Текст книги "Тьма и свет (СИ)"
Автор книги: Анна Завгородняя
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
– Хм, – только и сказал Степан. – Кто-то что-то понял? – Анимаг посмотрел на аллесианца.
– Идемте, – ответил Анатоль. – Мне надо поговорить с Левашевыми.
– Думаешь, она сказала правду? – предположил Вронцев. – Что, если темная солгала? С них станется обмануть.
– Все возможно, – произнес Шуйский. – Мне надо все обдумать, и да, я склонен верить словам Екатерины Потаповны. Сомневаюсь, что она счастлива там, куда попала и где находится уже более двух столетий.
Аллесианец первым направился к выходу из склепа. Я поспешила за ним следом – хотелось как можно скорее покинуть давящие стены и вдохнуть свежего воздуха.
Когда скрипнула, открываясь, дверь, Шуйский позволил мне первой выйти наружу. Я сразу увидела смотрителя – он сидел на скамейке, но заметив нас, выходивших друг за другом, облегченно вздохнул, но на всякий случай осенил себя божественным кругом.
– Вот и славно! – пробормотал Петр Трифонович, поднимаясь и шагнув к нам навстречу. – Быстро вы управились. И все тихо да мирно.
– Главное, что мы узнали то, что хотели, – ответил ему Анатоль.
– Вот и хорошо, – сказал старик. – А теперь, господа маги, позвольте, я провожу вас до особняка. Мне так будет спокойнее. Передам с рук на руки, – он улыбнулся.
– Вы чего-то боитесь? – спросила я минутой позже, когда мы шли в направлении дома Левашевых.
Петр Трифонович покосился на меня, затем тихо произнес:
– Как не бояться? В последнее время на погосте по ночам то кричит кто-то, то плачет.
Я вопросительно изогнула бровь.
– Я человек не трусливый, но всего, что касается мира потустороннего, ох как боюсь, – признался старик.
– Скоро все успокоиться, – заверил смотрителя Шуйский, и я кивнула, искренне надеясь на подобный исход дела. Хотя очень сомневалась, чтобы хоть одна из Левашевых захотела пожертвовать собой, ради блага рода. Да и никто бы не решился на подобное, находясь в здравом уме. Впрочем, время покажет. И, насколько понимаю, уже скоро.
Глава 19 Вдовья доля
Мы застали в гостиной только старших княгинь. Младшая вместе с мужем отправилась в свои покои, а ее матушка и бабушка пили чай, сидя за низким столиком и глядя в окно.
– Вы быстро вернулись, – заметила Маргарита Петровна.
– Все ли у вас получилось? – спросила Ивонна Захаровна.
Шуйский подошел к столу, посмотрел на женщин.
– Есть разговор, – произнес он. – И мне нужна также ваша дочь, – обратился он к средней княгине Левашевой.
– Ольга в положении, насколько вы уже знаете. Ей необходимо отдыхать и меньше испытывать стресс, – ответила княгиня Ивонна.
– Боюсь, что стресса в данной ситуации никак не избежать, – ответил Анатоль. – То, что мы узнали, вряд ли вас порадует.
Княгини переглянулись. Затем Маргарита Петровна взяла колокольчик, стоявший на столе, и позвонив, дождалась, когда в гостиную войдет один из лакеев.
– Матвей, будьте любезны, пригласите к нам княгиню Ольгу, – велела старшая дама.
Слуга поклонился и ушел.
– Пусть ваши люди присаживаются, – недовольно фыркнула Маргарита Петровна, – не люблю, когда над моей душой стоят.
Шуйский сделал нам знак, и мы заняли диван, устроившись в стороне от хозяев дома.
– Рассказывайте, что удалось узнать, – потребовала Ивонна Захаровна, но аллесианец только головой покачал.
– Не хочу повторяться, когда придет ваша дочь, – произнес Шуйский и княгиня понятливо вздохнула.
Ольга Андреевна явилась спустя несколько минут и не одна. Ее супруг следовал за женой тенью. Он вошел, несколько заторможенно поклонился, а затем присел в свободное кресло, в то время как его супруга, явно сгорая от нетерпения, осталась стоять, тревожно глядя на Шуйского.
– Вы что-то узнали? Так быстро? – спросила она, а когда Анатоль утвердительно кивнул, выдохнула в облегчением. – Как хорошо. Я даже не надеялась, – продолжила княгиня.
– Боюсь, мои новости окажутся совсем не радужными, – сказал аллесианец.
Ольга Андреевна сдвинула брови, а затем прижала ладони к животу в защитном жесте, выдававшем ее положение.
– Говорите, – потребовала она и Шуйский все рассказал. И как в склеп сходили, и как мы поговорили с пра-пра-пра… Левашевой. Анатоль говорил сжато и по факту, избегая описания темной души и некоторых пугающих и неприятных подробностей. Когда он закончил, княгини снова переглянулись. Затем княгиня Маргарита и княгиня Ивонна перевели взор на супруга Ольги.
– Как жаль, – проговорили женщины едва ли не в унисон.
Я немного удивленно посмотрела на Левашевых. Признаться, я подозревала, что самая старшая княгиня предложит себя в качестве жертвы. Она была довольно стара и будь я на ее месте…
Впрочем, на ее месте меня не было. А Маргарита Петровна явно не собиралась расставаться с жизнью, хотя и была стара, как мир.
– Что значит, жаль? – тихо спросила Ольга Андреевна и посмотрела на мужа.
Артемий Николаевич сидел, положив ногу на ногу и, несмотря на то что присутствовал в гостиной физически, мыслями был очень далеко и, скорее всего, тому причиной было не его равнодушие к собственной судьбе, а зелье, полученное от супруги.
– Я не допущу, чтобы он умер, – резко произнесла младшая Левашева. Она бросилась к Шуйскому, заломив руки. – Неужели вы ничего не можете сделать? Кто этот таинственный Он? Кто должен прийти за моим мужем?
– Ах, душечка, – вдруг произнес князь Земский, – полно волноваться. Тебе в твоем положении это противопоказанно. Вспомни, что сказал Мелехов?
– Кто такой Мелехов? – тут же спросил Анатоль, глядя на Ольгу.
Она отмахнулась от прозвучавшего имени, как от назойливой мухи.
– Семейный лекарь, – ответила и продолжила просить, – неужели вы не можете одолеть этого загадочного посланника? Вы же сильные маги. А у меня много денег! Я дам вам столько денег, что вы забудете, что такое работа! Я…
– Княгиня, – мягко обратился к девушке Анатоль. – Боюсь, ни я, ни кто-либо из моего агентства, не в силах противостоять посланнику самой смерти.
– Но должен же быть другой выход! – воскликнула она и охнула от боли, согнувшись пополам.
– Что? Оля? Что? – Надо отдать должное Артемию Николаевичу. Каким сильным бы ни было зелье, он четко помнил о положении жены и отреагировал на ее мучительный стон, тут же оказавшись рядом. Подхватив Левашеву под руки, он едва ли не силой усадил ее в свое кресло, в то время как две другие княгини только наблюдали за происходящим. Для меня подобное казалось дикостью! Ну как могут мать и бабушка спокойно наблюдать за страданиями своей дочери и внучки? Уму непостижимо! Ведьмы, они и есть ведьмы.
– Вам следовало уничтожить Катерину, – проворчала Маргарита Петровна. – Возможно, это спасло бы нас от ее греха! – Она грозно взглянула на Анатоля.
– У старухи еще достаточно пороха, – шепнул мне Степан. – Она ни за что не расстанется с жизнью добровольно.
Пока Земский наполнял водой стакан, чтобы подать его супруге, остальные молчали.
Я кивнула, соглашаясь с мнением анимага. Семейка еще та.
– Думаю, Екатерина Левашева уже достаточно долго платит за свои ошибки, – произнес Шуйский. – За ваши она платить не обязана. Давайте говорить начистоту. – Взгляд аллесианца обратился к Ольге Андреевне. – Никто не заставлял вас опаивать Земского, чтобы он на вас женился. Кто теперь виноват?
Она моргнула. Сделала глоток, затем еще один, и поставила стакан на стол.
– Возможно, выйди вы замуж за человека, который сам захотел бы на вас жениться, даже зная о проклятии, все получилось бы не так, как сейчас. Но это всего лишь мои домыслы, – продолжил Анатоль.
Младшая Левашева вздохнула.
– Мы прокляты еще и тем, кто нас не любят те, кого любим мы, – сказала она. – Нет большей боли, чем разбитое сердце.
Шуйский усмехнулся.
– Боюсь, милая княгиня, вы неправильно понимаете истинное значение любви, – сказал он и вдруг бросил на меня быстрый взгляд, от которого мое сердечко встрепыхнулось. Но почти сразу Анатоль снова посмотрел на свою собеседницу. – Любовь – это сделать счастливым не себя, а того, кого любишь, понимаете? Все остальное – эгоизм.
Ольга Андреевна снова вздохнула.
– Неужели нет никакого выхода из сложившейся ситуации? – спросила она.
– Боюсь, что кому-то придется пожертвовать своей жизнью, – тихо ответил аллесианец.
– И вы не вступите в бой с посланником смерти? – возмутилась Ивонна Захаровна. – Тогда какой с вас толк? – ее губы презрительно изогнулись. – А мне советовали вас, как лучших… – почти выплюнула она и встала. Следом за ней поднялась со своего места и старая княгиня.
– Мы не звери. Гнать вас в ночь на улицу не станем. Переночуете, а завтра, будьте добры, покиньте наш дом, – произнесла Маргарита Петровна. – Мы более не нуждаемся в ваших услугах.
Анатоль только улыбнулся.
– Конечно, – сказал он, – намного проще снова пожертвовать невиновным, не так ли?
Княгини не стали слушать аллесианца. Гордо вскинув подбородки мать и дочь выплыли из гостиной. Я проводила женщин взглядом, уже понимая, что бедняга Земский обречен. Череда смертей не остановится. Все пойдет своим чередом. Ведьмы рода Левашевых будут выходить замуж и терять своих любимых, тем самым очерняя души скверной.
– Ольга? – уже в дверях Ивонна Захаровна обернулась, посмотрев на дочь. – Ты с нами?
Младшая Левашева лишь покачала головой.
– Нет.
– Надеюсь, ты не совершишь ошибки, доченька? – спросила у нее княгиня Ивонна. – Мужчин много, а ты у меня одна.
Ольга Андреевна ничего не ответила, только опустила взгляд.
– Матвей! – обратилась Маргарита Петровна к лакею, ожидавшему за дверью. – Будь так любезен, проводи наших гостей.
Слуга кивнул, а княгини молча удалились. И только когда в коридоре стихли их шаги, Ольга Андреевна поднялась на ноги и обратившись к Шуйскому, произнесла:
– Я готова.
Он вопросительно изогнул бровь, а я так и вовсе охнула и поднялась на ноги, забыв о приличиях. Мне стало дурно при одной мысли, что беременная женщина хочет пожертвовать собой ради любви.
– Вы? – глаза Шуйского сверкнули.
– Только не вы! – воскликнула я. – Вам еще жить и жить!
Ольга посмотрела на меня и вздохнула.
– Надо это прекратить. И если не я, то кто?
Я невольно насупилась. Как помочь Левашевой? Как выйти из этой страшной ситуации, чтобы все остались живы? Сколько ни думала, вариантов не нашла.
– Я не имею права требовать с матери, или от бабушки, чтобы они умирали за Артемия, – продолжила Ольга Андреевна. – Это мой рок. Моя ноша. Я его приворожила, мне и платить.
– Вы слишком категоричны к себе, – произнес Шуйский.
– Я просто смотрю правде в глаза. – Княгиня вздохнула. – Сейчас, господа, позвольте мне оставить вас. Я хочу немного подумать о жизни и, признаться, банально устала.
– Не смеем задерживать, – ответил Анатоль, – тем более что я и мои люди тоже порядком утомились. Завтра будет трудный день, и всем нам остро необходим отдых.
Левашева кивнула, затем подхватила юбки, позвала супруга и в его сопровождении покинула комнату. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
Уже оказавшись в отведенных мне покоях, я долго не могла уснуть. Лежала, таращась в потолок, вертелась с боку на бок и думала, думала, думала… В итоге додумалась до того, что не заметила, как провалилась в сон.
Мне снилась Ольга. Отчего-то она была уже с огромным животом, будто ей вот-вот подойдет срок рожать. Я увидела и ее супруга. Земский выглядел очень странно. В моем сне он сбросил оковы приворота и теперь казался другим человеком, не похожим на того равнодушного мужчину, являвшегося будто приложением к собственной жене.
А еще мне приснился странный человек. Он был одет во все черное и стоял в густой темноте, окутанный мраком. Все, что я видела – это его яркие глаза и высокий рост. А еще тени – очень похожие на те, которыми управляла я.
Проснувшись, я первым делом посмотрела в окно, прогоняя остатки сна. Помню, матушка говорила мне: если во сне увидишь то, что следует забыть, надо сразу, как только открыла глаза, выглянуть в окно, и все страшное уйдет вон из памяти.
Так я и поступила. Не помогло. Уже поднявшись и умывшись водой, принесенной расторопной служанкой княгини Левашевой, я продолжала хранить в памяти жуткий образ, отчего-то сопоставив его с загадочным существом.
Темная душа Екатерины Левашевой называла его не иначе как просто «он».
– Как вы спали, госпожа? – спросила служанка, перестилая мою постель. – Ничего не слышали этой ночью?
Я покачала головой.
– А что, снова шалили призраки? – полюбопытствовала я у горничной.
– Да. Ближе к рассвету устроили свистопляску на верхнем этаже, – последовал ответ. – Удивительно, что вы не услышали и не проснулись. У нас завтрак в восемь, – сообщила горничная.
Ничего не ответив по поводу шума, я решила, что просто слишком крепко спала. Оно и немудрено: после такой долгой дороги и встречи с темной душой, кто угодно утомится.
– Мне помочь вам одеться? – предложила горничная, но я снова покачала головой и отпустила девушку.
Надев сменное платье, прихваченное из агентства, я покинула гостевую комнату и спустилась вниз. Как оказалось, приближалось время завтрака. Но я успела еще немного погулять по своему этажу и как следует оглядеться.
Что и говорить, особняк Левашевых утопал в богатстве. Что мне понравилось – это то, что вещи, будто то мебель, картины, ковры, гобелены, дышащие стариной, – все было подобрано со вкусом. Здесь не было нагромождения вычурных вещиц. Не было уродливых картин – дань последней моде в столице, когда люди на портретах похожи не на себя, а на какую-то ломаную абстракцию. Наверное, так они бы выглядели, взгляни на них через калейдоскоп. Отчего модные художники писали портреты в новом стиле, для меня оставалось тайной.
В назначенный час, без пяти восемь, я неторопливо спустилась на первый этаж. Встреченный в холле лакей поспешил проводить меня в обеденный зал, где я, к своему удивлению, застала только Ольгу Андреевну и ее супруга.
Левашева сидела за столом, глядя в пространство. Князь грел руки у камина, встав спиной к Ольге. Услышав шаги, Артемий Николаевич бодро повернулся и поприветствовал меня так, словно был несказанно рад моему приходу.
Кивнув князю Земскому, я направилась к Ольге, села рядом, тем самым пробуждая женщину от размышлений.
Она посмотрела на меня уставшим взглядом. Под ее глазами пролегли тени. Лицо выглядело осунувшимся, а в тяжелой прическе серебром сверкнула белая прядь, которой точно не было вчера.
Я не стала говорить княгине, что она выглядит очень плохо. Полагаю, Ольга и сама увидела это в зеркале. И все же она нашла в себе силы улыбнуться.
– Доброе утро, Софья Федоровна, – проговорила девушка. – Знаете, я всю ночь не сомкнула глаз. Все лежала и думала… Затем расшалились призраки. Вы, верно, слышали шум?
Я отрицательно покачала головой, не желая лгать.
– Видимо, вы настолько сильно устали, после дороги, что спали беспробудным сном, – сказала Левашева. – Мне тоже очень хочется выспаться. Вы даже не представляете себе, Софья Федоровна, насколько я устала.
Она вздохнула, а Земский, услышав финальную часть фразы, оживленно проговорил:
– Дорогая, конечно, ты сейчас устаешь. Тебе надо как можно больше отдыхать.
– Знаю, дорогой, – ответила девушка, а затем сказала, обращаясь ко мне, – я многое передумала ночью и поняла: Екатерина права. Она не обманула нас. Единственный выход – покончить с этим проклятьем. Я не желаю, чтобы моя дочь испытала то, что чувствую я.
– Но ваша дочь не родится, если вы пожертвуете собой, – напомнила я мягко княгине. – Ваш род прервется. Разве это выход?
– Наверное, мы заслужили, – после почти минутной паузы, продолжила Левашева. – Сколько поколений женщины моего рода заставляли мужчин жениться на себе? И ладно бы, все заканчивалось только браком. Так нет! Мы осознанно подводили их к смерти. Значит, вина лежит на нас и более ни на ком. Я не хочу так жить. Не желаю, чтобы рядом со мной был муж, который ничего не понимает и любит меня по приказу, из-за моего дара. – Она вздохнула. – Из-за моей магии.
– То, что вы все осознали, похвально. – Я вздохнула, понимая, что не желаю смерти этой женщине. Но и ее супруг не должен стать жертвой проклятия. Как же быть?
– Доброе утро, Ольга. – В обеденный зал одна за другой вплыли старшие Левашевы. Маргарита Петровна хмуро поглядела на нас с внучкой, затем ответила кивком на приветственный поклон Земского. – О чем секретничаете, девушки? – Старуха подошла ближе. Я отметила, что выглядит она бодрее, чем вчера. Не иначе, спала спокойно, и не думая предаваться раскаянию.
– Наверное, о том, что после завтрака агенты покинут наш дом, – предположила княгиня Ивонна. Она сразу села за стол, будто бы позабыв про этикет. Впрочем, вряд ли здесь это сейчас было важно.
– Боюсь вас огорчить, – вдруг прозвучал голос Анатоля Шуйского. Я вздрогнула и повернула голову, увидев, как аллесианец, в сопровождении Степана и Поликарпа входят в зал. – Но мы сначала закончим свою работу и только потом уедем, – закончил аллесианец.
Шуйский подошел к столу, поклонился дамам, игнорируя свирепый блеск в глазах бабушки Левашевой. Более того, Анатоль ухитрился поймать руку старуху и прижался к ней губами.
– Я попросила вас уехать сегодня, – напомнила Маргарита Петровна.
– А я попросила их остаться, – резко произнесла Ольга Андеевна, чем сразу привлекла к себе внимание.
– С ума сошла? – прошипела Ивонна Захаровна. – Мне казалось, мы договорились!
– Я решила поступить так, как мне велит моя совесть, – последовал ответ.
Две пары недовольных глаз поглядели на младшую Левашеву. Уж не знаю, как она выдержала осуждение во взорах близких, но Ольга справилась.
– Ты пожалеешь! – произнесла Маргарита Петровна.
– Возможно. Но я пожалею еще сильнее, если не попробую все остановить, – возразила княгиня Ольга.
Старшие дамы переглянулись, затем Маргарита Петровна заняла место во главе стола и велела слугам, вошедшим в зал с подносами в руках, подавать завтрак.
Минутой позже к трапезе присоединились Анатоль и агенты. Ели молча. От княгини Маргариты Петровны почти осязаемыми волнами исходило раздражение и гнев. Ивонна Захаровна испепеляющим взглядом смотрела на дочь, и только Артемий Николаевич был удивительно весел и спокоен, поскольку пребывал в счастливой прострации относительно своего несчастливого будущего.
***
– Возможно, сегодня мне понадобятся ваши таланты и силы, – удивил меня Анатоль, после того как пригласил прогуляться по парку, разбитому перед домом Левашевых.
Мы пошли одни. Поликарп и Степан получили от Шуйского какое-то задание. А аллесианец сообщил мне, что есть разговор.
День выдался сырой и пасмурный. Шагая под серым небом, что того и гляди, заплачет мелким дождем, я плотнее закуталась в плащ, размышляя над словами Шуйского.
Наконец-то, получу возможность проявить себя, пронеслась безумная мысль. Почти сразу за ней последовала мысль более рассудительная.
И что ты можешь сделать, Софья? Ты силой своей не владеешь! А тут нешуточное дело – решается судьба троих людей, один из которых даже еще не родился!
И все же, несмотря на сомнения, я сказала то, что должна была и то, что надеялся услышать Шуйский.
– Я готова. Только не знаю как.
– Вы поймете, когда наступит время, – загадочно ответил аллесианец. – И я вам помогу, – добавил он, а затем чуть тише предположил, – или вы мне?
Вздохнув, спрятала надежду поглубже, мечтая оказаться действительно полезной в этом деле.
– Зелья, которые вам дал Кулик… – многозначительно проговорил Анатоль.
– Они у меня.
– Возьмете их с собой, – продолжил Шуйский.
Мы зашли за угол дома, и я на мгновение застыла, рассматривая дальнее дерево – старое, высохшее, некогда величественное. Дуб не спилили. Он так и стоял, мрачный, как и все вокруг особняка. Приглядевшись, я заметила, что одна ветвь, самая нижняя, еще жива – на ней болтались пожухлые листья, свидетели миновавшей осени, пережившие зиму. Остальные ветви казались просто черными.
Отчего-то я сопоставила эту ветвь и княгиню Ольгу, оказавшуюся единственной из своей семьи, кто пожелал исправить несправедливость. Такая вот получилась аллегория.
Да, Ольга Андреевна тоже использовала полученный дар не в добро – приворожила любимого человека. Но она хотя бы нашла в себе силы признать ошибку и пытается спасти мужа.
– Как думаете, Анатолий Карпович, у нас получится помочь Ольге и Земскому? – обратилась к Шуйскому, догнав аллесианца, успевшего отойти на добрые пару десятков шагов. Мой спутник казался задумчивым, оттого и не заметил, что я отстала.
– Я очень на это надеюсь, – ответил Анатоль. – Но вы понимаете, Софья Федоровна: жизнь не сказка и, увы, она не так проста. Она не прощает ошибок.
– Но мне так жаль княгиню… – закручинилась я.
– Мне тоже. И все же, за все в этой жизни надо платить, – вздохнул аллесианец. – Я попытаюсь помочь, но, боюсь, все, что смогу сделать – это получить время для Ольги… Впрочем, поглядим, – Анатоль посмотрел на меня, а затем вдруг остановился. Я тоже встала рядом. Шуйский пристально глядел на меня. Его взор переменился. В глазах мужчины промелькнуло что-то, чему я не смогла найти объяснения. Что не смогла прочесть и понять.
А может, поняла, но не поверила себе?
– Знаете ли вы, что учеба в академии затянется на целые пять лет? – вдруг спросил Шуйский.
– Конечно, – кивнула с готовностью.
– Вы не сможете в этом случае работать и дальше в агентстве, – продолжил аллесианец.
– Знаю. – Я опустила взгляд. – Но разве у меня есть выбор? И я хочу учиться.
– Конечно. Только, мне кажется, нам будет не хватать вас, Софья. – Шуйский мягко улыбнулся.
– Почему вы завели об этом разговор? – Я подняла глаза и прищурилась.
Что, если он сейчас скажет, что будет больше всех скучать по мне?
Что, если произнесет то, что я бы хотела услышать?
Я даже затаила дыхание, когда Анатоль медленно поднял руку и бережно коснулся пальцами моей щеки. Наши глаза встретились, и я даже разучилась дышать на тот короткий миг, пока мы смотрели друг на друга. А затем Шуйский опустил руку и завел ее себе за спину.
– Вам надо научиться использовать силу и, главное, контролировать ее, – произнес он, а у меня внутри все чуть не оборвалось.
«Он не скажет тебе ничего такого, что ты ждешь!» – поняла с тоской.
– Идемте, Софья Федоровна, – позвал Анатоль, и вместе мы двинулись вдоль дома, вокруг которого вела тропинка, посыпанная мелким гравием.
– Я хотел предупредить вас, – продолжил аллесианец, – когда мы попытаемся спасти князя Земского, за ним, скорее всего, явится… – Маг выдержал паузу, словно давая мне шанс произнести окончание фразы.
– Мой отец? – предположила самое невероятное и…
…и попала в цель.
– Вы догадались, – одобрительно кивнул Шуйский.
– Только сейчас, – вздохнула я, осознавая, что не готова для этой встречи. Что я ему скажу? Что он скажет мне, если это вообще будет он? Сколько всего проводников в мир мертвых? Вряд ли тот, кто дал мне жизнь, один в своем роде. Люди умирают слишком часто, чтобы с душами мог справиться единственный Проводник. Хотя, если поразмыслить, светлые отправляются на небеса сами – для них открывается окно в рай, и я сама наблюдала это. Также души могут оставаться на земле, чтобы завершить свои незаконченные дела – Мала тому яркий пример. Тогда за кем именно является Проводник?
– А вдруг это не он? – спросила у Анатоля. – Проводников ведь должно быть несколько, – предположила решительно, – как ангелов, или демонов, – последнее слово прошептала, не желая гневить богов.
– Проводник всегда один, – ответил Шуйский. – Спросите, как он успевает приглядывать за душами, отвечу: у него есть способность подчинять себе время. И да, он приходит не за каждой душой. Я, правда, не знаю критерии его отбора – не имел чести пообщаться с посланником смерти. Кстати, если вы еще не догадались: звуки, которые пугают Левашевых – это присутствие темных душ, скорее всего проклятых ведьм рода – предвестников прихода Проводника. Когда он получит свое и уйдет, они тоже исчезнут. Поэтому не представляют для нас интереса.
– Хотела бы я иметь власть над временем. – Я криво усмехнулась.
Анатоль ничего не сказал. Мы обошли особняк и снова оказались перед главным ходом, где нас уже ждали Поликарп и Степан. Оба агента стояли на ступенях, а завидев нас, спустились.
– Что-то нашли? – спросил Шуйский, глядя поочередно на магов.
– Подобрали подходящую комнату, – ответил анимаг. – Просторная, с окнами. Я уже велел слугам убрать ковры и все лишнее. Так что скоро комната будет готова.
– Теперь надо, чтобы Земский отправился туда в назначенный час, – кивнул одобрительно Шуйский.
– Княгиня Ольга обещала помочь, – проговорил Вронцев. – Она и сейчас наверху – руководит прислугой. Очень активная барышня, даром, что ведьма, – похвалил некромант.
Я моргнула, вдруг заподозрив, что Левашева – младшая приглянулась Поликарпу Вавиловичу. А почему бы и нет? Возможно, вдвоем они бы составили хорошую пару, при условии, что съехали бы от старших княгинь и зажили своим домом. Хотя, о чем это я? Ольга замужем и любит супруга.
Вздохнув, я отправила глупые мысли прочь, понимая, что рассуждаю крайне нелепо. Не о романтике думать надо, а о том, как спасти Земского. А еще… Еще меня, признаться, пугала встреча с отцом. Одновременно с этим было любопытно, каким он окажется и как отреагирует, узнав, что у него есть дочь.
Впрочем, уже этой ночью я получу ответы на все вопросы. Следует просто смириться с неизбежным и напомнить себе, что это моя работа.
– Нам необходимо подготовить комнату, – продолжил Анатоль. – Идемте.
– Идемте, – согласился Степан, и мы поднялись по лестнице к парадной двери, оставив за спиной сад и черное дерево, шелестевшее не ветру седыми листьями последней живой ветви.
***
Время пролетело стаей птиц. Промелькнуло так, как умеет только оно одно. Казалось, минуту назад мы готовили комнату для встречи с Проводником – Анатоль чертил на полу какие-то знаки, заключив их в огромный круг, Степан рисовал нечто подобное на стенах, а некромант усиливал знаки, сделав надрез на ладони и окропив круг своей кровью.
Только я осталась без дела. Сидела в сторонке, держа в руках зелья, выданные мне Куликом, и ждала, когда пригожусь. Или, если пригожусь.
Увы. Не пригодилась.
В час обеда и ужина мы оставляли работу, спускались в обеденный зал и трапезничали в сомнительной компании вдовствующих княгинь Левашевых. Ольга предпочла провести время с мужем. И я ее понимала: ведьма боялась, что у нас не получиться спасти князя Артемия. Да и, признаться, я тоже надеялась на успех, но готовилась к поражению. Наверное, последнее было слабостью. Человек, который не борется, уже проиграл. А я просто ощущала себя незначительной в сравнении с остальными агентами и, конечно же, с Шуйским. Вот кто казался глыбой уверенности. Создавалось впечатление, что он ни на секунду не сомневается в успехе. Уверена: расскажи я ему о своих сомнениях, аллесианец пожурил бы меня за подобное.
– Тоже мне, проблема, – произнесла за чаем Маргарита Петровна. – Вы понимаете – это Ольга настояла, чтобы мы попытались спасти ее Артемия. По мне, так это глупая затея.
– Конечно, – согласилась ее дочь. – Нам втроем будет не так плохо. А затем родиться еще одна Левашева. В доме зазвучит смех и поселится счастье.
Они продолжали высказываться без стеснения, пользуясь тем, что Ольги нет рядом. Я молчала, не желая переубеждать княгинь в их неправоте – потому что это было бессмысленно. Молчали и агенты. Только Шуйский поглядывал на ведьм с толикой насмешки, и они видели это и раздражались.
Когда же за окном опустилась ночь, а часы отбили одиннадцать, мы перешли из своих комнат в покои, приготовленные для встречи с Проводником.
Ольга Андреевна и Артемий Николаевич уже находились внутри. Из мебели в комнате осталась кровать и два кресла, поставленные слугами у камина, горевшего ярко и дарившего уютное тепло. Князь и княгиня сидели в креслах. Когда вошли мы, Левашева вскинула взор, и я поняла, как сильно она боится.
– Время? – Губы княгини были бледны, как и лицо.
– Скоро, – только и ответил Анатоль, а Земский посмотрел на нас, затем перевел взгляд на жену и недовольно спросил: – Зачем здесь эти господа, душа моя? Пусть идут вон. Мы ведь хотели побыть немного вместе!
– Они скоро уйдут, – ответила Ольга Андреевна, после чего встала и приблизилась к Шуйскому.
– Что я должна делать? – спросила ведьма. – Позвольте мне хоть как-то помочь вам?
– Все, что от вас требуется – просто не мешать, – сказал Анатоль и наклонившись, проверил целостность круга и знаки, велев Степану и Поликарпу осмотреть рисунки на стенах.
– Вот здесь, – сказала я, заметив, что сбоку немного стерлась какая-то черточка.
Шуйский кивнул, наклонился и, достав из нагрудного кармана кусочек мела, обновил руну.
– Благодарю за внимательность, – похвалил он меня.
– Это, видимо, я, – вздохнула княгиня Ольга, наблюдая за действиями агентов, – юбкой стерла.
Часы на каминной полке оглушительно щелкнули, и я вздрогнула, бросив быстрый взгляд на циферблат. Стрелки показывали половину двенадцатого. Времени оставалось до ничтожного мало.
