Текст книги "Тьма и свет (СИ)"
Автор книги: Анна Завгородняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
Глава 23 Дитя тьмы
Утром, сидя в экипаже, я смотрела в окно на проплывающие мимо улочки. Центр города, через который пролегал наш путь к главным воротам столицы, был украшен для празднования. На столбах и стенах домов пестрели ленты. Деревья были обвиты магическими гирляндами из тех, что ночью, едва опустится сумрак, вспыхнут разными огоньками. Меж крыш домов протянулись канаты – по ним скоро начнут ходить канатоходцы, рассыпая над головами людей блестящий серпантин.
Мы миновали ряд деревянных ларьков, уже открывших свои окошки. Продавцы выкладывали товары: сладости, выпечку, сахарные цветы, слоеные пироги и хрустящие вафли. На углу двух домов стоял мороженщик – от его тележки поднимался белый пар, но хозяин холодного лакомства пока не продавал товар. Он возился подле телеги с какими-то магическими артефактами, которые должны будут привлечь покупателя к сладкому товару.
А вот и стойка с сахарной ватой – несколько красочных, пышных воздушных букетов украшают маленькую витрину, так что и не видно продавца – полного мужчину в колпаке, белом фартуке и с пышными усами.
Я живо представила себе эту красочную картину: празднично одетые горожане прогуливаются по улочкам, держась за руки. Тут и там жонглеры. Канатоходцы что-то весело кричат с высоты. Клоуны на ходулях расхаживают мимо, строя рожицы. Дети, глядя на это великолепие, пищат от восторга и требуют у родителей ту, или иную, сладость.
Молодые пары трогательно держатся за руки, и играет музыка там, дальше, на возвышении, которое возвели, видимо, еще вчера днем.
Я смотрела в окно и пыталась не бояться. Старалась поверить, что мы все вернемся невредимыми.
Когда ворон на плече брата Михала противно каркнул, я вздрогнула и отвела взгляд, перестав любоваться по-праздничному одетым городом.
– Не надо бояться, Софья, – произнесла Мала, парившая рядом.
Я посмотрела на цыганку.
– А я бы на месте госпожи Воронцовой боялся, – тихо прошелестел голос брата Михала. – Страх делает нас осторожнее. Монастырь опасен. Не все сестры в нем истинно верующие.
Экипаж свернул за угол и покатил вперед, вскоре оставив позади главную площадь. Чем дальше мы удалялись от центра, тем меньше ощущался праздник. А вскоре исчезли и яркие ленты, и магические фонари. Город снова стал прежним – будто и не было ничего.
Я вздохнула. Сил придавало признание Анатоля. Решив отвлечься, я принялась представлять себе, как буду жить дальше.
Конечно же, подумала я, мы выведем приорессу на чистую воду. Затем я вернусь с друзьями в агентство, начну готовиться к вступительным экзаменам в академию. Попутно буду ходить на задания с Капитолиной и остальными. Отпраздную свое совершеннолетие! Получу наследство и отправлю куда подальше отчима и его дочь. Последнее я представляла себе ярче всего, потому что предвкушала тот миг, когда заявлюсь в дом, который принадлежит мне, и велю выставить вон Буйновых! И конечно же, я буду не одна. Со мной вместе в дом войдет тот, кто мне дороже всех на свете!
Экипаж покачнулся и выехал к воротам. Моргнув, я снова посмотрела в окно, чувствуя, как подрагивают руки.
У арочного выезда нас встречали стражники. Одетые в царские цвета, вооруженные, кто мечами, кто копьями, они пропустили нашу карету. Лишь один из них, одетый во все черное, царский боевой маг, на несколько секунд задержал свой взгляд на карете – видимо, ощутил присутствие магии.
– Тех, кто покидает столицу, не проверяют, – зачем-то проговорил брат Михал.
– Что-то не помню, чтобы прежде здесь находился маг, – заметил Вронцев.
– Все потому, что сам царь сегодня будет присутствовать на празднике, – парировал аллесианец. – Поэтому охрану усилили.
– Понятно, – кивнул некромант, а я удивилась, отчего они говорят о вещах, которые мне кажутся неважными?
Карета выехала за пределы крепостной стены, и тут произошло то, чего лично я не ожидала.
Мала вдруг застыла. Затем повернулась к окну и вытянулась, будто гончая, взявшая след.
– Что… – начала было я, а затем проследила за направлением взгляда цыганки, да так и ахнула, увидев у стен города разбитые яркие шатры.
– Цыгане, – произнес Анатоль.
В воздухе повеяло холодом. Мала переменилась в лице. На нее стало страшно глядеть. Она потемнела, подняла руки, будто хотела что-то схватить. Я увидела, как пальцы души вытянулись, а вместо ногтей, появились лезвия когтей.
– Мала, – позвала я, – нет! Ты же помнишь, что нужна нам!
Темная душа обернулась и взглянула на меня, жутко оскалившись.
– Мой табор, – сказала она и, прежде чем я успела что-то ответить, не говоря уж о том, чтобы остановить цыганку, Мала бросилась вон из экипажа и, скользнув ветром через дверцу, полетела в сторону шатров, словно черный сгусток дыма.
– Мала! – крикнула я и быстро посмотрела на Анатоля.
Шуйский все понял.
– Надо остановиться! – попросила я. – Она там сейчас может наделать беды! И она… – Я всхлипнула. – Она нужна нам!
Мне не верилось, что цыганка так просто улетела. Ведь она должна была отвлечь души монахинь в обители! Кто теперь выполнит ее роль?
А табор? Мне отчего-то было страшно. Темные души могут опьянеть от крови врага, как человек от вина. Что, если ей понравится мстить и убивать?
Что, если она убьет невиновных?
– Мы не остановимся, – произнес брат Михал. – У нас своя работа, у темной, видимо, своя.
Я в отчаянии посмотрела на Анатоля. Шуйский поймал мой взгляд, кивнул, а затем поднял трость и что было силы ударил им по потолку кареты раз, другой, третий, вынуждая возницу остановиться.
– Что случилось? – съехав на обочину, тут же поинтересовался кучер.
– Подождите здесь, – крикнул ему Анатоль, а затем распахнул дверцу и выбрался наружу. Я даже выдохнула с облегчением, когда поняла: мы не оставим Малу и не позволим ей погубить свою и без того грешную душу.
Брат Михал благородный порыв Шуйского не оценил. Нахмурившись, аллесианец быстро произнес:
– Мы можем опоздать.
– Можем, – ответил Анатоль, протягивая ко мне руку и предлагая последовать за собой, – но приоресса подождет. Это в ее интересах, насколько я понял.
Я скользнула мимо брата Михала, вложив свою руку в ладонь Шуйского. Анатоль помог мне выбраться, а затем, следом за мной, из экипажа вышли Степан и Мамаев. Некромант помедлил немного, словно размышляя, идти за остальными, или нет. В итоге он тоже покинул карету и встал, разминая руки.
– Ты с нами? – спросил у Михала Анатоль.
– Нет. Если уж решили вмешаться, делайте это без меня. Ты же знаешь, я научен убивать темных, а не помогать им, – ответил аллесианец.
– Идемте, – сказал за всех Степан. – Я, конечно, цыганку видеть не вижу, но оставить ее считаю неразумным.
Я посмотрела на агентов, почувствовав, как дрогнуло сердце. А затем пошла за Анатолем, направившимся в сторону табора.
– А вы, милейший, ждите здесь, – бросил удивленному кучеру Мамаев.
Михал вытянул вперед руку, что-то шепнув. И Гавран пробежался по его предплечью, а затем раскрыл крылья и взлетел, подброшенный аллесианцем в небо. Ворон сделал круг над каретой, а затем полетел за агентами, держась на высоте самого рослого дерева.
***
Это был он – ее табор, и Мала, подлетев ближе, на миг застыла, чувствуя, как ее переполняет злость. Она посчитала шатры, отметив, что вместо пятнадцати привычных, среди которых когда-то был и ее шатер, тряпичных домиков стало больше. Никак табор разросся за то время, пока она мертвой ходила по этому свету, в поисках отмщения.
Как же долго она их искала. Сколько дней, недель, месяцев! Сколько слонялась по лесам, полям и городам, и вот нашла!
Душа ощутила, как по ее призрачному телу будто прошла ледяная волна. Мала оскалилась и медленно полетела вперед, рассматривая цыган.
Возле самого большого шатра, принадлежавшего барону, горел костер. Над ним на шестах, воткнутых в землю, томился котел. От него поднимался вверх дым, и Мала могла поспорить на что угодно, что внутри варится мясо.
Несколько мальчишек, одетых в штаны, да яркие рубахи, играли в мяч, сшитый из кусков воловьей кожи. Сколько Мала не приглядывалась к ним, никак не могла понять, чьи это дети. Она не помнила никого из этих мальчишек, а затем решила, что они пришлые, присоединившиеся к табору после ее смерти.
Облетев костер, Мала застыла, увидев пожилую цыганку, сидевшую на тюке с сеном. Перед ней стоял низкий столик с разложенными картами. Она гадала и сосредоточенно всматривалась в карты. Мала не удержалась – подлетела ближе и присела напротив, прямо на землю, глядя на Зару, которая вдруг нахмурилась и поежилась, ощутив волну холода, источаемую темной душой.
– Вот и встретились, подруга. – Мала посмотрела на «рому» внимательнее, склонив голову. – Жаль, что ты меня не видишь, старая карга, – добавила она, а Зара вдруг вскинула голову, сгребла все карты в колоду и, обернувшись к играющим детям, позвала: – Алмаз! Иди-ка сюда.
Один из мальчишек оторвался от игры, что-то сказал друзьям и бросился к старухе.
Зара подняла голову и, как показалось Мале, посмотрела прямо на нее. От удивления у темной души даже когти втянулись под кожу. А затем она поняла, что Зара смотрит не на нее, а через нее.
Мала обернулась и увидела Анатоля, идущего рядом с Софьей. А следом за этой парой в табор шли и остальные агенты.
– Вас еще здесь не хватало, – рявкнула Мала и взлетела вверх, чувствуя, что маги пришли остановить ее. Только ничего у них не выйдет. Она слишком долго ждала момент, чтобы отомстить. И вот он настал. Она нашла свой табор, а скоро найдет и убийцу.
Зара словно почувствовала неладное. Когда Алмаз подошел к ней, старая цыганка притянула мальчишку к себе, а затем усадив его на одно колено, рывком сняла с шеи замысловатый амулет, который сунула ребенку со словами:
– Надень. Быстро.
– Но, бабушка? – удивился Алмаз.
– Я сказала, надень, – сухо обронила старуха, и ребенку не оставалось ничего другого, как выполнить приказ Зары.
Цыганка обвела взглядом пространство за костром и увидела приближающихся агентов. Нахмурившись, она поднялась на ноги, опустив внука.
– Играй рядом, – бросила она мальчику, – так, чтобы я видела тебя, – добавила старуха и отчеканила, – всегда.
Алмаз кивнул и, бросив взор на незнакомцев, поспешил к друзьям и прерванной игре.
Мала проводила ребенка долгим взглядом, чувствуя, как злость переполняет невесомое тело. Она не могла видеть себя со стороны, но прекрасно чувствовала, какие эмоции переполняют ее сущность.
– Кто вы? – спросила Зара, прищурив глаза, когда незнакомцы решительно подошли и остановились напротив цыганки. Достав из кармана трубку, старуха набила ее табаком и раскурила, продолжая следить за непрошеными гостями.
Цыгане прибыли на праздник. В больших городах всегда найдутся желающие, готовые выложить неплохие деньги, чтобы узнать свое будущее, а еще посмотреть на представления, которые дает табор. Чутье подсказывало Заре – чужаки, заявившиеся в табор, не за гаданием пришли. И смотрят настороженно, словно ищут кого, или чего-то ждут. Особенно одна – девушка, от которой так и веет тьмой.
Зара чувствовала силу, исходящую от незваных гостей. Она и сама обладала толикой магии, отчего умела гадать так, как ни одна цыганка в таборе. За это Зару уважали остальные «ромы».
Выпустив кольцо дыма, Зара поймала напряженный взгляд девушки, стоявшей напротив.
– Мы просто проезжали мимо и решили зайти, посмотреть на жизнь табора, – проговорил один из мужчин, стоявший дальше от цыганки.
Зара усмехнулась, затянулась из трубки и произнесла:
– Некрасиво врать старшим. – Ее губы тронула улыбка, за которой скрывалось все, кроме гостеприимства. – Вы – маги. И явились сюда с недоброй целью. Я чувствую, тьма витает рядом с табором. – Взгляд Зары стал холоднее северного льда. – Ступайте прочь. Вам здесь не рады.
– Мы тоже не горим желанием оставаться, – сказал светловолосый, высокий мужчина, стоявший рядом с девушкой. – Но у нас есть вопросы.
– Вопросы? – цыганка фыркнула, а затем ощутила, как воздух рядом с ней буквально заледенел. Она вздрогнула, едва не выронив из рук трубку, и отступила на шаг. А затем и вовсе охнула и присела прямо на столик, на собранные карты.
Рука Зары дрогнула. Она выронила трубку и схватилась за сердце, которое сдавила ледяной рукой подкравшаяся смерть.
***
– Мала! Не надо! – Я бросилась к темной душе, в попытке остановить ее.
Мала находилась за спиной старой цыганки. Лицо ее почти утратило человеческий облик. Она потемнела и превратилась в нечто пугающее: глаза горят, одежда вьется вокруг тела, как и седые волосы, превратив душу в ужасающее чудовище. А ее рука… Та, что миг назад держала трубку, прошла через тело незнакомой старухи из табора, и теперь сжимала сердце несчастной.
– Мала! – Я сделала очередную попытку. – Это она? Она виновна в твоей смерти?
Темная душа словно не слышала меня. Она смотрела на цыганку, продолжая сжимать ее сердце. Мала будто упивалась своей силой. Наслаждалась способностью вершить чью-то судьбу.
Мальчишки, игравшие неподалеку, заметили, что со старухой что-то не так. Названный Алмазом бросился было к бабушке, но его перехватил Вронцев. Ребенок забрыкался, завизжал, но некромант произнес несколько слов на непонятном языке и Алмаз затих. Остальные мальчишки побежали вглубь табора, на бегу выкрикивая на своем языке слова о помощи.
Я поняла, что скоро здесь соберутся все цыгане. Только они могут не успеть. Мала убьет несчастную старуху и тем самым продлит свои мучения в загробном мире, куда, несомненно, попадет, едва выполнит неоконченные дела на этом свете.
Рядом что-то произнес Шуйский. Я не успела и глазом моргнуть, когда аллесианец вытащил из кармана прозрачный флакон, раскрыл его и, высыпав на ладонь порошок серебряного цвета, бросил его в скрючившуюся старуху.
Я не успела удержать руку Анатоля. Хотела, потому что верила: Мала найдет в себе силы остановиться! Но Шуйский действовал слишком быстро.
Порошок превратился в подобие дыма, и фигура темной души стала видна остальным агентам, правда, всего на несколько секунд. Но этого хватило, чтобы Анатоль увидел ее и нанес удар.
– Не надо! – В последний момент я успела ударить Шуйского по руке, потому что на этот раз была готова. И все же его магия успела сорваться с пальцев аллесианца и рикошетом ударило по Мале.
– Нельзя ей позволить убивать! – ответил Анатоль. Он не сказал мне ни слова упрека за то, что остановила его. А Малу все же настиг удар благодатного света. Темную душу оторвало от несчастной цыганки и откинуло назад.
Удивленная, Мала приподнялась, оказавшись на земле. Ее глаза стали прежними, а когти втянулись под кожу. Она снова стала сама собой.
– Зачем? – прорычала темная.
– Не делай хуже, чем уже есть, – ответил ей Шуйский.
Я поспешила к старухе, осевшей на столе. Она продолжала держаться за сердце, еще не понимая, что опасность отступила.
– Как вы? – спросила у цыганки, помогая ей перебраться со стола на скамью.
Женщина вырвалась из моих рук, поглядела гневно.
– Кто вы такие? И как связаны с Малой?
Она зачем-то протянула руку и вцепилась в свои карты, словно они могли спасти ее от беды.
Ничего не ответив цыганке, я подняла взор и посмотрела на Малу. Темная душа взлетела над землей и приблизилась, поглядывая на Шуйского.
– Даже не думай, – предупредил он, ощутив колебания холода и сообразив, что Мала ближе, чем кажется.
– Эта тварь Зара видела того, кто убил меня, – прошелестел голос темной. – Она виновна так же, как и мой убийца. Но вы правы. Ее трогать не стану. Она не заслуживает этого. Теперь, когда Зара почувствовала, что такое страх, она будет постоянно жить в нем. А что может быть лучше, чем знать, что месть продлится на долгие годы?
Я посмотрела на Малу. Призрак застыл поблизости от Зары, но больше не делал попыток убить старую цыганку.
– Мала здесь. – Я опустила взор на Зару и заметила, как гадалка побледнела.
– Врешь! – прошипела она.
Стараясь не замечать, как к нам со всех сторон бегут цыгане, я сосредоточилась на собеседнице.
– Не вру. Она пришла отомстить. – Я увидела, как после прозвучавшей фразы, в глазах Зары вспыхнул страх. Всего на долю секунды, а затем он отступил. Старуха отлично держала себя в руках.
– Кто ее убил? – спросила я. – Он здесь?
Зара настороженно огляделась. Она видела своих людей, но видела еще и то, что маг, от которого шел яркий свет, с помощью своей силы не позволяет никому из табора подойти ближе. Между Зарой и ее людьми будто выросла незримая стена.
– Как же мне жаль, что она меня не слышит, – проговорила Мала. Она подплыла ближе. Зависла рядом со мной, бросив Шуйскому: – Не бойся, аллесианец. Я уже поняла, что ты не позволишь мне прикончить эту каргу. Возможно, ты и прав. Она не виновата. Не она занесла нож. Не она ударила. Но она видела, как меня убили, а затем промолчала, и убийца остался безнаказанным. Мое же тело выбросили в канаву, даже не потрудившись о погребении. Разве это справедливо?
Анатоль покачал головой.
– Сотворив месть, ты сделаешь хуже только себе. Души тех, кто виновен, уже полны тьмы, и там, за пределами этой жизни, их не ждет ничего хорошего. А у тебя еще есть шанс все исправить, – сказал он.
Зара удивленно моргнула, слушая странные речи мага.
– Вы похожи на сумасшедших, – проговорила она.
– Душа Малы здесь, и она взывает к отмщению. – Я поглядела на гадалку.
Зара выдержала мой взгляд. Но было заметно – цыганка нервничает.
– Кто тот человек, убивший Малу? – спросил Шуйский, пристально глядя на старуху.
– Он где-то здесь, – прошипела Мала. – Должен быть. Но я его не чувствую! И все же, найду.
Зара на миг опустила взгляд, будто размышляя. Затем посмотрела на аллесианца.
– Я не буду ничего говорить. Это дела табора. А вы здесь всего лишь чужаки и не имеете права вмешиваться в нашу жизнь!
Анатоль наклонился к гадалке.
– Я могу позволить душе Малы разобраться с обидчиками, раз вы говорите, что это дело табора. А Мала – одна из вас, даже теперь, после смерти. Значит, она в своем праве, не так ли?
Зара завращала глазами. Она отчаянно глядела на цыган, которые пришли ей на помощь, но не смогли преодолеть магический заслон, установленный Шуйским. Кажется, старуха начала осознавать, что не в ее положении диктовать условия. Но стоило отдать ей должное: она была храброй и прятала свой страх под напускной наглостью.
– Вы лжете! Малы здесь нет.
Я покосилась на темную душу, которая от такого заявления гадалки, сразу почернела и начала меняться. Ее руки украсились опасными когтями, способными в один удар вспороть живот Заре, или перерезать горло.
Старая гадалка не понимала, что играет с огнем.
– Где твой брат, Зара? – прошипела темная, качнувшись к старухе. Та поежилась от потока ледяного воздуха – почувствовала опасность, хотя и не могла ее видеть.
– Что это? – пробормотала Зара.
– Мала хочет узнать, где ваш брат, – проговорила я, уже понимая, кто стоит за смертью моей темной спутницы. Узнать бы еще, за что убили Малу?
– Мой брат? – Брови Зары сошлись на переносице. Она оттопырила верхнюю губу, став похожей на волчицу, но миг спустя заставила себя успокоиться. – Нет его больше. Умер.
– Лжешь! – прошипела темная и бросилась на гадалку. Я успела только глазами моргнуть да сообразить, что вот она, пришла смерть к Заре, когда Анатоль произнес какие-то слова, резко вытянул в направлении темной руку и полоса света, похожая на хлыст, обвила тело Малы, остановив ее за секунду до ошибки.
– Мала говорит: вы лжете, – обратилась я к Заре, стараясь не обращать внимания на яростные попытки темной освободиться из светлого плена. Впрочем, сопротивлялась Мала недолго. Несколько секунд и душа, смирившись, повернула голову к аллесианцу, проговорив: – Отпусти. Я не причиню этой гадине зла. Хотя она заслужила.
– Возможно, – согласился Анатоль и шевельнул пальцами. Хлыст из света тут же затянулся в его ладонь. Шуйский встряхнул кистью и опустил руку. – Но не тебе решать ее судьбу. Эта женщина не стоит того, чтобы ради нее гореть в геенне огненной.
Зара прекрасно слышала слова Шуйского. Наверное, в тот миг она осознала, что мы говорим правду. Что Мала здесь.
– Скажи этой ведьме, – попросила меня темная, – что это я подарила ей амулет, который она отдала Алмазу. Пусть вспомнит.
Я передала слова Малы, и на лицо гадалки набежала тень. Она вздрогнула, затем посмотрела вокруг, будто пытаясь разглядеть темную душу. Когда же ей это не удалось, Зара вздохнула и сказала:
– Я не обманула вас. Мой брат, Лачи, умер. Прошло всего три месяца после того, как он убил Малу.
Темная душа насторожилась.
– Как сдох этот мерзавец? – спросила она с придыханием.
– Наверное, его наказали боги, – продолжила Зара. – Мы ехали табором на новую стоянку, когда лошадь, та, что принадлежала Мале, понеслась.
– Мой Баро! – прошептала Мала, меняясь в лице.
– Чертов конь сбросил Лачи, а затем затоптал. Никто ничего не смог сделать, – сокрушенно покачала головой Зара. – Вот как бывает: брат убил Малу из-за ее коня, лучшего в нашем таборе. А конь убил Лачи и все, что от него осталось – дочь и Алмаз.
Я едва не задохнулась от ужаса.
Это что же получается? Малу убили из-за какого-то коня?
Нет, я, конечно, знала, что цыгане сходят с ума по лошадям, ценят их на вес золота… Но чтобы убить за жеребца человека? Нет, для меня это было немыслимо.
– Что с Баро? – спросила Мала.
– Вы что, убили женщину из-за коня? – озвучил мои мысли Мамаев. Лицо у великана при этом было красным от ярости.
– Из-за жеребца, – поправила мага Зара. – Вы не понимаете. Вы не цыгане. – Гадалка качнула головой. – Какой это был жеребец! Всем жеребцам жеребец! Кто только не просил у глупой Малы, чтобы продала его! Да она могла бы озолотиться, так нет. Держалась за своего Баро, словно тот был ей сыном.
Я посмотрела на темную душу. Она по-прежнему ждала, чтобы я задала вопрос гадалке.
– Что стало с Баро? – спросила у Зары.
– Ничего. Мы его продали, чтобы устроить поистине королевские почести для моего дорогого брата…
Мала опустила взгляд. Затем подняла голову, еще раз посмотрела на Зару и, развернувшись, полетела прочь.
Я пошла за ней, пораженная открывшейся правдой.
Убили… Из-за коня.
Да каким бы прекрасным не был этот жеребец, не стоил он чужой жизни!
Остановившись, я обернулась на Шуйского. Анатоль несколько секунд смотрел на Зару, затем сказал:
– Мне вас жаль.
– Себя пожалей, – огрызнулась гадалка.
– Там, куда вы попадете после смерти, вы не раз пожалеете о том, что не остановили брата, – произнес Шуйский.
– Я ее не убивала! – рявкнула цыганка.
– Вы так считаете? – только и спросил аллесианец. Затем он поднял руку, щелкнул пальцами, разрушая магическую защиту. Тут же к гадалке бросились цыгане. Несколько мужчин, вооруженных кто вилами, кто хлыстами, встали у нас на пути.
– Бабушка, ты в порядке? – услышала я голос мальчишки Алмаза, но не обернулась, посмотреть, что происходит за спиной. Я шла за Малой. А она летела вперед, ссутулившись и словно постарев, если только можно так выразиться в отношении призрака.
Не знаю, что угнетало темную душу: факт несостоявшейся мести, или разочарование оттого, что отступилась от своей цели, ради которой существовала на этой земле.
Мамаев вышел вперед, грозно двинувшись на цыган. Те увидели великана и расступились, хотя глядели хмуро и опасно. Наверное, не решились связываться с магами. А может, табор остановило то, что Зара не пострадала?
Не знаю. Но так или иначе, из табора мы вышли целыми и невредимыми.
Мала первой забралась в экипаж и затихла, что для нее было удивительным. Когда я села рядом с душой, то не выдержала, сказала:
– Ты правильно поступила, Мала. Эти люди, эта Зара, они не стоят твоей души.
– Мне, наверное, пока уходить, – ответила она. – Баро отомстил за меня. – Ее глаза вспыхнули алыми углями и погасли. – Надо же…
Агенты по одному забрались в карету. Кучеру было велено трогать. Несколько минут в салоне царила полнейшая тишина, затем Степан нарушил молчание:
– А конь-то молодец!
Мала криво усмехнулась. Жаль, анимаг не мог увидеть ее реакцию на его слова.
– Он был мне дорог, потому что достался от сына. Хороший конь. Верный. А Лачи все просил, чтобы я его продала, а деньги отдала барону. На самом деле, он себе хотел жеребца. Так хотел, что однажды ночью во время стоянки, ударил меня ножом в спину, когда сидела у костра и курила трубку. – Темная душа вздохнула. – Зара меня отвлекала разговорами, чтобы позволить брату подобраться ближе. А затем она смотрела, как он убивает меня. Да только не добил. Снесли в канаву подальше от табора. Думали, что мертва, но нет. – Глаза Малы опасно сверкнули. – Я почти сутки лежала там и медленно умирала. Никто не проехал мимо. Никто не нашел меня и не помог. Я даже кричать не могла. Только стонала тихо от невыносимой боли. А затем боль исчезла. Я уснула и проснулась тем, кем ты меня видишь. – Цыганка посмотрела в мою сторону.
– Мне так жаль, – прошептала я, чувствуя, как сердце сжимается от боли за призрака.
– Немудрено, что она стала темной, – произнес Поликарп.
Мала снова вздохнула, затем взлетела, просочившись через потолок экипажа, и исчезла. Я начала было волноваться, да только Анатоль тихо заметил:
– Она здесь. Села с кучером. Давайте оставим ее в покое. Мала должна все обдумать. – Он мягко улыбнулся. – Она молодец. Сдержалась.
– А если бы… – прошептала я, но так и не закончила вопрос.
Шуйский все понял и ответил:
– Мне бы пришлось ее убить. Боюсь, убив Зару, Мала уже не смогла бы остановиться. Кровь опьяняет темных. Делает почти безумными. Мала была в шаге от ошибки.
Я кивнула и отвела взор, принявшись рассматривать пейзаж за окном и в очередной раз поражаясь жадности людей, способных пойти на убийство ради наживы.
