Текст книги "Испытание верностью (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)
Глава 4
– Ни для кого не секрет, что история карьера началась ещё с 1929 года. Именно тогда, строительство большей части нашего города велось с использованием щебня, изготовленного на этом карьере. – Степанов, геодезист предприятия, гордо вышагивал вдоль громадной расщелины и из кожи вон лез, чтобы угодить нагрянувшим гостьям. Правда, как сказать, гостьям. Студинский Егор Андреевич уже как два года владеет им, и часто наведывался с проверками, но чтобы вот так, с презентацией для потенциальных инвесторов – впервые. Геодезист и по совместительству краевед привык к тому, что до этой поры карьер долгие годы принадлежал Геннадию Явтушенко, однако, с переворотом, а потом и переделом власти, наездами, отжимами и прочей ересью ставшее убыточным предприятие перешло в руки молодого и перспективного владельца. Как бы там не было, а с того момента карьер возродился, заработал на полную мощь и стал одним из лучших в стране. – Два года назад, – при этом мужчина с восхищением посмотрел на Студинского, – мы внедрили зарубежные технологии, пригласили специалистов с других городов, благодаря чему обновилась мощь завода, которая вырабатывает щебень разных фракций. Улучшилась инфраструктура перерабатывающих и сортировочных предприятий. Услугами нашего карьера пользуются тысячи заказчиков, начиная от частников и заканчивая крупными клиентами-строителями, реализовавшими грандиозные проекты. А наш дробильно-сортировочный завод с недавних пор перешел ещё и на обработку кубовидного щебня. Вся продукция отличается высокими качественными характеристиками и отвечает требованиям для высокомарочных бетонов.
Степанов ещё долго распинался перед переводчиком, размахивал руками, пытался перекричать рев экскаваторов и гидромолота, а лица инвесторов уже зажглись тем неподдельным интересом, после которого становиться ясно: дело в шляпе.
Егор перевел дыхание. Не смотря на непоколебимую уверенность во всем, что касалось работы карьера, сомнения всё же травили мысли. А вдруг? А если? Переживал. Нельзя расслабляться. Широкий разворот каменных плеч оставался напряженным. Делегация ещё не уехала.
Всё, что рассказывал Степанов он и сам прекрасно знал и мог без проблем провести экскурсию, однако не стал. Его место, на этот раз было среди влиятельных застройщиков и владельцев строительных компаний. А гордость так и распирала. Это его команда смогла добиться таких грандиозных изменений. Эго! Сколько насмешек и критики было два года назад, сколько прессинга со стороны отца. А теперь? «Молодец, сынок. Так держать, сынок». Жаль, раньше подобной поддержки за ним не наблюдалось.
Только когда его размашистая роспись легла в конце договора о сотрудничестве и поставке сырья, а парочка таких же витиеватых вензелей присоединились к ней за компанию, смог действительно расслабиться.
Друг его, Валентин Дударев, для близких и хорошо знакомых просто Вал, не сдержавшись, принялся вопить на весь карьер, забавляя своей безудержной радостью Степанова и прочее руководство:
– Ай да молодец, ай да черт, таких людей подключил к делу. Теперь перед нами все дороги открыты. Это вам не хухры-мухры. Это зарубежье. А помнишь?.. Помнишь, сколько палок в колеса пытались всучить? Нате, – повернулся к невидимым врагам и скрутил огромную дулю, – выкусите. Ещё и не такое будет.
Егор заулыбался. Валу тридцать семь лет, а ведет себя, как семнадцатилетний. Но он был прав, то ли ещё будет. Теперь только успевай выстраивать оборонительные укрепление. Что-что, а конкуренция не дремлет, да и «доброжелателей» у него выше крыши.
– Город отстраивается, Валентин Станиславович, – подал голос геодезист. – Страна отстраивается. Старые хрущевки сносятся. Вы посмотрите на проекты, каких красавцев начали возводить. Именно нам суждено участвовать в подобном действии. Все остальные пускай курят в сторонке.
– Правильно, – по-братски обнял его Вал. – Правильно! И пускай весь мир подождет. Сейчас мы у руля. Верно, мужики? – со всех сторон послышались одобрительные возгласы. – Студинский, а ты чего жеманничаешь, как девка на выданье? Такое дело провернул и скромничаешь! – к плечу Егора не хило так приложились, но он даже не пошатнулся. – Это надо отметить!
– Отметим, не переживай. Дай перевести дыхание, – успокоил разбушевавшегося друга. – Передайте Марковой, – обратился к Степанову, – пускай выпишет премию рабочим. Если уж отмечать, то всем составом. Это не только моя заслуга.
– Ой, вот только не надо сейчас «не моя заслуга»? – не согласился Вал. – А чья же тогда? Да если бы не ты…
– Ладно, Дударев, мы тебя поняли, – осадил неугомонного. – Пойдем лучше, кофе попьем.
Управляющий на пару с геодезистом тут же засуетились, приглашая владельца и его команду в скромное, но достаточно просторное помещение, служившее переговорной, кабинетом, и даже, когда нужно, жилой комнатой.
Егору до сих пор не верилось, что получилось обойти Удовиченко. Пришлось немало попотеть, чтобы добиться подобного успеха. Но и преждевременно праздновать победу не решался. Ещё впереди выборы до городского совета. Поэтому рано говорить «гоп». Не перепрыгнул пока.
Разместившись в небольшом, но достаточно уютном кабинете, Вал оглянулся по сторонам, будто высматривая кого-то:
– Не понял, а Римма куда запропастилась?
– На больничном, – отмахнулся Егор, вмиг посерьёзнев. – Вчера упала со стремянки на даче. Итог – перелом бедра. В её-то возрасте, сам понимаешь. В общем, в наших краях засветиться не скоро. Бл*ть, – в сердцах ударил кулаком по столу, – нашла время рвать черешни. Да я без неё, как без рук.
Вал потянулся к принесенному секретаршей кофе, не забыв окинуть стройную фигурку цепким взглядом, и беспечно заметил, подмигнув Степанову:
– Не велика беда. Делов-то. Возьми на неё место любую бабу. Главное, помоложе.
Студинский даже подался вперед, уязвленный сверх меры.
– Да ты что, «не велика беда»? Да это не просто «баба» – эта женщина с моим батей через такие круги ада прошла, с таких передряг помогла выйти, водки с ним выжрала столько, что тебе и не снилось. Знала где он, с кем он. От матери прикрывала. Единственное, не спали вместе. Чисто деловые отношения, но зато какие. Во! – поднял большой палец вверх. – Таких днем с огнем не сыщешь.
– Может, пришло время вам самому найти свою Римму? – подсказал геодезист, мягко улыбнувшись. – Не через отдел кадров или по блату, а лично заняться поиском. Петровна ведь шестидесятник разменяла и перелом этот весьма серьёзный. С полгода проваляется.
– Слушай, а ведь это идея! – воодушевился Вал. – Возьми да проведи собеседование. Сам. Зато будешь уверен в правильности выбора. Слепишь, так сказать, под себя.
Студинский задумался. Степанов прав: Римма уже не та молодка, которую он помнил всю свою сознательную жизнь, да и частые хвори давали о себе знать. На пенсию ей пора. При том, на заслуженную. А он всё никак не мог угомониться, таскал везде за собой. Потому что привык к ней. Доверял безгранично. Мог положиться в любой ситуации. Да и Римма ещё тот крепкий орешек. Любую навороченную секретаршу заткнет за пояс. Эх, совсем не к месту этот перелом, будь он трижды неладен. Совсем.
– Сегодня же свяжись с отделом кадров, пускай поместят объявление в газете со всеми требованиями, раз уж на то пошло.
– Сделаем-с, я даже готов помочь, – Вал веселился, представляя эту картину: Егор и молоденькие девушки. Такое он ни за что не пропустит.
– Спасибо. Как-нибудь без тебя справлюсь. Тем более не забывай о встрече с пенсионерами. И займись уже детской площадкой в районе восьмой школы. Полгода обещаем. Пока лето, нужно довести до ума.
– И так всегда: кому-то девочки, а кому-то – пенсионерки, – запричитал Дударев, но, заметив, как голубые глаза напротив покрылись инеем, поспешно добавил: – Хорошо-хорошо. Учтем-с. Завтра смета будет у тебя на столе.
Егор подошел к запыленному снаружи окну и посмотрел вдаль. Там, над городом, стали собираться грозовые тучи. Вскоре должен пойти дождь.
– Значит так, – обратился к подчиненным, обернувшись, – с премиями всё понятно? Приеду, проверю, – те закивали, даже не думая ослушаться. – И ещё, там с машинистом локомотива не лады. Пока будет на больничном, взять замену. Но только из своих. Мне чужаков не надо.
– Будет сделано, не беспокойтесь, – заверил управляющий.
Егор пробежался глазами по прихваченной документации, отчётам по месячной выработке и решил, что лучше ознакомится дома.
– Ещё раз поздравляю всех с удачным подписанием контракта, – обратился к присутствующим и снова посмотрел в окно. Тучи надвигались с бешеной скоростью. – Теперь у нас есть планка, которую ни в коем случае нельзя понижать. – Порывы ветра стали поднимать карьерную пыль и нести в сторону офиса. – Мы с вами прошли вместе нелегкий путь, надеюсь, в таком составе продолжим и дальше.
Все наперебой принялись заверять, что лучшего и желать не стоит. Они приложат максимум усилий, чтобы выйти на ещё большее производство щебня.
Даже сюда, за десятки километров от развернувшейся бури, донеслись зловещие раскаты грома, и в тот же миг над зданием ударила молния. Никто особо не испугался, но неприятная дрожь по телу пробежала. И это нормально, когда над тобой едва не упал потолок.
– Раз с поздравлениями и поручениями покончено, – Вал первым поднялся с дивана, – предлагаю приняться за работу.
– Папаша, небось, обрадуется, узнав о контракте? – Дударев, пристегивая ремень, посмотрел на сосредоточенное лицо друга.
– Мне как-то пох**. Я давно не мальчик и не завишу от его одобрения. – Упоминание об отце неприятно резануло по нервам. Всё-таки денёк выдался не из легких.
– Он ещё не устал сводить тебя с Семёновой?
– Да за*бал в корень. Спит и видит слияние компаний.
– А ты что?
– А я сказал, раз хочет объединить дело, то пускай сами и жениться, а с меня хватит. Я больше в эту кабалу не полезу.
– Тут я с тобой солидарен, – согласился Вал, вспомнив ненормальный брак Студинского. После такого не один год будешь заядлым холостяком. Правда, этот факт немного вредил его карьере как политика, но это такое, на общем фоне совсем не важнецкое пятнышко. К власти прутся с грешками и посущественней.
Выехав за пределы карьера, Егор переключил скорость и надавил на газ. Дударев затронул болезненный мозоль. Не часто у них в последнее время выпадали разговоры сам на сам.
– Я не могу понять, – начал он, послабив галстук, – чего ему не иметься. Сидишь ровно на жопе, так сиди и дальше. Ты даже не представляешь, насколько я вздохнул с облегчением, когда он прошел в область. Хоть здесь будет меньше мозг выносить. И Семёнова эта, хорошая ведь девка, умная, а ведется у него на поводу.
– Гляди, чтобы не получилось «без меня меня женили», – вздохнул Вал. – Приедешь домой, а там уже молодая жена. Опа-а-а-а.
– Нихрена, – огрызнулся Егор, резко крутанув руль в бок, объезжая огромную лужу. – Я пока понял одно: стоит поменьше с ней пересекаться, а то у нас журналюги народ прохаванный, только дай повод.
На стекло упали первые, тяжелые капли. Пару раз громыхнуло и… как зарядило. Градом. Да таким, что дороги не разобрать. Пришлось съехать на обочину неподалеку от автобусной остановки. Пока сыпали округлые льдинки, его внимание привлекли две тоненькие женские фигурки, жавшиеся друг к другу под холодными порывами ветра.
– Бедняги, – Вал кивнул в их сторону. – Может, подбросим. Околеют ведь.
Егор медленно подъехал к ним и, опустив стекло, приветливо улыбнулся:
– Садитесь, подбросим в город.
Девушки, будущие студентки ПТУ, расположенного на Березовском микрорайоне, испуганно отскочили от БМВ и настороженно переглянулись между собой.
– Да не бойтесь, – заулыбался Вал, подмигнув. – Не съедим.
Одна из девушек, что была повыше, покосилась на подругу и между ними завязалась немая дискуссия садиться или нет. В то же время град прекратился и ему на смену пришел непроглядный ливень. Подпрыгнув на месте от неожиданности, подружки без лишних слов бросились в теплый салон.
Егор рушил с места, бросив на встревоженных попутчиц насмешливый взгляд. Прям трепетные лани. Молоденькие. Видно, только окончили школу.
– Ну, – повернулся к ним Вал, – давайте знакомиться? Рассказывайте, что да как?
Та, что повыше, задорно сверкнула глазами, и Егор невольно улыбнулся. Вторая, та, что поскромнее, опустила глаза, заметив его взгляд в зеркале.
– Я – Даша, – ответила Бойкая и толкнула подругу локтем под ребро, – а она – Вера. Мы приезжали сдавать документы на поступление и опоздали на автобус. А вы нас подвезете на вокзал? А то мы неместные, боимся заблудиться.
– Подвезем, – благосклонно пообещал Вал, наблюдая за Верой, ещё больше сжавшейся под его потемневшим взглядом. Нравились ему такие девочки. Ещё неопытные. Дрожащие от страха. Практически чистые. Едут в машине и не подозревают, с кем именно. Городские бы уже давно распустили перья, а эти сидят, теребят края легких сарафанов да глаза не знают куда пристроить.
– А я – Валентин! Рядом, – прыснул со смеху, кивнув на Студинского, – дядя Егор. На кого поступать собрались?
От подобного представления Студинский только наигранно вздохнул, поражаясь дурости делового партнера.
– Я – на швею, – наконец подала голос Вера, заулыбавшись на «дядю Егора».
– А я – на повара-кондитера, – гордо заявила Даша.
– О-о-о, – протянул Вал, ударив в ладоши, – повезет же вашим мужьям. Девчонки, а парни есть?
Те одновременно ответили: «Есть».
Постепенно, напряжение сошло на нет. Егор ворвался в черту города на всех парах и только на первом светофоре сбавил скорость. Девушки раскрепостились и уже вовсю заливали с Дударевым, едва не выкладывая всю подноготную.
Студинский изредка, через зеркало заднего вида, замечал на себе любопытные взгляды Скромняшки и словил себя на мысли, что она ему кого-то напоминает. Ответ пришел незамедлительно: жену бывшую. Те же насыщенные карие глаза, светло-русые, волнистые волосы. Та же наивность, что подкупила его с первых минут знакомства. Влюбился тогда без памяти, что даже имя свое с трудом помнил. Думал, с такой любовью всё самое лучшее получит от жизни, многое преодолеет, когда за спиной такая поддержка. На деле… на деле не жил, а мучился. Два аборта!!! Только задуматься… А он – не в курсе. Лечил и её и себя от бесплодия. Е**нутся можно. Дебил.
– Э-эм, Егор?! – от невеселых мыслей отвлек голос Дударева. – Мы же обещали отвезти милых дам на вокзал…
Очнулся, посмотрев вокруг себя. Черт! Чисто на автомате приехал к главному офису. Перепуганные попутчицы снова сбились в «стаю», прижавшись друг к дружке.
– Сейчас всё будет, – с извиняющейся улыбкой умело развернул машину и рванул в направлении автовокзала, предварительно уточнив, на какой именно: на Старый или Новый.
Даша с Верой искреннее, от всей души поблагодарили мужчин и принялись сунуть в руки опешившему Егору деньги, на что он обиделся.
– Вы чего, совсем опоумели? Заберите немедленно. Купите себе мороженное.
– Но благодаря вам мы успели на своей рейс, – не сдавалась Вера, продолжая пихать помятые купюры. Не смотря на кротость, характер у неё оказался весьма напористый. Ну точь-в-точь Надька.
– Хочешь отблагодарить – больше не садись в машину к чужакам, – обрубал сухо и, повернувшись спиной, направился к машине. Следом, не успев толком и попрощаться, поспешил Вал.
Дождь прекратился. С отремонтированной крыши Старого автовокзала ещё стекали поодинокие ручейки, но само небо прояснилось, являя взъерошенным горожанам проступившие сквозь лохматые тучи лучики солнца.
– Ты чего взбеленился? Девчонка ведь хорошая. Отблагодарить хотела. Можно было и помягче.
– Вал!!! – Егор рванул на себя дверь БМВ. – Или заткнись, или шуруй на работу пешком!
Дударев в примирительном жесте поднял руки, давая понять, что будет молчать. И что за муха укусила?
Егор в считанные минуты домчался до Набережной. И сам не понял, почему вышел из себя. Скорее всего, из-за беспечности девушек. Это хорошо, что всё так закончилось, а если бы… Глупые!
Следующие полдня прошли в привычном ритме. То тридцать пятый садик висел на проводе, прося о помощи с организацией ремонта, то местный ЖЕК требовал к себе внимания. Это ещё не говоря о прочей рутине: прочти, подпиши, никого не обдели вниманием. Дааа. Без Риммы не то пальто.
Вспомнил прошлые годы. Насколько тогда было проще. Руководил «ТехМашем» и горя не знал. Какого лешего подался в эту власть? Хрен его знает. Тогда ему хотелось чего-то нового. Всё казалось таким радужным и перспективным. Сейчас… сейчас это сплошной геморрой.
Только с наступлением ночи смог оторваться от дел. Прошелся ладонями по лицу, прогоняя усталость и прислушался к абсолютной тишине. Все работники уже давно разошлись по домам. Шутка ли, девять часов. Неожиданно захотелось поехать к матери. Три дня как не виделись.
Всегда одни и те же смешанные чувства посещали Егора, стоило ему только переступить порог родительского дома. И то, как родительского, в просторной сталинке с высокими потолками батя уже давно не был. Как только у матери начались серьёзные проблемы со здоровьем, так и укатил в областной центр, прихватив с собой молодую любовницу, на восемь лет младше самого Егора. Хотя и Егор ушел из дому, став совершеннолетним. Вечные стычки и выяснения отношений не давали вдохнуть на все легкие, расправить крылья, показать, на что он способен.
Сегодня ему тридцать шесть, а отец до сих пор сует нос в его дела, пытается перевоспитать, сделать своим клоном. Пускай и любя. Пускай, заботясь и желая лучшего. Однако он не нуждался в подобной «опеке». Что раньше. Что сейчас.
Мама сидела в гостиной, за старинным роялем и задумчиво перебирала ноты. Маленькая, хрупкая, исхудалая. С короткой стрижкой, что было непривычно и в длинном, махровом халате. В таком состоянии ей было всё равно. Ресниц давно не касалась тушь. Губ – помада. Да это и не важно. Совсем не важно.
Егор негромко кашлянул, привлекая к себе внимание и… застыл. Вот сейчас, именно в этот момент, всё поймет по её взгляду. Каждый раз эти секунды самые волнительные.
Она оглянулась, заметив стоявшего неподалеку сына, и радостно сверкнув голубыми глазами, улыбнулась:
– Егор!
Узнала… и это самое главное.
Глава 5
– Нет, ну ты такое видела? – не унималась Илонка, доедая пломбир. – Я не успела толком проглотить мороженное, как нас едва не унесло ветром, прибило градом и затопило. А сейчас, радуга на всё небо, как ни в чем не бывало.
Я уныло согласилась с подобной капризностью погоды и подняла голову. Радуга действительно растянулась по небесному куполу, сверкая яркостью цветов. Красиво. Раньше, будучи маленькой, верила, что если увижу радугу, все желания сбудутся. В первое время так и было. Игрушки, сладости, книги – всё сбывалось. А потом, повзрослев, поняла, что природное явление не в силах заставить влюбиться в меня мальчика из параллельного класса или, чтобы задира Тарановский переключил свое внимание на кого-нибудь другого. Как же хорошо было в детстве. Вот бы сейчас такие проблемы…
– А?..
– Я говорю, – наклонилась ко мне Тимохина, – ты расскажешь, что у вас там стряслось ночью или так и продолжим играть в молчанку?
Пломбир в моих руках безнадежно растаял. Пришлось пройтись к мусорному баку. Жаль. Давно его ела. С таким желанием покупала, чтобы в итоге выбросить. Вернувшись, опустошенно опустилась на лавочку, не зная, как быть. На языке вертелось откровение, но в то же время было страшно.
– Лид?!.. Ты меня пугаешь. Он что, действительно тебя... того? – цепкие руки принялись шарпать меня во все стороны, пытаясь отыскать синяки и гематомы.
– Нет!
– Ну а что тогда? Ты же знаешь – я могила. Никому не скажу. Лидусь, ты чего?..
Я прикрыла лицо руками и не сдержавшись, разрыдалась. Давно так не плакала. То ли безвыходность ситуации накрыла, то ли участие Илонки. Понимала, что не выдержу, если не поделюсь.
– Я в такую… задницу попала, если бы ты только знала-а-а…
– Так скажи!
– Боюсь…
– Чего?
– Что с Даней случиться беда-а-а…
– Приехали… – её руки прошлись по моей спине, успокаивая. – Мы ведь планировали вытащить его? Какая ещё беда? Лид, смотри, если ты не расскажешь, я не смогу помочь…
Я резко выпрямилась, вытерев слёзы рукавом джинсового пиджака:
– Даже не вздумай! Уже напомагалась.
А чего, собственно говоря, я должна всё травить в себе? Пускай тоже сделает выводы. Её Колобок впиндячил этого Тимура. А с чьей подачи? Ну да, я сама виновата, что повелась. В который раз убедилась, что лучше самой решать свои проблемы. Теперь уж что? Собирай урожай, Лидия Ивановна. Думала, раздвинешь ноги и всё? Лучше бы избил.
Илона насторожено наблюдала за моими нервными попытками справиться со слезами и терпеливо ждала, когда сему наступит конец.
– Дело в том, – начала заикаясь, – что я должна устроиться на работу к одному бизнесмену и сливать на него информацию Удовиченко. Если провалю задание, расскажу, проколюсь на чем-то, то Даня может пострадать. Как?.. Прости, не ввели в подробности. Думаю, и так понятно. Эта сволочь продумала всё до мельчайших подробностей, использовав брата против меня. Вот скажи, как теперь быть?
Илонка прикрыла рот ладошкой:
– Вот же с*ка-а-а… Лидок, да кто ж мог подумать, а? Ты посмотри, какой… Конечно, когда есть кого терять… Мразь! Да ты пупок надорвешь, а задание выполнишь. Потому что выбора нет. Ну а потом, он поможет?
– Сказал, что как только отберет какой-то там «ТехМаш» или «МашСтрой», не помню – брат сразу выйдет на свободу. Но его цель подвинуть этого бизнесмена на выборах, пошатнуть авторитет. Короче говоря, с его слов я поняла, что он конкретно зациклен и не успокоится, пока не задавит. А тут ещё и я подвернулась. И по образованию, и по опыту работы подхожу и по… – отмахнулась, – ладно, не важно.
Илонка потянулась к сумке и извлекла сигареты. Спустя пару секунд меня окутала ароматная дымка.
– А зовут-то как бизнесмена?
– Егор Студинский.
Тимохина подавилась.
– Что ты сказала? Студинский? – прокашлялась, вытирая уголки глаз.
Я пожала плечами:
– Угу. Знаком?
Она вскочила с лавочки и нервно затянулась, прикрыв ненадолго глаза. Я внутренне сжалась. Что опять не так?
– А ты не слышала о нем? – я отрицательно замотала головой. Илонка снова примостилась рядом и, выпустив дым, принялась просвещать: – Этот Егор не последний человек в нашем городе да и в области тоже. Если взять Гришку и его, то Гришаня пасет задних. Я видела его пару раз на их сборищах и всяких съездах. Внушает трепет. Теперь понятно, почему Удовиченко вцепился в тебя. Не каждая бы согласилась. Поверь, – зашептала, посмотрев по сторонам, – если он, не дай Бог, пронюхает о твоей связи с Тимуром – хана всем. Гриша говорил, в 94-м он шел по головам в буквальном смысле. У Студинского все задатки лидера и не удивлюсь, если через пару годков он станет мэром.
– Ты откуда сколько всего знаешь? – пришлось сглотнуть, насколько ледяные пальцы страха сжали горло.
Илона снова припала к тонкому фильтру:
– Я ведь не только сплю, но ещё и слушать умею.
– Я… боюсь, – сейчас я озвучу то, с чем ходила всю ночь по комнате, так и не сомкнув глаз, – что испорчу жизнь человеку просто так… по чьей-то прихоти. Ведь он ничего плохого мне не сделал.
– Вот это ты зря. Прекращай! – Илона воинственно уперла руки в бока. – Не забывай о брате – это раз. А во-вторых, Студинский тоже не святоша. Уж поверь мне, бывалой в подобных кругах. Да, паршиво. Безвыходная ситуация, но если то, что о нем говорят – правда – он выкрутиться. Ты главное сама не подставься.
– Да у меня как-то и выбора нет, – улыбнулась горько. Что уж там, подумаешь, перегажу кому-то жизнь. Делов-то.
Потом Илонка заверила меня, что не выдаст моей тайны даже под пытками. Закрыла рот на замок и выбросила ключик. И я ей верила. Не тот она человек, чтобы так подставить. Пообещала вдруг чего, помочь советом или просто, дружеским участием. А я в нем ох как нуждалась. Ведь можно ёхнуться, оставшись с подобным сам на сам.
Домой шла не спеша, перепрыгивая через лужи. Из головы не выходил Егор. Человека ни разу не видела, а он уже поселился в мыслях, осел горьким чувством вины на губах, прокрался под кожу тревожным волнением.
Стоило только переступить порог, как столкнулась с отцом.
– О, дочунь, а ты чего так рано?
Ну вот! Ещё одна ложь. Так и не призналась. Поскорее бы устроиться к Студинскому, а то уже завралась дальше некуда.
– Начальство отпустило домой в связи со штормом. Многие районы обесточены.
– Да-да. Я видел. Ужас. Сколько деревьев поломало.
Я уже разулась и собиралась пройти в ванную, как зазвонил телефон. Отец поднял трубку, прислушался, а потом передал мне.
– Кто? – прошептала, прижав трубку к груди.
– Не знаю, – прошептал в ответ, – какой-то Тимур. Тебя спрашивает.
По спине пробежал неприятный холодок. Не было времени ждать, пока меня благоразумно оставят одной, пришлось разговаривать под заинтересованным взглядом.
– Слушаю, Тимур Аркадиевич.
На том конце провода недовольно заметили, что я не отвечаю на телефонные звонки. Я не стала оправдываться. Дозвонился же.
– Значит так, – продолжил безапелляционно, и я постаралась отойти от папы как можно дальше. – Появилась информация, что Студинскому нужна ассистентка. Ты ведь в курсе её обязанностей?
– Да!
– Послезавтра, на девять утра, чтобы была у него на собеседовании и попробуй только не пройти…
Я собиралась сказать, что сделаю всё возможное, как он уже положил трубку.
Хорошо, что отец вовремя спохватился и ушел на кухню, а то я бы не смогла объяснить причину внезапной бледности, накрывшей мое лицо.
Мразь… Ведь чувствовала, что вся его воспитанность, внимание и интерес – всего лишь маска. Вот и наступил момент истины. Ничего, пускай только Даня выйдет из тюрьмы, всё остальное неважно.
* * *
– Эй, подруга, а ничё так, что тут очередь?
Я подняла голову и остолбенела: огромная толпа девушек толкалась на крыльце офиса Студинского. За широкими окнами второго этажа, прикрытых полностью опущенными жалюзи, было не разобрать, что твориться. Зато тут, на ступеньках и дальше, в просторном вестибюле – яблоку негде упасть.
– Это что, всё на собеседование? – окинула взглядом разношерстное скопище блондинок, брюнеток, шатенок. Крашенных и натуральных. Красивых, с модельной внешностью и не очень. Раскрепощенных и более скромных. В очках и без. В откровенных, соблазняющих нарядах и зашторенных наглухо строгими блузками. Практически на каждой второй – юбка-карандаш. У кого-то чуть выше колен, у кого-то – пониже.
– А ты думала?.. – огрызнулась платиновая блондинка с умопомрачительной грудью. Даже у меня челюсть отвисла, что уж говорить о мужчинах. – Становись за мной, будешь тридцать пятой.
Ох, нифигасе!!! Оглянулась – а за мной ещё подошло три тела. Так это только полдевятого утра. Что же будет дальше?
Незаметно покосилась на свои ноги. Мда… Всё-таки брюки здесь не в тему. Стоило надеть что-нибудь более женственное, хотя бывший шеф считал, что женщина, умеющая носить брюки – ещё та перчинка. Короче говоря, как и с Удовиченко, захотелось выделиться. Надеюсь, не пожалею. А вот с волосами перебор. Ловко извлекла шпильки и распустила густые локоны по спине. Сразу полегчало. Это же самые настоящие пытки, от которых отвыкла за неделю безделья. Заметив мои движения, блонда презрительно фыркнула и забила копытом.
– Мне вот интересно: это отбор на конкурс красоты или всё же в секретари? – пробубнела под нос, пристреливаясь к конкуренции. Впервые на моем трудовом веку такое соперничество. Это во сколько нужно было проснуться, что бы занять очередь самой первой?
– Что ты сказала? – подбоченилась блондинка, не скрывая своего негатива к моей скромной персоне.
– Что жарко сегодня будет, – съерничала, упиваясь её недоумением. – Тоналка поплывет, тушь осыплется, так что, дорогуша, советую пристроиться в тени. Жаль будет такую «красоту» испортить.
– А ты, я смотрю, и понятия не имеешь, что это такое, – съехидничала Платина, но в тень навеса всё же сдвинулась.
Я улыбнулась на подобное замечание и оставила несчастную в покое.
Очередь за мной увеличилась. Сколько же их, желающих на место личной ассистентки? Дофигища. И каждая уменьшает мой шанс. Где вероятность, что такие как я дождутся своей очереди? Она ничтожно мала. И если у меня не получится… Мороз по коже от подобной мысли. Тимур ясно дал понять, что церемониться не станет. От безысходности хотелось рвать волосы, особенно заметив, как первая пятерка начала подниматься в вестибюль. Остальные непроизвольно потянулись следом.
На ступеньках, ведущих на второй этаж, стояла дородная женщина и, скрестив на весьма объемной груди руки громким голосом сотрясала воздух:
– Прошу по порядку, с учетом занятой очереди, подниматься наверх. Вы без проблем найдете нужный кабинет. Советую не тянуть кота за… шарики. Тут вам не модельное агентство. А ещё вы мешаете работать своим галдежом.
Воодушевляющая речь, ничего не скажешь.
Только сейчас обратила внимание, что из множества открытых дверей доносились телефонные трели, гул голосов, пощелкивание печатной машинки, горьковатый аромат кофе.
С учетом, что все свободные диваны и мягкие кресла уже были заняты, пришлось пройтись к панорамному окну и упереться плечом об выступающий откос. Чувствую, будет весело.
Очередь начала потихоньку двигаться. Ладошки вспотели. Началось…
Первые три девушки выскочили, как ошпаренные, злостно растолкав столпившихся вокруг кандидаток, и скрылись из виду с такой скоростью, что я даже не успела разглядеть их.
– Не прошли, – пронеслось тихим вздохом облегчения по вестибюлю, и я слегка приободрилась. Кому-то отказ, а мне – возможность попытать удачу.
Однако следующие расстроенные лица запал поубавили. Если уж им не повезло… Что он их там спрашивает? Таблицу Менделеева или китайский алфавит?
– Слышала, он чересчур требовательный, – прозвучало неподалеку.
– Ага. И знанием языка его не удивить. Ой, а вы в курсе, что он разведён?
– Это самое первое, о чем стоит знать!
Ой, а я и не в теме. Отношения к делу не имеет, но так, на заметочку взять не помешает.
Следующая девушка вообще спустилась вся в слезах. Мы бросились её успокаивать, заодно выведывая, что стряслось, но она только шмыгала носам и терла салфеткой глаза, размазывая тушь. Вот это да-а-а-а…
Потом, правда, ближе к обеду, наступило затишье, и следующие претендентки выплывали с довольными улыбками, заявив нам, слегка нахохленным от нетерпения, что с ними свяжутся к вечеру. Та-а-ак. Вот это уже плохо.
А когда всё та же добротная женщина объявила зычным голосом, что Егор Андреевич изволил отобедать, настроение задвигалось по минусовой шкале в сторону бесконечности. Я, между прочим, тоже кушать хочу! Но продолжала упорно стоять у окна, не решаясь сдвинуться с места. Многие девочки сбились в небольшие группки и отправились за кофе к ближайшему кафе. Некоторые сославшись на ещё одно собеседование, ушли окончательно.
