой уже упоминалось, достаточно известна. Спор физиолога Павлова с психологом Снарским произошел в преддверии открытия после дним понятия условного рефлекса.

И. Ф. Толочино (1859—1920) – врач, окончил курс Харьков ского университета. С 1894 г. был сверхштатным, а с 1898 – штатным врачом Дома призрения душевнобольных. В 1895 г. он был прикомандирован к клинике В. М. Бехтерева в ВМА и под руководством последнего защитил диссертацию на тему «О патологоанатомических изменениях черепных нервов и относя щихся к ним нервных волокон мозгового ствола при нарастаю щем параличном слабоумии» (1900). В том же году стал работать в ИИЭМе у Павлова и выполнил первое исследование по услов ным рефлексам: «Материалы к физиологии и психологии слюн ных желез». В 1912—1913 гг. Толочинов выступил в печати со своими собственными трактовками полученных им в 1900 г. экс периментальных фактов.

А. И. Ющенко (1869—1936) – врач, выпускник Харьковско го университета. С 1893 г. работал в Варшавском университете ассистентом кафедры душевных и нервных болезней, где выпол нил докторскую диссертацию «К вопросу о строении симпати ческих узлов у млекопитающих и человека» (1896). Был прико мандирован к клинике В. М. Бехтерева и к кафедре физиологии Павлова в ВМА, под руководством которого выполнял исследо вание «феномена Н. О. Соковнина» о рефлекторных симпатиче ских влияниях на мочевой пузырь (1898). С 1900 г. работал в Доме призрения душевнобольных и в отделе биохимии ИИЭМа. В результате выполнил исследование «Сущность душевных бо лезней и биохимические исследования их». Затем трудился в Дерпте, Воронеже и Харькове.

Кроме первых трех врачейпсихиатров были еще В. П. Голо вина (1864—1951), окончившая в 1887 г. Женские медицинские курсы при Николаевском военном госпитале и в 1898—1923 гг. бывшая штатным врачом Дома призрения для душевнобольных. В течение ряда лет ставила опыты на собаках в отделе физиоло гии: изучала экспериментальные неврозы, навязчивые состоя ния и т.д. А также В. С. Дерябин (1875—1955), который учился психиатрии у Э. Крепелина в Мюнхенском университете, окон чив который в 1908 г., работал психиатром. В 1912—1914 гг. под руководством Павлова он занимался в ИИЭМе и ВМА экспери ментами по теме: «Дальнейшие материалы к физиологии време ни как условного возбудителя слюнных желез» (1917). Далее Дерябин вел исследования по проблемам психофизиологии, са мосознания и сознания и аффективности. (Например, на Удель ной в 1902 г. также работали Д. В. Семека, А. Т. Пироговский Вересицкий, И. С. Петров и С. В. Воскресенский.)

Тимофеев Александр Викторович (1861—1920) – психиатр. Окончил естественное отделение Петербургского университета (1883) и ВМА (1886). В 1889 г. выполнил в лаборатории при клинике С. П. Боткина под руководством Павлова диссертацию на тему «К вопросу о трофическом влиянии блуждающих нервов на сердце». После этого усовершенствовался по неврологии и Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 613 психиатрии в течение двух лет в Париже у Пьера Мари. Вернув шись из командировки, он в 1892 г. был назначен директором Дома призрения душевнобольных императора Александра III, которым и руководил до 1916 г., когда был назначен главным психиатром одного из фронтов действующей армии.

Из списка его публикаций, не считая темы диссертации, наше внимание привлекают экспериментальные работы, выполнен ные явно под влиянием контактов с Павловым. Вот некоторые из них: «Нервная система сердца в течение экспериментальных пороков его», «О тонусе ускорительных нервов сердца», «К во просу о развитии гипертрофии сердца при экспериментальных пороках его».

Появление в отделе физиологии нескольких врачейпсихиат ров из больницы на Удельной на рубеже ХХ столетия, вероятно, было не случайным. Так же как и регулярные посещения Пав ловым в воскресные дни Тимофеева, проживавшего на террито рии больницы в 1892—1916 гг., практически с момента его на значения директором *.

При чтении этих кратких биографий возникает мысль, что психиатров и Павлова как бы «тянуло» друг к другу. Вероятно, наблюдения в экспериментах на собаках и при обходах и разбо рах в палатах клиники давали обильную пищу для дискуссий по принципиальным вопросам. Их контакты были достаточно плодотворными, и не случайно в 30е гг. при отделе были созда ны две клиники. Павлов, посещая своего коллегу по ВМА, в свою очередь, получил не только поле для исследований в психиатри ческой клинике, но ему пришлось также войти и в широкий круг общения с людьми, постоянно собиравшимися у А. В. Тимофее ва, отличавшегося коммуникабельностью. Среди них были В. Д. БончБруевич, в будущем секретарь Совнаркома, который доложил В. И. Ленину о желании Павлова выехать из России, П. Н. Милюков, лидер партии кадетов, семьи художников Н. Н. Дубовского и Н. А. Мартынова, а также княгиня М. К. Те нишева. В доме часто бывал старший брат А. В. Тимофеева – Владимир Викторович ТимофеевРесовский, отец знаменитого в будущем «Зубра» – Николая Владимировича. Об этом пишет в своих воспоминаниях внучка Тимофеева Н. Г. Озерецковская [43].

* В 1916 г. Тимофеев был призван в армию и в Петроград уже не вер

нулся. В 1916—1918 гг. у Павлова на некоторое время прервались

контакты с психиатрами и еще потому, что его одолевали болезни,

да и ситуация в стране была достаточно неопределенной.

О том, что Павлов регулярно посещал больницу, свидетель ствует не только вышеприведенное письмо, мемуары Орбели и Озерецковской, но и строки из статьи К. П. Поппе: «За время работы в больнице А. В. Тимофеев поддерживал дружеский, де ловой и научный контакт с И. П. Павловым, который проводил в больнице некоторые свои исследования» [44].

В павловских материалах Петербургского Архива РАН име ются фотографии, на которых запечатлены здания больницы. На одной из фотографий перед стеной выстроились игроки в город ки и среди них Павлов. Фото имеет подпись: «И. П. Павлов сре ди команды в городки на Удельной у доктора А. В. Тимофеева, 1908 г.». На другой – «Воскресные лыжи у Тимофеевых на Удельной» [42].

Таким образом, начало исследований в области физиологии человека в ИИЭМе следует соотнести с зимой 1892/93 г., когда Павлов приступил к работе на Удельной.

В докладе, прочитанном в 1919 г. в Петроградском обществе психиатров, Павлов отметил, что из своих ранних работ по кро вообращению и пищеварению он вынес прочное убеждение в больших услугах, которые может оказывать клиническая казу истика – бесконечный ряд всевозможных патологических вари аций и комбинаций функций организма – физиологическому мышлению. «Поэтому, много лет занимаясь физиологией боль ших полушарий, – заявил Павлов, – я уже давно и не раз думал воспользоваться областью психиатрических явлений в качестве вспомогательного аналитического материала при изучении этой физиологии. В самом деле, вместо нашего страшно грубого по сравнению со сложностью и тонкостью изучаемого механизма метода рассчитывать в некоторых случаях на более ясное, отчет ливое и более тонкое разложение целостной работы мозга на элементы, на разграничение отдельных функций мозга вслед ствие патологических причин, иногда достигающих чрезвычай но высокой степени дифференцировки действия». В 1919 г. Пав лов опубликовал свой доклад под названием «Психиатрия как пособница физиологии больших полушарий» [45].

Работы в клинике Павлов предпринял с целью изучения фи зиологических механизмов деятельности коры больших полуша рий головного мозга человека.

В 1923 г. он поставил задачу «изучения самих психопатиче ских синдромов и психических заболеваний». В дальнейшем Павлов уже не мог довольствоваться отрывочными наблюдени ями в клинике, поэтому возникла настоятельная потребность в систематическом наблюдении и изучении больных. В октябре Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 615 1931 г. по инициативе Павлова при отделе физиологии ИЭМа был создан отдел патофизиологии высшей нервной деятельности че ловека с двумя клиниками.

Психиатрическую клинику (на базе психиатрической больни цы им. И. М. Балинского) возглавил А. Г. ИвановСмоленский, и при ней была организована лаборатория по изучению высшей нервной деятельности человека.

Нервной клиникой (на базе невропсихиатрического диспан сера на 15й линии Васильевского острова) в 1931—1932 гг. ру ководил Б. Н. Бирман, а с 1933 – С. Н. Давиденков. При этой клинике были созданы две лаборатории – биохимическая и патофизиологии высшей нервной деятельности человека. Каж дая клиника была рассчитана на 25 коек.

Внимание исследователей в клиниках Павлов сосредоточил на изучении неврастении, истерии и психастении, нарколепсии, шизофрении, маниакальнодепрессивного психоза и неврозов. Исследовались типы высшей нервной деятельности человека при различных психических заболеваниях и динамика торможения при неврозах и психозах, велись поиски патогенетических ме тодов терапии.

Задачами, стоящими перед клиниками, являлись: анализ патофизиологических механизмов, лежащих в основе этих болез ней, разработка экспериментальной терапии неврозов и психо зов с учетом полученных данных. Эти клиники внесли чрезвы чайно ценный вклад как в физиологию и патологию высшей нервной деятельности, так и непосредственно в практику кли ники неврозов и психозов.

С ноября 1931 по февраль 1935 г. Павлов проводил в нервной и психиатрической клиниках научные заседания – «клиниче ские среды», материалы которых были изданы в 1954—1957 гг. в трех томах. В обстановке свободной дискуссии рассматривались материалы клинических наблюдений и истории болезни с точ ки зрения физиолога. В то же время Павлов был очень осторо жен при решении вопросов об использовании данных, получен ных в экспериментах на животных в клинической практике. Им был дан патофизиологический анализ более 200 больных и опуб ликованы статьи «О неврозах человека и животного» и «Проба физиологического понимания симптомологии истерии» (1932), «Чувство овладения и ультрапарадоксальная фаза» (1933) и «Проба физиологического понимания навязчивого невроза и паранойи» (1934).

В одной из бесед с Л. А. Орбели в 1935 г. он говорил: «Вот, в отношении нервной клиники, в отношении неврозов, мы в благоприятном положении. Ясно чувствую, что то, что я получил в лабораторном эксперименте, дает мне полное основание для того, чтобы толковать патологические явления у невротиков… и я приношу пользу и открываю глаза на многое. Что же касается психиатрии, то тут я чувствую, что наш уровень знания сейчас еще недостаточен и многомного придется ломать голову для того, чтобы разобраться в этой чрезвычайно сложной области. Тут ни я не могу в достаточной мере понять психиатров, ни пси хиатры в достаточной мере не могут понять меня, и я чувствую, что наших сил и нашего материала далеко еще не хватает» [37]. Но все это было позже.

А в 1919—1920 гг. положение в Петрограде оставалось край не сложным. В марте 1919 г. Совету ИЭМа сообщили, что Пав лов заболел и находится в тяжелом состоянии «вследствие отсут ствия дров и отопления». Однако дело было не только в холоде и голоде и хозяйственных трудностях.

Этот период времени и дальнейшая эволюция взглядов Пав лова после 1917 г. подробно рассматриваются в настоящем из дании в статьях В. О. Самойлова и Д. Тодеса, тем не менее неко торые моменты хотелось бы подчеркнуть. В городе шли обыски и аресты, которые не миновали и многих сотрудников институ та. Обстановка не способствовала научной работе, и в 1920 г. Павлов обратился в Наркомпрос и в Совнарком РСФСР с просьба ми разрешить ему выезд за границу.

Управляющий делами Совнаркома В. Д. БончБруевич доло жил о просьбе Павлова Ленину, подчеркнув при этом громадный авторитет Павлова во всем мире. Ленин распорядился срочно связаться с председателем Петросовета Г. Е. Зиновьевым, чтобы сделать все возможное для улучшения условий жизни и работы ученого, но Зиновьев ничего не сделал. Ленин поручил также БончБруевичу письменно известить Павлова о том, что совет ская власть высоко ценит его заслуги и обеспечит всем необхо димым.

Однако в ответном письме Павлов, описав тяжелое положение ученых, в заключение заявил: «Теперь скажите сами, мож но ли при таких обстоятельствах, не теряя уважения к себе, со гласиться, пользуясь случайными условиями, на получение только себе жизни, обеспеченной во всем, “что только не поже лаю, чтобы не чувствовать в моей жизни никаких недостатков” (выражение из вашего письма)? Пусть бы я был свободен от ноч ных обысков (таких у меня было три за последнее время), пусть я был бы спокоен в отношении насильственного вселения в мою квартиру и т.д. и т. п., но перед моими глазами, перед моим со Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 617 знанием стояла бы жизнь со всем этим моих близких. И как бы я мог при этом заниматься моим научным делом? Вот почему и после вашего письма я прошу вас поддержать мою просьбу. Толь ко в другой обстановке, вдали, я надеюсь несколько отвлечься, забыться и больше сосредоточиться в спокойной и все еще меня привлекающей области моего научного труда» [46].

БончБруевич показал письмо Павлова, по существу являв шееся повторной просьбой о выезде, Ленину. В декабре 1919 г. вопрос о помощи ученым был вынесен на рассмотрение Совнар кома и последовало решение «Об улучшении быта научных спе циалистов» – была создана комиссия по улучшению быта уче ных – КУБУ, которую возглавил М. Горький. В ноябре 1920 г. к Ленину обратился Центральный комитет правления шведско го Красного Креста с просьбой разрешить академику И. П. Пав лову выехать в Швецию для работы в спокойной и благоприят ной обстановке.

24.01.1921 г. Ленин подписал хорошо известное постано вление СНК о создании в кратчайший срок наиболее благопри ятных условий для работы Павлова и его сотрудников, в кото ром отмечалось, что «научные заслуги Павлова имеют огромное значение для трудящихся всего мира». Через некоторое время, 2.02.1921 г., Центральному комитету шведского Красного Кре ста было отправлено следующее послание, которое мы воспро изводим.

«Относительно письма № 2371.

Гуманная помощь в форме присылки различных медикамен тов, предложенная шведским Кр. Крестом больным Петроград ской коммуны, была принята правительством Российской Соци алистической Федеративной Советской Республики с искренней благодарностью.

Однако, к своему сожалению, Российское Советское прави тельство вынуждено отклонить просьбу Центрального комитета шведского Красного Креста относительно переезда профессора Павлова для научной работы в Швецию, так как в настоящее время Советская Республика вступила в период интенсивного хозяйственного строительства, что требует напряжения всех духовных и творческих сил страны и делает необходимым эф фективное содействие и сотрудничество таких выдающихся уче ных, как профессор Павлов.

Советское правительство, постоянно стремившееся создать максимально благоприятные условия для научноисследователь ской работы в России, было ограничено в своих возможностях в этой области в результате блокады и войны, которую вели против России в открытой или скрытой форме почти все западно европейские державы. Разумеется, прерванные отношения и враждебная позиция всех западноевропейских государств в от ношении России не содействовали взаимным связям ученых обоих лагерей; эти обстоятельства почти полностью исключали возможность установления столь полезных контактов и обмена мнениями, а также обмена научными достижениями между рус скими и западноевропейскими учеными. Равным образом, в ре зультате этого стало невозможным приобретение научной лите ратуры и учебных пособий.

Теперь, когда военные связи со странами Западной Европы вновь постепенно, но неуклонно устанавливаются, существует надежда, что для развития и применения русской науки будут созданы необходимые документы.

Председатель Совета Народных Комиссаров

Вл. Ульянов (Ленин)» [47].

Павлов в заявлении, написанном 9.02.1921 г., отказался от высшего продовольственного пайка и просил о создании благо приятной обстановки в лабораториях ИЭМа.

Павлов, удовлетворенный, вероятно, признанием важности проводимых им исследований со стороны правительства, обес печившего материальнотехническую базу для продолжения его научной работы, больше просьбу о выезде не возобновлял. И последующие годы действительно стали годами активного раз вития отдела физиологии ИЭМа, периодом всесторонней разра ботки проблем физиологии и патологии высшей нервной деятель ности под руководством Павлова.

В 1921—1923 гг. исследовательская деятельность в отделе физиологии постепенно наладилась, основное внимание сотруд ников было сосредоточено на изучении основных закономерно стей высшей нервной деятельности. Выступая в апреле 1922 г. в Обществе финляндских врачей в Гельсингфорсе с докладом «Нормальная деятельность и общая конституция больших полу шарий», Павлов выделил шесть рядов явлений, «обнимающих всю высшую нервную деятельность животных без остатка». Он отнес к ним возбуждение, торможение, движение (иррадиация и концентрация), взаимную индукцию, замыкание и размыкание и, наконец, анализ. Это было, по существу, выступление, обобщающее важнейшие итоги двадцатилетней работы.

А в 1923 г. вышло в свет первое издание труда Павлова «Два дцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной дея тельности (поведения) животных», в котором в хронологическом Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 619 порядке были представлены его статьи, доклады, лекции и речи, посвященные развитию учения об условных рефлексах. Очень интересен анализ проблемы парности полушарий головного моз га, который он делает в главе «Один из очередных вопросов фи зиологии больших полушарий» [48], где рассматривает исследо вания своих сотрудников, и закономерен вопрос, который им ставится в этой связи: «Что есть эта парность? Как понимать, как представлять себе одновременную деятельность больших полу шарий?» Современная нейронаука продолжает и в наши дни, спустя почти 80 лет, биться над этой проблемой.

В последующих изданиях «Двадцатилетнего опыта» Павлов включал в книгу новые работы в виде отдельных глав. В предис ловии к пятому изданию (1931) он подчеркивал, что с течением времени «Двадцатилетний опыт» превратился в тридцатилетний и «из опыта, пробы развился в обширное учение об условных рефлексах, стал новым важнейшим отделом физиологии – фи зиологией высшей нервной деятельности… Предлагаемая кни га, – писал он далее, – является живой историей этой огромной области человеческого знания об одном, смеем это сказать, из де ятельных пунктов ее разработки» [49].

Подчеркивая особую значимость шестого (последнего прижиз ненного) издания «Двадцатилетнего опыта», в январе 1936 г. Павлов писал, что книга дополнена «изобильно» – введены 12 новых работ, из которых «отчетливо явствует, как чрезвычай но расширяется горизонт исследований… Физиология, патоло гия с терапией высшего отдела центральной нервной системы и психология с ее практическими применениями действительно начинают объединяться, сливаться, представляя собой одно и то же поле научной разработки, и, судя по результатам, к их вя щей взаимной пользе» [50].

Приобретение и содержание экспериментальных животных в начале 20х гг. становится проблемой, и поэтому Павлов решает создать за чертой города специальный питомник, который можно было бы использовать для разведения и выхаживания животных после тяжелых операций. С целью создания такого питомника в 1923 г. отделу физиологии ИЭМа, т.е. Павлову, был предостав лен небольшой совхоз (52 десятины земли и два жилых деревян ных дома, 11 сельскохозяйственных построек, хозяйственный инвентарь, три коровы, лошадь и др.) в селе Колтуши, недалеко от города.

Биологическая станция отдела физиологии

К концу 1923 г. питомник уже поставлял в ИЭМ собак, кро ликов, белых мышей и корма для животных. В сентябре 1923 г. в объяснительной записке наркому здравоохранения Павлов уже ставит вопрос о создании на базе питомника Биологической стан ции для его отдела и определяет ее задачи: «наблюдение за жи вотными в их естественной обстановке», изучение «вопроса о наследовании условных рефлексов» и расширение «фабрики» получения натуральных пищеварительных соков.

Он подробно вникал в хозяйственную жизнь питомника и выделял необходимые средства из бюджета отдела физиологии. Павлов впервые посетил Биологическую станцию в Колтушах 5.06.1924 г. Его сопровождали Купалов и Сперанский. Они втро ем прошли пешком 12 км от Пороховых до Колтуш. Павлов, несмотря на прихрамывание и преклонный возраст, ему было почти 75 лет, шел быстро и беседовал со своими спутниками.

Большое наводнение осенью 1924 г. в городе также стимули ровало развертывание намеченных исследований на Биологиче ской станции, и к ним еще добавилось изучение невротических состояний у собак.

В 1925—1927 гг. велось интенсивное изучение проблемы ти пов нервной системы, видов внутреннего торможения, процес сов иррадиации и концентрации возбуждения и торможения, а также их взаимной индукции. В 1927 г. вышла из печати книга Павлова «Лекции о работе больших полушарий головного моз га». В этом же году Павлов предложил сначала изучать у собак тип нервной системы и уже на основе определенного типа иссле довать конкретный вопрос.

Первое время лаборатория в Колтушах находилась на верх нем этаже в доме у озера. Здесь же, в левом крыле, была органи зована столовая для сотрудников, которые питались в складчи ну. В небольшой комнате с верандой на втором этаже во время посещения Колтуш останавливался, а летом и жил Павлов. На этой веранде художник М. В. Нестеров написал эскиз портрета Павлова, который находится в частной коллекции в Москве, и первый «колтушский» портрет ученого с книгой в руках. Ори гинал находится в мемориальном кабинете Павлова в ИЭМ РАМН, а авторские повторения – в музееквартире на Василь евском острове, в Русском музее и в Третьяковской галерее.

Для проведения экспериментальных работ старые помещения были непригодны. Строительство Биологической станции осу Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 621 ществлялось на средства, выделенные правительством СССР, и находилось под постоянным наблюдением Павлова.