Текст книги "Тьма и свет (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Глава 4 Скряга

Кабинет Шуйского располагался в левом крыле особняка. Когда мы вошли в помещение, я бегло огляделась, отметив добротную мебель, множество полок, заполненных книгами, и ряд стульев, стоявших у стены. Видимо, они предназначались для агентов. Я даже успела представить себе, как Капитолина, Харитон, великан Мамаев и остальные собираются в комнате и внимательно слушают то, что им говорит Анатоль.

Шуйский легко подхватил один из стульев, поставил его возле стола и взглядом велел мне сесть. Капитолина приглашения ждать не стала – рыжая ведьмочка выбрала место у стены, заняла его и, сложив руки на груди, приготовилась слушать то, что скажет ее непосредственный начальник.

– Итак, расскажите о себе, – предложил Шуйский, присев во главе стола.

Я поежилась под его пристальным взглядом, который, казалось, проникал в мою душу.

– Также меня интересует, каким еще даром вы обладаете помимо умения видеть призраков, – продолжил мужчина.

– Она тебя удивит, – проговорила Капитолина, но Шуйскому хватило лишь одного взгляда на рыжую, чтобы она покорно замолчала. Я сразу же сделала вывод: Анатоля уважают и, возможно, немного боятся?

– Мне кажется, демонстрация будет лучше лишних слов. – Понимая, что поступаю правильно, я поднялась со стула, вышла в центр кабинета и, не сводя взгляда с мага, развела в стороны руки, призывая магию.

Сила отозвалась быстро. Послушно потекла ко мне из разных уголков комнаты. Тьма заклубилась вокруг рук. Тени закружились подле меня, потрескивая от напряжения, пробегавшего от попытки удержать силу в узде. Я не хотела, чтобы она вырвалась на свободу.

Тьма придала мне уверенности в себе. Соединив руки, я позволила магии поглотить их, спрятать под покровом темноты. И вместе с тем вспомнила, как приоресса разгневалась, узнав, какой именно силой я обладаю. Это произошло в тот день, когда отчим привез меня в обитель, якобы с целью показать старшей сестре возможности своей приемной дочери, которые вызывали у него опасения.

Будучи наивной, я продемонстрировала все, что умею, и не сразу заметила, как помрачнело лицо Гертруды.

– Это дурная магия, – сказала она, увидев, с какой легкостью я управляюсь со своей магией. – Она несет зло! Она от демонов!

Приоресса подошла ко мне, воздела руки и из ее ладоней полился благодатный свет, который вмиг разогнал мою тьму. Не потому, что я была слабее, нет. Я просто тогда испугалась и позволила Гертруде сделать это.

– Никогда! – Приоресса схватила меня за плечи и с силой встряхнула. – Никогда не используй силу. Она – зло и способна привлекать нечисть из преисподней. Она убьет твою душу!

Вот и сейчас, показывая то, на что способна, я не удержалась и с любопытством посмотрела на Шуйского.

Мужчина сидел, облокотившись на стол и наблюдал за мной с искренним интересом. Глаза его разгорелись, а меж соединенных ладоней вспыхнул чистый свет. Магия Шуйского отреагировала на мою тьму, и я поняла, что не ошиблась. Он действительно владел церковной магией. Но отчего сидит здесь, в кабинете, а не молится в залах монастыря? Это, конечно, не мое дело, но вызывает некоторые вопросы.

– Она почти как Николай, – прошептала Гаркун.

– Интересно, – только и произнес Анатоль.

Я кивнула и втянула тьму под кожу, отпустив тени назад по облюбованными ими углам. Сама села на стул и посмотрела на хозяина кабинета, ожидая его вердикта.

– У вас есть магическое образование? – спросил он. – Диплом? Разрешение на использование силы?

Я отрицательно покачала головой и Шуйский нахмурился.

– Кто занимался с вами? Кто помогал развивать магию? – Бывший служитель веры откинулся на спинку высокого стула, продолжая изучать меня взглядом. Теперь Анатоль смотрел иначе. Я поняла, что заинтересовала его. Мужчина не стал причитать по поводу опасности, которую несла тьма. Он не понаслышке был с ней знаком.

– Разве мы не можем взять Софью без образования? – уточнила Капа. – Она ведь не ведьма, – продолжила рыжая. – Это к ведьмам существуют определенные требования. А она…

– Она темный маг, – прервал Капитолину Анатоль. При этом он так посмотрел на Гаркун, что рыжая прикусила язык. Было заметно – хозяин кабинета не нуждается в подсказках и советах. Он сам принимает решения.

– Расскажите о себе, – попросил Шуйский. – Я должен знать все.

Я прокашлялась, прочищая горло. Успела подумать, что все оказалось на деле не так просто. Устроиться в агентство, возможно, не получится. Что, если этот Анатоль не захочет связываться с самоучкой?

– Меня обучала матушка, когда еще была жива. – Я первым делом ответила на вопрос мага, что еще висел озвученный в воздухе. – Она хотела, чтобы я училась. Я должна была поступить в академию, но матушка умерла, а отчим решил, что не стоит тратить огромную сумму на учебу. Девица, по его мнению, годна лишь на то, чтобы быть женой, управлять домом и рожать детей.

Шуйский не сказал ни слова, и я продолжила. Рассказала о том, что матушка скрывала мою темную магию. Запрещалось мне говорить и о способностях видеть призраков. Нет, отчим был в курсе, что его падчерица обладает даром, но не интересовался, каким именно. Все открылось, когда он отвез меня в монастырь к приорессе Гертруде.

Я говорила много, но по делу. Рассказала о своем наследстве. О предположениях, которые считала верными, что отчим желает получить все мои деньги и ради этого спрятал меня в обители.

Анатоль слушал молча и лишь смотрел на меня удивительным, немигающим взглядом. А когда я закончила рассказ, еще почти с целую минуту молчал размышляя.

– Она нужна нам, – решилась Гаркун.

– Капа, – резко посмотрел на рыжую Шуйский. – Не помню, чтобы я давал тебе слово.

Она тут же потупила взгляд, показавшись мне подозрительно покладистой.

– Вас будут искать, – наконец, произнес светлый маг. Он поднялся из-за стола. Заложив руки за спиной, прошелся по кабинету, вызывая во мне волны тревоги.

Не возьмет, подумала я с отчаянием. На кой ему сдались проблемы? А ведь проблемам быть, это как пить дать. Монахини в поисках меня обрыскали весь лес! Не думаю, что приоресса отступится. Видимо, очень нужны обители матушкины деньги.

– Вы подписывали какие-нибудь бумаги в монастыре? – Обернувшись, Анатоль посмотрел на меня в ожидании.

– Нет. – Я покачала головой. – Но мне еще нет двадцати одного года. Пока все решает опекун. Он и подписал все, что требуется. – Я не стала лгать – не видела смысла.

– Сколько вам сейчас? – последовал ожидаемый вопрос.

– Двадцать, – ответила, подумав о том, что в мои годы у матушки уже была я. Мама очень хотела видеть меня образованной, составившей удачную партию, матерью и женой. Но не судьба.

– Анатоль. – Капа снова не удержалась. – Мы же ее не выставим вон? Николай так ни за что бы ни сделал. Ее же превратят в монахиню насильно! Тебе, как никому другому, известно, что такое служить богам без веры в сердце и без призвания. Ты…

– Тише, Капитолина, – почти мягко прервал ведьму Шуйский.

– Хорошо. – Она подняла руки в извиняющемся жесте.

– Сегодня госпожа Воронцова останется у нас. Мне надо подумать, что делать дальше. Если бы вам был двадцать один год – это бы многое упростило, – он бросил выразительный взгляд на рыжую. – Пока ступайте.

Я поняла, что задержала дыхание, когда Шуйский размышлял. В сердце затеплилась надежда. Гаркун поднялась со стула, взяла меня за руку и повела из кабинета в коридор. Уже оказавшись за дверью, она наклонилась ко мне и шепнула:

– Не переживай. Анатоль что-то придумает, я уверена.

Я зачем-то кивнула, а про себя вздохнула, отчаянно надеясь разделить с ведьмой эту ее уверенность. Но, сделав несколько шагов по коридору, остановилась, со стыдом вспомнив, что так и не рассказала Шуйскому о темной душе, оставшейся за порогом дома. Бросив извиняющийся взгляд на Капитолину, я решительно вернулась и постучала в дверь кабинета. А услышав короткое «да», потянула ручку и, открыв дверь, вошла.

Анатоль, продолжавший сидеть за столом, вскинул голову, посмотрел на меня и спокойно спросил:

– У вас что-то еще?

– Да, – кивнула я и оглянувшись, увидела, что Гаркун осталась стоять на месте. Это было к лучшему. Не все же ей ходить за мной подобно няньке.

– Проходите. – Бывший священнослужитель указал мне на стул, еще помнивший тепло моего тела. Затем, когда я присела, Анатоль взмахнул рукой, и дверь в кабинет медленно закрылась. Мы остались наедине.

– Дело в том, – начала я решительно, – что я пришла к вам не одна. Со мной спутница.

Шуйский улыбнулся одними глазами – оказывается, он и так умел.

– Душа, которая сидит на пороге дома? – спросил маг спокойно.

Я пораженно открыла рот.

– То есть? – уточнила удивленно. – Вы же не видите души. По крайней мере, мне так казалось…

– Она темная, – объяснил Анатоль, – и представляет собой угрозу. Темные души я чувствую преотлично.

– Тогда… – Я замялась, но все же решила спросить, ощутив готовность мужчины к диалогу. – Отчего вы не заметили присутствие призрака старика?

Шуйский и вовсе улыбнулся. Улыбка у него была приятной, и я поняла, что мне нравится, как улыбается этот человек. Он сразу изменился. Строгость и налет мрачности уступили под каким—то светом, который излучал хозяин кабинета.

– Кто сказал, что я его не заметил? – спросил он спокойно.

– Значит, вы просто не хотели браться за эту работу? – осенило меня.

– Скажем так, агентство не занимается уничтожением и изгнанием светлых душ, – объяснил Анатоль. – К тому же, мне не понравились заказчики. У меня есть определенные принципы. Эти двое молодых… – Он усмехнулся и продолжил: – Молодых людей всю жизнь жили за счет старика-отца. Это я понял, даже не общаясь с призраком, который, кстати, не может говорить. Старик при жизни был немым, таким же остался и после своей смерти.

– Тогда…– продолжила я неуверенно, а про себя подумала: "Так вот почему старик все время молчал!"

– Теперь нам придется заняться делом купца, – мягко перебил меня Шуйский. – Но сейчас речь не о том. Вы пришли поговорить о темной душе?

– Да. – Почти не надеясь на удачу, я поведала светлому о своей встрече с Малой. Рассказала и о том, что темная душа помогла мне выбраться из леса к людям. Анатоль выслушал меня, затем произнес:

– С вашей стороны было неосмотрительно заключать подобную сделку.

– Она не кажется мне опасной, – ответила я и осеклась, снова вспомнив острые когти, вытянувшиеся из рук цыганки.

– Она жаждет мести и, возможно, имеет на это право. И все же я бы не хотел видеть никого подобного рядом.

Услышав приговор, я вздохнула. Значит, Мале не жить в особняке, поняла я. Следует пойти и сказать об этом цыганке. Она ведь ждет. С моей стороны будет просто подлостью отправиться спокойно спать, оставив Малу в неведении. Да, Капитолина права, рассуждая, что цыганка давно мертва и что ей не страшны непогода и отсутствие крыши над головой. Но совесть внутри меня убеждала поступить правильно.

– Я вас поняла. – Вздохнув, я поднялась на ноги.

– Что вы поняли? – спросил маг, следя за мной серым взглядом. – Я не сказал, что не впущу ее. Я просто высказал свои мысли, но не понаслышке знаю, что темное не всегда темное, как и светлое порой не несет в себе добро. – Он поднялся из-за стола и добавил: – Идемте, покажете мне свою знакомую.

– Ее зовут Мала, – выпалила я быстро. – Она цыганка.

– Я помню.

Мы вышли из кабинета. Капитолина стояла на месте и ждала меня. А увидев в компании Анатоля, вопросительно приподняла брови.

– Мы идем к Мале, – пояснила ведьме, и она лишь пожала плечами, явно считая безумием общение с темной душой.

Ступая шаг в шаг за Анатолем, я смотрела то на его широкую спину, то на ковровую дорожку, стелящуюся под ногами. Еще я пыталась понять, какие эмоции ощущаю при этом. В итоге сделала вывод, что мне уютно в агентстве. Возможно, мне здесь даже понравится. Правда, сейчас важно спрятаться от монахинь обители. В идеале мне бы дождаться дня рождения, вернуться домой и заявить о своих правах. Пока я не написала отказ от наследства, оно все еще принадлежит мне. Вот только тревожно сжимающееся сердце твердило: все не так просто. Приоресса и опекун не откажутся от денег. Меня ищут и найдут. У веры много последователей, так что это всего лишь вопрос времени. Станет ли Шуйский помогать? Рискнет ли ради незнакомой девушки вступить в противостояние с обителью?

У меня было слишком много вопросов и надежд. И слишком мало ответов.

Спускаясь по широкой лестнице, я увидела призраков, одетых, как горничные. Женщины проплыли мимо, поздоровавшись с Анатолем. Он кивнул в ответ, продолжая спускаться. Я же снова удивилась, так как увидела, что у светлых душ в руках было постельное белье. Нетрудно догадаться, куда отправились призраки, но вот как они могли держать все эти пододеяльники и простынь?

Анатоль пересек холл, рывком открыл дверь, впуская в особняк холодный воздух. Вышел, прислушиваясь к своим ощущениям и почти безошибочно направился в сторону, где сидела Мала.

Поспешив за мужчиной, я поймала взгляд цыганки, который она устремила на приближающегося Шуйского.

– Поговорим? – спросил Анатоль, остановившись неподалеку от души.

Темная поднялась на ноги. Прищурив глаза, опустила руку с дымящейся трубкой и ответила:

– Поговорим, аллесианец.

Трубка исчезла в складках ее одежды.

– Я знаю о вашем договоре с госпожой Воронцовой, – заложив руки за спину, сказал Шуйский, устремив взгляд в сторону, откуда раздался голос призрака.

– Девчонка не обманула старуху, – хихикнула Мала и одобрительно кивнула. – Да. Сделка была. Я ей помогла. Теперь ее очередь.

– Чего ты хочешь? – спросил Анатоль. – Я не могу впустить тебя в этом дом, не убедившись, что ты не причинишь вред его обитателям, – добавил он. – И сразу предупреждаю, с темными у меня разговор короткий.

Мала перестала улыбаться. Она подлетела ближе к светлому магу и, к моему удивлению, Шуйский тотчас отступил в сторону. Он поднял руку, выставив ладонь в сторону темной души, и я увидела полившийся из руки свет. Он походил на солнечный. Был такой же яркий и несущий тепло.

Цыганка фыркнула и отвела руки за спину. Я же только теперь увидела, что ее пальцы вновь венчали острые когти. Такими же она угрожала мне в лесу, демонстрируя свою силу.

– Я не желаю никому из вас зла, – прошелестел голос призрака. – Я ищу того, кто меня убил. И поверь, аллесианец, это все, что меня волнует. Меня убили подло, жестоко. Меня убили ни за что, – прорычала Мала. – Я имею право на месть. Я не приверженец вашей веры. Моя мне говорит: поступай с мерзавцами так, как они поступили с тобой.

Шуйский некоторое время размышлял над услышанным. Затем коротко кивнул.

– Хорошо. Ты сможешь жить в доме, но держись подальше от моих людей. И веди себя так, чтобы я не пожалел о том, что позволил тебе войти в агентство.

Мала кивнула, но, вспомнив, что Анатоль ее не слышит, прошептала:

– Ты не пожалеешь, аллесианец.

– Поживем, увидим, – коротко ответил Шуйский и, развернувшись на каблуках, подошел к дому. С интересом наблюдая за его дальнейшими действиями, я проследила, как мужчина, вместо того чтобы открыть дверь, прижал к ней ладонь, а затем приказал, обращаясь к темной душе: – Проходи. Дом запомнит тебя.

Просить Малу дважды не пришлось. Она, кажется, понимала больше, чем я в этом странном ритуале. Я же увидела, как стены дома вдруг пошли тонкой паутиной. Из руки Анатоля полился свет, и этот свет наполнил паутину, как кровь наполняет сосуды.

Призрак прошел сквозь стену и свет погас. Анатоль качнулся, но тут же повернул голову и посмотрел на меня. Не уверена, что он был доволен тем, что уступил Мале. Возможно, он вообще не был доволен из-за нашего появления в агентстве. Пока от меня только хлопоты, поняла я, и тут же пообещала себе, что буду помогать Капе и остальным в их нелегком деле. Лишь бы Шуйский принял меня в ряды своих людей.

– Проходите. – Распахнув дверь, Анатоль отступил в сторону и сделал приглашающий жест. Я вошла и первым делом увидела Малу – темная душа зависла в пространстве холла и с любопытством осматривалась вокруг. Затем она с важным видом достала верную трубку, затянулась призрачным дымом и произнесла:

– Мне нравится. По крайней мере, здесь свободнее, чем в самом большом шатре моего табора.

Услышав подобные слова, я спрятала улыбку, понимая, что старая цыганка вряд ли могла бывать в домах, подобных этому. Кочевой народ знает только небо, опрокинутое над головой вместо потолка с лепниной, да деревья, которые служат стенами в их домах. И еще вечная лента дороги перед глазами, которая стелется от первого до последнего шага цыган.

– Теперь, когда мы все прояснили, отправляйтесь к себе. Отдохнете, а я пока подумаю, как вам помочь, – сказал мне Анатоль. – И да, – добавил он, прежде чем я выдохнула счастливое «Спасибо», – завтра прошу вас отправиться со мной к Путятиным. Старик, увы, молчаливый призрак. Так как вы обладаете способностью видеть души, ваша помощь не будет лишней.

Я благодарно кивнула и еще несколько секунд стояла, глядя, как Шуйский поднимается по лестнице. Мне до сих пор не верилось, что все обернулось так удачно. Встреча с Малой, затем с агентами… Предложение Капитолины и приход сюда…

Все казалось сном, и я гнала прочь из памяти мрачные стены обители и хмурое лицо приорессы.

Очнулась я, лишь когда меня окликнула Капитолина.

– Ну идем, что ли? – предложила она.

– А аллесианец красивый, – выдохнув кольцо дыма, произнесла темная душа. – Вот только какой-то холодный.

Я никак не отреагировала на ее слова. Гаркун тоже. Ведьма поманила меня за собой, и уже через пять минут я стояла перед дверью, за которой располагалась отведенная мне комната.

Рыжая толкнула дверь и вошла в помещение первой. Обернувшись, заметила меня, застывшую на пороге, и улыбнувшись, сказала:

– Что стоишь, как вкопанная? В ногах правды нет. Проходи.

Я вошла. Комната мне сразу понравилась, несмотря на то что была маленькой. В доме, где я жила с матушкой и отчимом, у меня была огромная спальня и прилегавшие к ней личная гостиная, ванная комната и гардеробная, полная нарядов. Сменив дорогие покои на серую холодную келью, я начала больше ценить уют.

– Эта комната счастливая. – Капитолина прошлась к окну, присела на широкий подоконник. Отчего-то всего на миг взгрустнув, словно ей вспомнилось нечто печальное, она подняла голову и добавила: – Та, кто жила здесь, стала женой хозяина этого агентства. Ну да вы скоро познакомитесь, если ты останешься с нами.

Я скользнула к кровати, на которой уже лежал мой холщевый мешок, принесенный сюда призрачным слугой. Присела, проверяя мягкость и свежесть постели, которую успели перестелить слуги, и заметила, что Мала, влетев следом, огляделась по сторонам, одобрительно кивнула и устроилась в дальнем темном углу, продолжая пыхтеть трубкой.

Курила она много, и мне оставалось только радоваться, что я не чувствую сизый дым.

– Обустраивайся. – Встав с подоконника, рыжая добавила: – Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. Завтра утром за завтраком встретишься с остальными агентами. Думаю, они тебе понравятся.

– А где можно помыться? – Мне не терпелось ополоснуть хотя бы лицо после долгих мытарств по лесам и дорогам.

– А вон там. – Ведьма показала на неприметную дверь, сливавшуюся с левой стеной.

Я благодарно кивнула и, едва Гаркун ушла, оставив меня наедине с темной душой, тут же отправилась проверять наличие воды в этой самой ванной комнате.

Условия меня удивили. Внутри нашлась мраморная ванна и раковина с кранами. Мне показалось, что установлены удобства недавно. Я посмела предположить, что это произошло после того, как незнакомый мне хозяин дома женился.

Обрадовавшись горячей воде, как отцу родному, я открыла краны и, отрегулировав температуру воды, в предвкушении скорого купания, принялась стягивать с себя грязную одежду.

Уже позже, забравшись под теплое одеяло, поняла, насколько сильно устала. Я уснула так крепко, что, наверное, если бы сейчас за мной прибыли все монахини и приоресса в том числе, не смогла бы и глаза открыть. Теплые волны сна медленно качали меня в своих руках, унося в счастливый мир сновидений.

***

Я проснулась от тихого стука в дверь. А когда открыла глаза, то поняла, что утро давно наступило: яркое солнце заливало комнату, и сидевшая на подоконнике темная душа убитой цыганки, была едва различима в этом свете.

– Госпожа Воронцова? – позвал голос за дверью.

Я моргнула, затем резко села и зевнув, прикрыла рот ладонью.

– Через полчаса вас ждут к завтраку, – произнес мужской голос, и я узнала Аристарха.

– Спасибо! – крикнула в ответ. – Непременно буду!

Я откинула одеяло, побежала умываться, а затем оделась под пристальным взглядом Малы.

– Интересный здесь дом и люди, – сказал призрак. Душа не курила. Просто сидела и смотрела в окно, а солнце, пробиваясь через ее жуткий силуэт, разбивало тьму души, заставляя ее едва ли не светиться.

– Останешься с ними? – вдруг спросила Мала.

Я затянула на талии пояс, пригладила ладонями волосы, жалея, что не додумалась прихватить с собой гребень. Впрочем, немудрено. Во время побега мне было не до этого.

– Я знаю только то, что лягу костьми, но в монастырь не вернусь, – сказала спокойно.

– Аллесианская вера сильна, – протянула задумчиво темная душа, – кочуя с табором по стране, я видела множество монастырей и храмов. Если ты им нужна, а я отчего-то уверена в этом, они не остановятся. Эти святоши упертые. Их следует опасаться.

– Я и боюсь, – призналась тихо, а затем добавила, – пойду.

– Ступай, – кивнула Мала. Она отвернулась и снова принялась смотреть в окно, а я поспешила из комнаты, стараясь вспомнить, как вчера меня вела коридорами Капитолина.

Дом оказался просто огромный. Заплутать в нем, конечно, не заплутаешь, но я бы не отказалась от небольшой экскурсии.

Встреченный мной слуга – вполне живой человек, – ничуть не удивился, увидев в доме чужака. Так что я сделала вывод – обо мне уже всех предупредили, и это хорошо.

Лакей помог мне сориентироваться в агентстве и проводил в обеденный зал, находившийся на первом этаже. Меня уже ждали. Застыв в дверях, я увидела несколько знакомых лиц: Капитолину, вальяжно рассевшуюся на стуле за столом, Харитона, что-то рассказывавшего незнакомому мне мужчине, Мамаева – великан стоял рядом с Харитоном и, сложив руки на широкой груди, внимательно слушал то, что говорил веселый парень.

Анатоль Шуйский беседовал с каким-то стариком у камина. Пламя едва тлело, бросая алые блики на начищенные до блеска черные сапоги бывшего священнослужителя, и я отчего-то заострила внимание именно на этих алых бликах. Но тут меня заметила ведьма. С шумом, неприличным для женщины, находившейся в обществе, она отодвинула свой стул, поднялась и шагнула ко мне навстречу, чем тут же привлекла ко мне всеобщее внимание.