Текст книги "Мир Терского фронта. Тетралогия"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц)

– Хотим узнать, вы с нами уходите или тут остаетесь?

– А вы кто, уважаемый?

– Мы военные из-под Твери. Вывозим выживших.

– Ну «вертушки» я ваши видел. Как вы всех на двух «крокодилах» вывезти собираетесь? – Ни капли иронии я в его голосе не заметил, но один из сидевших за столом юнцов криво усмехнулся и что-то пробормотал, правда, сидевший рядом с ним пожилой мужик – весь седой и с массивными золотыми «гайками» на пальцах – тут же зло рыкнул, отчего шутник поник и съежился.

– Нет, организуем колонну с охраной. Пойдем до Солнечногорска, а там уже посмотрим.

– Что, и нас, «черножопых», возьмете? – внезапно зло ощерился один из сидевших за столом, даже в полумраке был заметен кривой неаккуратный шрам, пробороздивший его левую щеку.

– Нугзар, помолчи! – бросил ему через плечо говоривший со мной.

«Интересно, Нугзар – вроде грузинское имя, что же он в компании дагестанцев делает?»

– А чего вас на смерть тут бросать? Или вы сами себя за людей не считаете?

– Мурат, – внезапно протянул мне руку местный «спикер». – Бероев.

– Василий, – представился я, пожимая протянутую руку.

– А звание какое?

– Капитан.

– Мент?

– Нет, пограничник.

– Это хорошо. На Кавказе не служил?

– А что, сейчас это имеет значение?

– Не имеет, Василий. Что от нас требуется? – Я обратил внимание, что акцента у Мурата практически нет.

– Если у вас свой транспорт есть, подготовьтесь к маршу, загрузите самое необходимое: в первую очередь воду и продукты.

– Вопрос есть.

– Давай.

– Нугзар с автосервиса, там, через дорогу, расположен. Как думаешь, капитан, клиентов машины можно взять?

– Если из Москвы клиенты, то можно. – Я быстро прикинул, что жители столицы или Химок за своим заказом прийти уже вряд ли смогут.

– Хорошо. Там два джипа больших есть и микроавтобус. Детей, если что, взять сможем. Еще что-нибудь сказать сейчас хочешь, командир?

Внезапно я вспомнил одну очень важную вещь, только не понял, откуда она взялась в моей голове – может, на лекции в училище слышал, а может – читал про это когда-то… Что-то про свободные радикалы, возникающие в человеческом организме под действием радиации, и про средства борьбы с ними.

– Еще одно дело есть, как раз для вас.

– Говори.

– Нужны гранаты, которые фрукты, и красное вино. Достать сможете?

Мурат задумался на пару мгновений:

– Много надо?

– Чем больше, тем лучше.

Вожак кавказцев повернулся к своим и что-то коротко спросил на своем языке. Ответили ему сразу двое или трое, в сумраке я не разобрал.

– Да, командир, сделаем. Вина много есть, только недавно привезли шестьсот литров. А не скажешь зачем?

– С радиацией бороться. Точнее, с ее последствиями.

– Вай, – он покачал головой, – а я и забыл совсем. Когда выезжаем?

Я бросил взгляд на часы, которые надел поверх рукава химзащитного комплекта, благо длина ремешка позволяла:

– Сейчас у нас семнадцать тридцать три… За час управитесь?

– Постараемся.

* * *

На выходе меня встретил один из бойцов Соколова, восседавший на четырехколесном «мотоцикле» с мегафоном наперевес.

– Видишь? Ильич расстарался! – сообщил мне старший лейтенант. – Одну группу уже в сторону Москвы отправили. А этот к таможенным складам поедет, – он указал на раскинувшийся с другой стороны Ленинградки огромный терминал.

– Это хорошо.

– Что в харчевне?

– Кавказцы. Злые, но мирные. Договорились. Они с нами едут, – отвечал я отрывисто, отсекая возможные вопросы, поскольку тратить время на многословные объяснения не собирался.

– Понятно, – не менее односложно отреагировал Андрей. – Теперь на рынок?

– Нет, к рации. С командирами говорить буду.

– Ага… Васильев все приготовил…

– Вот что, Андрюха, – я вспомнил одну важную вещь. – Там видишь салон сотовой связи?

– Угу.

– Давай пулей туда и принеси рации, они обычно комплектами торгуют. «Мидланды» или еще какие «дешевки». Понял? А то у нас личной связи, считай, и нет, а при проводке колонны очень пригодится.

– Все понял! – Сквозь прозрачное забрало противогазной маски я разглядел радостную ухмылку на его лице – видимо, Соколов и сам переживал от отсутствия нормальной связи между подразделениями.

– И батарейки с аккумуляторами не забудь!

В оружейном магазине, временно объявленном штабом, кипела работа. Порошников, вспомнив свою нынешнюю специальность, ушел на рынок договариваться о тягаче, сотрудники магазина во главе с директором упаковывали товар и грузили его на несколько ручных тележек.

– Сколько всего стволов у вас, Ильич? – я придержал Федосеева за рукав.

– Всего двести восемнадцать. Девяносто готовим к отправке. Стволы под наши армейские патроны и немного гладкоствольной дребедени. Остальное с нами поедет. Серега твой предложил все на фуру загрузить тентованную и устроить из нее что-то вроде передвижного форта.

– Идея неплохая, – согласился я с директором. – Я еще вот чего подумал, Ильич. Эти четырехколесные мотики надо с собой все взять и что-то вроде кавалерии двадцать первого века устроить.

– Сделаем. И, кстати, Василий, надо бы к соседям на ивековское СТО заглянуть, у них тягачей и фур вагон.

– А где это?

– В область метров пятьсот проехать, сразу за «бипишкой», – когда Степан Ильич упомянул сетевую заправку, я сразу привязался к местности.

– А цистерн у них, случаем, нету?

– Может, и есть, у них там и ремонт, и продажа. Хочешь горючку вывезти?

– Да не помешает. Слушай, Ильич, отправь туда кого-нибудь из своих с нашим прапорщиком, а то у меня реально сейчас времени нет… Мирзоев! – позвал я упомянутого прапорщика, вышедшего на крыльцо со связкой фирмовых спиннингов в руках.

– Я, тащ капитан!

– На фига тебе удочки?

– Вы не поверите, тащ капитан! Рыбу ловить!

– Понятно, что не мамонтов! Брось их пока и смотайся с местными дальше по шоссе. Там техцентр «Ивеко», договорись с мужиками и, если получится, выцыгань пару цистерн – горючку сольем здесь и на «БэПэ». Понял?

– Так точно! – вытянулся прапорщик, но удочки, стервец, так и не бросил.

Разбираться с чужим, по большому счету, подчиненным времени не было, и, махнув рукой, я ввалился в штаб.

– Васильев, давай штаб!

Вместо ответа наш радист, не расстававшийся с ручным пулеметом даже в относительной безопасности штаба, протянул мне гарнитуру.

– Штаб Заславскому!

– Привет, капитан! Это полковник Малинин. Я за оперативного сейчас. Докладывай! – голос был мне не знаком, но какая сейчас разница?

– Принял решение отправить часть детей с бортами, а из остальных сформировать колонну большегрузов и прорываться к Солнечногорску. Здесь, в округе, по самым скромным прикидкам, несколько тысяч застряло. Воздухом мы столько не вывезем.

– Решение одобряю! Кстати, капитан, какой у тебя позывной?

Я задумался, но тут же вспомнил свой старый, еще таджикских времен позывной:

– Бес, – Тогда мне его дали за частое употребление присловья «мелким бесом».

– Принято.

– Дайте частоту «подсолнухов»!

– Записывай.

– Готово! – Я записал продиктованные мне частоты и позывные и задал единственный важный, но оставшийся невыясненным на данный момент вопрос: – От самого главного командования ничего?

Полковник молчал долго, почти минуту, наконец в наушнике раздалось:

– Ничего, капитан… Но если тебя это порадует, то из Пскова и Ленобласти пришли сообщения по проводным линиям, что наблюдались старты наших ракет. Балтфлот по крайней мере отстрелялся.

– И то хлеб… А то тут народишко интересуется, как скоро ждать оккупантов и можно ли по этим самым оккупантам огонь открывать?

– Боюсь, капитан, оккупанты если и будут, то не скоро, а стрелять можно, не хер миндальничать с супостатом! Считай последнее приказом! Бывай, капитан! Жду доклада через час! Отбой.

«Ракеты взлетели, какие и куда – мы, конечно, знать не можем, но одно ясно – „игры в одну калитку“ у амеров не получилось. Интересно, какая реакция будет у китайцев с индусами? – я усмехнулся, вспомнив о сильно потеплевших и, главное, ставших гораздо более конкретными отношениях с парой азиатских гигантов. – Хотя не исключена возможность, что спятивший Дядя Сэм мог и им пару десятков „нюков“ отсыпать для профилактики!»

Пару лет назад я побывал в отпуске в Индии и сейчас, вспоминая тамошнюю бедность и скученность, зябко передернул плечами, представив, какая кровавая каша может приключиться, взорвись в тех краях хотя бы одна ядерная «голова».

Я протянул листок с частотами радисту:

– Давай второго абонента! – Рацию перестроить можно в принципе самостоятельно, но при сидящем рядом профи это было бы не только нецелесообразно, но и продемострировало Васильеву, что я сомневаюсь в его способностях, что, конечно же, не соответствовало действительности.

Уже через десять секунд в наушнике что-то пискнуло, а радист показал мне большой палец.

– Дон – Бесу! Дон – Бесу! – принялся я вызывать внешний пост спецуры, который по, сообщению полковника, должен был стоять на трассе между Солнечногорском и Зеленоградом.

– Здесь Дон! Назовитесь! – ответил хрипловато-надтреснутый голос.

– Капитан Заславский, маневренная вертолетная группа из Торжка. Мое место – Черная Грязь.

– Принято. Что у вас, Бес?

– Готовлю к проводке караван с выжившими и матчастью. Обрисуйте обстановку.

– Трасса относительно пока проходима. Беженцы выходят к нам группами и поодиночке. Радиационная обстановка пока приемлемая, но фон растет. Сколько вас выходить будет?

– Пара тысяч, и это если по дороге никто не прицепится.

– Некисло. Если что – сообщайте, встретим.

– Понял вас. Мы «челночком» вам детишек на «вертушках» перебросим. Нам дозаправку обещали.

– Не вопрос! Сделаем!

– Кстати, Дон, у вас как с наливняками? – «Хорошая мысля, как известно, приходит опосля!»

– Есть десятка два на «КамАзах» и «Уралах», а что?

– Да заправки местные вывезти не мешало бы.

– Уже делаем, – хохотнув, ответил неизвестный мне «Дон», причем я так и не сообразил, происходит его позывной от русской реки или, наоборот, от испанского дворянства.

– Ну и молодцы!

– Бес, тут ребята интересуются, – после небольшой паузы сказал мой далекий собеседник, – ты в хлопковых краях, часом, по горам не скакал лет десять назад?

– Было такое дело, – я не стал отрекаться от своей бурной биографии.

– Тогда тебе приветик от Клоуна!

– Здорово! И ему наше с кисточкой! – Я без особого труда вспомнил блондинистого и кудрявого летеху-гэрэушника, с которым довелось пересекаться в Таджикистане. Они даже раза три ночевали у нас на заставе. А два раза мангруппа под моим командованием работала для парней «такси».

– Майор у нас начальник сектора, так что зовет заглянуть к нему в гости на обратной дороге.

– Принято, но нам до вас еще доехать нужно. Все, отбой!

– Удачи! Отбой!

В течение всего разговора мимо сновали люди, выносившие из кладовой оружие. В основном в ассортименте были представлены винтовки и дробовики именитых западных фирм, магазин оказался из крутых.

Дав себе небольшую передышку, я любовался проплывавшей мимо меня красотой. Видимо, выражение лица у меня было достаточно говорящим, поскольку Ильич, несший очередную партию стволов, остановился напротив меня, прислонил три винтовки к стене, а четвертую протянул мне:

– На, капитан! За счет заведения, так сказать!

Я машинально протянул руки и принял подарок.

«„Сако восемьдесят пятая“! – узнал я винтовку, к которой давно присматривался, но денег пока не накопил. – Штук семьдесят-восемьдесят без прицела стоит! И это мне?!»

– Бери-бери, а вот к ней «Никон»-«переменник» и кронштейн для него! – Степан Ильич за то время, что я пребывал в обалдении, успел сходить в кладовую и теперь выложил передо мной на стол коробки с прицелом и кронштейном и пять пачек «трехсот восьмых» патронов. – Для клиента одного пристреливали, так что все с ней в порядке. А тебе, похоже, в ближайшее время пригодится.

– С-с-спасибо! – пробормотал я в ответ, дар речи с трудом вернулся ко мне после такого «аттракциона невиданной щедрости». А как еще реагировать, когда дарят вещь ценой с пару моих месячных зарплат?

– Не за что! – И бывший директор бывшего магазина подобрал остальные стволы и понес их дальше.

Торопливо спрятав патроны и прицел в стоящий тут же у стенки мой рюкзак, я встал: «Надо еще проверить, как дела на рынке идут, что с техникой… да и вообще – до назначенного срока всего сорок минут осталось, а я тут млею, как восьмиклассница, которой ни с того ни с сего сережки подарили!»

– А неплохой мужик, по ходу?! – Прапорщик Васильев все так и смотрел на дверь, за которой скрылся Федосеев. – Вы, тащ капитан, за ружье не беспокойтесь – я упакую. Все одно мне от рации отлучаться нельзя, а так хоть дело будет.

Благодарно кивнув, я выскочил наружу и, задержавшись на секунду в торговом зале, чтобы посмотреть, как «магазинные» сортируют оружие, вышел на улицу.

Картина разительно отличалась от той, что была во время нашего прибытия. Вместо пустынных улиц, по которым ветер гонял обрывки бумаг и пластиковые пакеты, теперь вокруг творилось настоящее столпотворение. Со всех сторон подходили люди – поодиночке и семьями, рычали моторы машин и раздавались возгласы. Большая часть присутствующих имела крайне смутное представление о гражданской обороне, и по толпе ходили бойцы Соколова, объяснявшие бедолагам, как защититься. Причем они периодически показывали руками в одну и ту же сторону. Причина такого поведения стала мне понятна уже через минуту. У распахнутых теперь ворот рынка на специальном станке висел здоровенный, килограммов на пятьдесят, рулон полиэтиленовой пленки, из которой два ловких человека в ОЗК и респираторах кроили накидки для всех желающих.

Вообще я обратил внимание, что зеленые резиновые костюмы стали своеобразными центрами притяжения, вокруг видневшихся то там, то сям зеленых пятен были настоящие людские водовороты.

На рынке тоже вовсю кипела работа: молчаливые таджики затягивали окна подогнанных прямо к торговым ангарам автобусов все той же пресловутой пленкой, ладили лавки в кузовах нескольких тентованных «бычков» и «газелей».

– Э, ара! – гортанно закричал кто-то рядом со мной. – Брось, на фиг, эту кассу! Я хозяин, я разрешаю!

Повернувшись, я увидел хорошо одетого мужчину, чьи внушительных размеров нос и характерный акцент не оставляли сомнений в его происхождении. Горец бурно жестикулировал и за то время, пока я его рассматривал, успел дать ценные указания еще троим своим подчиненным. Надо признать, что почти все они были дельными.

– Товарищ капитан! – окликнул меня выскочивший из-за невысокого штабеля европоддонов старший лейтенант Соколов. – Вот вам рация! Наш канал двадцать первый, у мужиков с рынка – восемнадцатый. «Магазинные» на нашем сидеть будут.

Подивившись тому, что мы со старлеем, не сговариваясь, наградили наших союзников одним и тем же прозвищем, я взял протянутую мне рацию-малютку. Мощности у нее хватало для обеспечения уверенной связи на пару километров, связь осуществлялась на двадцати четырех фиксированных каналах, но больше нам сейчас и не нужно.

– У прапорщика Мирзоева есть?

– Да, я ему сразу дал, как сюда их принес.

– Мирзоев, ответь Бесу! – я попытался связаться с нашим посланником в ивековский центр.

– Здесь Мирзоев, кто вызывает? – откликнулся он после моей пятой попытки, очевидно, не мог сообразить, кто пытается с ним связаться.

– Это я, капитан Заславский. Бес – мой позывной.

– А, понял теперь! – обрадовался прапор.

– Доложи обстановку!

– Здесь все путем, местные готовы отдать машины в обмен на убежище. Цистерна для топлива в наличии всего одна, правда, на три отсека, но есть еще молоковоз, так что при нужде можем и в него горючку залить.

– Замечательно! Передай местным, чтобы были готовы выступать через полчаса, сам бери цистерну и дуй на «БиПи». Как понял?

– Понял отлично! Приступаю!

* * *

Полчаса за предотъездными хлопотами пролетели как пять минут, а многое еще не было закончено: со стороны Москвы все еще подходили люди, многие раненые или обожженные, кое-кто слепой, транспорта, с одной стороны, хватало, с другой – требовалось его распределить в колонне с максимальной эффективностью, и тэдэ, и тэпэ. Стволы и патроны, предназначенные нашим, Степан Ильич самолично отвез на «Газели» к вертолету. С ними в грузо-пассажирский отсек усадили и пять женщин с грудными детьми. Андрюха Колмогоров все порывался уступить свое место кому-нибудь из беженок, но последовательно получил трындюлей от майора, от меня и от Соколова и увял. И теперь сидел в своем кресле, страдая. Пришлось шепнуть ему на ушко пару ласковых, попутно объясняя, что для единственного в радиусе двухсот верст специалиста по РХБЗ[65] он ведет себя слишком безответственно, а также то, что Татьяна от него никуда не денется, поскольку пункт назначения у нас один.

– На крайняк, возьмешь такси и приедешь к нам в Думаново, а сейчас отставить романтические нюни, товарищ старший лейтенант!

…Потом пришлось мчаться по вызову Мирзоева, которому менеджер заправки не позволял откачать топливо из баков.

– Вот, товарищ капитан, не дают топливо забрать! – сокрушенно разводил он руками.

– Кто отвечает за емкости? – В помещении заправки скопилось несколько десятков беженцев, и применять на их глазах грубую силу я не хотел, чтобы мои действия были не похожи на обычное мародерство.

– Старший менеджер, Эдуардом зовут!

Услышав экзотическое имя, я усмехнулся про себя, благо родилась неплохая и немного хулиганская идея, как эту информацию красиво обыграть в разговоре с «повелителем бензина».

– Кто здесь Эдуард? – едва перешагнув порог, я стянул с лица противогаз и перешел к делу.

– Я, но топливо вам без оплаты не отпущу, кто бы вы ни были! – Выступивший узкой грудью мне навстречу юноша обладал до того характерной внешностью, что я чуть в голос не рассмеялся.

«Классика жанра – провинциальный студент-ботаник, пытающийся делать карьеру в западной компании. Такие следуют многостраничным „должностным инструкциям“ даже педантичнее, чем настоящие иностранцы, а уж стучат и закладывают своих по-русски безалаберных коллег – только в путь! Ну, есть у меня для вас сочный подарочек, господин „страшный“ менеджер!»

– А я ничего другого и не ожидал, Эдди! Ничего, что я так фамильярно? – Подвинув вьюношу плечом, я прошел к кассовой стойке, а все присутствующие повернулись, сопровождая меня взглядами.

– Э, я…

– Ну что вы, Эдди! Я просто решил прояснить ситуацию до конца. Все дело в том, что, по поступившей к нам в эф-эс-бэ, – буквы знаменитой аббревиатуры я произнес чеканя, по отдельности, – информации, именно из этого района передавался кодированный сигнал, по которому наводились боеголовки, поразившие Москву.

– Но при чем… – заблеял Эдик, когда вокруг него образовалось пустое пространство в пару метров диаметром.

– Сотрудник русско-британской, – естественно, вторую часть я голосом выделил (а как же?), – компании. И имя у вас такое красивое – Edward, – спасибо маме и папе, потратившим много лет назад большие усилия на воспитание и обучение своего непутевого отпрыска, с английским произношением у меня все было нормально. – If you wish I can speak at your native language?[66]

– No, I don’t… – машинально ответил Эдик и только через пару секунд понял, как он попал!

– И действия, которые иначе как саботаж и препятствование проведению спасательной операции, продолжаете… Стоять, граждане! – орать пришлось во всю мочь, так как до присутствующих наконец дошло, что рядом есть тот, кто может ответить за все. Нет, ЗА ВСЕ!

– Нет, что вы, это совсем не я! Девочки, – менеджер начал хватать за руки стоявших рядом с ним двух барышень в форменных куртках с логотипом компании, но они, брезгливо выдернув руки, отошли на пару шагов. – Девочки, вы же меня знаете! Какой я британец, я из Йошкар-Олы…

– Спокойно, граждане! Может, я и ошибся! Такие дела с бухты-барахты, сами понимать должны, не делаются… – Остановившись в шаге от понурого и испуганного Эдика, я протянул руку: – Ключи от насосов и танков – как доказательство, что ты не саботажник!

Массивная связка материализовалась в мгновение ока.

– Похоже, что я ошибся на твой счет, дружок! – И, повернувшись к остальным, добавил громко: – Нет, ошибочка вышла, граждане! – А пока люди не успели опомниться после этого маленького, жесткого спектакля, напомнил: – Колонна выходит через пятнадцать минут! Все готовы?

Люди забыли про несостоявшегося шпиона и бросились к своим вещам, а часть и наружу, к машинам.

– Переставай быть мудаком и делать карьеру, дружок! – вполголоса сказал я бывшему «страшному» менеджеру и, свистнув, бросил связку ключей донельзя довольному прапорщику Мирзоеву.

ГЛАВА 8Самый длинный день

Вертолеты стартовали в девятнадцать пятнадцать, а наземная колонна – двадцатью минутами позже. Во главе колонны, сразу за присоединившимся к нам экипажем ППС на служебной машине, на комфортабельном автобусе «Ивеко-Дейли» ехал мой «персональный» штаб. Я бы выбрал что-нибудь более скромное, но Васильева с рацией далеко от себя отпускать не хотелось, к тому же слишком много разных групп входило в состав длиннющей, растянувшейся на несколько километров «змеи», и все они требовали внимания.

Водитель «Ивеко» сразу же включил систему кондиционирования в режим циркуляции, и мы могли обходиться без средств индивидуальной защиты.

В состав походного штаба, кроме меня, вошли Ильич, Мурат, заместитель директора техцентра Анатолий Иванович Тихомиров, подтянутый пятидесятитрехлетний мужик, всю сознательную жизнь заведовавший автохозяйствами, и Олег Прокопенко, офицер таможенной службы с терминала. Там нашли убежище несколько сотен бедолаг, застрявших во время атаки на шоссе. Инспектор второго ранга оказался полной противоположностью таможенникам из анекдотов, действовал четко и меркантильностью не страдал. Так, благодаря его усилиям на машины каравана загрузили почти три тонны лекарств и семь тонн продовольствия из грузов, проходивших таможенную очистку на терминале. Олег вдобавок скопировал на диски и взял с собой информацию обо всех грузах не только своего терминала, но и ухитрился раздобыть информацию про Домодедовский!

– Бес – Горке! – ожила армейская рация.

– Здесь Бес. Слушаю тебя, Андрей! – Позывной «Горка» присвоили вертолету химразведки, а точнее, старшему лейтенанту Колмогорову.

– Вася, похоже, начало сыпаться! – Тревога в голосе «главного по всем гадостям» слышна была столь явственно, что сон с меня как рукой сняло, хотя еще минуту назад я находился в состоянии полудремы – сказывалось напряжение сегодняшнего дня.

– Что такое?

– Фон подскочил до полутора рентген и растет! Вы очень вовремя тронулись. У меня есть подозрения, что долетело облако от западных областей. Ветер весь день был с юго-запада, так что это, похоже, из-под Козельска пришло. – По дороге сюда Андрей коротенько мне рассказал, что по известным «мягким» планам, не предполагавшим тотального уничтожения населения нашей страны, американцы в обязательном порядке собирались «обработать» район «злого города»,[67] вокруг которого базировались несколько дивизий стратегических ракет, залпом на полсотни мегатонн. Теперь же первые осадки из того района вместе с московскими двинулись в нашу сторону.

Отсветы проблескового маячка, включенного на головной машине, будили смутную тревогу. Стемнело на удивление быстро для этого времени года, хотя в этом больше виноваты были низкие тучи, пришедшие с севера. Вряд ли они были радиоактивными, скорее как раз наоборот – северный ветер был нам на руку, но бодрости и веселья это нам не добавило. Скорость колонны колебалась между пятнадцатью километрами в час и нулем. Но то, что просто раздражает во время ежевечерней пробки, в нынешних условиях вызывало у «участников дорожного движения» припадки неконтролируемой ярости. Уже раз пять торопыги из хвоста колонны выскакивали на обочины, пытаясь обогнать впередиидущие машины. И это несмотря на то, что в мегафоны несколько раз объявили, что обочины – для машин охраны! Пришлось четырем джипам, носившимся вдоль колонны, словно овчарки вокруг отары, принимать жесткие меры, вплоть до обещаний выкинуть нарушителей на фиг из конвоя.

Соколова, кстати, с нами не было – он с группой добровольцев оставался здесь. Внушительные запасы продовольствия на Елинском пищевом комбинате и в складах компании «Восток-Запад» и не менее внушительные – промышленных товаров на таможенных складах требовали охраны. Вместе с таможенниками и «обывателями» в его отряде набралось полсотни человек. Хоть и вооружена была эта пестрая толпа в основном «травматиками» и холодным оружием, но продержаться им нужно было часов двенадцать – не больше. «Подсолнухи» обещали сменить наших, как только их маневренные группы закончат вывод людей из развалин. Да и мы еще вернемся – этот факт ни у кого сомнений не вызывал.

– Вася, дорогой! – отвлек меня от размышлений Мурат. – Нугзар говорит, к нам еще четыре машины пристроиться хотят.

– Ну и пусть пристраиваются, нам что, жалко?

– У него подозрения нехорошие есть, дорогой. На, сам с ним поговори, – он протянул мне маленькую рацию.

– Нугзар, это Бес! Что там стряслось у вас?

– Ничего особенного, командыр! Но в хвост четыре «мерина» с блатными номерами пристроились. Тонированные в сплошную. Как бы беды не было, командыр!

– Понял тебя, Нугзар! Остановитесь и с ребятами спросите, кто и откуда! И стволы светите! – Чутью этого участника нашего «Исхода» на неприятности я доверял, как шепнул мне тайком Мурат, в определенных кругах этот сван считался человеком весьма авторитетным. – Погоди, вы сейчас где? Дай ориентир!

– Ми в этих, Ржавках, вот! Напротив заправки стоим, да, командыр!

Я бросил взгляд на карту: «Так, от нас до хвоста колонны получается почти четыре километра. Если что, можем не успеть помощь послать! Но и останавливать караван резона нет – нам еще ехать и ехать… Хотя вот, опять сами остановились…»

– Это опять я, командыр! Все путем – рэбята слегка рамсы попуталы.

– Что за ребята?

– Из Яхромы. «Бакланы». – Что это значит на современном воровском жаргоне, я, естественно, не знал, но неприкрытое презрение в голосе Нугзара говорило само за себя. Похоже, эти яхромские должны быть рады, что у них их собственный транспорт не «отжали».

– Спасибо! Вы молодцы!

До Солнечногорска оставалось еще пятнадцать километров.

* * *

– Ну ты даешь, друг! – Виталик придерживал кепи, чтобы его не унесло потоками воздуха, срывавшимися с ротора Ми-8. – Персональное винтокрылое такси себе завел! А то, что эта твоя таратайка всех в доме перебудила, не догадался?

Я же уронил на траву сверток с ОЗК и просто обнял друга:

– Ничего, если по-настоящему устали, им все равно. Но учти, если бы ребята не подбросили, я бы и до утра домой не добрался.

– Что за ружье? – Сибанов покосился на сверток с «сако».

– Подарок хорошего человека.

– Понятно, – друг подхватил сверток и мой рюкзачок. – Сейчас расскажешь или потом?

– Вначале вымоюсь, а то от меня как от козла несет – даже противогаз не поможет.

– Извини, бани сейчас не получится, там вояки спят.

– Какие такие вояки?

– Нормальные. Два капитана и майор. И с ними еще человек восемь гражданских. Так что извини, помоешься в летнем душе.

– Ну и ладно… – Усталость постепенно брала свое, и мне действительно было сейчас совершенно неважно, где мыться.

На участок мы вошли со стороны поля, через обычно запертую калитку. Тихо стучал дизель-генератор… На веранде бани громоздились бесформенные груды каких-то неразличимых в темноте баулов и свертков, к беседке и барбекюшнице прикрепили полотнища тентов, даже под теннисным столом устроили что-то вроде склада.

«Не дача, а лагерь боевиков какой-то. На улице, наверное, с десяток машин стоит – к бабке не ходи…»

Дверь в дом распахнулась.

– Васенька! – сбежав с крыльца, жена повисла у меня на шее.

– Погоди, милая, – зарывшись носом в такие родные кудряшки, пробормотал я. – Я весь пыльный, это может быть опасно… – Отрываться мне совершенно не хотелось, но, собрав в кулак всю волю, я отстранил любимую от себя. – Пять минут – и я весь твой!

Ирка всхлипнула, но послушно отошла.

– Я сейчас, солнышко! – придерживая «калаш», я метнулся к летнему душу.

* * *

…В комнате было темно, на плече тихонечко посапывала любимая женщина, и все ужасы и треволнения сегодняшнего дня казались неважными. Мозг, перегруженный впечатлениями, все никак не мог переключиться в «спящий режим», даже бурная и более чем приятная встреча из похода, устроенная женой, не помогала.

В метре от меня заворочался Илюшка.

– Папоська, папоська! – тоненько позвал сын сонным голосом.

Осторожно выпростав руку из-под жены, я переполз к краю гигантской кровати.

– Да, сыночек? Что случилось? – перегнувшись через бортик, спросил я у «белобрысого сокровища».

– Папоська, ты приехал?

– Да, сынок!

– Папоська, а кто такие следопыщики?

– Кто? – не понял я детского словотворчества.

– Ну это такие сыщики, которые следы ищут, разве ты не понимаешь? – с укоризной сказал Илья.

– Следопыты?

– Да, следопыты. Виталик про них с военными дядями говорил.

ЭВАКУАЦИЯ

ВступлениеОсиновая Гряда как зеркало современной истории

Торф в Тверской губернии копали издавна, но понемногу. Да и зачем шататься по болотам ради топлива в крае, почти целиком покрытом лесом? И лишь в начале двадцатого века к этому вопросу подошли основательно, и под Лихославлем, как и во многих других местах, открылись первые «серьёзные» предприятия.

Однако только Советская власть, тянувшая страну из жизни аграрной в жизнь индустриальную, озаботилась обеспечением этой самой только зарождающейся индустрии топливом.

В знаковом для многих тридцать седьмом была построена линия узкоколейной железной дороги Осиновая Гряда – станция Перегрузочная, расположенная в непосредственной близости от станции Крючково на железнодорожном перегоне Поварово-Лихославль, что входит в состав «столичной» магистрали Москва-Ленинград. Торф там перегружали в вагоны широкой колеи и везли на ТЭЦ в городе Калинине.

В шестидесятые, когда Гагарин уже слетал в космос, разработки расширили, протянув новые ветки к Васильковскому и Полустовскому торфомассивам.

Паровозы сменились тепловозами, торф стали использовать как удобрение, для чего у пересечения с автодорогой Медное-Лихославль организовали разъезд Перевалка, где практически дармовое удобрение перегружали на автомобили.

Но грянула пере, мать её, стройка, и кто-то в высоких кабинетах решил, что торф нам не нужен и пора сменить «болотную грязь» на «голубое топливо». Одновременно с началом «сухого закона» отгрузку прекратили, возили только для местных котельных, согревавших окрестные посёлки. Как горько шутили местные мужики: «Нажрались бы с горя, да Плешивый и это не велит!»

А уж как капитализм пришёл, так совсем ни мужики эти, ни горючее их никому не нужны стали. В том же году, когда русские танки расстреливали русский же парламент, узкоколейку закрыли. Ещё пару лет приезжали сюда сборщики металлолома, воровавшие рельсы, но потом и им это надоело… Так на смену «экономике, которая должна быть экономной» пришёл «эффективный менеджмент». А что вы хотели? Должны же у кого-то мечты сбываться!