Текст книги "Хранители вечности"

Автор книги: Антон Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

– Я понял, – кивнул Кевин.

– Это хорошо. Помнишь, я спрашивал, не было ли у тебя мыслей о самоубийстве? Очень многие люди, испытав сильное потрясение, не находят ничего лучшего, чем покончить с собой. В основе такого поступка лежит неадекватное восприятие себя как личности. А именно, чересчур преувеличенное о себе представление. Мы всегда считаем, что кто-то нам что-то должен, что судьба должна идти нам навстречу. И когда оказываемся ни с чем, когда все наши надежды рушатся, когда мы теряем дорогих нам людей, мы не находим ничего умнее, чем сунуть голову в петлю. На уровне программ нашего сознания такой поступок можно расценивать как сбой, вызванный конфликтом двух взаимоисключающих установок. Например, человек теряет что-то, без чего не может жить и что вернуть уже невозможно. Одно исключает другое, в результате человек кончает жизнь самоубийством. Запомни важное правило, Кевин: если ты сталкиваешься с двумя взаимоисключающими программами, то как минимум одна из них неверна. Понимаешь, о чем я?

– Да. А у вас есть шаблоны поведения?

– Разумеется. Скажу даже так: у меня их намного больше, чем у обычного человека. Но мое отличие в том, что я сам выбираю, какими шаблонами пользоваться. Я контролирую их, а не они меня.

– Да, но как избавиться от влияния шаблонов?

– Отслеживая их. Попробуй обращать внимание на все то, что воздействует на тебя и на твои ответные реакции. Например, тебя что-то разозлило – осознав, что злишься, отследи истоки этой реакции. Злость является результатом чересчур раздутого мнения о собственной персоне.

– Как это? – не понял Кевин.

– Представь такую картину: пятеро детишек нашли коробку с конфетами. Конфет только четыре, одному конфеты не досталось. Четверо сосут свои леденцы, да еще и посмеиваются над пятым, оставшимся без конфеты. Разумеется, ребенок обидится, может даже заплакать. А почему? Потому что считает, что и ему должны дать конфету, что он достоин ее. Заметь, Кевин, он считает, что ему что-то должны. Но это – иллюзия, на деле ему никто ничего не должен. Его плач, его обида являются результатом преувеличенного мнения о собственной значимости. У взрослых то же самое – ты куда-то собрался ехать, ждешь автобус, а он все не прилетает. Ты злишься, но в основе твоей злости все та же обида – тебе не дали конфетки. Поэтому запомни, Кевин: любое проявление злости является показателем чересчур высокого мнения о собственной персоне. Если ты избавишься от этого недостатка, ничто в мире не сможет вывести тебя из равновесия. Ты просто разучишься злиться, обижаться, ненавидеть, осуждать. Это и будет практическим результатом освобождения от некоторых навязанных тебе шаблонов.

– Да, но если человека действительно обидели? Скажем, обманули, предали? Сделали ему что-то плохое? Злость и обида в этом случае будут естественны, разве не так?

– Не так, – покачал головой отец Леонид. – Допустим, тебя обманули, предали. Ты злишься, потому что считаешь, что с тобой поступили нехорошо. Но почему с тобой должны поступать хорошо? Почему тебя не должны обманывать или предавать? Гордыня, Кевин, все та же гордыня. Мы считаем, что люди нам что-то должны, что они обязаны поступать с нами определенным образом. Но это заблуждение, никто ничего нам не должен. Поэтому не строй ожиданий, Кевин. Откажись от себя, от своего «я», и ты поймешь, что в мире нет ничего, способного заставить тебя сердиться. Людские поступки перестанут задевать тебя, они станут просто поступками. И это – один из ключей к подлинной власти над миром.

Ближе к концу полета отец Леонид рассказал Кевину, что летит на Виолу в качестве официального спецпредставителя Энолы.

– Такое собрание проходит раз в год, – пояснил он. – Съезжаются главы всех входящих в Федерацию планет или их представители. Я представляю интересы императора Августина, правителя Энолы.

– Император – тоже джар? – поинтересовался Кевин?

– Нет. Он просто очень хороший человек, волею случая взошедший на трон. И, как у всякого хорошего человека, у него слишком много врагов и завистников. Впрочем, все это никак не касается нашей нынешней миссии. Наша с тобой задача сейчас – не допустить новой войны.

– Новой войны? – удивился Кевин. – И кто с кем собирается воевать?

– Ты слышал когда-нибудь об Индре? – в свою очередь поинтересовался отец Леонид.

– Да. Говорят, их император еще та сволочь.

– Да, я тоже читаю газеты. – По губам отца Леонида скользнула улыбка. – Думаю, ты знаешь, что Индра уже больше двухсот лет стремится войти в Федерацию. Против этого возражает Виола. Когда-то, больше пятисот лет назад, Индра была колонией Виолы. Потом произошли две войны, Индра де-факто обрела независимость. Ее экономика бурно развивается, вместе с еще восемью неприсоединившимися к Федерации планетами Индра представляет весьма внушительную силу. Главное богатство Индры – редкий минерал экдонит, использующийся в металлургии и электронной промышленности. Он встречается еще на нескольких планетах, но в неизмеримо меньших количествах. Лишь на одной из них возможна рентабельная добыча, залежи экдонита на этой планете принадлежат горнорудной компании «Аргус» – ты имел честь познакомиться с ней на Вероне, когда добывал для нее алмазы. Руководители Компании очень тесно связаны с правящими кругами Виолы. Если Индру примут в Федерацию, то в отношении нее будут сняты все таможенные барьеры, на рынок хлынет поток дешевого экдонита, в итоге «Аргус» понесет огромные убытки. Поэтому руководство Компании, имея огромное влияние – попросту говоря, покупая всех и вся, – стремится не допустить вступления Индры в Федерацию. Мало того, пытается развязать против нее новую войну. Для Компании это выгодно во всех отношениях: экдонит входит в состав корабельной брони, с началом войны он резко подскочит в цене. При этом «Аргус» не проигрывает в любом случае: если одолеть Индру не удастся, Компания останется монополистом на рынке экдонита. Если в этой войне удастся победить, сместить императора Индры и вновь взять власть на этой планете в свои руки, Компании достанутся и все залежи экдонита. Одним словом, Кевин, здесь переплелись интересы множества игроков. И каким будет финал, не может предсказать никто.

– И вы один хотите со всем этим справиться? – не поверил Кевин.

– Ну почему один? Нас теперь двое. – Отец Леонид внимательно посмотрел на Кевина, потом засмеялся: – Шучу. Разумеется, мы не одни. Кроме нас с тобой над этим делом сейчас работают еще двое моих коллег. Может быть, ты даже с ними познакомишься.

– Адживы? – спросил Кевин. – Они тоже как-то во все это замешаны?

– Самым непосредственным образом. Я уже говорил тебе, что темные джары стремятся к разрушению. Дело в том, Кевин, что при разрушении выделяется особая энергия. Речь идет не о чисто физической энергии, а о так называемой энергии структуризации. Вот смотри. – Отец Леонид взял со стола газету. – Что будет, если я сожгу эту газету?

– Она сгорит, – пожал плечами Кевин.

– Верно. Газета сгорит, выделится немного тепла. Но скажи мне: куда денется информация, заключенная в газету?

– Просто исчезнет, – предположил Кевин.

– Вот тут ты как раз и ошибаешься. Запомни важную вещь, Кевин: на то, чтобы структурировать хаос, тратится энергия структуризации. Когда что-то разрушается или переходит в другое, менее сложное агрегатное состояние, эта энергия выделяется. Представь, что ты художник и пишешь картину. Работая над ней, ты вкладываешь в нее энергию структуризации. В тебе самом ее очень мало. Но когда ты творишь, ты становишься проводником этой энергии. Эта энергия – энергия Джары, энергия созидания. Божественная энергия. Но вот кто-то взял и сжег твою картину. Энергия, которую ты вложил в нее, выделяется. И эта энергия, Кевин, может быть поглощена и использована. Если мы, джавы, пользуемся идущим к нам потоком созидательной энергии, то дживы берут ее на стадии разрушения. Выйди на цветущий луг – ты ощутишь радость. Все наполнено жизнью, все растет. Энергия структуризации поглощается растениями, преобразуясь в живые ткани. То же самое и с животным миром – всякий рост является потреблением энергии структуризации. А скорее, ее накоплением. Но вот другая ситуация – жара, засуха. Все живое сохнет и гибнет. Мы с тобой при виде всего этого испытаем тоску и боль. Темный джар будет наслаждаться торжеством смерти, потому что эта смерть его питает.

– А разве он сам не погибнет от жары? – поинтересовался Кевин.

– Разумеется, он может погибнуть, ведь тело джара тоже создано энергией структуризации и подчиняется общим законам. Но мы в данном случае говорим о характере взаимодействия с потоками энергии. Светлые джары – созидатели. Будучи проводниками энергии структуризации, они питаются этой энергией и помогают ей отвоевывать у хаоса новые пространства. Темные джары – разрушители. Они питаются энергией, выделяющейся при разрушении. Поэтому дживы стремятся к тому, чтобы в мире было как можно больше бед, как можно больше войн и разрушения. Когда светлый джар видит что-то гибнущее, он грустит. Темного джара вид гибели, разрушения приводит в эйфорию. Мы – проводники жизни. Они – слуги смерти. Когда-нибудь ты поймешь все это на еще более глубоком уровне, но пока тебе достаточно знать основы. Все понял?

– Более-менее, – согласился Кевин. – А эта энергия, она производится только во время творчества?

– Кевин, она не производится, она просто есть. Представь, что она рассеяна в воздухе вокруг тебя. Любая неоднородность пространства – это информация. Любой предмет – скопление информации. Чем сложнее что-то устроено, тем больше в нем энергии структуризации, тем больше информации. При разрушении эта информация опять выделяется. Например, когда ты растворяешь кусочек сахара, выделяется энергия структуризации. И наоборот: когда сахар при выпаривании воды кристаллизуется, энергия структуризации потребляется. Эта энергия не зависит от человека, она просто есть. Но мы можем ее использовать. Джавы структурируют энергию, направляют ее на созидание. А дживы снова выпускают ее на волю. Понятно?

– Да, – ответил Кевин.

– Замечательно. А теперь давай немного отдохнем – скоро посадка.

Кевин никогда не был на Виоле. И уж тем более не предполагал оказаться в Алькуте, ее столице. Располагаясь всего в шести часах полета от Земли, Виола с ее крепкой экономикой, мощным флотом с некоторых пор заняла в Федерации лидирующее положение. Все знали, что с правительством Виолы лучше дружить. Неудивительно, что Президентом Федерации стал не кто иной, как президент Виолы Роберт Фергюссон. Его уже пятнадцать лет регулярно переизбирали на этот пост, и все говорило о том, что он сохранит свою должность и на ближайших выборах.

– Для начала, Кевин, мы съездим ко мне, – пояснил отец Леонид, как только они сошли с трапа. – Тебе нужны новые документы. Причем настоящие.

– Но у меня и эти неплохие, – попытался было возразить Кевин, но отец Леонид не стал его даже слушать. Двадцать минут спустя они уже входили в маленькую квартиру на тридцать восьмом этаже высотного дома.

– Вы здесь живете? – поинтересовался Кевин, оглядывая квартиру.

– Скорее, бываю здесь пару раз в год. Об этом месте никто не знает. Я запрограммирую сканер замка на отпечатки твоих пальцев, ты сможешь приходить в любое время. Но жить здесь долго нельзя: это место только для того, чтобы при случае спрятаться или просто провести несколько дней. Оно тайное, а постоянное проживание здесь выдаст его нашим врагам. Все понял?

– Да, – кивнул Кевин.

– Замечательно. Займемся делами, а потом уже немножко отдохнем. Для начала я покажу тебе, что здесь есть.

Отец Леонид уже не раз удивлял Кевина. Теперь старику удалось удивить его снова.

– Вот тут хранятся чистые карточки документов, – сказал он, открыв один из шкафов, – и аппаратура для ввода в них информации. Каждый джар, Кевин, должен хорошо разбираться в подобных вещах.

К огромному удивлению Кевина, компилятор – прибор для подделки документов – оказался встроен в корпус обычной дешевой видеокамеры.

– Это очень удобно, – пояснил отец Леонид. – Видеокамеру можно возить с собой, ни один полицейский не обратит на нее внимания.

Чтобы сделать документы, понадобилось минут десять. Сначала старик несколько раз сфотографировал Кевина, использовав для этого все ту же видеокамеру – она оказалась абсолютно работоспособной. Потом, выбрав подходящую фотографию, открыл отсек для видеокристаллов и вставил в узкую неприметную щель чистую карточку паспорта. Прошло не больше минуты, и в руках у отца Леонида оказался готовый документ с фотографией Кевина.

– Ну вот, – сказал джар, придирчиво осмотрев карточку. – Теперь ты Джон Ганнимар, подданный императора Августина. А по совместительству еще и мой племянник. – Глаза отца Леонида удовлетворенно блеснули. – Держи.

– Здорово! – выдохнул Кевин, беря документ. – Как настоящий!

– Кевин, он и есть настоящий. С этим паспортом ты можешь не опасаться никаких проверок.

Около пяти часов вечера отец Леонид стал собираться в Президентский дворец.

– Пойдешь со мной? – спросил он. – Будет интересно.

– А меня пустят? – неуверенно взглянул на него Кевин.

– Разумеется. Вот пригласительные билеты, в них вписаны наши имена. – Отец Леонид жестом профессионального фокусника вытащил из внутреннего кармана костюма две золоченых карточки.

– Господин Леонид Ганнимар… Господин Джон Ганнимар… – удивленно прочитал Кевин. Взглянул на дату: – Но приглашения подписали почти две недели назад, тут стоит число. Как вы могли узнать, что мы встретимся?

– Кевин, Кевин… – Старик сокрушенно покачал головой, однако его глаза смеялись. – Ты совершенно ничему не учишься. Я – джар. А джары умеют сплетать нити событий. Я знал, что мы с тобой встретимся, поэтому сообщил императору Августину наши имена. Его администрация передала их сюда, в местную президентскую администрацию. Здесь наши имена вписали в пригласительные билеты и переслали их обратно на Энолу, в администрацию императора. А оттуда пригласительные билеты переслали мне. Как видишь, все очень просто. – Он снова усмехнулся. – Ну так как, едешь?

– Еду, – согласился Кевин.

Они шли по ковровой дорожке Президентского дворца. Кевин чувствовал противную дрожь в коленях – никогда раньше ему еще не приходилось бывать в таком месте. Его окружали десятки, сотни известных и уважаемых людей. Что, если они встретятся с самим Президентом или с кем-нибудь из правителей входящих в Федерацию планет? Как вести себя в этом случае?

– Спокойно, Кевин, – тихо сказал отец Леонид, словно слыша мысли Кевина. – Правители планет встречаются в отдельном зале, в своем узком кругу. Здесь только представители их делегаций. Добрый вечер, баронесса… – Отец Леонид едва заметным поклоном поприветствовал важную даму, шедшую в сопровождении двух юных девушек. Кевин тоже поклонился, отметив, что девушки весьма недурны собой.

– Граф Ганнимар! – обрадовалась дама. – Добрый вечер. Давно вас не видела.

– Дела, миледи, дела. – Отец Леонид улыбнулся. – А кто эти очаровательные создания?

– Мои дочери! – гордо отозвалась баронесса. – Элеонора. – При этих словах баронессы одна из девушек улыбнулась и слегка присела в реверансе. – Саманта. А кто ваш спутник?

– Мой племянник Джон, – ответил отец Леонид и строго взглянул на Кевина.

– Здравствуйте, баронесса. – Кевин слегка поклонился. – Рад с вами познакомиться. Добрый вечер. – Он перевел взгляд на Саманту и Элеонору. – Вы прекрасно выглядите.

– Леонид, и вы так долго его от нас скрывали? – Баронесса с наигранным возмущением взглянула на отца Леонида.

– Ему нужно было учиться. Мое почтение, генерал… – Отец Леонид раскланялся с каким-то важным мужчиной в военном мундире. – Надеюсь, баронесса, мы сегодня еще увидимся. – Он снова поклонился женщине и двинулся дальше. Кевин поспешил за ним, спиной чувствуя взгляды дочерей баронессы.

– Неплохо, Джон, – оценил его успехи отец Леонид. – Ты отлично держался. Продолжай в том же духе, и все будет нормально. Кстати, на людях можешь называть меня дядей.

– Хорошо, дядя, – согласился Кевин. – Я хотел спросить: вы представляете здесь императора Августина. Почему тогда вы здесь, а не в том зале, где собрались все эти президенты и императоры?

– Здесь свои тонкости, Джон. Как полномочный представитель императора Августина, я могу находиться вместе с ними – так гласит протокол. Но есть и некоторые неписаные правила. Я не король, не президент и не император. Сегодняшний прием – неофициальный, все переговоры будут проходить завтра. Первые лица входящих в Федерацию планет соберутся в своем кругу, я буду там чужим. Поэтому я послал им официальное извинение – о том, что не смогу сегодня вечером присутствовать на их встрече. Они его, разумеется, приняли. Правила соблюдены, все довольны.

– Понятно, – отозвался Кевин. – До чего же у вас все сложно!..

Программа вечера предусматривала знакомство с произведениями искусства входящих в Федерацию планет, под экспозицию были выделены два десятка залов. Затем должен был состояться грандиозный бал, именно его Кевин боялся больше всего – он не умел танцевать. Вдоль стен бального зала, где и собралась основная масса присутствующих, расположились столы с яствами. Кевин отметил, что еда интересует всех гораздо больше искусства. Это подтвердил и отец Леонид.

– Все эти люди, Кевин, собрались здесь для того, чтобы показать себя, решить какие-то свои проблемы. Есть и такие, кто явился сюда из чистого любопытства или даже случайно, но таковых немного. Присядем…

Они сели за один из столиков, подскочивший официант предложил им шампанское. Передав отцу Леониду и Кевину бокалы, тут же отошел в сторону.

В течение следующего получаса отец Леонид рассказывал Кевину о тех или иных важных персонах, появлявшихся в их поле зрения. Среди них были чиновники и банкиры, видные промышленники и артисты – спектр присутствующих оказался очень широк. Были даже те, кого отец Леонид считал преступниками.

– Видишь вон того человека в сером костюме? – спросил он, едва заметным кивком указав на одного господина. – Беседует с женщиной в темном платье? Это сэр Эдгар Мейлер – финансист, меценат. Довольно невзрачный человек, верно?

– Верно, – согласился Кевин.

– Остается добавить, что власть этого человека больше власти Президента. Фактически именно он и назначил сэра Фергюссона на этот пост. Мейлер напрямую связан с преступными кланами Виолы, на данный момент это самый опасный и влиятельный человек в Алькуте. Разумеется, если не брать в расчет темных джаров. К слову, кое-кто из них сегодня здесь присутствует.

– На этом вечере есть дживы?! – Кевин ощутил в душе легкий трепет.

– Разумеется. Посмотри вон туда, где колонны. Видишь молодого человека в черном костюме? С усиками, на руке перстень. Пьет шампанское.

– Вижу, – отозвался Кевин. – Это темный джар?

– И не просто джар. Это Артур Сент-Клер. Тот самый человек, о котором я говорил.

– Мой враг? – Кевин даже понизил голос.

– Да. Можешь подойти и поздороваться с ним.

– Вы серьезно? – не поверил Кевин.

– Вполне. Давай, Кевин. Артур бросил тебе вызов, ты должен принять его. А я пока поищу Харона – он тоже где-то здесь.

– Его учитель?

– Да. Он где-то неподалеку, я чувствую его присутствие. – Отец Леонид поставил пустой бокал на край стола – это означало, что место занято, – поднялся и спокойно пошел прочь.

Кевину было очень трудно заставить себя встать и подойти к Артуру. В какой-то момент он даже разозлился на себя из-за своей трусости. Вспышка гнева подействовала благотворно: Кевин поднялся и направился к джару, взяв по пути с подноса у официанта бокал с шампанским. Он шел, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее.

Артур стоял, неспешно потягивая шампанское и разглядывая толпу. Кевин был уже близко, когда тот, что-то почувствовав, медленно повернулся к нему.

– Добрый вечер, Артур. Как вам вечеринка? – довольно развязно спросил Кевин, остановившись в шаге от Сент-Клера.

– Здесь неплохо, – спокойно ответил Артур, однако Кевин был готов поклясться, что на какое-то мгновение в глазах джара мелькнуло удивление. – Я вижу, ты уже не возишься с табаком?

– Решил, что сельское хозяйство не для меня, – пожал плечами Кевин. – Есть вещи поинтереснее. Верно?

– Верно, – согласился Артур. – Полагаю, твой наставник тоже где-то здесь?

– Точно. Пошел побеседовать с Хароном.

Артур смотрел на него. Его глаза излучали столько силы, что Кевин не выдержал и отвел взгляд. Отхлебнул шампанского, посмотрел в зал. По губам Артура скользнула презрительная улыбка.

– Зря ты ввязался в это дело, – спокойно сказал он. – Я раздавлю тебя, как букашку.

– В самом деле? – усмехнулся Кевин. – Не надорвешься?

– Ты маленький жалкий человечек, – все так же спокойно ответил Артур. – Мне даже жаль тратить на тебя время. Но придется, чтобы впредь не путался под ногами.

– Посмотрим. – Кевин почувствовал, что начинает злиться. – Раскудахтался здесь.

– Ты даже ничтожнее, чем я думал, – ответил Артур. – У тебя еще есть время забиться в какую-нибудь дыру и не высовываться из нее до конца своей жизни. Увижу тебя еще раз – убью. – Он повернулся и спокойно пошел прочь.

Кевин был раздосадован – чувствовал, что проиграл этот раунд. Когда вернулся к столику, это подтвердил и подошедший вскоре отец Леонид. Кевин уже привык к тому, что для старика не существовало тайн.

– Харон взял Артура, когда тому было всего одиннадцать лет, – сказал он, задумчиво глядя на Кевина. – Сейчас ему двадцать шесть. Пятнадцать лет обучения – более чем приличный срок. У Артура есть сила, он замечательный боец – окончил школу рукопашного боя в Лхасе. И если называть вещи своими именами, то ты пока Артуру и в подметки не годишься.

Кевин опустил голову.

– Не расстраивайся, – продолжил отец Леонид. – Артур сильнее тебя, но он никогда не попадал в передряги, подобные тем, через которые прошел ты. В этом плане ты на голову выше его. Уверяю тебя, ничто не способно заменить реальных жизненных уроков. Тюрьма, плен, смерть Таны, год на Агре, плюс твое воровское прошлое – все это дало тебе очень хорошую основу для дальнейшего роста. Артур никогда не опускался так глубоко, его жизнь всегда протекала в достатке и благополучии. В этом его слабость.

Какое– то время они молчали. Кевин все еще чувствовал себя уязвленным, его расстраивало то, что в разговоре с Артуром он вел себя так глупо. Начал петушиться, разозлился. Неудивительно, что Артур назвал его ничтожеством.

Чувствуя, что молчание затягивается, Кевин вновь взглянул на отца Леонида.

– Вы нашли Харона? – спросил он.

– Да. Мы очень мило побеседовали. Хочешь на него взглянуть?

– Хочу, – кивнул Кевин.

– Пошли…

Джар повел Кевина по лестнице на верхний ярус. Пройдя метров сто по тянувшемуся вдоль всего зала балкону, он подошел к резной балюстраде. Кевин не выпускал из рук бокала с шампанским – с ним он чувствовал себя как-то раскованнее.

– Видишь фонтан? – спросил отец Леонид. – Рядом с ним стоят мужчина в черном костюме и женщина. Мужчина – Харон. Его подружка – Амалия. Она тоже джар.

Мужчина был высок и строен, на вид Кевин дал бы ему лет сорок пять. Густые темные волосы, аккуратная ухоженная борода. Облик этого человека лучился силой, Кевин невольно поежился.

Но в еще большее удивление его привела женщина. Стройная, властная. И при всем этом очень женственная и соблазнительная. Темные волосы волной спадали на ее плечи, тонкое обтягивающее вечернее платье выгодно подчеркивало стройность ее фигуры.

– Эта женщина тоже джар? – не поверил Кевин.

– Да. И как женщина она опаснее Харона и Артура, вместе взятых.

Словно услышав его слова, Харон и Амалия разом обернулись и посмотрели на них. Харон поднял бокал с шампанским, приветствуя их. Амалия улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

Отец Леонид тоже улыбнулся и едва заметно поклонился. Кевин, чтобы не стоять столбом, приподнял бокал, приветствуя Харона и Амалию, затем отпил глоток.

– Они все такие сильные? – спросил он, взглянув на отца Леонида.

– Да. Но не смущайся. Будь мы слабее, дживы давно бы одержали верх и привели этот мир к хаосу. Но проходят века, а мир все еще существует. Хоть и не так гармонично, как бы того хотелось.

Харон взял Амалию под руку и вместе с ней медленно пошел по залу. Кевин смотрел на женщину, чувствуя в груди странное волнение.

– Она тебе нравится? – поинтересовался отец Леонид. Вопрос был слишком прямым и очень неожиданным, Кевин немного смутился.

– Даже не знаю. Может быть. В ней что-то есть.

– Все верно, Кевин. Она и не может тебе не нравиться. У нее есть сила, а сила притягивает людей. Слабые глупые мотыльки всегда летят на огонь. – Отец Леонид тихо вздохнул.

– Дживов много? – спросил Кевин. – Сколько их вообще – десять, сто? Тысяча?

– Когда-то их было много. Сейчас осталось всего несколько человек. Харона, Амалию и Артура ты уже видел. Еще есть Ворон, он же Виктор Вронский – очень сильный джар, весьма стоящий противник. У Амалии есть ученица, Маргарет. Еще девчонка, но со временем из нее может получиться толк. Наконец, самым главным у них является Дональд Райс. Он уже старик, очень редко появляется на людях. Но тоже весьма опасен.

– Так мало? – удивился Кевин. – Всего шесть человек?

– Да. Но нас еще меньше. С тобой стало четверо. Ладно, пошли. Надо еще кое-кому тебя представить…

Домой Кевин и отец Леонид вернулись около полуночи, предварительно проверив, нет ли за ними слежки.

– От дживов всего можно ожидать, – пояснил старик, – Завтра начнутся официальные переговоры. А пока мы можем отдыхать…

Заснул Кевин далеко не сразу, снова и снова вспоминая события дня. Слишком много всего произошло: прием в Президентском дворце, встреча с дживами. Перед его глазами все еще стояла улыбка Амалии – манящая, соблазнительная. Да, Амалия явно старше его, и намного. Но до чего же она красива…

Утром отец Леонид отправился во дворец, Кевин на этот раз остался дома.

– Мне надо выполнить некоторые поручения императора, – пояснил он. – Ты пока оставайся здесь, отдыхай. Я вернусь часам к трем.

– Можно мне погулять по городу? – спросил Кевин.

– Можно. Но будь внимателен, постарайся не вляпаться в неприятности.

– Хорошо, – кивнул Кевин. – Я понял.

Из дома они вышли вместе. Отец Леонид поймал такси и улетел, а Кевин отправился бродить по городу.

Раньше он считал, что вряд ли существует город роскошнее Москвы. Теперь понял, что ошибался – Алькут во многом превосходил столицу Земли. Во всем здесь чувствовалась роскошь, наличие больших денег. Тем не менее к концу второго часа прогулки Кевин понял, что город ему не нравится. Уж слишком он был шумным, богатым, чопорным. Под стать городу были и горожане: посетив бар и несколько магазинов, Кевин понял, что и люди ему не по душе. В нем они сразу узнавали иноземца, он буквально кожей ощущал их взгляды. Разные взгляды – кто-то смотрел совершенно безучастно, порой можно было встретить даже доброжелательный взгляд. Но больше всего было взглядов надменных, презрительных. К нему относились как к деревенщине – в какой-то момент Кевин с трудом удержался от того, чтобы не дать в ухо нахально оттолкнувшему его с дороги парню. Сдержало его лишь данное отцу Леониду обещание ни во что не встревать.

К двум часам дня он вернулся домой, предварительно постаравшись избавиться от возможной слежки. Обедать не стал, решив дождаться отца Леонида. Тот немного задержался и вернулся лишь к четырем часам.

– Все дела императора улажены, – сообщил он. – Теперь можно заняться и нашими. Ты не обедал? Пошли перекусим, я проголодался. А в семь вечера пойдем на балет – сегодня дают «Небесных странников». Бывал хоть раз на балете?

– Нет, – покачал головой Кевин. – Может, лучше в кино сходим?

– Только балет, Кевин, – ответил старик. – Только балет…

Ужинали они в небольшом ресторанчике, еда оказалась недорогой и вкусной. За столом отец Леонид рассказал и о том, как складываются дела после первого раунда государственных переговоров.

– Ситуация, Кевин, очень сложная. Я присутствовал сегодня на заседании Совета Федерации, Индру опять не приняли в круг избранных. Их посол в знак протеста покинул зал и отбыл для консультаций с императором Каллахеном. Отношения накалены до предела, для начала новой войны достаточно одной провокации. Догадываешься, кто может ее устроить?

– Дживы?

– Да. Сложность в том, что мы не знаем, где будет нанесен удар.

– Мы – это кто? – поинтересовался Кевин.

– Кроме нас с тобой на Виоле сейчас находятся Том и Мелани – мои друзья по миру Джары. Том работает с Мейлером – я показывал его тебе в зале. У Мелани есть контакты с одним влиятельным человеком. Его зовут Чарльз Аткинсон, он зять министра безопасности Федерации и работает его заместителем. Он хорошо осведомлен о всех подводных течениях большой политики и уже не раз снабжал нас информацией. Правда, – тут отец Леонид усмехнулся, – за свои услуги он требует плату в звонкой монете. Сегодня вечером Мелани сообщит нам, удалось ли ей о чем-нибудь с ним договориться.

– Но вы же знаете обо всем, что происходит со мной. Почему вы не можете точно так же знать о том, где будет нанесен удар?

– Дело в том, что ты находишься внутри нашего круга Силы. Это наша сфера, поэтому я могу в той или иной степени знать о том, что с тобой происходит. Обычно лишь в самых общих чертах – так что не думай, что я слежу за тобой, это не так.

Но круг Силы дживов мне недоступен. Я не могу знать того, что они планируют. Как и они не могут проникнуть в наши дела. Но им легко следить за тобой, когда ты один, – не забывай об этом. У тебя еще недостаточно силы, чтобы закрыться от их внимания.

– А как они могут следить за мной? Как это вообще происходит?

– Чтобы узнать что-то о человеке, нужно сосредоточиться на нем, думать о нем – но без мыслей. Тогда к тебе приходит знание о том, где он находится и что с ним происходит.

– Как это – думать без мыслей? – не понял Кевин.

– Я неправильно выразился. Ты должен остановить ход мыслей и в наступившей тишине сосредоточить свое внимание на этом человеке.

– А разве можно остановить ход мыслей?

– Разумеется, Кевин. Этому навыку можно научиться так же, как и всему остальному. Запомни главное: Джара откроется тебе лишь тогда, когда ты сможешь остановить поток мыслей, сможешь часами, днями находиться в полной тишине. В этой тишине и нужно искать Джару…

До семи вечера они находились в квартире, беседуя на разные темы. На вопрос о том, что они будут делать завтра, отец Леонид пояснил, что это зависит от успеха миссии Мелани.

– У нее может и не получиться? – поинтересовался Кевин.

– Никогда нельзя быть уверенным в успехе, Кевин, – ответил наставник. – Как только ты поверишь в то, что сидишь на коне, тут же окажешься под его копытами. Ты должен верить в успех, но не быть в нем уверенным.