Текст книги "Ты (не) выйдешь за меня (СИ)"

Автор книги: Арина Лефлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Глава 114
Михаил

С появлением Люси в квартире вдруг все оживает. Мне уже не кажется пустой кухня и спальня, основное место нашего пребывания. Да и вообще, наш дом словно очнулся от спячки, приветствуя свою долгожданную хозяйку.

Мы сообща наводим порядок в комнатах. Дурачась и шутливо переругиваясь, снова и снова занимаемся сексом, словно изголодавшиеся, наедаемся впрок.

Мой «полководец» был осчастливлен нами еще несколько раз. Поэтому в торговый центр мы попадаем только к вечеру.

Подготовка к Новому году проходит в экстренном режиме.

Пока мы ходим между полками с продуктами, постоянно звонит Нина Павловна, добавляя в Люсин список необходимый ингредиент для очередного деликатеса.

И все равно.

К Новому году приготовились, как ни странно, быстро. Но это все, конечно же, благодаря нашим родителям.

Теща, оказывается, заранее наварила холодцов, приготовила мясные блюда, мои любимые отбивные, кстати, с ананасами под сырной шапкой. Люся настрогала кучу салатиков.

Я просто млел, глядя на очередной тазичек с крышкой или стеклянные салатники с аппетитными и желанными моему чревоугодию слойными салатами под пищевой пленкой. Смотрел с предвкушением скорого счастья, как Люся запихивает их в уже переполненный холодильник. С упорной настойчивостью и закушенной нижней губой.

Кто-то явно выиграл чемпионат по тетрису. А я чувствовал себя самым счастливым человеком на планете рядом с любимой женщиной.

Коллеги звали в ресторан, старые друзья к кому-то на квартиру, но, честное слово, никуда не хотелось идти.

Мы с Люсей единогласно решили встретить новый год с семьей, с родителями. Беловы и Красновы решили встречать Новый год вместе у Беловых. Ну и мы к ним присоседились, чай, не чужие.

Сашка и тетя Тася встречали новый год в далеком сибирском городке. Сашка делал успехи. С трудом, но уже ходил по палате. Чудо, что мы пробились по загруженной сети и даже пообщались по видеосвязи.

Люся долго болтала с подружками: кажется Никитой и Аленой. С той стороны экрана смотрели вполне адекватные подруги. Слышались мужские голоса.

Все было весело и радостно, пока не пришло осознание: Люсины зимние каникулы заканчиваются, и ей нужно возвращаться на работу в столицу. Мы проснулись в Люсиной комнате у ее родителей. Не добрались до нашей квартиры, решили заночевать тут. Валяемся, лениво перебрасываемся фразочками, я перебираю пальцами Люсины мягкие волосы.

– Может, напишешь заявление и переведешься домой? – спрашиваю я Люсю.

– Миш, не могу, дай учебный год нормально закончить? Выпущу четвертый класс и вернусь.

– И заявление напишешь?

– Напишу.

– На увольнение?

– На увольнение.

– Верю.

– А зря.

– Что опять? – смотрю подозрительно, повернув голову в ее сторону.

С моей Люсей, блт, не соскучишься. Сейчас пуля прилетит, и потом хрен выковыряешь из этой симпатичной головешки.

– Я тут подумала, вернее, в кино видела… – Замолкает Люся и плющит губки бантиком. Водит пальчиком по моей груди. Приятное тепло и импульсы счастья раздает. Стервочка любимая. Кажется, моя Люся уже знает, как мной манипулировать, нужно пресекать на корню.

– Да говори уже, не мучай, что придумала?

– Ну представляешь, одни договорились встретиться через год, в новый год у памятника, ну… Допустим, Петру Первому. Не хочешь поэкспериментировать?

– Что сделать? – Не сразу доходит до меня суть ее предложения.

– Ну, эксперимент такой, – смотрит ангельским взором и несет откровенную чепуху, – устроить сезон тишины, не видеться ровно год, а потом встретиться у памятника в определенное время, и если это любовь…

– А-а-а, – имитирую, будто рву волосы на голове. – Люся, у тебя с головой все в порядке?

– Да, – отвечает и мило улыбается.

– Сомневаюсь. Это ты сама придумала? Вот этой головой? – Киваю на нее и ладонью касаюсь лба, будто температуру меряю. Люся хмурится, а я уже на взводе. – Ну и валяй в свои столицы, а я тогда на другой женюсь, на казачке донской, – говорю, а сам ее к постели прижимаю собой, ложась сверху грудью, смеюсь и целую. Про «столицы», это я у Петра Васильевича услышал, так-то он патриот родины, но малую свою сильно любит.

Люся надувает губки, в глазах полыхает.

– Да, а ты только головкой думаешь, головой никак. – Слышу в ее голосе дерзость и упрямство. Ну ей богу, словно маленький ребенок.

– Люся, не нарывайся.

– И не начинала.

– Я тебя предупредил, не посмотрю на родителей, приму меры, – да, я угрожаю, потому что уже нет терпения. Выпила она мне его за новогодние каникулы. Но. Понимаю, что не хочу я ее никуда отпускать. Не хочу, и точка.

– Только попробуй, – огрызается она, а сама с опаской смотрит на дверь.

– Дурнее не придумаешь, – делаю вид, что без сил падаю на подушку и закатываю глаза.

Я и так не знаю, как выживу эти пять месяцев без нее.

– Учти… Я буду навещать тебя в столицах, – предупреждаю ее.

– И пояс целомудрия на меня надеть не забудь, – язвит Люся, – и ключ себе оставь, чтоб я…

– Люся!

Но как бы я не ворчал, все так и происходит.

До июня месяца я мотаюсь между нашими городами.

Ищу лазейки в напряженном графике, чтобы сесть в автомобиль и приехать за тысячу километров под окна московской квартиры и уснуть.

Люся приезжает на каникулы и на майские. Мы наконец-то готовимся к свадьбе, но… Умирает тетя Тася.

Она приезжает домой на пару недель, чтобы уладить какие-то вопросы в пенсионном фонде. Скорая не успевает на вызов, и вот… Я снова вижу того же представителя похоронного бюро. И все повторяется… Словно дежавю, только не дежавю, а суровая реальность.

И мы снова откладываем свадьбу. До осени.

Глава 115
Людмила

Новый год. Самый любимый мой праздник и в детстве, и сейчас. Люблю этот праздник, наверное, потому что наша семья всегда праздновала его вместе.

Даже когда мы скитались по казенным квартирам военных городков нашей необъятной, в новогоднюю ночь папа всегда сидел во главе стола и поздравлял нас с наступившим новым годом.

Да, речь очередного президента, куранты, фейерверки за окном в исполнении пьяных лейтенантов, потом капитанов, потом уже не пьяных, и не капитанов, все это само собой. И горелые бумажки с желаниями в наших с Таней бокалах, папины подколки и мамины улыбки.

Куда ж без этого?

Все это было, но благодаря нашим родителям мы всегда чувствовали особое родство в эту ночь. Вернее, благодаря тому, с каким упорством, несмотря на жизненные трудности, наши мама и папа старались сохранять семейные устои. Сейчас-то я понимаю, что традиции укрепляют семью, и знаю, что в нашей с Мишей семье будет так же.

Новый год с Мишей совсем не такой. Другой. Мне так уютно рядом с ним. С умилением смотрю, как он в очередной раз накладывает себе мою селедку под шубой, а сам поглядывает на «Шапку Мономаха» под гранатовыми зернами.

– Безумно вкусно, – наклоняется он ко мне и шепчет интимно на ухо. – Мой любимый салат, спасибо, родная.

– На здоровье, – тихо отвечаю и киваю на салатник с моим любимым, «Аленкой». – Ты этот попробуй, еще вкуснее.

Вообще-то он называется по-другому, но я его так называю, потому что Алена когда-то дала мне рецепт. Слоями выкладываешь яйца, плавленный сыр, крабовое мясо, яблочко, сливочное масло, все промазываешь обильно майонезом и сверху засыпаешь желтком.

Уфх, язык проглотишь.

Красновы с моими родителями после Сашиной и Таниной свадьбы не разлей вода. Вот уж завидное единство. Они уже спят и видят наших с Мишей детей, собственных внуков. Ну хоть прямо не требуют от нас наследников, только намекают и вздыхают, вспоминая, что «а вот у Смирновых внуки…»

– Все-таки, молодцом Сашка, не сдается, – слышу застольный разговор отцов семейств после видеосозвона с Сибирью.

Никто не спорит, только как там Таня?

Словно услышав мои мысли, вижу, как загорается экран на телефоне. Успеваю заметить новогоднюю картинку прежде, чем экран потух. Открываю и не могу сдержать улыбку. Две девчонки-близнецы кормят морковкой зайчика, рядом Дед Мороз и Снегурочка.

– Кто там? – сует любопытный нос Миша.

– Кажется, Таня, – отправляю почти такую же, только с елочкой.

– Кажется, или Таня?

– Таня, Таня, – показываю ему открытку.

– Ну да, логично. – Миша кладет руку на спинку моего стула, придвигается ближе и тихо предлагает: – Люсь, давай в Сибирь смотаемся? Я к Сашке, ты Таню проведаешь? На свадьбу пригласим их лично, пусть только попробуют отказаться. Ну, ты как?

– Можно, только когда?

– На весенних каникулах или на майские, – Миша задумывается, потирая ладонью лоб.

Уже знаю, выучила это его движение.

Застолье заканчивается песнями и плясками наших стариков. Мы с Мишей под шумок возвращаемся к себе. У нас свои пляски, интимные.

Увы, зимние каникулы заканчиваются, как всегда, не вовремя, и мне нужно уезжать на работу.

Следующие пять месяцев мы живем в режиме туда-сюда. Миша часто приезжает в Москву, я при любой возможности возвращаюсь домой. Каникулы и майские я дома у родителей. С Таней редко, но общаемся по телефону, моя сестра изменилась, слышу и по голосу, и по манере разговаривать. Я уж молчу про сибирский говор, который Таня определенно перехватила у местного населения. Я как учитель, хорошо слышу ее особенное орфоэпическое произношение.

Но свадьбу нам с Мишей снова приходится отложить. Умерла Сашина мама, тетя Тася. Сердечный приступ, скорая не успела. Миша занимается похоронами.

А Сашку не выпустили из клиники, к тому же Миша говорит, что у него на нервной почве пошел откат. И ему снова нужно начинать все сначала.

Глава 116
Людмила

Эти пять месяцев мне даются трудно. И не только потому что приходится жить на два города и решать вопросы по подготовке к свадьбе. В школе наваливается столько работы, что просто ни вдохнуть, ни выдохнуть. От усталости просто валюсь с ног, иногда засыпая на ходу, то есть стоя в автобусе.

Честное слово! И зачем такие жертвы? Кому это нужно? Мне?

Межшкольные олимпиады по предметам, онлайн-конкурсы, метапредметная комплексная работа, Всероссийская проверочная работа (ВПР), административные контрольные работы и проверка техники чтения, фотографирование на память, подготовка к выпускному… Кажется, ничего не забыла.

А, еще ж спорт… Нормативы ГТО, точно… Нет, определенно что-то еще забыла…

Четвертый класс, это всегда муторно и приятно одновременно. Ты выпускаешь в среднее звено своих повзрослевших малышей, выпускаешь и отпускаешь птенцов из гнезда в надежде, что сумела научить их всему, что знаешь и умеешь сама, что они не посрамят тебя и покажут хорошие результаты в дальнейшем обучении.

Нет, забыла. У моей ученицы родители попали в катастрофу. Они выжили, но оба лежат уже неделю в искусственной коме.

Светочка Смирнова. Отличница и умница.

Наблюдаю, как ее старший брат, Игнат, стоит смурной у входа в модуль начальной школы, стукает носками кроссовок по бордюру в ожидании младшей сестры. У нее сейчас внеурочка у Никиты.

Закрываю в школьном ноуте вкладку с классным журналом. Вроде бы все оценки выставила за день. Жарко. Кондиционер сломался, а в конце учебного года его уже не станут ремонтировать, бюджет закончился.

Тяжко вздыхаю. Комок застревает в горле, когда я смотрю на парня.

Сердце сжимается от боли и несправедливости судьбы к этим детям.

Сейчас решается вопрос о назначении опекунов, пока врачи борются за жизнь самых близких им людей. Кажется, у них появился какой-то родственник со стороны отца, но были проблемы.

Нужно как-то поддержать парня, его младшая сестра – моя выпускница, очень воспитанная умненькая девочка. Заметно, что у них доверительные отношения с братом, но, по правде сказать, есть за что доверять. Мальчишка добрый и заботливый.

Вспоминаю, как он пришел и попросил извинение за выходки своей одноклассницы, Милены Лаврентьевой.

– Людмила Петровна, – как-то тихо и неуверенно проговорил он, – вы простите, пожалуйста, ее за те неудобства, что она вам причинила, это по глупости вышло. И меня простите.

– Тебя-то за что? – Я была удивлена его желанием выгородить девочку. Но раз он так поступил, значит, на то были свои причины. Я видела их вместе несколько раз за пределами школы, возможно причина и в этом? У них завязались какие-то отношения?

Потом приходила Лаврентьева, поняв, что я не стану мстить, тоже попросила прощения.

Я, конечно, не стала устраивать разборки. Дети. Что с них взять?

Единственное, что сказала:

– Вот ты представь себе, что ты попадешь в такую же ситуацию, и тебе станут звонить с такой же целью, каково тебе будет?

В ответ было лишь тихое сопение.

Завуч в дверях моего класса прерывает мои мысли и наблюдение за Игнатом.

– Людмила Петровна, вы снова не читаете сообщения в учительском чате, – строго заявляет она и проходит в класс. Следом за ней идет молодой мужчина.

– Ой, простите, я только что закончила заполнять журнал, – хватаю телефон и, открыв рот, замираю.

– Да уже не нужно, – обращается она ко мне и поворачивается к спутнику. – Познакомьтесь, это Людмила Петровна, учительница нашей Светочки, – снова поворачивается ко мне, – а это временный опекун Светланы и Игната, Смирнов…

Она не успевает досказать, мужчина перебивает ее:

– Матвей Смирнов, – представляется он и щурится, пытаясь меня вспомнить.

Из-под короткого рукава обтянувшей мощное тело футболки на меня скалится хищная морда волка, и в позе мужчины тоже чувствуется сила.

Я лихорадочно киваю в ответ.

Глава 117

О боже, Никита, как ты теперь… Это ж тот мудак из нашей кафешки.

С ума сойти, какое совпадение!

Мы потом сколько не пытали Никиту, она нам так ничего и не рассказала: звонила ли она ему, ходила ли на свидания, что из этого вышло? Обычно, хоть что-то, но говорила, а тут могила и сплошное отрицание.

Да, скорее всего, звонила. Я же помню те кадры в обнимочку с ним в каком-то ночном клубе.

А на все наши расспросы отнекивалась и отвечала: «Это все было давно и неправда. И вообще, забыли, проплыли, плюнули, растерли и живем дальше».

И говорила с такой злостью, почти яростью. Только в глазах ее я часто видела не просто грусть, а ГРУСТЬ.

Я читала ее разочарование как свое. Мы тогда с Мишей были в ссоре, и Алена все два месяца перед новым годом чистила мне мозги от всяких суеверий и требовала, чтобы я сделала первой «шаг навстречу собственному счастью». Ну я и шагнула, и теперь мой Миша приезжает в Москву с любой оказией. Он даже тут свою выгоду не упустит, в столице нашел поставщиков и заказчиков. Я в тонкости правда не вникаю, мне своей работы хватает.

А потом мы сейчас наблюдаем, как вокруг Никиты трется наш новый физкультурник. Молодой парень, бывший тренер волейбольной команды какого-то малоизвестного клуба, он был вынужден уйти из спорта в школу по неизвестной причине. Мы сильно не вникаем, конечно. Мужик вроде неплохой, ну мы с Аленой и успокоились, в надежде что у нашей подруги наконец-то все наладится. А теперь на горизонте снова этот «волчара». В школу шел, однако, мог бы и прикрыть татуировку рукавом.

Подумаешь, аномальная жара. Мы же дресс код соблюдаем, хоть и хочется снять с себя все, потому что по позвоночнику щекотно стекает горячий ручеек прямо в трусы.

– Здравствуйте, – блею овцой и поднимаюсь из-за стола, нерешительно смотрю на мужчину.

Ой ты божечки, ну и что он мне? Пусть Никита сама и разруливает ситуацию, мне-то что до всего этого? У нее за последние три года столько вариантов по обустройству личной жизни случилось, что этот тип, наверное, не сосчитать какой в очереди стоит. Да и вообще, я свечку не держу никому принципиально. Но если нужно будет, то подругу поддержу, конечно.

Выдохнув дурные мысли, натягиваю дежурную улыбку.

– Очень приятно, – говорю уже более уверенно, – как состояние родителей? – не могу скрыть участливость в голосе.

Может, это и некорректно, но не могу не спросить.

– Все стабильно… Пока тяжело. – В его голосе чувствуется усталость.

Верю. В такой ситуации можно только посочувствовать и предложить помощь.

Мой родительский комитет не остался в стороне: помогли материально и даже кто-то помог с хорошей клиникой, где сейчас спасают семью Смирновых.

Я вспоминаю своего Мишу. Когда случилось несчастье с Черновыми, в его глазах читалась такая же усталость. Матвей чем-то похож на него, и, кажется, не только усталостью, или мне это кажется, не знаю.

– Все будет хорошо, – утверждаю очевидное, – мы уверены, что все будет хорошо.

– Спасибо, – кивает он и улыбается мне.

Узнал, по глазам вижу, что узнал. Ну и хорошо!

– Теперь я понимаю Игната и Светланку, – смотрит мимо меня в окно, – девочка очень любит вас, иногда даже оговаривается, называя мамой, вас и… – поворачивается к завучу, – Никиту Александровну. Спасибо вам большое за помощь и ваше участие в нашей судьбе.

– Это наша работа, – сухо отвечает завуч.

– Пожалуйста, – одновременно с ней говорю я.

– Сейчас будет звонок, можем пройти в другой кабинет и познакомиться с педагогом по воспитательной работе. Они в соседнем кабинете, – говорит и шагает к открытой двери завуч.

– Да, конечно, – соглашается Смирнов и двигается следом за ней.

Фух! Я выдыхаю. Что это было? Чужой же, по сути мужик, чего ж так волнительно?

Глава 118

Это ж они к Никите пошли в комнату внеклассной работы!

Прихожу в себя и хватаю телефон. Нужно подругу предупредить, только как?

Пишу в нашем чате:

«Волк идет к тебе с завучкой. Будь готова».

Сразу загораются две синие птички. Надеюсь, я успела вовремя. Выдыхаю. Трещит противный звонок с урока.

Телефон пиликает входящей уведой.

«Любимый, будущий муж».

«Выехал, ночью буду у тебя, готовься!»

Что значит готовься? Я всегда готова, как Жозефина.

Так и пишу:

«Мой генерал, я вся твоя».

В ответ тут же прилетает:

«Ну ты там не балуйся, приеду, накажу».

«Ой, ой, боюсь, напугал кота сосиской».

«Это что, намек?»

«На что?»

«На сосиску?»

«Ой, даже не думала, фу быть таким пошлым».

«Ну хорошо, по приезде разберемся».

Так и представила себе, как Миша ворчит эти слова вслух, когда печатает эти слова. Отвечаю:

«Жду».

И жму смайлики: россыпь сердечек и поцелуйчиков.

В ответ тишина. Вот же вредина, хоть бы когда смайлик прицепил, ни разу. Не мужское это дело, видите ли.

Не хочу тащить домой тетради, осталось проверить полстопки по русскому языку. Работы на двадцать минут. Справляюсь за пятнадцать.

Это был последний урок в первой смене. На первый урок второй смены в коридоре уже толпятся ученики, ждут своего учителя. Прячу тетради в стол, закрываю свое окно на школьном ноутбуке и встаю со стула. Торопливо собираю вещи, хватаю сумочку. Выскакиваю из класса.

– Всем добрый день, можете заходить, – командую ученикам, замечая приближающуюся коллегу.

Киваю ей и бегу в соседнюю аудиторию. Сразу мчаться было как бы некрасиво. Надеюсь, еще успею застать в классе Никиту.

Как там она? Переживаю, и это не праздное любопытство, а волнение за подругу.

Но в аудитории никого уже нет. И в чате никаких тебе «спасибо». И в сети тоже никого.

«Вечером напишу, спрошу», – решаю мысленно.

Ну или завтра поговорим. Ой, завтра же суббота, выходной.

Тогда до понедельника, смотрю на серебристый ноутбук на учительском столе.

По пути с работы заскакиваю в магазинчик, беру упаковку шампиньонов, плитку с крылышками, зелень. Картошка у меня есть, и томат еще оставался, мама заставила взять бутылку домашнего, настоящего.

Буду встречать Мишу. Я все время его так встречаю, по принципу «вся любовь через желудок», хоть и знаю, что он в наших отношениях не основополагающий. У любимой и борщ пересоленный, и котлеты сгоревшие самые вкусные.

Ну я, конечно, не настолько самоуверенная, поэтому стараюсь к его появлению наготовить вкуснях.

Вот и сегодня в рукаве забацаю ему картошку с мясом и грибами. Он такое любит. И я такое люблю.

В квартире тишина. Быстренько переодеваюсь, мою руки и приступаю к готовке. Пока мой любимый мчится на крыльях любви где-то на подъезде к Туле, у меня уже все в духовке.

Не буду доставать сразу. Пусть на режиме согревания стоит. Миша приедет, тогда и достану.

Странно, что он не звонит и не пишет. Но отвлекать от дороги не буду. По трассе всегда сложно ехать. Не ты, так в тебя какой-нибудь дурак въедет, результат одинаково опасный, поэтому нужно быть внимательным.

Все наготовлено. Духовка отключена. Салат из огурцов и помидоров под крышкой на столе. Вытяжка не справляется с ароматами из духовки, открываю форточку.

В комнату врывается ночной московский гул и прохладный воздух.

Как быстро остыл после дневной жары!

Свежие струи врываются в квартиру через узкий проем. Подставляю ему лицо.

Как свежо и приятно!

Надышавшись, ложусь на постель в одежде, сворачиваюсь клубочком, укрываюсь уютным пледом и засыпаю.

Просыпаюсь от ощущения, будто кто в сердце спицу загнал.

Как больно!

Дышу коротко и с задержкой. Жду, когда утихнет боль. Наконец, поднимаюсь с постели. Через форточку с улицы врываются голоса, подхожу к окну и выглядываю.

Божечки мои!

Под окном стоит Мишина машина, а рядом сосед держит на поводке собаку, а сам заглядывает через окно в салон Мишиной машины.

– Мужик, эй, ты чего? – слышу его громкий возглас. Сосед поднимает голову, смотрит на мои окна. Заметив меня, кричит: – Людмила, скорую вызывай.