Текст книги "Предел прочности. Книга четвертая (СИ)"
Автор книги: Артем Углов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Первым делом, что я сделал, когда выбрался наружу – поиграл ягодицами, разгоняя кровь. Сиденье под задницей было немногим комфортнее деревянной скамейки. Вытянулся во всю длину и тут же услышал строгое:
– Не расслабляться, идем в передовой группе, будем проводить оперативный осмотр.
И чего спрашивается, Дуглас на меня взъелся, не я же назначал его на выезд. Вот пусть идет лично к Майеру и показывает свое неудовольствие. Но мы же не можем, оно же начальство, мы лучше на молодом отыграемся.
Надо отдать должное Дугласу, тот быстро справился с эмоциями, вернув лицу привычную невозмутимость. Еще в салоне вкратце ввел в курс дела: рассказал про пункт назначения – Золотую башню, про сорок седьмой этаж, который будем осматривать (на охранном сленге «зачищать»). Лишний раз напомнил, на что стоит обратить внимание, и как реагировать в случае внештатной ситуации. Все это проговаривалось Майером на вчерашнем брифинге, поэтому ничего нового я не узнал. Разве что удивила информация про местную службу безопасности, которая работала на редкость халтурно.
– В техническом оснащении полный порядок, класс офисных помещений «А +» обязывает, но в плане реакции… У них в прошлом квартале устроили поножовщину, прямо в центральном холле: гости разошлись во мнениях по внутриполитическим вопросам. Пока охрана реагировала, одного успели убить, другому печень проткнули. Ситуация недопустимая для серьезных организаций, так что имей ввиду.
Все это Дуглас сообщал на ходу, быстрым шагом поднимаясь по ступенькам. Я старался не отставать, привычно проверяя кобуру подмышкой. Все нормально, все на месте и запасные магазины не потерял.
Центральные двери гостеприимно распахнулись, пропуская внутрь. Огромный верзила, заранее извещенный о нашем прибытии, указал на боковое ответвление. Ну да, по центральному коридору лучше не ходить, иначе устанем слушать писк сработавших детекторов.
– Да, на месте… Понял, десять минут, – Дуглас разговаривал по рации, пока местная охрана идентифицировала наши личности. Особой халтуры за ними не заметил, разве что обязанности исполняли с ленцой, больше на автомате. Оно и не удивительно для персонала столь крупного объекта, как небоскреб в сотню этажей. Тут за день так «напроверяешься», что с ума сойти можно.
– У нас десять минут, – сообщил Дуглас, когда прошли процедуру проверки и оказались в центральном холле, отливающим желтым блеском холодного металла: «Золотая башня» полностью оправдывала свое вычурное название.
Десять минут… Основной транспорт с Юкивай был на подлете, пока припаркуются, пока мадам проверит макияж, пока соизволит выйти. По факту у нас в запасе было куда больше времени, но Дуглас главный в паре, ему виднее.
– Действуем согласно разработанному плану. Сейчас к шестому лифту, поднимаемся на сорок седьмой этаж, – продолжал говорить Дуглас, словно я был не молодым охранником, а обыкновенным идиотом, не понимающим с первого раза. Да с какого там первого, раза с десятого.
И, разумеется, все пошло наперекосяк. Возле регистрационной стойки, прикрытой спинами многочисленных постояльцев, послышался шум, грозящий перейти в скандал. Доносились недовольные голоса, кто-то надрываясь, в полную глотку требовал пригласить «говеного, мать его» администратора.
– Я проверю, дальше без меня, – бросил Дуглас и быстрым шагом скрылся в толпе.
Замечательно, просто великолепно, в первый свой выезд остался один. Понятно, что он тренировочный, и следом пойдет группа Моряка, которая в случае необходимости подчистит огрехи. Но блин, до чего же хотелось иметь под боком опытного напарника, пускай и такого раздражительного, как Дуглас.
Двигаюсь к лифту номер шесть, который находится в закрытой зоне для элитных посетителей. Звездам не положено ездить с толпой, на то они и звезды, им подавай отдельный вход, особые условия.
Добираюсь до нужного ответвления, прохожу мимо грозного вида охранника, не удостоившего меня даже взглядом. Нет, это не служебная халтура, они по рации общаются не меньше нашего, знают: кто, куда и зачем. И очки у него на носу не для коррекции плохого зрения, линзы дают всю необходимую информацию по запрашиваемой персоне.
Звуки шагов разносятся по пустующем коридору. Гуляющее эхо… резкий контраст, особенно после кипящего жизнью холла. А вот и лифт за номером шесть, возле которого ни души, в то время как буквально в сотне метров простые смертные стояли в очереди, чтобы попасть наверх.
В ноздри ударяет неприятный металлический запах, словно получил в нос и вот-вот пойдет кровь. Провожу пальцем по верхней губе, но нет – все нормально, просто показалось. Может давление играет, а может заболеваю банальной простудой, напившись с утра холодной воды.
Подхожу к кабинке и вижу ярко-красную табличку прямо над кнопкой вызова – «не работает». Обыкновенная надпись, коих в родном мире миллионы, и оформлена без затей: простой шрифт, жирные буквы. М-да, ничего не скажешь, качественный эксклюзив предоставляет «Золотая башня».
Оборачиваюсь и вижу напротив планировку первого этажа, в которой нет особой нужды: еще на вчерашнем брифинге запомнил основные входы и выходы, как и расположение двух лифтов в закрытой зоне. До номера семь пешком всего ничего: прямо по коридору, свернуть налево.
Щелкаю по наушнику, пытаясь выйти на связь с группой Моряка. Они выступили следом с пятиминутным отставанием. Хочу предупредить ребят о внезапно возникшем затруднении, но вызов остается без ответа: то ли игнорируют, то ли заняты делом. Может воспользоваться общим каналом? Забивать его всякими пустяками строго не рекомендуются, особенно когда народ за работой. Подумаешь лифт сломался, мало ли проблем может возникнуть в огромном офисном центре, где сидят, работают и через который ежедневно проходят десятки тысяч людей?
«Вам, Петр, следует выкинуть лишние мысли из головы и заниматься порученным делом», – наставительным тоном Валицкой диктует внутренний голос.
Да знаю я… знаю. Бросаю последний взгляд в сторону сломанного лифта. Машинально поправляю кобуру под пиджаком, иду дальше по коридору. Под ногами мелькают плитки пола, навстречу попадается небольшая делегация гостей. Мне бы оценить степень угрозы, исходящую от компании, посмотреть на лица, но вместо этого пялюсь на мелькающие носы ботинок. Реальность постоянно ускользает, расплывается жарким маревом над поверхностью земли. Нечто чужеродное глубоко внутри мешает сосредоточиться, постоянно напоминает о себе, словно маленький камешек, угодивший в сандалии. И чем меньше о нем хочешь думать, тем больше мешает.
Бездна… В конце концов не выдерживаю, вызываю Дугласа.
– Да, – раздается голос на том конце.
– Лифт номер шесть не работает, двигаюсь к седьмому.
В ответ слышу короткое «принял» и на этом все, конец связи. Никаких дополнительных вопросов, ноток тревоги в голосе. Мне бы взять пример со старшего товарища и успокоиться, но не могу: проклятый камешек продолжает мешать.
Весь короткий путь до следующего лифт борюсь с собой, напрочь забыв о служебных обязанностях. Безостановочно жму кнопку вызова, словно одного раза недостаточно. На верхней панели стремительно меняются цифры, кабинка летит вниз.
Сосредоточься, Воронов, сосредоточься… И тут вкладыш начинает играть трелью, на связь выходит группа Моряка.
– Докладывай.
В одном сухом слове прозвучало много разных смыслов: и «чего хотел», и «у нас здесь дела», и «в следующий раз думай, прежде чем беспокоить».
– Лифт номер шесть не работает.
Следует короткая пауза в эфире, а потом:
– Ложная информация, мы в кабинке шестого лифта, поднимаемся на сорок седьмой уровень.
Все, конец связи… Мне бы почувствовать себя дураком, последним кретином, но голова абсолютна пуста, внутри нет никаких эмоций. Стою и смотрю в одну точку, как открываются двери, как выходят люди из лифта, явно недовольные.
– Молодой человек, вы бы в сторону отошли, – доносится обрывок фразы, брошенной кем-то из-за спины.
Толком не слышу и не вижу, выпав из окружающей действительности: перед глазами качается световая панель, маятником на перекрученном проводе. Она беспрестанно искрит и моргает, пугая и одновременно завораживая своим видом. Магический образ, взятый из глубин памяти, когда-то давно вырезанный из игры и вставленный в реальность. Не было ее тогда, не было никакой панели, как не было и таблички с надписью «не работает». Потому что не могло быть надписи на русском языке в шестимирье. Кому здесь нахрен сдалась кириллица – в мире, где все разговаривают на космо.
Вечно мешавший камешек вылетел из сандалии, но легче от этого не стало. Людской поток сдвинул меня в сторону, оттеснил к стене. Прижавшись спиной к твердой поверхности, я замер в нелепой позе, с поднесенной к уху рукой. Кого вызывать, о чем предупреждать? Бригаду психиатров, чтобы забрали очередного безумца или группу Моряка, чтобы покрутили пальцами у виска?
В кои-то веки Валицкая ошиблась – никакой это не парамнез, и никакие не ложные воспоминания, это происходит здесь и сейчас – отчетливые галлюцинации на фоне повышенной тревожности. Я брежу, медленно схожу с ума и сей факт никак не изменить. Сразу расхотелось куда-то идти, что-то делать, наступила очередь полной апатии. Дверцы лифта закрылись, на панели замелькали цифры, стремительно набирая ход.
А я стоял, смотрел и ничего не делал… Смысл всего, когда сбрендил. Ежедневные страхи, мечты и метания – все померкло на фоне непреложной истины. Больше не о чем беспокоиться, четыре стены, обитые войлоком и ежедневный прием лекарств. Вот и все… конечный пункт, конечная остановка – прибыл, Воронов, пора сходить.
Не знаю, сколько простоял так, с поднесенной к уху рукой, со взглядом, устремленным в бесконечность. Сработала рация и я чисто машинально щелкнул пальцем по вкладышу.
– У нас ЧП, – зазвучал глухой голос Майера по общей связи. – Группа Моряка в полном составе выведена из строя, всем срочно покинуть здание, возвращаемся на базу. Повторяю, группа Моряка выведена из строя…
Глава 5
Ведущее звено погибло в полном составе, все трое. Я трупов не видел, но Дуглас рассказывал, когда вскрыли покореженную дверь, крови внутри хватало. После свободного падения скоростной лифт взбесился и еще с полминуты дергался вверх-вниз, перемалывая находящуюся внутри биомассу. Тело Моряка так и вовсе застряло в потолке меж световых панелей и свисало оттуда мокрой соплей, беспрестанно капая. Дуглас не выбирал слова, описывая увиденную картину. Оно и понятно, мужики в охране подобрались крепкие, психику которых щадит не требовалось.
После происшествия два дня просидели на карантине, гостей не принимали и сами не высовывались наружу. Из чужих разве что представители местной полиции наведывались, но без них никак не обойтись, будь ты хоть трижды звезда поп-сцены, хоть четырежды.
На время разбирательств у персонала отобрали любые средства связи с внешним миром. У каждого, вне зависимости от статуса: начиная с пожилого садовника, у которого телефона отродясь не водилось, и заканчивая самой Хозяйкой. Юлия, впрочем, не возражала: закрылась в своей комнате и не выходила. По словам прислуги девушка ни с кем не общалась, окончательно уйдя в прострацию: целыми днями слушала музыку и смотрела фильмы в обнимку с подушкой. Не реагировала она и на тетю, оказавшуюся взаперти с остальными.
Вот уж кто успел всех достать за два дня, так это баронесса. Впавшая в панику женщина беспрестанно грозила, орала, требовала немедленно найти виновных и покарать, словно без ее указаний этим никто заниматься не будет. Народ и без того дергали по пять раз на дню, проводя бесконечные допросы, снимая показания. Со всех кроме Пола Уитакера по прозвищу Малыш.
Майер вызвал меня в рабочий кабинет вечером того же дня. Запер дверь и жестом указал на диван. Сам садиться не стал, а замер напротив, привычно подперев стену лопатками.
– Уитакер, ты являешься действующим детективом, поэтому я не имею права устраивать официальные допросы: только с разрешения и в присутствии сотрудников Организации. Но подключать их я не хочу и не буду.
Пауза… Покрасневшие белки внимательных, чуть на выкате глаз, уставились на меня. Глава службы безопасности ожидал вопросов, попутно изучая мою реакцию, но я молчал, не издавая ни звука. А на что реагировать, когда и так все понятно. Подключить к расследованию Организацию, это как вызвать бульдозер разгребать детскую песочницу: укатает всех и вся, в том числе грибок со скамейками. Шум поднимется на все Шестимирье: присоединится пресса, обеспокоенная общественность. Виновных может и найдут, но что после этого останется от самого Майера, а главное – от карьеры Юкивай? Нет, здесь нужно работать по-тихому, не привлекая лишнего внимания, что Майер и пытался делать.
– Уитакер, ты можешь отказаться от беседы, имеешь полное право.
– Я готов говорить.
Очередная пауза… Часы тикали, секунды бежали, а Майер все ждал, видимо не мог решить до конца, что я за человек, и насколько мне можно доверять. Что же вы такой робкий, глава службы безопасности, сами вызвали, а теперь боитесь? Боитесь, что я брошусь жаловаться руководству на неправомерность действий? Согласен, каждому в голову не залезешь, а мудаков в жизни хватает. Один сигнал с моей стороны и вас лишат права заниматься профессиональной деятельностью раз и навсегда. Но вы ведь не за себя беспокоитесь – за Юлию. Вы все с ней здесь носитесь, пылинки сдуваете, словно это не избалованная малолетка, а драгоценное яйцо.
На карьеру Юкивай плевать, а к этому суровому негру проникаюсь невольным уважением, как и к остальным мужикам из охраны, с кем довелось поработать, живым и мертвым…
– Господин Майер, наша беседа останется тайной – вот вам мое слово, никаких других гарантий дать не могу.
Собеседник напротив морщится, словно от зубной боли:
– Парень, давай без господинов, мы здесь не на светском рауте. Что потребуешь взамен?
Потребуешь – слово-то какое громкое. Майер меньше всего походил на человека, которому можно диктовать условия. И пытаться не стоит, даже если вдруг возникли иллюзии по данному поводу.
– Наши желания совпадают: я не хочу, чтобы разговор покинул пределы этой комнаты.
– Ты же понимаешь, у ребят возникнут вопросы.
О да, вопросы уже возникли: почему не сел в шестой лифт, с чего вдруг решил, что он сломан? Меня ни в чем не обвиняли, никаких претензий не выдвигали. Да и в чем обвинять: я честно пытался предупредить Моряка, связался по рации с Дугласом, но кто же знал, что так оно выйдет. Кто мог знать, кроме гребаной Твари из запределья.
Я все списал на чуйку, на интуицию, которая сработала холодком в груди. Об этом и рассказал Майеру, слово в слово, забыв упомянуть про табличку с надписью на русском «не работает», потомукак лишнее, делу не поможет и мертвых с того света не вернет.
– Да, парень... И часто срабатывает эта твоя чуйка?
– Всякий раз, когда возникает непосредственная угроза моей жизни.
Жду от Майера недоверчивого взгляда, и комментариев вроде: «что за ерунду несешь», но собеседник выглядит явно озадаченным. Трет шею, смотрит в окно, словно там скрываются простые ответы на заданные вопросы. Вы уж извиняйте, босс, других версий произошедшего у меня нет.
– Я кое-что слышал про события на Хрустальной Принцессе и в Сарчево, – Майер говорит медленно, с превеликой осторожностью взвешивая каждое слово. – Думал – слухи, не придавал им особого значения, а оно вон как выходит.
От кого слышал? Уж не от того ли неизвестного доброжелателя, что порекомендовал меня на работу? Слив служебной информации – серьезное должностное нарушение, за которое с Организации выгоняют с волчьим билетом. И хрен потом где устроишься, разве что уборщиком общественных туалетов.
Майер знал это не хуже моего, поэтому тему развивать не стал – спросил другое:
– Эта твоя чуйка… она может распространяться на других людей, к примеру, на Юлию?
– Нет, только на меня.
– Если существует непосредственная угроза твоей жизни, – уточняет Майер.
В знак согласия киваю головой.
– Да, парень, не выйдет из тебя крутого телохранителя.
А то я не знал.
Два дня прошли в тягостном ожидании, а на третий день карантин сняли. Скандальная баронесса Ляушвиц наконец соизволила покинуть особняк, обслуживающий персонал перешел на привычный график работы, а я отбыл в родные пенаты.
Уехал в абсолютном неведении, что же случилось в Золотой башне, и кто за всем этим стоит, а то, что виновные должны быть – непреложная истина. Ну не будет скоростной лифт болтаться туда-сюда без веской причины, потому как степеней защиты в нем предостаточно: начиная с механических амортизаторов и колодок, заканчивая программным кодом. Последнее и подвело: злоумышленники взломали внутреннюю систему безопасности, изменили настройки управления и устроили кровавую болтанку. Оставалось только понять смысл проведенной акции и выяснить конечную цель: может вовсе не по Юкивай ударить хотели, а скажем, по владельцам офисного комплекса «Ипериум». Мы же просто подвернулись не вовремя.
Может и так, а может иначе… Вопросы, вопросы, сплошные вопросы и что самое печальное, вопросы по моему основному профилю. Но нет, парень, забудь про детектива – ты охранник. Хреновый, толком никому не нужный, но охранник. Как сказал бы Мо: «все через жопу».
Мозеса я так и не увидел. Не было напарника в отделении, не было и его вечного дружка – Роя Лановски. Зато попался на встречу грустный Леженец, с вечными стаканчиками кофе.
На вопрос «как дела» пробубнил невнятное и печально поплелся в кабинет. При этом вид имел столь печальный, что заранее подготовленная шутка в горле застряла: про симпатичную напарницу, которая непременно трахнет. А ну как и вправду того…
Видел Нагурова, делового и сосредоточенного, не расположенного к разговорам, в отличии от ребят из отдела внутренних расследований – те пригласили меня на встречу. Именно пригласили, что за инспекторами отродясь не водилось. И провели не допрос, скорее приятельскую беседу, аккуратно интересуясь произошедшими событиями.
Чтобы Организация, да не узнала про несчастный случай в Золотой башне? Кто бы сомневался. Выслушали историю про обостренную интуицию Петра Воронова, и отправили восвояси, на прощанье настоятельно рекомендовав не болтать о состоявшихся посиделках.
Этим не говори про тех, тем про этих – так и запутаться не долго. Все всё знают и все делают вид, что не знают. Что за странная система…
Спросить бы у Мо, он бы обязательно объяснил, доходчиво, с яркими оборотами, но напарник как в воду канул. Не иначе, отправился в загул или завалился в бордель к любимым шлюхам, а может совместил оба занятия, с него станется. Мо горазд жаловаться на здоровье только когда работать надо, а если кутить по полной, геморрой сразу забывается.
Остаток недели провел в полном безделье, толком поговорить не с кем. Все кругом заняты, даже Лукерья Ильинична не баловала обыкновенными придирками: копошилась на кухне, позвякивая посудой. Постучался вечером к Гербу, тот выглядел не лучше медведя, впавшего в спячку: шатался из стороны в сторону, невнятно басил и взгляд шальной.
– Спи давай, – угомонил я великана, пытавшегося проявить гостеприимство. Он уже за кофе собрался на первый этаж: босиком и по пояс раздетый.
– Я это…
– Герб, завтра поговорим. Давай, отсыпайся.
Совсем заездили парня с дежурствами.
Вернулся к себе и уставился на зимний пейзаж за окном: темные деревья на фоне белой пелены. Уперся лбом в холодное стекло, стоял и смотрел на статичную картинку, до бесконечности, до одурения, пока волком выть от тоски не захотелось. Настолько привык делом заниматься, что когда оказался без оного – растерялся. Куда деваться, куда силы приложить?
Тут вспомнилось про электронную книгу, которую купил в прошлом месяце и до которой все руки не доходили. Точно, у меня же купленных произведений на год вперед хватит! Спасибо лучшему продажнику всех времен и народов – Витору Луцику.
Загрузил первый попавшийся файл и завалился на кровать. Под боком печенье с шоколадной крошкой и грушевый лимонад, по вкусу напоминающий старый добрый «Дюшес», а на глянцевых страницах саги развиваются по истине драматические события: космические пираты штурмуют пассажирский лайнер – кровь, смерть, сражения и драки. Благородный разбойник влюбляется в прелестную пассажирку и решается пойти наперекор разбойной братии. Убивает в честной дуэли главаря, не бластером, а почему-то шпагой… в космосе.
Удаляю, скачиваю следующую. Полумертвый мир, у главного героя рюкзак за спиной, обрез и желание выжить. Встретил отморозков – убил, разжился хабаром и в путь. Снова отморозки, на этот раз небольшой лагерь. Отравил еду, кто сам не сдох – помог, перерезав глотки (дабы лишние патроны не тратить), собрал трофеи, и снова в дорогу. Так и действовал по отработанной схеме до конца первой книге. Уже во втором томе мужик разжился крутым тактическим шлемом и приручил дикого волка. Гопники становились все опаснее и многочисленнее, а герой все круче. И вроде ничего нового, одна и та же история повторяется по спирали, но ведь читается, поэтому лежишь и читаешь, похрустывая остатками шоколадного печенья.
На заднем фоне работает телевизор – лишь изредка поднимаю голову, реагируя на совсем уж странные звуки или знакомые имена: Юлия… Юлия Кортес.
– На втором месте нашего чарта… свежеиспеченная новинка от несравненной Юкивай. Дамы и господа, встречайте «Красные слезы», – надрывается ведущий шоу.
Для кого-то свежая и горячая, а для кого-то сухая и черствая. Композиция рождалась в творческих муках буквально на моих глазах. Молодая хозяйка всех достала с репетициями: то ей не так, то ей не этак. Постоянно переделывали аранжировку, убирали барабаны, добавляли бэк-вокал, увеличивая глубину звучания. Казалось бы, все – финиш близок, но наступало следующее утро, а вместе с ним новые крики и новые требования.
Поппи говорил: все это ерунда, по сравнению с тем, что творится на записи клипа. А там творился сущий производственный ад: увольнялись актеры, менялся третий состав съемочной группы, а кресло режиссера пустовало. Подробностей толком не знал, не было меня там и хвала Вселенной: хватало шоу внутри особняка. Зато теперь могу насладиться конечным продуктом в полном комфорте, лежа на кровати и потягивая лимонад.
Сюжет клипа незатейлив: главная героиня, то бишь сама Юлия, ловит любимого парня на измене. Следует за парочкой попятам, наблюдая чужие поцелуи сквозь витрины магазинов. Парень и девушка обнимаются в парке, Юлия тенью на заднем фоне, стоит и плачет красными слезами.
– Взгляд твой коварен, слова твои ложь. В кожу вонзаешь холодный свой нож.
Жуткое зрелище, но не из разряда «выключи немедленно». Наоборот, имеется в клипе своя изюминка, притягивающая взгляд магнитом помимо воли. Оператор постарался на славу, подбирая планы, меняя ракурсы: камера то парит в небе птицей, то следует вместе с главной героиней, выглядывая из-за плеча. Резкие переходы сменяются плавными и тягучими, полностью соответствуя ритмике самой песни: ровной в начале, и рваной, дерганной в припеве.
Юлия идет под проливным дождем: одинокая и всеми забытая девушка. Слезы ровно делят на три части лицо, две красные линии… В финале происходит черно-белый флэшбэк и становится понятно, что героиня покончила с собой из-за несчастной любви. И теперь в качестве призрака вынуждена всюду следовать за бывшем возлюбленным. Прозрачная рука проходит сквозь грудную клетку парня, тот бледнеет, начинает задыхаться и конец – все умерли.
Бездна, что у этой девчонки в голове твориться – страдания на ровном месте. Ты живи и радуйся: деньги есть, почет и слава имеются, бассейн во дворе такой, что мечта, а не бассейн. Нет, нужно найти проблему на ровном месте: разошлась с каким-то парнем и белый свет не мил. Сколько их таких Франсуа еще будет, только свистни, в очередь выстроятся, но нет, нам обязательно со слезами, чтобы поплакать можно было и нервы потрепать. И ладно бы себе одной, от постоянной смены настроения страдали окружающие.
Вот если мне хреново, никого не трогаю: закрываюсь в комнате и тупо телек смотрю, ну или спать заваливаюсь. Здесь же все напоказ выставлено – смотрите, какая я несчастная, а если не посмотрите, лично докопаюсь, и мозги вынесу. Последнюю закономерность обитатели особняка ежедневно испытывали на собственной шкуре. Доставалось всем, даже случайному посыльному, не вовремя попавшемуся на глаза. Не понимаю, отказываюсь понимать… И главное, носятся все с ней: Хозяйка то, Хозяйка это – дура она малолетняя, а не хозяйка. Ладно еще прислуга, но мужики-то наши, вроде люди пожившие, опытные, а все туда же.
Попытался я высказаться по поводу и получил от Дугласа:
– Язык свой в жопу засунь и не высовывай.
Обидно прозвучало, но к совету старшего товарища прислушался, и больше данную тему в разговорах не поднимал. Только вопросы остались: может она того, заколдовала всех, как в сказках бывает, а я единственный, кто чарам злой колдуньи не поддался? Такое себе объяснение – глупое, но другого на ум не приходило.
Вздыхаю, убавляю звук на телевизоре до минимума. То ли дело книга в руках, где все легко и понятно. Герой в прошлой главе разжился снайперской винтовкой, выследил в пустоши караван работорговцев, а это значит будут трупы, и спасенные невольницы. Может даже трахнет какую грудастенькую. Оприходовать две-три бабы за книгу – в обязательном порядке, потому как герой – мужчина суровый, ему по статусу положено.
Столь незамысловато прошли дни в нулевой параллели: за чтением книг, просмотром телевизора и обыкновенным бездельем, когда вставать с кровати надо, но отчего-то не хочется. А потом пришла пора возвращаться в Альдан, столицу западного побережья, точнее – в Монарто, район богемы и центр сосредоточения людей творческих. Вечно голубое небо над головой, уютные узкие улочки, непременно пахнущие кофе и корицей. И особняк Юлии Виласко за высокими заборами, окруженный пальмами и стройными кипарисами.
Здесь жизнь шла своим чередом, без видимых изменений, разве что звено Моряка отсутствовало на дежурстве по уважительной причине.
– Малыш, тебя главный просил зайти, когда появишься, – предупредил Поппи, стоило заглянуть в дежурку. – Как отчитаешься, возвращайся, у нас тут свежие булочки с малиновым джемом.
Булочками меня не заманишь, за два месяца каких только не перепробовал, вплоть до экзотических, с начинкой из финикового варенья. А вот ароматные запахи свежезаваренного чая дурманили голову. Поппи хитрец знал истинную цену своего мастерства, потому не рекламировал то, что в рекламе не нуждалось, лишь крышечку чайника приоткрыл. Аромат лимона щекочет ноздри, есть имбирь и, кажется, мед.
– Все не пейте, – попросил я мужиков в дежурке.
– Это как получится, сегодня Лесничий на смену заступил.
Лесничий – это не фамилия, а прозвище одного из охранников, который не смотря на природную худобу ел и пил за троих.
– И куда в тебя столько лезет? – бывало, удивлялись окружающие.
– Так впрок, – неизменно отвечал тот.
Такой товарищ если в гости нагрянет, после себя ничего не оставит: ни чая, не булочек с малиновым джемом, потому как запасливый. Мужики говорили, он по молодости в тайге заблудился, две недели плутал и только на третью сумел к людям выйти. С тех пор мозги и заклинило, на почве еды.
– Скоро буду, – пообещал я, и закрыв дверь, резвым шагом направился к Майеру.
В кои-то веки глава охраны не стоял, подпирая лопатками стену, а сидел за рабочим столом: лицо сосредоточенное, едва слышно шелестят клавиши ноутбука. Не отрывая глаз от экрана, кивает в сторону дивана. Обыкновенно Майер просил зайти попозже или бросал короткое «некогда». Похоже, предстоит серьезный разговор, раз уж начальство решило изменить привычкам.
Сажусь на потертый временем диван, и терпеливо жду, когда босс соизволит освободится.
– Уитакер, у меня будет к тебе просьба, – крышка ноутбука захлопнулась с легким щелчком. Красноватые в прожилках глаза, уставились на меня. – Просьба носит личный характер и ни к чему не обязывает, поэтому можешь просто отказаться. Никаких последствий не будет, обещаю.
«Чую, Петр, зайдет сейчас речь о твоих суперспособностях», – пропел внутренний голос тоном Валицкой.
– Ситуация с нападением в Золотой башне не прояснилась, и вряд ли прояснится в ближайшее время. Количество вопросов с каждым днем растет, а зацепок минимум. Кто-то ловкий обошел защиту последнего поколения, и проник в служебную сеть комплекса. Провернуть такое случайным людям не под силу, да и хакер-одиночка вряд ли бы справился. Тут скорее поработала группа профессионалов, которых натаскивали на конкретную цель.
– Может утечка внутри компании?
Я помнил из общего курса лекций, что каждый крупный объект в шестимирье обладает защитным контуром. Взломать такую систему не просто, потому как разрабатывается она индивидуально, под конкретного заказчика, с учетом специфики бизнеса и пожеланий владельца. Индивидуальна, как отпечаток пальца, поэтому стандартный набор вирусов, продающийся на черном рынке инфосети, не сработает. Нужно докручивать, допиливать, а параллельно прощупывать чужую оборону, байт за байтом. На это уйдут долгие месяцы, годы и взломщик рано или поздно добьется успеха, но только при одном условии – система должна быть статична, а это предположение уже из области фантастики: протоколы защиты менялись с завидной регулярностью.
– В правильном направлении мыслишь, парень. В Золотой башне завелась крыса, жирная такая, но это уже их проблемы. Лично меня другое волнует: почему злоумышленники не стали похищать денежные средства? Если верить специалистам, там работы оставалось на сутки, чтобы разблокировать доступ к счетам, но они ограничились лифтами. Почему? Почему не поработали еще пару дней и не скачали внутреннюю базу по корпоративным клиентам, цена которой на черном рынке измеряется шестью нулями? Ради чего была затеяна вся операция? Тайна, покрытая мраком… У меня нет твоих талантов парень, но вот чую: ждали они конкретного дня. Дня, когда Юкивай прибудет в Золотую башню, а ее телохранители войдут в лифт. Это был не «слепой» выстрел – они подключились к камерам наблюдения и прекрасно видели, что за люди находятся в кабинке.
– Может Моряк кому-то дорогу перешел? – осторожно предполагаю я.
– Может и так. Только вот устраивать болтанку в скоростном лифте охраняемого объекта класса «А» – слишком дорогое удовольствие. Проще пристрелить или прирезать, тем более что Моряк и его люди особо не скрывались: жили обычной жизнью, открыто посещали публичные места.
– Показательная акция устрашения?
– Устрашение кого, владельцев офисного комплекса? Серьезных переговоров руководство не ведет, со стороны никто не давит и ничего не требует.
