Текст книги "Ты (не) выйдешь за меня (СИ)"

Автор книги: Арина Лефлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава 14
Михаил

– Люсь, Люсечка, – прижимаю я к себе пьяненькую Людмилу. А вот сам трезвею, словно и не пил. Это от осознания того, что хочу сейчас сделать. Она, кажется, тоже не против. Обхватила меня, как родного. На поцелуи мои пылко отвечает. Не доведу я ее до своей берлоги. Ох, не доведу.

В ночном парке свежо. Лунный блеск отражается в глазах Людмилы. Не пьяная она. Понимаю. Значит, понимает, что я ее сюда веду не звезды считать. А самому так противно становится за себя. Но остановиться не могу. Не сейчас. Я хочу присвоить эту девчонку. Сделать своей здесь и сейчас.

На дальней лавочке мы останавливаемся и садимся. Я снова обнимаю и целую Люсю, глажу грудь, довольно урчу, цепляясь за острый сосок. Возбуждена. А я-то как возбужден. Беру ее ладошку и кладу на свою ширинку. Чувствую, как она вздрагивает, пытается вырвать ладошку.

«Нет, милая, так дело не пойдет. Завела меня, во всех смыслах, а в основном, конечно, в переносном, конечно, завела. Сюда я тебя завел, каюсь».

Да нет, не каюсь. Хочу ее до одури. Себе хочу. Надолго. Навсегда. Понимаю, на лавочке не даст мне себя попробовать. Хоть и не души вокруг. Шелест волн близкого моря только пробивается сквозь шепот листвы.

В глубине аллеи виднеется знакомая беседка. В юности в ней сидели толпой, на гитаре бренчали. Сейчас пусто, вся молодежь сейчас онлайн. Трахаться и детей делать тоже скоро онлайн будут.

Вот там можно рискнуть сорвать запретный плод. Поднимаю Люсечку с лавочки.

– Люсь, поднимайся, пойдем еще прогуляемся, тут рядышком, – нянчу, словно маленькую. А она и есть для меня маленькая, беззащитная. Хорохорится, словно воробушек в этом платье своем… персиковом. Смотрю и точно знаю, женюсь. Вот на ней женюсь, дай только сейчас мне напряжение снять… статическое. Всю свадьбу аппетит на нее нагуливал, на девочку. Терся об нее, как кот… майский, блт.

Идем в беседку. Вижу, что ее потряхивает. Меня, что странно, но тоже. Будто и не было у меня никого до нее. Девственник, блин.

Начинаю прелюдию. Целую взасос, орудую языком в ее рте. Оглаживаю зубы, нахожу ее язык и начинаю битву за власть. Руки тоже не бездельничают: радостно гуляют по ее голой спине, мнут мягкую попу. Прижимаю ее к своему паху, даю почувствовать, как я возбужден. Чувствую, как сдается ее тело. Сиськи торчком, соски твердые горошины просятся в ладони. Мну, сменяя жесткость на ласку. Моя девочка пылает и течет. Еще не знаю про второе, но уверен, что уже готова для меня. Осторожно, боясь спугнуть, лезу одной рукой под подол, глажу нежную кожу над чулком.

Лапа моя, ты это специально? Возбуждаюсь еще сильнее. Люблю чулочки.

Пальчиком касаюсь трусиков в промежности. Так и знал. Мокренькая. Моя. Член стремится к полудню. Хочу в нее, до умопомрачения хочу. Она дергается, пытаясь отодвинуться.

– Т-с-с, – успокаиваю ее и снова впиваюсь в рот. Одной рукой приобнимаю Люсю, другой расстегиваю ширинку. Быстрым движением освобождаю твердый член, достаю презерватив, рву зубами фольгу, отвлекаясь на миг. Раскатываю резинку по члену. Одновременно целую и поворачиваю к себе спиной мою лапу. Шепчу какую-то ласковую чушь, боюсь спугнуть мою податливую лань. Люся упирается ладошками в стенку беседки. Задираю подол на спину и отвожу тоненькую ниточку трусиков в сторону. Вхожу.

– А-а-а, – стонем одновременно.

– Узенькая моя, как же в тебе хорошо. Девочка моя, – нашептываю в ушко, а сам пытаюсь втиснуться весь. До упора. Не пускает. Целочка? Не похоже. Но что долго не трахалась ни с кем. Это точно. От осознания, что я тут не первый, немного обидно. Но то, что дырочка нерастраханная, успокаивает мое эго.

– Как горячо, блт, узко, Люся, ты давно с кем была, что ли? – не выдерживаю напора, не могу протиснуться в нее весь. Только на полшишечки. Догадываюсь, прогибаю ее спинку и раздвигаю ножки чуть шире. Наконец помещаюсь весь. Кайф. Полный кайф. Ложусь на ее спину грудью, держась ладонями за аккуратные грудки и двигаюсь, двигаюсь, двигаюсь.

Люся двигается навстречу. А-а-а! Теряю контроль и кончаю. Бурно, громко, сладко. Чувствую, как подрагивают ее бедра под моими руками. Неужели тоже кончила? Тихо смеюсь от счастья, прикусывая Люсю за плечо. Моя метка. Собачья. Поза почти собачья и метка собачья. Возбуждение не проходит. Хочу продолжения. Долго хочу. Всю ночь хочу.

– Люсь, пойдем ко мне, я тут недалеко живу, – уговариваю мою девочку.

Вижу, кивает, молча соглашаясь. Она еще не поняла, кажется, что только что произошло. Глаза подернуты негой. Я в такой же нирване. Ругаю мысленно себя на чем свет стоит: вроде не пацан давно, а остановиться не могу. Не сейчас.

Помогаю привести себя в порядок Люсе, поправляю платье, огладив всю ее ладную фигурку и грудь. Целую, снова целую, как только замечаю в ее глазах испуг и неловкость.

– Люся, Люсечка, милая моя, ну ты чего? Что естественно, то небезобразно, маленькая моя, самая красивая, – успокаиваю, нашептывая глупости. – Я хоть сейчас в загс, хочешь, завтра с утра заявление на госуслуги кинем?

И ведь верю себе. Каждому слову верю. А сам скорее тащу в свою берлогу, пока не пришла в себя и не врезала мне куда-нибудь, или пальцы не переломала. Есть у них семейный приемчик с Таней, Сашка рассказывал.

Вот теперь точно знаю, что доведу. Первый пар спустил. Но будет еще. Много еще.

На лифте поднимаемся слишком медленно.

– Сладкая моя, – целую без остановки и откровенно лапаю, не могу удержаться. Пока добираемся до моего восьмого этажа, успеваю возбудиться и почти кончаю. Вваливаемся в квартиру, я в нетерпении захлопываю входную дверь и усаживаю Люсю на тумбу в коридоре. Мой размер. Достаю очередную резинку из кармана куртки на вешалке. Запасливый. В моей квартире их есть. Презики, имею ввиду. Уже по накатанной, трусики в сторону, ножки обхватывают мои бедра, придерживаю руками, и… И сразу вхожу в мою маленькую. Остановиться невозможно. Сладко. Чувственно. Горячо. Толкаюсь на всю, теперь уже без проблем. Растрахал, теперь уже я растрахал, горжусь. Снова кончаю. Бурно, со стоном, яростно целую маленькую в губы. Чувствую, как елозит подо мной, опускает ноги, рукой толкает.

– Миш, я писать хочу, – слышу ее шепот.

– Да. Да, конечно, сейчас, – содрогаюсь, освобождаясь от семени и неохотно выхожу из нее. Опускаю ее ножки на пол. Придерживаю. Шлепаю по притягательной попе, направляя в сторону санузла.

– Надо было ей сквирт устроить, – бьется запоздалая мысль. – Ну ничего, еще успею, – успокаиваю себя. Теперь уже все успею.

Жду Люсю из туалета. Рисую картинки нашего дальнейшего времяпрепровождения. Про сон даже не мечтаю. Только не сейчас, когда такое счастье рядом, через стенку. Мысли только о позах в нашем сексе. Мурлыкаю от предвкушения общего удовольствия.

Долго жду. Люся не идет. Заглядываю в туалет. Спит. Моя Люся уснула, сидя на унитазе. Моя девочка. За день намаялась, а тут еще я, озабоченный и голодный.

Снимаю ее с унитаза, надеваю трусики, которые весь вечер мечтаю снять. Беру на руки. Несу в спальню. Она что-то сонливо мурчит мне в плечо. Сердце наполняется радостью и нежностью. Понимаю. Я нашел свою женщину. Моя. Точка.

Укладываю ее в свою постель и ложусь рядом, словно хатико. Сам не замечаю, как засыпаю.

Глава 15
Людмила

Черт, что это?

Непривычный запах, непонятные звуки будят меня, когда за окном уже светит яркое солнце.

Я пытаюсь двинуться и не могу. Что-то непривычно давит на грудь. Пытаюсь повернуться на бок и открываю глаза.

Мамочка родная!

На груди покоится мужская рука, в ухо сопит мужской нос, щеку щекочет каштановая шевелюра.

Миша?

В голове еще туман. Не выспалась.

Присматриваюсь к мужику.

Миша.

Естественно, ну кто еще. Всю свадьбу вчера с ним зажигали. И после.

Осматриваю себя. В одежде.

Слава богам!

Смотрю на соседа по койке. Тоже одет.

Фух!

И тут в голове взрываются фонтанчиками воспоминания вчерашних событий.

Мамочка родная! Что же я наделала, вот же дура!

Оцениваю масштаб бедствия.

Учитывая количество выпитого, Мишка должен еще спать крепко.

Начинаю операцию по вызволению своей тушки из сладкого плена. Горячие цепкие пальцы никак не хотят расставаться с моей плотью.

Не знаю как, но получается освободиться из-под крепкой собственнической руки.

Сползаю с кровати. Ну хоть одеваться не надо, все на мне.

Дружок был не в силах, наверное, раз не стал раздеваться сам и раздевать меня.

Вспоминаю наши блудливые игры. Щеки горят, руки дрожат. Ищу туфли.

Пока крадусь на цыпочках по квартире, успеваю оценить дизайн его «берлоги».

Минимализм по мужски, но стильно.

Мне нравится.

Может, ну его стыд?

Сейчас сверну в кухню, напеку ему, этих, оладьев, или яичницу с беконом, как там в книжках: завтрак в постелю.

«Овсянка, сэр!» – тихо хихикаю.

Хотя, ему сейчас бы горячий бульончик был бы в самую тему.

Сомневаюсь в правильности своего решения скорее покинуть квартиру. Иду на кухню на цыпочках, боясь разбудить хозяина.

Круто!

Это я про кухню. Никакой тебе плиты: ни газовой, ни электрической. Микроволновка и кофемашина.

А что? Многие так живут сейчас. Дома готовить совсем необязательно. Позвонил, тебе принесли еду. Домашнюю.

Осторожно открываю холодильник. Точно, контейнер с котлетой и мятой картошкой. Бутылка молока на боковой полке, батон. Инклюзивный набор холостяка.

Жужжание и скребущий звук заставляют меня вздрогнуть и захлопнуть дверцу.

Это еще что?

На столе лежит Мишин телефон. Не лежит, ерзает по столешнице на беззвучке. Кто-то звонит в такую рань.

Кому там не терпится?

Не люблю подсматривать за чужой жизнью, но тут взгляд нечаянно цепляется за светящиеся на экране буквы.

«Аля».

Вспыхиваю моментально.

Ну вот, Люда, снова на те же грабли!

Да, не женат, на свадьбе один был, без девушки. Все свое внимание тебе уделил, с последующим, отягчающим, но это совсем не значит, что у него нет отношений.

А то может, еще и дети есть, только никто не знает. А что на свадьбе один был… Так может, «Аля» в командировке срочной.

Чушь, конечно, но я себя неплохо накручиваю за те десять секунд, что телефон ерзает по гладкой поверхности и неприятно зудит.

Телефон замолкает. Выхожу из кухни, не таясь. Теперь мне уже плевать, даже если хозяин квартиры проснется, я тут не останусь, и оладьи ему печь не буду, даже если он печку наколдует.

Взгляд падает на тумбочку.

Мама дорогая!

Снова бьют меня по бесстыжим щекам воспоминания.

Стыдно-то как. Господи-божечки.

Люда, ну ты и шалава. Тихая шалава. То на станке фрезеровочном, теперь в парке на лавочке.

А, нет, кажется, в беседку меня уволок, паук.

Но чего уж там, не сопротивлялась же, нечего мужика честить, сама пошла.

Люда, хорошо же было!

А еще это его сладкое «Люсечка моя!»

Уже знакомое томление устремляется туда, где вчера пылал огонь, и, кажется, огонь еще не потушен. Но тут же комок обиды падает сверху, охлаждая пыл, и я устремляюсь на выход.

Ну что сказать. Хорошо оторвалась. И мужика лучшего со свадьбы утащила. Ни одного шанса никому не оставила увести его.

Да мне и делать ничего не нужно было. Он сам прицепился сразу. Даже потанцевать ни с кем не дал. Только с ним.

Свадьба расходилась долго и неохотно. Первыми ушли родители и родственники в возрасте, потом потянулись середнячки. Остались самые мужественные, человек десять. Не пили, не ели, оккупировали танцпол и плясали, как будто в последний раз.

Сашка с Таней уже посматривали на всех с видом «гости дорогие, вам хозяева еще не надоели? А вот вы хозяевам… догадайтесь с одного раза».

Официанты сгребли по контейнерам остатки еды и даже загрузили пакеты в багажник подъехавшего такси.

Наконец и мы вышли на улицу, такси все не ехало. Миша потянул меня за руку из-под фонаря, и мы нырнули в темноту улицы.

– Люд, вы куда? – услышала я уставший Танин голос за спиной.

– На проветрится, – ответил за меня Миша и притянул меня за талию к себе еще крепче. – Тут недалеко, я знаю, где родители живут, доведу вашу принцессу в целости, – и тихо, обжигая щеку горячим дыханием добавил. – А вот в сохранности не обещаю, – чмокнул меня где-то за ухом, от чего по шее вниз побежали горячие мурашки.

Родительская квартира была в двух кварталах от ресторана. Вот в чем прелесть провинциальных городов: все в шаговой доступности.

Где живет Миша, я понятия не имела, а проветриться в тот момент мне не помешало бы. Поэтому я поплелась с ним без задней мысли. А надо было бы. Но. Я же дала себе слово оторваться с этим красавчиком? Дала. Ну вот теперь иди и не вякай.

И что он мне тогда шепнул? Дружок будет делать с дружкой то же самое… Так и вышло. Только Сашка вряд ли Таню на лавочке трахал, скорее, в семейной постели.

Счастливая Таня. Так ей и надо. А я, я тоже буду счастливой.

А сейчас нужно бежать. Снова бежать в свою норку, зализывать все, что можно зализать.

И работать. Работа отвлечет от дурных мыслей. Залечит все раны.

Я когда смотрю в эти глаза, детские глаза, забываю про все на свете.

Глава 16

– Гадские каблуки, – ругаюсь громко, уже не боясь, что меня услышат и не дадут сбежать.

Чуть не сваливаюсь со ступенек подъезда. Так спешу покинуть квартиру, где меня поимели. Сладко поимели. В смысле, мне было сладко. Сладость только с горькой примесью.

Передергиваю плечом, вспоминая все, что произошло между мной и Мишей.

Черт!

Сладко! И стыдно!

И поэтому я сейчас торопливо ковыляю по новому асфальту в сторону родительского дома. Мишкина девятиэтажка, кстати, находится в трех кварталах от нашего многоквартирника.

Свежий мокрый воздух с соленым привкусом наполняет легкие, холодит кожу, напитывает волосы влагой. Сердце постепенно начинает стучать равномерно. Чем ближе к дому, тем спокойнее я становлюсь.

Я понимаю, что рано или поздно мне придется встретиться с Мишей. Он Сашин брат, почти родственник. Но лучше позже, чем раньше.

А еще лучше – никогда!

Что он там бормотал? Хоть сейчас в загс?

Ага, размечтался. Ну или размечталась. Сейчас дур нет. Я знаю, что все мужики только обещают замуж, да только до загса мало кто доходит.

То жена вдруг дома оказывается с маленьким ребенком, то срочная командировка.

А вдруг он не такой?

Тут же начинаю сомневаться. Вдруг не шутил, и если бы я не сбежала, мы сейчас пили с ним кофе и тыкали пальчиком в телефоне на госуслугах. Подходящую дату для женитьбы выбирали.

«Люда, ты идиотка! Скорее сними свои розовые очки, и жить станет легче не только тебе, но и всем вокруг», – звучит фраза в голове голосом Алены.

Я совсем запуталась. Я сама не знаю, чего хочу.

Хотя почему не знаю? Очень даже знаю.

Ну уж нет!

Решение приходит мгновенно.

Открываю в телефоне приложение. Одно, другое, третье. Поезд только вечером, на автобус билетов уже нет.

Что? Так просто сдаться? Никогда!

Остается только один верный способ по-быстрому сбежать из города: на попутной машине.

Никогда не пользовалась этим способом, но когда-то же нужно начинать? Почему не сейчас?

Попутчик находится сразу, даже два. Выбираю тачку поприличнее. Кияшка. Нажимаю «выбрать». Оставляю адрес посадки.

Обещают забрать меня через два часа от дверей моего дома.

«Фух!»

Кажется, одной проблемой меньше.

Родительская квартира встречает тишиной. Осторожно снимаю надоевшие туфли и ставлю под вешалку.

Хорошо, что ключи не забываю никогда. Они всегда на связке в моей сумочке лежат. Тихонько на цыпочках пробираюсь в нашу с Таней комнату.

Можно было, конечно, сразу уехать, но нужно переодеться. Не ехать же в платье с открытой спиной и туфлях на тонкой шпильке. Да и кое-какие вещи с собой взять, и записку родителям оставить, чтобы не волновались.

Я вчера подслушала их разговоры. Они сегодня собирались по-стариковски собраться и второй день свадьбы посидеть в узком кругу. Сдружились наши старики, правда, стариками их сильно не назовешь, по полтиннику всего, плюс-минус.

Закрываюсь в своей комнате. С трудом стаскиваю платье, плюхаюсь на кровать в трусах. Падаю на подушку лицом вниз.

«Люсенька», – тело ломит приятной негой, помнит, зараза, руки этого козла похотливого. Но не виню, никого не виню, кроме себя.

Как там у нас говорят: Сучка не схочет? Вот-вот.

Поднимаюсь.

В душ бы! Смотрю на часы. Еще целый час. Успею!

Словно воришка пробираюсь в ванную. Слышу отцовское похрапывание, мамино сопение. Сердце наполняется теплом и нежностью. Понимаю, что соскучилась. С родителями толком не пообщалась из-за свадебной кутерьмы. Но ничего, тут до отпуска остался месяц.

«Вот пойду в отпуск и приеду на все лето», – обещаю себе клятвенно.

Тут же вспоминаю Мишу. Чувствую легкое оцепенение при его имени.

И это только подумала о нем.

«Ну и совсем необязательно мы с ним встретимся, – уговариваю себя. – Себе только не ври, ты же хочешь с ним встретиться. И всего остального хочешь, повторения хочешь».

Вытираюсь насухо, надеваю свежее белье и удобные леггинсы с майкой. По телу разливается усталость. Лечь бы сейчас и выспаться.

Снова смотрю на часы. Есть еще двадцать пять минут. Успею кофе выпить. Захожу на кухню. Нажимаю на кнопку чайника.

Пока греется чайник, спешу в комнату. Закидываю в рюкзак пару штанов, хватаю куртку-ветровку. Это в моем городе почти лето, а я на север еду. Возвращаюсь в кухню.

Банка с кофе на том же месте, и сахарница. В вазочке шоколадные конфеты. Папины любимые. И мои. Открываю морозильную камеру. Два кубика льда, кидаю в дымящуюся ароматным паром чашку, мой любимый способ пить кофе.

Приятно. Мама помнит вкусы всех. Заботливая, но строгая и вредная. Это я так ее позиционирую.

– И что? Так и сбежишь в свои столицы? – подпрыгиваю испуганно. Кофейное пятно расползается по майке. Отец стоит в дверях. Высокий и седой. Как подошел? Не слышала. Увлеклась сборами.

– П-почему сбегу? – быстро прихожу в себя. Ставлю чашку на стол, отряхиваю майку. Бесполезно. Придется идти переодеваться.

– Да вот так, не прощаясь? – отец чуть отстраняется, пропуская меня. Смотрю на часы: пятнадцать минут до выхода.

– Пап, не начинай, пожалуйста! – проговариваю на ходу, не хочу обижать папу. – У меня все хорошо. Скоро отпуск, приеду на все лето, – обещаю и верю, что говорю правду.

Меняю майку. Десять минут. Накидываю куртку.

– Пап, я номер машины скину тебе, ладно? – натягиваю кроссы у входной двери. Смотрю на туфли. Нет. Пусть дома остаются. Я их для свадьбы покупала. Вряд ли стану носить в школу. Для этого есть удобные туфли на каблуке пониже и кроссовки для поездки в маршрутке.

– Куда ты так бежишь? – догоняет меня отцовский вопрос на площадке. – Или от кого?

Оборачиваюсь. Он стоит в дверях, качает головой. И такое всепонимающее выражение на лице, прямо до слез. Замечаю морщинки у глаз и глубокую вертикальную складку между бровей. Стареет родитель.

– Ни от кого, пап, мне на работу нужно.

– Ну, ну, доча, от себя не убежишь.

И я возвращаюсь в его раскрытые объятия. Реву как корова.

Чувствую себя в «домике». Как в детстве, когда с сестрой поругались, или с мамой поссорились. Я же папина дочка.

Глава 17

– Ну все, хватит уже, развела тут сырость, – чувствую легкое поглаживание и похлопывание по спине. Дышу родным запахом его тела. Щекой чувствую теплую кожу. – Надумала, езжай, что там твои финансы, требуют вливаний? – отодвигает меня и заглядывает в глаза.

– Не, пап, у меня все есть, и сейчас аванс придет, потом зарплата, отпускные, – шмыгаю носом, вытирая глаза.

Хорошо, что краситься не стала в дорогу. Не хотелось бы сейчас пандой выглядеть. А в душе такая тоска, не хочу уезжать, вот совсем не хочу, а нужно. Там работа, тут…

Тяжело вздыхаю и выдавливаю из себя улыбку.

– Все хорошо, пап. Я номер машины скину, отзвонюсь потом, как доберусь, – обещаю, почти успокаиваясь, знаю, что будут с мамой волноваться. Всегда звоню, когда возвращаюсь из дома в столицу.

– Ну беги уже, кажется, машина гудит, – опускает отец руки, выпуская меня из объятий. Мобильник начинает вибрировать.

Точно, подъехал попутчик. Бегу вниз по ступенькам, на крыльце притормаживаю. Соседка-собачница с прогулки пса тащит.

– О, Людмила Петровна пожаловала, – улыбка на все ее круглое веснушчатое лицо. – Как ты там? – держит немца крепко за ошейник, останавливается на входе.

– Нормально, спасибо, – продолжаю путь к машине.

– Домой не собираешься возвращаться? Замуж не собираешься? – летит в спину.

– Пока нет, – отмахиваюсь на ходу.

Если бы я не спешила, то услышала еще с десяток вопросов. Тетя Лена живет с нами на одной площадке, а это в провинциальном городе, почти член семьи.

Открываю заднюю дверь, но там уже сидят девушка с парнем. Водитель толкает изнутри пассажирскую дверь.

– Сюда садись, – командует. Ловлю заинтересованный взгляд на себе.

«Только этого мне не хватало», – с досадой морщусь, тут же выдавливаю улыбку и прыгаю на переднее сидение. Умащиваюсь поудобнее, захлопнув дверь.

– Всем здрасьте, – изображаю из себя тетку с местного базара.

Слышу приветствие с «задних рядов».

– Привет, привет, – присоединяется водитель. Кошусь на него. Смотрит на дорогу, не глядя орудует ручкой коробки передач, свободно рулит. Даже в профиль вижу: симпатичный парень, короткая стрижка, чувственные губы. Замечает мой интерес, на мгновение поворачивает голову, улыбается и подмигивает:

– Ну что, поехали! – голос тоже приятный, с волнительными нотками.

«Этого только не хватало, Люда. Только не вздумай начинать флиртовать, хватит тебе одного ловеласа», – ворчит внутренний голос.

Я утыкаюсь в свое окно, делаю вид, что рассматриваю быстро мелькающие дома, деревья, редкие автомобили. Город просыпается. А я покидаю его, снова сбегаю. Как только выезжаем за город, глаза начинают слипаться, безумно хочется спать.

Попутчики: парень с девушкой, студенты, держатся отдельно, все время молчат. Уткнулись в телефоны, сидят в наушниках. Водитель не отлипает от меня, все время пытается шутить.

Не пойму, клеит меня что ли?

Я тактично ухожу от комплиментов. И под тихую музыку все-таки засыпаю.

Под вечер делаем техническую остановку где-то под Тулой. Пьем кофе. Беру три тульских пряника и прячу в сумочку. Всегда так делаю, когда делаем остановку. Презент. С девчонками вечерком чаю попьем.

– Ну что, Людмила, может, как-то пересечемся в столице? – смотрит водитель на меня вопросительно. – В кино сходим или в клубешник? – окидывает меня оценивающим взглядом.

И такой неприятный комок внутри появляется от его взгляда.

Прикидывает мою стоимость? Считает, куда меня повести сначала что ли? Хватит кино или придется раскошелиться?

Да иди ты, «донжуан» недоделанный. Чувство симпатии к этому парню пропадает напрочь.

– Нет, спасибо, времени нет совсем, работа, – качаю головой и пью маленькими глоточками горячий кофе.

– А где работаешь? – проявляет интерес. Ну да, в автомобиле я, заглядевшись в окно, быстро уснула. Еще бы, такие насыщенные сутки.

– В школе, – не вижу смысла скрывать свою благородную профессию.

– Училка? – снова осматривает меня сверху вниз и обратно, возвращается к глазам, насмешливо смотрит. – А так и не скажешь.

– Не училка, а учитель, – произношу с нажимом, внутренне возмущаясь. Терпеть не могу, когда меня так называют. И этому случайному товарищу не позволю.

– Ну да, учитель, прости, не хотел обидеть, а что преподаешь?

– Начальные классы, – и снова носом в стакан.

Честно сказать, нет никакого желания с ним болтать.

– Ух ты, учительница первая моя, уважаю, – в его голосе слышу неприкрытое уважение. Искреннее. Неужели дошло?

– Да, это про меня, – отвечаю скромно и мечтаю уже закончить этот бессмысленный разговор. Заранее знаю, что ни в какое кино, а тем более в клуб, я с ним не пойду. Словно спасает меня, звонит телефон. Вижу знакомые цифры.

– Простите, – отхожу к дальнему столику, нажимаю на красную трубку и прижимаю телефон к уху. Это звонит Миша, но я не готова с ним разговаривать. Делаю вид, что слушаю собеседника, киваю головой, «дакаю» в ответ отвергнутому собеседнику. Незаметно отвожу трубку и отправляю в черный список.

И зачем было вытаскивать оттуда?

Вижу, как водитель допивает кофе, кидает пустой стаканчик в урну, кивает мне и направляется к выходу. Кладу телефон в задний карман экраном к попе и спешу следом. Вижу, как студенты уже садятся в машину, торопливо делаю то же самое.

Дальше едем молча. За окном темнеет, и я снова засыпаю.

До столицы добираемся быстро, почти сутки. Бока болят, задница горит, ноги, кажется, разучились носить мое тело. Хоть и делали несколько технических остановок, ходили в туалет, пили кофе.

Студенты выходят у ближайшего метро. Водитель поворачивает голову ко мне.

– Тебя куда, барышня? – не помню, когда мы перешли на «ты», говорю адрес школы. Боюсь называть свой, где живу, вдруг прицепится, потом бегать от него. Симпатичный парень, да, но не мой.

Всю дорогу из моей головы не выходит один наглый озабоченный тип по имени Михаил. Злорадно улыбаюсь, представляя его лицо, когда не обнаружил меня… нигде. Еще и по телефону отбилась и внесла в ЧС. Негодяйка! Но по-другому не могу.

– Высадите, пожалуйста, здесь.

Вижу удивленное лицо водителя. Да, понимаю, выходной день и раннее утро, ворота закрыты, в школе только охрана. Но это мои проблемы.