Текст книги "Испытание верностью (СИ)"
Автор книги: Арина Александер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
Ага, нароет она. Сама что-то не слишком отбивается от ухажеров после разрыва с Гришаней. Как ухватилась в Вадима, так и держится мертвой хваткой. Только он то-то особо её не балует.
– Так что, едем?
– Едем! Такое я ни за то не пропущу.
…Пришлось закатать рукава и взяться за приготовление песочного теста. Даже папа не остался в сторонке: изъявил желание пропускать его через специальные насадки на мясорубке и формировать замысловатые хворостинки.
Провозились до глубокой ночи, получив в результате огромное блюдо печенья. Я нуждалась в этой поездке. Хотелось порадовать и себя, и детей. Хотелось с их помощью избавиться от тяжелых воспоминаний, которые нет-нет, да проявлялись во сне, напоминая о пережитом ужасе. Хотелось зарядиться неподдельной добротой и невинностью, чтобы новую страницу своей жизни начать с чистого листа без единого пятнышка.
* * *
– Всё, больше не могу, – выдохнула Илонка, обессилено прислонившись к Опелю.
– Давай, давай, не отвиливая. Зато дыхалку разработаешь, – поддел её Серёжка, подмигнув.
И когда это они успели так сдружиться? Тимохина всегда недолюбливала его, да и он её не особо жаловал. А тут, прям друзья-приятели. Никогда бы не подумала.
– Серёж, может хватит? – запричитала Наташа. – Я уже губ не чувствую.
Я потянулась за длинным шнурком и принялась связывать между собой пятьдесят разноцветных шариков. Смотрелось впечатляюще. Если мне понравилось, то малышня тем более оценит. Чтобы надуть эти шары, пришлось остановиться неподалеку от детдома. В салон такое количество точно бы не поместилось. Там и так не хватка места.
– Серёж, ты езжай с Наташей к интернату, а я с Илонкой следом.
– А нас впустят на территорию?
– Конечно! Я предупредила Снежану Александровну. Она в курсе. Только народ, – обратилась я ко всем сразу, – держите себя в руках. Это не зоопарк. Не особо глазейте и следите за своими эмоциями. Не проявляйте чрезмерную жалость или сочувствие. Держитесь с ними на равных. Представьте, что это обычный садик.
– Да что мы, из лесу, что ли? – обиделась Тимохина, прикурив. – Не понимаем?
– Я тоже так считала, когда ехала сюда в первый раз, а потом минут двадцать приходила в себя на улице. Короче, чтобы не говорили потом, что не предупреждала.
Серёжка уехал, оставив меня с Илонкой в тени огромной акации. Жарко. Середина августа, а температура так и не идет на спад. Тимохина курила, задумчиво подковыривая босоножком плоский камень. Я смотрела на воздушные шары, представляя, сколько восторга они вызовут.
– Лид, а подавай сегодня выйдем в люди?
Перевела взгляд на подружальку. Под «выйдем в люди» ещё с университетских времен она подразумевала поход на дискотеку, в клуб, бар, кафе.
– А что, есть повод? – не скажу, что особо хотелось, но и сидеть дома в четырех стенах как-то не горела желанием. С Илонкой можно, с ней всегда весело и незабываемо.
Она грустно улыбнулась:
– Есть. Я с Вадимом рассталась.
Я вытаращила глаза. Хотела сказать: «я же говорила», но промолчала.
– Так вы только недавно замутили?
Она не ответила, выбросив сигарету на обочину. Ясно, болезненная тема.
– Илон, бросай ты уже этих женатых, ну серьёзно. Сколько можно? Давай найдем тебе молодого парня. Под стать тебе. Чтобы были на одной волне.
– Как Серёжка с Наташкой?
Я кивнула.
– Так не хочу. Между ними только секс, сразу видно. А я любви хочу крышесностной.
– И ты думаешь повстречать её в клубе?
Тимохина рассмеялась, проследив за Тарановским, достающего в этот момент из машины коробки с выпечкой.
– Нет, конечно. В клубе я просто хочу отдохнуть и отметить выздоровление подруги. В «Velvet» пойдем, если что. Он недавно открылся. Говорят, там атмосферно.
Атмосферно? Это хорошо. Почему бы и нет. Тем более, когда такой повод. На том и решили.
– Лизунь, я не поняла: почему Лида у вас просто Лида, а я и Наташа у вас тёти. Мы, между прочим, одногодки.
Пятилетняя, чёрноволосая девочка звонко рассмеялась и спряталась за мной, осторожно выглянув из-за спины.
– А всё просто, тётя Илона, – смеясь, ответила я, отчего Тимохина гневно сверкнула глазами. – Вы посвящение не прошли.
Ребятня зашумела, заплескала в ладоши, обезумев окончательно. Пускай мы привезли с собой сущие пустяки, но и этого было достаточно, чтобы найти отклик в маленьких сердцах. Рады были и шарикам, и пряникам, и бумажным самолетикам, которых без устали запускал Серёжка.
– Что ещё за посвящение? – поинтересовалась Наташа. – Мы тоже хотим.
Не заладилось у меня с ней. Не пошло. Как приехала с недовольной миной, так и продолжала с ней ходить уже второй час. Илонка сказала, что она ревнует. К кому? Ко мне? Да я и повода-то не давала. А если она о той драке у клуба? Так это её не касается.
– Девочки! – позвала я к себе малышек и присела перед ними на корточки. – Примем этих тёток в наше общество принцесс, или пускай так и ходят в кикиморах?
– Матвеева!! – в меня полетел плюшевый зайка. – А ну-ка иди сюда.
Я начала убегать от разъяренной Тимохиной, заливаясь со смеху, а дети – носиться следом за нами.
– Примем, примем, – закричали они хором. – Сделаем их принцессами, а дядя Серёжа пускай оценит, кто красивее.
Виктория Юрьевна только вздыхала, наблюдая за всеобщим безумием. Радовалась возможности посидеть спокойно в уголке и перевести дыхание. И пока девочки разбились на группки, поделив между собой участниц, я подошла к ней, опустившись на миниатюрную лавочку.
– Спасибо, что не забываете нас, – улыбнулась она, поправив накрахмаленный передник.
– Я хотела приехать раньше, но… обстоятельства сложились так, что только сейчас появилась возможность.
– Ну то вы? Я всё понимаю. У Егора Андреевича работёнка не из легких. Он, до каких вершин взлетел. Переживали тут все очень за его «ТехМаш». Хорошо, что обошлось без жертв. У меня брат на том заводе работает. Боже, такого натерпелись, пока всё закончилось. Да вы и сами знаете, были ведь там. Вас по телевизору показывали. А Студинский молодец, умные, правильные слова говорил, и люди за ним тянуться, чувствуют лидера.
Я виновато опустила голову. Бедная женщина даже не подозревает, то в шаге от неё сидит предательница. Захотелось сплюнуть разъедающую изнутри кислоту – да не получилось. Не смотря на заряженное позитивом настроение, на душе скреблись кошки. Куда не посмотри – повсюду Егор. Дома – он. Здесь – он. В городе – тоже он. Не спрятаться от него, не скрыться.
– Слушай, а ты где работаешь? – прозвучало рядом. Я вынырнула из оцепенения и посмотрела на группу мальчишек, обступивших Тарановского. Шестилетний тёска брата, задавший вопрос, деловито закатал рукава потертой рубашки и засунул руки в карманы шорт. Умереть не встать, будущий авторитет.
– В милиции, – прозвучало не без гордости.
– Мусор что ли?
– Даня! – возмутилась няня. – Разве можно так? Сейчас дядя милиционер арестует тебя, и останешься без манной каши.
– Мусор, мусор, – улыбнулся Сергей, заметив, как я прыснула со смеху, едва не свалившись с лавочки.
– Подумаешь, манка, – засопел Даня, присев возле меня. – Переживу как-нибудь. Деду Васе, значит, можно их так называть, а мне – нет.
Пока Серёжка рассказывал вольным слушателям о своей профессии, я переключилась на принцесс.
На голове у Илонки соорудили кокошник, на шею понавешивали игрушечных ожерелий, а волосы начесали так, что я усомнилась в сегодняшнем походе в клуб. С Наташей была проделана аналогичная процедура, только вместо кокошника – бантики да всевозможные заколки.
– А у тебя настоящие волосы или парик? – поинтересовалась Варя, с любопытством рассматривая Илонкину шевелюру.
– Чего-о-о? Конечно настоящие.
– Просто таких волос не бывает, – не унималась малышка, показав язык.
– Бывают, Варечка, – заметила Лиза со знанием дела. – Вспомни, у Мальвины голубые волосы. Значит, и такие бывают.
Девчонки заспорили, бывают или нет, а Тимохина закатила глаза. Был и у неё по первой ступор. И глаза предательски увлажнились. Нормально это. Естественно. Когда тебя зовут в мамы и предлагают себя как на ярмарке, по-другому никак. А потом ступор проходит. Начинаешь шутить, играть, баловаться, оставив все проблемы за высоким забором. И уже не так бросаются в глаза записяные штанишки или разорванная по шву кофточка. Кому это важно? Им не важно, и ты не обращай внимания. У них совсем другая беда – они никому не нужны. Вот это катастрофа, всё остальное мелочи. Лиза, запавшая в душу ещё с первой встречи, так и вилась вокруг меня, разрывая сердце на части. И помнила, как тогда ответила Юрьевна на её просьбу об удочерении, по глазам видно, что помнила, а всё равно при любой возможности так доверчиво заглядывала в глаза, что дышать становилось нечем.
– Илон, супер образ. Вот так и иди сегодня в клуб. Всех парней свалишь на повал в прямом смысле слова.
– Дурочка ты, Лидка. Тебе лишь бы посмеяться.
– Девочки, разве я смеюсь? – а сама едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Теперь понятно, отчего так колбасило Вала. Я же тогда ничуть не лучше выглядела.
Сергей с наигранной серьёзностью достаточно долго выбирал победительницу. Илона тихо шипела, грозясь выцарапать ему глаза, если он задержит на ней взгляд хотя бы на минуту. Наташа игриво хлопала длинными ресницами, намекая на своей кандидатуре. Чтобы не обидеть девчонок, Тарановский заявил, что обе принцессы достойны восхищения и обе команды победили.
Постепенно, наше пребывание в детдоме приблизилось к завершению. В который раз пообещала себя приехать сюда снова.
Прощание прошло на удивление легко. То ли дети подустали под вечер, то ли действительно верили, что к ним ещё вернуться, но ожидаемой тяжести при расставании не было. Скорее, на душу впервые опустилось умиротворение, чувство принадлежности чему-то хорошему, светлому.
По дороге домой часто ловила на себе задумчивый взгляд Сергея. Не скажу, что неприятный он, этот взгляд, но как-то наша дружба изменились после больницы. Как-то всё натянуто, что ли. С отчуждением. Ещё и Наташка тут как тут, вечно встревала между нами, стоило завести разговор. Ревновала.
Илонка всю дорогу добродушно материлась, причитая, что ни один кондиционер не справиться с умелой «укладкой», а времени к девяти часам практически не осталось.
Я довольно улыбалась, всматриваясь в окно, и словила себя на мысли, что всё не так уж и страшно, как кажется со стороны. На завтра запланировано два собеседования, с Даней всё начинает приобретать желаемый результат. С «ТехМашем», судя по новостям, дела поползли вверх. Признание Егора жителями города возросло в разы и практически достигло максимальной отметки. Настал момент отпустить всю эту историю. Забыть как страшный сон. Да что-то не особо получалось.
Глава 3
Я непроизвольно поправила длинные серьги с завитком в форме буквы S и сделала осторожный глоток текилы. Никогда не понимала, что в ней такого примечательного. Возможно, я просто не умела её пить, потому что Тимохина хлестала сей алкогольный напиток как компот, и если можно было бы, то и приплямкнула от удовольствия.
Не получалось расслабиться. Во-первых, поздно сообразила, что не стоило делать высокий хвост – чувствовала себя голой, выставив на обозрение шею и открытые плечи. Во-вторых, само платье – по моим меркам слишком короткое, хотя на танцующих неподалеку девицах были и покороче – вызывало дикий дискомфорт. В брюках было бы куда проще. Ну а в-третьих – наше появление в «Velvet» без мужского сопровождения так и вопило о том, что у барной стойки сидят девушки одинокие, лишенные внимания со стороны сильного пола. Не знаю, как у меня, а у Илонки точно на лбу было написано: «отдамся в хорошие сильные руки».
Тысячи, если не миллионы девушек приходят в подобные места чтобы просто отвлечься, развеяться, завязать знакомство и я не видела в этом ничего зазорного. Сама много раз так делала. Но именно сегодня почему-то было неуютно. Возможно всё дело в самом клубе, который оказался слегка не по карману: живая музыка, дорогая выпивка, приветливые, одетые с иголочки бармены, отнюдь не бедная публика и я, безработная, просаживающая последние сбережения на хрен знает что. А если завтра не получиться устроиться на работу?.. Лучше бы пошли в обычное кафе. Посидели бы спокойно, поели мороженное, выпили кофе. Чем не праздник? Но Тимохина со знанием дела заявила, что знакомиться с нормальными мужиками нужно в нормальных местах, а не в детских кафешках. Логика железная. Непоколебимая. Только чувствовала я себя при этом прошманде, вышедшей на ночную охоту.
– Лид, я тебе сейчас что-то скажу, – Илонка наклонилась немного ко мне, зацепив коленкой, – только ты сразу не оборачивайся. Хорошо?
О-о-о, Тимохина уже достигла нужной кондиции. Глаза, как две звёздочки, далекие и такие блестящие. Лицо – порозовевшее, улыбка – игривая, загадочная. Быстро же её развезло.
– А что там? – хотела посмотреть, но на меня зашипели, болезненно ущипнув.
– Там парень, за столиком, уже десять минут гипнотизирует тебя взглядом. И не только он.
– Уверенна, что меня?
– Косоглазием не страдаю.
Вопреки просьбе обернулась. Парни действительно изучали, но не только нас, а всех девушек, восседавших вдоль лакированной стойки. А было их, вместе с нами, человек десять. Кто-то был на своей волне, сам по себе, кто-то весьма оживленно общался с соседками, только мы с Илонкой глазели по сторонам. Так что косоглазие тут капитальное.
Два объекта сразу выцепили мое внимание к своим скромным персонам, и поднявшись с удобного углового дивана, притрусили к нам. Видимо я скривилась, потому что Илонка закатила глаза, снова ущипнув меня за коленку.
– Матвеева, вот честно, не доводи до греха. Ты чего сюда приперлась? Цедить текилу и отпугивать парней своим грозным видом? Мы о чем с тобой договаривались, а?
Я вздохнула, вспоминая данное перед клубом обещание:
– Что будем отрываться по полной.
– Ну и?.. Чего раскисла?
Илонке всё равно. Как вбила себе цель охмурить мужика, желательно красивого и далеко не бедного, так и прет напролом. Даже на высоком стуле умудряется отплясывать под Рики Мартина. Я же не могу понять, что со мной происходит. Ещё недавно горела таким предвкушением, таким ожиданием, с ума сойти можно. А сейчас? Сижу и изучаю витрину со спиртным, словно никогда в жизни не видела, и на любое предложение потанцевать угрюмо отвечаю «не хочу», «не буду». Эти перепады настроения уже и саму начали доставать.
– Ой, Лидка, тот, что светленький – мой.
– Да мне как-то по барабану.
Подошедшие парни для начала полюбопытствовали, можно ли к нам и, получив согласие со стороны довольной Тимохиной, присели рядом.
Представились. Светленький – Матвей. Тёмненький – Марк. Лида. Илона. Раскланялись. Завязался разговор. Сначала ничего не значащий, не о чем. А что такие красивые девушки и одни? А есть ли у таких красивых девушек любимые и т.д. и т.п. Сразу видно – парни далеко не бедные. И золотые цепочки размером с палец и ролексовые часики, и дорогая ткань пиджаков.
Илонка цвела и пахла. Я без особого энтузиазма поглядывала на текилу, не зная, как лучше: напиться сразу или немного подождать. Раньше бы с большим удовольствием приняла ухаживание Марка, который как-то сразу потянулся ко мне. Сейчас молча кивала, мило улыбалась и наиграно зевала, прикрывая рот ладошкой, давая понять, что пора на боковую. Но Тимохина, подцепив Матвея, упорхнула на танцевальную площадку, всячески наплевав на мои замаскированные сигналы к отступлению.
С минуту наблюдала за их пошатывающимися телами и перевела взгляд на Марка. Нравилось, что он не особо налегал на спиртное и помимо общепринятых фраз задавал далеко не глупые вопросы. Интересовался, где работаю, живу.
Я осторожничала, не спешила так быстро раскрывать все карты. Всё же не верилось, что вот так просто можно подцепить красивого, богатого парня, да ещё и умного в придачу.
– Потанцуем? – улыбнувшись, Марк кивнул на танцпол, нагло сжав мое колено. Как бы и ничего такого, но… мне это совсем не понравился. Ещё и тошнота, возникшая из ниоткуда, не особо располагала к заигрыванию.
– Что-то не особо хочется, – как можно мягче сбросила ладонь. – Я не любительница плясок.
Марк рассмеялся и придвинувшись вплотную, произнес:
– Представь – я тоже. Может, продолжим общение в другом месте?
Ну вот. Кульминация вечера. Чего и стоило ожидать. Задумалась под изучающим взглядом. Нуждалась ли я в подобных связях в данный момент? Как там говорила Тимохина: клин клином вышибают. А нужен ли он мне вообще, этот клин. Мне и со старым не плохо.
– Подожди, я сейчас, – спрыгнула с высокого стула и неуверенной походкой пошла к Тимохиной. Надо же, ногу отсидела.
К подруге достучалась со второго раза – насколько она отдалась во власть дикого танца в загорелых руках Матвея.
– Илон, – кивнула в сторону туалета, – можно тебя на минутку?
Разочарованное выражение сказало о многом. Я не стала ждать словесного потока, какая я бяка, а развернувшись на сто восемьдесят градусов поспешила в туалет. Не одобренная желудком текила так и просилась обратно.
– Эй, Лидок, с тобой всё в порядке? – Илонка обеспокоено уставилась на побледневшую меня и заботливо придержала хвост, пока я корчилась над унитазом.
– Не знаю. Затошнило вдруг. И так ничего толком не ем, – осторожно наклонилась над раковиной и начала умываться, стараясь не размазать тушь. Облегчение наступило, только когда прополоскала рот. – Терпеть не могу текилу. Какой черт заставил её пить.
– Да что ты там выпила? Две рюмки? Слушай, может это пищевое отравление? Впервые такое?
– Впервые. Слушай, Илон, давай домой? У меня завтра два собеседования, хочу выспаться.
– Ты чего? Таких мальчиков профукаем.
– Хочешь – оставайся, – промокнула бумажным полотенцем лицо. – Я домой.
Илонка начала бурчать о несправедливости и прочих превратностях судьбы. Я не заставляла тащиться за собой. Девочка не маленькая. Дорогу обратно знает. Может и Марка забрать. Когда тебя бросает то в жар, то в холод, а внутри всё сжимается от неприятного спазма – как-то не до романтики.
Вернувшись к парням, Илонка огорошила новостью, то нам пора в кроватку. Те переглянулись между собой, как-то неоднозначно подмигнув друг другу.
– Намек понят, девочки. Мы тоже собирались в кроватку, – улыбнулся Марк, не отрывая взгляда от безучастной меня. – К кому поедем?
У Тимохиной забегали глаза. Понятно-о-о-о.
– На меня не рассчитывайте. У меня отец дома.
– А у меня мама, – добавила Илонка.
Мда, вот и вылезли минуса совместного существования с родаками. Гришаня ведь забрал подаренную квартиру вместе с салоном красоты, оставив любовницу у разбитого корыта.
– Так к нам поедем. У нас такая квартира – потеряться можно. На каждого хватит, – успокоил Матвей и уже подхватил Илонку под локоть, направляясь к выходу.
Всё это время меня не покидало странное ощущение. Казалось бы, вроде ничего из ряда вон выходящего не происходит. Ну познакомились. Ну посидели вместе. Ночка секса без обязательств. На утро разбежались. Понравилось – встретились ещё. Не понравилось – адиос. Но что-то в этих парнях было не то. Фальшивость чувствовалась. Неискренность.
– Извините мальчики, но мы домой. Правда, Илона?
– Э-э-э… я не знаю, – замялась, как малолетка.
– Илона!!! – постаралась вложить во взгляд все кары небесные, если она заартачиться. Интуиция буквально вопила об опасности.
– Да, мальчики, к сожалению, нам действительно пора, – вышла она из оцепенения. – Спасибо за компанию, угощения и всё такое.
– Жаль, очень жаль. Давайте хотя бы такси вызовем.
– Такси можно. Такси – это хорошо, – запела Тимохина, повиснув на накачанном плече Матвея. Я видела, что ей хотелось продолжить с ним общение, да и он был не против. Марк разговаривал по телефону, отстав немного позади с таким серьёзным лицом, что от былой улыбчивости не осталось и следа.
– Машинка сейчас будет, – улыбнулся он натянуто и по-джентельменски предложил руку. Может, зря накручиваю себя. Парни проявили заботу, не стали настаивать на продолжении. С первого раза вникли в суть. А лица чего такие замкнутые?
Сверилась с часами. Без четверти час. Самый разгар веселья по меркам подобных клубов. Илонка горестно вздыхала, изредка бросая на меня обиженный взгляд.
У клуба народу немерено. Кто-то только приезжает, кто-то, пьяный в стельку – уезжает. Свежо на улице. Хорошо. Небо звёздное, бархатное. В воздухе легкие примеси сигаретного дыма, дорогих духов, спиртного. Ой, лучше не думать об этом. Снова накатила тошнотворная волна. Сделала глубокий вдох. Потом ещё один. Прикрыла глаза, прильнув к Марку, и попыталась справиться с возникшим головокружением.
– Что-то долго нет такси, – заволновалась Тимохина, поправляя короткие, кожаные шорты. Действительно, уже десять минут прошло.
– Скоро будет, служба перегружена, – успокоил Марк и посильнее перехватил мое запястье. Сначала я не придала этому значения, но когда возле нас на большой скорости остановился смутно знакомый внедорожник – включать заднюю было слишком поздно.
Всё произошло в мгновение ока: вот я пытаюсь выдернуть онемевшие от жесткой хватки пальцы, и в следующий момент – уже в салоне огромного Джипа. Нет, нет!.. Нет!!! Начала вырываться, не сразу сообразив, что рядом ругается Тимохина, а парни остались далеко позади.
Машина мчалась на огромной скорости в направлении пригорода, за которым, как я уже знала, находился лес.
– НЕТ!!! – закричала не своим голосом. Через затемненные стекла разобрать проносившиеся мимо окрестности было весьма сложно. – Только не в лес. Прошу-у-у-у…
В панике заметалась по сиденьям, ломая ногти об закрытые наглухо окна. Рвала на себя двери, во всю отбивалась от невидимых в тёмном салоне рук. Всё как в том кошмарном сне, после которого просыпалась в холодном поту. Реальность зашкаливала.
– Лида, успокойся! Это я!
Притихла, услышав знакомый голос. Илонка… Кромешная тьма рассеялась. Сглотнула, прогоняя наваждение. Глаза привыкли к тусклым контурам кожаного салона и смогли различить огромную фигуру сидящего за рулём мужика.
– Ты правильно делаешь, что боишься, – произнес он гортанно, поправляя рукой зеркало заднего вида так, что мои огромные от страха глаза заняли всё обозрение. – За то, чем вы промышляете, вас придушить мало, не то, что прокатить за город.
Я прислушалась к звучанию его голоса, смахнув слёзы. Это не водитель Удовиченко. И рядом, на пассажирском кресле не сам Тимур, а незнакомый бритоголовый шкаф, которого в тот день не было.
Илонка, до боли вцепилась в мою руку, призывала к спокойствию. Если они не люди Удовиченко, то кто тогда? Очертания фигуры показались смутно знакомыми. Маленькие глазки, стрижка ёжиком, искривленный нос… Бердник…
– Геннадий Викторович?! – не веря своим глазам, озвучила смутную догадку.
– Надо же? – удивился, повернувшись ненадолго ко мне. – Признала. Значит в курсе, кто перед тобой. Хорошо-о-о.
Я-то в курсе. Прекрасно помню предостережения Дударева, но… какая связь?
– Я не понимаю, что вам от нас нужно?
– Не понимаешь?
Мы одновременно закивали головами, переглянувшись между собой. Илонка наконец отмерла, так же как и я, и теперь с диким страхом буравила выбритый увесистый затылок.
– Ты мне тут зубы не заговаривай! Не понимает она! Как клофелинить в моем клубе так это раз плюнуть, а как ответ держать – так сразу на дурочку выпадаем. Слушайте сюда, барби тупорылые, я пока с вами по-хорошему. Начнете пургу нести – быстро бошку оторву.
– Какой клофелин, вы о чем? Да мы впервые в вашем заведении? – возмутилась Тимохина.
– Конечно! Что ещё? Слышишь, Лысый, что запели? – кивнул штурману, рассмеявшись. – Вас узнали по описанию. Сейчас я собственноручно привезу вас к выставленным владельцам хат, и вы им расскажите свои басни.
Я тупо уставилась на Илонку, а она на меня. Бред какой-то.
– Геннадий Викторович, ещё раз повторяю, мы – не клофелинщицы.
– Еб*льник закрыла! – рявкнул так, что в пору обмочить трусы.
– Это недоразумение. Вы что-то путаете.
– П*зди, п*зди, пока есть чем. Сначала с вами разберется Клим, а потом уже и я.
Илона схватилась за мое плечо, впившись ногтями:
– Лидка, что ты молишь? Скажи хоть что-то!
Я принялась лихорадочно соображать, не зная, правильно ли поступлю, выдав то, что узнала от Студинского. Ведь есть вещи, о которых нельзя говорить. А с другой стороны… чего бояться? Стоит только на нас посмотреть, как сразу станет понятно, произошло недоразумение. Однако Илонка так не считала. Теперь её начала бить крупная дрожь. Вдали показался заброшенный пустырь с полуразрушенной котельной и огни подъезжающих с противоположной стороны машин. Штук шесть, как минимум. Я ошарашено посмотрела в зеркало, встретившись с насмешливыми свиными глазками, и почувствовала, как нечто, в сто раз ужаснее, чем побои Тимура, прокрадается под кожу
– Вообще-то, ты ещё не знаешь, с кем связался! – срывающимся от страха голосом произнесла Илона.
– Да ты что?! И с кем же? – к нам повернулся Лысый, демонстрируя хищный оскал.
– Илона, успокойся! Сейчас всё выясниться.
– Нихрена! Пускай знает! Скажи!.. Что ты молишь? – затрясла меня за плечо, начав истерить, тоже заметив внедорожники. – Скажи за Студинского!.. Что ты работаешь с ним… Что никакие мы не воровки. Ну?!..
– Заткни… – договорить не получилось: Бердник ударил по тормозам, отчего я влетела в передний подголовник.
– Что ты сказала? – рявкнул, потянувшись к ней через проем между сиденьями. – Что ты знаешь?
Тимохина жалобно заскулила, оказавшись во власти удушающего захвата. Я бросилась между ними, пытаясь отодрать его руки от обезумевшей подруги.
– Геннадий Викторович, прекратите. Она ничего не знает. Я работаю с Егором. Он… доверяет мне. Я в курсе вашей помощи «ТехМашу» и… и весьма тесной дружбы.
Боже-е-е, что я несу?
Бердник отшвырнул Тимохину и включил в салоне свет. С минуту рассматривал меня, сощурившись, а потом потянулся к сотовому. Послышались длинные гудки.
От страха я бесформенной массой начала сползать на резиновый коврик. Если он звонит Егору – мне конец. Как бы не повернулось, как бы не сложилось – я снова подвела его. Даже не знаю, кто хуже – Бердник или Студинский.
– Алё, Егор?! Извини, что так поздно… Ты там не с бабой случайно? – рассмеялся, не прекращая рассматривать меня. – Ага… бывает. Главное, что успел… – снова глупый смешок, отчего стало не по себе. Беспощадная ревность полоснула ножом. – Мне б твои проблемы. Слушай, я тут к тебе по одному весьма щепетильному вопросу… Ну так. Кто-то же должен стоять на страже порядка пока ты баб трахаешь… Ага. Остряк… Дело в том, что у меня две бабы под подозрением и одна из них заявляет, что работает на тебя. Прикинь? Лысый, присмотри за ними, я сейчас.
– Да без проблем, – обрадовался тот. – Что, красавицы, допрыгались? Кто ж приходит на промысел в одно и то же место? Дуры, – хмыкнул, повернувшись к нам. – Эй, блонди, за хороший отсос попрошу бить в пол силы. За остальное не ручаюсь, на счётчик всё равно поставят.
– Пошел нах**, – огрызнулась Илонка, сжав кулаки.
– О-о-о, какая грозная. Ничего, потерпи немного, скоро по-другому запоёшь.
Я убито прилипла к окну, стараясь разглядеть двухметровую фигуру Генки. Через опущенное переднее стекло было слышно, как он рассказывал о «девках», искусно обворовавших очень серьёзных дядек. Представляю сейчас лицо Егора. А вдруг он скажет, что знать нас не знает? Имеет полное право после всего случившегося.
Спустя несколько минут Бердник отключился и начал прогуливаться вдоль внедорожника, выстукивая по корпусу. Лысый не выдержал, толкнул дверцу, собираясь на улицу, и пригрозил нам пальцем:
– Чтобы ни звука. Ясно? Попробуйте только рыпнуться.
Смешной. Да я пошевелиться не могу, не то, что бежать от своры мужиков по безлюдной местности.
– Кто тебя тянул за язык, – набросилась на Илонку, как только Лысый подошел к Генке. – Ты хоть понимаешь, что подставила меня?
– Лид, давай не будем, ага? Егор забил на тебя, а ты, между прочим, едва не подохла, спасая его бизнес.
Я сцепила руки на груди, пытаясь унять панику.
– Ты ничего не понимаешь! О его связи с Бердником никто не знает, а я, получается, спекулирую на ней.
– Понятное дело, ты ведь толком ничего и не рассказываешь! Мы ведь так и не поговорили тогда. Знаю всё в общих чертах. Так что не жди от меня понимания, хорошо? Я не собираюсь расплачиваться за то, чего не совершала и ждать, пока выяснится правда.
– Ты не имела права произносить его фамилию, – разозлилась, осознавая с горечью, что подставилась на ровном месте. – Лучше бы своего Гришаню вспомнила.
Илонка вперила в меня злостный взгляд.
– «Мой Гришаня» – уже не мой, если ты забыла и он всего лишь мелкая сошка.
– Ага, мелкая. А с Удовиченко он просто так дружит, да?
В общем, пока мы выясняли отношения, разоравшись на весь салон, кто к кому должен был обратиться за помощью, пропустили появление Егора. Он с таким остервенением рванул дверцу, что мы подскочили на месте, прижавшись друг к дружке.
– В машину! – процедил, грозно окинув взглядом мои плечи и неприлично подскочившее платье. Пофиг. Сердце так сладко заныло, что стало всё равно.
Тимохина отреагировала первой, выскочив со своей стороны.
– Ну, чего сидим?!! Или тебе особое приглашение надо?
Прихватив сумку, я прошмыгнула мимо него в опасной близости, успев непроизвольно вдохнуть чисто мужской запах парфюма. Блин, аж коленки подогнулись от нахлынувших воспоминай.
Мы разместились на задних сидениях и напряженно наблюдали за отсвечивающей ослепительной белизной в свете фар футболкой Студинского. Илонка начала икать, что с ней всегда случалось в стрессовых ситуациях, а я кусала губы, переживая и радуясь одновременно.
Если одним словом, то никто перед нами и не думал извиняться.
Генка о чем-то втирал Егору, оживленно размахивая руками. Лысый околачивался неподалеку, разговаривая по телефону. Тот промежуток времени, что они общались, показался бесконечным.
Наконец послышался гулкий смех Бердника и мужчины обменялись рукопожатиями. Развернувшись к БМВ, Егор удивленно вскинул брови, заметив меня на заднем сиденье. Нет, нет. Я ни за какие деньги мира не пересяду наперёд, особенно когда у него такое обозленное лицо.
– Спасибо, ик… – Илонка шмыгнула носом и виновато зыркнула на меня.
Егор никак не отреагировал, бросая быстрые взгляды по зеркалам и выехал на дорогу. Я видела, как он играл скулами, что свидетельствовало о высшей степени раздражения, и тоже молчала.
– Вы… ик… не злитесь на Лидку, ик… это я виновата.
– Разберёмся, – Егор как-то странно посмотрел на меня, от чего по всему телу закололи иголочки.
Оказывается, я соскучилась. Можно бесконечно долго перечислять, чего именно мне не хватало, но на первом месте всегда будет стоять ОН. Он – это и насмешливая улыбка, и холодные голубые глаза, и магнитное поле, в которое попала с самой первой встречи. Это запах, звучание голоса, да блин… дофигища всего. И именно сейчас я особенно остро чувствовала себя голой под его пристальным взглядом.
