Текст книги "Ледяной коготь: испытания грядущего дня"

Автор книги: Артем Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Но лишь крик одной души добавлял крошечную нотку печали во всеобщее ликование. Лис неподвижно сидел рядом с бездыханным телом Тилиана и пустым взглядом пялился в выжженную всепожирающим пламенем землю. В его ярких изумрудных глазах, некогда пестривших ярким багрянцем детскости, беззаботности и полной отрешенности от дел других горел вулкан страха, скорби, горести, злобы и отчаяния, который был готов вот-вот вспыхнуть и разлить магму эмоций по ещё не оправившемуся от войны миру. «Что мне теперь делать? Как дальше жить? Куда мне идти?» – вопросы пульсировали в голове, словно кипящий котёл с мазутом, разрываясь воспалённое войной сознание. На его глазах погибли многие близкие друзья, с которыми он даже толком не успел попрощаться: Эронс, Ширланд, Мировинг, Кортенс, Линориус, Ротмир, Саритор, Аморис, Митролас… Все они в одночасье превратились лишь в незримый пепел, кружившийся в игривых прибрежных бризах.

Но самой последней каплей для израненной души стала мысль о том, что дракона – его самого близкого друга, самого надёжного товарища, того, кто воспитал в нем честь, достоинство и мужество, того, кто впервые в жизни дал ему кров, тепло, накормил, приласкал, того, кто несколько раз спасал ему жизнь, того, кто успел стать для него семьёй и надёжным, как скала, другом – больше нет. Лис что есть силы сжал зубы, обхватил голову лапами и, не в силах сдержать веками жалящие капли слез, зарыдал, как белуга. Он драл когтями землю, жевал выдранные клочья земли, катался по траве, как сумасшедший, пачкая рыжую шубку и всё плача и плача навзрыд, роняя солёные капли слез на огромное чёрное огниво. Лис чувствовал, будто от его души оторвали огромный кусок, который некогда заполнял её по истине прекрасными моментами: знакомство с драконом в парке, ужин у него дома, тот самый день, когда он в первый раз сел к дракону на плечо, случай с девушкой в лифте, спасение от смерти на Йольнире, их частые совместные обеды – всё это теперь осталось лишь в воспоминаниях без всякой надежды на повторение. Все эти мысли разрывали последние капли рассудка в бесформенные куски безмерной скорби, затмившей в тот самый час воспалённый разум «Безбашенного лиса». И никто из собравшихся вокруг него товарищей: ни Фултон, ни Эрарт, ни Форт, ни Неор, ни Трумдот, ни Порнет, ни Кан – не посмел прервать ту нить скорби, что в тот самый момент нашла ещё одно звено, на котором она могла бы перевести дух перед тем как отправиться в дальний поход по мирам Солнечной системы. И много ещё горьких слез было пролито в тот день… Так закончилась многовековая война между добром и злом, собравшая свой последний кровавый урожай, которая больше никогда не посмеет проткнуть своими черными когтями полотно безмятежности. Так началась новая мирная эпоха, эпоха синтеза хаоса и порядка, которая приведёт народы галактики к новым, по истине великим горизонтам.

Но сколько бы дней ни прошло с тех пор, сколько бы великих героев былых времен ни растворилось на страницах истории, спасённый мир будет навеки помнить тех, кто отдал свою жизнь за то, чтобы в галактике вновь воцарился долгожданный покой, ставший твёрдой основой для великого расцвета рас Млечного Пути, – доблестных солдат последней войны. И пока жива будет эта память, пока будет помнить каждый предков своих, пока будет живо учение о том, что гармония хаоса и порядка есть катарсис разума и путь к процветанию, народы Млечного Пути будут уверенно идти по тропе долгой и счастливой жизни. И на том стоит, стояло и будет стоять величие истинных властелинов Вселенной.

Эпилог

Весть об окончании войны облетела галактику в считанные часы. На зажегшуюся искрящимся багрянцем праздника и всеобщего ликования Землю стали прибывать корабли с орбиты и других систем, подконтрольных эльфам, гномам и оркам. Под вечер, когда победные гуляния были уже в самом разгаре, в районе Новоэльдорасского посада приземлились корабли с правителями четырёх союзных государств: Циальфора MMMMMMMCMXCIV, Ультера MMCCCCCCCCLVI, Грышнака МММСССССXXXXVI, Луминеля MCCCCCCCLXXXXIII. Дипломатическая встреча была организована на наспех сооружённом подиуме; в ходе неё монархи торжественно объявили об окончании боевых действий и поздравили всех жителей Млечного Пути с победоносным завершением войны. После этого императоры отправились в Новоэльдорасскую резиденцию Циальфора, чтобы обсудить план восстановления основных механизмов функционирования государств Союза, обозначить основные цели внешней и внутренней политики и подготовиться к торжественной церемонии награждения героев Млечного Пути, которая должна была состояться во дворце императора Солнечной системы. На заседание был также приглашён новый член Союза, кандидатура которого была рассмотрена в срочном порядке, – Кортак-Арол. В тот же день состоялось торжественное подписание педанторцем галактического договора и последующее включение его государства в Союз Объединенных империй.

В тот день секретариат, Имперская Служба безопасности и прислуга императора работали бесперебойно: первые составляли протоколы о награждении, вторые – проверяли каждые углы дворца правителя человечества на предмет возможной террористической атаки, третьи – украшали молчаливые стены хоть мало-мальски торжественными декорациями, которые не успели сгореть в огне войны. Вслед за ними к месту проведения церемонии подоспели и репортеры главных новостных каналов Млечного Пути, которые чуть ли не дрались за лучшее место для съемки предстоящего праздника. Наконец, когда все подготовительные мероприятия были завершены и слегка преобразившийся дворец был готов принять гостей, к нему потянулись транспортные колонны с первой группой солдат, офицеров и пилотов союзных государств, которым в тот день должны были вручать награды. Их встречали, как истинных героев своей эпохи: не успели ветераны ушедшей войны выйти из своих машин, как их тут же принялись топить в тёплых объятиях и целовать благодарные граждане, которым в тот день посчастливилось очно побывать на величайшем празднике в истории Союза. Над виновниками торжества кружился бешеный хоровод тысяч лепестков роз, которые медленно оседали на выглаженных парадных костюмах. Воинам вручали цветы, подарки, им махали руками радостные дети и их счастливые родители, над их головами проносилось дружное и громогласное: «Спасибо!», а их лица то и дело расплывались в улыбке, когда прорвавшиеся сквозь толпу детишки вручали цветы и, смотря прямо в уставшие глаза своими растерянными глазенками-бусинками, звонко смеялись и звонкими голосками благодарили их за мирное небо над головой. Примерно такой же случай произошёл с генералом Кутбаром: проходя мимо столпившегося народа, он вдруг заметил перед собой маленькую девочку, лет пяти-шести на вид. Она смотрела на него блестящими глазёнками-бусинками и застенчиво улыбалась, держа в руках разноцветный букет цветов. Генерала охватило умиление. Не в силах сдержать радостные эмоции, вот-вот готовые выплеснуться наружу, Кутбар радостно воскликнул, схватил на руки звонко засмеявшуюся девчушку и принялся осыпать её мягкие румяные щечки нескончаемым градом поцелуев. Писк планшетного фотоаппарата – и молчаливый герой в ту же секунду оказался на первой полосе завтрашних газет.

Но настоящий ажиотаж в толпе начался в тот момент, когда из двух последних прибывших транспортников, гордо и с особой статью держа голову, на украшенной причудливыми вензелями ярко-лазурную ковровой дорожке появились герои легендарного взвода спасения. Первым вышел еле сумевший слезть с застывшего над землёй транспорта Норвин, который, повернувшись к толпе, радостно засмеялся и принялся одаривать приветствиями рукоплещущий народ. На его выглаженном белоснежном парадном костюме, предоставленном императорским ателье, переливались роскошные золотые пуговицы; на офицерских погонах, украшенных строгими изумрудными орнаментами, красовались серебряные эмблемы Империи гномов – скрещённые молоты Ультера IV, выставленные на фоне кузницы; темно-синие брюки прекрасно сочетались с вычищенными черными ботинками; в свободной руке он держал белоснежную офицерскую фуражку, над козырьком которой была протянута блестящая золотая петлица. Постукивая лакированными туфлями по дорожке, он уверенно шёл вперед, принимая поздравления от счастливой толпы.

Вслед за ним вышел Айнон. Его наряд подчёркивал особую стать и лёгкую помпезность: лесной цвет опрятного парадного костюма, сочетавшегося с черными ботинками, олицетворял цвет Лориэльского леса, память о котором все ещё хранилась в сердцах эльфийского народа. Серебряные погоны с вензелями князя Ротипельской эпохи – Луминеля – отдавали ослепительным блеском пестрого солнечного света. На груди эльфа, чуть правее сердца, искрилась золотая брошь в форме листа Лориэльского ясеня. Ровная счастливая улыбка Айнона сияла ярче всех, подчёркивая длинные, прямые космы золотистых волос.

Немного погодя, из транспорта показался широкоплечий орк, с благодарностью начавший кланяться ликующей толпе. Шорган, как и все представители его расы, не любили роскошные наряды. Однако в этот раз портные постарались на славу: черно-бордовый мундир нашего зеленокожего героя подчёркивал рельефность фигуры и орочьей мощи; на широких плечах переливались великолепные погоны старшего офицера, украшенные орнаментом двух скрещенных топоров; в руках герой держал широкую остроносую фуражку, выполненную под стать шлему Грышнака III. И хоть улыбка Шоргана и не была эталонной для первых полос газет, она все также излучала радость и вызывала бурный восторг у столпившегося возле парадного входа во дворец народа.

Когда в поле зрения толпы показался последний транспорт, медленно подъезжавший к главным воротам резиденции Циальфора, народ начал ликовать пуще прежнего. Улыбнувшись реакции народа и бросив взгляд в сторону последней машины, Айнон остановил своих товарищей и кивнул на открывающуюся дверь, из которой вот-вот должны были показаться последние торжественные гости:

– О! Смотрите-ка – неужто аристократы пожаловали?

– Бьюсь об заклад, что наш лисеныш не удосужился надеть костюм, – усмехнулся Норвин, поправив смявшуюся петлицу. – Да-а-а… Думаю, голым во дворце Императора ещё никто до этого не появлялся.

– Ну-у-у… – возразил Шорган, достав из кармана десять цифеев. – Спорим, что он сейчас будет в своей шапке с очками?

– Да быть такого не может! – воскликнул Норвин. – Ему собственноручно сшил костюм придворный портной. Он не посмеет явиться во дворец голым да и ещё в своей шапке с очками!

Все надежды гнома разлетелись в прах, когда из последнего автомобиля показались совершенно обнаженные лис, Эрарт, Фултон, Форт, Неор и Порнет, задорно махавшие лапами ликующей толпе. И на голове первого, как и предполагал Шорган, красовалась все та же самая кожаная шапка с пилотажными очками. Досадно проворчав, гном достал из кармана камзола дистанционный кошелек и, введя необходимую сумму и счет получателя, отправил деньги еле сдерживавшему себя от смеха орку.

– Лопух ты, Норвин, – усмехнулся Шорган, наблюдая за раздосадованным выражением лица бородатого вояки. – Хорошо, что ты ещё бороду свою не поставил. А то б пришлось тебе домой возвращаться с младенческой мордашкой.

– Ладно, ладно… – прокашлялся гном, посмотрев на орка таким взглядом, будто тот отсудил у него все имущество. – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Ещё поквитаемся…

– А вот и наши хвостатые! – воскликнул Айнон, поприветствовав подоспевших гостей. – Как я рад, что вы живы и здоровы!

– Не все, к сожалению… – ответил басом Форт, пожав руку эльфу и кивнув головой Шоргану и Норвину. – Как видите, нас теперь только шестеро.

– Да уж… – вздохнул гном, покачав головой. – Как же вы их не уберегли?

– Трумдоту прям передо мной осколком голову раскроило, – сухо ответил Неор, завиляв пушистым серым хвостом из стороны в сторону от нахлынувших тревожных воспоминаний. – Ему уже и помогать-то нечего было. Так и лежал на дне бруствера. Пока его не забрали медики…

– А от Кана и вовсе ничего не осталось, – грустно промурлыкал Порнет, пошевелив длинными усами. – Я с ним рядом сидел, отстреливался из пулемета. А потом раз – и всё. Перед глазами только угольки остались.

– Я Эрарта еле вытащил из под обломков, – сказал Форт, показав изувеченную правую лапу. – Пока вытаскивал, мне два когтя плазмой выжгло. Но это я ещё легко отделался. Ты на Фултона посмотри.

– Пресвятые предки… – ужаснулся лис, увидев искалеченное тело барсука: на шерсти виднелись сотни шрамов, левого уха как будто и не было вовсе; вместо правой передней лапы шевелилась крошечная культяпка, которая некогда была здоровой конечностью. – Не уберёг ты себя.

– Да кто ж знает, как оно сложится, Ракун, – ответил барсук, тяжело вздохнув. – Как видишь, перемолола меня судьба так, что не ахти. Где я теперь такой нужен?

– Ты что, Фултон, офонарел так говорить?! – воскликнул Неор. – Радоваться надо, что жив остался. А место в жизни уж точно найдёшь! Вон – рыжий-то нашел. И ты тоже не пропадешь.

– Хотелось бы верить, – ответил барсук, подавленно усмехнувшись.

– Ой, ребята, не хотелось бы прерывать нашу дружескую беседу, но нас все-таки ждут, – вмешался в разговор Айнон, показав кивком на стоявших у ворот швейцаров. – Надо бы поторопиться.

– Полностью согласен, – поддержал эльфа Шорган, продолжив подниматься по лестнице. – Ещё успеем наговориться. Негоже императоров задерживать.

– Да… – вздохнул лис. – Это точно.

– Не горюй, приятель, – засмеялся Порнет, подмигнув своему рыжехвостому товарищу. – У нас ещё вся жизнь впереди! Ладно ты тут развлекайся, а нам в другое место надо. Нас в Большой зал зовут.

– А почему вы не с нами? – удивился рыжехвостый собеседник.

– А леший его знает, – пожал плечами Форт. – Скажут, наверное, что-то. Может поесть дадут.

– Что ж, – замялся наш герой, в смятении пошевелив рыжими ушами, – тогда до встречи после церемонии?

– А как же! – сказал Порнет. – Мы ещё повеселимся так, что этот город нас навсегда запомнит.

С этим словами, попрощавшись, друзья разошлись. Лис, пропустив вперед толпу своих товарищей, громко обсуждавших свои планы на будущее, замер на месте и на секунду задумался. Сняв с головы свою кожаную шапку, он достал из крошечного кармашка на внутренней стороне синюю чешуйку на веревочке, причудливо переливавшуюся на ярком солнечном свете. В голове, словно кадры пленочного фильма, понеслись вереницы счастливых воспоминаний. Лис вспомнил, как дракон приютил его у себя дома и накормил наивкуснейшим мясом, которое его пушистое брюхо когда-либо пробовало; вспомнил, как дракон несколько раз спасал его от неминуемой гибели; вспомнил, как они вместе пробирались сквозь выжженные педанторские скалы; вспомнил, как рассказывали друг другу истории из своей жизни; вспомнил головокружительные полеты по оживлённым улицам Нового Эльдораса. Смахнув подступившие к глазам солёные капельки слез, наш герой надел крошечную чешуйку на шею и припустил вслед за остальными.

Минуя роскошно украшенные золотыми вензелями стены главного коридора, на которых висели помещённые в тиковые рамы портреты династии Циальфоров, лис спешил вслед за своими боевыми товарищами, с каждой минутой сокращая отрыв. Наконец, последняя арка оказалась позади, и наш герой очутился в роскошном тронном зале, украшенным чистым золотом со сверкавшими на стенах яркими разноцветными самоцветами. Потолок главной резиденции представлял из себя огромное полотно с изображением одного из самых главных событий истории человечества – коронации первого правителя Империи Солнечной системы, получившего имя Циальфор I. По стенам тронного зала были развешаны сотни портретов великих правителей прошлого: представители династии Пендрагонов, Рюриковичей, Людовиков, Тюдоров, Романовых; рядом с ними висели президенты, премьер министры, губернаторы и реформаторы ушедших эпох. Их огромные портреты выглядели величественно и излучали какую-то неописуемую энергию, от чего у лиса непроизвольно подкашивались лапы. Посмотрев вниз, чтобы хоть как-то перевести дух от увиденного, наш герой потерял дар речи: на огромном мраморном полу красовалось великолепное генеалогическое древо, ветви которого занимали чуть ли не всю необъятную плоскость зала. Корень брал начало у входа, а заканчивался только у самой кромки трона. Сказать, что лис был поражён великолепием главного дворца императора, значит ничего не сказать: восхищение пробирало его от кончиков когтей до ворсинок шерсти. Ему казалось, что этой красотой можно будет любоваться веками, рассматривая каждый вензель, каждый мазок на портрете великих государственных деятелей человечества. Так бы, наверное, и произошло, если бы наш герой не услышал, как его шепотом зовёт Норвин, который уже стоял вместе со всеми у трона, где уже находились все приглашённые герои войны, склонив головы перед императорами. Циальфор, Грышнак, Ультер и Луминель тем временем совершали обряд поклонения предкам ушедших эпох. Кортак-Арол присоединился к четверке лидеров в последний момент – ему необходимо было отправить Карствара и Трудора в систему Фернан для начала работ по восстановлению разрушенной гражданской войной инфраструктуры.

Ощутив всю неловкость ситуации, лис съежился и, стараясь не привлекать внимание правителей государств Союза, быстро протиснулся сквозь ряды солдат и занял место справа от Айнона. Эльф, недоуменно покосившись на опоздавшего товарища, скорчил гримасу недовольства и шепотом проворчал:

– Где тебя носило?! Ты совсем офонарел что ли – как можно опоздать на церемонию вручения галактических наград?

– Я… упал, – попытался отмазаться лис. – На картины засмотрелся и грохнулся.

– Ну ты даешь… – усмехнулся Шорган. – Неужели никогда картин в живую не видел?

– Представь себе, нет! – шепотом воскликнул лис.

– Тише вы! – огрызнулся Норвин. В этот момент правители государств Союза уже закончили обряды и повернулись к приглашённым солдатам. По обоюдному согласию первое слово решили дать императору Луминелю MCCCCCCCLXXXXIII. Чинно склонив голову перед своими союзниками, эльфийский император подошел к громкоговорителю и обратился к собравшимся в зале героям:

– Граждане Союза Объединенных империй! Ветераны Последней войны. Когда-то давно, ещё во времена правления первых королей, наши народы существовали в пучине раздора, мрака и нескончаемой ненависти друг другу. Это были тяжёлые времена, сопровождавшиеся нескончаемыми бедствиями и трагедиями. Но все изменилось, когда в один прекрасный день на нас не сошла благодать появления того, кто уничтожил последние капли раздора в нашем несокрушимом союзе, того, кто сплотил наши сердца крепкой нитью товарищества и вселил в нас веру в победу над любым врагом. Наши предки показали, насколько мощным может быть единство, какой сокрушительной силой обладает оно в борьбе с любыми невзгодами и преградами. Прошли сотни тысяч лет, наши народы потерпели колоссальные потрясения, но вековая сплоченность, чувство братской поддержки и веры в наших великих предков помогли нам довести последнюю войну до победного конца. Мы благодарны вам, защитники Млечного Пути, за смелость, мужество и отвагу, что ни на секунду не утихала в ваших доблестных сердцах. Встаньте же с колен, друзья мои, ибо сегодня наши народы должны преклоняться перед вашей доблестью. Слава Союзу Империй!

– Слава! – раздался громкий, дружный ответ тысяч ветеранов великой битвы за Млечный Путь. Император человечества отошёл от громкоговорителя, передав слово Луминелю. Эльфийский монарх ответил лёгким поклоном головы и, поправив микрофон, перешёл к церемонии вручения наград:

– Пользуясь оказанной мне честью, я хотел бы сказать, насколько важен был подвиг каждого из солдат Союза. Война разорила наши миры, унесла жизни лучших представителей наших рас. Но мы смогли выстоять, обрести новых союзников и добиться долгожданного мира, который теперь, я уверен, будет царить в Млечном Пути ещё долгие годы. Наверное, не для кого не секрет, что очень важную роль в победе над кровожадным врагом сыграли герои, чьи подвиги вдохновляли каждого из нас в тяжёлые дни войны, – Луминель дал знак Грышнаку, и орочий монарх, подойдя к заранее подготовленному столику с медалями, взял высшую награду Союза, орден Бессмертной Галактической славы, и вновь вернулся к эльфийскому правителю. – Я говорю о тех, кто, скитаясь по неизведанным уголкам галактики в поисках спасения наших цивилизаций, вселял в наши сердца неугасаемую надежду, тех, кто под угрозой жизни искал артефакты, которые помогли выиграть войну, тех, кто навеки послужит нам примером стойкости, решительности и непоколебимой веры в победу.

– За проявленную отвагу в бою, преданность кодексу офицерской чести, образцовое несение боевой службы, – начал зачитывать преамбулу Луминель, – неоценимый вклад в победу над врагом офицеру Айнону присуждается звание «Героя Союза Галактических империй»!

Еле сдерживая переполнявшие горячее сердце радость и непомерную гордость, Айнон под бурные аплодисменты встал с великолепно украшенного золотыми вензелями тикового стула и, бросив взгляд в строну одобрительно кивавших товарищей, приосанился, выгнул ровную спину и гордо направился к императору. На него смотрели миллиарды глаз со всех уголков галактики, и это чувство разжигало в его душе пламя неописуемого счастья. В момент преодолев несколько метров мягкой ковровой дорожки, украшенной переплетающимися хвостами орбит девяти губерний Солнечной системы, он учтиво поклонился всем императорам, затем подошёл к Луминелю и приготовился к вручению ордена. Эльфийский правитель посмотрел в глаза Айнону, улыбнулся и прикрепил сияющую ярчайшим блеском золотую награду у сердца отважного разведчика.

– Поздравляю, – улыбнулся Луминель и пожал руку старавшемуся выглядеть серьёзно герою.

– Служу Союзу Объединенных Империй! – ответил эльф, отдав честь своему правителю. С этими словами, он поклонился Ультеру, Циальфору и Грышнаку и поспешил занять положенное место среди своих боевых товарищей.

– Ничего себе! – шепотом восхитился лис, не в силах оторвать глаз от украшенного самоцветами ордена. – Вот это да… Дашь поносить?

– Ещё чего! – усмехнулся Айнон. – Может тебе ещё фуражку с галстуком дать, голодранец?

– Эй! – возмутился лис. – Я же только…

– За неоценимую помощь в наземных операциях, смелость, мужество, готовность сражаться до победного конца и беспощадность к врагу, – продолжил Луминель, – присвоить офицеру Шоргану звание «Героя Союза Объединенных империй»!

Орк, неуклюже приподнявшись со стула и случайно задев локтем впередисидящего гостя, извинился и со слегка неуклюжей походкой поспешил сократить расстояние между его местом и императорами. Обернувшись на тихий смех троицы героев, Шорган нахмурил брови и острым оскалом шуганул сразу же притихнувших товарищей. Представ перед вышедшим навстречу Грышнаком, орк вытянулся во весь рост и приготовился к вручению долгожданной награды. Орочий правитель, взяв мускулистыми зеленокожими руками орден, прикрепил его к петлице героя и гордо произнес:

– Духи предков гордятся тобой, сын воина. Ты не посрамил свой род и свою Отчизну в бою. Да прибудет с тобой вечная слава!

– Служу Союзу, Ваше превосходительство! – ответил орк, и тут же оба удивили всех присутствующих: император отломил свой нижний клык, хруст которого порядком напугал гостей, и вручил его Шоргану. Радостный орк учтиво поклонился правителям и поспешил обратно к товарищам. Лис, нервно сглотнув застрявший в горле ком, наклонился к уху Норвина и недоуменно спросил:

– Что это было?

– Традиция такая, – ответил гном, поддерживая бурные аплодисменты. – Ещё со времён Ротипельской эпохи. В случае какой-то крупной победы вожди племён отдавали самому прославленному воину свой самый большой клык. Таким образом они наделяли солдата силой, которая была подвластна только вождю. Времена ушли, а обычай, как видишь, остался.

– Смотрите и завидуйте! – радостно воскликнул Шорган, присев рядом с остальными, показывая окровавленный зуб императора. – Я теперь самым прославленным воином в полку буду. А жена-то как обрадуется! Целый зуб!

– Это… Впечатляет, Шорган, – нервно усмехнулся Айнон, чрезмерная воспитанность которого не позволила ему дать волю чувствам. – Только, ради предков, убери его. Пожалуйста.

– А чем он тебе так не понравился-то? – недоуменно спросил орк.

– О! Кажется, Норвина вызывают! – встрепенулся лис, попытавшись как-то разбавить назревающий конфликт. Он был прав. Луминель, проводив взглядом императора Ультера, взявшего орден со стола, начал зачитывать положение о награждении бородатого героя:

– За несгибаемую волю, верность и преданность своему делу, точность и профессионализм присвоить офицеру Норвину звание «Героя Союза Галактических империй»!

Бородатый виновник торжества встрепенулся, засуетился и, спрыгнув со стула, мелкими шагами заторопился к монархам. Со стороны это выглядело довольно забавно, и Айнон, наклонившись к лису, еле сдерживая смех, сказал:

– Смотри – сейчас наступит на бороду и покатится кубарем, как мячик.

К счастью, в такого рода неловкое положение гном не попал. Благополучно достигнув алтаря, Норвин поправил выглаженный камзол и встал напротив Ультера, ожидая того момента, когда сияющая награда украсит его белый парадный костюм. Правитель гномов, аккуратно приняв орден из рук Луминеля, не скрывая радостных эмоций, посмотрел на вытянувшегося офицера инженерных войск. Норвин сиял от счастья, как никогда. Он уже представлял, как придёт домой и гордо покажет награду своей горячо любимой семье. Ультер аккуратно обхватил орден двумя руками и со странной нежностью прикрепил его к белоснежному камзолу гордого гнома.

– Поздравляю, господин старший офицер! – не скрывая радостных эмоций, улыбнулся Ультер.

– Служу Союзу, Ваше благородие! – ответил счастливый гном. Окончание награждения Норвина было довольно-таки забавным: в завершение встречи император Ультер и Норвин вытянули пуза и что есть силы столкнулись между собой, чуть не отскочив в сторону, словно каучуковые мячики. Что поделаешь – таким было официальное приветствие гномов на протяжении более миллиона лет. От традиций, как говорится, не отступишься. Обменявшись с императором дружескими рукопожатиями напоследок, Норвин поклонился остальным монархам и поспешил удалиться со сцены. Встретив гнома дружеской похвалой, лис демонстративно стукнул крошечными ладошками по рыжим коленкам и тихо сказал:

– Ну что, ребята, всех героев Союза наградили, теперь и отпраздновать можно.

– Да погоди ты со своим отпраздновать! – возмутился гном. – Нам же с семьями повидаться надо. Меня, вон, жена ждёт. Шоргана дома – ещё и дочка. Айнона девушка дожидается. Что ты как, я не знаю!

– Ну и зануда же ты, Шорган! – буркнул лис, отвернувшись от улыбавшихся товарищей. – А вот, Эрарт, между прочим, не был бы против.

– Ну и дурень ты, хвостатый, – усмехнулся Шорган. – Он же тебя чуть не пришил на Курвисанте.

– Ну и? – недоумённо спросил хвостатый герой. – Это не значит, что мы не сможем нормально провести время.

– Сразу видно – алкоголик со стажем, – улыбнулся Айнон. Разговор товарищей внезапно прервало завершающее обращение Циальфора, который что-то прятал за спиной и загадочно улыбался:

– Друзья! Вот и подошла к концу церемония награждения легендарного взвода. Однако на моей примете есть кое-кто ещё, полноправно заслуживающий нашего безмерного уважения и почёта всех граждан Млечного Пути, – в этот момент все с ни с чем не сравнимым удивлением увидели, как из широкого проёма одного из залов императорского дворца медленно выходит правитель педанторской расы, великий Корат-Анрит, который, поклонившись присутствующим, встал рядом с несущей колонной главного купола. – Он был тем связующим звеном, той самой клейкой лентой, соединявшей команду «Гиперборея» и привносившей радость в атмосферу жуткой скорби и напряжения. Насколько мне стало известно, он всегда был рядом с Хранителем Добра и даже несколько раз спасал ему жизнь. Именно он добыл один из артефактов, совершив погружение в глубины Йольнира, именно он не дал умереть Хранителю Добра на Педанторе. Именно он отважно защищал нас всех на Сорижели, когда мне и моим союзникам грозила смертельная опасность.

– Не может быть… – потрясённо прошептал лис. Он чувствовал, как его лапы начинают трястись от волнения, словно осиновые листья на холодном осеннем ветру.

– За безмерную отвагу, мужество, профессионализм, личные качества, самоотверженность и поддержание боевого духа Отряда Спасения, а также нескончаемый оптимизм и стойкость орденом «Героя Союза Галактических империй» награждается рядовой пятого медицинского батальона Ракун!

Лис остолбенел. Его дурацкая кличка прозвенела в голове, словно городской набат, собирающий вече. Воздух застыл в груди, больно сжимая сердце, яркие изумрудные глаза растерянно забегали по сторонам, в надежде найти хоть кого-нибудь из присутствующих, кто бы засмеялся или счёл сказанное императором шуткой. Но нет – все как один с безмерным уважением и серьёзностью смотрели на него, ожидая триумфального шествия к вожделенной награде. Наш герой не мог вымолвить ни слова – они застряли в его груди, словно большой снежный ком. Растерянно прокашлявшись, лис спрыгнул с просевшего стула и под бурные аплодисменты, стараясь не встречаться взглядами с участниками церемонии, быстро засеменил к алтарю, нервно хлеща себя по бокам пушистым рыжим хвостом. Быстро вскочив на последний ярус лестницы, наш герой нервно выдохнул и посмотрел на императора Циальфора. Тот уже держал яркую, блестящую награду в своих руках и свысока смотрел в красивые изумрудные глаза пушистого героя.

Лис не знал, что ему делать. Дыхание участилось. Лапы тряслись, как колышущийся на ветру осиновый лист. Уши-треугольнички то и дело вздрагивали при малейшем шорохе со стороны зала. Из ступора его вывел Циальфор, с которым лис неожиданно встретился взглядом: монарх присел на корточки, чтобы пушистый герой союза чувствовал себя более комфортно. Аккуратно прикрепив специально подготовленный для пушистого бойца орден на липучке на сторону сердца, император человечества улыбнулся сквозь густые заросли гладких усов и сказал:

– Поздравляю!

Лис от растерянности потерял дар речи. Он не знал, что ответить Его Величеству. А тут ещё и аплодисменты нагрянули… Сглотнув застрявший в горле ком, наш герой тихо прошептал:

– Ваше Превосходительство, спасибо Вам огромное. Я… Я не заслуживаю этого ордена.

– Вы заслуживаете его гораздо больше, чем можете представить, господин Ракун, – улыбнулся Циальфор, погладив лиса по голове. – Без веры в Ваш с Хранителем Добра великолепный дуэт, я бы нигде не смог найти пример настолько крепкого единства, способного сплотить наши народы.