Текст книги "В тени над затмением (СИ)"

Автор книги: Артем Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Слева от себя, с западной стороны Сатурна, яркой точкой на фоне пропадающего космического неба светился Мимас. За ним, в тысячах двухстах километров, отставая, такой же точкой представлялся собой спутник Диону. Их едва заметное движение приходилось над закручивающейся за Сатурн линией колец, сливающихся в тонкую единую линию вдалеке.

Скафандр был усилен свинцовой сеткой, дополнительным слоем наложенное поверх. И как вовремя квантовые бури, порождённые произвольными коллапсами, завершились. Или, хотя бы, стихли на время. И Аманда была уверенна, что данное событие произошло не случайно. Ками готовился к судьбоносной встрече со своими исследователями.

И всё же остальные члены научной группы боялись неопределённости. Несмотря на тот факт, что Эверике требовалось войти в низший радиационный фон, кишащий высоко заряженными протонами и электронами, способными оказать значительное влияние на работе, пускай и экранированных, проводников, оставалась опасность дополнительной нагрузки, если Ками вновь решит пошалить. Одному богу электроники известно, как поведёт себя программная часть Эверики, ведь в руках у Аманды был не настоящий, но виртуальный штурвал. Внутри, страхуя её, сидел Тайлер, и его иконка без конца мигала в верхнем правом углу экрана Аманды. Если что-то пойдёт не так, если Аамнда потеряет управление из своих рук, то только терраформатор Венеры сможет помочь.

Радиус Сатурна – шестьдесят тысяч километров. Диаметр – в два раза больше. Двадцать пять тысяч километров верхних слоёв чистого водорода, уходящего вглубь. Семь тысяч более-менее свободного пространства до ближайшего D кольца, оставленные позади. Последние две тысячи километров, ведущих к водородным небесам, окутавших планету. Эверика аккуратно разворачивалась, следуя линии экватора против вращения Сатурна, у которого альбедо на десь сотых выше Земного. Окружающий мир погрузился в темноту, но то, что происходило внизу, вызывало восхищение, заставляя сердце биться чаще, а слова замирали в горле. Светло жёлто-серые облака, с их диффузным завихрением, перетекали из одного поток в другой. Коричневая линия, оказавшись теперь на востоке, прочерчивала явную параллель, словно граница некой области, отделённой от остальных.

– Мы почти на месте, – послышался голос Тайлера. – Ты молодец.

– Спасибо, – Аманда улыбнулась, всматриваясь вперёд, туда, где на кромке горизонте светилось голубоватое гало.

– Ты как? Справляешься?

– Всё отлично, Тайлер, – она начала ослаблять силу, приложенную пальцем на курок. Больше не требовалось разгоняться. Достаточно сохранить вторую космическую. Отметка скорости остановилась на ста тридцати трёх тысячах километров в час. В прошлый раз она гналась и на более высокой скорости, но сейчас этого не требовалось. Теперь же она могла наслаждаться видом, раскинувшимся перед её взором. Аманда чувствовала себя космическим аппаратом, как Кассини. И пускай он всего лишь опустился ниже, но до этого описал двадцать две эллиптических орбиты, пройдя в непосредственной близости над облаками. Если бы у Аманды было время и желание, она бы с удовольствием установила новый рекорд. Но лавры прошлого её не интересовали. На кону стояло новое открытие. – А ты как себя чувствуешь?

Если бы Аманда могла вернуться в прошлое и посмотреть на себя со стороны в тот момент, когда её пригласили вступить в научную группу, существует ли шанс, что она могла отказаться? Существует ли такая параллельная вселенная, подчиняющаяся только одному неучтённому проценту хаоса, где всё делается наперекосяк законам вселенской логики. Возможно, такое действительно существует. Сколько же ответом может дать сотрудничество с Ками? Векторные поля Камила, червоточины Павила, коллапс пространства, в конце концов! Каким себя чувствует создание, знающее так многое, но не имеющее возможность поделиться сакральными знаниями с другими? Наверное, параллели с ИИ напрашивались сам собой.

– Да нормально. Наверно, – послышался хриплый смех Тайлера. – Я наслаждаюсь видом. Знаешь, отсюда всё выглядит…

– Потрясающи, – заметила Аманда.

– Лучше слова я бы и не мог подобрать. А я ведь нырял в атмосферу Венеры. Мне можешь поверить.

– Тайлер, мне отсюда не очень хорошо видны статистические данные с Андана. Будь добор…

– Конечно. Объект сейчас… О! Он выплывает с ночной стороны. Мы вовремя.

А могло ли быть иначе? Всё было подсчитано и предсказано заранее. И не требовалась бешенная вычислительная мощность компьютеров Андана. Чувствовала ли Аманда вину перед Леклерком? За то, что поставила его в тупиковое положение, раскрыв его планы всем. Даже если и чувствовала ранее, то все её эмоции улетучились в тот момент, когда перед ней, на экране девайса, появилась галочка, помеченная таргетом и тегами, и галочка эта выплыла из тьмы планеты. Как левиафан. Сердце Аманды замерло. Ей стало трудно дышать.

– Что будем делать со скоростью? Синхронизировать? – спросил Тайлер.

– Не знаю, – едва выдавила из себя Аманда. Она так же чуть не выпустила управление кораблём из своих виртуальных рук.

– Остальные рекомендовали ограничиться лишь визуальным контактом. Если объект покажет признаки…

– Синхронизируем на следующем витке! – скомандовала Аманда.

– Аманда, не торопись. У нас только половина требуемой скорости для такого манёвра. А набирать её, следуя по орбите – не знаю, – она не видела, но была уверена, что он покачал головой в этот момент. Во всяком случае, ей так казалось. Мозг пытался отвлечь свою хозяйку любыми приёмами, но сердце, перекачивающее кровь, было непобедимо. – Такой разгон потребует до шести и выше g набегающее ускорения.

Ему легко говорить, сидя в удобном кресле, будучи одетым в свой серо-чёрный бомбер под скафандром, но ей лучше знать.

Далёкое солнце, висевшее в зените, тянуло к Эверике свои длинные линии света. Даже через солнцезащитные фильтры оно не переставало напоминать о себе.

– Тайлер! Я отдаю себе отчёт в том, что делаю. Или собираюсь делать. Я уже осуществляла…

– И довела до предела выработку тепловой энергии двигателя. Мы не восстановили подачу до конца. Ты хочешь заглохнуть здесь? До прилёта шаттлов Компании? А я нет. Если Эверика выйдет из строя, то вращаться нам здесь следующие часов двадцать.

– Увеличим количество витков. Три. Четыре. Сколько потребуется, чтобы равномерно набрать ускорение.

– Нет, – в эфир вмешался Леклекр. Качество звука было не идеальным. Подобно низкой частоте битрейта. – Это того не стоит.

– Аманда, это Бао, – теперь и первый инженер. – Может ты и выдержишь повторные перегрузки, в чём я сомневаюсь, извини, но двигатель отключится. В этом я уверен. А разогнаться повторно, когда вы будете двигать без тяги по инерции с такой скоростью, будет проблематично.

– Чёрт, – выругалась Аманда. – Сколько до него осталось, Тайлер?

– Через час он пройдёт рядом с нами.

– Да, вижу. На скорости в почти два раза выше. Мы следуем параллельно его курсу. В тех самых ста метрах. Да вы шутите! Он ведь пронесётся. Мы даже ничего и не рассмотрим.

– На твоей Эверике есть камеры с хорошим разрешением и частотой обновления. Вы всё снимите, – парировал Леклерк.

– Я сближаюсь, – Аманда контролировала наклон стика, отвечающего за маневровые двигатели, мягко вдавливая его вбок.

– Я…

– Всего лишь сокращу дистанцию контакта до пятидесяти…нет, до сорока метров, – перебила она своего, пускай и не прямого, но командира, не дав ему закончить вынесение неприятного для Аманды приказа. – Ничего страшного не случится. Я всё вижу отсюда.

– Ты, вообще, помнишь, что твой аппарат не предназначен для полётов в атмосфере? – выругался Бао.

– Конечно, я держу это в уме, – Эверика наклонилась, пытаясь перестроится на орбиту правее.

– И у тебя на борту Тайлер. Живой человек. Не подвергай его жизнь риску, – голос Леклерка звучал серьёзно.

– Спасибо за заботу, – мягко произнёс терраформатор.

– Да знаю я. Что вы заладили. У меня пятьсот километров свободного хода. Я помню, что полторы тысячи километров – предел. Я всё контролирую.

– Надеюсь, – Бао всё никак не успокаивался.

– Постойте, – теперь уже голос Павила насытил эфир. – Смотрите! Изменение!

– Где? – глаза Аманды бегали по интерфейсу, пытаясь уловить суть сказанного.

– Скорости!

– Да, – подтвердил Тайлер. – Я вижу.

– Объект…замедляется?! – не веря тому, что он видел, проговорил Павил.

– Чёрт, действительно. Ну и дела.

– Я знала! – радостно, справляясь с сердцебиением, сказала Аманда. – Я знала! Он ждал нас.

– Спокойней, Аманда, – голос Леклерка был всё таким же холодным и безучастным. – Я хочу, чтобы вы не пытались подходить ближе сорока метров к орбите объекта. И будьте готовы ко всему.

– Замётано, – подтвердил Тайлер. – Моя рука будет лежать на системе управления.

«Ты такой внимательный» хотела сказать Аманда. Точнее, сказала бы раньше. Но сейчас, когда её сердце делало добрый десяток лишних ударов сердца в минуту, а нетерпение проедало её кожу, едкие слова улетучились восвояси, растворившись где-то здесь, между потоками водородных бурь. Она лишь молча моргала ресницами, отслеживая изменённую траекторию «коробки с крыльями». Орбита оставалась прежней, но теперь её оборот растягивался соответствующе новой скорости. А она убывала. Двести сорок тысяч километров в час сменились двести тридцатью семью тысячами и продолжали падать.

– Сколько? – она едва выговорила, проглотив слюну. В горле становилось сухо.

– Что? – непонимающе переспросил Тайлер.

– Сколько у нас времени теперь?

– Не знаю. Может час. Теперь. Смотря, как будет уменьшаться его скорость. Может он и вовсе остановится?

– Я наблюдаю энергетический поток, следующий вектором в противоположную сторону от его…крыльев? – Павил то бубнил себе под нос, то говорил весь внятно. – Он отражает от себя протоны. Точнее, его паруса заработали с усиленной мощностью.

– Да уж, – высказался Бао. – С такой, что хоть визуально следи. Камил был прав.

– Всё-таки, – согласился Тайлер.

– Картинку! Дайте картинку! – вскрикнула Аманда.

– Так. Держи.

Пропускному сигналу явно было тесно здесь, в низком радиационном полюсе, пронизывающим пространство между атмосферой и кольцом D. Изображение то распадалось, то собиралось вновь, транслируемое через сто тысяч километров из программы Андана. В какой-то момент Аманда даже представила себе тонкую радужную нить, состоящую из множества мерцающих пикселей, тянущейся от точки a к точке b, коей была Эверика. Как игрушка ребёнка, сделанная вручную из двух банок, в днище которых просунута верёвка, имитирующая старинный, кабельный телефон. Андан говорил в один конец, а Аманда, находясь на другом, принимала слабый сигнал. Максимально увеличенное изображение показывало крошечный объект, уже не такой неуловимый. Его крылья блестели, но стоило переключить режим наблюдения, как протонные вихри, ударяющиеся об материал крыльев, отскакивали рассеивающимися, серебристыми конусами. Каждый из невидимой субчастицы передавал свой импульс дальше, собираясь со своими братьями в миниатюрную экспозицию электромагнитного пояса. Конечно, это увеличивало общий фон, окружавший Ками, но кого теперь это волновало? За «коробкой с крыльями» протянулась собственный хвост улетучивающихся высокозаряженных частиц. Но давление, идущие спереди, продолжало замедлять объект.

Красота. Как бабочка, осевшая на руке во время раннего заката. Моменты, ради которых хочется жить. Аманда перевела дыхание, расслабляясь внутри сковывающих её зажимах. Над ней – лишь темнота, ночная бездна, самой высшей точкой которой являлось звезда, центр солнечной системы, чья сила тянулась до облака Оорта. Под ней – второй по массе газовый гигант планетарной системы. А за ней – «коробка с крыльями», идущая на рандеву. Она посмотрела на таймер. Лишних десять минут канули в небытие с того момента, как ей передали изображение. В эфире продолжали что-то говорить, но Аманда почти и не слушала. Она думала. Возможно, это шанс всей её жизни, дарованный тем самым одним процентом хаоса. Какая разница, что говорит математическая модель со всеми её динамическими системами и аттракторами. Жизни и есть динамическая система, где аттрактором выступает та самая черта, которую каждый человек пересекает раз за разом. Упущенный момент, который бы хотелось вернуть, но уже невозможно. Кто-то сожалеет, кто-то смиряется. В каком-то смысле, это – упрощённая модель инферно Ефремова. В понимании Аманды. Есть только сейчас. И только мечты маячат в периферии неизвестного будущего. Через час…нет, уже минут сорок, если верить новым расчётам, у неё появится возможность. Но решится ли она сделать то, что задумала? Почему она вообще решила, что права? Что не ошибается? К чёрту всё. Зачем тогда жить? Чтобы вспоминать об упущенных моментах, возможно, самого важного?

– Тайлер, возьми управление пока на себя, – произнесла она в эфире.

– Окей, подруга. Будет сделано, – на интерфейсе появилась передача контроля. – А ты что пока будешь делать?

– Отдохну. Что ещё? – она легко ухмыльнулась.

Правая рука легла на поручень перегрузочного зажима, вмонтированного в поверхность Эверики. Она медленно, с присущей аккуратностью, какую она могла проявить в такой важный для неё момент, сбивающий ритм, начала крутить шестерёнку вкрученного вентиля зажима. Без лишнего звука он поддался. Проведя рукой по поручню, Аманда добралась до противоположной стороны, где проделала тоже самое. Теперь в области груди ощущалось более свободно. Зажим вышел из разъёмов, но остался возле Аманды, удерживаемый конструкцией. На всю операцию, выполняемую лишь в рамках не совсем удобного ускорения, идущего на упад, у Аманды ушло семь минут. Примерно такого же характера зажим фиксировали её ноги, но до него требовалось дотянуться. Она оставила его на потом.

– Что ты делаешь? – проговорил Тайлер. Его голос звучал слишком идеально для эфира. – Не бойся, я отключил нас от конференции на какое-то время. Здесь только мы с тобой.

– Думаю, ты уже догадался.

– Знаешь, у тебя весьма хороший аппарат. Эверика. Что это значит?

– Даже если бы я хотела рассказать, ты бы не понял.

– У Эверики отличные сканеры. И я вижу какое-то передвижение над собой. Но не хочу думать, что это то, о чём я подумал.

– Я просто… – Аманда вдохнула воздуха. В скафандре он казался таким приторным, лишённый естественных природных запахов. – …просто не могу упустить такую возможность.

– Не боишься, что ошибаешься?

– Я тоже думала об этом. Если честно, то не хотелось бы ошибиться. Но, почему-то, думаю, что всё будет в порядке.

– Интуиция?

– Не думаю, что смогу объяснить и это, – она улыбнулась сама себе, потянув за резиновые ремни, обволакивающие скафандр. – Я это знала. С самого начала. Вернее, конечно, я не могла знать. Но мне казалось, что мы добьёмся своего. Конечно, основная работа лежала на плечах Павила и Камила. Ты уж извини.

– Да ничего. Тоже так думаю. Но только периодически.

Аманда легко рассмеялась. Кольца Сатурна аркой выстроились на небосводе, неизбежно освещённые солнцем. Как натянутые струны в руках Бога.

– А я всего лишь делала контент для инфополюса. Да помогала с постройкой той штуки.

– Космического фонтана, – напомнил Тайлер. – Да и Камила вытащила. Плюс в карму. Думается мне, что ты теперь звезда на Земле.

– Возможно. Но это не важно, – ремни крестом налегали на неё, удерживая внутри конструкции. Она потянула один из концов, вынимая его из засова. – Точнее, было не важно. А теперь – теперь важно.

– Уже включила камеру?

– Я её и не выключала. И теперь я чувствую должником всех тех бедолаг, что смотрели за моей жизнью на Андане.

– Думаю, они будут завидовать до конца своих дней.

– Или повторят наш путь.

– Нет. Такое невозможно повторить, – голос Тайлера стал совсем мягким. – Я думал, что это будет миссия на несколько недель. А затем я вернусь на Венеру. Теперь же я не знаю, чего действительно хочу. Та жизнь кажется мне прошедшим этапом, к которому уже невозможно вернуться. Кажется, я потерял всякий интерес к ней.

– Звук не включен, если что, – Аманда потянула за следующий конец. – Так что, можешь говорить всё, что думаешь. Никто не узнает в инфополюсе. Или на Венере.

– Я хочу сказать, что масштаб мечтаний изменился. О чём ты мечтала до этого момента, Аманда?

– Не помню уже. Наверное, что-то о том, чтобы улететь как можно дальше от солнечной системы. В другие системы. Исследовать.

– Вот. Мои же мечтания были поскромнее. Попытаться подстроить под человека ещё одну планету. Сделать её домом. Но когда я увидел своими глазами то, что творит этот маленький объект, этот маленький живой организм…всё изменилось. Что, если Павил прав, и мы можем получить возможность изучения червоточин? Сможем построить целую новую научную систему? Чёрт, это так будоражит воображение. Мне потребовался месяц, чтобы позабыть Венеру. Её кислотные небеса с диким давлением. Может, это не моё.

– Когда прилетит инспекция, тебя отвезут куда ты пожелаешь. Могут и на Венеру, – следующий конец ремня поддался силе.

– Стоит сделать так. Но прошлой уверенности нет.

Перед последним фиксатором Аманда бросила взгляд на таймер. Если он не врал, оставалось минут двадцать.

– Приближается, – шёпотом проговорила она.

– Да. Уже близко, – подтвердил Тайлер. – Ты всё ещё не передумала?

– А ты подстрахуешь меня?

– Разумеется. Мои руки не отпустят штурвал твоего кораблика.

– Спасибо, – Аманда вынула последний фиксатор. Резиновые ремни втянулись назад в свои барабаны, давая её телу частичную свободу. Остались ноги и лёгкие зажимы в форме перилл на плечах, которых Аманда решила пока не трогать.

– Правда я не знаю, как нам стоит синхронизировать скорость.

– Я поуправляю немножко, когда мы сблизимся, а потом верну управление. Идёт?

– Это твоё судно, – Аманда почти была уверена, что Тайлер в этот момент пожал плечами. – Но не думаю, что остальные будут довольны.

– На деле Леклерк потерял главенствование над контрольной группой в тот момент, когда я отправила сообщение, – в её руках вновь появился виртуальный джойстик, но индикаторы пилота находились на нулевой отметке. – Не имеет значения, когда ЦУП Компании или кто-то другой зафиксирует его.

– Ты на такой исход и рассчитывала? Значит, мы не подчиняемся Леклерку?

– Любое подчинение было формальностью. Но нет, я только сейчас об этом подумала. О юриспруденции.

– Да, – согласился Тайлер. – Я и так понимаю, какие общие законы он нарушил.

– Тайлер. Я отключусь на какое-то время.

– От эфира?

– Вообще, – Аманда посмотрела на звезду в зенице, и её глазам резко захотелось поморгать. – Хочу собраться с мыслями.

– А остальные? Если спросят?

– Скажи им тоже самое, – она сфокусировала взгляд на иконке связи, отключая её. Плевать, что это было нарушением субординации. Она нарушала и раньше технику безопасности и установленные инструкционные правила, но собиралась нарушить ещё. В душе, глядя на режим полёта Эверике, она надеялась, что Тайлер не поддастся уговорам с Андана. Она уже представляла, как её аппарат уводят на другой эшелон низкой орбиты планеты, а она молча наблюдает, не в силах ничего изменить. И следующие двадцать минут явились для неё пыткой. Будущие штормы лежали у её ног, движущиеся от видимой линии горизонта на встречу. Прекрасный вид едва успокаивал её нервы. Раз за разом она пыталась расслабиться, готовя морально себя к решающей встрече. Теперь она действительно чувствовала тяжесть ноши, взвалившейся на её хрупкие плечи. Бремя последнего шага на пути контакта. А как чувствовал себя Ками? Чувствовала ли «коробка с крыльями» страх или любопытство? Нервничало ли оно? Ведь должен быть некий аналог тем чувствам, что испытывает человек. Разве любопытство не универсально для всех детей Вселенной? Испытывал ли Леклерк такие чувства, когда исксин предстал перед ним?

Двумерная модель Сатурна, выводимая на экран перед ней, покрывалась новыми орбитами, две из которых слишком близко сходились в некой точке пространства впереди. Объект позади нагонял переднего, но скорости выравнивались. Древний артефакт, объект неизвестного происхождения, похожий на обычный прямоугольник, с подобием серебристых жалюзи, покрывавших его рёбра, с ассиметричными крыльями такого же серебристого цвета, от которых отражался накапливающийся импульс, приближался. Его крошечная тень, бросаемая на поверхность кисло-серых штормовых потоков, была настолько маленькой, что терялась между завихрениями атмосферы далеко внизу. Только близи объект становился более-менее отличим от обычных ледяных осколков, составляющих кольца Сатурна. Они были подобны двум птицам, пересекающим океан во время смены сезона.

Он приближался. Аманда, даже закрыв глаза, чувствовала это. Он где-то там. Позади, но уже рядом. Раскрыв глаза, она только убедилась в этом. Их разделяла смертельная пропасть, длинной в сто километров. Стоило моргнуть, и дистанция сократилась до девяноста километров. Ками уже значительно погасил свою скорость, снизив до ста сорока тысяч и продолжал останавливаться. Теперь расчёты вряд ли ошибутся. Лишь что-то, не вписывающиеся в планы и догадки, изменит ситуацию. Аманде оставалось полагаться лишь на то, что она правильно расценила ситуацию, что понимает Ками. И если ничего не изменится, то в тот момент, когда её Эверика и её Ками выровняются, становясь на параллельные курсы, их скорость станет равной. И Аманда верила, что и они станут равными. Что этот жест ничто иное, как признание равенства между двумя разными цивилизациями.

– Объект близко, – первое и моментальное, что услышала Аманда, когда присоединилась к конференции. Говорил Тайлер. – Семьдесят километров и дистанция сокращается. Войдём в визуальный контакт на отметке в десять километров. Это, примерно…

– Через две минуты, – сказал Леклерк.

– Аманда вернулась, – немножко удивлённым, но явно раздражённым голосом проговорил Бао.

– Да. Я снова с вами, – Аманда пыталась ощутить тяжесть виртуального джойстика в своих руках. – Тайлер, будь добр…

– Конечно, – подтвердил тот, возвращая ей то, что принадлежало ей по праву.

Управление Эверикой вновь вернулась к ней.

– Подтверждаю, – она поёрзала головой в шлеме. Шея начинала зудеть от долговременного нахождения в одном положении, ведь это не мягкое кресло пилота. Придётся немножко поактивничать.

– Пятьдесят метров. Следите? – контролирующим голосом произнёс Павил.

– Да. Я всё контролирую, – тяжело дыша, Аманда наблюдала за сокращением шкалы, по которой проходили векторы орбит двух объектов, идущих на рандеву. – Вижу километраж. Разница в скорости уже меньше десяти процентов.

– Подтверждаю тоже, – Тайлер включил запасное управление, готовый в любой момент увезти их отсюда.

– Аманда, – Леклерк вмешался в процесс слежения. – И всё же я должен спросить тебя. Я вижу, к чему всё идёт.

– Тогда ты знаешь, что я не отступлю, – Аманда ощущала себя как камень. И никто не сломит её волю.

– Я так и думал, – на какое-то время в эфире воцарилась тишина.

– Пятнадцать километров! – Тайлер нарушил покой.

– Тогда удачи тебе, Аманда. Будь осторожна.

Если Леклерк не доверял Аманде, то стоило вообще не начинать всю операцию. Не разрешать вылет на отремонтированной Эверике. И даже если его приказы не имели никакой силы, они всё равно оставались важными советами экс-руководителя научной группы, бывшего ускорителя, потратившего годы своей жизни на работу, проводимую на грани нарушения общих законов, от которых теперь ему не отвертеться. И, конечно же, его советы были важны для Аманды. Как благословение. И если бы он запретил ей ту рискованную погоню за динамо-торпедой, то… Аманда не хотела этого признавать, но она бы не смогла ослушаться. Всё же, она не была настолько уверена в себе, как это могло показаться, и одобрение со стороны придавали ей дополнительных сил. И теперь, когда она чувствовала поддержку каждого из научной группы у себя за спиной, настоящая лёгкость и вдохновение прошли сквозь её тело. Хотелось сказать спасибо, но она промолчала.

– Визуальный контакт, – Тайлер был не угомоним. – Наблюдаю.

– Где? – Аманда фокусировала взгляд на внешних камерах, пытаясь отыскать следы встречи. – Не вижу.

– Всё в порядке. Он позади.

– Опиши!

– Ну-с, – запнулся терраформатор. – Без приближения, а я его не включал, – он легко рассмеялся, – он выглядит как мотылёк в ночном лесу. Попрошу не смеяться, если я добавлю небольшой драматургии в свой рассказ. Ну так вот. Он вошёл в последние десять километров пути. И как мотылёк. Да, как маленькое насекомое. Оно блестит из далека. Как если бы люминесцировал. Биолюминесцировал. Только отражает свет. Когда я ещё жил на Земле, я частенько работал ночью за компьютером. В тех местах жарковато бывает, особенно летом. Откроешь окно, выключишь свет, но маленькие мушки налетают на свет от монитора. И поэтому я включал дополнительную лампу, с подавленным тепловым излучением, которая ещё не нагревается. Мошки перелетали от одного источника освещения к другому. И вот когда они перелетали, я мог наблюдать, как блестели их маленькие крылышки. Вот, что мне это напоминает.

– Меньше четырёх километров, – сказал Павил.

– Но Ками всё равно такой же маленький. Даже с трёх километров. Думаю, если бы не световое загрязнение, то свет условного Титана поглотил бы своим фоном его.

Аманде нельзя было отвлекаться. Следовало контролировать смещение Эверики, и не свалиться. Она задействовала маневровые двигатели, переворачивая кораблик.

– Аманда? – спросил Тайлер.

– Я всё контролирую, – в этот момент она вспомнила, что отстегнула большую часть страховки, но, к счастью, оставшаяся часть на руках и плечах не позволили ей начать медленно выпадать вниз. В конце концов, даже с двух тысяч метров над атмосферой Сатурна, гравитационное воздействие уже ощущается, пускай и далеко не сполна.

И даже после завершения манёвра визуальная часть для Аманды лучше не стала. Ками всё ещё оставался позади, но скоро…

– Километр, – проговорила она, пытаясь не отводить глаз от шкалы.

– Тайлер? – спросил Павил.

– Да. Полный визуальный контакт. Восемьсот метров. Отчётливо вижу его с камер.

Аманда выругалась про себя. Почему эта же камера не выводила изображение ей на экран визора? К этому моменту Эверика уже давно перестала ускоряться, двигаясь по инерции на скорости в сто двадцать девять тысячи километров в час, немного больше второй космической для данной гравитационной системы небесного тела.

– Ну всё, объект в сорока метрах под вами, – подтвердил Леклерк в эфире. – Аманда. Мы не будем вам мешать и продолжим визуальное наблюдение на расстоянии. Но, пожалуйста, не делай опрометчивых поступках.

– Принято, – согласилась Аманда, и находящиеся на Андане замолкли.

На какое-то время она вернулась на полтора месяца назад. Только она и Эверика. Одинокие, оставленные всеми в пространстве солнечной системы. Вдали от инфополюса, бурлящего и кишащего человечеством. Безумные исследования вакуума, попытки сконструировать двигатели Бассарда. Всё угодно, лишь бы отдалиться от остальных и слиться с тишиной и невозмутимостью холодной вселенной. Но ненадолго. Не успела она моргнуть, как над ней, утопая в перемешанных потоках штормов и бурь, наполняющих атмосферу в двух тысячах километрах, появился новый объект, представ перед ней неподвижным куском такой чуждой, но родной сущности. Его прямоугольные тонкие крылья, наклонённые плоскостями, приглашали на роковую встречу. Непроизвольно, но отдавая себе отчёт в своих действиях, Аманда легко надавали на левый стик, заставив маневровые двигатели ожить.

– Аманда.

– Я контролирую.

– Ты уверена? – Тайлер хотел было запротестовать.

– Ты мне доверяешь?

– Да, но…сорок метров?

– Сблизимся до двадцати. Я аккуратно.

– Ладно, – подумав секунду, Тайлер добавил, – но, если что, я беру управление на себя.

Осторожно, не быстрее метра в секунду, Эверика начала снижение к Ками. «Коробка с крыльями» вырастала в размерах на лицевой стороне шлема скафандра.

– Всё! – Аманда воспользовалась противоположными соплами, чтобы погасить скорость, вернув Эверику на прямолинейную орбиту, следующую только в одну сторону. – Ладно. Ладно, – успокаивая саму себя, она потянулась к плечевым фиксаторам, открывая засовы один за другим. Её тело начало отрывать от Эверики. Едва ощутимо её тянуло вниз.

– Ещё не передумала? – Тайлер, как и было оговорено, перевёл управление на себя. Аманда развела руки, выпуская из них виртуальную модельку джойстика, который вмиг стёрся невидимой стёркой. Теперь она могла потянуться с удерживающим её ноги перегрузочным балкам.

– А должна? – согнувшись, Аманда проверила резиновый трос, протянутый через каждое страховочное кольцо на её скафандре. Разделяясь на конце, его две части обволакивали снаряжение космонавта двумя плотными рядами, страхую друг друга на случай, если один из них не выдержит нагрузки. Но даже в скафандре, накидывающего лишнюю массу, Аманда не весила много. И это то, чем она пыталась отвлечь себя, прокручивая разные технические характеристики, пока её сердце продолжало быстро отстукивать ритм, за которым мозг едва успевал.

– Всё же, это опасный манёвр.

– Не такой уж и опасный, – ноги Аманды освободились. Осторожно держась за разные выступы самодельной конструкции, она встала на ноги, головой вниз к Сатурну. Над ней расправлял свои крылья Ками.

– Помни о смещении. Импульс ты сохранишь, но угловое ускорение…

– Помню! Сто двадцать девять тысяч и сто восемьдесят шесть тысячных тысяч километров в час, – она согнула ноги, одной рукой держась за левое страховочное кольцо.

Стоило бы провести предварительные расчёты, но Аманда положилась на свои чувства. Эмпирический способ познания риска на своей шкуре. И тогда, без лишних мыслей, подавив в себе страх и раздумья, она оттолкнулась. Очень медленно она двигалась на перехват объекта, ожидавшего её в двадцати метрах. Трос поддался, следую за Амандой. Могло бы показаться, что данный трюк весьма опасен, но на деле Аманда бы сравнила его с профессиональными представителями сёрфинга, покоряющих большие волны перед надвигающейся бурей. Если всё делать правильно, то ошибки быть не должно.

Её смещало против курса движения аппаратов. Чувствовалось вмешательство гравитации Сатурна, но из-за того, что она оттолкнулась под углом на опережение, смещало её прямо к Ками. За «коробкой с крыльями», словно жуткие хтонические существа, созданные из водородного хаоса первобытного, всё пространство затянули бушующие штормы. Глядя на них, мозг Аманды выкопал все возможные цветовые описание, которые она когда-либо слышала. Здесь были и небольшие вкрапление, похожие на Галиотис, сжимающиеся в спиральных потоках цвета ковентри. И террактовый, смешивающийся с пшеничным, а между ними глаз Аманды улавливал лёгкие вкрапления охры, с которой рядом всплывал бронзовый отлив.