Текст книги "Ты (не) выйдешь за меня (СИ)"
Автор книги: Арина Лефлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Глава 60
Михаил
В поселок приезжаем около двух ночи. В отеле уже привыкли к поздним гостям. Навстречу выходит администратор. Останавливается в стороне. Ждет.
Вокруг все искрится от ночного освещения. Фонари и все вокруг смешение европейской и славянской стилизации. Кругом чистота и порядок. Зелень гармонирует с архитектурой. Привычные вечнозеленые туи и можжевельники с бетоном и тонированным стеклом сжились в единое целое в современных дизайнерских решениях.
Круто.
Видно как днем. Народ кругом гуляет.
Да, тут люди отдыхают двадцать четыре на семь. Но все культурненько. Пьяных или обдолбленных не вижу. Все же Константин обещал цивилизованный отдых. Не обманул.
Смотрю на спящую Люсечку. Не выдержала тяготы дороги, моя лапа. До полуночи еще пела и плясала, а потом как-то резко вырубилась. Я музыку прикрутил потише. Пусть спит. Я-то уже привычный, могу по ночам не спать, особенно, когда на меня творчество нападает, могу до утра дизайнерские наброски новой мебели делать. Ловлю волну вдохновения. А потом уже привык не спать весь день. Фирма требует много сил.
Администратор дожидается моего внимания и кивает, указывая куда ставить машину. Ставлю машину на стоянку. Глушу двигатель. Любуюсь Люсей. Свернулась милым уютным клубочком. Котенок. Не хочу будить, но нужно. В номере спать удобнее будет.
– Люсь, – тянусь трогаю за плечо, – Люсь, просыпаемся, приехали, Люсь.
Как же мне нравится звать ее по имени. Люся, так звучит, словно тихая речка по камушкам. Ласкает мой слух.
Милота, которую хочется завоевывать и защищать.
Любимая открывает глаза, лупает, словно маленький совенок.
Губки спросонья распухли, в глазах еще сонная нега, вся такая мягкая и теплая. Моя.
Она шевелится, опускает ноги, надевает какие-то умопомрачительные босоножки из каких-то узких полосочек, прямо стринги только для ее милых ступней с красными ноготочками на аккуратных пальчиках.
– Уже? – Смотрит за окно.
Тембр ее голоса волнует мои самые сокровенные струны.
– Уже. – Киваю.
Я обхожу машину и открываю двери. Рядом крутится парнишка. Забирает наши вещи. Как-то ловко в его руках помещается и Люсин чемодан и моя дорожная сумка. Сказано, профессионалы. Сумочку Люся несет в руках, я барсетку с документами и карточками.
Заходим в фойе отеля через стеклянные двери, и я офигеваю. Останавливаюсь на входе. Посреди стоит моя гордость. Наша с Леной гордость: огромный зеленый диван из экокожи. С двух сторон кадки с какими-то мудреными цветами. Мы с Леной из-за него чуть не передрались. Столько жарких споров пережил наш еще старый офис в старинном здании у станции скорой помощи. Но оно того стоило.
– Миш, ты чего? – Люся утыкается мне в спину. Успеваю ее подхватить.
– Привидение увидел. В хорошем смысле слова.
– Какое привидение? – бурчит она сонно. – Ты о чем, здесь живут привидения?
– Я пошутил, – обнимаю ее, целую в висок, – потом расскажу. – подталкиваю ее к ресепшен. За стойкой нам уже улыбается тот самый администратор, что встречал.
Протягиваем паспорта для оформления. И тут до меня доходит. Мы не женаты.
Администратор смотрит наши паспорта.
Молодой парень, с модной стрижкой «под горшок», аккуратно выбритый по контуру прически. Сейчас такие в моде. Мне мой мастер тоже такое предложила, но я не согласился.
Уже не пацан, зачем под молодняк косить? А этот админ такой интересный, так смешно двигает мальчишескими губами, читая данные моего паспорта. А пальцы явно с маникюром.
Поднимает голову от документа.
– Краснов Михаил Павлович? – обращается ко мне и сканирует своими пронзительно синими глазами.
Линзы что ли? Или освещение играет?
Такого цвета в природе точно не существует.
Киваю.
– Вам забронировано? – замечаю неестественно белые зубы.
Виниры, точно. Ну и ну.
Так отчаянно хочется быть красивым?
Так мужик же красивше обезьяны, априори, красив. Нет?
Снова киваю администратору отеля.
Он быстро вносит данные моего паспорта в компьютер.
Берет Люсин паспорт. Процедура повторяется.
– Белова Людмила Петровна?
Киваем я и Люся. Я уже готовлюсь отстаивать наши с Люсей права совместного проживания в номере, хотя, вроде бы давно институт целомудрия отменили, но все же, а еще… Жду косой взгляд, чтобы защитить нашу честь.
Но нет. Тут работают профессионалы. Ни одна мышца в лице не дрогнула у парня.
Я даже зауважал Кудрина за отличный подбор кадров, но… Когда мы уходим в номер в сопровождении мальчишки с нашими вещами, ловлю заинтересованный взгляд администратора на мою Люсю. Вернее, на ее аккуратную филейную часть в коротеньких шортиках.
Что? Что⁈ Ты куда смотришь? Удод! Да я тебя…
Ах ты ж… Ух ты ж…
В груди зарождается неуправляемый гнев.
Во мне просыпается жуткий собственник. Хочется прикрыть собой симпатичную Люсину попку в шортиках.
Нарядилась, блять!
Вспыхивает жуткая ревность и злость уже на Люсю.
Нет, я не сторонник всех этих ограничений, но в этот момент я шейх, и не желаю, чтобы кто-то смотрел на Люсины прелести вот таким взглядом.
Пока едем в лифте, мою грудь рвут на части злость, непонятного происхождения зуд, беспокойство…
На Люсю не смотрю, чтобы не выдать свои внутренние вулканы.
Но и не могу отрицать, что этот соперник по возрасту будет ближе моей Люсе. Вот, блт, где почувствовал себя стариком.
Вот же гадство. Но свое я все равно не намерен уступать.
Пока идем от лифта в номер, немного успокаиваюсь.
Ну единственное преимущество, что моложе, в остальном я фору дам. Да я свою Люсечку так залюблю, что она ни на кого тут не взглянет.
Мальчишка ставит вещи, я кладу ему зелененькую на чай. Думаю, этого хватит. Не хотелось бы, чтобы обслуга посчитала меня скрягой. Знаю я эти шуры-муры. Потом так и гляди, чтобы отдых не испортили.
Бегло оглядываю номер.
Роскошненько.
Панорамное окно во всю стену с видом на море. Стеклянная дверь на балкон. Низкая огромная постель, наверняка с ортопедическим матрасом, уже застелена чистым бельем. Огромная плазма на стене. Встроенный шкаф с зеркалами.
Вот последнее рождает в моей душе новые эротические фантазии, и я уже знаю, что я сделаю с Люсей в одну из наших ночей.
Глава 61
Людмила
– Люсь, – слышу сквозь дрему Мишин голос. Я уже проснулась, только глаза забыла открыть. Он касается меня. – Люсь, просыпаемся, приехали, Люсь.
– Уже? – Гляжу в окно.
Точно, в удалении вижу огромное здание из стекла и бетона в окружении вечнозеленых растений. Сбоку виднеется фонтан с круглой чашей и какой-то скульптуркой в середине. Наверное, что-то похожее на мировое наследие из Петродворца. сейчас так модно.
– Уже. – Миша вздыхает.
Я беру сумочку с документами, Миша барсетку. Работник отеля подхватывает наши чемоданы и торопливо шагает перед нами, указывая путь.
Кругом все такое красивое. Я себе все не так представляла.
Когда мы семьей отдыхали на море, то останавливались в частном секторе, где душ принимали за цветной клеенкой во дворе, а на двухконфорочной печке в тесной кухне пять, Карл пять! домохозяек по очереди готовили ужин. И до моря нужно было топать двадцать минут.
Наш папа уважал спартанские условия жизни и экономию семейного бюджета.
Стеклянные двери разъезжаются перед нами, и я не успеваю остановиться, упираюсь в Мишу.
– Миш, ты чего? – почти падаю, но он меня подхватывает.
Так приятно в его крепких руках! Уютно.
– Привидение увидел. В хорошем смысле слова.
– Какое привидение? – ворчу на него. – Ты о чем, здесь живут привидения? – Озираюсь по сторонам.
– Я пошутил, – обнимает и целует в висок. – Потом расскажу.
Подходим к ресепшен. Кладем документы для регистрации. За стойкой улыбчивый администратор смотрит наши паспорта.
Очень стильный молодой человек. Классная стрижка с шапочкой волос на макушке, ухоженные руки, но вот с винирами перестарался, слишком белые. Смотрятся как обычные зубы на чернокожем, даже синевой какой-то отливают. Очень неестественно.
Он внимательно проверяет сначала Мишин паспорт.
Поднимает голову и спрашивает:
– Краснов Михаил Павлович?
Миша молча кивает. Чувствую его напряжение. Не пойму, в чем причина? Он что, думает, что нас не поселят в один номер? Так мне Никита давно поделилась, что сейчас не Советский Союз, когда в одном номере могли останавливаться только супруги.
– Вам забронировано? – спрашивает администратор и после Мишиного кивка начинает вносить данные в компьютер.
Мой паспорт подвергается тому же действу.
– Белова Людмила Петровна? – Киваю и залипаю на его глазах.
Такая глубокая синева, глаз не оторвать. Такого цвета не бывает. Знаю. Это линзы.
У Никиты таких целая коллекция. Каких оттенков только нет. От черных, превращающих глаза в черные бездонные ямы, как у демоницы, до серых с узким вертикальным зрачком, как у оборотня. На работу она носит обычные, иногда играется оттенками, а вот в ночных клубах отрывается на всю катушку.
Мои данные заносятся в компьютер, и мы топаем к лифту. Жить мы будем на третьем этаже. Уже хорошо. Боюсь высоты.
Мальчишка впереди с вещами, мы топаем следом. Миша по-прежнему какой-то напряженный.
Все! Выдохни, милый! Полиция нравов пропустила наш союз.
Вселяемся.
В номере по-современному круто. Хоть и нет сил рассматривать, но замечаю панорамное окно во всю стену с дверью на балкон, огромную плазму на стене. Белые халаты и полотенца, такой же кафель и душевая кабинка в ванной сверкают чистотой.
На автопилоте мою руки, возвращаюсь в комнату, раздеваюсь и падаю на низкую кровать.
Как хорошо!
– Миш, матрац такой удобный! Прямо на облаке плывешь, – засыпая, шепчу, привалившемуся рядышком любимому.
– Угу, – бурчит он довольно, по-собственнически меня обхватывая и придвигая ближе к своему горячему телу.
Вот я и уплываю в мир снов.
А сон мне снится не очень хороший. Я такой сон не люблю. Во сне я гольфы черные примеряю. А это не к добру. К смерти чьей-то. Только к чьей?
Глава 62
Спасибо Мише. Он будит меня и вытаскивает из этого сна.
– Люся, проснись, – слышу его, словно из тумана, и иду на голос. – Ты чего, плачешь? Так громко всхлипывала, что меня разбудила.
Я и сама слышу свои приглушенные рыдания.
Глаза печет, нос заложен, в глотке булькает. В груди сердце тарахтит, словно сломанный мотор.
Больно-то как. Еще ничего не случилось, а уже больно. Только от мыслей, что что-то может случиться.
Мишины теплые пальцы касаются моих мокрых щек и убирают влагу. Молча машу головой. Я не помню, что мне снилось еще, я помню только черные гольфы на моих ногах, противно облепивших икры и сжавших до боли. Судорогу ощущаю в мышцах до сих пор.
– Приснилось что-то? Плохое? – прижимает к груди, словно грудного ребенка и начинает укачивать.
Обхватываю его подмышками. Кладу голову на грудь.
– Подожди, – убираю его руки и отодвигаюсь, поворачиваюсь спиной к окну и, как когда-то учила бабушка бормочу: – Куда ночь, туда и сон, куда ночь, туда и сон, куда ночь, туда и сон, – повторяю трижды и плюю столько же через левое плечо в сторону уже светлого окна.
Вижу встревоженную улыбку на Мишином лице и призывно распростертые объятия, возвращаюсь в его теплые руки.
– Все? – обнимает он меня крепче и снова прижимает к груди. – Отвела беду?
– Не знаю, – говорю, а сама липну к нему. Мне сейчас так нужны его тепло и ласка. И снова хочется плакать в его уютную жилетку.
– Что хоть приснилось-то? Расскажешь?
– Нет, – машу головой, – нельзя, а то, не дай Бог, сбудется.
– Глупости и предрассудки, – фыркает он ласково и целует меня в глаза, в нос. Берет в ладони лицо и целует губы. Его нежность и любовь успокаивают меня, и я на время забываю все.
Я не замечаю, как остаюсь без белья, Миша тоже без трусов. Его возбуждение передается и мне. Трусь об него, словно мартовская кошка, мурчу и всхлипываю от счастья.
– Маленькая моя, – Мишино нежное бормотание во время наших занятий любовью наполняет сердце ответной нежностью. Глажу его мощные руки и грудь, игриво щипаю за соски. Веду вниз, по темной дорожке ладонью и случайно касаюсь его бархатистой мужественности. Чувствую, как он дрожит под моей ладонью, а Миша глубоко вздыхает и смотрит мне в глаза.
– Готова?
Секс в новом месте и звучит по-новому. Мы вместе совсем недавно, но Миша сумел разбудить во мне женщину, и я уже не боюсь касаться его в любых местах. Мне не стыдно.
Как говорит Миша: «Что естественно, то не безобразно».
А когда в спальне остаются двое, то это их личное дело, что им творить или вытворять.
Я сама сажусь на Мишин живот мокрой промежностью, согнув в коленях ноги. Обхватываю рукой за шею, придерживаю, чтобы ему было удобно целовать мою грудь. Он всасывает поочередно мои острые пики.
Наслаждение волной расплывается по всему моему телу, встречаясь с мурашками. Они вместе собираются в излучине, добавляя жара туда, где мы с Мишей уже соединились. Миша смотрит туда и задерживает на мгновение дыхание.
– Что ты со мной делаешь, Люсь? – то ли вопрошает, то ли утверждает.
Осторожно поправляет меня, касаясь за попу.
– Подвинься, лапа, чуток, – говорит с придыханием и приподнимает.
Не помню, когда он успел надеть презерватив. Виртуоз. Обычно, обещает успеть выскочить.
Я чувствую, как в меня входит его твердость, и насаживаюсь целиком. Миша прикрывает от наслаждения глаза, а я, наоборот, вытаращилась и смотрю на него. Повержен. И порабощен. Как и я.
– Люсь, как хорошо, наездница моя, – на полустоне шелестит Миша. – Ну что, поскакали?
Киваю, молча открывая и закрывая рот от неожиданности, словно рыба.
И мы скачем. Я подскакиваю сверху, Миша старается, смешно пыхтит, снизу.
Ах, как же хорошо!
Эти минуты нашего единения с каждым разом для меня становятся все желаннее и желаннее. Я впервые наездница, раньше Миша шалил сам, выбирая разные позы. Сегодня позу выбрала я, и для меня это шаг.
– Миш, ты куда смотришь? Поворачиваю голову и замираю.
В отражении зеркальной двери на шкафу два обнаженных тела сплелись и занимаются любовью. Кожа блестит от пота, движения завораживают, глаза полыхают жаром похоти.
Картинка, не оторваться.
Это мы с Мишей? Серьезно?
Как красиво!
Не идет ни в какое сравнение с порнушками, что мы когда-то смотрели с девчонками.
Двигаюсь навстречу Мишиным толчкам, любуясь на наше отражение.
Извращенцы! Какие же мы извращенцы!
Наконец отрываюсь от завораживающей картинки, нахожу Мишин шалый взгляд и не удерживаюсь, рухаю со всей силы в негу оргазма.
– Ми-и-иш, – стону, чувствуя легкие судороги, метнувшиеся от промежности по телу вверх, в голову, и вниз, в пальчики ног. Падаю на грудь любимого и смеюсь.
Миша одним рывком опрокидывает меня на постель, нависает сверху и входит на всю длину. Еще пара толчков, и он дрожит, освобождаясь от семени.
Глава 63
Михаил
Весь день проходит как по расписанию. Ну, с небольшим утренним отступлением. Но без этого никак.
Сначала мы спускаемся в ресторан на поздний завтрак.
Кормят не дурно, почти по-домашнему. Котлетки с картошечкой пюре и салатики на выбор. Чай ароматный с лимоном. А если на обед борщец или шулюм замутят, то мой седьмой смертный грех будет удовлетворен на все сто.
Нужно будет потом обязательно поблагодарить повара и Кудрина за отдых. Пока что ничего не портит наше настроение. Все радует.
А сильнее всего радует свежий вид моей Люсечки. Салатовые шортики и белая маечка смотрятся не просто сексуально, вернее, то, что находится под ними. А аппетитно до «не могу сдержаться».
Я снова завожусь, как подросток, глядя как смешно подпрыгивают ее ягодицы при каждом шаге, а еще торчат соски сквозь тонкий трикотаж.
Козочка моя, снова не надела лифчик. Глаз да глаз кругом. Нужно все контролировать.
Но этот хитрый блеск из-под опущенных ресниц и плутоватая улыбочка на пухлых губках веселит. Все она видит и понимает, стервочка моя. И мне кажется, что я уже в раю. Уж если в шалаше с милой рай, то я не просто в раю, а в РАЮ.
После завтрака поднимаемся в номер.
– Ну что на море? Или займемся чем поинтереснее? – Беру Люсину ладошку и кладу туда, где уже кипит.
Вижу поплывшие глазки
– Миш, ну ты как всегда, гигант, – любимая прижимается ко мне и ластится, словно мягкая кошечка.
Ответ получен. Руководство к действию. Достаю очередной презерватив, но как же хочется уже без него порадовать милую. И себя заодно.
Как там с большой сцены кто-то сказал? «Очучения не те?»
Вот-вот.
Полностью согласен. Особенно, когда уже готов размножаться, но партнер не предупрежден об этом. А односторонне, считаю, действовать нечестно.
Надеюсь, кровать выдержит наши страстные ночи, утра, дни и вечера за неделю нашего пребывания.
Я намерен любить свою Люсю в любое время суток и, вообще, в любое время и всегда.
Не спешу, целую, поочередно всасывая каждую «двоечку», выцеловываю каждый сантиметр животика, опускаюсь чуть ниже пупка, и в голову приходить шальная мысль.
«Куни».
Хочу сделать Люси приятное, но тут же останавливаю себя. Поднимаю голову и ловлю ее испуганный взгляд.
Она не готова к такой ласке.
Да, за месяц раскрепостилась, уже не боится показаться передо мной голенькой и меня обнаженного не стесняется, даже любуется, прищурив глазки, когда думает, что я не вижу.
Хитрюга.
Но форсировать не буду. Вряд ли она сможет понять мои чувства и ответить тем же.
Минет я не стану ни требовать, ни просить.
Никогда. Только если сама пожелает мне ответить тем же.
А куни. Я обязательно сделаю. Очень хочу ее вкус на своих губах.
Поэтому просто люблю ее в классической позе.
Сплетаю наши пальцы над ее головой.
Не отрывая взгляда, смотрим друг другу глаза в глаза.
И двигаю бедрами с особым ритмом, вонзаюсь в нее и дарю очередной оргазм любимой и себе.
На море мы выползаем ближе к вечеру. Все же длинная дорога и секс свалил нас с ног и заставил уснуть, а потом захотелось еще просто поваляться в постели, понежиться, поласкать друг друга. Ну и по новой проявить свою особенную любовь к Люсе.
Так что, что у них там на обед мы не узнали. Пропустили.
Этот желтый цыплячий купальник на стройном теле и синее парео я ревниво оберегаю, зыркая по сторонам.
Никто не смотрит?
Вот же ревнивый дурак.
Да здесь днем все так ходят, не заморачиваясь на свой внешний вид. Тем более, что море, реально в двух шагах.
Нет, ну то, что я в одних плавательных шортах шагаю рядом, это нормально.
Мне тоже есть что показать, уже несколько заинтересованных взглядов на своих кубиках словил. Есть чем гордиться.
Но простите, дамы, ягодка уже в надежных руках. Люсиных.
Лежак нам все же достается. Один на двоих, но нам лишь бы вещи пристроить.
Честно сказать, отдыхающих здесь не «толпы-толпы». Может, тут зона какая особая, элитно-дорогая?
Не всем по карману?
– Миш, знаешь, что мы с тобой забыли? – Люся скептически сжимает губы и кривит рот вбок.
– Что?
– Крем для загара. – Качает Люся головой и вздыхает.
Блин, и правда. Сам-то я никогда им не пользуюсь, шкура как у носорога, к тому же смуглая от природы, и бронзовый загар прилипает в нужном количестве.
Сколько себя помню, никогда не обгорал, даже нос в детстве не лущился, как у моих дружков.
А вот смотрю на белую нежную Люсину кожу и мысленно шлепаю себя тапком по голове. Да-да, тем самым, что сейчас на моей ноге. Правым.
– Солнце уже не такое жаркое, Люсь, – нахожу компромисс. – Давай немного поболтыхаемся в солененькой, покиснем, а загорать уже завтра будем. – Складываю шорты и кладу рядом с парео.
Вода просто прелесть. Тепленькая и чистая. Сквозь прозрачность плавно передвигаются медузки, по песочку крабики ползают.
Рядом плюхается семейство. Отец, мать и трое разновозрастных детей. Мальчишки. Самый маленький на шее мужика. На глаз годика два пацану. А рядом еще двое постарше крутятся в масках и трубках, морские кладоискатели, блин. Вокруг них плавает русалка-мама. Выныривают оба сына.
– Пап, – кричит один из них, – глянь какая!
И вытаскивает из воды перламутровую половинку раковины мидии. Крутит ее в ладошке и хвастается перед семьей.
– Ух, ты, какая красивая, – восхищается громко отец семейства, к нему присоединяется мать, и пацан гордо выпячивает грудь, смотрит на старшего брата с превосходством.
Милота.
Смотрю и завидую. Мужик-то по годам явно мой ровесник, а вон уже сколько настрогать успел, а я…
Мой торс обхватывают цепкие пальчики, и передо мной появляется Люся. Видимо, что-то такое выдает меня во взгляде на «соседей», и она тоже смотрит на них, потом на меня.
– Миш, поплыли на глубину?
Легкая тень мелькает в ее глазах.
Ага. милая, значит, ты тоже понимаешь, что нам с тобой уже пора…
Глава 65
– А поплыли.
Несколько профессиональных махов, результат занятий плаванием в спортивной школе, и я удаляюсь от берега, Люся отстает. Останавливаюсь, жду. В соленой воде легко держать тело на плаву. Наслаждаюсь, покачиваясь на волнах.
– Ты хорошо плаваешь, – подплывает она и касается рукой плеча, повисает на мне, словно маленькая обезьянка.
– Весьма сомнительный комплимент человеку родившемуся и выросшему на берегу моря. – Подхватываю под попу и качаю как ребенка. Палец просится под трусики, не отказываю ему.
– Ай, – пищит довольно Люся и ерзает в моих руках, насаживаясь на указательный проказник, или средний, сам не понял. – Везет тебе. А мы все больше по степям и тайге, да по военным городкам с папой. Но плавать он нас научил в сибирской холодной речке под названием Тунгуска. Так что умею.
– Заметил уже. Плывем дальше? Или вернемся?
Вижу недалеко идет катер с отдыхающими, следом еще один. Не хочется попасть под волну.
– Вернемся.
Люся тоже замечает катера.
Назад уже плывем медленно, наслаждаемся теплой водой, легкостью в теле и компанией друг друга. Болтаем о пустяках, смеемся и подшучиваем друг над другом. На берегу прыгаем. Воду из ушей вытряхиваем.
– Миша, ты похож на пуделя, – дразнится Люся.
– А ты на болонку, только вот сюда бантик надо прицепить, розовый, – отвечаю тем же и обнимаю проказницу.
Люся фыркает, выскальзывает из моих рук, накидывает парео и завязывает узелок на шее.
Не сговариваясь, молча идем по берегу в сторону отеля. Уставшие и счастливые. Держимся за руки, словно старшеклассники.
Как-то быстро наступают сумерки. Солнце близится к горизонту. На берегу парочки, многие с детьми.
Слышим впереди музыку. Нежные звуки ласкают слух.
Уходить в отель совсем не хочется, хоть в животе уже играет своя мелодия, требует удовлетворения.
Мы прогуливаемся по кромке воды босиком, звуки все ближе. Замечаем издалека, что отдыхающие образовали круг. Присоединяемся к толпе. Музыка замолкает. Люди аплодируют.
Да что тут происходит?
Из колонки, стоящей прямо на песке, снова льются звуки музыки.
Танго?
Серьезно?
Музыка из известного старого фильма. Черт, крутится на языке, а вспомнить не могу.
И тут в центр круга выходят двое. Мужчина и женщина. Далеко за шестьдесят.
По первым движениям становится понятно, что они профессиональные танцоры.
Надо глянуть, не стоит ли где картонная коробка для денег?
Мы-то вышли налегке. А вдруг люди подрабатывают, развлекая отдыхающих? Совмещают, так сказать, полезное с приятным.
Красивая пара. Оба седые. Благородная седина, белоснежная, с синевой. Мужчина в легком костюме, женщина в красном платье с разрезами по бокам. Оба босиком. Ну да, на песке только босиком и танцевать.
– Запах женщины, – шепчет Люся.
– Как?
– Запах женщины, Аль Пачино, – повторяет Люся.
– Точно, не мог вспомнить. – Обнимаю Люсю сзади и прижимаю к себе. Упираюсь подбородком в макушку. Руки под ее грудью.
Партнер внешне напоминает актера. А дама, скорее, моя Люся. Только в старости. Вот именно так она и будет выглядеть: тонкая, как струна, с яркими блестящими глазами и платиновыми волосами.
Смотрю, как танцуют эти двое, сколько страсти, сколько любви в каждом движении, огонь в каждом повороте, вызов в каждом взгляде.
Стремительные взлеты и внезапные падения с искусными поддержками.
Чистый секс.
На лице партнера капельки пота. Понимаю его.
Что-то торкается в моей душе и просится наружу. Я до конца еще не понимаю, но чувствую, что именно в этот момент во мне пробуждается поэт.
Сто лет стихи не сочинял, а сейчас из сердца рвутся. Буквы складываются в слова, слова в строчки, рифма откуда-то под мерный шелест волн и звуки танго рождается и захватывает мое сознание.
«Поздравляю, Миша! – прикалывается внутренний голос. – В вас проснулся ваш знаменитый предок, дальний родственник с поэтическим наследием».
Пока пара танцует, стихи практически готовы в моей голове. Смотрю на Люсечку и понимаю, что ей они понравятся. Она же у меня любит литературу.
Наклонившись к ее ушку, начинаю читать:
Замерли волны морские,
Небо глядит с любопытством —
Двое танцуют танго
Аргентинское.
Красного шелка струи
По телу желанному льются,
Пальцы твои с моими
Соприкоснутся.
Мокрый песок на пляже
Ступни твои ласкает,
Завидует мне, счастливцу,
Тихо вздыхает.
Ты, словно вызов стихии,
В сердце моем, что бьется
Сладким стаккато, громче
В любви клянется.
Ждал я тебя так долго,
Виски серебром осыпало,
Чувства вновь фейерверком
Ярко вспыхнули.
Осенний порыв страсти
Всколыхнул наши грешные души.
И пусть вокруг все судачат,
Мы не слушаем.
Шепчутся волны пенные —
С облаками ведут беседу.
Поэт напишет поэму
Нашему следу.
Писатель создаст новеллу —
Узор на песке разгадает.
Художник увидит картину…
Никто не знает…
Мы есть друг у друга и будем,
Следы на песке – свидетельство,
И когда вдруг нахлынет «были»,
Останемся в вечности.
Страстное танго наше
Любви посвящаем мы.
Да, на пустынном пляже,
Забытом людьми.
