Текст книги "Ледяной коготь: испытания грядущего дня"

Автор книги: Артем Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

– Эй! – прервал беседу гнома и его чешуйчатого товарища по команде Эронс, который, держа в руках винтовку, стоял рядом с Айноном и Шорганом на небольшом пригорке. – Вы там долго еще трепаться будете или нам подождать, пока ваше наиважнейшее совещание закончится?

– Мы идём! – ответил дракон и, обратившись к Норвину, сказал: – Жаль, что не удалось побеседовать больше. Надо идти, а то наш подводник уже, наверное, на середине пути, пока мы тут с тобой языками чешем.

– Ты прав, – ответил гном, последовав за драконом, ломая попадавшиеся на пути маленькие ветки деревьев. – Как бы он в передрягу не попал, иначе вся наша операция коту под хвост…

– Это точно, дружище, – усмехнулся дракон. – Это точно.

Нагнав остальную часть отряда и получив привычную порцию замечаний от Эронса, Норвин и дракон продолжили путь к крепости, где их должен был ждать их пушистый диверсант, в это время уже активно пробиравшийся сквозь толщи грунтовых вод, пропуская через искусственные жабры потоки насыщенной кислородом воды.

* * *

Едва не цепляя ластами шершавые стенки металлического тоннеля-водостока, лис как можно быстрее плыл в нагнетающем водном безмолвии узкого прохода. По мере того, как за взмахами его пластиковых ласт оставались преодоленные метры, вода становилась все мутнее и грязнее, затрудняя и не без того сложное дыхание. Более того, видимость также была не ахти: в некоторых местах лису приходилось двигаться на ощупь, так как тяжелая пелена ржавчины и грязи скрывала практически весь и без того ограниченный обзор. Этот неприятный признак запущенности очистительных сооружений водостока означал, что крепость была уже близко.

Наконец, когда узкий проход, наполнявший каждую клетку тела дозами клаустрофобии, закончился, перед нашим отважным пушистым героем открылся вид на довольно-таки просторный пруд, который, по всей видимости, находился непосредственно под крепостью. Вода в нем была тоже не первой свежести, но, в отличие от прохода, в нем имела место быть скудная растительность, которая ограничивалась водорослями и актиниями, нашедшими себе убежище в старых, потрескавшихся от ржавчины бочках. Налюбовавшись столь безрадостным пейзажем, наш герой уже собрался плыть дальше, как вдруг его чуткие уши услышали приглушенную толщей воды болтовню, заставившую его отплыть назад и схорониться. Пропустив через «ихтиандры» очередную порцию загрязненной воды, лис стал внимательно вслушиваться в разговор. Он смог различить голоса троих, один из которых, грубый и немного испуганный, выражал нежелание обладателя следовать за двумя другими.

– Чёртовы изверги! – сумел различить огрызающийся голос лис. – Отпустите меня! Деритесь! Я вам всем глотки порву.

– Ишь ты какой прыткий попался! – раздался насмешливый тон издевательского голоса. – Не зря тебя доктор приказал от тебя избавиться, чтобы не рыпался! Всю работу срываешь!

– Я тебе не Му-му, чтобы топить меня, кретин! – продолжал огрызаться первый. На этот раз этот грубые нотки голоса стали знакомыми лису. – Я личность, чёрт тебя побери! Пристрели меня, как нормального человека, если кишка не тонка!

– Бе! «Пристрели, пристрели»… – издевательски ответил второй голос. – Скучно! Гораздо интереснее смотреть, как ты дёргаешься и пытаешься дышать, как рыба. Вот это потеха, так потеха!

– Эй, Пинельмир, ты что, в кино пришел? – недовольно сказал неожиданно присоединившийся третий голос. – Вяжи его и давай на дно. Не хватало ещё, чтобы начальство нервничало!

– Ладно, ладно… – недовольно ответил второй. – Сейчас. Всё! Готово!

– И ещё, – добавил третий голос. – Доктор сказал, чтобы его смерть была быстрой. А мы его топить собираемся…

– Кого это волнует, Нилетор? – наплевательски спросил первый голос. – Какая разница, как ему умирать?

– Есть последнее слово? – спросил первый.

– Пошли вы все… – ответил озлобленный голос, в котором стали различаться нотки отчаяния. Затем последовала гробовая тишина.

– Кончай с ним, – наконец ответил Нилетор, и тут же лис увидел, как что-то небольшое, похожее на мешок, падает в воду. Приглядевшись, он с ужасом понял, что это был один из сотни его товарищей по несчастью – малая панда по имени Ремин. Пытаясь сорвать со своей шеи крепкую железную петлю, сковывавшую его с увесистым бетонным блоком, он отчаянно брыкался из стороны в сторону, извиваясь в мутной воде. Через несколько секунд из его пасти, на потеху двум извергам, начали выходить маленькие пузырьки углекислого газа, которые его легкие были уже не в силах удерживать. После минуты отчаянной борьбы за жизнь, издав протяжный вопль, тем самым выпустив остатки углекислого газа из своих легких, Ремин схватился за горло, выпучил малиновые глаза, налитые кровью полопавшихся сосудов, и втянул в себя толщи мутной воды загрязненного пруда. Его маленькое тело ещё несколько раз встрепенулось, выгнулось и безжизненно зависло вверх лапами в воде, вытесняя последние крошечные пузырьки кислорода из наполненных водой легких. Пораженный лис хотел было уже плыть к Ремину, чтобы спасти его, но страх обнаружить себя не давал ему это сделать.

– Всё! Финита ля комедия, так сказать, – издевательски усмехнулся один из солдат. – Умер наш прыткий комок шерсти. А я-то думал чучело из него сделаем…

– Хватит трепаться! Мы и так приказ неподобающе выполнили. Теперь начальство ругаться будет. Всыпет нам по первое число…

– Не бойся, – успокоил своего товарища его собеседник, отдаляясь от места бесчеловечной казни. – Какая разница, как мы его убили – умер и всё тут. Заодно и рыб покормит.

– Как бы нас рыбам не скормили из-за твоей дурацкой идеи, Пинельмир, – недовольно проворчал Нилетор, голос которого уже был еле слышан. Это означало, что лис мог беспрепятственно выйти на сушу и не быть замеченным. Выглянув из-за подводного камня-укрытия, наш пушистый герой, быстро махая ластами, устремился к внутреннему резервуару. Как только его голова показалась из внутреннего водолазного выхода, в легких пробежал еле заметный импульс удушья. Но, к счастью, он быстро прекратился, так как наш герой открепил «Ихтиандры», впившиеся, словно пиявки, в его многострадальную шею. Облегченно вдохнув в легкие насыщенный кислородом воздух, он снял с себя маску и капюшон и, вытерев с себя капли воды, с сожалением сказал:

– Да уж… Казалось бы – столько лет прошло… Я-то думал все изменилось. Наивный! Хех! Тут, наверное, еще хуже стало, дружок. Не обольщайся. О-ой… Так-с… – лис включил переговорное устройство в себя в ухе и, прислонив микрофон к пасти, сказал: – Офицер Эронс, я на месте. Что дальше делать?

– Молодец! – послышался из наушника спокойный голос офицера. – А мы-то думали, что тебя поймали, волноваться было начали. Как ты?

– Всё идет по плану, – ответил лис, снимая с лап ласты. Несмотря на отчаянное желание поделиться увиденным, он все же не стал мучать Эронса своими духовными проблемами. – Взмок правда весь, как толстяк после пробежки. Осталось только пробраться в сторожку – и вуаля! Ларчик откроется.

– Это не может не радовать, дружок, – радостно ответил Эронс. – Что б мы без тебя делали! Мы сейчас сидим в зарослях кустарника у этого самого входа. Пока вроде тихо, но поторопиться тебе всё же бы не мешало: тут охранники в башнях ходят.

– Хорошо, – ответил лис, прикрепив ласты к поясу. – Постараюсь сделать все как можно быстрее. Конец связи.

С этими словами, он снял с плеча ППС-43 и, сняв его с предохранителя, осторожно направился внутрь ангара крепости, как можно тише ступая на рифлёный металический пол. Миновав несколько поворотов, он вдруг услышал чьи-то звонкие шаги, сопровождаемые грубым говором и руганью. Ужаснувшись, лис принялся метаться из стороны в сторону, пытаясь найти место, где можно было спрятаться. Не найдя в освещенном ярким светом ламп коридоре ни одной лазейки, он стремительно понёсся обратно, тяжело дыша и прислушиваясь к бешеному биению своего сердца, норовившему выскочить из гидрокостюма. Шаги становились все ближе и ближе. Наконец, не долго думая, лис, добежав до края резервуара, прыгнул в воду и, спрятавшись под рифлёным полом, затаил дыхание, боясь издать хоть один звук. Через несколько минут к этому месту подошли двое солдат – тех самых, что утопили несчастного Ремина.

– На кой черт тебе сдалась эта ручка, Пинельмир? – раздался уже знакомый лису голос солдата. – У нас их полным полно здесь.

– Ты ничего не понимаешь, Нилетор! – ответил его собеседник, осматривая каждый уголок небольшого ангара. – Она мне досталась от деда. Это все, что от него осталось… А я его очень любил, между прочим.

– Ладно, ладно! – раздраженно сказал Нилетор, повысив голос. – Избавь меня от своих розовых соплей. Ищи быстрее! Мы не должны пропустить шоу.

– Ты называешь зверские опыты шоу? – потрясенно спросил Пинельмир. – Ты издеваешься?! В тебе хоть есть что-то человеческое, в конце концов?

– В такое время ты говоришь о человечности? – усмехнулся Нилетор, чем явно озадачил своего напарника. – Друг, сейчас война идет, люди дохнут пачками, а ты тут, видите ли, о гуманизме заговорил. Я тоже не считаю эти вещи верхом нравственности, но пойми-это наш шанс выжить. Доктор Вальмерт обещал нам лучшую жизнь, процветание, если мы будем делать то, что он говорит.

– И ты всерьёз ему веришь? Ты думаешь своей башкой? Он просто хочет встать на место императора. Вот и все. А на нас ему плевать. Мы для него-балласт, от которого он, в случае чего, незамедлительно избавится. Он псих, Нилетор.

– Какая тебе к чёрту разница, Пинельмир? – огрызнулся Нилетор, по звукам удаляясь от места потери важной вещи друга. – Так, всё! Хватит этих розовых соплей! Пойдём! У нас еще много работы!

С этими словами, они оба пошли обратно в крепость, всё ещё продолжая местами спорить о проблемах нравственности. Лис, подняв голову и удостоверившись, что опасность миновала, пыхтя и недовольно ворча, взобрался на край резервуара. Отряхнувшись от воды, он с облегчением выдохнул и, осмотревшись по сторонам, быстро зашагал по коридору, в котором он чуть было не встретил свою гибель. Пропитанный грязной водой хвост, оставлявший за собой широкий мокрый след, безжизненно волочился по полу, затрудняя бег уставшего хозяина, лёгкие которого ещё не отвыкли от рыбьего способа дыхания. Изредка поглядывая на обшарпанные стены, наводившие на него давно забытые чувства страха и отвращения, связанные с невыносимой болью тех экспериментов, которые ему не посчастливилось пережить, лис вдруг заметил тень человека, приближавшуюся к повороту, к которомуон уже хотел беспрепятственно бежать. Чуть не поскользнувшись, наш герой быстро остановился и, хаотично мотаясь из стороны в сторону, начал глазеть по сторонам, в надежде найти какое-нибудь убежище. Но его поиски не увенчались успехом: стены прохода представляли собой одни сплошные листы метала без единой лазейки в них. Добежать назад не представлялось возможным: ангар был уже довольно далеко, поэтому единственным решением для лиса оставалось убийство охранника. Сняв с плеча автомат, наш герой взвёл его и, обхватив двумя лапами магазин и спусковой крючок, нацелился на коридор. Стараясь утихомирить биение сердца, лис глубоко дышал и успокаивал себя четким порядком действий при появлении противника: «Так. Спокойно. Как только появится – стреляй. Все просто. Появится – стреляй. Хладнокровие, друг, хладнокровие и расчет». Шаги становились все ближе и ближе. И вот из-за поворота показался ничего не подозревающий охранник. Реакция лиса была мгновенной. Очередь из ППС-43 уверенно достигла цели, впившись в плоть ничего не подозревавшего охранника. Тот даже не успел ничего выкрикнуть. Обливаясь кровью, приспешник Вальмерта чуть слышно простонал и, словно тяжелый мешок картошки, упал на пол, заливая его тускло-алой флегмой. Отдышавшись, лис наконец опустил дымящееся дуло и трясущимися лапами перекинул автомат через плечо.

– Фух… – выдохнул наш герой, продолжив свой путь к сторожке. – Надеюсь, что никто не услышал падения этого тюфяка. Похоже, что я уже близко. Надо торопиться.

С этими словами, лис преодолел препятствие в виде мертвого спецназовца и снова побежал что есть силы к КПП. Наконец, спустя десять минут беготни по коридорам, наш герой-таки добрался до места назначения. Спрятавшись за стоявший неподалеку ящик с оружием, он осторожно выглянул из-за него, чтобы разведать обстановку. В маленьком кабинете охраны сидел один солдат, по-видимому оставленный на дежурстве не в первый раз: его сладкий сон, сопровождаемый тихим и басистым храпом, свидетельствовал о справедливости этой гипотезы. Рядом не было ни одной живой души: вряд ли кто-либо мог ожидать такого сюрприза, особенно на такой отдаленной планете, как Кувирсант. Просчитав возможный план действий, лис решил связаться с Эронсом.

– Офицер Эронс, прием, – чуть слышно, шепотом, сказал лис, не отрывая глаз от сторожки. – Я уже рядом с КПП. Вы на месте?

После непродолжительной паузы последовал ответ, что несомненно успокоило нашего пушистого диверсанта:

– Молодчина! Мы уже на позиции и ждем твоих действий. Зайдем, как только ты откроешь ворота.

– Хорошо, – ответил лис, достав из чехла на правой задней лапе нож. – Конец связи.

Отдышавшись и собравшись с духом, он на цыпочках подкрался к будке охранника. Тот спал как младенец: наверное, только взрыв Сверхновой смог бы разбудить его от такого сладкого сна, сопровождаемого прерывистым храпом. По небольшому экрану-голограмме проскакивали кадры популярной мелодрамы «По ту сторону Венеры», которые и сыграли роль колыбельной для неосторожного бойца. Чуть слышно подойдя сзади, лис быстро вскарабкался на спинку кресла и поднял над незадачливым охранником водолазный нож. Ему было жутко страшно и каждый волосок его шерсти встал в тот момент дыбом: согласитесь, убивать человека в сознании намного психологически легче, чем убивать его же во сне. Зажмурив глаза, лис всадил водолазный нож в горло ничего не подозревавшему охраннику и быстро проделал поперечный разрез. Холодный клинок вспорол мягкие ткани горла, перерезав артерии и вены и сдвинув в сторону кадык. Захлебывающийся в разливавшейся по солдатской форме алой артериальной крови охранник схватился за горло, закатил глаза и, что-то прохрипев напоследок, безжизненно свалился на приборную панель. С облегчением выдохнув, лис стряхнул со своего холодного орудия для убийства капли крови и, вложив его обратно в ножны, принялся оттаскивать охранника с пульта управления.

Протерев оставшуюся на пульте управления кровь, лис нажал на поле «Двери» и выбрал раздел «Главные ворота». Пролистав несколько опций, он выбрал нужное – «черный вход». Компьютер показал панель загрузки, побежали полоски и вскоре выскочило окно: «Процесс выполнен. Черный вход. Открытие».

– Фух… – облегченно выдохнул лис, присев на кресло, рядом с которым лежало безжизненное тело охранника. – Кажется получилось. Черт… Какое жуткое ощущение на душе… Б-р-р! – в этот момент наш пушистый герой встрепенулся, посмотрев на окровавленное тело охранника. – Как же хреново-то… Одно радует – полдела сделано. Не стоило его убивать, однако…

В ту же секунду замки ослабли и массивные железные двери, ведомые мощными электрическими двигателями, начали медленно открываться внутрь. Лис, заметив это, приложил лапу к наушнику и сказал:

– Путь свободен, офицер Эронс. Можете входить.

– Понял, – ответил знакомый голос, за которым последовал шелест листвы. – Выдвигаемся. Конец связи.

Лис спрыгнул с кресла и медленно пошел к раскрывающимся дверям. На душе еще был неприятный осадок от совершенных убийств двух человек. Теперь это были уже не последствия состояний аффекта и эйфории – это было что ни на есть осознанное понимание ситуации. Он знал, что не мог поступить иначе, но неприятные ощущения в тот момент всё же неслабо давили на мозг. Однако они немного отступили, когда лис уловил взглядом знакомых товарищей по команде, быстро перебегавших отрытое пространство перед входом. Стряхнув с себя капли крови, лис улыбнулся и помахал своим напарниками рукой. Первым заметивший знак приветствия был дракон, помахавший в ответ. Вскоре, вся команда была в сборе.

– Мы рады, что ты жив и здоров, – с облегчением сказал дракон. – Как ты?

– Бывало и лучше, – ответил с неким угрызением совести лис. – Еще неприятный осадок есть от случившегося.

– При тебе кого-то убили? – спросил Айнон, проверяя обстановку.

– Да, – лаконично ответил лис, забираясь на плечо дракона по его же лапе. Этот процесс был немного затруднительным: гидрокостюм сковывал движения. Но вскоре лис занял привычную для него позицию на плече дракона. – И я тоже…

– У тебя не было другого выбора, – с сожалением сказал дракон. – Ты не мог поступить иначе.

– Я знаю, – ответил лис. – Но всё же – как-то непривычно лишать человека жизни.

– Сейчас идет война, дружок, – сказал Шорган, достав дробовик. – Смерть, кровь, убийства – это её верные спутники. Такова уж природа этой старой карги. У неё нет романтики – только холодный подсчёт жертв. Привыкай.

– Каков план? – спросил Норвин. – Есть тут обходной путь?

– Да, – сказал лис. – Он ведёт в обход основного лабораторного зала через камеры для заключённых-подопытных.

– Наверняка нас уже заметили, – сказал Эронс, посмотрев на потолок в надежде уловить взглядом камеры. – И сюда сейчас придут все подопечные доктора Вальмерта, чтобы сделать из нас отбивную.

– Напрямую идти нельзя: нас тут же прихлопнут, – подметил Айнон, приметив мощные гермодвери по левую руку. – Может быть там пройти?

– Хорошая идея, – сказал Норвин. – Только мы, скорее всего, нарвёмся на ещё большую группу этих головорезов.

– А вот и они, – сказал Шорган, посмотрев в сторону просторного тоннеля. Действительно: казалось, из всех дверей зала выбегали вооруженные до зубов люди доктора Вальмерта, которые рыскали в поисках наших героев.

– Дела плохи, – сказал лис, потрясенно наблюдая за тем, как один из них (по всей видимости, капитан) указывает прямо на них. – Есть у кого-нибудь идеи?

– Я пойду вскрывать гермодвери, – сказал дракон, подставив лису лапу, чтобы тот смог слезть. – Своими когтями я тут мало чего сделаю. А вы не пускайте их сюда ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, – сказал Эронс, повернувшись к членам своего отряда. – Отряд! Рассредоточиться и занять удобные позиции для стрельбы.

– Есть, шеф! – все как один ответили Норвин, Айнон и Шорган, быстро метнувшись за укрытия в виде огромных железных ящиков. Офицер-охранник крепости, заметив их передвижение, отдал приказ о начале атаки, и тут же со стороны солдат последовал беспрерывный шквал огня. Но не успел охранник отдать следующий приказ, как вдруг мощная пуля снайперской винтовки Эронса в момент понизила давление в его черепной коробке, и командир подразделения, закатив глаза, безжизненно, как марионетка, рухнул на пол. Остальные бойцы, лишившись командира, бросились врассыпную, укрывшись за множеством поставленных в ангаре ящиков. Но не успел наш отважный отряд перевести дух, а Эронс перезарядить винтовку, как из-за ящиков вновь последовал шквальный огонь. На сей раз он был более кучным и не таким беспорядочным: солдаты Вальмерта уже оправились от первых минут боя и теперь целились более точно.

– Ты там скоро, дракоша? – прокричал Шорган, прицеливаясь из бомбомета в группу засевших за укрытием солдат. Нажав на курок, он выпустил из ствола оружия плазменно-осколочный снаряд. Еще секунда, и мощный, оглушительный пиротехнический эффект разметал в разные стороны группу охранников. – Это все, конечно, очень весело, но долго мы так не протянем.

– Согласен, – сказал Норвин, поливая свинцовым дождем из крупнокалиберных пулеметов пытавшихся делать перебежки солдат. – Еще минут десять, и нас всех перебьют.

– Тут очень сложная сеть, – сказал дракон, копаясь в схемах и проводах. – А я не профессиональный инженер, знаете ли. Я последний раз имел дело с техникой, когда чинил телевизор одной бабушке из соседней квартиры девятьсот девяносто с чем-то тысяч лет назад. Да и то неудачно: после того, как меня шибануло током, я мало чего помню.

– Мы, конечно, всёпонимаем, – сказал Эронс, сделав очередной выстрел в голову замешкавшегося солдата. Тот покачнулся и упал лицом в пол, – но хотелось бы немного побыстрее, а то… – внезапно его голос осекся, а лицо немного побледнело от испуга. – Мать моя женщина… Это что ещёза хрень?!

Реакция Эронса была вполне объяснимой: из-за угла появилось нечто, что заставило сердца наших героев собрать чемоданы и переехать жить в пятки. Айнон побледнел, как смерть; Норвин от отвращения и шока, сам того не осознавая, отпустил курки пулеметов; Шорган округлил глаза от ужаса, а лис, выпучив глаза и стиснув от ужаса зубы, почувствовал, как каждый ворс его рыжей шерсти, скрытой под гидрокостюмом, встал впостойке смирно. Дракон, почуяв что-то неладное, решил посмотреть, что же прекратило стрельбу. Лучше бы он этого не делал…

Когда наш герой выглянул из-за ящика, то от увиденного микросхема выпала у него из лап. Даже искушенное воображение дракона, повидавшего на вашем веку множество мерзостей и ужасов, не было готово к такому повороту событий. К отважной команде приближалось существо, казалось, сотканное неопытным портным из множеств кусков других животных: из массивного туловища гиппопотама, ощетинившегося множеством длинных шипов и колючек, произрастали заостренные кости-конечности, из которых помаленьку падали ядовитые капли кислоты, прожигавшие метал; приглушенный стук огромных конечностей краба, двигавших чудовищное исчадие науки вперед, заставлял сердца наших героев колотиться все сильнее и сильнее с каждой секундой; сзади волочился массивный крокодилий хвост, которым, время от времени, хозяин хлестал себя по бокам, как кошка, готовящаяся к прыжку. Но самое жуткое ощущение вызывала голова. Именно голова. Это был жуткий симбиоз головы медведя и челюстей акулы, в которых сверкали четыре ряда острых, как бритва, зубов-копий. Внезапно существо остановилось и посмотрело красными глазенками-бусинами в сторону остолбеневших героев. Ощутив на себе пронизывающий насквозь взгляд чудовища, лис затрясся, как осиновый лист, вцепившись в форму Эронса, который, в свою очередь, безотрывно смотрел на пыхтевшее и сопевшее существо, которое изредка порыкивало на чужаков.

– Дракоша, – не отрывая взгляда от гибрида, пробормотал Эронс, – ты бы поторопился что ли. А то я с этим питомцем играть не собираюсь: уж больно он, – в этот момент существо громко клацнуло челюстями, чем заставило офицера встрепенуться, – кусается.

– Я понял, – еле слышно, стараясь не привлекать внимание зверя, ответил дракон. – Сейчас я открою дверь, а вы пулей бежите сюда, понятно?

– Яснее ясного, – ответил лис, прицеливаясь в существо. Обстановка была накалена до предела. Никто не проронил ни звука. Но в тот самый момент, когда дракон наконец справился с дверью и сказал: «Есть! Скорее! Идем!» – монстр вдруг резко встрепенулся, видимо, услышав тихий голос дракона, и издал душераздирающий вопль, похожий на смесь медвежьего рыка и рёва гориллы. Щелкнув челюстями, он помчался прямо к ошарашенным героям, переворачивая и снося перед собой многокилограммовые ящики и тележки для перевозки оборудования. Выпучив глаза и повернувшись в сторону дверей, Эронс лаконично выкрикнул:

– Быстрее! Пора рвать когти!

Не было ни одного, кто бы с этим не согласился. Все как один бросились к двери, около которой уже ждал дракон. Он был в любой момент готов захлопнуть двери. Вот прошмыгнул лис, за ним Эронс, Айнон, Шорган. Вот уже и дракон собирается уносить лапы, как вдруг что-то мощное обхватило его за туловище и со всей силы швырнуло в близстоящие ящики. Треск, удар, боль, рёв… Открыв глаза, наш герой увидел, как существо приближается к нему, клацая акульими челюстями и стуча об пол острыми костяными конечностями, готовясь разорвать на куски отважного Хранителя Добра. И вот, когда это нечто остановилось и раскрыло свою полную острых клыков пасть, готовясь содрать с дракона всю его чешуйчатую плоть, из-за спины по хребту чудовища нанёс мощный удар Норвин, заставив его завопить и упасть на пол. Быстро встав, оно еще сильнее завопило от ярости и хотело было проучить смертельной лекцией того глупца, который посмел лишить его обеда, как вдруг новый удар гнома повалил кровожадную тварь на землю. Не дав ей подняться, Норвин схватил одну из острых конечностей существа и придавил её ногой. Чудовище извивалось, клацало челюстями, вопило, яростно пыталось вырваться, но Норвин был непреклонен. Прижав существо к земле, гном схватил его голову мощной рукой титанового экзоскелета и начал что есть силы тянуть череп чудовища на себя. Превозмогая боль от ожогов кислоты, отважный техник упорно продолжал тянуть на себя голову существа, которое уже отпустило дракона и теперь всеми силами пыталось вырваться из крепкой хватки непокоренного гнома.

Монстр пытался прожечь броню, зацепить тело хвостом, откусить руку, но тщетно: Норвин все тянул и тянул голову на себя. Он слышал, как хрустят мощные шейные позвонки умирающего чудовища, как рвутся сухожилия и лопаются кровеносные сосуды, как учащается дыхание поверженного противника, который был не в силах противостоять триумфу грубой силы. И вот, собрав в кулак последние крупицы воли, гном издал воинственный крик и что есть силы дернул голову гибрида на себя. С ужасающим хрустом и бульканьем кислотной крови, голова оторвалась от туловища, разбрызгав потоки кипящей флегмы по полу. С яростью отшвырнув от себя обливающуюся кровью голову чудовища, Норвин оттолкнул от себя мертвое тело и тут же схватился за лицо. Кислота жгла каждый миллиметр чувствительной кожи лица, испепеляя волосы густой каштановой бороды. Боль была невыносимой: Норвину казалось, что его лицо жалят сотни тысяч пчел. От пронзающей боли обессиливший гном безжизненно повалился на пол. Все в тумане… Очень жжет правый глаз… Из ободранных голосовых связок с трудом вырывается протяжный стон… Крупицы белоснежной эмали хрустят на зубах… Ярко-красные десны разъедает едкая кислота… Внезапно в отяжелевшей голове раздается голос дракона: «Норвин! Надо уходить! Скорее!» – и его лапа хватает гнома за руку и пытается поднять. Но гном не в силах пошевелиться: боль завладела им с головы до ног. Туман… В глазах темно… В ушах еще слышатся крики и протяжный монотонный звон…

Изо рта течет красно-зеленая жидкость, окровавленные зубы падают на обожженный язык… Хочется спать, спать, спать… Он чувствует, как его поднимают и волокут по полу, занося в новый коридор… Веки наливаются свинцом… Перепуганная морда лиса… Крик Эронса: «Норвин! Ты слышишь меня? Норвин!» Затем темнота… Темнота… Темнота…

* * *

Приглушенный свет. Черный потолок крошечной каморки. Слышатся знакомые голоса тихой беседы. По всей видимости, его никто не хотел будить. Почему-то присутствует ощущение неполноценности видимой картины: какая-то странная отдаленность объектов, кажется, что до них можно дотянуться рукой; отчаянные попытки дотянуться до Эронса, стоявшего у потрепанной металлической стены. Стон…

– О, Норвин! Ты очнулся! – тихо воскликнул Эронс, радостно улыбнувшись. Несмотря на все попытки казаться спокойным, его лицо выдавало некие черты беспокойства. – Мы уж думали, тебе конец. Фух! Ты нас всех из пекла вытащил! Как ты эту тварь-то… – но не успел Эронс договорить, как гном, почувствовав неладное, слабым голосом спросил:

– Что со мной произошло? Где мы? Почему всё так далеко?

– Тебя немного потрепала эта тварь, – ответил Айнон, протянув руку гному, тщетно пытавшемуся самостоятельно встать с жесткого металического стола. – Мы думали, тебе вообще каюк. Но дракоша спас тебя.

– Что с моим лицом? – гном начал что-то подозревать. – Почему я не могу открыть правый глаз?

– Норвин, мне жаль, – ответил неожиданно подошедший дракон. На его плече стоял лис. На нем все еще был надет черно-желтый гидрокостюм, а ласты висели на поясе, немного покачиваясь от его нервных движений. Пушистый напарник дракона, несмотря на все попытки скрыть эмоции, никак не мог заставить себя успокоиться: фаланги его передних лап загибались и разгибались чуть ли ни каждую секунду, свидетельствуя о том, насколько сильно его нервы были напряжены в тот момент. – Скажу как есть. Кровь этого существа оказалась очень едкой и изуродовало твое лицо. Ожог, правда, пришелся на правый глаз, и так получилось, что он полностью расплавился, – дракону было крайне тяжело говорить это Норвину, который молча смотрел на него, не отрывая взгляда, как маленький любопытный ребенок. – Я смог залечить твои раны, но, к сожалению, ты будешь слеп на один глаз.

– Он слишком драматизирует, поверь, – ответил Эронс, помогая Норвину встать с кушетки. – Вот прилетим обратно и вставим тебе глазной протез. Ничем не отличается от настоящего! Но пока, правда, придется походить с повязкой на глазу, дружище. Уж тут мы ничего не можем поделать.

– Да, я понимаю, – привычным грубым голосом ответил Норвин. Но в этом, на первый взгляд, черством тембре скрывались те неподражаемый ноты оптимизма и доброты, скрывавшиеся за твердой оболочкой бородатого вояки. За это его и любила команда: за неподражаемой обаяние и внутреннюю теплоту. Ну и за неоспоримый профессионализм, конечно. – Главное, что меня полностью не ослепили, а то было бы совсем грустно.

– Трудно не согласиться, приятель, – сказал лис, постукивая лапой по наплечнику, на котором стоял. – Будешь у нас теперь как пират, – в этот момент лис изобразил фирменный корсарский: «Йар-р! Тысяча чертей!» – чем позабавил товарищей по команде. – Только повязки на глаз не хватает, разве что.

– Да уж, – сказал Норвин, прикоснувшись к лицу. Его грубая инженерная рука ощутила шершавую пористую примочку, предохранявшую пустую глазницу от попадания инфекции. – Откуда у вас бинты?

– Это быстрозаживляющие повязки, – сказал Айнон, доставая из небольшой сумки компактный пакет с лекарствами. – Я их взял с собой, еще когда собирался на миссию. Глаз они тебе, конечно, не отрастят, но раны затянут. Это уж я тебе обещаю.

– Спасибо, – отблагодарил эльфа Норвин и спрыгнул с кушетки. Погладив свою густую бороду, он довольно усмехнулся и сказал: – Главное, что борода на месте, а то как на меня жена бы смотрела? А? Как?

– У тебя есть жена? – спросил с недоумением Шорган. – Ты что, издеваешься? Куда ж ты полез, друг?

– Надо ж было как-то быт разнообразить, – засмеялся гном и подошел к экзоскелету. Вставив в него руки и ноги, которые тут же за фиксировались мощными гидравлическими креплениями, он, проверив его боеспособность, продолжил: – Тёща мне до сих пор не доверяет. Говорит, что я такой же бестолочь, каким был в академии, когда с Ирваной только встречаться начинал: помешанный на своих «штучках-дрючках», как она любит выражаться. Знала бы она, что я боевой сапер, она бы из меня крендель сделала. Да что я-то! Вы так на меня смотрите, как будто у вас, ребята, самих нет семьи.