Текст книги "Счастье Мануэлы"
Автор книги: Анжела Де Марко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)
19
Фелиса и Чела обсуждали на кухне прошедший обед. Кухарка, редко поднимавшаяся наверх, расспрашивала служанку о гостях, об их нарядах и разговорах, которые велись за столом.
Беседу женщин прервала заглянувшая в кухню Бернарда.
– Фелиса, что у нас с ужином? – поинтересовалась она.
Кухарка растерялась.
– С ужином?
– Через полчаса пора накрывать на стол, – напомнила домоправительница. – Ты должна была это знать.
– Я думала, что сеньорам будет достаточно бутербродов, которые остались от обеда…
В глазах Бернарды сверкнули недобрые огоньки.
– В этом доме никогда объедками не питались! – сурово заметила она и вдруг побледнела.
Схватившись рукой за сердце, домоправительница шагнула к столу и грузно опустилась на табурет.
– Сеньорита Бернарда, что с вами? – испуганно спросила Чела, оглядываясь на кухарку.
Бернарда громко и протяжно застонала.
– Что случилось? – в кухню вбежал Лоренцо и, заметив посиневшие губы домоуправительницы, приказал: – Позовите доктора.
– Нет-нет, спасибо, мне уже лучше, – слабо запротестовала Бернарда и вновь застонала.
Шум и крики внизу заставили Фернандо и Мануэлу оторваться от своих дел. Супруги Салиносы спустились в кухню, и Фернандо, увидев столпившихся там слуг, поинтересовался:
– Что произошло?
Лоренцо молча указал на домоправительницу, все еще державшуюся за сердце.
– Дайте ей стакан воды, – попросил Салинос и присел на корточки перед Бернардой.
Та, отпив из стакана, потерла шею и попыталась встать.
– Уже отпустило, – прошептала она. – Просто резкая боль и какое-то дурное предчувствие…
Все были настолько озабочены внезапной болезнью домоправительницы, что совершенно забыли о входной двери. Даже дворецкий Лоренцо покинул свой пост.
В это же самое время Исабель, благополучно добравшись до своего дома, осторожно переступила порог и, убедившись, что в холле никого нет, проскользнула в библиотеку…
Через минуту в большую комнату вернулись расстроенные Фернандо и Мануэла. После такого происшествия есть им не хотелось, и супруги отказались от ужина.
Девушка, хотя и не питала особых симпатий к Бернарде, тем не менее встревоженно поинтересовалась:
– Фернандо, почему мы не вызываем врача?
– С Бернардой это невозможно, – покачал головой муж. – Она не хочет, и ее не переубедить.
Мануэла удивленно пожала плечами и присела на диван. Лишь сейчас она почувствовала, что ужасно устала. Подавив зевок, девушка заметила, что Фернандо с любопытством смотрит на нее и ласково улыбается.
– Ну что, у себя дома ты ложилась гораздо раньше? – рассмеялся он.
– Нет, не всегда, – возразила девушка и мечтательно закрыла глаза. – Иногда мы сидели все вместе – я, мама, Марианна и ждали прихода папы… Играли в карты и смотрели на звезды в небе…
– Здесь тоже на небе есть звезды, – обиделся Салинос.
Мануэла лукаво посмотрела на мужа и, чтобы подразнить его, заметила:
– Не видела.
– Ты немного ошибаешься, – возразил Фернандо. – Этот дом не имеет ничего общего с городом. Этот дом особенный, не такой, как другие… Тут даже климат особенный…
– Специально для Салиносов? – улыбнулась жена.
– Совершенно верно, – вполне серьезно ответил Фернандо. – И ты одна из семьи Салиносов.
Мужчина энергично вскочил с кресла и, взяв за руку Мануэлу, потянул ее к выходу.
– Я хочу показать тебе наше небо и наши звезды! – восторженно воскликнул он, на глазах помолодев лет на десять.
Такое романтическое предложение пришлось девушке по душе. Она с энтузиазмом последовала за мужем и вдруг почувствовала, что в доме довольно сыро.
– Ты замерзла? – заботливо откликнулся Фернандо, заметив, как жена зябко поводит плечами.
– Немного, – кивнула та. – И думаю, снаружи еще холоднее…
– Хорошо, я принесу тебе пальто, а потом покажу небо со звездами, – Салинос бросился вверх по лестнице.
Оставшись одна, Мануэла подошла к окну и выглянула на улицу. Неожиданно в комнате погас свет, и где-то рядом скрипнула дверь. Почувствовав недоброе, девушка оглянулась на шум и застыла от ужаса – из библиотеки выплыла невысокая фигура в накидке и тут же вновь нырнула в темноту.
– Кто там? – голос Мануэлы задрожал.
Девушке показалось, что неизвестный вновь выглянул в холл.
– Фернандо! – закричала она и бросилась к лестнице, натыкаясь на кресла.
Вдруг чьи-то крепкие руки обняли Мануэлу. По знакомому запаху духов она поняла, что рядом муж.
– Там кто-то есть… в библиотеке… – девушка указала на дверь.
– Что в библиотеке? – послышался голос Лоренцо. – Что со светом?
– Мануэле показалось, что она видела кого-то в библиотеке, – пояснил Фернандо и попросил слугу: – Включи свет.
Мануэла, испуганно прижимаясь к Салиносу, громко всхлипнула.
– Успокойся, дорогая… Ну кого ты могла там увидеть? – Фернандо осторожно отстранил жену и направился в библиотеку.
– Нет! – запротестовала девушка. – Не ходи туда, пожалуйста.
В доме вновь загорелся свет, и теперь все уже казалось не таким мрачным.
– Подожди, – Салинос, не слушая причитаний жены, пошел в комнату, где, по словам Мануэлы, должен был находиться неизвестный.
Чела, выскочившая на крик из своей комнаты, подбежала к хозяйке и спросила:
– Что вы видели, сеньора?
– Не знаю… – девушка закрыла глаза и попыталась вспомнить. – Какого-то человека… На нем была накидка и не было видно лица…
– Какой ужас! – всплеснула руками служанка и доверительно сообщила: – Знаете, я однажды такое тоже видела… Черный, в какой-то накидке… Ну все, как вы говорите.
Тем временем из библиотеки вышел живой и невредимый Фернандо.
– Никого там нет, – уверенно заявил он. – Ничего не случилось.
Однако Мануэла упрямо замотала головой.
– Любовь моя, успокойся, – Салдинос вновь обнял жену и пообещал: – Лоренцо завтра обойдет весь дом, и посмотрим, обнаружит ли он что-нибудь странное…
Видя, что ей не верят, Мануэла протестующе воскликнула:
– Но, Фернандо!
– Все хорошо… Пойдем… – мужчина осторожно повел жену в спальню, уговаривая ее, словно ребенка. – Поднялся ветер и, наверное, сломал ветку дерева… Ты просто испугалась звуков.
Опасливо оглянувшись на дверь, Мануэла вновь задрожала.
– Нет, я кого-то видела в библиотеке, – в ее голосе появились истерические нотки.
Поднявшись в спальню, девушка устало рухнула на кровать и закрыла глаза. Фернандо собственноручно укрыл жену одеялом и просидел рядом с ней, держа за руку, пока та не уснула.
Утром вчерашнее происшествие показалось Мануэле не таким уж и серьезным. Она приняла ванну и, весело напевая, села завтракать. Селеста, которая зашла убрать посуду, попросила сеньору поподробнее рассказать о незнакомце из библиотеки.
– Было так страшно, – принялась вспоминать хозяйка. – Я подумала, что это мог быть вор.
– Да-да, сеньора, – серьезно кивнула Селеста, ловко составляя тарелки на поднос.
Неожиданно Мануэла замолчала и повернулась к служанке и настороженно спросила:
– Селеста, где та фотография, которая стояла на моем столике?
– Не знаю, – пожала плечами девушка и уточнила: – Та, на которой вы вместе с сеньором на мотоцикле?
– Да.
– Я ее не видела.
– Как странно, – пробормотала Мануэла и попыталась воспроизвести события, предшествующие пропаже снимка. – Когда я вышла из ванны, ее уже не было. Я подумала, что ты или Чела взяли протереть фотографию от пыли.
– Обычно Чела чистит серебряные вещи, – задумчиво протянула Селеста и пообещала: – Я спрошу ее об этом.
– Пожалуйста, – попросила хозяйка.
Служанка вышла за дверь, оставив Мануэлу в одиночестве. Пропажа фотографии немного расстроила девушку, однако она понадеялась, что расторопная Селеста ее быстро обнаружит. Сеньора немного побродила по дому и, выйдя из библиотеки, вновь столкнулась со служанкой. Увидев Мануэлу, Селеста почему-то оглянулась. Настороженность девушки передалась и жене Фернандо.
– Какие-нибудь новости? – спросила она.
– Да, я ее нашла, – шепотом ответила служанка.
– Кого? – не поняла сеньора.
– Фотографию.
Эта новость очень обрадовала Мануэлу.
– Где она?
– Идемте, я вам покажу ее, – Селеста двинулась по коридору, приговаривая: – Это такой кошмар…
Служанка повела сеньору по лестнице и на самом верхнем этаже, толкнув маленькую дощатую дверь, пропустила вперед хозяйку. Войдя в тесное полутемное помещение, Мануэла оглянулась и чихнула.
– А что здесь такое? – поинтересовалась она.
– Чердак, – пояснила служанка. – Здесь хранят всякий хлам.
Вдруг Селеста нагнулась и, подняв с пола измятый снимок, подала его хозяйке.
– Ну что это такое?! – Мануэла всплеснула руками, разглаживая фотографию.
– Она валялась на полу, – Селеста кивнула на пыльные, давно не мытые доски. – Видите, здесь еще разбросаны осколки стекла… Кто-то нарочно ее растоптал.
Прижав снимок к груди, Мануэла расстроенно поинтересовалась:
– Ну кто мог сделать такое?!
– Не знаю… – пожала плечами Селеста.
Хозяйка, поведя носом, почувствовала знакомый запах.
– Пахнет краской… – заметила Мануэла. – Она совсем свежая…
– Краски сеньора Уильсона, – Селеста кивнула на множество баночек, стоящих в углу, и пояснила: – Все это принадлежит художнику, который приехал реставрировать портрет сеньоры Исабель.
Неожиданно Мануэла заметила, что одна из баночек приоткрыта. Сеньора присела на корточки и попыталась поплотнее захлопнуть крышку, однако испачкалась и бросила свое занятие.
– Давай уйдем отсюда, – предложила она и двинулась к выходу.
У самой двери Мануэла столкнулась с Бернардой, которая, очевидно, собиралась заглянуть на чердак.
– Прошу прощения, я не ожидала увидеть вас здесь, – домоуправительница удивленно вскинула брови. – Что-нибудь нужно, сеньора?
– Нет, я уже собиралась уходить, – Мануэла, прижимая снимок к груди, быстро спустилась по лестнице в холл.
Ощущая глухие удары сердца, хозяйка нервно заходила из угла в угол, размышляя над тем, кто мог испортить фотографию. Ей почему-то вспомнился таинственный гость, и показалось, что эти два события, каким-то образом взаимосвязаны.
Когда Фернандо вернулся с работы, жена показала ему измятый снимок. Мужчина внимательно осмотрел его и недоуменно пожал плечами.
– Я этого не понимаю…
– Я тоже не понимаю, зачем кто-то захотел порвать его, – Мануэла выглядела очень расстроенной.
Чтобы успокоить ее, Салинос выдвинул свою версию.
– Скорее всего, его никто не хотел рвать. Наверное, кто-то его уронил и просто спрятал подальше, чтобы избежать твоих упреков. Только и всего…
Поддавшись на уговоры мужа, Мануэла согласно кивнула.
– Но кто это мог быть? – задумчиво протянула она и принялась рассуждать вслух: – Это точно не Селеста, потому что она мне нашла фотографию… Чела на такое вовсе не способна…
– Лоренцо тем более, – уверенно продолжил Фернандо. – Тогда кто?
Вспомнив о встрече на чердаке, жена предположила:
– Может быть, это Бернарда?
– Бог с тобой… Почему Бернарда? – Салинос сказал это таким тоном, что девушка засомневалась.
– Она меня не любит…
Фернандо громко рассмеялся.
– Дорогая, Бернарда работает у нас экономкой. От нее не требуется любить тебя, как и тебе не нужно любить ее. Достаточно взаимного уважения и больше ничего…
Муж, пытаясь убедить Мануэлу, взял ее за руку и вдруг заметил, что ладонь у жены выпачкана красной краской. Девушка резко вырвала ладонь и отошла к окну.
– Что с тобой? – удивился Салинос.
– Ничего…
Фернандо приблизился к жене и ласково обнял ее за плечи.
– Радость моя, расслабься, поцелуй меня…
Мануэла повернулась к мужу и подставила для поцелуя губы. Однако не успели супруги осыпать друг друга нежностями, как по всему дому разнесся громкий вопль Бернарды. Салинос вздрогнул и, сразу же подумав об очередном приступе, бросился на крик. Мануэла, не отставая ни на шаг, побежала за ним.
Молодые люди нашли Бернарду в маленькой гостиной. Домоправительница рыдала и указывала рукой на портрет Исабель, висевший на стене. Картина была безнадежно испорчена – некогда прекрасное лицо сеньоры какой-то варвар обезобразил полосами красной краски…
Всю ночь Мануэле снились кошмары, и потому, проснувшись, она почувствовала себя уставшей и разбитой. Одного взгляда на мужа было достаточно, чтобы понять – он чувствует себя так же.
– Вчера я не могла заснуть от мысли об этом портрете, – Мануэла тяжело вздохнула и вылезла из-под одеяла.
Фернандо взъерошил волосы и глухо произнес:
– Я, признаюсь, тоже…
Девушка умылась, привела себя в порядок и лишь тогда вновь вернулась к прерванному разговору.
– Кто это мог сделать? – спросила она у мужа.
– Я не могу допустить мысли, что это кто-то из живущих в этом доме, – уверенно заявил Салинос. – Такого раньше никогда не было…
Мануэла, медленно водя щеткой по волосам, задумалась. Через несколько минут она подняла на Салиноса полные печали глаза.
– Фернандо, можно я скажу, что думаю об этом?
– Конечно, – муж, закряхтев, как старик, поднялся и принялся одеваться.
Девушка закусила губу и, не смотря на Фернандо, спросила:
– Ты не будешь на меня сердиться?
– Я не буду на тебя сердиться, – вздохнул муж.
– Я думаю, что тот, кто это сделал, хочет причинить мне большое зло.
Слова жены несколько обескуражили Салиноса.
– Ради Бога, Мануэла… Что у тебя за мысли?
Девушка присела на кровать и горячо зашептала:
– Вначале эта фотография с ночного столика, которую разорвали, а затем разукрашенная картина…
– С какой стати это должно быть связано между собой? – в таком сопоставлении фактов Фернандо не видел логики. – На фото сняты мы с тобой, а портрет принадлежит Исабель, которая умерла.
– Но у нее было мое лицо, – упрямо возразила Мануэла и опустила глаза.
Салинос повязал галстук и уже собирался спуститься завтракать, как вдруг жена остановила его.
– Разве ты не заметил, как на меня смотрела Бернарда, – с обидой проговорила девушка и, видя, что Фернандо ничего не понимает, пояснила: – Она смотрела на меня, как бы желая сказать: «Я знаю, портрет испортила ты!» Будто бы она обвиняла меня…
– Почему ты непрестанно думаешь об этой женщине?! – взорвался Салинос. – Я понимаю, Бернарда весьма своеобразна, но при этом мне не кажется, что она может кого-то убить или поступить странным образом.
– Она меня ненавидит! – возразила Мануэла, полностью уверенная в своей правоте.
– Помни, что ты хозяйка в этом доме. Так что ты здесь приказываешь, а не она, – Фернандо взялся за ручку двери.
– Тогда я попрошу тебя об услуге… – в голосе жены послышались незнакомые интонации.
– Какой?
– Дай ей расчет!
Услышав такое, Салинос замер как вкопанный.
– Я дал обещание Исабель опекать Бернарду до конца ее жизни… А я из тех людей, которые держат слово… – как можно мягче произнес мужчина и умоляюще попросил: – Дай мне право самому во всем этом разобраться… Поверь, я не хочу, чтобы ты так страдала…
Сказав это, Фернандо подошел к жене и нежно поцеловал ее.
– Я жду тебя внизу, – Салинос вышел из комнаты и осторожно прикрыл за собой дверь.
Прислушиваясь к уверенным шагам мужа, Мануэла подумала:
«Я проиграла… Теперь Бернарда может торжествовать победу…»
Однако, несмотря на внешнее спокойствие, Салинос в глубине души очень расстроился из-за испорченного портрета покойной супруги. Он решил обязательно выяснить, кто мог это сделать.
«Надо спросить у слуг, – подумал мужчина. – Они всегда в курсе всего, что творится в доме… Возможно, это какой-нибудь маньяк, тайно проникший в комнату и испортивший такую чудесную вещь…»
Салинос спустился в кухню и увидел там следующую картину: Лоренцо помогал Селесте и Челе разбирать коробки с продуктами, а Фелиса что-то готовила у плиты.
Заметив хозяина, слуги прервали непринужденный разговор, и Лоренцо настороженно поинтересовался:
– Вам что-нибудь нужно, сеньор?
Фернандо обвел присутствующих тяжелым взглядом и произнес:
– Лоренцо, мне необходимо со всеми вами переговорить.
Переглянувшись с Челой, дворецкий предположил:
– Я думаю, разговор будет о портрете сеньоры.
– Да, это так, – подтвердил Салинос. – Полагаю, что вы удивлены эти событием не меньше, чем я.
Чела всплеснула руками и едва не опрокинула коробку с фруктами.
– Это ужасно… – прошептала она.
– Да, но самое ужасное то, что возникло недоверие друг к другу, – Фернандо замолчал и, подбирая слова, чтобы никого не обидеть, продолжил: – Я имею в виду… что это сделал кто-то из домашних…
Селеста стрельнула карими глазами из-под опущенных ресниц.
– Вы считаете, что это был кто-то из нас? – высказала она то, о чем Салинос только подумал.
– Нет-нет, я не считаю, что это был кто-то из вас, – хозяин повернулся к Лоренцо. – Я говорю, что это не мог быть человек с улицы.
Дворецкий обиженно вздернул подбородок, догадавшись, на что намекает сеньор.
– Нет-нет, это не мог быть кто-то с улицы, – уверенно подтвердил он. – Ворота были на запоре.
Фернандо согласно кивнул.
– Именно так. Вот поэтому я здесь. Я хочу услышать ваше мнение, – видя, что слуги замялись, Салинос подбодрил их. – Скажите мне, не бойтесь. Что вы про это думаете?
Первой откликнулась Чела. Теребя край передника, она робко проговорила:
– Извините, сеньор… Я не думаю, что кто-то из живущих в доме мог это сделать… Кому это нужно?..
– Чела хочет сказать, что от этого никому не могло быть выгоды. – Лоренцо помог девушке более правильно сформулировать ее мысли.
– Конечно, – Селеста подкрепила свой уверенный тон взмахом руки. – Если бы пропало что-то ценное, можно было бы подозревать нас, слуг…
Смутившись такой откровенностью, Фернандо запротестовал:
– Я никого не обвиняю, Селеста. Я всего лишь пытаюсь выяснить, кто это сделал.
Решительный голос хозяина заставил всех насторожиться.
– Вы собираетесь вызвать полицию, сеньор? – полюбопытствовала Селеста, задав вопрос, интересовавший всех.
Хозяин тяжело вздохнул и, поняв, что вряд ли узнает что-то новое, направился к выходу.
– Нет, я не думаю привлекать полицию, – уже у двери коротко бросил он.
Салинос почти переступил порог, как вдруг Лоренцо негромко кашлянул.
– Простите меня за дерзость, сеньор, – подчеркивая важность ситуации, слуга поднялся. – Если никто из нас к этому не причастен, то, значит, это был кто-то из вас…
20
Мануэла не меньше Фернандо была расстроена тем, что картина испорчена. Девушке казалось, что все в доме считают именно ее главной виновницей. Это читалось и в косых взглядах Бернарды, и в настороженном молчании слуг. Мануэла решила, что портрет следует немедленно реставрировать и, чтобы разговоры немного поутихли, повесить на прежнее место. Вспомнив, что на обеде она познакомилась с художником Уильсоном, автором картины, девушка тут же позвонила ему и пригласила как можно скорее приехать. В голосе Мануэлы было столько боли, что Арт догадался – случилось нечто из ряда вон выходящее. Он оставил срочный заказ и через полчаса после звонка приехал к Салиносам.
Хозяйка провела Арта в маленькую гостиную и указала на портрет. Внимательно осмотрев красные полосы, проведенные поверх изображения, Уильсон присвистнул.
– Непостижимо… Кто мог это сделать?
– Не представляю, – Мануэла пожала плечами и умоляюще посмотрела на художника. – Я только прошу тебя как можно скорее восстановить портрет.
Арт вновь углубился в изучение полотна, уже прикидывая, как все можно исправить.
– Это Фернандо просил вызвать меня? – как бы между прочим спросил он.
– Нет. Я сама так решила, – девушка нервно прошлась по комнате. – Из-за этого портрета уже были неприятности. И чем раньше ты его восстановишь, тем скорее его забудут.
Услышав такое, художник, несмотря на вдруг испортившееся настроение, улыбнулся. Догадавшись, что сморозила глупость, девушка извинилась.
– Прости, я выразилась резковато.
От такой непосредственной реакции Арт немного повеселел.
– Ничего. Я понял, что ты имела в виду не мой талант живописца, а саму модель…
– Извини, – вновь засмущалась девушка.
– Не надо извиняться. Все в порядке, – Уильсон уже для себя решил, что сделает все, о чем просит очаровательная хозяйка. – Я его восстановлю как можно скорее. Для этого потребуется…
Не успел художник дать необходимые указания, как дверь широко распахнулась и в гостиную важно ступила Бернарда. Увидев осматривающего полотно Арта, домоправительница удивленно поздоровалась:
– Добрый день, сеньор Уильсон.
– Здравствуйте, сеньора Бернарда, – через плечо бросил художник и вновь вернулся к прерванному разговору. – Мне потребуются устойчивые опоры для натяжки полотна и все этюды, которые я здесь оставил… – Арт покосился на Бернарду. – Их не выбросили?
Лишь сейчас домоправительница догадалась, что речь идет о реставрации. Женщина покрылась красными пятнами и возмущенно спросила:
– В чем дело? К чему такая спешка?
Арт внимательно посмотрел на Мануэлу, которая при появлении Бернарды утратила всю свою живость, и обо всем догадался.
– Я вас не понимаю… – сурово заметил он и повернулся к домоправительнице. – Вы против реставрации?
– Нет, разумеется, я не возражаю, – с достоинством кивнула та и, не отводя от хозяйки полных ненависти глаз, объяснила: – Я лишь не хочу, чтобы уничтожали следы того, кто совершил эту гнусность, пока не будет установлено, чьей рукой это сделано.
Девушка опустила голову и пошатнулась. Уильсон поддержал сеньору и подчеркнуто вежливо бросил в лицо Бернарде:
– Тем не менее я нахожусь здесь по просьбе сеньоры Мануэлы!
Хозяйка благодарно посмотрела в глаза художнику, а рассерженная домоправительница, не попрощавшись, вышла.
Чувствуя, как ее переполняет гнев, Бернарда, чтобы немного успокоиться, остановилась.
«Эта наглая деревенская девчонка пытается занять место моей дочери! – возмущенно подумала она. – И, кажется, ей это удается».
Решив, что настало время поделиться своими подозрениями с хозяином, домоправительница отправилась на его поиски.
А Фернандо сидел в гостиной и делал вид, что читает газету.
– Я могу вас побеспокоить, сеньор? – решительно начала Бернарда, приблизившись к Салиносу.
Хозяин отложил в сторону газету.
– Да, пожалуйста.
– Я хотела бы обсудить с вами одну вещь, – домоправительница тяжело вздохнула.
Заметив, что женщина чем-то обеспокоена, Фернандо постарался придать своему голосу сочувствующую интонацию.
– Да, конечно… В чем дело?
– Я по поводу портрета, – начала Бернарда и опустила глаза. – Мне не хочется вмешиваться ни в чьи дела, но… Я думаю, что его надо перенести в другое место.
– Как перенести?.. – удивился Салинос. – Куда?
– Не знаю… – на мгновение Бернарда замолчала, а потом решительно продолжила: – Туда, где сеньора Мануэла не сможет его видеть.
– Что вы такое говорите? – вспылил Фернандо, подумав, что антипатия у домоправительницы и его жены взаимная.
– Совершенно очевидно, что этот портрет крайне раздражает сеньору, – в голосе Бернарды появились стальные нотки. – Настолько, чтобы вызвать сеньора Уильсона, чтобы тот стер эти отвратительные полосы, которыми она обезобразила лицо…
У Салиноса застучало в висках. Мужчине вдруг показалось, что он ослышался.
«Нет, не может же Бернарда подозревать Мануэлу…» – промелькнула непрошенная мысль, и Салинос переспросил:
– Обезобразила?.. Кто?..
Домоправительница, убедившись, что заставила сеньора засомневаться, тут же замялась.
– Этого, к сожалению, мы никогда не узнаем, потому что очевидные улики уже уничтожены, – женщина сказала это тихим голосом и, неслышно ступая, удалилась.
Фернандо вдруг вспомнил испачканную краской ладонь жены и ужаснулся своим подозрениям.
«Нет, Мануэла не способна на такое… – принялся переубеждать он себя и тут же подумал: – Хотя она так настаивала, чтобы портрет вообще убрали из дома…»
Вечером каждый из семейства Салиносов занимался исключительно своими делами, и Мануэла, позабытая всеми, уединилась в спальне и, поудобнее устроившись на кровати, с грустью вспоминала о детстве, проведенном в Контьяго-Секо. Неожиданно ее мысли прервал негромкий стук в дверь, а еще через мгновение в спальню осторожно зашла Селеста.
– Извините, сеньора, – с порога бросила она. – Я лишь на минутку.
– Я слушаю тебя, – Мануэла недоумевающе взглянула на служанку, стараясь догадаться о целях ее визита.
– Сеньор Уильсон… – робко произнесла та. – Он хотел увидеть вас.
– Зачем?
– Не знаю. Он лишь попросил, чтобы вы, когда сможете, зашли к нему.
Такая просьба озадачила Мануэлу еще больше.
– Хорошо, я зайду, – кивнула она и не спеша слезла с кровати.
Служанка незаметно удалилась. А Мануэла, долго не раздумывая над странной просьбой, решила немедленно отправиться в небольшую комнатку у гостиной, где еще с утра трудился Арт.
Приоткрыв дверь импровизированной мастерской и застав художника за работой, девушка робко произнесла:
– Мне сказали, что ты хотел со мной о чем-то поговорить…
– Я хотел попросить об одной услуге, – откликнулся тот, не отрываясь от полотна.
Мариана сделала несколько несмелых шагов.
– Я слушаю…
Уильсон наконец-то повернул голову и совершенно серьезно предложил:
– Я хочу, чтобы ты мне позировала.
Сказав это, он указал глазами на портрет Исабель.
– Что?! – только и смогла воскликнуть пораженная Мануэла.
Арт, вытирая о полотенце руки, подошел поближе к хозяйке дома.
– Видишь ли, – мягко проговорил он, – мне необходимо восстановить лицо Исабель, и я подумал, что ты сможешь мне позировать…
– Я не Исабель! – решительно отрезала Мануэла, намереваясь тут же покинуть мастерскую.
– Я не хочу, чтобы ты сердилась, Мануэла, – попытался остановить хозяйку Арт. – Но дело в том, что мне нужна натура.
– Чего же проще! Обратитесь к Бернарде, у нее есть фотография, – едва сдерживаясь от возмущения, посоветовала Мануэла.
Арт на мгновение задумался, но потом отрицательно покачал головой.
– Я хочу написать твое лицо, потому что в нем есть та чистота и непосредственность, которой у Исабель не было. Твои глаза, например…
– Почему бы тебе не сделать это с помощью фотографии? – вновь перебила Мануэла, считая такое заявление художника оскорбительным для себя.
Арт пожал плечами.
– Я не могу…
Прочитав недоверие в глазах девушки, художник возвратился к полотну и повернул его.
– Вот, посмотри, – произнес он и, указав на белый овал, заменивший лицо прежней хозяйки, бессильно развел руками. – Теперь ты понимаешь?
Мануэла не ответила.
– Я должен писать лицо заново, – пояснил художник и многозначительно закончил: – Твое лицо – ее лицо…
Услышав такое откровение, Мануэла хотела решительно возразить, но вдруг почувствовала, что дар речи покинул ее. Несколько мгновений судорожно глотая воздух, девушка, наконец, ответила:
– Исабель умерла, и мне кажется, это будет нехорошо, если я буду позировать для ее портрета.
– Тем не менее, если ты согласишься, это будет очень благородно с твоей стороны, – совершенно не смутившись, продолжил Арт. – Я полагаю, что за это Фернандо будет только благодарен тебе… Да и не только Фернандо, а все, кто живет в этом доме и кто любил Исабель.
Уверенный тон художника заставил Мануэлу засомневаться в том, правильно ли она поступает, отказываясь от этого предложения.
– Ты считаешь, что так будет лучше? – растерянно спросила она.
– Я уверен. Подумай об этом хорошенько.
Сказав это, Арт засобирался. Прочитав вопрос в глазах девушки, он пояснил:
– Я хочу, чтобы ты спокойно обдумала… А пока я схожу на чердак за нужными мне эскизами. Ты подождешь меня пару минут?
Мануэла согласно кивнула. Облегченно вздохнув, Арт направился к двери.
– Я скоро вернусь. Хорошо?
– Да, – ответила девушка и задумчиво опустила глаза.
Когда она подняла голову, художника в комнате уже не было. Мануэла с опаской взглянула на портрет. Вдруг ей овладело желание подойти поближе к картине, чтобы навсегда покончить со своим страхом.
«Это просто портрет и ничего больше», – попыталась успокоить она себя и протянула руку, чтобы дотронуться пальцами до изображения.
Внезапно откуда-то из-за портрета послышалось чье-то хриплое дыхание. Мануэла вскрикнула и опрометью бросилась к двери. Однако та неожиданно открылась, и на пороге показался встревоженный Фернандо. Девушка, дрожа от страха, прижалась к мужу.
– Мануэла, что случилось? – недоумевая, спросил Салинос.
Жена опасливо посмотрела на портрет.
– Стон, – выдавила она из себя.
– Где?
– Вон там, – Мануэла указала в сторону портрета.
– Но ведь там никого нет, – пожал плечами Фернандо.
В этот самый момент рядом возник Уильсон.
– В чем дело? – растерянно спросил он, увидев на лице у хозяйки слезы.
Салинос смущенно улыбнулся.
– Ничего… Мануэле почудился какой-то стон… – ответил муж и, как бы оправдываясь, добавил: – Она иногда видит призраков…
– А-а-а, – облегченно протянул Уильсон и полушутя проговорил: – Этот дом может показаться мрачным, но не до такой же степени…
Мануэла, видя, что никто ей не верит, вырвалась из объятий Салиноса и бросилась прочь.
– Мануэла, – попытался остановить ее Фернандо, но, увидев, что жена никак не отреагировала на его оклик, решил последовать за ней.
– Фернандо, подожди минутку. – Арт схватил хозяина за рукав.
– Что еще? – торопливо поинтересовался тот.
– Я хочу, чтобы Мануэла позировала для портрета…
Салинос посмотрел на Арта невидящим взором и, кивнув, последовал за женой. Забежав в спальню и увидев Мануэлу рыдающей на кровати, Фернандо принялся утешать ее. Ласки мужа слегка успокоили девушку, и она, наконец вытерев слезы, улыбнулась.
– Все нормально, милый, – тихо проговорила Мануэла и поцеловала Салиноса в щеку.
– Время уже позднее, – заметил мужчина и предложил: – Ты ложись, а я сделаю несколько звонков в Европу и быстренько возвращусь к тебе.
– Хорошо, – согласилась девушка и, раздевшись, залезла под одеяло.
Салинос присел рядом и принялся рассказывать Мануэле всевозможные веселые истории. Дождавшись, когда жена уснула, он поднялся, выключил в спальне свет и направился в свой рабочий кабинет к телефону…
Разговоры с деловыми партнерами затянулись несколько дольше, чем он ожидал. И когда Салинос наконец закончил, на часах уже было без четверти двенадцать. Осторожно ступая, чтобы не разбудить домашних, мужчина отправился в спальню. Каково же было его удивление, когда он не застал жены в постели. Фернандо быстро вышел из комнаты и отправился на поиски Мануэлы. Отыскать жену ему удалось в маленькой комнатке, где днем работал художник. Мануэла стояла у портрета своей предшественницы и, приподняв рукой занавеску, рассматривала его.
– Мануэла, что ты делаешь? – удивился Фернандо и подошел поближе.
Девушка испуганно оглянулась и быстренько отпустила занавеску.
– Я не могла уснуть… – единственное, что пришло ей на ум в этот момент.
– Что с тобой? – озабоченно спросил муж, всматриваясь в бледное личико Мануэлы. – Тебе плохо?
– Нет, – покачала головой та и искренне призналась: – Меня расстроило происшествие с картиной…
На мгновение девушка замолчала, но потом с тревогой в голосе продолжила:
– Меня беспокоит все, что связано с Исабель…
– Не говори так, Мануэла, – мягко проговорил Фернандо, понимая, что жена вновь на грани срыва.
