Текст книги "В тени над затмением (СИ)"

Автор книги: Артем Зайцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

А затем она материализовалась в чистом поле травы, затопленным неясно откуда взявшейся водой. Уровень воды был намного ниже высоты травы, достигавшей Аманде до пояса. Яркое солнце пекло, расположившись ровно в зените. Небольшие белые облака проплывали по небу, гонимые ветром, который заставлял траву колыхаться причудливыми волнами. Никакой реальности происходящего и не чувствовалось, но всё выглядело для Аманды по-настоящему…реально. Уровень детализации был не просто фотореалистичен. Кто-то смоделировал это место с нуля, используя только программное оборудование.

– Что ты тут делаешь?

Аманда обернулась. В белой рубашке с полностью расстёгнутым воротником, в закатанных по колено шортах, стоял Леклерк, которого здесь не было секунду назад. Его волосы, длиннее, чем они были в реальности, трепетали на волнах виртуального ветра.

– Я? Я…Не знаю? – Аманда оглянулась. – А где мы? Что это за место?

– Симуляция.

– Это ведь…пресет? Сет для чего-то? Но не просто симуляция?

– Нет, – ответил Леклерк после небольшой паузы.

– Удивительно.

– Ты не должна здесь находиться.

– Почему?

– Это мой мир, – достаточно серьёзно ответил он. Его Аватар был более чем реален. Модель внешне (кроме волос) не отличалась от реального Леклерка.

– Твой мир? В смысле, ты его создал?

– Как ты сюда попала?

– Я пошла в зал симуляции, как ты и советовал. Подключилась к симуляции. Загрузила карту солнечной системы. Выбрала Сатурн и полетела. Потом программа закрашилась, как я поняла. В ВРе меня перенесло куда-то в другое место, затем я попала сюда.

– Так ты до сих пор в помещении для симуляции?

– Вроде как да, – Аманда пожала плечами. – Я ведь не могла сюда попасть случайно?

– Только, если у тебя есть доступ к моим программным оборудованиям, скажем так. В любом случае, я направлю к тебе Бао. Твой симулятор, скорее всего, сломался. Продолжишь свои тренировки в другой раз. Бао пока проведёт тест всего оборудования.

Леклерк напрягся, затем провёл рукой, и они с Амандой вновь оказались над поверхностью Сатурна. Только намного дальше того места, откуда она начинала. Где-то за орбитой Мимаса. Одежда на Леклерке сменилась на комбинезон космонавта, но старой версии, коей уже не пользовались лет как тридцать.

– Так-то лучше.

– И что мне делать?

– Дождись Бао и опиши ему свои действия, чтобы он мог составить примерную картину, почему произошло то…что произошло.

– Да я ничего и не делала, серьёзно, – невиновно развела руками Аманда. – И не пыталась я хакнуть систему. Кстати, симуляция ведь работает в режиме прямого эфира? Круто, однако. Вот я и пролистала каталог звездолётов, перешла в режим пилота и полетела.

– И куда же?

– А разве ты не можешь посмотреть лог?

– Наверное, могу. Но я не слежу и не контролирую такие вещи.

– Разве? А как уни-томограф, встроенный в девайс? – в реальности Аманда отстучала пальцем по контуру девайса. – Вы составляете карты наших мозгов. Это, как бы, запрещено в инфополюсе.

– Мы не составляем карты ваших мозгов. Я понимаю, о чём ты говоришь, но это встроенные функции в модернизированные девайсы. Ни я, ни Бао их не используем. Это сложно описать, – Леклерк выдохнул. – Если ответить коротко, то это делает главный компьютер Андана.

– И как это понимать?

– Так ты просто полетела и всё? Не было конкретного направления?

– Ну-у, в общем-то, было. Я полетела к Сатурну. А точнее к объекту. Разве это важно?

– Симуляция крашнулась из-за того, что ты вышла за пределы допустимые самой симуляцией.

– И где были эти обозначения видны?

– Так ты полетела к объекту? Целенаправленно?

– Ну, да.

Леклерк напряжённо выдохнул.

– Дождись Бао, хорошо? Ему всё и опишешь. А пока я выведу тебя из симуляции.

Он хлопнул в ладоши, и Аманда вернулась назад в сферу комнаты симуляции. Виртуальная реальность уступила место реальному миру, и лишь АэРки остались на экране, высвечивая информацию на интерфейсе. Она вновь зависла в центре комнаты, освещённая слабым неоновым сиянием.

Смоделированный сет бесконечного травяного поля пронёсся в её сознании. Что это было? Сет? Аманда подумала обратиться за помощью к поисковику инфополюса, но не смогла сформулировать свой запрос. Первое, что ей приходило в голову при воспоминании картины – Лето. «Главный компьютер Андана». Она открыла окно чата персонала Андана, вытягивая виртуальную клавиатуру перед собой. Пальцы бегло перемещались, выбивая несуществующие клавиши, превращая движения в буквы, превращающиеся в текст на экране. Кто-то, возможно, из научной группы уже сталкивался с этим и имеет своё мнение.

«Ребят, вам не кажется, что Андан следит за нами?» – Было её кратким сообщением.

Рыбная сеточка Риндлера

Камил размял свои пальцы. Последние два часа он держал в руках джойстик, которым управлялся Паук. Линии главного иллюминатора выходила прямо на Сатурн. Янус покидал его ночную сторону, выходя навстречу солнечным лучам. Чёткая линия терминатора разделяла газовый гигант на две части. Солнцезащитный фильтр активировался, затемняя ту часть окна, где находилась звезда. Объект, за которым они с Павилом наблюдали уже больше восьми дней, пролетал там, в восьмидесяти тысячах километрах, направляясь в противоположную сторону. Он был не видим для визуального наблюдения, и только метка Паука, взявшая в таргет «коробку с крыльями» двигалась по поверхности Сатурна, показывая местонахождение объекта. Если отключить гамма-детекторы, нейтрино-детекторы, детекторы трекенгов, сетку метрики и топологии, то никогда в жизни и не увидишь тех процессов, которые зарождались и умирали там, над водородными облаками. Словно зарождение квантовой вселенной. И квантовый мир оставался скрыт от человеческих глаз. Но разум…

Разум это то, что может наблюдать. Только он и может. Только он.

Янус. Спутник Сатурна, состоящий преимущественно из льда, поверхность которого была покрыта вкраплениями силиката и каменной руды. Открыт французом Одуином Дольфюсом в середине двадцатого века. Спутник делит свои орбиту со своим несметным братом Эпимемтеем. Раз в четыре года их пути пересекаются, и они переходят на противоположные, но движущиеся в одном направлении курсы.

Паук аккуратно переставил одну ногу вперёд, подгибая две задние. На джойстике располагалось восемь сайд-клавиш, каждая отвечающая за свою номеринованную часть лапки насекомого. Камил перебивал ими, активируя в нужной последовательности. Насекомое повиновалось. Её составные части сгибались, делая в Янусе недлинные надрезы, таким образом удерживаясь на поверхности спутника.

Шлем Камила лежал рядом с ним, на соседним пустующем кресле второго пилота. Павил дрыхнул в своей берлоге, зафиксировав себя на мягком матрасе и положив подушку под голову. Вообще, их апартаменты на Пауке больше всего походили на комнаты психбольниц с обшитыми мягкими стенами. Даже свой доктор-наблюдатель в лице Вайсс имелся. Она вела себя довольно отстранённо, редко покидая свою медицинскую комнату. Раз в день Камил с Павилом проверялись у неё, ведь им приходилось двадцать четыре часа в сутки прибывать в невесомости, тогда как к этому их не готовили. Разве что, те вступительные тесты Компании, закончившиеся много лет назад. Поэтому Камил особо и не думал о третьем члене персонала, с которым он делил Паука. Он положил ногу на приборную панель, расслабился в кресле и любовался открывающимся перед ним видом. Свет внутри он заранее пригасил, а подсветку иллюминатора выключил. Камил смотрел на звёзды, на линию Млечного Пути, прочертившей себе путь за Сатурном, на холодную темноту вселенной, пропитанной реликтовым излучением. Паук едва покачивался, делая шаг за шагом. Так уж вышло, что сектор, куда будут доставлять оборудование, находился севернее. Была ли это ошибка изначальных расчётов или приоритеты сместились – Камил не знал. Он просто сказал «окей», не вдаваясь в лишние подробности, сел за штурвал, и двинул звёздного насекомого.

Свободной рукой он закинул себе в рот протеиновый батончик, коими были завалены шкафы общепита. Предполагалось, что следующий коллапс случится через два часа. Предыдущий произошёл часом ранее, на юго-восточной стороне Сатурна. Жуя батончик Камил продумывал всё то, к чему они с Павилом пришли. Во всех расчётах происходящее считалось невероятным. Но у всего должно быть объяснение. Если существует наблюдатель, то только он и играет роль в наблюдении окружающей его вселенной. Такова была философия Камила. У всего должно быть объяснение и у всего должен быть смысл. Воображение представляло ему как давление электромагнитных и гравитационных полей снаружи и внутри ядра сингулярности виртуальной чёрной дыры разное, и кванты выпадают изнутри чёрной дыры, заставляя её испаряться со временем. Только здесь процесс осуществлялся мгновенно. Конечно, данный эффект был предложен Стивеном Хокингом, но существовали фундаментальные проблемы не позволяющие с лицом всезнайки утверждать, что это именно то, что Камил наблюдает. Дело было не только в пресловутом законе сохранения информации. Да и не в излучении Хокинга целиком. Проблема в том, что пресловутое ядро сингулярности не играет по нашим правилам. Например, возможно, всё дело в соотношении гравитационного радиуса и массы чёрной дыры. Порождаемые здесь миллископические виртуальный чёрный дыры не соответствуют шварцшильдовской метрики. Эти характеристики не улаживаются в общее (или даже частичное) уравнение. Либо масса превышает радиус, либо радиус больше, чем должен быть. Сразу после своего рождения, здешняя чёрная дыра теряет свою критическую массу и разрушается под действиями внутренних приливных сил, идущих изнутри. Но разве нельзя представить чёрную дыру как векторное поле, где всё должно двигаться строго в точку в центр, собираться там, увеличивать массу, но никогда не покидать центр?! Классическое представление о чёрных дырах, неразрушимых и бессмертных. Всосанная информация, все эти квантовые характеристики, остаются внутри сингулярности. Ядро проваливается «под пространство». Камил мог на данном допущении составить причудливую гипотезу о том, что вся вселенная представляет из себя двумерный плоский лист, объём в котором образуется под воздействием гравитации, заставляющей «набухать» лист изнутри. Но, к сожалению, эта тема не лежала на одной плоскости со стоящим перед ним вопросом: Как, чёрт побери, это происходит?

Или же гравитационный дифференциал снаружи и внутри ядра сингулярности резко переходит ту черту невозврата, достигая критического потенциала, после которого ядро распадается, а за ним следом сыпется горизонт событий. Как зарождающаяся вселенная. Как сотни зарождающихся здесь вселенных. Один большой взрыв следует за другим. Страшно представить на что способно оружие, создающее вселенные.

– Ну, что нового? – Павил, зевая, кувырнулся, пытаясь усесться в соседнее кресло. – Можно убрать? – он указал на шлем.

– Да, конечно, – Камил потянул руку. – Давай сюда. Ничего нового. Всё тоже самое.

– Хорошо, что мы не разбились на этой штуковине, – Павил затянул ремни фиксатора.

– Говорил же Тайлер, что никаких проблем не будет. Не соврал.

– Надумал что нового? – Павил заглянул в журнал девайса. – Мы движемся?

– Да. Нам нужно на десять километров севернее. Как раз первый груз подлетит, когда мы будем на дневной стороне.

– Красиво здесь всё же, – Павил кивнул на окно иллюминатора.

– Красиво и загадочно. Как в пантеоне греческих богов. На одном из них мы как раз и стоим.

– С чего начнём сегодня?

– У меня есть парочка идей. Предлагаю уйти от стандартной шварцшильдовской метрики и переключится на Рейснера.

– Рейснер? – задумчиво произнёс Павил. Он почесал подбородок. – Так и до Керра недалеко.

– В точку смотришь, братец.

– Избавь меня от своей хипстерской идеологии, – Павил отмахнулся. – Ладно, Рейснер-Нордстрём? Что там за формулы? Скорость света в квадрате делим на гравитационную? Корень из радиуса в квадрате? Там же наверняка константа Кулона. Нам это всё понадобится? А закон Паули для электронов?

– Тоже добавил, – кивнул Камил.

– Общая теория относительности?

– Уже есть, – Камил, улыбаясь, похлопал себя по плечу, на котором, за слоем одежды скафандра, красовалась татуировка формулы Шрёдингера.

– Отлично, – Павил закатил глаза. – Но я думаю, нам сперва нужно включить воображение и накидать пару вариантов.

– Нам нужно редуцировать воображение! – Камил щёлкнул пальцами. Перчатки скафандра были откручены.

– Ну да, – развёл руками Павил. – Как начать с того, что всё это бессмысленно?

Прошла неделя с того момента, как Паук, вместе с тремя представителями научной группы, был доставлен на Янус. Пришло время Леклерка задуматься, что делать с Амандой. Оставлять её без дела было себе дороже. Её бесконечные путешествия по пустующим помещениям Андана утомляли. Бао и Тайлер почти всё свободное время проводили за расчётами, а в рабочее (относительно) занимались составлением грузов и расписанием доставок. В конечном итоге, только главный пилот остался без дела. Попытка уговорить её проводить свой досуг на тренажёрах потерпела неудачу. Причем, проблема была не в женщине. Так уж получилось, что любопытством страдал и лишённый рассудка процессор, работающий в автономном режиме. Теперь же не нужно было быть экстрасенсом, предсказывающим по картам Таро, чтобы понять очевидное – Аманда начнёт разнюхивать. Даже если бы ничего серьёзного и оказалось, это уже не важно. Поэтому, пришло время поговорить и о ней.

Депеши, рассылаемые по закрытым каналам связи, проложенным через коридоры Инфополюса, приходили каждые три часа. Задержка, по мере отдаления Сатурна и Земли, по мере расхождения их орбит, увеличивались. Ко вчерашним тринадцати часам прибавлялись сегодняшние двадцать минут. Рассылкой сообщений, посылаемых в один коней, преимущественно занималась Компания, обладавшая, якобы, приоритетом на всю информацию, поступающую отсюда. Другие корпорации пытались разнюхать, но Леклерк держал профессионализм. Вопрос времени, когда какая-то кроха данных утечёт в общий инфополюс.

Компания старалась делать всё в обход узлов связи ускоряющихся, когда те практически были неразделимы с инфополюсом. Да и какое им дело до «коженосящего»? В их абстрактном мире свои понятие о преданности, обусловленные вектором. И, как это иногда случается, не каждому по пути вектора.

В одной из последних депеш некий представитель, подписанный как Генералиссимус, просил нарастить передачу информации. Дело в том, что Леклерк не часто отвечал им, ограничиваясь лишь прописанными в контракте «одной унитарной единицей сообщения в день». В общем, он пересылал по закрытым каналам данные раз в день, но ограничивался пропускной способностью ретрансляторов Компании, скрытых от посторонних и отключенных от общей сети. Одному лишь Богу известно, сколько таких цепочек антенных спутников разбросанно по солнечной системе. Искать их вручную тоже самое, что попытаться словить взглядом «коробку с крыльями», смотря на неё через подзорную трубу. С расстояния в сто с лишним тысяч километров.

В последний раз Леклерк требовал увеличить пропускную способность, либо снять ограничения на распространение информации. Нет никакой проблемы, если Компания будет получать телеметрию хоть в режиме онлайна. Главное, чтобы у них не было возможности проверить системы Андана, что более важнее. Когда придёт время он сам заявит о себе.

Покрутившись в своём кресле из синтетического силикона, обтянутого слоем шинной резины, Леклерк встал, провёл рукой по складкам своей рубашки, и вышел из личных апартаментов в коридор. Жаль, что общей человеческой конституцией, распространяющейся на всю солнечную систему, запрещалось отслеживать местоположение других людей. Леклерк присвистнул, когда заметил, что значок Аманды, видимый на экране девайса в вкладке «персонал», был зачёркнут красным штрихом, оповещающим о недоступности. Благо медицинские показатели отсылались прямиком в программу станции. Леклерк их тоже не видел, но знал, что она жива и с ней всё в порядке. Тогда он вызвал Бао.

– Да, шеф, – первым помощник отозвался мигом.

– Не знаешь, где сейчас Аманда?

– Нет.

– Может видел её?

– Нет, – если Бао отвечал как робот на энергосбережении, значит, он был чем-то занят.

– Упаковываете груз?

– Так точно. Могу спросить Тайлера, знает ли он что-то.

– Нет, – Леклерк сам себе покачал головой. – Не надо. Я сам её найду. Спасибо Бао.

Было несколько команд экстренного сообщения, но используй их Леклерк – остальные не поняли бы его. А подрыв авторитета это последнее, что захотел бы любой человек на руководящей должности. Не нужно почитать или приклоняться, но выполнение приказов должно быть безукоризненным.

Засунув руки по карманам своих плисовых шорт, Леклерк продвигался по внутренностям Андана. Было нелепо себе признаться, но большую часть своих владений он не знал. Тысячу и один раз он видел схему, крутил в руках трёхмерную модель станции, прозрачную и нагую на ладони, но сам старался не покидать обжитые помещения. В этом и не было особой нужды. Обычно этим занимался Бао.

Освещение, отключенное за ненадобностью, включалось как-только Леклерк подходил близко к пустым, тёмным коридорам. Большинство вещей, оставленных предыдущими соратниками, работавшими здесь ранее, было уже убрано на склады, либо забрано с собой. Лампы, вшитые в поверхности, включались одна за другой, умеренным желтоватым светом прорезая мрак. Пыли не было. Уборочные машины станции были наготове, но уже много лет покоились в своих личных блоках, изредка работая в тех жилых комплексах, где люди ещё присутствовали.

В какой-то момент, когда Леклерк уже было подумал, что прошёл весь жилой диск, сделав круг, он наткнулся на уже освещённые помещения. На металлических коробках, покрытых резиной, обставленных возле левой стены, сидела Аманда, свесив ноги с края. Кожаные кроссовки на резиновой подошве беззвучно отбивали по поверхности одной из коробки.

– Я бы не рекомендовал отключать связь.

Аманда повернулась на голос. В руках она держала небольших размеров коробку, кою уже вскрыла. Внутри, освещённые светом лампы, лежали схемы и микросхемы из экранированного ниобия и бария.

– Да? – она удивилась. – Забыла, прости, – Аманда невиновно пожала плечами.

– И давно ты здесь? – Леклерк осмотрел помещение. Коридор тянулся и дальше, едва закручиваясь к верху. Но из-за диаметра главного диска это изменения едва можно было приметить сходу. Нужно было уже прожить здесь какое-то время.

– Минут двадцать, – она вынула одну из схем, усеянную интегрированными микросхемами. – А что?

– Мне стало интересно, чем ты занимаешься.

– Да ничем. Мне же запретили пользоваться наружными аппаратами в нерабочее время.

– Не запретили, а не разрешили.

Коробки напоминали Леклерку о чем-то, что казалось уже не стоящим мозговой памяти. Чем-то уже незначительным.

– А есть разница? – Аманда осторожно покрутила схему перед собой, разглядывая её на свету. Девайс был задран на лоб, прижав собой светлые волосы.

– Я как раз по этому поводу и решил с тобой поговорить. Я понимаю, тебе нечем заняться.

– Ну-с, доступ к тренажёрам мне тоже не восстановили.

– Они сломались.

– Вот как? – она всячески старалась игнорировать Леклерка. На поверхности схемы была наклеена бумажка. Текст, написанный маркером от руки, шёл наискосок.

– Я думаю, мы можем что-то придумать для тебя. Что-то получше, чем днями ошиваться по пустующим частям Андана.

– Кстати, а почему они пустуют? – параллельно Аманда читала текст на бумажке.

– Потому что в данный момент у нас нет такого количества персонала.

– А здесь, значит, лежат их вещи?

– Наверное.

– Ты не знаешь? – она удивилась.

– Я лично не паковал ничьи вещи, – Леклерк улыбнулся. – Думаю, Бао знает лучше меня что-где лежит в Андане.

– Король, который не знает, как обустроен его замок.

– Если честно, – Леклерк почесал затылок, – то я действительно не очень хорошо знаю Андан изнутри. Я даже не могу сказать, был ли я здесь раньше.

– «С большой благодарностью моему другу Себастьяну. С Днём Рождения», – Аманда проговорила вслух текст, написанный на бумажке. – Кто этот Себастьян? Из бывшего персонала?

– Он здесь работал. Раньше, – Леклерк неуверенно улыбнулся. – Но больше нет. Дай мне посмотреть, – он подошёл, протягивая руку.

– На, – она протянула схему в ответ. – Если честно, то я удивлена, что столько помещений здесь бесхозны. Кстати, что ты там говорил про изменения? Нашли для меня работу? Павилу и Камилу требуется моя помощь? Могу слетать.

Подчерк текста принадлежал Леклерку. Он и сам это знал, ведь это он подарил схему приятелю. Много лет назад. Теперь же подарок покоился в одной из коробок, простаивающей одиноко в этом забытом коридоре. Символ разбитых амбиций, брошенных на произвол ветру, разорвавшего общую мечту и унёсшего её по частям за горизонт. Некоторые вещи как машина времени, возвращают тебя в прошлое.

– Эй, – Аманда помахала рукой.

Леклерк посмотрел в её сторону.

– Ты так задумался…Это что-то знакомое для тебя? – она указала на схему.

– Нет. Вовсе нет, – он отложил схему на ближайшую коробку. – Думаю, я бы мог тебе разрешить полёты в открытом космосе. Но, – он, останавливая её преждевременную радость, поднял руку, – частично.

– Что, только в ранце? – саркастично отрезала Аманда.

– У меня есть одно условие. У тебя есть свой блог в инфополюсе?

– А это ещё зачем? – она сложила руки у себя на груди.

– Видишь ли, я подумал, а почему бы не освещать всё происходящее здесь в инфополюсе?

– Ага, круто. А как Компания к этому относится?

– Тебе это важно? – Леклерк не смог сдержать улыбку от осознания того, насколько Аманда была сообразительна. – Если уж на то пошло, то они приветствуют такой шаг. Им нужен кто-то, кто будет работать с общественностью. Нет, от тебя не требуется стать пресс-секретарём Андана. Просто освещать события, только и всего.

– Через свой блог? А почему ты сам этим не займёшься?

– Я в первую очередь представитель сам себя. То есть, терраформаторов Сатурна. Я не могу монополизировать информацию в инфополюсе. А это бы выглядело именно так. Учитывая, что у меня контракт с вашей корпорацией. Значит, и представлять их должен их же сотрудник.

– Тайлер? Камил? Павил, в конце концов? – Аманда закатила глаза.

– Они работают, и ты сама это прекрасно понимаешь. Есть и ещё одна причина, почему ты – лучший из кандидатов. Всякие там опросы, мнения, социологические иссл…

– Я поняла, – она перебила его. – Можешь не продолжать.

– Но если ты согласишься, то я переведу всё твоё время в рабочие часы.

– То есть?

– Шаттл будет в твоём распоряжении.

– Круто!

– Скажем так, мы ограничим какую-то область, сто тысяч километров лётной зоны. Но только с условием, что не будешь летать на ночную сторону…

– Сатурну, – догадалась Аманда.

– Нет. Андана.

– Андана? В смысле, станции?

– Да. Станция всегда находится в одном положении. Только пролетающий Мимас корректирует курс.

– Но…но я ведь уже летала от Андана в сторону Сатурна.

– Ты согласна или нет? – устало спросил Леклерк.

– Конечно же. Тогда, получается, мне нужно летать только за пределами орбиты Андана. Но не дальше ста тысяч километров?

– Точную дистанцию прочертит Андан. Потому что, если потребуется экстренная помощь на Янусе…

– Я поняла. Идёт! – Аманда потёрла руки. – Когда можно приступать? Я воспользуюсь Эверикой.

– Нет, шаттлом.

– Но…в чём причина?

– Он быстрее разгоняется. И если потребуется экстренная помощь…

– Хорошо, – Аманда склонила голову, задумавшись. – А почему на такой большой станции как Андан всего-навсего один шаттл? Да и тот прибыл не так давно.

– У нас было два шаттла. Один отбыл к Титану. Другой мы потеряли. Ещё есть маленький грузовой аппарат на тяге.

– Потеряли?

– В него попали метеориты.

– О!

– Так что да, ситуация очень глупая, – развёл руками Леклерк. – Понимаешь, почему я хотел как можно меньше использовать единственный крупный шаттл?

– С ним ничего не случится в моих профессиональных руках.

– Не сомневаюсь, – выдохнул Леклерк. – Только сделай сначала то, о чём мы договорились.

С чего бы начать? Аманда опустила экран девайса себе на глаза, идя по стыковочному сектору низшего диска. Справа сверху, на панели статуса, заштрихованный тремя красными полосками, находился статус связи с инфополюсом. Знак инфополюса представлял из себя окружность, внутри которой вращались орбиты первых трёх планет солнечной системы с солнцем в центре, выполненном в форме восьмигранной звезды. Не хотя, но понимая и принимая условия, выдвинутые Леклерком, Аманда сконцентрировала взгляд на иконке, моргнув левым глазом. Штрих исчез, а иконка замерцала, обозначая подключение.

Удивительно, но никто ей не писал. Даже настойчивый парень забил на её жизнь, оставив в покое. Аманда испытала одновременно разочарование и спокойствие. С этими смешенным чувствами ей открылся и её личный профиль, заполненный ещё во времена учёбы в заведениях Компании. Последний пост датировался несколькими месяцами назад. Странное чувство: когда ты перестаёшь со всеми общаться, то люди начинают забывать о тебе. Может быть, они иногда, мимолётно, вспоминают о твоём существовании, но безразличие берёт верх. Одиночество нужно не только ощутить, но и принять как один из законов вселенной.

А теперь Аманде предписывалось вновь вернуться с цифровую жизнь человеческой цивилизации, причём сделать это как можно громче. Всё повернулось в противоположную сторону. Нет сомнений, что Леклерк передаст её согласие дальше по иерархической цепочке Компании, а те, через несколько часов, когда до них дойдёт послание, подключат свои пропагандистские мощности, превратив Аманду в новую звезду шоу. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, как работает мир пост-потребительства.

Смотря на ленту новостей, вытянутую в классическое табличное оформление с лайками, просмотрами, уникальными посетителями и универсальными алгоритмами, выводящими процент полезности нового поста, Аманда не могла сообразить, с чего же ей стоит начать. Инфополюс кишел рекламой, которая делилась на частную и общую. Второй вариант принадлежал корпорациям. Коммерческая реклама была запрещена.

– Ээ, Леклерк? – глазами она вывела окно контактов на левую сторону экрана, перетащив его туда глазами, где и выбрала меню вызова шефа станции. – Ты тут?

– Да. Я тут, – видеосвязь была отключена. Интересный факт, но никто не использовал видеосвязь через девайсы. В большинстве своём, девайс использовали как POV-камеру, записывая на неё разного рода деятельность. Все видеофайлы мигом скачивались на облачные сервера, раскинутые по солнечной системе.

– А почему…у тебя голос другой. То есть, такой же, но…

– Я отвечаю из виртуалки.

– А! Уже? – Аманда пыталась сформулировать мысль. След острого сарказма улетучился в миг. – Ладно. Слушай… С чего мне стоит начать?

– Начать что? Блог?

– Да!

– Ты серьёзно?

– Почему нет?

В эфире повисло молчание, во время которого Аманда мысленного отсчитывала свои шаги.

– Представься. Покажи свою жизнь. В Андане нет никаких больших секретов, – Леклерк сказал, а потом уже подумал, что он сказал. Проблема в том, что Аманда не была «такой как он», а значит… – Это так сложно?

– Не поверишь, но некоторым – да! – возразила Аманда.

– Просто начни, а потом уже само всё пойдёт. Никто не требует от тебя полностью оголиться перед телекамерами. По большой части, всем будет всё равно на то, кем ты являешься. Главное – это контент.

– Ты так говоришь, будто понимаешь, о чём говоришь.

– Это просто советы. В инфополюсе террабайты информации, скопившейся за сотни лет, относящиеся или посвящённые теме «как стать популярным» или «как заработать свой первый миллион». Можешь…

– Нет, спасибо, – Аманда покачала головой. Её белые волосы, собранные в причудливой формы пучок, отражали свет осветительных ламп коридоров. – Я не настолько наивна и не верю во всю эту мотивационную чушь.

– Тогда зачем тебе советы?

Аманда приложила палец к губам.

– Значит, просто начать болтать?

– Рассказывай о всём, что видишь. Записывай то, что видишь. Пропускной способности хватает?

– Сейчас посмотрю, – Аманда открыла на статусной панели показатели приёма и отдачи данных. – Да, всё в порядке. Синхронизация с инфополюсом более девяносто шесть процентов. Потери, – она присмотрелась на меняющиеся цифры, – в районе двух слоёв.

– Вот и отлично.

– Значит, просто начать…

– Уверен, твои посты будут в топе по процентажу полезности. Веди себя расслабленно, ты же – красавица.

– Спасибо, – смущённо ответила Аманда.

– Вот увидишь, всё будет отлично. Держу кулачки, но мне нужно работать.

– Ага, – она понимала, что Леклерк хочет как можно поскорее от неё избавиться, поэтому не стала его задерживать.

Первые зачатки мысли созрели в её голове тогда, когда она, одетая в полную экипировку скафандра, влезла внутрь шаттла, пересекая линию соединения, а станция закрутила за ней люк. Конечно, желание летать на своей Эверике никуда не делось, но и у шаттла были свои плюсы. Первое (и самое очевидно) – передние иллюминаторы обзора, как у настоящих кораблей. Если лететь на Эверике сродни полёту внутри управляемой ракеты, то летать на шаттле – управлению настоящего звездолёта. Как в представлениях фантастов двадцатого века. Не просто так был выбран и дизайн, оставивший обтекающие аэродинамические крылья у судна, казавшиеся ненужными в условиях вакуума. Шаттлы могли входить в лёгкие-средние атмосферы планет, к классификации котором относились Земля, Венера и Титан. Опускаться в водородные небеса газовых гигантов он не мог. Первое, чтобы случилось, сделай шаттл это – потеря тех самых крыльев. Второе – это сам процесс пилотирования. Выдвижные кресла пилотов, расставленные в форме равностороннего треугольника, где одна стороны возвышалась на другими двумя. На возвышении, подобно трону, находилось кресло капитана воздушного судна. И в данный момент оно было единственно не опущенное внутрь пола. Садясь в него, Аманда испытывала настоящую гордость. Перед её взором, сквозь окно, распростиралась целая вселенная бесконечной глубины, усыпанная блестящими звёздами. Следуя за движением диска шаттла вращался вслед за ним, и мириады светил приходили в движение, точно так же как Сатурн сменялся Солнцем, едва видимым из-за наклона станции.

Аманда положила руку на правую рукоятку управления, проводя ладошкой по системе запуска. Программа звездолёта распознала в ней главного пилота, полностью подчиняясь. Аманда надела шлем скафандра, на визоре которого появилось программное приветствие, загрузило команды и вывело главные индикаторы слоем на правую сторону экрана. Новоиспечённый командир приказал отключил внутреннее освещение, погрузив оживающий корабль в темноту окружающей вселенной.