Текст книги "Мир Терского фронта. Тетралогия"

Автор книги: Артем Рыбаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 46 страниц)

Пока я сторожил, Фёдор развёл небольшой костерок из аккуратно расколотого на чурочки комода и, поставив на огонь закопчённый чайник, принялся будить личный состав экспедиции.

Глава 20

На сборы и завтрак у нас ушло дай бог полчаса, но буквально за пару минут до того, как я дал команду на выезд, откуда-то примчался взмыленный Мистер Шляпа и затараторил ну прям как пулемёт:

– Илья, ты прикинь, на той стороне улицы автостоянка. Вот прямо напротив вертолёта, да! Там машин целых полно, и дизелей хватает, я один «Патруль» точно видел. Давай заедем, солярка нам же нужна, да? А вот там, – он показал в ту сторону, откуда мы вчера приехали, – ещё и гаражи закрытые. Ты прикинь!

– Стоп, стоп, стоп! – прервал я его словоизлияние. – Ты что, вчера ничего не понял?

– Заноза, да ведь горючка там! Делов на пять минут!

– Какая горючка? Ты себя слышишь? Три десятка лет они тут стоят! Или как желе на хлеб эту солярку намазывать будем?

Говорили мы тихо, но Тушканчик с Говоруном всё равно заметили нашу дискуссию.

– Эй, Шляпа! Ты всё не уймёшься? – Иван закинул свой рюкзак на переднее сиденье и направился к нам.

– А это не твоё дело! – вызверился на него Завьялов.

«Нет, что-то определённо странное происходит с ним. А я и не спросил Гедевана, где до этой экспедиции Шляпа лямку тянул. И самое главное, из-за чего он завёлся-то? Из-за полудесятка лампочек и полудюжины кастрюль?»

– Ребята, – обратился он к остальным. – Мы что, не Следопыты уже? На бобиков псковских стали похожи или на богомольцев посадских! Дядя пальчиком показал, а мы и побежали, да? А ты, значит, так, Заноза? Как твою жопу из переделки вытаскивать, так – пожалте-нате? А как дать товарищам немного хабара собрать, так – хрен вам по всей морде, да? Сынок, да?

– Отставить базар! – надеюсь, что рёв у меня получился достаточно убедительный. – Хочешь хабара нарыть, Шляпа? Не вопрос. Оставайся и рой, а у нас – приказ. А он обсуждению не подлежит, как известно!

Александр скорчил гримасу, очевидно долженствующую означать что-то вроде: «К чему это солдафонство?» или «Мы вольные Следопыты, начальство далеко, так хрен ли на него оборачиваться?», а вслух сказал:

– Да что с вами всеми такое? Полчаса на основную профессию потратить жалко?

Но я продолжал давить:

– Федя, там чемодан на колесиках в заднем отсеке валяется, давай его сюда! А то, боюсь, Шляпа всю добычу до дома не дотащит – надорвётся.

Говорун тоже вылез из машины и, обойдя её кругом, открыл багажную дверь. «Вот это я понимаю – поддержка! Понимает, что ругань в экспедиции – последнее дело. Дома – сколько угодно, а „на чужой сторонушке“ – ни-ни…»

Не могу сказать, сыграла тут свою роль спокойная решимость Фёдора, а может, что ещё повлияло, но до Шляпы стало доходить, что мы ни разу не шутим. Да, сейчас не зима постьядерная, радиации практически нет, и маршруты налажены, но сам прецедент… Раньше, бывало, это считалось самым страшным наказанием в рейде. Я лично ни одного такого случая на своей практике не помню. Но идиотский заход Мистера Шляпы меня реально взбесил.

– Э, мужики! Вы чего?! – Похоже, до Завьялова стало доходить, что командир, то есть я, шутить не намерен, да и остальные настроены более чем серьёзно.

Говорун молча подкатил к нему небольшой пластиковый чемодан на колесиках, в который мы обычно упаковывали хрупкие или ценные предметы.

– Воду! – скомандовал я, и к ногам мистера Шляпы подкатилась пластиковая бутылка на два с половиной литра, брошенная Тушканчиком.

– Паёк! – Завёрнутый в ткань шмат сала шлёпнулся на растрескавшийся асфальт в метре от бутылки.

– Поехали! – дал я последнюю команду и пошёл к головной машине.

Выражение лица Шляпы сменилось со злого на растерянное:

– Постойте! Вы что? Я же… – Дослушать я не успел, захлопнув дверь.

– Илья, так и оставим? – спокойно поинтересовался Тушканчик.

– Да. Что ему сделается? Тепло, вооружён, еда и вода есть, зона не «горячая». А отчёт я напишу, не переживай… – И скомандовал Чпоку: – Что стоишь, поехали!

Андрей спорить не стал, а воткнул передачу.

– Стой! – гаркнул мне практически в ухо Мур. – Вы его ещё и переехать хотите? – Перед машиной, раскинув руки крестом, стоял Мистер Шляпа.

– Тьфу ты, придурок! Раз ты, Ваня, такой жалостливый, то вот сам вылезай и этого чудилу от бампера отлепляй, а я своё решение отменять не собираюсь! Не в бирюльки играем!

– Знаешь, Илюха, я, когда вернёмся, к Андреичу пойду, твоё предложение продавливать! – совершенно неожиданно сказал Мур.

– Это какое такое предложение? – не понял я друга.

– Помнишь, ты года три назад предлагал в Братстве звания ввести?

– Ну? А чего ты сейчас об этом вспомнил?

– А то! Был бы ты майор или там полковник, а он лейтенант – хрен бы спорить начал, а так… – И Тушканчик покачал головой. – Ладно, пойду с дураком поговорю. – И, распахнув заднюю дверь, он вылез наружу.

Говорун тронул меня за плечо:

– Да, Илья, хорошее предложение! А я о нём и не слышал. Давно пора было ввести.

– Видишь ли, Федя, Виталий Андреич мне тогда объяснил, что боится обвинений в создании военной диктатуры и этой, как её… О, вспомнил, «кровавой гэбни»!

– А это-то тут при чём? – изумился Дейнов. – Порядок же должен быть. А у нас, с тех пор как жить легче стало, всё больше вот таких вот, как Шляпа, встречается. Ты давно на окраинных пунктах не бывал, да?

– Порядком…

– Вот. А такие типусы попадаются – просто я фигею, дорогая редакция! Один мне с месяц назад в Зубцове прям целую лекцию прочёл.

– И о чём она была, лекция эта? – Сквозь лобовое стекло было видно, как Мур и Завьялов оживлённо спорят, энергично жестикулируя.

– Да всё пытался убедить меня, что горючку общественную мы получать должны, а хабар сдавать – нет.

– Ну а ты чего?

– Предложил ему к «стекольщикам» сходить и с ними письками померяться, ну и выяснить, кто больше хабара привозит! Но таких у нас, ты знаешь, всё больше и больше становится. Даже зло берёт.

«А ведь Федя прав! Уже несколько лет как стали встречаться вот такие Следопыты – хапужные. Те, кто считает, что только благодаря их „сверхподвигам“ люди и выживают. Когда-то так и было – отрицать этого нельзя, но уж скоро будет десять лет, как ситуация изменилась. Еду крестьяне и охотники добывают, товар, из самого необходимого, – работяги на восстановленном производстве и „стекольщики“, а мы в той нише, что в нормальном государстве армия и спецслужбы занимают. Да и то, армия – это соседи наши псковские.

А Андреич вместе с отцом тогда, много лет назад, так и не решились явно милитаризоваться… А зря, я считаю, зря! При всех наших потугах выглядеть „мирным объединением граждан“ многие соседи до сих пор считают, что у нас военная диктатура, притом что на самом деле всем заправляет Экономический Совет, а наш Совет Следопытов – при нём только совещательный орган, хоть и с правом вето…»

От размышлений меня оторвал Иван, заглянувший в машину:

– Илюха, малшик всё осознал и просит заменить меру пресечения на два месяца общественных работ по возвращении в родные пределы! – Выглядел Мур весьма довольным собой, так что с большой долей уверенности можно сказать, что идея с «ОбРаботами» – его.

Да, лёгким для Шляпы наказание не будет, торф копать или железку строить – удовольствия мало, но хоть шанс будет, что из Братства не погонят с позором. Раньше с человеком, которого вот так оставили, никто больше в поход не ходил, ни наши, ни «стекольщики». Только в наёмники в какой-нибудь другой анклав идти оставалось или переключаться на мирный труд. Кто-то, бывало, и в банды уходил, но таких всего два случая я знаю.

– Ты у нас – дипломат, каких поискать, но, извини, я по-своему сделаю! – Распахнув дверь, я спрыгнул на асфальт.

Завьялов стоит метрах в трёх от машины, всем своим понурым видом демонстрируя смущение и раскаяние. Сплёвываю в сторону, и через губу так:

– Шляпа, веры у меня в тебя нет, вдруг на лампочку какую-нибудь бросишься, вместо того чтобы делом заниматься… Но ребята, – кивок в сторону машины, – просят. А потому сделаем так ты с Викентием останешься здесь, на доразведку, а мы заберём вас на обратной дороге. Половина того, что до помещения почты дотащите, – ваша! Ты получишь своё сразу после «обработки». Всё, я сказал!

Мур, выслушав мой вердикт, пошёл к машине Саламандра, позвать «молодого», а Шляпа… Шляпа же просто радовался: глаза светятся, спина выпрямилась, плечи расправились. Своим ходом я действительно вывел его из-под наказания – теперь он не изгнанный за непотребное поведение из партии, а Следопыт, выполняющий распоряжение старшего группы. Да и прибыток, опять же. Подошли Тушканчик и Викентий.

– Так, Следопыт, остаёшься с Мистером Шляпой. Задача – разведка добычи в радиусе двух кварталов, половина того, что донесёте до почты, – ваша. Но прошу, не слишком увлекайтесь, помните о тех, кто на баррикаде над железкой окопался! Как понял задачу?

– Понял тебя, Заноза, хорошо. Кто у нас в группе старший?

«Молодой, а фишку сечёт!» – усмехнулся я про себя.

– Ты. К советам старшего товарища прислушивайся, но последнее решение остаётся за тобой! Что-нибудь из оборудования нужно?

– Саламандр уже выгружает, – встрял Ваня.

– Тогда по коням!

* * *

Когда вертолёт остался в квартале от нас и впереди, за, как я понял, новыми домами, которые построили, но да Катастрофы так заселить и не успели, показалась внушительных размеров пустошь, раскинувшаяся между Люберцами и Красково, я дал Чпоку команду въехать в кусты на обочине и остановиться.

– Саламандр, подойди сюда, дело есть, – это уже в рацию, когда «Тигр» ребят встал метрах в десяти за нами.

– Маршрут обсуждать будем? – спросил Говорун.

– И это – тоже. Сейчас Серёга подойдёт – там всё и узнаете. Андрей, смени Тушканчика наверху, – попросил я нашего водителя.

Чпок спорить и перечить не стал, а спокойно вылез из машины и пробрался назад.

– Мужики, я вот о чём хочу посоветоваться, – открыл я импровизированное совещание. – Во-первых – это маршрут. Мы сейчас на границе собственно Люберец и Некрасовки, и назад в Коломну у нас два основных пути – вернуться на Рязанское шоссе или прорываться на Егорьевское.

– Не поверю, что ты ещё все «за» и «против» не взвесил, так что не томи, выкладывай. – Тушканчик знал меня, пожалуй, больше, чем все присутствующие, вместе взятые, и сразу перешёл к сути дела.

– Ты прав, тянуть не буду. Ехать нам всё равно как – здесь, – мой палец упёрся в карту, – нам по лесу ехать придётся, пока до шоссе не доберёмся, вот тут, у Хрипани. Южнее – сплошные развалины дачных посёлков, это я от тебя, кстати, только вчера узнал. – И я посмотрел на Фёдора.

– Ага, я там бывал. Ехать очень тяжело – улицы узкие, много обломков. Больше десятки в час не сделаем, даже на этих «малышах». – И Дейнов ласково похлопал по стенке кабины.

– А по целине мы что, быстрее поедем? – поинтересовался Иван.

– Да, быстрее. Места севернее железки и раньше были дикими, а уж сейчас… Куда хочешь, туда и езжай.

– Илюх, может, объяснишь, чем тебе Бронницы и Рязанское шоссе не милы? – Саламандр как раз закончил вымерять курвиметром[249] расстояние на карте. – Пару десятков километров сэкономим.

Тушканчик пихнул меня в бок, мол, не пора ли ребятам правду поведать. «Наверное, пора!»

– Понимаешь, Сергей, все эти покатушки по развалинам – маскировка. На самом деле нам надо кое-кого в Коломне подобрать и к нам привезти, особо не отсвечивая. А в Бронницах сидят глазастые и сильно нервные товарищи от всех без исключения группировок в радиусе тысячи километров.

– А ещё там машины досматривают все без исключения, – добавил Говорун. – Так что и возвращаться нам через них совсем не с руки.

– Тогда понятно, – задумчиво протянул Саламандр, но буквально через несколько мгновений широко и озорно улыбнулся:

– Но ведь их и обмануть можно!

– Ну и как? – чуть ли не хором спросили мы с Иваном.

– Мы сейчас возвращаемся назад и грузим в машины всё, до чего дотянемся. На досмотре нас примут за удачливых добытчиков.

– А что, мне идея нравится! – сказал Тушканчик – А уж если мы часть хабара прямо там сольём, то у них вообще вопросов возникнуть не должно.

– Не пойдёт! – отрезал я и принялся перечислять почему: – Чтобы собрать хоть сколько-то ценного хабара, мы часа два возиться будем. Это если повезёт! Потом ещё час или два на досмотры и торговлю. И всё это – чтобы на тридцать километров меньше проехать? Едем до Хрипами. Федя, что у нас в этом лесу было?

– Городские очистные сооружения.

– Вот там и поедем.

– Илья, вон автостоянка напротив через дорогу, обдерём несколько машин – и всё!

– Сергей, ты не от Шляпы скопидомством заразился? – едко поинтересовался у Саламандра Иван, просекший, почему я против. – С машин нам только движки снимать. Потому что ничто другое там не оправдывает затраты на такую команду. Стоит только бронницким посмотреть на наши машины и оружие, как сразу поймут, что дело нечисто. Илья в данном конкретном случае абсолютно прав.

* * *

Но далеко отъехать нам не удалось. Стоило выбраться из квартала и, повернув налево, направиться в сторону недалёкого леса, как в конце улицы нарисовался давешний «уазик», а из рации голосом Саламандра донеслось:

– Заноза, внимание, от железки идут два грузовика!

– Заноза в канале. Серёга, сколько до них?

– Примерно шестьсот.

«До „козлика“ – триста пятьдесят… Пока тяжеловесы до нас доедут, мы можем успеть занять позицию получше и говорить уже с позиции силы», – начал я прикидывать шансы.

– Саламандр, пулемёт наверх и подтягивайтесь к нам. Если будут залупаться – стреляйте им по колёсам. Как понял?

– Понял тебя отлично. Идём.

– Ваня, – заорал я Тушканчику, – давай за АГС и помогай держать тыл! Андрюха, газу и туда, за забор, встанем там за плитами, – я показал нашему водителю на видневшуюся в полусотне метров стройплощадку.

– Биться будем? – флегматично спросил Дейнов, передёрнув затвор «Калашникова».

– Да, они, похоже, нас всю ночь искали. Сам же мне про утренний джип рассказывал.

– Сдаётся мне, что эти тёмные совсем – не понимают, что на «Тиграх» абы кто не ездит.

– Это… – Зубы мои лязгнули, когда наша машина подпрыгнула, снося забор, перегораживавший въезд на стройку, – ты прав, дикие какие-то. Я – наверх! Подай-ка мне «шведку»! – И, схватив трофейную снайперку, я выскочил из машины. Фёдор побежал вслед за мной.

Проскочив между покосившихся штабелей бетонных плит, мы бросились к недостроенному зданию то ли магазина, то ли ещё какого объекта соцкультбыта. Три этажа, но на верхнем даже не все стенные панели установлены. «Только бы лестница внутри была!» – подумал я, вбегая в подъезд.

Всё на месте, кроме перил, их, я так понимаю, просто ещё не установили.

– Заноза, я на втором страховать буду! – крикнул Дейнов мне в спину.

Отвечать я не стал, экономя дыхание. Вот я вылетел на площадку последнего этажа. Прижавшись к стене, восстанавливаю дыхание и одновременно отсюда, с верхотуры, оглядываю окрестности. «Тигр» Саламандра уже въехал на стройку, правда, не вслед за нами – они свернули раньше, в закрытые сетчатые ворота.

Нащупываю в подсумке рацию и включаю её, матеря себя последними словами за то, что не сделал этого ещё в машине.

– Заноза в канале. Я на верхней точке – готов работать.

– Здесь Тушканчик, готов работать – крою улицу от первого перекрёстка и дальше.

– Здесь Говорун. Прикрываю Илюху и готов работать по улице перед нами.

– Саламандр на связи. Я с пулемётом южнее вас на три-ноль метров, закрыл тот же сектор, что и Тушкан.

– Чпок в канале. Я сторожу машину, если что – на манёвре буду.

– Здесь Свистопляс, – последним отозвался водитель второй машины. – Прикрываю задницу тёзки и тоже готов к манёвру.

«Ну вот, карты сданы, и можно играть!»

Открыв крышки на прицеле, вскидываю винтовку и аккуратно, стараясь не отсвечивать, смотрю в сторону «уазика».

«Так, пять человек. Один за рулём, один сидит рядом, ещё одно тело маячит у РПК, закреплённого на дуге, двое – за машиной, – начинаю анализировать обстановку. – Вооружены и оснащены кое-как – „ручник“ и четыре „калаша“. Разгрузок нет, гранатомётов – тоже, но они могут и в машине лежать. Но всё равно – против нас они не пляшут! И одеты наши вероятные противники кто во что горазд. Банда, а не отряд».

Поделившись наблюдениями с командой, перевожу взгляд на другую сторону. Грузовики, два древних-предревних «ЗиЛа», уже приблизились к нам, если верить дальномерной сетке прицела, на четыре сотни метров, и стали видны люди, стоящие в кузове.

«Ого, сколько вас понабежало!» Кузов передней машины был буквально забит людьми! Человек двадцать там точно есть, вот только, как в случае с «УАЗом», вооружение противников подкачало.

Я даже парочку двустволок рассмотрел. Второй тяжеловоз остановился, и сидевший там народ стал выпрыгивать за борт, причем многие вскидывали стволы, готовясь к стрельбе.

– Тушканчик, это Заноза. Готовься дать очередь! Первая цель – головной, дистанция – триста семьдесят, перенос на пять-ноль вдоль дороги. Десять выстрелов. Товсь!

«Ну, сейчас вы у меня попрыгаете, голубчики!» Уровень адреналина ощутимо поднялся, но особого азарта я не чувствовал – не тот противник.

Наконец, приблизившись к нам ещё на сотню метров, остановился и головной грузовик, из кабины вылез весьма крупный представитель вида хомо сапиенс, который скомандовал что-то сидевшим в кузове, сопровождая свои слова весьма энергичными жестами. Из кузова вылезли существа, которые вполне подходили под описание «молодого половозрелого самца горной гориллы» – все явно за два метра ростом, плечистые до такой степени, что у меня мурашки по коже пробежали. Вот только обезьяны редко носят в качестве украшений пулемётные ленты, да и ПК им совершенно ни к чему.

Из кузова им передали какие-то большие и явно тяжелые листы металла, и две «гориллы», перехватив их на манер средневековых щитов, заслонили вожака.

– Заноза Тушканчику.

– Здесь я.

– Ну и как тебе эти клоуны? – Весёлость Ивана мне вполне понятна, он с лёгкостью может положить пяток-другой гранат за эти загородки, но в стычках с крестьянами или обычными путешественниками такая фишка может и сработать.

– Ты бы не расслаблялся, брат. Может, там по десять миллиметров бронестали, у этого – такие слоники на подхвате! Только держись! И учти, там не меньше полусотни рыл, и все – со стволами. И не забудь внести корректировку – до головного теперь не больше трёх сотен метров.

– Уже. Ты только команду дай!

– Да уж не забуду, не бойся. Отбой.

«Щитоносцы» меж тем двинулись вперёд. Медленно, но неотвратимо. Встав, для большей устойчивости, на одно колено, я вскинул винтовку.

«Так, когда они двигаются вперёд, то железяки свои приподнимают. Щель не очень широкая, но попасть можно, но вот куда целиться? Стоп, а асфальт тут очень неплохой, можно попробовать пулю рикошетом на ту сторону послать – авось да зацепит чью-нибудь ногу…»

Щелчок предохранителя, винтовка лежит на ладони левой, опирающейся локтем на колено одноимённой ноги, руки. Совершенно неожиданно в наушнике я слышу:

– Следопыты Мистеру Шляпе. – И, не дождавшись ответа, продолжил в своей «пулемётной» манере: – Мужики, здесь у нас два десятка пришлых. Все вооружены, настроены агрессивно. Подошли пешком со стороны той статуи, что мы вчера осматривали. Мы с Викентием заныкались в здании мебельного магазина метрах в двухстах от «вертушки». Они, похоже, на место нашей ночёвки вышли.

– Заноза в канале. Мы тебя поняли. Сидите спокойно, нас тут тоже подзажали, разгребёмся – придём вам на выручку!

«Двое против двух десятков – это то же самое, что шесть против шестидесяти, но у парней, в отличие от нас, нет тяжёлого вооружения. Гости наши на шибко мирных крестьян не похожи, но первым пальбу начинать всё равно не хочется… Ладно, дам этим павианам ещё десять секунд, а потом уж мы начнём».

– Всем внимание. Заноза в канале. Даю десятисекундную готовность! Тушканчик, цели прежние, дистанция двести пятьдесят. Серия пять выстрелов. Потом перенос на дальнюю «коробочку». Дистанция – четыреста. Саламандр, работаешь в секторе «одиннадцать-восемь», не давай им из-за забора вылезать. Свистопляс, подтягивайся к Серёге.

– Понял, – ответил Саламандр.

– Готов, – почти синхронно с ним сказал Иван, видно, задержался, меняя установки прицела.

– Федя, мы с тобой главарей работаем. Жди, пока я щиты не уроню.

– Чпок, вылезай из-за руля и со штабеля контролируй парней из «уазика»!

Сомнения потихоньку развеивались – после первых безумных лет почти во всех краях, что я знаю, установились договорённости о стандартной процедуре общения. Теперь вначале спрашивают, а уже потом стреляют. Вывешивают предупреждающие знаки, мол, вы вторглись на чужую территорию и вам тут не рады. А вот так только банды или дикари какие поступают. Короче – у них есть ещё немного времени разрешить всё миром!

– Заноза в канале. Даю отсчёт! И десять! И девять…

Досчитать я успел только до пяти, когда в прицеле разглядел появившийся над щитами блестящий предмет, а до моих ушей донёсся хриплый и гнусавый рёв.

– Командир, это Саламандр. Похоже на дудку какую-то.

Из-за строя противников вышел человек и, подняв над головой невооружённые руки, двинулся по направлению к нам.

– Саламандр, здесь Заноза. Пошли Свистопляса встретить, я крою.

– Понял тебя, командир.

Парламентёр остановился, не дойдя до забора стройки метров тридцать, и принялся истошно, другого слова и не подберёшь, орать:

– Чужаки! Вы! Вторглись на нашу землю! Мы знаем, что вас мало! Хотите остаться в живых?!

– Ну, что предлагаешь? – донёсся до меня звонкий молодой голос Свистопляса.

– Глава нашей общины предлагает вам отдать в качестве платы за ваши жизни одну машину и всё оружие!

– Илюха, они точно больные на всю голову! Не хрен с ними лясы точить! – сказала рация голосом Тушканчика.

– Верно, Заноза! Проще самим пулю в лоб пустить, чем на такие условия соглашаться, – поддержал Ивана Фёдор.

А парламентёр продолжал надрываться:

– Вы осквернили нашего Доброго Ангела! Вы украли то, что принадлежит нам по праву! Глава общины даёт вам минуту на размышление!

«Тю, да они ещё и сектанты! И со зрением у их разведчиков – проблемы, гранатомёт не разглядели, дятлы!»

– Свистопляс Занозе!

– Слышу тебя, командир.

– Пошли этого визгливого. Да подальше! Скажи, через минуту не уберутся – пусть пеняют на себя. Как понял?

– Хорошо. А ругаться можно? – По голосу Сергея было понятно, что ему очень хочется учинить какую-нибудь каверзу.

– Ладно! Только не грубо.

«Негрубо» в исполнении Свистопляса означало, что в речи мата практически не было, но вот цветистых и, надо признать, незатёртых эпитетов, глубоких экскурсов в происхождение парламентёра, его вождя и всех незваных гостей хватало. Впрочем, как и вполне доброжелательных обещаний по типу: «Если быстро уедете, то догонять не будем, солярка дорогая…» Запала у Серёги хватило аж на трёхминутную речь, когда он начал по второму кругу.

– Заноза для Свистопляса. Заканчивай, будем работать! Всем внимание! – пришлось перебить нашего переговорщика.

Противники времени, кстати, не теряли, и цепь «загонщиков» стояла теперь вплотную к своему бронированному вожаку, так что пришлось вносить коррективы:

– Ваня, начальная точка та же, но перенос не дальше два-ноль метров. Вторая – отменяется! Как понял?

– Понял тебя хорошо. Только команды жду.

Я снова приник к прицелу, сопровождая вражеского переговорщика. Возвращался он гораздо быстрее, чем шёл к нам, а когда до стены из щитов осталось метров пятьдесят, вскинул руки вверх и несколько раз хлопнул в ладоши. По этому сигналу основная масса врагов бросилась к стройке, а один из щитов чуть опустился и поверх него нарисовался ствол ПК.

«А вот хрен вам!» – только и успел подумать я, как палец выбрал свободный ход спускового крючка, и винтовка толкнула меня в плечо.

– Работаем по полной, ребята! – заорал я в микрофон сразу после выстрела.

Сквозь прицел было видно, что моя пуля достала-таки пулемётчика, и станкач соскользнул по наклонному щиту вперёд. «Гэха» – самозарядная винтовка, с затвором возиться не надо, и уже через секунду ещё одна пуля ударила в прогалину между стальными листами. Стенка закачалась – видимо, я зацепил кого-то из щитоносцев. А уже в следующее мгновение строчка небольших разрывов прошла прямо по середине улицы, перечеркнув группу со щитами. Словно при замедленной съемке, так популярной у кинорежиссёров прошлого, металлические щиты начали заваливаться назад.

Я перевёл взгляд влево. Противники нестройной толпой бежали сквозь невысокий кустарник. Некоторые стреляли на ходу в нашу сторону, но с тем же успехом они могли и кидаться камнями.

Пулемёт Саламандра выплюнул две длинные, патронов в двадцать, очереди, и среди бегущих поднялись фонтанчики выбитой пулями земли. Часть врагов залегла, но остальные продолжали бежать, постепенно смещаясь из сектора пулемётного огня.

– Тушканчик, это Заноза. Перенеси огонь влево, а то прорвутся. Центр мы с Говоруном доделаем! – И я снова приник к прицелу.

Выстрел! И, споткнувшись на бегу, в желтоватую пыль обочины рушится противник, чьи волосы заплетены в две длиннющие косы. Ещё один – и невысокий мужичонка схватился за плечо, выронив при этом «Калашников» со спаркой магазинов, смотанных ярко-красной лентой. Пару раз я мазал, особенно когда бегущий спотыкался или залегал, но к концу второго магазина стрелять было уже практически не в кого.

Мне вспомнилась старая песенка, которую любил напевать отец:

Vaya con diablos, amigo —

Сказала ему судьба…

Мое имя ганфайтер, и жизнь для меня

Скоростная стрельба.

И сказали мне Los bandidos:

– Иди работать на нас,

Стреляешь ты словно в цирке —

Одна пуля и жизнь на раз. [250]

Вот только здесь и сейчас «бандидос» на свою сторону перейти не предлагали, но и сами сдаваться не собирались…

Этажом ниже методично, вторя пулемётному стаккатто Саламандра, выдавал короткие очереди автомат Говоруна. Вон Чпок перебежал, меняя позицию… АГС молчал, но это и правильно, групповых целей пока не наблюдалось, а тратить дефицитные воги на одиночек не стоит.

Я сменил магазин и навёл винтовку на кучу из людей и металлических листов, было интересно, как там поживает главарь этих придурков и его главная ударная сила. Клиенты после знакомства с нашим главным калибром поживали плохо и тихо – никакого движения я не заметил. Вполне возможно, взрывы гранат контузили сердешных.

– Заноза Викентию, – послышалось в рации, и голос молодого Следопыта мне не понравился – было в нём какое-то нехорошее дрожание, словно парень сдерживал рыдания.

– Заноза на связи. Что у вас?

– Командир, Шляпу убили.

– Как?! Я же приказал вам спрятаться? Да что у вас там сейчас?

– Нормально пока. Я в подсобке магазина забаррикадировался, а они лезть боятся. А может, и ушли вообще… – Викентий шмыгнул носом.

– Отставить нюни! – прикрикнул я. – Что с Завьяловым случилось?

– Мы когда магазин смотреть пошли, он автомат в почте оставил, сказал, что таскать тут недалеко, а руки свободные нужны.

«Вот идиот жадный!» – выругался я про себя, хоть и нехорошо так о покойниках.

– Дальше! – поторопил я его.

– Ну вот, он когда с вами связывался, мы думали, они нас не заметят, а как у вас стрельба началась, так они из кустов бросились, а у Шляпы только «макарка» с двумя магазинами был… Ну и смяли нас… Его картечью зацепило, гады, в основном из дробовиков стреляли… Я гранату бросил, ну и в служебное забежал…

– А почему ты уверен, что Шляпу убили?

– Я, как дверь шкафом завалил, слышал, что с той стороны несколько раз ещё стреляли, но точно не по мне.

– Ладно, сиди пока там, мы придём за тобой.

– Заноза Тушканчику, – вмешался в наш разговор мой друг.

– Да, Ваня, слушаю, – вот уж кто-кто, а Мур таких косяков, как Шляпа, не напорет.

– Надо поактивнее жопой двигать! Давай мы с Чпоком под бронёй на пустырь выкатим, спугнём тех, кто залёг, а вы с Серёгой их отработаете.

Предложение было действительно дельным, а то на поле боя ситуация и вправду становилась патовой – сил для штурма у банды не хватало, а наша малочисленность не позволяла контратаковать обычным порядком.

– Чпок, слышал?

– Да, командир. Уже бегу. У «уазика» только один живой остался.

– Илюха, – вступил в разговор Фёдор, – я тоже в десант пойду.

– Давай.

Я ещё раз осмотрел поле боя в оптику.

«Из главарей кто-то уцелел, вон щиты эти немного подвинулись. Но или ранен, или контужен – сам поднять всю эту массу металла не может, – отметил я для себя и перевёл взгляд на пустырь. – Человек десять мы сделали наглухо, вон – лежат и не шевелятся. А всего туда побежало десятка три. Даже если ещё нескольких ранили, то, всё одно, пострелять нам с Саламандром придётся много!»

– Саламандр, это Заноза. Всё слышал?

– Так точно! Готов!

Внизу взрыкнул двигатель «Тигра» – Андрей сдал назад, развернув машину на пятачке, к ней подбежал Говорун и влез на заднее сиденье. Разбрасывая зубастыми покрышками песок, газовский внедорожник рванулся вперёд и, снеся остатки забора, устремился на врага.

Наверное, нашим противникам никогда не приходилось отражать атаки бронетехники, так что повели они себя довольно глупо. Большая часть бросилась врассыпную, но несколько особо смелых индивидуумов повыскакивали из своих нычек и открыли ураганный огонь.

Особенно меня умилил один, одетый в чёрную кожаную куртку из тех, что в народе «косухами» кличут, и штаны из того же материала, волосатый парень: с потрясающей скоростью перезаряжал свою двустволку, выпуская в сторону «Тигра» никак не меньше килограмма свинца в минуту! «Стоп, хорош ржать! А если у него пулевые патроны есть?» – одёрнул я себя и, поймав плечо «мотоциклиста» в прицел, выстрелил. Волосатик выронил ружьё и принялся кататься по земле.

Я перенёс огонь на следующего смельчака, этот был вооружён каким-то самопальным ПП,[251] сделанным на коленке чуть ли не из водопроводных труб. Извращаться я не стал и тоже прострелил ему левое плечо. Сейчас накал боя немного спал, зверств наши противники никаких не учиняли, и можно было позволить себе быть великодушным. Это только в старых фильмах герой, получив винтовочную пулю в плечо, продолжает класть врагов пачками, но мы же не дети больших городов, ружья в глаза не видевшие!

Свалив выстрелом последнего обороняющегося, я перенёс огонь на бегущих. Правда, там особо стрелять не пришлось – Серёга Саламандр с пулемётом обращаться умеет. Через пять минут активная фаза боя закончилась и началась зачистка.

Глава 21

Подмяв под себя густой кустарник, первая машина нашего увеличившегося каравана выскочила на узкое Егорьевское шоссе. Чуть притормозив, я дождался, когда «УАЗ», за рулём которого сидит Чпок, вскарабкается на высокую насыпь.

– Илюх, а «Поминальная» песня у тебя с собой? – спросил сидевший на соседнем кресле Мур.