Текст книги "Ледяной коготь: испытания грядущего дня"

Автор книги: Артем Демченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Обязательно увидите, – сказал лис и положил лапу на спину Эронса. Офицер, улыбнувшись, посмотрел в блестящие зеленые глаза его пушистого собеседника. В этом взгляде, действительно, было что-то доброе, наивное и бескорыстное – прямо как во взгляде его сына. В ответ Эронс вздохнул и положил руку на пушистую спину лиса.

– Конечно увижу, конечно, – сказал Эронс, поглаживая мягкую шерстку на спине лиса. Оптимизм его пушистого товарища по команде, казалось, дал ему новый стимул к жизни: то, что так сильно трепало его многострадальную душу в эти дни постепенно испарялось и уходило с каждым прикосновением к мягкой рыжей шерсти. Эронс ещё никогда не чувствовал такого душевного облегчения.

– Офицер Эронс, – еле слышно пробормотал лис, глядя на морскую синеву, – а что это за рисунок у вас на щеке? На татуировку слабо смахивает.

– Ты имеешь в виду домик? – уточнил Эронс, проведя шершавой ладонью по выпуклому кожному барельефу.

– Да, да, именно его, – сказал лис, посмотрев на Эронса. – Ошибка молодости?

– Если бы, – усмехнулся офицер. – Это результат порыва отчаяния, дружочек. Когда я узнал о потере жены и сына, горю моему не было предела. Я настолько обезумел, что хотел перерезать себе горло ножом. Но вместо этого я нарисовал этот домик. Взял нож и вырезал на коже этот шедевр. Я понял, что мой сын не хотел бы моей смерти, не хотел бы, чтобы я сдавался. Поэтому, в память о его последнем рисунке, я и сделал эту глупость.

Внезапно, как только Эронс закончил свой небольшой монолог, его уставшие глаза, обведенные снизу синими мешками, уловили странные светящиеся огоньки на поверхности океана. Эти светлячки зажигались ярко-голубым цветом один за другим, делая необъятный океан похожим на одну большую люминесцентную лампу. Вскоре в морской синеве не осталось ни единого сантиметра, где бы не было яркого светящегося пятнышка. Весь этот странный процесс очень удивил Эронса: за всю его насыщенную жизнь он никогда ничего подобного не видел. Яркий синий свет привлек внимание остальных членов экипажа: офицер видел, как постепенно к ним стекаются разделенные на группы солдаты, желая посмотреть на это чудо природы Йольнира. То и дело из собравшейся толпы доносились возгласы: «Ничего себе!», «Ты когда-нибудь раньше это видел?», «Смотри! Смотри! Вон там!», – нагнетая обстановку неизвестности. Эронс не заметил, как к нему с лисом присели старые приятели.

– Как поживаете, горе-вояки? – спросил Шорган, посмотрев на светящийся океан. – Впечатляет, не правда ли? Никогда такого не видел. Клянусь Грышнаком Головорубом!

– Природа умеет удивлять, – сказал Айнон, присев на пурпурный песок. – Черт возьми! Да-а-а! – восхитился эльф. – Такого даже на Лимее нет.

– Лимея, Лимея! – передразнил эльфа неуклюже присевший на песок Норвин, стряхивая со своей бороды крошки белого хлеба. – Нас и здесь неплохо кормят!

– Может хотя бы сейчас не будете трепаться, как базарные бабы? – раздался голос дракона позади собравшегося отряда. Обернувшись, Эронс с лисом имели счастье видеть дракона, скрестившего лапы на груди и сложившего могучие крылья ультрамаринового цвета. Тот, заметив счастливые взгляды двух товарищей, удовлетворенно улыбнулся, непроизвольно оскалив острые зубы.

– Спасибо тебе, – сказал Эронс, смотря прямо в синие глаза миротворца. Увидев добрый и искренний взгляд офицера, у которого, казалось, в душе не осталось ни единой капли негативных чувств, дракон ответил:

– Всегда к вашим услугам, офицер. Это моя работа, вы же знаете.

– Нет, друг, это больше чем работа, – восхищенно сказал лис. – Это талант и высшая степень мастерства.

– Да-а-а… – протянул Норвин, освободив место для дракона. – С этим не поспоришь. Хорошо, что ты с нами.

– И всё-таки я не понимаю, – сказал Шорган, посмотрев на дракона. – Как тебе удаётся превращать самых отъявленных недругов в закадычных друзей? Уму не постижимо! Открой мне секрет!

– Дипломатия, мой друг, – сказал дракон, улыбнувшись. – Дипломатия.

В этот момент перед глазами наших героев из толщи воды появились странные, светящиеся всеми цветами радуги существа, напоминавшие огромных креветок с клешнями. Выстроившись в круг, они начали кружиться в просторном хороводе, озаряя океан немыслимой пестротой красок. Так продолжалось несколько минут. Но это было не последнее, что Йольнир приготовил отважным «Гиперборейцам».

Где-то через пять минут из центра круга вынырнули две огромные, светящиеся оранжевым цветом рыбы, оставляя за собой яркий след. Под возгласы восхищения два морских существа скрылись в морской пучине. Далее все происходило гораздо интереснее и захватывающе.

Через какое-то время на одной глади снова образовался рыбный хоровод, излучавший ярко-салатный цвет. Это огромное колесо все кружилось и кружилось, словно выжидая какого-то определенного момента. Внезапно, к удивлению собравшихся, в центре круга появился шестиконечный моллюск, присоски на щупальцах которого засветились мягким пурпурным оттенком. Такое немыслимое для природы шоу будоражило воображение абсолютно всех собравшихся на берегу: кто-то сидел, раскрыв рот от удивления; кто-то ошеломленно присел на песок, а кто-то схватился за голову, не понимая, что происходит. Никто не мог и представить, что природа Йольнира устроит команде такой приятный прощальный сюрприз.

Тем временем, необычная фигура в виде живности океана все продолжала кружиться в хороводе. Внезапно весь океан начал бурлить в прямом смысле этого слова: вокруг хоровода начали появляться сотни крошечных пузырьков, окрашенных в малиновый цвет. Вся процессия из природных артистов продолжала исполнять свой номер, приготовленный для неожиданных гостей, пытавшихся понять – сказка это всё или нет? Внезапно, все потухло и стихло. На водной поверхности ни осталось ни одной живой души. Настало напряженное ожидание. Вдруг, откуда-то ни возьмись, из океана вынырнул огромный, напоминавший по размерам кита, скат и начал кружиться в воздухе, роняя малиновый свет на изумленных гостей с далекой планеты. Вместе с ним из воды, словно миниатюрные иглы, выстрелили вверх длинные, тонкие рыбы, светящиеся розовым цветом. И в этот момент, когда экипажу казалось, что более изумительной кульминации быть не может, огромный блестящий столб воды, выпущенный китом, завершил удивительное представление, как салют в цирке.

Все сидевшие на берегу ликовали: кто-то кричал от восторга, кто-то прыгал от счастья, а кто-то даже не смог сдержать слезы восторга от будоражащего воображение представления. Такого зрелища никто из присутствовавших на корабле никогда не видел в своей жизни: ни один цирк, ни одна голограмма, ни какие спецэффекты не могли бы столь ярко и реалистично сделать столь насыщенный праздник света и красок. Это удивительное явление навсегда осталось в памяти каждого, кому посчастливилось своими собственными глазами лицезреть такое необыкновенной красоты чудо природы. Еще долго изумленные солдаты и офицеры рассказывали друг другу и делились впечатлениями от этого необыкновенного сказочного фейерверка цветов и оттенков.

Но больше всех был впечатлен Эронс. В то время как остальные начали расходиться и собирать вещи, он продолжал сидеть на пурпурном песке, слушая успокаивающий шум морского прибоя. Ему казалось, что когда-то он уже видел этот сказочный спектакль и что главным героем воспоминаний был его маленький сын. Светлые воспоминания выдавили из него скупую слезу счастья, казалось, так быстро покинувшего его в эти дни. В этот вечер в нем что-то изменилось: нечто неподвластное медицине, таблеткам и даже сложнейшим операциям. В этот вечер его многострадальная душа очистилась от наростов боли и скорби: только душевная гармония и надежда увидеть своих близких осталась в его израненной душе. Эронс внутренне был очень благодарен лису за то, что тот его понял и помог в трудную минуту. Но еще больше благодарности его душа выражала дракону – самому доброму и отзывчивому существу, которое Эронс когда-либо встречал.

До этого момента он считал его выскочкой, присвоившим себе пафосное звание Хранителя Добра, заслужившим славу только благодаря удаче и неимоверной силе. Но теперь, глядя в полные доброты и искренности рептильи глаза, не излучавшие ни скрытой злобы, ни ненависти, ни обиды, он понимал, насколько сильной и непоколебимой личностью является его товарищ по команде. Эронса восхищало его умение находить в жизни прекрасное и вселять надежду в сердца людей в самые безнадежные моменты. Размышления Эронса прервал голос дракона, который уже стоял напротив него, протягивая лапу:

– Нас уже ждут, офицер Эронс. Пора отправляться в путь.

– Да, да, конечно, – ответил Эронс, приняв помощь дракона. Встав с пурпурного песка, офицер стряхнул с себя крошечные кристальные песчинки и направился к кораблю, куда уже постепенно стягивались отдохнувшие и набравшиеся сил солдаты. Дракон, уже собравшись идти, вдруг на какое-то мгновение остановился: в его сердце промелькнуло чувство сожаления и раздирающей душу кары самого себя. Почему? Возможно, именно мысль о том, что где-то, далеко-далеко, среди миллиардов пылающих звезд, на Лимее, Биртране, Земле, Ордтримине и десятках других планет каждую секунду гибнут десятки, сотни, тысячи, миллионы ни в чем не повинных людей, и то, что находясь здесь он не может помочь им, раздирала его многострадальную душу.

Так он и стоял бы, задумавшись о будущем человечества и других народах галактики, о тех, кого он не смог спасти от гибели, о тех, кого не увидели ждавшие до последнего конца жены и матери, о тех, чья жизнь закончилась, еще даже не начавшись, как вдруг его окликнул голос лиса: «Ты долго там еще? Мы уже все готовы! Тебя только ждем!»

– Да, да, я уже иду! – крикнул в ответ дракон и, отпустив от себя тревожные мысли, направился к блестевшему на свете тысяч звезд «Гиперборею».

Зайдя по трапу в предбанник корабля, дракон встретил взгляд Мировинга, одобрительно поприветствовавшего его кивком головы. Поприветствовав пилота в ответ, наш герой направился внутрь корабля по коридору. Дойдя до панорамного окна, около которого за столиком сидел Айнон, смотревший куда-то вдаль, дракон осторожно присел на мягкую кушетку, просунув хвост между спинкой и сиденьем. Айнон, казалось, напоминал восковую фигуру в музее Мадам Тюссо (по крайней мере, это была первая ассоциация, пришедшая в голову дракона), застывшую в одной неизменной позе. Через несколько секунд Айнон неожиданно встрепенулся и, заметив сидящего напротив него дракона, рассмеялся:

– О, ты уже здесь? Я и не заметил, как ты вошел. Извини, не очень-то удобно получилось.

– Ничего страшного, – сказал дракон, улыбнувшись. Эта реакция немного подбодрила эльфа: по его лицу проскользнула добрая улыбка. – Не нужно извиняться за подобные случайности. Как никак, жизнь ими наполнена до краев. Так уж получается.

– Да уж, это точно, – сказал эльф. – Эх, сейчас бы теплого чая с синилой. Такого, как моя девушка готовит…

– У тебя есть девушка? – с удивлением спросил дракон.

– Да, – спокойно ответил Айнон. – Она сейчас на Лимее, насколько я знаю. В Элендильском феоде. По крайней мере, так она мне написала в последний раз.

– Давно вы с ней познакомились?

– Где-то месяц уже встречаемся, – ностальгически ответил эльф. В этот момент дракон все-таки смог уловить тонкую натуру эльфа – даже ежу было понятно, что данный экземпляр был типичным романтиком-хиппи. – До сих пор помню тот день. Иду я по улице в составе взвода разведчиков. Вокруг зеленые сады, деревья, солнце светит – красота одним словом! Идем и только слышу монотонный стук армейских ботинок: «Топ-топ, топ-топ». Скукота-то какая, даже не представляешь! – в этот момент Айнон посмотрел в глаза дракона, который по-доброму ухмылялся из-за его рассказа. – Ах, да! Точно! Кому я это говорю? Конечно же представляешь! – эльф рассмеялся. Дракон подхватил позитивную реакцию товарища по команде.

– Ничего страшного, продолжай, – сказал дракон. В этот момент оба собеседника услышали, как закрываются входные двери «Гиперборея» и как Мировинг заводит мощные двигатели белоснежного гиганта. Это послужило сигналом нашим героям, что совсем скоро Йольнир исчезнет для них в тоннеле гиперпрыжка.

– Так вот, – прервал недолгую тишину эльф, продолжая свой рассказ. – Иду я в этой колонне, как баран. Несём мы с ребятами тренировочные гранаты, в которые вместо плазмы краска влита. И тут мне на глаза попадается девушка-студентка, лет двадцати, одетая в фиолетовое платье, свисающее до мостовой. Какая же она была красивая! – эльф от восхищения вздохнул, закатив глаза. – Длинные распущенные волосы, открытая улыбка, а глаза-то какие… В них я просто утонул: изумрудные, блестящие, манящие и такие добродушные… – в этот момент эльф прервался от неожиданно нахлынувшего приступа смеха. Он пытался подавить его, стараясь сосредоточиться на повествовании. Дракон в это время еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться первым (что поделаешь – смех заразителен).-И в этот момент я засмотрелся и не заметил, как парень, шедший впереди, поскользнулся, – Айнон еле сдерживал себя, чтобы не заржать, как последний идиот. Дракон улыбался в ответ, ожидая развязки истории. Собравшись с духом, Айнон, наконец, перешел к кульминации действа. – Я вроде как должен был подхватить ящик, но не успел. И вся эта гора гранат падает на мостовую… – в ту же секунду эльф, не в силах больше сдерживать подступивший к горлу смех, разразился громким хохотом. Еле остановив себя, он смог закончить историю. – В общем, когда я взглянул на командира, я чуть не потерял дар речи: облитый краской с головы до ног, он скорее напоминал живое творение Гауди, нежели серьезного полкового вояку. Он смотрел на меня с таким выражением лица, будто страстно желал утолить жажду крови и разорвать меня на куски. И тут он как заорет: «Рядовой Айнон! Что ж ты делаешь, сволочь ты безрукая! Будешь в „Лемминга“ у меня играть с утра до вечера! Ты меня понял?!» Я до смерти перепугался, но потом он это решение всё-таки отменил: уж больно жестокая игра, а для рядового моего тогдашнего уровня – это верная смерть. А она посмеялась и быстренько ушла. Но я-то её запомнил: память разведчика не проведешь!

– И как вы потом встретились?

– Начальство мне дало отпуск, и первым делом я решил найти её дом. Оказалось, она была дочкой одного из наших командиров, поэтому поиски не заняли много времени. Жила она рядом с нашей частью в достаточно престижном доме. Так вот: ночью, когда вся наша часть мирно храпела и видела бог знает какой по счету сон, я решил, как настоящий разведчик, сделать рейд к той красавице. Аккуратно встал с кровати, оделся, открыл дверь и быстро побежал к выходу. Перемахнул через ограждения (удивляюсь, как меня тогда охранная система в решето не превратила) и побежал к дому незнакомки. Уже, насколько я помню, было без пяти два, когда я подошел к дому своего командира. Взглянув вверх, я увидел, что на верхнем этаже горел свет. Я думаю: «Ага! Если там горит свет, значит она еще не спит. Можно и в гости». К моему счастью, с части фасада дома свисали крепкие лианы мирцианов, так что мне не пришлось искать обходные пути. «Ну, – думаю, – сейчас наведаюсь в гости. Она такого сюрприза явно не ожидает!» Зацепился я и полез наверх. Лезу, лезу, а земля все дальше и дальше. Карабкаюсь себе, никого не трогаю и тут чувствую, как мне что-то на голову: «БАЦ!», – в этот момент эльф засмеялся. – Падал на землю я недолго, но приземление было очень болезненным. Лежу я на этой чертовой дороге, как морской котик, ногами ворочаю. Голова трещит, в ушах звенит, а на голове вместе с землей цветок лежит. «Ну, – думаю, – все: доигрался, солдатик! Теперь у тебя еще с головой не в порядке». И тут вижу своими ошалевшими глазами, как ко мне подходит та самая девушка. Перепуганная до смерти: лицо бледное, руки трясутся, глаза чуть ли не у совы выпучены. Она спрашивает меня: «С тобой все в порядке, солдатик?» Я отвечаю: «В полном. Решил, вот, к тебе наведаться». Она посмотрела на меня как на идиота и говорит: «Ты что, совсем что ли больной? Сейчас же три часа ночи! Кто в такую темень ходит?» Я ей отвечаю: «Только я такой один на всю роту и хожу». Она засмеялась. «Дурачок, – говорит, а затем спрашивает: – Как тебя зовут?» Я отвечаю: «Айнон. А тебя?» Она говорит: «Нельтея». Вот так мы и познакомились. А дальше… – эльф тяжело вздохнул, под перед рукой подбородок. – В общем, сам знаешь, что тут говорить. Надеюсь, мы с ней еще увидимся.

– Конечно увидитесь. Главное верь и все сбудется. Все будет хорошо.

– Я тоже так думаю, – сказал Айнон. – Все когда-нибудь заканчивается. И эта проклятая война не исключение… – с этими словами эльф сжал свои кулаки что есть силы. Но затем, будто очнувшись от ночного кошмара, наш герой встрепенулся и волнительно простучал несколько раз пальцами по столу, пытаясь отвлечься от негативных мыслей. Хоть эльф-интроверт и пытался сдержать свои эмоции и скрыть их от своего собеседника, но тщетно: дракон был очень тонким психологом, обладавшим безграничным опытом. Он понимал, что продолжать дальнейший диалог с Айноном было бы не очень правильно с его стороны: его друг и так пересилил себя, чтобы поведать историю своей жизни, тем более совершенно незнакомому… хм… дракону. Поэтому, решив закруглить диалог, наш герой, посмотрев в иллюминатор и увидев, что «Гиперборей» уже оторвался от земли и начинает разворачиваться для хорошего старта, сказал:

– Что ж, думаю нам нужно отдохнуть – завтра тяжелый день: снова на задание, ты же понимаешь. Не помешало бы выспаться, согласен?

– Думаю, ты прав, – ответил Айнон, нарочно позевывая, тем самым пытаясь изобразить усталость. – Хороший был день сегодня, – с этими словами он встал из-за стола и не спеша направился по коридору к дверям, ведущим к командному центру. Дракон, подумав, что сидеть одному в предбаннике было бы довольно скучно, встал из-за стола и медленно поплелся вслед за эльфом, осторожно ступая на металлический пол, издавая приглушенный стук острых когтей.

Как только рука эльфа коснулась сканера, дверь сразу же открылась, открыв нашим героям вход в командный центр. В нем никого не было: все уже давно оставили свою вахту и мирно спали в своих каютах. Только пиликающий звук поставленных на автономный режим приборов нарушал умиротворенную тишину огромного корабля. Миновав просторный зал, Айнон и дракон подошли к лифту. Приложив лапу к сканеру, дракон заставил двери лифта отвориться, и перед нашим героями предстала родная обстановка просторного пассажирского лифта.

– Хорошо, что долго ждать не пришлось, – сказал Айнон, протяжно зевнув. – А то как обычно: чтобы доехать до комнаты, нужно прождать минут двадцать, наверное, пока эта железяка приедет, – с этими словами он быстро зашел в лифт, освещенный мягким светом ламп.

– А по мне так все быстро, – сказал дракон, зайдя в кабину следом за эльфом. – Ждать как-то особо и не приходится.

– Ну не знаю, – сказал эльф, нажав на этаж, где располагались жилые комнаты. – Может я просто не привык к лифтам? Как никак, а в небоскребах жить не приходилось. Больше загородные дома люблю: близко к природе, нет такой суеты, как в городе, да и попросторнее.

– Загородный дом-это хорошо, – подметил дракон, наблюдая за тем, как двери лифта закрываются. – Какое-то особое спокойствие ощущаешь, когда сидишь на крыльце и смотришь куда-то вдаль. Думаю, вкус насчет домов у тебя хороший.

– Спасибо, – сказал эльф, засмеявшись. Лифт уже с это время миновал один из этажей. – Мои предки всегда знали толк в душевной гармонии, а выбор дома-это неотъемлемая часть умиротворения и спокойствия. А у тебя есть дом?

Дракон молчал. Ему нечего было сказать о своем доме. Но всё же, он решил попытаться объяснить эльфу причину отсутствия родных пинат.

– У меня было много домов, но все они исчезли: какие-то разрушены войной, как мой самый первый дом, какие-то перешли в другие руки, а какие-то даже превратились в пыль истории. Последний разрушили эти пауки, как раз в день вторжения. Не знаю почему, но мне просто катастрофически не везет с домами. Зато меня безумно радует, что у моих друзей есть место, о котором они могут рассказать и в которое мечтают вернуться.

– Извини, мне очень жаль, – начал извиняться Айнон. – Я думал…

– Ничего страшного, – прервал эльфа дракон. – Не стоит извинений.

В этот момент лифт достиг нужного этажа, и железные двери открыли нашим героям вид просторного освещенного коридора родного корабля. В переходах не было ни одной живой души: весь корабль уже давно спал глубоким непробудным сном. Только монотонный звук работающих двигателей и генераторов нарушал безмолвную тишину широких проходов. Оглянувшись по сторонам, наши герои вышли из душной кабины и повернули налево. Им было немного непривычно видеть пустые коридоры и переходы: в этих местах всегда было людно, и не было бы и секунды, когда бы эти громадные пути сообщения между секциями пустовали. Но похоже, что именно в это время «Гиперборей» на несколько часов замирал, передавая ощущение заброшенности и запущенности. Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, то такие безлюдность и тишина имели свои плюсы: после такого задания и душевных потрясений, которые наверняка испытывали в момент экспедиции все члены экипажа, такая умиротворенность залечивала ноющие душевные раны.

К тому моменту, как наши наши герои подошли к каюте Айнона, по земному времени уже наступило около четырех часов утра. Да-а-а… В это трудно поверить, но всё же космос ставит свои условия. Разница во времени переносится очень тяжко, даже для таких опытных бойцов как Айнон. У дракона же был бесценный жизненный опыт: иногда он не спал несколько суток. Как никак, а бомбежки и артобстрелы, жуткие ревы ракетных установок времен кровопролитных битв времен Примитивной эры вынуждали его жертвовать здоровьем. Поэтому, как только Айнон открыл дверь и чуть не свалился от усталости на пол, дракон быстро отреагировал и подхватил уставшего эльфа. Тот уже еле открывал глаза и что-то невнятно бормотал.

– Что-то ты как-то быстро вырубился, дружок, – усмехнувшись, сказал дракон, открыв дверь каюты. Втащив в родные пинаты своего умиравшего от усталости друга, он аккуратно положил его на кровать. К тому моменту эльф уже мирно спал, гуляя во сне со своей златовласой девушкой – Нельтеей – и любуясьярко-зелеными садами Лимеи. Дракон, стараясь не разбудить переутомленного Айнона, на цыпочках направился по направлению к выходу из каюты. Выйдя через дверной проем, дракон в последний раз кинул взгляд на Айнона и, удостоверившись, что не потревожил сон эльфа, закрыл дверь. Некоторое время простояв у входа, наслаждаясь полной тишиной, наш герой быстро направился к своей каюте.

* * *

Дождавшись, пока откроется дверь, дракон аккуратно вошёл в пропитанную вязкой темнотой комнату. Единственное, что проливало тонкий лучик света на черный мрак, был тусклый свет часов, стоявших на крохотной тумбочке около стенда со скафандром. Уловив чутким слухом тихое дыхание лиса, спавшегогде-то на крошечной кушетке в углу комнаты, дракон осторожно, чтобы не разбудить своего напарника, начал медленно идти вглубь комнаты. Чуть было не споткнувшись о журнальный столик и не свернув настольную лампу, оннаконец-таки добрался до своего места прихода сновидений. Устало вздохнув и присев на мягкий матрас, он усталым взглядом посмотрел в панорамный иллюминатор. За ним красовался светящийся ярко-зеленым светом гиперпространственный тоннель, несший «Гиперборея» в очередной неизведанный уголок Млечного пути.

«Прекрасное зрелище, – подумал дракон. – Неужели это последнее из прекрасного, что мы все увидим в этой жизни? Неужели это будет прощальным обрывком памяти у всех матросов? У Ширланда, Айнона, Эронса, Норвина? – он посмотрел в сторону мирно спавшего лиса. – У него? Неужели это не увидят все те, кто сейчас находится там: на Лимее, Земле, Биртране? Нет! Не бывать этому! Я не допущу!»

С этими мыслями дракон свернулся калачиком и прилег на мягкую кушетку. Закрыв глаза и прикрывшись крылом, он представил образ Тейноруса, который злобно улыбался ему.

«Не допущу!»-подумал дракон и тут же провалился в глубокий сон.