Текст книги "Тьма и свет (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6 В горе и в радости

– Старик хоть своей смертью-то помер? – спросила Мала, пыхтя трубкой.

Я посмотрела на темную душу. Хотелось поинтересоваться, чем она занималась, пока я отсутствовала. Но вместо этого я ответила:

– Да. Шуйский каким-то образом проверил это и сказал, что Путятин старший умер от сердечного приступа в своем кабинете. Там его после и нашли сыновья. Кстати, – продолжила я, предугадывая следующие слова цыганки. – Анатоль Карпович сказал, когда мы возвращались в экипаже, что тоже подозревал, будто Иоанн Гаврилович умер не своей смертью. Сыновья у него не вызывают доверия. Но нет. Они оказались ни при чем. Все случилось естественно.

– Ага, – кивнула Мала и убрала трубку от губ, обдав меня дымом, не имевшим запаха, – просто так приступы ни у кого не случаются. Старика могли довести. Видела я его сынков. Такие кого угодно доведут.

Я лишь развела руками.

– И что теперь? – спросила душа. – Дело-то пока, считай, не закрыто?

– Нет. – Я покачала головой. – Ждем, кто из сыновей исполнит волю отца. А там уже и видно будет.

– Эх, – вздохнул призрак и поднявшись над полом пролетел к окну, где, примостившись на подоконнике, посмотрел на меня. – Надо было мне с вами отправиться. В следующий раз так и сделаю.

– Шуйский может не разрешить, – заметила я осторожно. За одно то, что он позволил Мале жить в агентстве, уже следовало быть благодарной. Но, кажется, цыганка считала иначе.

– Он мне не указ, – проворчала она. – К тому же, я могла бы и пригодиться. – Душа зловеще улыбнулась, и я лишь покачала головой, сомневаясь, что захочу воспользоваться услугами темной сущности.

– Не указ. Но пока мы живем в его доме, нам надо придерживаться правил агентства.

– Ха! – фыркнула Мала. – Я тут разузнала, пока ты отсутствовала, – продолжила она с хитрым взором, – дом ему не принадлежит. В доме всем заправляет князь Арбенин. Он же и является хозяином.

– Это кто тебе рассказал?

– Да так, – пожала плечами цыганка и снова припала к трубке, сделав глубокий вдох. Я же закрыла глаза, решив немного отдохнуть перед ужином. Из головы никак не выходила девочка-призрак. Правда, что в ней было подозрительного, я так и не могла понять. Она не была первым призраком, встреченным мной на пути. Кто знает, вдруг девочка не ушла, так как тосковала по родным. С душами такое порой случается. Они чувствуют горе близких, и это удерживает их на этом свете. Но каким-то внутренним чутьем знала: что-то с ней не так и причина совсем не та, которую я предположила ранее.

– А знаешь, – голос Малы прорвался через дрему. Я не заметила, как начала засыпать. – В этом доме помимо меня еще есть темная душа.

Открыв глаза, я повернулась и посмотрела на цыганку.

– Я ее не видела, но чувствую, – проговорила темная. – Я тут полетала по дому, и оказалось, что не все комнаты доступны призракам. Есть те, что закрыты даже от светлых душ. Тебе не кажется это подозрительным, а? – брови старухи взлетели вверх. – А душа, та, которую я ощутила, где-то в подвале. Там обитает старик. Один из агентов.

– Кулик, – вспомнила я.

– Вот уж не знаю, как его там звать-величать, – ответил призрак, – но он очень подозрительный. А еще этот некромант. Ходит. Бродит. Следит за всем. Хотя, насколько я понимаю, у тебя особого выбора нет, куда идти. Святоши быстро найдут. Да и здесь для них нет преград.

Я снова закрыла глаза, понимая, что Мала права. Скрыться от приорессы и сестер обители будет сложно. Если Шуйский возьмет меня в штат агентства – это уже будет какой-то защитой. Но захочет ли Анатоль связываться с аллесианцами? Он, на себе убедившийся в том, как непросто избавиться от клейма веры.

Так, размышляя, я и заснула, провалившись в темноту. Мне снились призраки монахинь, молчаливо плывущие по темному коридору. Я шла, сама не знаю, куда. А они смотрели на меня, и от взглядов мертвых глаз холод пробегал под кожей.

***

Сидя в кабинете Николая, Анатоль Шуйский размышлял. Опустив руки на стол, бывший аллесианец смотрел в пространство перед собой и думал о девушке, которую волей судеб привела в агентство Капитолина. Нет, он, конечно же, должен помочь Софье, но как это сделать? Святая обитель не отступится от той, кого уже видит в своем лоне остриженной и представленной богам. Связываться с представителями веры себе дороже. Николай не придет в восторг, если узнает, что Шуйский своим решением подверг опасности агентство. И все же, Арбенин тоже не уступил бы аллесианцам.

Так как поступить?

По совести, понял Шуйский. Вот только у девчонки нет ни диплома, ни разрешения на работу. Но есть дар, а возможно, и что-то большее, раз приоресса так вцепилась в нее. Нет, Анатоль понимал: дело не в деньгах. Деньги – лишь приятная награда к чему—то большему.

– Анатоль Карпович? – Аристарх вошел в кабинет без стука. Поклонившись, он напомнил светлому магу о том, что его ждут за завтраком и Шуйский кивнул, осознав, что, задумавшись, забыл о времени.

Спустившись в обеденный зал, он первым делом нашел взглядом Воронцову. Девчонка сидела за столом с такой прямой спиной, что ее напряжение ощущалось почти физически. Анатоль не сомневался: Софья переживает за свою судьбу и немудрено. Мало кто захочет встать на пути аллесианцев. И все же, варианты были. Конечно, Шуйский берег один из них для исключительного случая. Но видимо, время настало обратиться за помощью к тому единственному человеку в царстве, кто имеет влияние даже на орден веры.

– Доброе утро, – поздоровавшись, Шуйский занял свое место во главе стола.

– Утренняя газета, – один из лакеев с поклоном положил перед Анатолем свежую прессу и, больше чтобы отвлечься от тревожных мыслей, чем узнать новости, маг взял газету и, раскрыв ее, прочел заголовок одной из статей, раскрывавший малоинтересные сплетни о недавнем балу в царском дворце.

– Что пишут? – спросил Степан.

Лакеи начали подавать блюда, а Анатоль лишь качнул головой.

– Ничего любопытного, – сказал он и снова посмотрел на Воронцову. Девушка волнуется, хотя и старается скрыть это, понял маг. Но увы, пока он не может сказать ничего определенного. К тому же Шуйский не был уверен, что Софья Федоровна захочет остаться в агентстве. Так что, разговора, конечно, не избежать.

– Мне вот интересно, который из братьев рискнет расстаться со своим имуществом, – проговорила Капитолина, разрезая ножом блин с творогом. Прежде она предпочитала есть руками, игнорируя столовые приборы. Но после знакомства с княжной Головиной, впоследствии вышедшей замуж за владельца агентства и сменившей фамилию на Арбенина, манеры рыжей ведьмы претерпели разительных изменений. Причем в лучшую сторону.

– Думаю, скоро узнаем, – улыбнулся Степан. – Я за Власа, – добавил он.

– Будь я иного мнения, можно было бы заключить пари, – сказала Гаркун и посмотрела на Шуйского, – а ты как думаешь, Анатоль? Кого нам предстоит ждать с визитом и стоит ли вообще ждать?

– Деньги получит не самый честный, но самый хитрый, – ответил Шуйский, не глядя на рыжую ведьму. – Мое мнение – это Влас. Младший умнее, хитрее и скрывает свои эмоции под маской. Борис злобный и глупый. А еще он недальновидный и жадный, поэтому не получит ничего.

– В чем тогда смысл? – проговорила Софья и Анатоль бросил взгляд на Воронцову, радуясь, что она вступила в дискуссию.

– В том, чтобы хоть что-то досталось приюту, – ответил Шуйский. – А остальное – самому умному из сыновей.

– Но, если Путятин изначально планировал оставить какие-то деньги беспризорникам, возможно, стоило написать соответствующее завещание? – спросила Софья.

– Возможно, он просто не успел это сделать, – пожал плечами Анатоль и снова опустил взгляд на газету.

Вот он прочел о помолвке некой княжны Бакуниной с князем Болотниковым. Вот просмотрел афишу новой театральной постановке, а затем взгляд выделил небольшую заметку о том, что на днях прямо на улице столицы в одном из самых богатых кварталов города, было совершено нападение на экипаж некой графини Горской. У женщины, возвращавшейся с бала, были украдены драгоценности тремя неизвестными, угрожавшими ей оружием. Подобное происшествие было непривычным для столицы и тем более квартала, который охранялся царскими магами.

Нахмурившись, Анатоль перевернул страницу газеты, понимая, что ограбление не имеет никакого отношения к работе его агентства. Никто не был убит. Никто не пострадал, кроме кошелька графини и, возможно, ее самолюбия. И все же тот факт, что в столице появились грабители, невольно настораживал. Шуйский понял, что это происшествие может повториться. Интересно, подумал он, куда смотрела доблестная стража, допустившая грабеж?

– Анатоль, ты почти не ешь, – заметил Кулик, сидевший через место от временного главы агентства. – Есть что—то интересное в газете? – спросил старый целитель.

– Увы, – Анатоль сложил прессу и, отложив ее на край стола, принялся за еду.

***

– Господин Шуйский, к вам посетитель, – произнес Аристарх, подплыв к обеденному столу.

Анатоль безошибочно устремил взгляд в сторону призрака, а я посмотрела на лицо дворецкого и удивилась тому, что светлая душа в ответ глядит на меня.

Интересно, подумала я, а Аристарх продолжил:

– Это не обычный посетитель. Но он сказал, что ему требуется помощь.

Анатоль положил приборы на тарелку, перекрестив в знак того, что закончил трапезу и, промокнув губы салфеткой, поднялся.

– Проводи его в мой кабинет, – распорядился он, а Аристарх, по-прежнему глядя на меня, возьми и скажи:

– Не сочтите за дерзость, господин Шуйский, но полагаю, вам следует взять с собой госпожу Воронцову.

Мои брови поднялись вверх.

– Что не так? – уточнил спокойно бывший аллесианец.

– Вы все поймете, когда поговорите с посетителем, – таинственно ответил Аристарх.

Анатоль посмотрел на меня, и я тут же отложила столовые приборы, готовая помочь.

– Я уже сыта, – сказала уверенно. Шуйский мой порыв оценил и велел следовать за ним.

Кивнув на прощание Капитолине, проводившей меня пристальным взглядом, я поспешила за будущим работодателем, не совсем понимая, отчего Аристарх настоял, чтобы я присутствовала при встрече Шуйского с посетителем. И только оказавшись в холле, запнулась, увидев того, кто пришел просить помощи.

В отличие от меня, Анатоль, кажется, сразу все понял. Он не увидел призрака, ожидавшего у лестницы, но услышал его голос, прозвучавший в тишине:

– Господин Арбенин?

– Его светлость временно не работает, – ответил в пустоту Шуйский. – Но вы можете не беспокоиться, мы обязательно вам поможем.

Я посмотрела на светлую душу. Это был мужчина средних лет, одетый в дорогой камзол, порванный на груди. Он был красив той благородной красотой, которая отличает потомственных аристократов столицы. Высокий, подтянутый, с тонкими чертами лица и длинными волосами, перетянутыми лентой, призрак поднялся над полом и перевел взгляд с Анатоля на мое лицо. Он казался раздосадованным и, видимо, надеялся встретить в агентстве его непосредственного владельца.

– Приветствую вас, милорд, – нашлась я, присев в книксене.

Призрак посмотрел на меня и облегченно вздохнул. Причем, проделал это скорее по привычке, так как души уже не умеют дышать.

«И курить, кстати, тоже!» – вспомнила я про Малу. Стало интересно, что делает в мое отсутствие темная душа?

– Вы меня видите? – то ли спросил, то ли констатировал призрак.

– Да, милорд, – ответила я.

– Уже легче. Всегда приятнее иметь дело с тем, кто не просто способен услышать тебя, но увидеть и понять, – сказала душа, а затем поклонилась мне и добавила, – я пришел в ваше агентство за помощью.

– И мы ее вам окажем, если это в нашей компетенции, – ничуть не смутился Анатоль. – Пройдемте в мой кабинет. Там нам будет удобнее разговаривать, – предложил он.

– Я слышал о вашем агентстве только самое хорошее, – произнес призрак, когда мы преодолели половину лестницы, – но увы, не мог и подумать, что придется обращаться к вам за помощью. Я ведь, признаться, не особо верил при жизни в призраков, и вот сам стал таким. – Он развел руками. Я посмотрела на душу, чувствуя жалость, но ничего не сказала вплоть до того момента, когда за моей спиной закрылась дверь в кабинет. Аристарх уплыл, оставив нас с Шуйским, а я присела на стул.

Призрачный гость выплыл в центр комнаты и только после того, как Анатоль занял место за столом, произнес:

– Но я забыл представиться. Мое имя – князь Бакунин Михаил Елисеевич. Возможно, вы слышали о моей смерти, или читали в газетах?

Я покачала головой. Увы, фамилия Бакунина мне ни о чем не говорила. А вот Шуйский явно кое-что слышал и знал.

– Да. Я читал заметку в прессе. Ее разместила ваша дочь.

– Маша, – кивнула душа и ее губы тронула улыбка. – Моя дорогая девочка. И уж раз вы заговорили о ней, то именно судьба дочери привела меня к вам.

– Прошу, изложите вашу проблему. – Анатоль откинулся назад и посмотрел в пространство перед собой, немного неточно устремив взгляд на душу князя. Впрочем, последнее мало волновало Бакунина. Он перекрестил на груди руки и посмотрев на меня, начал свой рассказ. Я успела подумать, что князю просто приятно знать, что его видят. Так острее воспринимаешь собеседника.

– Моя смерть вам, возможно, покажется банальной: упал с лошади и угодил прямо в волчью яму, – призрак горько улыбнулся. Я же посмотрела на темные пятна его камзола и мысленно содрогнулась, представив ту боль, которую испытал мужчина. – Сначала я, уже воспарив над телом, решил, что это все случайность. Охота. Скорость. Не увидел яму и упал, сброшенный испуганной лошадью прямо на острые колья.

– Что заставило вас остаться? – тихо спросил Анатоль.

– Моя дочь. Она сосватана за, как мне казалось, благородного мужчину. Я просто должен был убедиться, что с ней все будет хорошо. Хотел, пусть незримо, но присутствовать во время бракосочетания и дал себе зарок: когда Маша выйдет замуж, отправиться на небеса, спокойный за ее судьбу.

Светлая душа замолчала, а я бросила быстрый взгляд на Шуйского. Бывший аллесианец слушал призрака внимательно. Ему бы следовало уточнить, как душа собирается оплатить услуги агентства? Все же, мы еще не получили плату за первое дело. Но там-то понятно – наследники живы. И если выполнят условия Путятина, то оплатят работу магов. Здесь же была невесомая душа. Сомневаюсь, что у нее есть кошель. Или Шуйский работает и бесплатно?

«Скоро узнаешь!» – сказала себе.

– Что же в итоге привело вас сюда? – спросил Анатоль, когда молчание князя затянулось.

– Страх за Машу, – признался призрак и, помрачнев лицом, добавил, – я боюсь, что ее попытаются убить.

– Кто? – Голос Шуйского звучал спокойно.

– Ее жених, – ответил Бакунин и вздохнул.

– Вы узнали нечто подозрительное, что навело вас на эту мысль? – уточнил Анатоль.

– Да, – кивнул Бакунин. – Теперь, став бесплотным духом, я незрим. К тому же, могу проходить через любые преграды. Ну или почти через любые. Как я уже рассказывал ранее, после смерти я держался ближе к дому и дочери. Увы, пришлось присутствовать на собственных похоронах. Маша так убивалась… – Призрак тяжело вздохнул. – Она и ее избранник решили играть свадьбу спустя три месяца. Да… – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Срок траура еще не истек, но Маша знала, что мне было бы приятно, если бы она получила защитника в лице будущего супруга. Я никогда не стану осуждать ее за то, что она хочет быть просто счастливой.

Светлая душа опустила руки.

– Но я отвлекся, – продолжил он. – Итак, свадьба назначена на следующей неделе. Уже готово платье, разосланы приглашения, идут приготовления в храме. Я, как подобает отцу, повсюду следую за своей дочерью. Увы, она не может меня видеть и слышать, подобно вам. Но мне приятно осознавать, что я хотя бы так присутствую в самые главные моменты ее жизни.

Призрак заложил руки за спину и проплыл к окну. Встав напротив, еще более прозрачный от льющегося в кабинет света, он сказал:

– Вчера к Маше приходил ее жених. Его имя Болотников Никита Сергеевич. Его род довольно старый, но обнищавший. Признаюсь, когда Мария и Никита познакомились, я было заподозрил Болотникова в алчности. Подумал, что Никита Сергеевич жаждет не сколько руки и сердца моей Маши, сколько ее состояние. Я даю за Марией большие деньги, и помимо прочего, земли и большой дом в столице. Но Никита сумел убедить меня в бескорыстности своих чувств. По крайней мере, тогда я думал именно так. В итоге оказался обманут. Все, чего желает этот мерзавец – это наследство Маши. Теперь, когда меня не стало, некому ее защитить. Мой брат, увы, вдовец и уже настолько дряхл, что за собой толком не может присматривать. Детей не нажил, так что, по сути, Маша осталась одна. И она последняя в нашем роде.

Призрак повернулся, посмотрел на меня.

– Я бы ни сном ни духом об истинных намерениях Болотникова, не услышь в тот вечер разговор, произошедший между его кучером и лакеем. Видите ли, Никита Сергеевич всегда приезжал в сопровождении слуги, объясняя это личными удобствами. Лакей сопровождал Болотникова в город, нес за ним покупки, в общем, был кем-то наподобие камердинера. Я при жизни внимания не заострял на подобное. Ну удобно ему жить так, пусть живет. Мало ли у кого какие привычки и потребности. – Светлая душа криво улыбнулась. – Так вот, пока Маша принимала Никиту, я решил не мешать молодым и выплыл из дома на прогулку. А тут они: сидят на козлах и перешептываются. А лица какие, что у лакея, что у кучера… – Михаил Елисеевич брезгливо поморщился, – злые лица, гадкие. Я и подплыл ближе, прислушался. Теперь понимаю: сами боги подтолкнули меня остаться на этом свете, чтобы Машу спасти.

– Что же они говорили? – Анатоль повернулся на звук голоса и теперь смотрел в пространство, где висел призрак.

– А вот что: «мы, говорит, сегодня снова на дело пойдем. Хозяин велел ограбить очередную карету, да в этот раз кровушки немного пустить. Пусть готовятся!»

Мы с Шуйским переглянулись. Взгляд аллесианца выражал удивление, замешанное на знании. Кажется, Анатоль не был удивлен.

Или что—то знал? Что-то, чего не знала и не понимала я?

– Очередную, говорите, – сказал Шуйский.

– Да. А затем кучер рассмеялся и добавил, что ему, мол, было приятно слушать вопли той аристократки, когда он срывал с нее драгоценности.

– Но каким образом это связано с вашей дочерью? – не удержалась я от вопроса. – Возможно, эти лиходеи действуют на свой страх и риск. Болотников может быть не в курсе, каких змей пригрел на груди.

Призрак вздохнул.

– Ах, если бы, милая госпожа, – сказал он мягко, а затем уже жестче добавил, – лакей тот про Машу мою обмолвился. Сказал, что надо готовиться. Что Никита Сергеевич требует, дабы все прошло без сучка и задоринки. И что моя девочка не должна остаться в живых.

***

– Э, нет! Это я сколько всего интересного пропустила. – Мала подплыла ко мне, заглянув в глаза. – Когда поедете к Бакунину, я отправлюсь с вами, – заявила темная душа.

– Не уверена, что Шуйский одобрит. – Сидя на постели и размышляя о новой работе, я отвела взгляд.

Как же много дурных и злых людей на этом свете, подумала невольно. Вот для чего этому Болотникову смерть Марии Бакуниной? Нет, я уже поняла, какие планы у Никиты Сергеевича: жениться, затем убрать супругу и стать наследником ее немаленького состояния. Но неужели для этого так необходимо убивать бедную девушку? Неужели, он просто не может жить с ней в любви и в согласии? Ведь ухаживал, значит, нравилась. А даже если и не нравилась, кого сейчас удивить договорным браком? Да все, что угодно, лишь бы не убивать, не брать на душу такой грех. Наверняка этот глупец не верит в загробную жизнь. Не понимает, что станет темным после смерти. А грешники куда попадают? Тут ответ один.

Я вздохнула и прилегла, глядя в потолок.

– Я вам могу пригодиться, – не отставала Мала. – К тому же, мне необходимо выходить из этого дома. Я не отчаиваюсь найти своего убийцу.

– Если настаиваешь, я спрошу у Анатоля Карповича о тебе, – ответила я.

– В общем-то, мне его позволение не нужно. Но если тебе так будет спокойнее… – Мала отлетела в сторону и проговорила: – А где там убиенный князь? Хочу пообщаться со светлой душой.

– Был в холле, – не глядя на цыганку ответила я.

Мала что—то пробормотала, затем покинула комнату, выскользнув через стену. Впрочем, надолго одна я не осталась. Раздался стук в дверь и голос Аристарха почтительно позвал:

– Софья Федоровна? Вас приглашает в свой кабинет господин Шуйский.

Резко сев, я удивленно моргнула. Второй раз за день оказаться в кабинете аллесианца было удивительно. Интересно, что он намеревается мне сообщить? Что принимает на работу, или…

Хотя, какие могут быть или? По крайней мере, пока дело Путятина не завершено, я буду нужна в агентстве. А вот что дальше, одним богам известно. Преисполненная любопытства, я вышла из комнаты и последовала за дворецким в кабинет Анатоля. Когда вошла внутрь, увидела, что аллесианец что-то пишет. Совиное перо так и мелькало в его руке. Не глядя на меня, Шуйский указал на стул и продолжил писать.

Присев, я заметила, что на столе уже лежит одно письмо, запечатанное восковой печатью. А подождав еще несколько минут, увидела, как к первому присоединилось второе. Только закончив писать, аллесианец распрямил спину и вернув в чернильницу перо, посмотрел на меня.

– Итак, Софья Федоровна, – проговорил он, – я подумал и решил, что вы можете оказаться нам полезны. Поэтому я включаю вас в штат агентства, правда, пока в качестве практикантки. Но, – добавил маг, глядя мне глаза в глаза, – вы будете получать жалование наравне с остальными агентами.

Я ощутила, как невольная и очень счастливая улыбка растягивает мои губы. Сердце забилось быстрее. Захотелось запищать от восторга, а еще лучше сплясать прямо здесь, на квадрате пола. Но заметив спокойный взор Анатоля и его вопросительно изогнутую бровь, я подавила в себе радостный порыв и только сжала ткань платья на колене, сминая ее беспощадно и сильно.

– По поводу вашей защиты от приорессы и монастыря, – продолжил Анатоль, – у меня есть некоторые связи. Я не даю полной гарантии, что все получится именно так, как я бы хотел, но шансы неплохие.

Опустив взгляд, я посмотрела на письма и разглядев адрес на верхнем конверте, не удержалась от удивленного возгласа.

Шуйский написал его величеству? Ничего себе, какие у него связи! Конечно, царь может послужить мне защитой от опекуна и от приорессы. Только станет ли он это делать? Но интересно, кому предназначается второе письмо?

– Нам с Николаем Арбениным, владельцем этого агентства, в недавнем прошлом повезло оказать услугу его величеству, – объяснил аллесианец, заметив мой взгляд и смущенную улыбку. – Теперь я попрошу его об ответной услуге. А второе письмо предназначается ректору академии магии. Он мой давний приятель, – сказал Анатоль и снова удивил меня. – Я попросил устроить вас на курсы подготовки к поступлению в академию. Сейчас устроить вас в академию уже нет возможности. Весна. Учебный год подходит к своему завершению. – Маг откинулся на спинку стула. – Даже если вы не решите поступать в итоге, то получите освидетельствование о курсе владения магией. В любом случае, вам это пригодится. Ну а если решите учиться, то впоследствии можете стать полноправным агентом «Призрачного света».

– Я хочу учиться, – сказала решительно. – Всегда хотела.

– До поступления вы будете жить в агентстве и находиться под моей непосредственной опекой и защитой. Даже если его величество не поможет… – Анатоль выдержал паузу. – Я все равно возьму вас как практикантку.

Посмотрев в глаза мужчине, я поняла, что ради меня он идет на многое. Это следовало ценить.

– Почему вы помогаете мне? – спросила я, выдержав паузу, во время которой мы с Шуйским смотрели друг на друга. – Вы ведь не обязаны…

Он улыбнулся и переплел длинные пальцы.

– Причин две, – ответил маг, – во – первых, я по себе знаю, что такое преследование веры. Покинув лоно церкви, я на собственной шкуре ощутил, что значить быть бывшим монахом. – Шуйский немного помолчал, видимо, вспоминая прошлое. А потом продолжил: – Ну а вторая причина банальная: я заинтересован в вас, как в сотруднике. Впрочем, вы и сами должны были это понять. Не так много существует тех, кто может не только слышать души, но и видеть их. Как в случае с Путятиным. Вы оказались весьма полезны.

– Но что, если от меня будет много проблем? – спросила я и осеклась. Ну, конечно же, Анатоль прекрасно осознает риски. Приоресса не отступится. Разве что, царь не прикажет ей оставить меня в покое. Мне же слабо верилось, что великий человек, глава нашего царства, снизойдет до решения судьбы какой—то купеческой дочери. Но Анатоль смотрел на меня так, что ему я поверила.

– Итак, госпожа Воронцова, до того, как я получу ответ от его величества, вы покидаете пределы особняка только в сопровождении кого-то из агентов и ни в коем случае не выходите одна. Это, надеюсь, понятно? Я действую исключительно в ваших интересах.

– Полагаете, монахини обители так скоро найдут меня? – ахнула я, отчаянно надеясь, что Шуйский ошибается и время еще есть.

– Я знаю, как они работают, – покачал головой бывший аллесианец. – Здесь вы в безопасности. Рядом со мной тоже.

– А если его величество ответит отказом на вашу просьбу? – Мой голос дрогнул.

Анатоль прищурил глаза.

– Когда получим ответ, тогда и будем думать. Но… – Губы мага тронула усмешка. – Что-то подсказывает мне, что он будет положительным, поверьте.

Я посмотрела в глаза собеседнику и увидела свет, наполняющий их, и кивнула, понимая, что верю словам Шуйского. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, словно за каменной стеной.

***

– Вы заставили себя ждать, а я этого не люблю. – Приоресса Гертруда пробарабанила пальцами по столу и подняла тяжелый, полный недовольства, взор на человека, стоявшего напротив.

Высокий, одетый во все черное, с плащом за плечами и массивной тростью в руках, он смотрел на хозяйку обители спокойно и совершенно не страшась ее гнева. Огромный ворон, восседавший на плече мужчины, презрительно взглянул на Гертруду вполне, как ей показалось, осмысленным взглядом.

– Госпожа приоресса, – произнес гость, опираясь на трость. – Я явился в вашу смиренную обитель сразу, как только смог. Видите ли, когда мне пришел от вас запрос…

– Приглашение, – поправила говорившего монахиня.

– Ах да, приглашение. – Губы мужчины тронула улыбка, а ворон на его плече пронзительно каркнул. – Я выполнял порученное мне задание. Я не из тех, кто ради новой работы оставляет старую незавершенной.

Приоресса смерила гостя обители взглядом, затем кивнула.

– Все это очень похвально, Михал, но я всегда полагала, что работа на обитель для вас, как служителя, должна быть в приоритете, – заметила она едко и небрежно указала мужчине на стул напротив, приглашая присесть. Но он лишь покачал головой, выказав желание стоять на месте.

– Как пожелаете, – фыркнула Гертруда.

– Мое прежнее задание исходило от братьев мужского монастыря святого Клементина, – произнес Михал и насмешливо развел руками, – так что, ни о каких приоритетах речи и быть не может. Впрочем, давайте не будем тратить напрасно ваше и мое время. Изложите суть проблемы.

Чувствуя себя неловко в присутствии гостя, приоресса поднялась на ноги. Заложив руки за спину, она прошлась по своему кабинету, затем резко развернулась к Михалу и впилась взглядом в ворона на его плече. Птица на подобное никак не отреагировала, и Гертруда заподозрила, что птица не совсем та, за кого себя выдает. Впрочем, не ее дело, кого на своем плече носит Михал.

– У меня из обители сбежала девушка, – сказала старшая монахиня. – За несколько дней до пострига.

– Еще одна несчастная душа, попавшая в ваши лапы против своего желания? – Изогнул вопросительно бровь мужчина в черном.

– Окстись, Михал, – резко ответила приоресса. – Молодые девы не всегда понимают, для чего в действительности предназначены с рождения. Она пришла в этот мир, чтобы стать одной из сестер обители. К тому же ее привез сюда отчим, он же является опекуном девушки. Сей добрый господин решил ее судьбу. У девушки дурной нрав и еще более дурной дар, который я хотела бы искоренить.

– Дар? – уточнил гость.

– Темная магия, – проговорила Гертруда, – опасная еще и тем, что девчонка совершенно не владеет ею. Да, – кивнула монахиня и сделала шаг в направлении Михала, да так и застыла, сложив на груди руки, – пока дар не раскрылся в полной мере, но если это произойдет, и девушка окажется не там, где надо… Если рядом с ней будут люди, которые смогут обратить этот дар во зло, даже ума не приложу, сколько бед она может натворить!

– Хм, – Михал поднял руку, прижав указательный палец к губам. Его ворон раскрыл крылья, но тут же сложил их, продолжая следить черным глазом за приорессой. Кажется, монахиня ему не нравилась.

– Ты должен вернуть ее в лоно монастыря, – продолжила Гертруда, – а мы должны искоренить дар в этой девушке. Извлечь ее из него.

Михал смерил собеседницу взглядом. Лицо его сделалось холодным и несколько отстраненным, как и взор серых, цвета стали, глаз.

– Хорошо. Я принимаю заказ, – произнес он. – Мне нужно знать имя. А еще я хочу осмотреть келью, в которой ночевала девушка. И… – Он выдержал паузу. – Желательно поговорить с твоими призраками. Полагаю, кто-то из них мог видеть девушку и поможет понять, куда именно она подевалась.

– Эта мерзавка…

– Сестра, – попенял Гертруде Михал.

– Эта девушка ухитрилась уйти от сестры Марты. Уж не знаю, как она смогла обойти магию моей лучшей магини, но увы, это факт, – высказалась приоресса.

– Я разберусь, – кивнул Михал. – Сейчас мне нужен кто-то, кто покажет келью…

– Софьи Воронцовой, – подсказала Гертруда.

– Именно.

Монахиня смерила взглядом гостя. Она побаивалась Михала, так как знала о силе этого монаха. В отличие от остальных братьев аллесианцев, Михал владел особенным даром. С подобным рождались все реже и реже. Поэтому Михала ценили за его способности. По этой же причине, мужчине многое сходило с рук. Он был дерзок, но богобоязнен. И единственные, кому поклонялся этот человек – были боги, а не их представители на земле.

– Сестра Мария! – крикнула Гертруда, посмотрев в сторону крепкой двери.

Прошло несколько секунд, прежде чем дверь, скрипнув, отворилась, пропуская в кабинет старую, скрюченную монахиню, державшую свечу в руке.

– Звали, приоресса? – спросила вошедшая, покосившись на высокую фигуру Михала.

– Проводи нашего гостя и покажи ему келью Софьи Федоровны, – приказала сестре приоресса.

– Но… – удивилась Мария. – Это же женский монастырь, а келья находится в спальном…

– Ты плохо меня слышала, сестра? – спокойно уточнила Гертруда и Михал заметил, как от тона ее голоса старушка переменилась в лице. Она тут же отступила, приглашая гостя покинуть кабинет и следовать за ней.