Текст книги "Испытание верностью (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
Пока ждали заказ, разместившись за свободным столиком, Егор услышал над головой раскатистый вопль:
– Ёпрст, Студинский, ты ли это?!..
Егор сначала не понял, кто нависает над ним, добродушно скалясь, а потом и сам вскочил с дивана в дружеском порыве.
– Бля, Ермаков!! Не признал. Сколько лет, сколько зим.
– И не говори. Где бы мы ещё встретились?
Одновременно рассмеялись, обменявшись дружескими хуками.
– Женюсь я, Егорка. Прикинь?
Их крепкие объятия и радостные возгласы вперемешку с тумаками сотрясали воздух. Оказалось, Николай Ермаков, одногруппник и армейский друг Студинского, отмечает в "Чёрной орхидее" мальчишник.
– Нашлась всё-таки та единственная, что надела ярмо. Вот, провожаю холостяцкую жизнь, как и принято, с песнями да плясками.
Егор познакомил Валентина с давним университетским другом, и Николай пригласил мужчин в свою компанию. Завязались знакомства. Некоторых друзей Ермакова Егор знал. С некоторыми виделся впервые. А когда за столом поднялась тема выборов – так вообще началась грандиозная попойка. Каждый спешил предложить Егору свою дружбу, помощь, связи.
– Ну что, за встречу? – предложил Иван, директор автодора, который один из первых поддержал кандидатуру Студинского в мэрии.
– И за знакомство! – подсказал грузный Леонид, владелец автозаправочной станции.
В рюмки на высоких ножках, как ни странно полилась водка.
– Мужики, я только за встречу, – в извиняющем жесте поднял руки Егор.
– Да ну-у-у… – обижено протянул Ермаков.
– Студинский, ты чего? – Дударев аж привстал. – Хорошо ведь сидим.
– Мне сегодня голова нужная трезвая. И завтра тоже.
– Ой, да ладно, – отмахнулся Леонид. – Все мы при должностях да обязанностях. Сегодня воскресенье, расслабься.
Но Егор ни в какую. Хорошо, что вовремя появился Жорик и ненадолго забрал на себя часть внимания. Послышался звон хрусталя.
– Между первой и второй перерывчик небольшой! – напомнил Ермаков и снова послышался звон. На Егора никто больше не наседал и он облечено выдохнул. И рад бы поддержать компанию, сам ещё недавно мечтал о подобном, но как говорится, в другой раз.
На танцующую вокруг шеста стриптизершу под легендарную песню «You Can Leave Your Hat On» никто толком не смотрел. Мужчины обменивались контактами, громко смеялись, вспоминали былые времена. Николай рассказал, как долго жил в столице, а потом познакомился на выставке с Ксюшей, талантливой художницей из его родного города и влюбился настолько, что ради неё вернулся обратно.
– Слушай, Ермак, давай к нам экономистом. – Предложил Егор, прекрасно помня деловую хватку одногруппника. Валентин поддержал. Лишние руки не помешают. – Я нуждаюсь в толковых специалистах, а раз ты осел в наших краях, лучшей зарплаты, чем у меня, ты нигде не найдешь.
Николай сразу согласился и за столом появился ещё один повод выпить.
– Та-а-а-ак, – к их столу снова наведался Георгий, но уже не сам, а в компании шикарной блондинки, – мужики, а вот и обещанный сюрприз. Знакомьтесь, непревзойденная теска нашего жениха – Николь.
Их появление тут же встретилось залихватским свистом, зазываниями, пошлыми безобидными шуточками. Возле Николая поредело, мужчины пересели чуть дальше, освобождая место для танцовщицы. И началось. Давно Егор так не смеялся. Засмущавшийся Ермаков причитал, что верен любимой, что Жорик слегка перегнул палку и прикрывал глаза руками, не решаясь созерцать подскакивающий перед носом внушительный бюст.
А Егор вдруг явственно почувствовал, что по-доброму завидует Ермакову. Перед ним, извиваясь, танцевала весьма сексуальная девушка, а он только то и делал, что говорил о своей Оксанке. И было видно, что человек действительно испытывал неловкость.
Егор даже слегка напрягся, поймав себя на мысли, что и сам ничего не испытывает к стриптизерше. Не смогла она завести его, вызвать тот особый интерес, от которого жар в паху, а в голове неразбериха.
Не стал поддаваться всеобщему безумию. Незаметно кивнул Валу, показав головой на выход и осторожно, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, вышел на улицу.
Осенний ветерок приятно холодил разгоряченную кожу, остужал разыгравшуюся фантазию. В небе ярко светила луна. Медленно втянул в себя свежий воздух и так же медленно выдохнул.
Сел в машину, уперся затылком о подголовник и расслабленно закурил. Хотел абстрагироваться на чем-то одном, но не получилось – мысли в хаотическом движении отталкивались друг от дружки, роились, давили. То, что промелькнуло с самого утра в голове, теперь казалось отличной идеей. Егор ухватился за неё как за возможность вырваться из пыльного города и получить пускай и кратковременную, но всё же передышку.
Набрал Лиду. Хотел предупредить на счёт завтрашнего дня. Красный огонёк сигареты мелькал перед глазами и едва заметно подрагивал – девушка не отвечала. Как же бесила эта её манера не отвечать на звонки. Набрал ещё раз. А внутри уже всё сжималось от всевозможных вариантов подобного игнора и все они были не самые радостные. Скорее уродливые. Черт! Он умеет ждать, но она нарывалась. На скулах заиграли желваки. Снова на повторе.
Матвеева не смертница – спустя пять минут неустанного наяривания соизволила ответить. Егор вмиг собрался всеми группами мышц, разобрав в трубке развесёлый гогот и мужские голоса. От былой доброжелательности не осталось и следа.
– Егор?! – голос растерянный. На заднем фоне кто-то вопит о штрафной для припозднившихся и настаивает на поцелуе. Ещё и эта дебильная песня, которая его жутко раздражала. Никак не мог вспомнить её названия.
– Угу, он самый. Ты где околачиваешься, м?
– А что такое? Имею, между прочим, полное право.
Имеет она. С этим можно ещё поспорить. А по венам уже не кровь – раскаленная магма понеслась.
– Хочу тебя, – выдал сквозь зубы, ни капельки не лукавя. Пускай знает свое место. Пускай всё бросает и мчится к нему. За два дня, что не виделись – успел соскучиться.
– Сейчас? – Лида опешила. Опять чей-то раздражающий голос возне неё, и ещё один смутно знакомый. Егор прислушался. Точно, подруги её, блядины этой, Тимохиной. Сразу вспомнился их гульдеж в «Velvete». Внутри всё похолодело. Да ну нахрен. Матвеева не настолько глупа.
– Нет, бл*дь, через месяц. Сейчас, Матвеева, сейчас. Адрес давай, приеду, заберу.
Она молчала. В трубке горланила песня. Точно, вспомнил! «Гранитный камушек». Если она сейчас не ответит, он устроит ей и гранитный, и надгробный камень.
– Егор, – отмерла. Звуки поубавились. Видимо, вышла куда-то. – Я на дне рождения друга. Только недавно пришла. Дай мне час. Я потом приеду. Что скажешь?
Студинскому такой поворот совсем не понравился, тем более что чуйка подсказывала – друг этот, не кто иной, как ментяра Тарановский.
– Нет! – однобоко зажал сигарету губами, натянуто улыбнувшись. – Ты или сама едешь или я забираю тебя.
– Ну что ты за скотина такая? – взбеленилась Лида, заорав. – Тебе влом подождать?
Нет, всё-таки смертница. Скотиной его могла обозвать только смертница, которая плюс ко всему, ещё и отключилась. Егор офонарел. Зря она так. Нарвалась…
Выбросив сигарету, набрал в двадцатый раз. Дал шанс на реабилитацию. Всякое ведь может быть, да? Выпила там лишнего. Что ещё? А них**… Уговор был не такой. Охренеть. Вообще отключила телефон.
Егор втопил педаль газа и рванул с места, на ходу выискивая в телефонной книжке номер Илонки. Облегченно выдохнул, когда у той пошли гудки.
Девушка сразу ответила, Егор выругался, услышав в трубке ту самую песню.
– О-о-о, Его-о-ор, приве-е-е-т, – она удивленно растянула гласные.
– Вы где? – рявкнул в трубку, отчего на Тимохину напал ступор. – Адрес называй!
– Э-э-э… а что, собственно говоря, случилось?.. Ой, Серёжка, а Лида вышла на улицу, – обратилась она к кому-то, а у Егора все сомнения развеялись в прах. Он зарычал в трубку, перепугав Илону.
– Я. Сказал. Адрес.
– Кафе «Аист», – выдала как на духу, не желая злить его ещё больше.
– Умница! – со злостью швырнул телефон на пассажирское сиденье и развернулся прямо посреди дороги, наплевав на разметку.
Вздохнул глубоко, стараясь взять себя в руки. Из-за чего, собственно говоря, обезумел? Она ему, если задуматься на минуточку, кто? Правильно, никто. Подумаешь, сбросит стресс с разными мудаками в захудалому кафе. Не сотрется ведь. С*ка-а-а-а. Не стоило представлять подобное. Нехрен Тарановскому околачиваться возле его девочки. Нехрен. Как же она его взбесила, не передать словами. Просил ведь, предупреждал являться по первому требованию. Ну что же, сама напросилась.
Глава 11
Я со злорадством отключила телефон. Нет, ну а что? Целый день ждала его звонка, ничего не планировала, никуда не ходила: вдруг мы захотим чего-нибудь вкусненького или экзотического, а то и вообще, можем обнаглеть настолько, что потребуем творожную запеканку в шесть часов утра. Запеканку!!! Мать вашу!!! В такую рань. Да! И это ещё не предел извращенной фантазии Студинского. Лучше бы принуждал к сексу. Хотя… совру. Меня и принуждать не стоит. Но всё равно, было бы проще, если бы ограничились постелью. Как любит говорить Тимохина: «по***лись – разбежались». Но всё не так просто. В том-то и дело, что за прошедшую неделю у нас не доходило до полноценного секса. Так, в основном баловство и в основном на работе. А там не слишком разбежишься. Но именно от таких мгновений я кайфовала больше всего. Было в них что-то интимное, сугубо наше, личное. Когда на первом месте «не взять», а «отдать». И это сбивало с толку, заставляло томиться в ожидании «того самого», когда мороз по коже и по сердцу дрожь. Когда настолько растворяешься, становишься одним целым, что ничего не важно, лишь бы быть в этот момент вместе.
Егор гонял меня по городу, нагружая мелкими, несущественными поручениями, целью которых было унизить, проучить, разозлить. Даже Валентин стал на мою защиту, напомнив другу, что в обязанности секретарши не входит весь тот бред, которым меня пытались добить. А я не жаловалась, мне только на руку, ведь появилась возможность сдать все анализы и пройти комиссию в больнице ни перед кем не отчитываясь.
Ситуация с Михеевой была неоднозначной. Она то появлялась в офисе, заседая на полдня с Егором в кабинете, то куда-то пропадала. В принципе, ничего не изменилось кроме одного существенного «но» – активная демонстрация их отношений заметно поубавилась. Было ли это связанно со мной или с катастрофической нехваткой времени у самого Егора не знаю. Не спешила особо делать выводы по этому поводу, только факт оставался фактом – начиная с пятницы, обо мне напрочь забыли. И в субботу... И в воскресенье... Конечно-о-о, в выходные можно с одной, в будни – с другой. Супер! А ты сиди, неврастеничка, вздрагивай от каждого телефонного звонка и жди с моря погоды.
В общем, сорвалась.
Не стремилась ломать Егоровскую систему и лезть на рожон. По-нормальному хотелось. Так нет же, нам всё и сразу. А хо-хо ни хо-хо? Пускай теперь поищет, диктатор хренов. Пока дойдет до «Аиста» я уже буду дома.
– Лид? – на крыльцо выглянул именинник. – Давай к нам, хватит трепаться по телефону.
– Иду, иду. – Я прошла за ним в красиво украшенный зал и возобновила общение с нашими общими знакомыми.
Помимо меня, Тимохиной, и троих одноклассников, с которыми Серёжка до сих пор поддерживал связь, ещё присутствовали коллеги по работе и близкие родственники. Это была и вечеринка, и семейные посиделки в одном лице. Вот так просто взять и уйти, толком не поздравив друга – было бы не только не красиво, но и не правильно.
Наташа ни на минуту не отходила от Серёжки. Как он бедный выдерживает? Я и подарок толком не успела вручить, как она потащила его танцевать. Пришлось развлекаться в компании неугомонного Шафарова (того самого, что активно драл девку через стенку в общаге) и верной подруги.
– Лидочка, ну так как на счёт выпить? – стоило вернуться за стол, как Шафаров возобновил заигрывания.
– Я не пью.
– О! Не порядочек. А что так?
– Слишком буйная, когда выпью. Буквально неуправляемая.
– А-а-а… Ну тогда салатика отведай. Картошечки, рыбки. Ты ешь, ешь, а то что-то бледная. Хочешь, поухаживаю за тобой? Нет?.. Тогда, может, потанцуем?
И так целых десять минут. Кошмар. Серёжкин папка, заметив, что Шафарова, мягко говоря, развезло раньше времени, забрал его к себе на пару слов и начал чем-то грузить. Мне всегда нравился дядя Дима. Воспитанный, культурный, конкретный такой мужчина. Не зря работает на кафедре «Уголовного права». Но и слишком правильный. Честный. Был бы понаглее – давно бы стал деканом. Мама Серёги, Любовь Александровна, порхала вокруг столов, интересуясь, всего ли всем хватило, есть ли какие-нибудь пожелания. Она с первого класса верила, что её сын и я обязательно поженимся. Ага. Поженимся. Я тоже в первом классе много о чем мечтала. А потом и в старших классах, и на выпускном, и после университета. А жизнь по-своему завертела, закружила, наплевав на всё и на всех.
– Лидочка, ты кушай, кушай. – Тётя Люба замельтешила позади меня, придвигая поближе заливную рыбу. – Совсем ничего не ешь. Рассказывай, давай, чем занимаешься, как отец? Серёжа говорил, ты работаешь со Студинским?.. Я так рада за тебя. Быть в его команде весьма престижно. Слышала у него строгий отбор. Я всегда знала, что ты далеко пойдешь.
Я только натянуто улыбалась, ограничиваясь короткими фразами. Даже не знаю, что хуже: компания Шафарова или тёти Любы.
– Мам, не приставай. Дай человеку отдохнуть. – Рядом замаячил мой спаситель.
– Скажешь ещё, – обидела женщина. – Мы с Лидочкой давно не виделись, мне всё интересно.
– Я тоже с ней давно не виделся, так что позволь, я украду её ненадолго, – и протянул руку, предлагая потанцевать. В этот момент со сцены зазвучала песня Жени Белоусова «Девчонка-девчоночка» и многие гости потянулись на танцпол.
Слава Всевышнему, лучше танец с Тарановским, чем скальпирование вживую.
– Серёж, а тебя не придушат? – выцепила из толпы танцующих недовольную Наташку.
– Я именинник, мне можно. Тем более, мы не делаем ничего плохого. Ты мой друг, нас многое связывает, – ответил он, обнимая меня за талию.
– О да! – рассмеялась, вспомнив наше скандальное детство и постоянные драки. – Есть что вспомнить и детям рассказать.
Танцевали спокойно. Со стороны Тарановского никаких поползновений. Зря я тогда в универмаге набросилась на него. Только лишний раз убедилась, что человек отпустил ситуацию и пошел своим путем.
– Лид, – я посмотрела на него, удивившись серьёзному выражению лица. – У тебя всё хорошо?
– Да. А с чего ты взял, что нет? – фальшиво рассмеялась и тут же осеклась, заметив у входа, взволнованную Илонку. Она энергично жестикулировала, кивая на то на телефон, то на дверь и мне неожиданно поплохело. – Серёж, извини, Илона зовет. Я сейчас.
Тимохина схватила меня за руку, оттащила в дальний угол и наклонилась как можно ближе к уху:
– Лидок, ты это… только не злись. Там такое дело…
– Что случилось?
– Сюда едет Егор! – вывалила одним махом, зажмурившись.
– В смысле? Ты откуда знаешь?
Она молитвенно сложила руки и я взорвалась.
– Кто тебя просил, Илон?
– А что я не так сделала? Подумаешь, приедет, что тут такого? – начала оправдываться, но по глазам видно, что и сама не слишком уверенна в правильности своего поступка. – Поговорите в непринужденной обстановке.
О, небеса!
– В «непринужденной»? Илон, ты… – я буквально задыхалась, – … ты нихрена не знаешь.
– Это я-то не знаю? – она тоже разошлась, гневно сверкнув глазами. – А кто влюблен по уши и ждет ребёнка? Дура ты, Матвеева, такой шанс упускаешь. Я бы на твоем месте захомутала его и жила безбедно до самой старости.
Ну что же, сама виновата, стоило рассказать об уговоре.
– Когда Егор звонил?
– Минут пятнадцать назад.
Охренеть. В любой момент он может нагрянуть, а я вытанцовываю с Тарановским.
– Лид, не сердись, – Илона попыталась схватить меня за руку.
– Ладно, проехали, мне надо идти. Не хочу попасться ему на глаза.
И развернувшись к проходу… остолбенела, встретившись с пришибленным Тарановским.
Твою ж мать!
– Лида, – удивленно-недоумевающий взгляд на меня, потом на Илонку и обратно, – ты беременна?
Держите меня семеро. Я беспечно улыбнулась, собираясь с ответом.
– Конечно нет, это я так, к слову, – засвистела Илонка вместо меня, наигранно хихикнув. – Сам знаешь, лучший способ удержать возле себя мужчину – залететь от него. Вот я и советую Лидке… кхм… короче, Серёжка, какого вообще хрена ты подслушиваешь?
Она налетела на него с обвинениями, а я начала отступать к столу за сумкой.
– Так это правда? – Серёжка шел за мной следом, как на цепи и выглядел весьма удрученным.
– Тебе же сказали, что нет. Извини, мне срочно нужно уйти. Ещё раз с днем Рождения. Счастья, здоровья, любви и всего самого наилучшего.
Я быстро поцеловала его в щеку, стараясь не смотреть в тёмно-карие глаза, попрощалась с теми гостями, что находились за столом и поспешила на улицу. На Илону так и не взглянула. Что сказать, удружила.
Уже спустилась со ступенек, как кто-то выскочил на улицу следом, а потом прозвучал Наташкин голос:
– Серёж, ты куда?
– Я сейчас, иди в кафе, – рассердился он, бросившись за мной.
Ускорилась. Мимо пронеслось такси. Я запоздало вскинула руку. Черт.
– Лид, подожди, давай поговорим.
Он шел чуть позади, не обращая внимания на Наташкины просьбы немедленно вернуться назад. Я понимала, что разговору быть, его не избежать, но не сейчас. Сейчас нельзя. В любую минуту появится Егор и может всё неправильно понять.
– Серёж, – остановилась, обернувшись, – давай завтра поговорим. Тебя Наташа ждет, – кивнула на кафе, обняв себя за плечи, словно защищаясь от дальнейших расспросов, – друзья, родные. А ты вцепился за обрывки фраз. И вообще, какое тебе дело?
Я действительно недоумевала. Хорошо, допустим, он узнал правду – это его никак не касалось.
– Ты и в правду беременна, – констатировал он, взъерошив волосы. – Я хорошо тебя знаю, будь это неправда, ты бы так себя не вела.
– Да! Да! Доволен? Тебе-то что с того?
Серёжка удивился.
– Мне? Лид, даже как-то обидно, если честно. Мы ведь друзья. Скажи, он не хочет ребёнка или заставляет сделать аборт?
– Не неси чушь! Никто меня ни к чему не принуждает! – взбеленилась я. – Это моя правда. Моя тайна. Серёжка, – взмолилась, испугавшись его решительного настроя, – прошу, никому не говори. Умоляю. Никто не знает кроме Илоны и тебя. Прошу-у-у.
Он молчал, переваривая услышанное. Я посмотрела на застывшую на крыльце Наташку и непроизвольно поежилась. На лице Тарановского отобразилось неверие.
Схватила его за руку и крепко сжала:
– Ты можешь не верить, но меня правда никто не принуждает. Егор… он не знает, и я не хочу, чтобы узнал.
– Почему?
– Всё слишком запутанно. Я не могу тебе всё рассказать.
Неожиданно Серёжка перехватил мою руку, рывком притянув к себе и я, потеряв равновесие, буквально упала в его объятия.
– А ты попробуй. Ты же знаешь, мне можно доверять, – взволновано зашептал он. – Не бойся, я никому не скажу, обещаю.
Я благодарно улыбнулась. От его встревоженного голоса и сквозившего в нем искреннего участия запершило в горле.
– А теперь признайся, в чем причина? – отстранился, всматриваясь в меня. – Почему ты не уйдешь от него раз всё так запутано? Лида, не бойся меня, говори, не молчи. Он запугивает тебя? Хочешь, морду ему набью, по ментовкам затаскаю? Хочешь? Я ради тебя на всё готов. Только скажи.
– Ну, рискни, – послышалось из темноты, и на освещенный фонарем участок вышел Егор…
У меня сердце ушло в пятки. Это конец...
– Ну же, чего стоим? – начал наступать Егор, грубо оттолкнув меня от Тарановского. – Бей! – раскинул руки и смерил Серёжку насмешливым взглядом. – Или боишься? Давай, я разрешаю. Посмотрим, на что ты ещё способен помимо…
Не договорил, Серёжка врезал ему с размаху, и стоит заметить, весьма ощутимо: он пошатнулся, поддавшись назад, но на ногах удержался.
– И это всё? – сплюнул кровь на тротуар. – Признаюсь, разочарован. Даю ещё один шанс. Завалишь на асфальт – она твоя, заберешь себе. Не получится – больше и на шаг не подойдешь. Узнаю – пожалеешь.
– Егор, успокойся! – я повисла на нем, обвив напряженную шею руками. С разбитой губы текла тонкая струйка крови, но лицо – само спокойствие. Сосредоточенное. Всё тело собранное и только бешено пульсирующая на шее вена говорила о титаническом контроле над бушующим внутри ураганом. Он никак не отреагировал на меня.
– Договорились, – процедил Серёжка, и я в изумлении повернулась к нему. Что? Да Егор его скрутит в бараний рог в один миг. Я не то чтобы недооценивала его силы, но… на что способен Студинский, знала не понаслышке. Мне и прошлого раза хватило. Тем более что на нас уже стали коситься прохожие. Только этого не хватало.
– Серёжа, – прошептала одними губами, – не надо-о-о…
Не смотря на напряженность момента, он всё же услышал меня. Упрямо сомкнутые губы слегка дрогнули. Взгляд снова стал осмысленным.
– И правда, – улыбнулся победно, расправив кулаки, – чего это я? Ты всё равно не будешь с ним.
Я вздрогнула, ожидая, что он сейчас выдаст всю правду, нарушив данное обещание, но Серёжка, подняв ладони, сделал один шаг назад, потом ещё один.
– Береги себя, Лид. И если что – я всегда рядом.
– Ну, ну, – холодно произнес Егор, прикоснувшись ребром ладони к губе, – поаккуратней. Не доводи до греха. Всё-таки день Рождения, светлый праздник, один раз в году. Но имей в виду, ещё раз увижу возле Лидки – руки переломаю, а потом и ноги. Усёк?
Серёжка фыркнул, полностью игноря предупреждение. Конечно, он чувствовал за собой преимущество. Надолго ли.
Из кафе на крыльцо выскочило несколько мужиков во главе с Наташкой. Молодец, быстро среагировала, только зря. Всё обошлось минимальными потерями.
Егор схватил меня за локоть и больно сжав, развернул к себе, опаляя горящим взглядом.
– Так почему ты не можешь уйти от меня, а? – повел головой, ещё раз сплюнув кровь. – Я запугиваю тебя? Мне интересно. Я запугиваю тебя? Принуждаю к сексу? Скажи, я хоть раз взял тебя против воли?
Прошедшая мимо семейная пара заставила его понизить голос практически до неузнаваемости.
Я молчала, опустив голову, будучи не в состоянии связно мыслить и давилась ставшим в горле комом.
– Просто друг, да? Тот, отношения с которым якобы остались в прошлом? – он обхватил ладонями мое лицо и сжал, заставляя посмотреть в глаза. – Молчишь? Знаешь, каждый раз, когда я начинаю жалеть о своем скотском отношении ты подтверждаешь обратное.
Я задыхалась от волнения. Судя по реакции, он слышал только концовку, но от этого было не легче. Сейчас что не скажи – всё бестолку. Уже тысячу раз пожалела, что не прогнулась, приехав стразу. Но оправдываться не собиралась.
Егор схватил меня под локоть и властно потащил к стоявшей за поворотом машине. Я выскользнула.
– Не понял? – и без того хмурые брови удивленно взлетели вверх. – В машину! Харе ломаться.
– Я не ломаюсь. – Обхватила себя одной рукой поперек груди и испугано произнесла: – Я боюсь и не сяду с тобой в машину, пока ты не успокоишься.
Он пытливо сощурился, сканируя мое состояние, словно проверял на лживость. Видимо, увиденное удовлетворило его, потому что он нырнул рукой в задний карман и швырнул в меня ключи. Я на лету поймала их.
– Тогда сама поведешь.
Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась возле водительской двери.
– Лови момент, Матвеева. У тебя появился шанс расплатиться со мной за всю несправедливость. Можешь на ходу врезаться в столб.
– Егор…
– М?
– Зачем ты так? – выдохнула, задыхалась от ужаса и холодея в конечностях.
– Потому что когда я звоню, надо брать трубку. Когда задаю вопросы – отвечать! – зловеще навис надо мной, овевая лицо горячим дыханием. – Садись! – рванул на себя дверь и напрягся в ожидании.
– Я не смогу.
– Сможешь. Ты ведь говорила, что умеешь водить или опять врала?
– Ум…умею… Раньше умела…
– П*зд*шь. Человек или умеет или не умеет.
– Ты прекрасно знаешь, почему я не смогу.
Егор всматривался в мое лицо, играя скулами. Ну почему он так со мной? По самому больному ведь.
– Нет, Лид, не знаю. Я, стоя вон за тем деревом, – кивнул на огромный каштан, в голосе послышалась с трудом сдерживаемая злость, – понял только одно – я нихрена о тебе не знаю и… не горю желанием знать, потому что ты, куда не глянь – одна сплошная ложь.
Меня продолжала бить крупная дрожь. Слишком много всего навалилось за какие-то полчаса.
– Да пошел ты!
Стало всё равно, что будет дальше, вот правда. Ничуть не переживая за последствия швырнула в него ключами и развернувшись, зашагала прочь. Что сделает? Что он вообще может сделать?
Но никто меня не преследовал, никто не хватал за руку. Не шантажировал и не принуждал. Шла, не разбирая дороги, а когда уже поток хлынувших слёз было не остановить – присела на неожиданно обнаруженную лавочку и уткнулась лицом в ладони.
Рядом притормозила машина, послышались быстрые шаги.
– Довы*бывалась? Весело тебе, м? – Егор схватил меня за плечи и хорошенько стряхнул, заставляя посмотреть в глаза.
– Я тебя ненавижу, – шмыгнула носом и сжалась, ожидая после этих слов чего угодно, но только не презрительной улыбки.
– Скажешь это через полчаса, хорошо? – открыл пассажирскую дверь и по-хозяйски подтолкнул меня за задницу в салон, бесповоротно лишая права голоса и наказывая за непослушание.
* * *
Впервые чувствовала себя проституткой. Что продалась не за деньги, нет, и даже не за свободу брата, а за уничтоженное доверие. И хуже всего то, что был в этом особый кайф. Егор был прав, сказав, что никто меня не принуждал к сексу. Конечно нет. Но та наша близость, которая имела место до сегодняшнего дня – была спонтанной, взрывной, бесконтрольной. Мы оба бросались в неё с головой, не оглядываясь назад. Сейчас же… это было по договоренности. Он берет – я даю. Ещё и брошенный в спину приказ помыться в душе окатил таким чувством безнадежности, что едва не разревелась.
Пока ждала Егора, пыталась сбросить оцепенение, до сих пор гуляющее по телу. Впервые в его спальне. Сколько раз, витая в сладких грёзах, представляла себя на этот самой постели. Не счесть. Но реальность по-своему перекроила все ожидания. Быстро посмотрела на дверь и убедившись, что Егор ещё в ванной, принюхалась к наволочкам, выискивая следы присутствия Вероники. Уж её парфюм я и закрытыми глазами распознаю.
Ничего. Подушки пахли Егором и кондиционером для белья. Это ещё ничего не значило. Он мог приезжать к ней в гостиницу. Делов-то. Но всё равно облегченно выдохнула.
Через десять минут Егор вышел из ванной, и я невольно напряглась. Непривычно как-то. Словно по сценарию. Замерла, стоило матрасу слегка прогнуться под тяжестью его тела. В нос ударил аромат мужского геля. Я уцепилась в наброшенный на плечи халат и зажмурилась, услышав, как что-то тяжелое упало на пол. Не иначе как полотенце. Божечки-и-и… Я ведь ни разу не видела его полностью голым. По телу пробежала предательская волна возбуждения.
Егор уперся спиной об мягкое изголовье, потянул меня на себя, заставляя сесть сверху. Меня всколыхнули непередаваемые ощущения. Халат в один миг оказался заброшенным в дальний угол, невольно вздрогнула, почувствовав каждой клеточкой кожи его проникновенный взгляд.
Я просто сидела на нем, расставив ноги, и упивалась прикосновением твердой плоти к промежности. А он просто смотрел, изучал, ласкал, но не прикасался. Его руки были закинутыми за голову, а по выражению лица было не понять, что он ещё испытывает помимо мощного стояка и желания проучить.
– Поцелуй меня, – протяжным полушепотом приказал Егор. – Дерзко. Пошло. Не таясь. Покажи сегодня всё, на что способна и я обещаю не калечить твоего лже-парня.
С трудом сглотнула, осознавая, что как бы я не начала оправдываться – только ещё больше разозлю.
– Егор, ты всё не так понял.
– А я вообще не понятливый, ты разве не знала? Так что заткнись и начинай отрабатывать.
Я впилась в его губы злым, болезненным поцелуем, вызвав тихий стон. Ах да, губа. Пускай это будет маленькой компенсацией, сам напросился. Егор не отстранился, не оттолкнул меня, а лишь сильнее прижался к моей груди, углубляя и так не поверхностный поцелуй. Наши языки сплелись между собой в диком танце, скользя и лаская друг дружку. Презирая себя за телесную слабость, я застонала, желая ощутить прикосновение сильных рук к затвердевшим соскам. Егор не спешил. Специально проникал настолько глубоко, что я чувствовала во рту вкус его крови. А потом… прекратив пожирать мои губы, мягко надавил на плечи, заставляя опуститься всё ниже и ниже.
– Давай, Лида, продемонстрируй свои скрытые способности. Я хорошо помню тот раз в гостинице.
Я шокировано посмотрела на него. Ожидала чего угодно, но только не этого. Я не против минета, но, только не так. Не при таких обстоятельствах. Егор, решив, что мне нужно помочь, собрал мои волосы на затылке в кулак и осторожно насадил мой рот на вздыбленный член.
В глазах защипало. Знаю, он наказывал меня и при том весьма жестко. Знаю, что сама спровоцировала. Но где-то там, на глубине души что-то трещало по швам, рвалось на части, корчилось в болезненных спазмах не от физического насилия. Нет. А от морального. Каждое пренебрежительное отношение – это маленькая смерть моего «Я». Моей души. Моих чувств.
Сердце билось так отчаянно, буквально захлебывалось. Сейчас он кончит мне в рот, расставив все точки над «i» и перечеркнет то светлое, что я испытывала к нему каждый раз, достигая оргазма.
Не услышала хриплый стон, скорее почувствовала его губами и в ту же секунду оказалась опрокинутой на спину. Проклятая слеза скатилась к уголку глаз. Он не сделал этого. Не допустил.
Я думала, он сразу войдет в меня, чтобы не терять время зря ведь головка и так уже сочилась терпкой, слегка солоноватой жидкостью ещё будучи у меня во рту. Но Егор резко раздвинул мне ноги, согнув их в коленях, опустился на локти, подавшись чуть назад, и внезапно припал губами сначала к пульсирующему клитору, а потом прошелся ими по самим складкам, проталкивая язык как можно глубже. От неожиданности я дёрнулась, пытаясь отползти как можно дальше, но он перехватил мои кисти и прижал к постели.
– Зря ты подумала обо мне так плохо, – он поднял голову, послабляя сжатие рук, и осторожно надавил на бёдра, обездвиживая окончательно. Я всматривалась в потемневшие от страсти глаза и рвано дышала, не в силах отвести взгляд. – Я умею быть благодарным.
– Я не думала…
– … да брось. Хотя бы сейчас не лги.
Я расслабилась, откинувшись на подушки и едва касаясь кончиками пальцев, прошлась по его разгоряченной коже, крепкой шеи, погладила жестковатые волосы на макушке.
Егор не давал спуску. Ему было всё равно на мое смущение, на периодически сжимающее его голову бедра. Он умело дарил наслаждение, отдавшись только ему одному понятному ритму.
