Текст книги "И.П.Павлов PRO ET CONTRA"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Иван Павлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 61 страниц)

Условный рефлекс

Условный рефлекс– это теперь отдельный физиологический термин, обозначающий определенное нервное явление, подробное изучение которого повело к образованию нового отдела в физиологии животных– физиологии высшей нервной деятель ности как первой главы физиологии высшего отдела централь ной нервной системы. Уже давно накоплялись эмпирические и научные наблюдения, что механическое повреждение или заболевание головного мозга и специально больших полушарий обусловливало нарушение высшего, сложнейшего поведения животных и человека, обыкновенно называемого психической деятельностью. В настоящее время едва ли кто из лиц с меди цинским образованием подвергнет сомнению положение, что наши неврозы и психозы связаны с ослаблением или исчезновением нормальных физиологических свойств головного мозга или с бóльшим или меньшим его разрушением. Тогда возникает неотступный фундаментальный вопрос: какая же связь между мозгом и высшей деятельностью животных и нас самих и с чего и как начинать изучение этой деятельности? Казалось бы, что психическая деятельность есть результат физиологической деятельности определенной массы головного мозга, со стороны фи зиологии и должно было идти исследование ее, подобно тому как сейчас с успехом изучается деятельность всех остальных частей организма. И, однако, этого долго не происходило. Психическая деятельность давно уже (не одно тысячелетие) сделалась объек том изучения особой науки – психологии. А физиология порази тельно недавно, только с семидесятого года прошлого столетия, получила при помощи своего обычного метода искусственного раздражения первые точные факты относительно некоторой (именно двигательной) физиологической функции больших по лушарий; с помощью же другого, тоже обычного, метода частичного разрушения были приобретены добавочные данные в отно шении установления связи других частей полушарий с главней шими рецепторами организма: глазом, ухом и другими. Это воз будило было надежды как физиологов, так и психологов в отношении тесной связи физиологии с психологией. С одной стороны, у психологов стало обыкновением начинать руковод ства по психологии с предварительного изложения учения о центральной нервной системе и специально о больших полуша риях (органах чувств). С другой стороны, физиологи, делая опы ты с выключением разных частей полушарий, обсуждали резуль таты на животных психологически, по аналогии с тем, что происходило бы в нашем внутреннем мире (например, мунков ское «видит», но не «понимает»). Но скоро наступило разочарование в обоих лагерях. Физиология полушарий заметно останови лась на этих первых опытах и не двигалась существенно дальше. А между психологами после этого опять, как и раньше, оказа лось немало решительных людей, стоящих на совершенной не зависимости психологического исследования от физиологиче ского. Рядом с этим были и другие пробы связать торжествующее естествознание с психологией через метод численного измерения психических явлений. Одно время думали было образовать в физиологии особый отдел психофизики благодаря счастливой находке Вебером и Фехнером закона (называемого по их имени) определенной численной связи между интенсивностью внешне го раздражения и силой ощущения. Но дальше этого единствен ного закона новый отдел не пошел. Более удалась попытка Вунд та, бывшего физиолога, а затем сделавшегося психологом и философом, применить эксперимент с численным измерением к психическим явлениям в виде так называемой эксперименталь ной психологии; таким образом, был собран и собирается значи тельный материал. Коекто математическую обработку числово го материала экспериментальной психологии, по примеру Фехнера, называет психофизикой. Но сейчас не диво встретить и между психологами и особенно между психиатрами многи горько разочарованных в деятельной помощи эксперименталь ной психологии.

Итак, что же делать? Однако чувствовался, воображался и намечался еще один путь для решения фундаментального во проса. Нельзя ли найти такое элементарное психическое явление, которое целиком с полным правом могло бы считаться вместе с тем и чистым физиологическим явлением, и, начав с него – изучая строго объективно (как и все в физиологии) усло вия его возникновения, его разнообразных усложнений и его исчезновения, – сначала получить объективную физиологическую картину всей высшей деятельности животных, т.е. нормальную работу высшего отдела головного мозга вместо раньше произво дившихся всяческих опытов его искусственного раздражения и разрушения? К счастью, такое явление давно было перед глаза ми многих; многие останавливали на нем внимание и некоторые даже начинали было изучать (особенно надо упомянуть Торн дайка), но останавливались почемуто в самом начале и не раз работали знания его в основной, существенный метод система тического физиологического изучения высшей деятельности животного организма. Это явление и было тем, что теперь обо значает термин «условный рефлекс» и энергичное изучение ко торого вполне оправдало только что высказанную надежду. По ставим, сделаем два простых опыта, которые удадутся всем. Вольем в рот собаке умеренный раствор какой-нибудь кислоты. Он вызовет на себя обыкновенную оборонительную реакцию животного: энергичными движениями рта раствор будет выбро шен вон, наружу и вместе с тем в рот (а потом наружу) обильно польется слюна, разбавляющая введенную кислоту и отмываю щая ее от слизистой оболочки рта. Теперь другой опыт. Несколь ко раз любым внешним агентом, например определенным зву ком, подействуем на собаку как раз перед тем, как ввести ей в рот тот же раствор. И что же? Достаточно будет повторить один лишь этот звук – и у собаки воспроизведется та же реакция: те же движения рта и то же истечение слюны.

Оба эти факта одинаково точны и постоянны. И оба они дол жны быть обозначены одним и тем же физиологическим терми ном «рефлекс». Оба они исчезнут, если перерезать либо двига тельные нервы к ротовой мускулатуре и секреторные нервы к слюнным железам, т.е. эфферентные приводы, либо афферент ные приводы от слизистой оболочки рта и от уха или же, нако нец, разрушить центральные станции перехода нервного тока (т.е. движущегося процесса нервного раздражения) с афферен тных приводов на эфферентные; для первого рефлекса это будет продолговатый мозг, для второго – большие полушария.

Никакая строгая мысль не найдет ввиду этих фактов возра жений против этого физиологического заключения, но вместе с тем видна уже и разница между этими рефлексами. Во-первых, их центральные станции различны, как только что указано. Во вторых, как ясно из постановки наших опытов, первый рефлекс был воспроизведен без всякой подготовки, без всякого условия, второй был получен при специальном приеме. Что же это значи ло? При первом – переход нервного тока с одних приводов на другие произошел непосредственно без особенной процедуры. Во втором – для этого перехода нечто требовалось предварительно. Всего естественнее представить себе дело так. В первом рефлек се существовало прямо проведение нервного тока, во втором дол жно быть произведено предварительное образование пути для нервного тока; такое понятие давно уже было в нервной физио логии и выражалось словом «Bahnung». Таким образом, в цент ральной нервной системе оказывается два разных центральны аппарата: прямого проведения нервного тока и аппарата его за мыкания и размыкания. Было бы странно остановиться в каком то недоумении перед таким заключением. Ведь нервная систе ма на нашей планете есть невыразимо сложнейший и тончайший инструмент сношений, связи многочисленных частей организ ма между собой и организма как сложнейшей системы с беско нечным числом внешних влияний. Если теперь замыкание и размыкание электрического тока есть наше обыденное техниче ское приспособление, то неужели можно возражать против пред ставления об осуществлении того же принципа в этом изумитель ном инструменте? На основании изложенного постоянную связь внешнего агента с ответной на него деятельностью организ ма законно назвать безусловным рефлексом, а временную – ус ловным рефлексом. Животный организм как система существу ет среди окружающей природы только благодаря непрерывному уравновешиванию этой системы с внешней средой, т.е. – бла годаря определенным реакциям живой системы на падающие на нее извне раздражения, что у более высших животных осуще ствляется преимущественно при помощи нервной системы в виде рефлексов. Первое обеспечение уравновешивания, а следователь но, и целостности отдельного организма, как и его вида, состав ляют безусловные рефлексы как самые простые (например, ка шель при попадании посторонних тел в дыхательное горло), так и сложнейшие, обыкновенно называемые инстинктами, – пи щевой, оборонительный, половой и др. Эти рефлексы возбужда ются как внутренними агентами, возникающими в самом орга низме, так и внешними, что и обусловливает совершенство уравновешивания. Но достигаемое этими рефлексами уравнове шивание было бы совершенно только при абсолютном постоян стве внешней среды. А так как внешняя среда при своем чрез вычайном разнообразии вместе с тем находится в постоянном колебании, то безусловных связей как связей постоянных недо статочно и необходимо дополнение их условными рефлексами, временными связями. Например, животному мало забрать в рот только находящуюся перед ним пищу, тогда бы оно часто голодало и умирало от голодной смерти, а надо ее найти по разным случайным и временным признакам, а это и есть условные (сиг нальные) раздражители, возбуждающие движения животного по направлению к пище, которые кончаются введением ее в рот, т.е. в целом они вызывают условный пищевой рефлекс. То же относится и ко всему, что нужно для благосостояния организма и вида как в положительном, так и в отрицательном смысле, т.е. к тому, что надо взять из окружающей среды и от чего надо бе речься. Не нужно большого воображения, чтобы сразу увидеть, какое прямо неисчислимое множество условных рефлексов по стоянно практикуется сложнейшей системой человека, постав ленной в часто широчайшей не только общеприродной среде, но и в специально социальной среде, в крайнем ее масштабе до сте пени всего человечества. Возьмем тот же пищевой рефлекс. Сколько надо разносторонних условных временных связей и общеприродных и специально социальных, чтобы обеспечить себе достаточное и здоровое пропитание, – а это все в основном корне условный рефлекс! Нужны ли для этого детальные разъяс нения? Сделаем скачок и сразу остановимся на так называемом жизненном такте как специально социальном явлении. Это – умение создать себе благоприятное положение в обществе. Что же это, как не очень частое свойство держаться со всяким и со всеми и при всяких обстоятельствах так, чтобы отношение к нам со стороны других оставалось постоянно благоприятным; а это значит – изменять свое отношение к другим лицам соответ ственно их характеру, настроению и обстоятельствам, т.е. реа гировать на других на основании положительного или отрица тельного результата прежних встреч с ними. Конечно, есть такт достойный и недостойный, с сохранением чувства собственного достоинства и достоинства других, и обратный ему, но в физио логической сущности тот и другой – временные связи, условные рефлексы. Итак, временная нервная связь есть универсальней шее физиологическое явление в животном мире и в нас самих. А вместе с тем оно же и психическое – то, что психологи назы вают ассоциацией, будет ли это образование соединений из все возможных действий, впечатлений или из букв, слов и мыслей. Какое было бы основание как-нибудь различать, отделять друг от друга то, что физиолог называет временной связью, а пси холог – ассоциацией? Здесь имеется полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление. Как кажется, это признается и психологами, так как ими (или по крайней мере некоторыми из них) заявлялось, что опыты с условными рефлек сами дали солидную опору ассоциативной психологии, т.е. психологии, считающей ассоциацию фундаментом психической деятельности. И это тем более, что при помощи выработанного условного раздражителя можно образовать новый условный раз дражитель, а в последнее время убедительно доказано на живот ном (собаке), что и два индифферентных раздражения, повторя емые одно за другим, связываются между собой, вызывают друг друга. Для физиологии условный рефлекс сделался центральным явлением, пользуясь которым можно было все полнее и точнее изучать как нормальную, так и патологическую деятельность больших полушарий. В настоящем изложении результаты этого изучения, доставившего к теперешнему моменту огромное коли чество фактов, конечно, могут быть воспроизведены только в са мых основных чертах.

Основное условие образования условного рефлекса есть вооб ще совпадение во времени один или несколько раз индифферент ного раздражения с безусловным. Всего скорее и при наименьши затруднениях это образование происходит при непосредственном предшествовании первого раздражения последнему, как это по казано выше в примере звукового кислотного рефлекса.

Условный рефлекс образуется на основе всех безусловны рефлексов и из всевозможных агентов внутренней и внешней среды как в элементарном виде, так и в сложнейших комплек сах, но с одним ограничением: из всего, для восприятия чего есть рецепторные элементы в больших полушариях. Перед нами широчайший синтез, осуществляемый этой частью головного мозга.

Но этого мало. Условная временная связь вместе с тем специа лизируется до величайшей сложности и до мельчайшей дробно сти как условных раздражителей, так и некоторых деятельно стей организма, специально скелетно и словеснодвигательной. Перед нами тончайший анализ как продукт тех же больши полушарий. Отсюда огромная широта и глубина приспособлен ности, уравновешивания организма с окружающей средой. Синтез есть, очевидно, явление нервного замыкания. Что есть как нервное явление анализ? Здесь несколько отдельных физио логических явлений. Первое основание анализу дают перифе рические окончания всех афферентных нервных проводников организма, из которых каждое устроено специально для транс формирования определенного вида энергии (как вне, так и внут ри организма) в процессе нервного раздражения, который про водится затем как в специальные, более скудные в числе, клетки низших отделов центральной нервной системы, так и в много численнейшие специальные клетки больших полушарий. Здесь, однако, пришедший процесс нервного раздражения обыкновен но разливается, иррадиируется по разным клеткам на большее или меньшее расстояние. Вот почему когда мы выработали, по ложим, условный рефлекс на один какой-нибудь определенный тон, то не только другие тоны, но и многие другие звуки вызы вают ту же условную реакцию. Это в физиологии высшей не рвной деятельности называется генерализацией условных реф лексов. Следовательно, здесь одновременно встречаются явления замыкания и иррадиации. Но затем иррадиация постепенно все более и более ограничивается; раздражительный процесс сосре доточивается в мельчайшем нервном пункте полушарий, ве роятно, в группе соответственных специальных клеток. Огра ничение наиболее скоро происходит при посредстве другого основного нервного процесса, который называется торможени ем. Дело происходит так. Мы сначала имеем на определенный тон условный генерализованный рефлекс, теперь мы будем про должать с ним опыт, постоянно его сопровождая безусловным рефлексом, подкрепляя его этим; но рядом с ним будем приме нять и другие, так сказать, самозванно действующие тоны, но без подкрепления. При этом последние тоны постепенно будут лишаться своего действия; и это случится наконец и с самым близким тоном, например, тон в 500 колебаний в секунду будет действовать, а тон в 498 колебаний – нет, отдифференцируется. Эти, теперь потерявшие действие, тоны заторможены. Доказы вается это так.

Если непосредственно после применения заторможенного тона пробовать постоянно подкрепляемый условный тон, он или совсем не действует, или – резко меньше обычного. Значит, торможение, упразднившее действие посторонних тонов, дало себя знать и на нем. Но это – кратковременное действие, при большем промежутке после упраздненных тонов оно более не наблюдается. Из этого надо заключить, что тормозной процесс так же иррадиирует, как и раздражительный. Но чем чаще по вторяются неподкрепляемые тоны, тем иррадиация торможения становится меньше, тормозной процесс все более и более концен трируется и во времени и в пространстве. Следовательно, анализ начинается со специальной работы периферических аппаратов афферентных проводников и завершается в больших полуша риях при посредстве тормозного процесса. Описанный случай торможения называется дифференцировочным торможением. Приведем другие случаи торможения. Обычно, чтобы иметь определенную, более или менее постоянную величину условно го эффекта, действие условного раздражителя продолжают определенное время и затем присоединяют к нему безусловный раз дражитель, подкрепляют. Тогда первые секунды или минуты раздражения, смотря по продолжительности изолированного применения условного раздражителя, не имеют действия, пото му что как преждевременные в качестве сигналов безусловного раздражителя затормаживаются. Это – анализ разных момен тов продолжающегося раздражителя. Данное торможение назы вается торможением запаздывающего рефлекса. Но условный раздражитель как сигнальный корригируется торможением и сам по себе, делаясь постепенно нулевым, если в определенный период времени не сопровождается подкреплением. Это – уга сательное торможение. Это торможение держится некоторое время и затем само собой исчезает. Восстановление угасшего условного значения раздражителя ускоряется подкреплением. Таким образом, мы имеем положительные условные раздражи тели, т.е. вызывающие в коре полушарий раздражительный процесс, и отрицательные, вызывающие тормозной процесс. В приведенных случаях мы имеем специальное торможение боль ших полушарий, корковое торможение. Оно возникает при оп ределенных условиях там, где его раньше не было, оно упраж няется в размере, оно исчезает при других условия х– и этим оно отличается от более и менее постоянного и стойкого торможения низших отделов центральной нервной системы и потому назва но в отличие от последнего (внешнего) внутренним. Правильнее было бы название: выработанное, условное торможение. В рабо те больших полушарий торможение участвует так же беспре станно, сложно и тонко, как и раздражительный процесс.

Как приходящие в полушария извне раздражения связыва ются там в одних случаях с определенными пунктами, находя щимися в состоянии раздражения, так такие же раздражения могут в других случаях вступать, тоже на основании одновремен ности, во временную связь с тормозным состоянием коры, если она в таковом находится. Это явствует из того, что такие раздра жители имеют тормозное действие, вызывают сами по себе в коре тормозной процесс, являются условными отрицательными раз дражителями. В этом случае, как и в приведенных выше, мы имеем превращение при определенных условиях раздражитель ного процесса в тормозной. И это можно сделать для себя до не которой степени понятным, вспомнив, что в периферически аппаратах афферентных проводников мы имеем постоянное пре вращение разных видов энергии в раздражительный процесс. Почему бы при определенных условиях не происходить превращению энергии раздражительного процесса в энергию тормозно го, и наоборот?

Как мы только что видели, и раздражительный и тормозной процессы, возникнув в полушариях, сначала разливаются по ним, иррадиируют, а потом могут концентрироваться, собираясь к исходному пункту. Это один из основных законов всей цент ральной нервной системы, но здесь, в больших полушариях, он выступает со свойственными только им подвижностью и слож ностью. Между условиями, определяющими наступление и ход иррадиирования и концентрирования процессов, надо считать на первом месте силу этих обоих процессов. Собранный доселе ма териал позволяет заключить, что при слабом раздражительном процессе происходит иррадиация, при среднем – концентрация, при очень сильном – опять иррадиация. Совершенно то же при тормозном процессе. Случаи иррадиации при очень сильны процессах встречались реже и поэтому исследованы меньше, особенно при торможении. Иррадиация раздражительного про цесса при слабом его напряжении как временное явление дела ет явным латентное состояние раздражения от другого налично го раздражителя (но слишком слабого для его обнаружения) или от недавно бывшего, или, наконец, от часто повторявшегося и оставившего после себя повышенный тонус определенного пун кта. С другой стороны, эта иррадиация устраняет тормозное со стояние других пунктов коры. Это явление называется растор маживанием, когда иррадиационная волна постороннего слабого раздражителя превращает действие определенного наличного отрицательного условного раздражителя в противоположное, положительное. При среднем напряжении раздражительного процесса он концентрируется, сосредоточиваясь в определенном ограниченном пункте, выражаясь в определенной работе. Ирра диация при очень сильном раздражении обусловливает высший тонус коры, когда на фоне этого раздражения и все другие сме няющиеся раздражения дают максимальный эффект. Иррадиа ция тормозного процесса при слабом его напряжении есть то, что называется гипнозом, и при пищевых условных рефлексах ха рактерно обнаруживается в обоих компонента х– секреторном и двигательном. Когда при вышеуказанных условиях возника ет торможение (дифференцировочное и другие), обыкновенней ший факт – наступление особенных состояний больших полу шарий. Сначала, против правила более или менее параллельного в норме изменения величины слюнного эффекта условных пи щевых рефлексов соответственно физической интенсивности раздражителей, все раздражители уравниваются в эффекте (уравнительная фаза). Далее слабые раздражители дают больше слюны, чем сильные (парадоксальная фаза). И, наконец, полу чается извращение эффектов: условный положительный раздра житель остается совсем без эффекта, а отрицательный вызывает слюнотечение (ультрапарадоксальная фаза). То же выступает и на двигательной реакции; так, когда собаке предлагается еда (т.е. действуют натуральные условные раздражители), она от ворачивается от нее, а когда еда отводится, уносится прочь – тянется к ней. Кроме того, в гипнозе иногда можно прямо видеть в случае пищевых условных рефлексов постепенное распростра нение торможения по двигательной области коры. Прежде всего парализуются язык и жевательные мышцы, затем присоединяется торможение шейных мышц, а наконец, и всех туловищных. При дальнейшем распространении торможения вниз по мозгу иногда можно заметить каталептическое состояние и, наконец, наступает полный сон. Гипнотическое состояние как тормозное очень легко входит на основании одновременности во временную условную связь с многочисленными внешними агентами.

При усилении тормозного процесса он концентрируется. Это служит к разграничению пункта коры с состоянием раздраже ния от пунктов с тормозным состоянием. А так как в коре масса разнообразнейших пунктов, раздражительных и тормозных, относящихся как к внешнему миру (зрительных, слуховых и др.), так и к внутреннему (двигательных и др.), то кора представ ляет грандиозную мозаику с перемежающимися пунктами раз ных качеств и разных степеней напряжения раздражительного и тормозного состояний. Таким образом, бодрое рабочее состояние животного и человека есть подвижное и вместе локализован ное то более крупное, то мельчайшее дробление раздражитель ного и тормозного состояния коры, контрастирующее с сонным состоянием, когда торможение на высоте его интенсивности и экстенсивности равномерно разливается по всей массе полуша рий и в глубину, вниз на известное расстояние. Однако и теперь могут иногда оставаться в коре отдельные раздражительные пункты – сторожевые, дежурные. Следовательно, оба процесса в бодром состоянии находятся в постоянном подвижном уравно вешивании, как бы в борьбе. Если сразу отпадает масса раздра жений внешних или внутренних, то в коре берет резкий перевес торможение над раздражением. Некоторые собаки с разрушен ными периферически главными внешними рецепторами (зри тельным, слуховым и обонятельным) спят в сутки 23 часа.

Рядом с законом иррадиации и концентрации нервных про цессов также постоянно действует и другой основной закон – закон взаимной индукции, состоящий в том, что эффект поло жительного условного раздражителя делается больше, когда последний применяется сейчас же или скоро после концентри рованного тормозного, так же как и эффект тормозного ока зывается более точным и глубоким после концентрированного положительного. Взаимная индукция обнаруживается как в окружности пункта раздражения или торможения одновременно с их действием, так и на самом пункте по прекращении процес сов. Ясно, что закон иррадиации и концентрации и закон вза имной индукции тесно связаны друг с другом, взаимно ограни чивая, уравновешивая и укрепляя друг друга и таким образом обусловливая точное соотношение деятельности организма с условиями внешней среды. Оба эти закона обнаруживаются во всех отделах центральной нервной системы, но в больших полу шария х– на вновь образующихся пунктах раздражения и тор можения, а в низших отделах центральной нервной системы – на более или менее постоянных. Отрицательная индукция, т.е. появление или усиление торможения в окружности пункта раз дражения, раньше в учении об условных рефлексах называлась внешним торможением, когда данный условный рефлекс умень шался и исчезал при действии на животное постороннего, слу чайного раздражителя, вызывающего на себя чаще всего ориен тировочный рефлекс. Это и было поводом случаи торможения, описанные выше (угасательное и др.), соединить под названием внутреннего торможения как происходящие без вмешательства постороннего раздражения. Кроме этих двух различных случа ев торможения в больших полушариях имеется и третий. Когда условные раздражители физически очень сильны, то правило прямой связи величины эффекта этих раздражителей и физиче ской интенсивности их нарушается; эффект их делается не боль ше, а меньше эффекта раздражителей умеренной силы – так называемое запредельное торможение. Запредельное торможение выступает как при одном очень сильном условном раздра жителе, так и в случае суммации не очень сильных в отдельно сти раздражителей. Запредельное торможение всего естественнее отнести к случаю рефлекторного торможения. Если точнее сис тематизировать случаи торможения, то это – или постоянное, безусловное торможение (торможение отрицательной индукции и запредельное торможение), или временное, условное торможение (угасательное, дифференцировочное и торможение запаз дывания). Но есть основания все эти виды торможения в их фи зикохимической основе считать за один и тот же процесс, только возникающий при различных условиях.

Вся установка и распределение по коре полушария раздражи тельных и тормозных состояний, происшедших в определенный период под влиянием внешних и внутренних раздражений, при однообразной, повторяющейся обстановке все более фиксируют ся, совершаясь все легче и автоматичнее. Таким образом полу чается в коре динамический стереотип (системность), поддерж ка которого составляет все меньший и меньший нервный труд; стереотип же становится косным, часто трудноизменяемым, труднопреодолеваемым новой обстановкой, новыми раздражени ями. Всякая первоначальная установка стереотипа есть, в зави симости от сложности системы раздражений, значительный и часто чрезвычайный труд.

Изучение условных рефлексов у массы собак постепенно вы двинуло вопрос о разных нервных системах отдельных живот ных, и наконец получились основания систематизировать не рвные системы по некоторым их основным чертам. Таких черт оказалось три: сила основных нервных процессов (раздражитель ного и тормозного), уравновешенность их между собой и подвиж ность этих процессов. Действительные комбинации этих тре черт представились в виде четырех более или менее резко выра женных типов нервной системы. По силе животные разделились на сильных и слабых; сильные по уравновешенности процес сов – на уравновешенных и неуравновешенных, и уравновешен ные сильные – на подвижных и инертных. И это приблизитель но совпадает с классической систематизацией темпераментов. Таким образом, оказываются сильные, но неуравновешенные животные с обоими сильными процессами, но с преобладанием раздражительного процесса над тормозным – возбудимый безу держный тип, холерики, по Гиппократу. Далее, сильные, впол не уравновешенные, притом инертные животные – спокойный медлительный тип, по Гиппократу – флегматики. Потом, силь ные вполне уравновешенные, притом лабильные – очень живой, подвижной тип, по Гиппократу – сангвиники. И, наконец, сла бый тип животных, всего более подходящих к гиппократовским меланхоликам; преобладающая и общая черта и х– легкая тор мозимость как в силу внутреннего торможения, постоянно сла бого и легко иррадиирующего, так в особенности и внешнего под влиянием всяческих, даже незначительных посторонних вне шних раздражений. В остальном это менее однообразный тип, чем все другие; это – то животные с обоими одинаково слабыми процессами, то преимущественно с чрезвычайно слабыми тор мозными, то суетливые, беспрерывно озирающиеся, то, наобо рот, постоянно останавливающиеся, как бы застывающие животные. Основание этой неоднообразности, конечно, то, что живот ные слабого типа, так же как и животные сильных типов, раз личаются между собой по другим чертам, кроме силы нервны процессов. Но преобладающая и чрезвычайная слабость то одного тормозного, то обоих процессов уничтожает жизненное значение вариаций по остальным чертам. Постоянная и сильная тормози мость делает всех этих животных одинаково инвалидами.

Итак, тип есть прирожденный конституциональный вид не рвной деятельности животного – генотип. Но так как животное со дня рождения подвергается разнообразнейшим влияниям окружающей обстановки, на которые оно неизбежно должно отвечать определенными деятельностями, часто закрепляющи мися, наконец, на всю жизнь, то окончательная наличная не рвная деятельность животного есть сплав из черт типа и изме нений, обусловленных внешней средой, – фенотип, характер. Все изложенное, очевидно, представляет бесспорный физиоло гический материал, т.е. объективно воспроизведенную нормаль ную физиологическую работу высшего отдела центральной не рвной системы; с изучения нормальной работы и надо начинать, и действительно обычно начинается физиологическое изучение каждой части животного организма. Это, однако, не мешает не которым физиологам до сих пор считать сообщенные факты не относящимися к физиологии. Нередкий случай рутины в науке!