Текст книги "Испытание верностью (СИ)"

Автор книги: Арина Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

Глава 3

– Ты уже уходишь? – из кухни показался отец, с переброшенным через плечо полотенцем.

– Угу. Буду… поздно. Так что не жди. – Я присела в прихожей на пуфик и потянулась за лакированными туфлями, на которые «типа» смотрела в четверг, и которые всё-таки приглянулись. С самого утра, плюнув на «финансы поют романсы», помчалась в «Юбилейный» и успокоилась только  когда заветная покупка оказалась в руках.

– У тебя появился молодой человек или… – отец нерешительно переступил с ноги на ногу, наблюдая, как я модельной походкой прошлась по ковру, привыкая к обновке.

– «Или», папа. По работе иду в ресторан. – Соврала. Ну а как? Не признаться же. Единственное, к чему он относился без придирок, была моя работа. «Работа – это святое. Работодателя нужно уважать и ни в коем случае ему не перечить» – пожизненный лозунг Ивана Матвеева. Только толку-то? Я не перечила, заносила задницу на каждом повороте, молчала, когда нужно и не нужно. Раболепствовала. Всё ради «одобрения» и «поощрения». Ладно… Больная это тема для меня. Слишком.

– Раз по работе, тогда хорошо, – успокоился, скрывшись за дверью. И пока я обводила контур губ карандашом, показался  обратно. – Тамара Васильевна говорила, что возле тебя опять Тарановский околачивается. Это правда?

Я застыла:

– Твоя Тамара Васильевна слишком много на себя берет. Пускай лучше за своей внучкой присматривает. Не удивлюсь, если в скором времени в их семье прибавиться. Так нет же… ей я поперек горла. А то, что почти двадцать шесть лет – пофиг. Тут главное – я и Тарановский.

– Ты чего так завелась? Я просто спросил. Серёжка хороший паренёк. Разве я против? Наоборот.

– Пап, давай я как-то сама разберусь. Ага?

– Как скажешь…

Но меня уже было не остановить. Завела меня Тамара не в ту степь.

– Ты мне лучше скажи, когда к Даньке наведаешься? – от этого вопроса отец сразу поменялся в лице. Стушевался. – Что?!.. Папа, твой сын в тюрьме! Ты ведь недавно плакал на лавочке, жалел его, переживал. Что изменилось за это время?

– Наведаюсь! Чего ты прицепилась? Сама говорила, что не хочет нас видеть.

– Потому и не хочет, что хорошо тебя знает. Для тебя же мнение соседей и коллег по работе важнее всего. Конечно-о-о!! Сын за решёткой. Позо-о-ор!! Что подумают люди?! Папа, за окном почти  двадцать первый век. Всем на всех наплевать. Компартии уже давно нет, – с остервенением бросила карандаш в сумку. У Илонки дома докрашусь.

– Лида, ты в последнее время сама не своя. Мне не нравится такой настрой.

– Отчего же? Я всегда такая: плюю на всех с высокой колокольни и не завишу от чьего-либо мнения. Это не Даня, это ты в тюрьме. Пожизненной. Выйди на конец из неё.

Через открытое окно послышался призывной гудок такси. Так и не дождавшись от отца хотя бы какого-то оправдания, прихватила сумочку и выскочила на площадку. Стоило успокоиться. Внутри всё так и бушевало, рвалось наружу негодованием. Достало. Как же всё достало.

Так, спокойствие. Только спокойствие.

У подъезда, на обеих лавочках «тусила молодежь». С колоссальным усилием воли сделала вид, что не замечаю их пристальных взглядов и, не удостоив даже кратким «добрый вечер» величественно села в поджидавший автомобиль. Из окна выглянул отец и недовольно поджал губы, проследив за моим игнором местной мафии. Если на старости лет я стану подобно им – пускай меня пристрелят стразу.

На душе было неуютно. Захотелось дружеского участия, понимания, тепла. Чтобы рядом был сильный, надежный мужчина, поддерживающий во всём. Вот только где его найти, мужика такого. Всё самое лучшее уже разобрано до нас.

Таксист изредка бросал в мою сторону заинтересованные взгляды, но вежливо помалкивал. Хорошо, что попался битый дедуля, не гнавший по городу, как угорелый. Я же грустно поглядывала в окно, осознавая, что с отцом можно было и по мягче. Вечно у меня так: зажгусь от мельчайшей искры, а том страдаю от собственной несдержанности.

Ничего. Когда брат выйдет на волю – всё вернется на круги своя. Эти дни забудутся как страшный сон. Таким образом настраивалась на предстоящую встречу и заставляла уверовать в силу положительной мысли.

– Привет! – Илонка при полном параде открыла входную дверь и впустила меня в шикарную квартиру, которую ей снимал «Гришунечка».

Продефилировала по паркету и подружка одобрительно прицокнула языком. Не стала напяливать на себя вызывающе-откровенные шмотки. Мне дали понять, что в том месте, куда я поеду, подобное не празднуется. Даже лучше. В моем гардеробе как раз таки преобладали сдержанные варианты. Но  захотелось как-то выделиться: в ресторан всё же иду, не на сельскую дискотеку. Поэтому вместо платья надела приталенные белые брюки и чёрную прозрачную блузку. Смотрелось эффектно.

– Слуша-а-ай, – протянула Тимохина, обойдя меня по кругу, как новогоднюю ёлку, – да ты ещё та штучка. Шикарно выглядишь. Вот Петровна захлебнется слюнями. Пускай не думает, что её прошмандовки лучше всех. У Тимура точно встанет.

Я прекратила корчить из себя звезду подиума и прошла в гостиную. До запланированной встречи ещё оставалось немного времени. Тимохина ненадолго скрылась из виду, а вернулась не с пустыми руками, а с бокалами на высоких ножках и откупоренной бутылкой вина.

– Давай, Лидок, жахнем на дорожку. Так сказать, для храбрости и за грядущий успех. Он у тебя будет и так, но одно другому не помешает. – Рубиновая жидкость полилась в подставленные емкости и пошла по рукам.

– Илон, расскажи мне немного об этом Тимуре. Кто он? Что он? Мне интересно. – Вино было сладковатым с легкими миндальными нотками. Дорогое. Гришуня баловал свою любимицу всеми возможными способами.

– Да я и сама не особо много знаю, – начала петлять Тимохина. – Так, отовсюду понемножку.

По телу пробежал неприятный холодок:

– Стоп! Я что-то не врублюсь. Ты же говорила, что нашла мне «подходящего мужика»?

Она осушила бокал и налила добавки. Ох, что-то не нравятся мне такие маневры.

– Видишь ли, – начала оправдываться, – с ним договаривался Гриша. Это я ему вкратце рассказала о твоей проблеме, а он пообещал подсобить. Вышел на Тимура, а тот сразу заинтересовался тобой,  попросил познакомить вас.

– Ну? – пока всё не так страшно, как показалось сначала. Но этот бегающий взгляд… Задницей чувствовала, что-то тут не то.

Илона отхлебнула, опустив глаза. Я тоже сделала приличный глоток, поедая её глазами.

– Он не женат. Сорок лет. Всю свою жизнь в политике и бизнесе. – Уже не плохо. С женатыми я ни-ни. То, что при власти, тоже хорошо. – Только… – а вот тут я напряглась. Ненавижу подобные паузы. – Есть у него одна фишка…

– Какая? – даже дышать перестала.

– Чтобы возбудиться, он должен… э-э… слегка попресовать свою напарницу.

– Чего-о-о-о? – я вскочила с дивана, едва не опрокинув бутылку. – Тимохина, ты в своем уме? Ты под кого меня подложить собралась? – заорала на весь дом. Благо, стены тут с надежной звукоизоляцией, а то бы всех соседей переполошила. – А ну-ка иди сюда, сводница херова.

Тимохина принялась отбиваться, всё-таки опрокинув вино. Я была настолько зла, что было пофиг на всё.

– Да подожди, ты, ненормальная. Дай сказать хоть слово! – Я схватила её за вечернеё, усыпанное паетками платье и пару раз хорошенько тряхнула.  – Лида, да угомонись. Ты ему не для секса нужна.

Я замерла, а потом оттолкнула Тимохину от себя, расправив рукава блузки:

– А для чего тогда нужна?

– Не знаю. Но  точно не для секса. Он не из тех, кто быстро бросает свои игрушки. А игрушка у него сейчас, поверь, весьма аппетитная куколка. Да он в неё сколько бабла зафигачил, что тебе и не снилось. Будь спокойна.

Мне от подобного заверения не стало легче. С какого-то перепугу мной заинтересовался мужчина, который склонен к садистским замашкам и я должна быть спокойна?

– Ты вообще собиралась сказать, или я потом бы всё узнала? – подняла опрокинутую бутылку и принялась пить из горла. После такого стоило напиться. Илонка вырвала из рук бутылку и приложилась следом.

– А ты думаешь вино зачем? Конечно, рассказала бы. Лид, он единственный, кто поможет Дане. Ты ведь сама сказала, что ради него готова на всё. Лечь можно под любого, а вот того, кто действительно всевластен, найти ой как трудно. Будь бы у моего Гришки связи в суде, мы бы и париться не стали. Думаешь, стоит махнуть трусами и перед тобой лес рук выстроится. Ага. Разбежалась. Да среди них знаешь, сколько моделей вращается? Они могут себе позволить любую девственницу. Стоит только захотеть. И те, кому выпала такая честь, с радостью бросятся выполнять любое желание. Не задумываясь.

– Тогда что ему от меня понадобилось? – недоумевая, плюхнулась на диван, поправляя волосы.

– Хрен его знает. Только, Лидок, ты не в курсе его пристрастия. Не дай Бог он вкурит, что ты в теме. Сначала тебе придет кырдык, а потом и мне.

Я снова потянулась к бутылке, наплевав на бокал, и сделала внушительный такой глоток:

– Ну, спасибо, Тимохина. Большое тебе спасибо. Удружила, так удружила.

Илонка поправила выбившиеся из прически пряди.

– Всегда пожалуйста, Матвеева. Обращайся, если что.

* * *

Одно дело – дружить с Илонкой вне её мира, и совсем другое – увидеть собственными глазами ареал её обитания. Я, конечно, не сахарная девочка и тоже кое-что повидала, но… в те места, куда была вхожа Тимохина, никогда не заглядывала.

Взять хотя бы ресторан «Транзит». С коллегами по работе мы держались от него подальше, потому что цены там были кусающие до безобразия, поэтому выбирали себе маленькие, уютные кафешки с небольшими барами в углу. Сама я редко где бывала. С Тимохиной пару раз наведывались на студенческие дискотеки и вечеринки. Но чтобы шастать по таким ресторанам, как «Транзит» и ему подобным, нужно иметь если не покровителя, то хотя бы весьма высокую зарплату.

В общем, заявились мы туда на веселее и мягко говоря, слегка потрёпанные. Пока выясняли отношения и разбирались, кто из нас какая подруга, время пролетело незаметно и теперь, толкаясь у зеркала в фойе, пытались в спешке накрасить губы.

– Я сразу предупреждаю, – пихнула я бедром Тимохину, дабы разглядеть себя во весь рост. Дома ведь такого большого зеркала нет. – Пускай только зацепит меня пальцем – выцарапаю глазища.

Тимохина только сокрушительно вздыхала. Ну а что? Себе, значит, нарыла плюшевого мишку, а мне подсунула какого-то черта. Да меня уже трясло. Кто знает, что у него на уме.

Не успела я спрятать помаду, как нам на встречу, по широкой лестнице, спустился недовольный, упитанный Илонкин папик.

– Солнце, сколько можно ждать? – поворот в мою сторону и легкий кивок вместо приветствия. И вам не хворать.

– Пробки, Гришуня. Мчались на всех парах.

– Я же говорил: в таких случаях бери Бондаренко. Такого человека заставляем ждать. Не красиво.

– Мы сейчас всё исправим. Правда, Лидочка? – засуетилась вокруг Колобка, не забыв при этом выразительно посмотреть на меня.

– Угу. Исправим.

Вся моя, как говорит Тимохина, бравада, действительно помахала рукой, стоило только войти в шикарное помещение, заставленное симметрически расположенными квадратными столами. Посетителей было предостаточно, так что никто меня тут зверски насиловать не рискнет. Расслабилась. Пока шли к нужному столику, ловила на себе заинтересованные взгляды. Половина присутствующих здесь мужчин сидела в компании таких же, как я и Илонка спутниц. Стало не по себе. Таких девушек сразу выдавал весьма юный возраст и модельная внешность. Тимохина была права: чтобы на меня обратили внимание – пришлось бы изрядно попотеть. Теперь понятно, почему она уцепилась в Колобка, как вошь за кожух. Попробуй выстоять среди подобной конкуренции. Стоило гордо выпятить грудь и задрать голову от подобного внимания к своей скромной персоне. Только… совсем не до этого. Был даже момент, когда, замыкая шествие, обернулась к выходу. Ещё не поздно вернуться к прежней жизни. Однако постоянно всплывающее перед глазами побитое лицо Дани заставляло переставлять ноги, приближаясь к поставленной цели.

По пути в ресторан занимала себя тем, что представляла Тимура. Воображение, приправленное мало обнадеживающими подробностями рисовало его таким себе Гришуней номер два. Но каково же было мое удивление, когда из-за стола поднялся высокий мужчина с довольно подтянутой внешностью и умным взглядом. Помня о предостережении Тимохиной, постаралась придать лицу непринужденный вид.

Тимур посмотрел на меня оценивающе и услужливо отодвинул стул.

– Тимур Аркадиевич, прошу любить и жаловать, моя подруга, Лида Матвеева, – принялась знакомить нас Илонка, а я едва не бросилась наутек от одного только слова «любить». Как представлю… – Мы непозволительно опоздали…

 – … Ничего страшного, – поспешил успокоить, обращаясь ко всем сразу, а потом легкий наклон головы в моем направлении: – Приятно познакомится, Лида.

Он протянул руку, и я заторможено вложила в неё свою. Не удержавшись, вздрогнула.

– Взаимно.

Тимохина принялась строить рожицы, напоминая о контроле эмоций. Поздно. Раньше надо было думать.

Расселись. Я чувствовала себя словно на углях. Тимур  пристально наблюдал за каждым моим движением, и я не могла избавиться ощущения, что нахожусь под микроскопом.

Первые десять минут общей темой для обсуждения были вечерние пробки и аномальная жара. Потом переключились на политику. Эм… не особо мой конёк. Вообще не в курсе, кто там кого собирается подвинуть на осенних выборах. До сегодняшнего дня была далека от подобной сферы. Знаю только, что в городе популярны две партии и что они конкурируют между собой. Черт, что там Илонка ещё говорила: Тимур заседает в горсовете и является советником мэра. Бл*ха-муха. Во что я вляпалась?

Украдкой посмотрела на своего будущего покровителя. Массивный подбородок, рыжеватый оттенок волос. Редкие залысины. Глаза не только умные, но и хищные. Руки ухоженные. Пальцы чересчур тонкие. Музыкальные.

– Лидочка, что же ты молчишь? Расскажи немного о себе. Гриша поведал, ты окончила государственный университет управления и права. А специализация?..

Никак не ожидала подобного интереса.

– Управление персоналом, – ответила как можно сдержанней.

– Надо же, – проплямкал Колобок, – даже такому сейчас учат? В мое время подобной специальности не было.

– В твое время, Гриша, было одиннадцать классов и ПТУ, в лучшем случае, – констатировал Тимур, улыбнувшись.

Илонкин папик засмеялся, заметив, что так оно и есть. А ещё добавил, что и без всякой «вышки» выбился в люди. Сама подруга сидела, будто воды в рот набрала. Только не вязалась подобная кротость с взрывным темпераментом. Я с таким умным и сосредоточенным лицом её никогда не видела.

Тимур ещё долго мурыжил меня вопросами о возможностях моей специальности. Где могу работать? Кем? Какой язык изучала? Есть ли хобби? В общем, неугомонный какой-то. Гришаня даже заскучал. Он думал: покормят тёлок и поедут на баньку трахаться? А не тут-то было.

Как не старалась, а тревога накатывала волнами. В голове постоянным набатом стучала мысль о предпочтениях Удовиченко. Вот не вязалась у меня подобная ассоциация с ним, хоть убейте. Он весьма искусно усыплял мою бдительность  умными фразами, глубоким анализом, неподдельным интересом.

К еде так и не притронулась. Аппетита не было. Кое-как поковыряла салат, шампанское даже не попробовала.

Было ощущения, что помимо нас за столом больше никого нет. Тимур продолжал изучать меня взглядом, лишь изредка переключаясь на товарища и его спутницу.

Чем ближе стрелка часов приближалась к отметке двенадцать, тем волнительней становился момент. Я всё ждала, когда Тимур сбросит с себя маску образованного собеседника и покажет истинное лицо. Не особо стремилась к подобному. Но реальность была таковой, что по-другому никак. И она наступила, эта реальность. Постепенно подкралась ко мне и оглушила обухом по голове.

В какой-то миг Тимур поднялся и вежливо раскланявшись, прихватил меня под руку.

– Спасибо, Гриша, за щедрый ужин. Премного благодарен. Будешь в наших краях – заглядывай в гости. Я уж постараюсь удивить тебя. А сейчас, сами понимаете, – кивок в мою сторону, – дела!

– Конечно-конечно, – засуетился Гриша. – Мы всё понимаем. Обязательно загляну. Ага. Давай, до встречи.

Я заторможено посмотрела на Тимохину, прочла в её взгляде мольбу держать себя в руках и мысленно перекрестившись, пошла следом за Удовиченко. И так было понятно, зачем мы тут собрались. И так было понятно, чем всё закончиться. Тимохина уверяла, у него уже есть игрушка. Ну-ну. Сейчас я на собственной шкуре испытаю, каково это, стать этой самой игрушкой. Только память о Дане заставляла не поддаваться панике.

Всю дорогу к гостинице Тимур молчал, лишь изредка поглядывая на меня. Я жалась к спинке сиденья и пыталась справиться с панической атакой. Огромных размеров Джип мчался по городу, наплевав на светофоры, и моим спасением стал лишь тот факт, что гостиница находилась в нескольких квартах, иначе… не знаю, чем бы всё закончилось.

Прибыв к месту назначения, Тимур дал поручение водителю съездить по указанному адресу и, предложив мне руку, помог выбраться из машины-танка. Да в такой махине жить можно, не то, что ездить. Бензина, наверное, жрет немерено.

На парализованных ногах я проковыляла к стойке администратора и сквозь толстый слой ваты услышала номер забронированного номера. Двадцать пятый. Стало страшно. Я далеко не маленькая, невинная девочка и прекрасно знаю, что происходит в таких номерах. Но бля** Илонка ведь уверяла… Подсознание тут же возмутилось, заявив застопорившемуся серому веществу, что Тимохина и не такое выдаст, лишь бы прикрыть задницу.

– Расслабься, – толкнул от себя злополучную дверь Тимур и пропустил меня в просторную комнату, в самом центре которой красовалась огромная, королевская кровать. – У нас впереди до-о-олгая ночка, не хочу, чтобы ты зажималась.

Подобное замечание прозвучало подобно выстрелу в голову. Мамочкиии.

На дрожащих ногах подошла к стоявшему у дальней стены дивану и бросила на него сумку. Зуб на зуб не попадал. Сцепила челюсти, побоявшись, что этот звук могу слышать не только я.

Тимур прошел к кровати, и вальяжно развалившись на ней, спокойно произнес:

– Раздевайся…

– Что?

– Раздевайся, говорю. – Потянулся к серому пиджаку и одним ловким движением скинул его с себя.

Одеревеневшими пальцами я скользнула по ряду мелких пуговиц и принялась раздеваться. Сразу вспомнился Тарановский со своим накачанным торсом. Многое бы отдала, лишь бы на месте Удовиченко оказался он.

На пол приглушенно упала оторванная пуговица. Черт!!! Спокойно.

Ни хрена… Потом ещё одна. Буквально подскочила на месте, не заметив, как Тимур оказался рядом. Длинные пальцы принялись ловко освобождать злополучный перламутр из петель. Я всё ждала момента, когда он накинется на меня с кулаками да пинками. Внутренне сжималась от каждого, даже самого мимолетного прикосновения к коже.

– Ты боишься меня? – вкрадчивый голос над ухом и на моем затылке зашевелились волосы.

– Нет… – не слишком убедительно. Прочистила горло, сжатое страхом. – Нет! – более уверенно.

– Правильно. – Блузка упала к ногам. Следом за ней пришел черед любимого бюстгальтера. Если выберусь живой, сожгу его к едреной фене. – Я не сделаю тебе ничего плохого. Пока…

Дальше последовали брюки. Затаив дыхание, переступила через них, застыв перед гипнотизирующим взором в одних атласных трусиках. Порыв прикрыть грудь обрубала на корню. Смешная, ей Богу. Но именно таковым было желание. Ощущение, будто выставлена на витрине, не покидало ещё с ресторана.

Набравшись смелости, подняла голову и посмотрела в ореховые глаза. Удивилась, не обнаружив  нездорового блеска. Наоборот, одно и то же повышенное внимание, больше ничего. Незаметно выдохнула, расправляя плечи. Что я, и вправду. Не убьет ведь. "Пока".

– Ты очень красивая, – произнес задумчиво, осматривая меня со всех сторон. – Очень… – я продолжала молчать, не решаясь потревожить его мысли, и буквально чувствовала мистический взгляд на груди, животе, ягодицах. – Одевайся! – ошарашил, наклонившись, и поднял с полу  нижнее белье. Я заторможено потянулась к нему, не понимая до конца, в чем прикол. – Давай-давай, – подогнал меня нетерпеливым движением руки. – Не за этим сюда приехали.

Не за этим? А за чем тогда? От радости едва не принялась танцевать. Не думала, что подобная работенка настолько стресняковая.

Тимур подошел к столу и откупорил бутылку вина.

– Я заметил, ты не притронулась к шампанскому и практически ничего не ела. Сказал бы, что не пьешь, но твое дыхание приправлено винным спиртом.

– Мне просто не нравится его вкус, – присела напротив него в глубокое кресло и приняла предложенную порцию белого вина. Его, кстати, тоже не люблю, но не стала внедряться в личные предпочтения.

Тимур отпил немного вина и откинулся на спинку дивана. Было видно, что он устал, причем конкретно. Казалось, ещё немного и вырубиться прямо на глазах. На языке вертелось уйма вопросов, но я терпеливо ждала, когда он заговорит первым. Спустя пару минут так и случилось: он неожиданно энергично подался ко мне, словно и не пребывал в полусонном состоянии и  внимательно посмотрел на меня.

– А теперь, Лида, расскажи мне о своем брате. Всё. С самого начала. И я поведаю тебе, как мы сможем помочь друг другу.