Текст книги "Предел прочности. Книга четвертая (СИ)"
Автор книги: Артем Углов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Может обратиться напрямую к Томби, объяснить всё?
– Ты сам-то в это веришь, курсант? Ну допустим, удалось нам попасть в кабинет руководителя, и даже убедить его в верности своих предположений. Дальше что? Неужели ты думаешь, что один Альфред Томби способен запустить в действие механизм под названием Организация? Что он заставит вертеться в нужном направлении тысячи шестеренок гигантского производства? Будут официальные собрания и кулуарные встречи, столкнуться группы интересов, подключиться политика. О возможных жертвах даже думать не будут, пока не станет слишком поздно, и парки нулевого мира не зальет кровью, так что по пояс станет.
– А мы значит, справимся? – пришло мое время саркастически улыбаться. – Горстка зеленых новичков во главе с запойным детективом?
– Посмотрим, курсант… Ты главное, указанных людей собери без лишнего шума.
Вечером того же дня устроил обзвон. Авосян был на дежурстве, поэтому разговор с ним перенес на следующее утро. Нагуров лишних вопросов не задавал, ответив короткое «да». Зато Леженец развел целую беседу: будут ли девчонки, и каков дресс-код на вечеринку.
– Дмитрий, разговор будет носить деловой характер.
– Конечно-конечно, не спорю. А кто будет? Зеленоглазую красотку со своего отдела пригласишь?
Кажется, Леженец так и не поверил: бесконечно дурачился и шутил, но прийти согласился, а большего и не требовалось.
Вредную проныру я оставил напоследок. Долго смотрел на телефон, жалея, что контакт с фамилией Альсон в принципе имеется в записной книжке. Потом слушал далекие гудки, и когда холодный женский голос сообщил: «вызываемый вами абонент недоступен», безгранично обрадовался. Извините, со своей стороны сделал все, что смог – не получилось: общаться со мною не захотели.
И все бы ничего, но Альсон перезвонила сама. На заднем фоне играла музыка, доносились веселые голоса.
– Чего тебе, Воронов? – послышалось недовольное в трубке. Я словно увидел наяву сморщенное кукольное личико, и маленький ротик, скривившийся в тонкую изогнутую линию.
– Есть деловой разговор.
– Деловой? – переспросила она, хотя уверен – слышала меня прекрасно.
– Да, деловой. Завтра в районе восьми вечера, собираемся у меня на квартире. Сможешь подойти?
– Завтра у нас суббота… суббота, – в голосе послышалась легкая задумчивость. Потом шелест и вопрос, адресованный неизвестному, находящемуся рядом. – Робби, какие у нас планы на завтрашний вечер. Вылетаем в Латинию? Уже сегодня?
Звучит неразборчивый мужской голос и дурашливый смех в ответ, а после слышу в трубке.
– Завтра не могу, у меня планы.
– Очень жаль, тогда хорошего вечера, – и торопливо жму кнопку «отбоя».
Фух, словно груз с души свалился. Одной мелкой заразой на собрании меньше, а что будет Мо ворчать, так это ерунда, не впервой: поворчит и успокоится. Если настолько горит желанием увидеть Альсон, пускай сам и договаривается. Лично у меня не получилось.
Пока чистил зубы, все думал над последним телефонным звонком. По всему выходило, у «малышки» появился новый ухажер. Девочка была крайне разборчива в кавалерах, и выбирала сплошь родовитых аристократов. Справедливости ради стоит отметить, что последние сами к ней липли, очарованные кукольной внешностью. Прав МакСтоун: одни беды от бывшей одногруппницы, как бы дело не дошло до новой дуэли. Готовьте ваши шпаги, господа.
Одно успокаивало в сложившейся ситуации: мне вроде как фехтовать не по чину, родовитостью не вышел, да и делать этого не умею, чего греха таить. Вот если в кого из пистолета пальнуть, это пожалуйста, а холодное оружие – вотчина аристократов.
Интересно, возьмется Мэдфорд за очередную защиту чести или это будет кто другой из числа «наших». Лично я одного такого олуха знаю: лысый, живет по соседству и вечно басит.
Сплюнув остатки зубной пасты в раковину и выключив свет, направился в постель. Стоило лишь положить голову на подушку, и сон тут же мягкой лапой коснулся сознания. Тело медленно, но верно погружалось в сладкую негу забытья.
И надо было посмотреть на часы… Рука сама потянулась к телефону – половина двенадцатого, самое время для крепкого сна. Только вот что это за значок моргает в углу?
Одолеваемый плохим предчувствием, открыл меню и, щурясь от яркого света, прочитал новое сообщение:
– Буду.
Отправитель Лиана Альсон, десять сорок пять.
Бездна… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Мо.
Глава 8
– Вопросы? – прозвучавшее слово повисло в густом, словно кисель, воздухе. Присутствующие напряженно молчали: ни звука, ни шороха в заваленном хламом помещении.
Не знаю, как Мо отыскал это здание – очередной недострой в два этажа, с зачатками кирпичного забора и большим подвалом, где хранились неиспользованные стройматериалы и инструменты. Были здесь и столы со стульями, и даже черная доска имелась: самая обыкновенная, ученическая, на которой в отсталых мирах писали мелом. Откуда только взялось подобное чудо? Мо распространятся не стал, да народ особо и не спрашивал. Ребят интересовали совсем другие вопросы.
– Может скажете, зачем мы здесь? – пробасил Герб, впервые переступив порог.
– Если это криминал, мне лучше сразу уйти, – добавил Нагуров. Парень заметно тушевался и долго не решался войти, выглядывая из дверного проема.
Зато Леженец чувствовал себя как рыба в воде, тут же проковырял мешок с цементным раствором – чихнул, обтер пальто о сомнительного вида стену и подпрыгнув, разместился прямо на столе. Мебель жалобно скрипнула, но устояла под весом удалого спортсмена, который мало того что плюхнулся сверху, так еще и ногами принялся мотать из стороны в сторону.
– Ой, ну какой криминал. Успокойся, Нагуров, причитаешь, словно маленькая девочка, – недовольно заметила Альсон. Кому как не ей проводить подобные параллели. Впрочем, сегодня не было и намека на образ малышки – настоящая леди в строгом брючном костюме, пускай и роста невысокого, с личиком кукольным.
– Маленькая девочка… Как она тебя, Саня, а? Припечатала, – Леженец довольно заржал. – Могёт мелкая. Не ссы, ща точно какую-нибудь тайну расскажут.
– Мне тайны не нравятся. Если тащимся в заброшенное здание на окраине города, значит есть, что скрывать: от властей, от официального руководства. А я не хочу быть к этому причастным.
– Саня, все будет хорошо, – попытался я успокоить парня. Только кто бы меня самого успокоил: от предстоящей беседы слегка потряхивало.
– Ты ничего не говорил про секреты, – тут же набросился на меня с обвинениями Нагуров. – Звал на деловой разговор, в свою комнату, а в итоге, в итоге…
– Да, не мотель, конечно, и даже не дешевый клоповник Родчестера. Хорошо хоть отопление есть, – заметила Альсон, и тут же брезгливо сморщила носик, проведя пальцем по пыльной поверхности стола. – Зачем мы здесь, Воронов?
Хороший вопрос… Следующие полчаса я только и делал, что отвечал на него. Рассказал про то, как впервые встретил Марионетку, угодив под пси-атаку разбушевавшейся Джанет Ли. Поведал про застывшее время, и замершие, словно восковые фигуры, тела одногруппников. Про то что, должен был умереть в ту же секунду, от полопавшихся сосудов головного мозга, но отчего-то остался жив. Как и остался жив после встречи с МакСтоуном и его дружками в туалете пригородного автовокзала. И снова Марионетка, снова неведомая Тварь из запределья, ставшая центральной линией всего повествования. Палубы захваченного террористами лайнера «Хрустальная Принцесса», затерянный в песках городок Ла-Сантэлло, больше похожий на мираж, и жирной финальной точкой – полицейский участок в Дальстане, в одночасье превратившийся в филиал скотобойни.
Разумеется, я не стал вдаваться в подробности, акцентируя внимание на главном – на Твари, и обстоятельствах ее появления. Убрал из повествования долгие часы, проведенные в вентиляционных шахтах круизного лайнера, вычеркнул Авосяна младшего, ради которого сунулся в занесенный песками городишко. Не прозвучало в моем рассказе и фамилии Виласко, хотя любой интересующийся новостями шоу-бизнеса смог бы легко сопоставить факты. Та же Альсон, щелкающая загадки, что белка орешки. Впрочем, сейчас малышка напоминала собой фарфоровую статуэтку, застывшую, без единого движения. Выдавал ее лишь блеск в глазах, слишком живой для обыкновенной куклы.
– Вопросы будут? – повторил Мозес в наступившей тишине. – Неужели всем все понятно?
Ребята молчали. Молчал нахмурившийся Герб, молчал в кои-то веки задумавшийся Леженец, молчала и Альсон, само спокойствие и неподвижность. Первым не выдержал Нагуров.
– Петр, извини, что сомневаюсь, но…, – парень неловко замялся, – ты не пробовал обратиться к профильным специалистам за помощью?
– Пробовал. Поставили диагноз: парамнезия, совмещенная с галлюцинаторным синдромом, даже таблетки прописали.
– Ты их принимаешь?
– Бросил, – признаюсь честно.
– Может зря…
– Лично я Воронову верю, – перебивает Леженец, – а че, в жизни всякое бывает. Помните, как в третьем эпизоде «Межзвездного экспресса» главному герою привиделся старец? Он его потом всяким штукам силы обучил: как предметы двигать, по воздуху летать.
– Хвала Вселенной, Воронов у нас пока не левитирует, – вмешалась в разговор Альсон. Она была единственной, кто стоял все это время: пыльная мебель вызывала гримасу отвращения у маленькой леди. – Папаша, у вас мелки найдутся?
Мо лишь крякнул в ответ, проворчав неразборчивое про несносную пигалицу и где таких только обучают.
– Мелки есть… там на доске, в специальной выемке, – ответил за Мозеса его вечный друг и собутыльник Лановски.
– Прекрасно.
Глухое эхо шагов зазвучало в полупустом помещении. Альсон уверенной походкой подошла к доске и таки отыскала, что хотела. Аккуратно двумя пальчиками взяла один мелок и вопросительно посмотрела на меня – а я на нее.
– Ну же, Воронов, не тупи, – девушка в раздражении топнула ножкой. – Неужели не видишь, я не достаю.
Действительно, роста малышке хватало, едва дотянутся до нижнего края.
– И что предлагаешь, поднять тебя?
И снова леди изволила сердиться, в очередной раз топнув ножкой. После чего маленький пальчик указал на широкую скамью, неведомо каким ветром занесенную в подвал, и заваленную всяческим хламом. Массивная спинка, выполненная из толстых досок, металлические ножки с завитушками – что и говорить, выглядела тяжеловата. Таковой и оказалась.
Пришлось вместе с Гербом корячиться и тащить импровизированный постамент в указанное место. Хотя кого обманываю, корячился я один, больше путаясь под ногами. Под конец великан не выдержал, перехватил тяжелую ношу двумя руками, и самостоятельно задвинул под доску.
Пока я стоял и отдувался, маленькая ладошка возникла перед глазами. Альсон требовательно ждала, когда кавалер соизволит проявить галантность и поможет ей подняться на высокий приступ. Вот ведь зараза вредная, рядом есть Герб, да и сама она особа крайне ловкая, если вспомнить занятия по физической подготовке. Тому же Гербу с разбега чуть ли не на шею запрыгивала. Давно это было… слишком давно.
Хватаю важничающую девицу подмышки и под пронзительный визг водружаю на скамью. За что тут же получаю хлопок по макушке и извечное:
– Дурак!
– Как она тебя, Воронов, а? – Леженец заходится смехом.
Слышу, как за спиной вздыхает напарник и бормочет что-то неразборчивое про детский сад. А я ведь предупреждал! Еще неизвестно, что эта мелкая на доске изобразить попытается.
Мел крошится, скользит по гладкой черной поверхности – изогнутая линия замыкается в круг.
– Что нам известно на данный момент? – тоном лектора вопрошает Альсон. – А известно следующее: в природе есть некие сущности, вступающие с человеком в контакт на тонком уровне.
– Что значит тонком? – прерывает доклад дотошный Нагуров.
– Возьми любую волну из известного тебе электромагнитного спектра.
– Хотелось бы уточнить…
– Сейчас мелок брошу, – с улыбкой на лице обещает Альсон, и Саня тут же замолкает. – Продолжим… Так вот, эти сущности вступают в контакт с одной им понятной целью. На данный момент известно о двух успешных случаях взаимодействия.
Мелок стучит по поверхности доски. В первом круге появляется надпись «Воронов», во втором «Воронов ст.», что видимо должно было означать старший.
– А что значит, успешные? – снова не выдерживает Нагуров, и тут же пригибается, вполне обоснованно опасаясь мелка в лоб.
– Отсутствуют видимые повреждения тела, сохраняется рассудок и адекватная реакция на внешние раздражители.
Сохраняется рассудок… А про брата из сна я им так и не рассказал.
– Вспомните, как вел себя в полицейском участке парень из камеры напротив? Его апатия, с переходом в истерику и внезапным приступом гнева. Деформация тела, которую трудно вообразить. Представьте, с какой скоростью должны делиться клетки организма, чтобы увеличить массу тела всего лишь за несколько минут. Значительно увеличить…
– Да причем здесь масса? Нам необходимо рассмотреть первопричины, и уже исходя из этого делать предложения о успешности той или иной попытки, – снова вмешивается Нагуров. – Чего сущности добивались изначально? Допустим, в случае с Марионеткой было желание наладить контакт, а Палач просто пытался взять тело под временный контроль, нисколько не заботясь о последствиях для материала.
Мелок пулей мелькает в воздухе и прилетает забывшемуся Александру прямо в голову. Раздосадованный парень попытался было начать возмущаться, однако заметив очередной патрон в руках Альсон, умолк. И правильно делает, потому как этими снарядами целый кармашек забит. Лично видел, пока скамейку тащил.
– На чем я остановилась? Ах да, что объединяет два этих объекта? – пальчик по очереди тыкает сначала в один круг, затем во второй.
– Они братья? – предполагает Леженец.
– А если посмотреть шире
– Они оба из сто двадцать восьмой, – это уже Авосян подключился к разговору.
– Верно, – и вновь кончик мелка застучал по доске, рисуя общую скобку и приписывая ниже озвученную цифру. – Мы допускаем, повторюсь, всего лишь допускаем, что нормальные взаимодействия сущности возможны только с выходцами из конкретного мира. Что из этого следует?
На черной поверхности появляется слово «Тварь». Мелок скользит по доске, скобка удлиняется, объединяя все существующие надписи в единое целое под жирной цифрой 128.
«Мы их единственная надежда, мы вроде соседей будем… Мы из одного мира», – вспомнились слова брата из сна, из забытой реальности.
– Тогда многое встает на свои места. Представьте себе существо, живущее по другому времени, на скорости в пятьдесят три раза быстрее. И вот эта Тварь собирается наладить с вами контакт. Посылает импульсы, сигналы, волны, пытается взаимодействовать с нейронной сетью. Что в таком случае произойдет с вашим мозгом.
– Пробки повышибает, – предположил Леженец.
– Повышибает – это в лучшем случае, а в худшем сожжёт. Не рассчитаны наши тела на подобные скачки напряжения. Отсюда и столь странное поведение взятых под контроль объектов – они сломаны, выведены из строя. Некоторые так и вовсе зомби, ходячие мертвецы, способные перемещаться с дыркой во лбу. И виной всему время, точнее временной дисбаланс. Помните, я упоминала про ускоренный рост клеток, который невозможен в нормальных условиях. А теперь представьте, что живой организм попадает в другую систему координат, где время движется в пятьдесят три раза быстрее.
– Но это же верная смерть? Пережить такой стресс…
– Да, Александр, смерть для любого, кто родился под солнцем иного мира. Поэтому они и умирали, разорванные в клочья, с вывернутыми наизнанку грудными клетками. Но я бы вот еще на чем заострила внимание: представьте охваченный паникой Дальстан. Мегаполис окружен, находится в карантине, многочисленные службы ищут Палача и тут прибывает ОН, – маленький пальчик тычет в мою сторону. – Воронов, я осведомлена о твоих способностях находить приключения на пятую точку, но признайся, даже для тебя это слишком: в первый же день наткнуться на Палача.
– Я не натыкался, он сам пришел.
– Вот именно! – Лиана выглядела довольной: торжественная улыбка промелькнула на кукольном личике. – Разумеется, мы можем предположить, что все произошедшее чистая случайность, только кто в такое поверит – уж точно не я. Посмотрите внимательно на схему, что вы видите? Что объединяет Воронова и неведомую Тварь?
– Временной дисбаланс?
– Что для нас дисбаланс, для Воронова с Палачом вселенская гармония. Я не знаю, каким нюхом Тварь его почуяла, но почуяла, и пришла именно к нему, через стены и третьи тела.
– А почему ко мне? – удивился я, настолько, что даже забыл про летающий мелок в руках девушки.
– А потому, Воронов, что других выходцев из сто двадцать восьмой в Дальстане не имелось. Не могу утверждать с полным основанием, но учитывая общую статистику… Нагуров, помоги с цифрами.
И Саня охотно отзывается:
– Согласно статистике прошлого года в Шестимирье проживает порядка девяти тысяч выходцев из сто двадцать восьмой. Из них подавляющее большинство живет в нулевом мире.
– Подавляющее, это сколько?
– Больше девяносто процентов.
– Вот! Именно поэтому во всей Империи не сыщется и десятка земляков Воронова, а тут один город, к тому же закрытый.
– В Дальстане был мой брат.
– Твой брат уже занят или забыл про прыгающую пятерню на голове?
Там не пятерня, там целый гигант имелся: ростом под потолок и зализанными впадинами вместо глаз. А еще дядя Доктор: то ли ребенок, то ли карлик, торчащий из живота… Мерзкое зрелище, не для слабонервных.
– Я тоже занят.
– Палач попросту мог этого не знать или решил наведаться в наглую, забрать «свое» силой. Кто знает, Воронов, какие инстинкты ими управляют.
Альсон делает шажок, другой, и ловко, словно гимнастка на бревне, перемещается в другой конец импровизированного подиума. Замирает в элегантной позе, отставив ножку и отведя руку с мелком в сторону. Вроде бы взрослый человек, второй заместитель, а ведет себя чисто ребенок, настоящая воображуля.
– Палач получил по носу, обиделся и перепотрошил целое полицейское отделение. Кстати, интересный вопрос, как он это сделал? Как пожирал тела, если сам бесплотен, скольких человек способен одновременно держать под контролем? Сплошные вопросы… Поэтому предлагаю вернуться к главной теме разговора. Как Тварь оказалась в нулевом мире?
– Если она чует своих, значит пошла по следу Воронова. И логика действия у нее простая, как у зверя: где обитает один, там обитают и другие, – предположил Леженец. В глазах парня читался неподдельный интерес, ну еще бы: речь зашла про сверхспособности, как в любимых блокбастерах. Это вам не над скучными логарифмами корпеть.
– Умничка, – Альсон изображает воздушный поцелуй. – Или Тварь пошла по следу, как сказал Дмитрий или смогла соприкоснуться с нейронной сетью объекта и считать память. Да-да, Твари и на такое способны. Они не только останавливают время, предупреждают об опасности или убивают, но и копаются в прошлом. Вспомните, как Воронов рассказывал про предупреждающую табличку на лифте «не работает».
– Таких табличек уже лет десять не видел, – признаюсь я.
– А значит Марионетка их не видела вовсе. Просто соотнесла похожие случаи, взяла небольшой кусочек из твоей памяти и дополнила реальность. Получилось неплохо.
Да уж, куда лучше – три трупа, литры крови и тело, застрявшее головой меж световых панелей.
– А теперь внимание, господа, – Альсон подняла вверх перепачканный мелом пальчик, – ключевой вопрос для дальнейшего хода расследования. Что первым делом должно заинтересовать Палача в воспоминаниях Воронова?
– Земляки, – предположил Мо.
– Папаша, да вы сегодня в ударе, – Альсон изобразила книксен, что было не просто, в условиях ограниченного пространства. Мозес в ответ лишь издал звук, похожий на сдавленный сип. Кого другого давно бы послал в бездну, но только не малышку: то ли понимал, что бороться с вредной пронырой бесполезно, то ли симпатизировал ей, что само по себе удивительно, потому как Мо и симпатия вещи абсолютно несовместимые, если только речь не заходит о свиной рульке.
– Чего молчишь Воронов, давай, называй имена соотечественников. Всех, кого успел встретить в «нулевке».
И вновь кончик мела застучал по доске, на черной поверхности одна за другой появлялись фамилии: Хорхе Леши, Светлана Кормухина, Майкл Доусон.
– Хорхе можно вычеркнуть, он последние полгода в командировках.
Или год, или всю жизнь. Бывший наставник никогда из них не выбирался, проводя большую часть времени в разъездах. Мелок послушно скрипнул, ликвидируя верхнюю строчку.
– На счет Доусона тоже не уверен. Он из числа ренегатов, родился в нулевом мире.
– Не важно, – возразила Альсон. – Имеет значение только время, по которому живет его организм. Есть, что добавить?
– Нет.
– Замечательно, – мелок жирной линией обводит две последние фамилии, заключая в один общий круг.
– Кормухина… Кормухина, – забормотал Мо, – знакомая фамилия.
– Бывшая Воронова, недавно замуж вышла и стала госпожой Доусон, – охотно поясняет Лиана. И всё-то про меня знает, и всё-то ей известно.
– Вышла замуж за него? – Мо вопросительно кивнул на доску. Получив утвердительный ответ, довольно пробормотал: – живут под одной крышей, что ж будет проще. Хотя бы одна хорошая новость за сегодня.
– Подождите, что значит хорошая, – всполошился я, – вы их что, убивать собрались?
– Курсант, дурной что ли? Толку-то от убийства: мы физического носителя убьем, а не саму Тварь. Ну избавишься ты одного тела, так ваших здесь тысячами бродят. И ищи потом, кого Палач выбрал, к кому переподключился. Тут еще покумекать нужно, как лучше поступить.
– Вы кумекайте, а я все что хотела, сказала, – Лиана требовательно протянула ручки, как когда-то давно, когда была еще малышкой, и бегала за мною хвостиком. Очень давно… даже начинаю сомневаться, не привиделось ли мне это.
– Не маленькая, сама спрыгнешь.
– Маленькая! – девушка топнула ножкой, выражая недовольство.
Что мне эти концерты, я их тысячами насмотрелся, поэтому просто игнорирую. За что и получаю в ответ привычное «дурак». Как и ожидалось, Альсон без особых проблем спрыгнула с лавки и недовольная, вернулась к столу: копошиться в сумочке и вытирать белые от мела пальцы.
Следующие полчаса прошли в невыносимом гвалте. О чем-то спорили, доказывали, а больше остальных усердствовал Нагуров, обыкновенно флегматичный и непрошибаемый.
– Меня что, одного волнуют нестыковки в теории Альсон? – возмущался он. – Зачем Палачу рыскать в поисках тела, если он может сразу прыгнуть в сто двадцать восьмой мир. Там этих тел миллиарды.
– Энергия закончилась, – вмешался Леженец.
– Какая энергия?
– Как в шестой части «Скользящих в континууме», когда у «партальи» сели аккумуляторы.
– Какая парталья, какой аккумулятор?! – прокричал Саня в ответ. Разум математика, привыкший оперировать точными величинами в рамках заданных правил, не справился с возникшим хаосом и закипел. Неведомые существа, сверхспособности, Марионетки и Палачи – все это рушило основы мироздания Александра, от того и орал. – Альсон, ответь мне, почему?!
– А я откуда знаю.
– Как?! Как откуда. Ты же все это…, – Саня тыкал рукой в сторону исписанной доски, словно в обесчещенную неизвестными хулиганами девушку. Может так для него и было. Черная поверхность, веками передававшая знания, несла в себе некий сакральный смысл, и тут вдруг такое безобразие, вышедшее из-под мела одной проныры. Абсолютно алогичное, не поддающееся законам физики и математики.
– Все вопросы к Воронову. Я лишь систематизировала факты и вывела закономерности.
– Где ты здесь факты увидела?! Где?! Нет ни одного доказательства, сплошные домыслы. Или хотите, чтобы я на слово поверил? В существование Тварей, которых видел один лишь Воронов. Вы себя-то слышите со стороны?
Саня кричал еще минут пять, пока окончательно не выдохся. Только после успокоился и сел на место, обхватив голову руками. Все, наш гений от математики выдохся, перегорел и ушел в прострацию.
В ушах звенело то ли от недавнего ора, то ли от внезапно наступившей тишины. Одна Альсон издавала легкое позвякивание, копошась в дамской сумочке. Девушка всем своим видом показывала: сделала все что могла, а дальше вы как-нибудь сами.
И тут подал голос Леженец:
– Может мы выстрелим в Воронова?
– Это еще зачем? – возмутился я.
– Проверим на сверхспособности.
– Так Марионетка от пуль не защищает, она лишь предупреждает об опасности, – пришел мне на выручку Герб.
– А вдруг защитит? Никто же не пробовал.
– Да ты случаем не охренел?
– А чего ты так кипятишься, Воронов? Мы сначала в руку выстрелим, и только потом…
– Ни в кого мы стрелять не будем! – рявкнул Мо, тем самым поставив точку в намечающемся споре. – У нас здесь не научный отдел, чтобы эксперименты проводить, а Воронов не подопытный кролик.
Пальцы-сардельки вытащили из кармана очередной леденец, зашуршали оберткой – напарник нервничал не меньше прочих. Один Лановски сохранял видимость спокойствия. Именно он и пробормотал, задумчиво шевеля рыжими усищами:
– И все же почему Твари не идут в сто двадцать восьмую напрямки…
– Они не могут, для них Шестимирье – тюрьма. А я вроде билета, единственный шанс вырваться на волю, попасть домой.
Шесть пар глаз вопросительно уставились на меня. Ну да, про сны-то я им не рассказал. Кажется, пришла пора…
Неофициальное совещание, устроенное напарником, вымотало донельзя, лишив последних сил. И что самое удивительное – под конец не спорили, и даже пришли к некоему подобию конструктива. Леженец больше не нес ерунды про блокбастеры, Нагуров не требовал доказательств, а Мо угостил всех леденцами – невиданная щедрость.
Кто же знал, что история про забытую реальность, превратившуюся в сон, подействует на окружающих столь умиротворяющим образом.
– А я говорила, – самодовольно заявила Альсон, – все вписывается в рамки моей теорию.
И тут же получила от Мо очередную конфетку в подарок.
– Оранжевые маркеры… оранжевые маркеры… твой брат упоминал оранжевые маркеры, – бормотал Нагуров. – А ведь действительно оранжевые. Когда подсвечивают нейронную сеть, пытаясь вычленить необходимые участки памяти, используют разные цвета. Обыкновенно красный, в прошлом веке использовался зеленый и только в «Доме» используют оранжевый. Откуда твой брат мог это знать?
Пожимаю плечами.
– Это не большой секрет, но все же… все же нет такой информации в свободном доступе. Казалось бы, зачем знать цвета маркеров… такая мелочь, – Александр был явно озадачен, и даже принялся расхаживать по комнате, стиснув пальцами подбородок. – А спрятать реальность в сон – это же так просто и гениально одновременно. Профессор Зейнхард лет тридцать назад занимался подобными экспериментами, но так и не смог добиться положительных результатов. Одного внушения недостаточно, необходимо вмешательство на физическом уровне, вплоть до корректировки нейронных связей. Но это невозможно, такие технологии… их попросту не существует.
Пока Нагуров мерил шагами комнату, Лановски подгрузил в планшет карту Дальстана пятилетней давности и предложил найти тот самый небоскреб, на крыше которого мы стояли с братом. Виды с него открывались примечательные, особенно на здание с высоченными минаретами. Именно это и помогло определиться с углом обзора, а еще отсутствие большого числа многоэтажек в заданном районе. Если быть точным, их было всего четыре – офисные центры, в которых некогда кипела жизнь, и которые оказались заброшенными по причине карантина.
– Есть панорамная съемка с крыши каждого небоскреба, – сообщил Рой и принялся демонстрировать городские пейзажи, один за другим. Я вглядывался до рези в глазах, но так и не смог определиться, на какой башне из четырех стоял вместе с братом.
– Не знаю, все так похоже: бортики, поручни.
– А что ты хотел, курсант, здания строились по одному проекту. Может какие конструктивные особенности имелись: чиллеры круглые или гигантские антенны.
– Особенности, особенности… Антенн не помню, а вот пятно там было – точно! Черное такое, растекшееся в самом углу, словно жидким гудроном плеснули.
– Чем плеснули? – не понял Мо.
– Ну гудрон… блин, не знаю как перевести на космо. Им еще крышу заливают и жуют.
Количество непонимающих взглядов увеличилось в разы.
– Зачем жуют, он типа наркотика? – предположил Леженец.
Нет, он типа жвачки, но не объяснять же собравшимся особенности перестроечного детства, когда многие товары считались за дефицит. Это сейчас «Turbo» продается на каждом углу, а раньше «старшаки» специально мотались на вокзал, чтобы накупить у цыган жевательной резинки. Собирали заказы с нескольких дворов и привозили целыми блоками на радость местной пацанве.
– Нет, гудрон не наркотик, а впрочем, не важно. Если смотреть на казино, то в правом углу должно быть большое черное пятно, напоминающее шарик с ножками.
– Принял, – конопатые пальцы Лановски заскользили по экрану.
– А ты у нас оказывается наркоман, Воронов, всякую дрянь жуешь. Потом шарики с ножками мерещатся, – Альсон не смогла удержаться, чтобы не вставить очередную шпильку.
Только вот припираться с ней я не стал, бросив короткое:
– Выпорю.
Тонкие брови девушки поползли вверх.
– Прямо здесь, на людях? Мне штанишки спустить?
– И трусишки тоже, – заржал Леженец, а Герб лишь нахмурился.
– Ой, Воронов, не грози, знаю я тебя. Ты из того типа парней, которые только и могут, что обещать, а как доходит до дела…
Альсон могла развивать тему до бесконечности, благо, в разговор вмешался Рой:
– Оно?
Беру в руки тонкий планшет и смотрю на изображение: знакомые бортики, раскинувшийся внизу город и небо, только не закатное, а выцветшее, белесое. В углу экрана вижу край крыши и большое темное пятно с отростками: то самое, которое мельком видел в своих снах. Или выходит, что не во снах, а в самом настоящем воспоминании.
– Действительно, ножки, – пробасил оказавшийся рядом Герб. Великан возвышался за спиной, и дышал прямо в макушку.
– Похоже на то, – подтвердил Нагуров.
Народ окружил меня со всех сторон, рассматривая картинку. Маленькие пальчики вцепились в запястье и требовательно потянули вниз.
– Эй верзила, опусти, мне не видно.
Никакой я не верзила, роста среднего, но разве Альсон докажешь обратное, с ее-то размерами: от горшка полвершка. Как есть, малышка.
После они долго строили планы, спорили и что-то обсуждали. Почему они? Да потому что после двух ночи я сломался и даже задремал, сидя на стуле. Спать хотелось неимоверно, глаза слипались сами собой, и даже неудобная кровать в виде старого стула тому нисколько не препятствовала.
В конце концов собравшийся коллектив смог прийти к общему знаменателю. Было принято решение организовать слежку за супружеской четой Доусон: изучить маршруты перемещения, установить видеонаблюдение, подключить маячки. Обыкновенная оперативная деятельность, коей нас всех и обучали. Только действовать предстояло неофициально, на свой страх и риск.
