Текст книги "Тьма и свет (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24 Дитя тьмы

Когда мы подъехали к стенам обители, признаюсь, я на время забыла почти обо всем. Даже о Мале, о которой думала все то время, что была в пути. Но стоило мне увидеть стены здания, из которого недавно убегала, надеясь, что никогда туда не вернусь, и по телу пробежала дрожь.

Скажи мне кто, что приеду в монастырь по своей воле – рассмеялась бы тому в лицо. А сейчас сижу, рядом с братом Михалом, и обреченно смотрю на ворота, за которыми меня ждет мало приятного.

Агенты вышли из кареты до того, как мы достигли обители. Я как могла объяснила Анатолю и своим друзьям путь к потайной калитке. Открыть ее должна будет Мала. Она же отправилась сопровождать агентов, так что в экипаже мы с Вороном остались вдвоем, если не считать кучера и любимца брата Михала, сидевшего на плече хозяина.

Михал попросил меня быть естественной.

– Вы должны бояться, Софья Федоровна, – попросил он. – Но ваш страх должен выглядеть максимально естественно.

Я в ответ только кивнула.

Мой страх будет выглядеть естественнее не бывает. А все потому, что я боюсь по-настоящему. Да что там говорить, меня в дрожь бросает от одного вида стены, за которой начинаются владения монастыря. Ничего играть не придется. Наверное, я бы сейчас многое отдала, чтобы оказаться как можно дальше от этого места и приорессы.

Ворота нам открыла старая монахиня. Как и многие в обители, сестра Марфа дала обет молчания, поэтому встретила нас и пропустила во двор, едва взглянув на брата Михала, выбравшегося из кареты.

Аллесианец не потрудился подать мне руку. Я вышла из салона сама и сама же прошла за ворота, чувствуя, как от страха дрожат колени.

Судя по всему, брата Михала ждали. Мы не успели дойти до середины двора, когда из обители к нам навстречу вышли сестры.

Сестру Марту я узнала сразу. Вторая показалась мне незнакомой – видимо, была из числа новых монахинь. Но выглядела она почти также, как и сестра Марта – суровое лицо, поджатые губы, такая же высокая, крепкая, с мужеподобной фигурой.

На меня посмотрели с довольной улыбкой. Сестра Марта шагнула вперед, протягивая ко мне руки для наигранных объятий.

– Как я рада, – произнесла она елейным голоском, не вязавшимся с ее суровым обликом и натянутой улыбкой, – что ты снова с нами, сестра Софья.

Я сглотнула вязкий ком и позволила Марте себя обнять, хотя видят боги, как мне хотелось оттолкнуть монахиню и, развернувшись, броситься бежать прочь, пока еще открыты ворота.

– Спасибо, брат Михал. – Отпустив меня, сестра Марта посмотрела на аллесианца. – Вы отлично выполнили свою работу – вернули заблудшую овцу в пастбище. Приоресса Гертруда в моем лице благодарит вас за работу. Деньги будут выплачены в срок, как мы договаривались.

Брат Михал кивнул. Ворон на его плече недовольно каркнул.

– А теперь ступайте с богами, – продолжила монахиня. – Мы проводим сестру Софью. Приоресса будет рада снова видеть нашу сестру.

Марта покосилась на меня, заметила, что я боюсь, и довольно оскалилась.

– Идем, – позвала она меня, а затем грубо схватила за руку и развернула в направлении обители.

– Я иду с вами, – безапелляционно заявил брат Михал.

Сестра Марта передала меня с рук на руки второй монахине, затем обернулась к аллесианцу.

– Боюсь, что приоресса Гертруда не готова сегодня принять вас, брат, – сказала Марта.

– Мы договаривались, что я получу плату сразу, как выполню заказ, – холодно ответил Ворон и, не обратив внимания на возмущенный окрик монахини, решительно шагнул вперед, делая вид, что моя дальнейшая судьба его совершенно не волнует.

– Брат Михал? – Стоит отдать должное сестре Марте. Она не собиралась впускать аллесианца – бросилась ему наперерез, только Ворон лишь руку поднял. По двору прошлась теплая волна света, и монахиня осталась стоять, будто вкопанная.

Я посмотрела на сестру Марту, мысленно злорадно улыбнулась, дивясь силе Михала.

– Вы не имеете права колдовать на территории обители, – разомкнула губы вторая монахиня, та, что держала меня за локоть с такой силой, что не было сомнений – после ее дружеской поддержки, у меня останется приличный синяк.

– Я имею право получить то, что было обещано, – ответил Михал. – А если вы, сестра, решите встать на моем пути, мне ничего не останется, как применить к вам силу.

Монахиня злобно нахмурилась, но аллесианец лишь усмехнулся.

– Как представитель ордена, я имею право находиться на территории монастыря. Везде, кроме личных келий и помещений для проведения ритуалов, – напомнил он.

– Хорошо, – после секундного молчания, сестра сдалась. То ли не желала связываться с магом, чтобы не повторить судьбу Марты, то ли, действительно, был такой закон, и брат Михал был в своем праве.

– Вот и договорились, – продолжил Ворон. – А теперь ведите меня к приорессе, сестра. Я обещаю, что не задержу ее надолго.

– Идемте, – недовольно ответила монахиня и пошла вперед, потянув меня за собой.

Она, словно в отместку за наглость аллесианца, сжимала мою руку все сильнее и сильней. Так недолго и сломать, подумалось мне.

Я не терпела – залилась слезами, но сестру обители моя боль не тронула.

Втолкнув меня за дверь, она, наконец, отпустила мою руку и буркнула:

– Помнишь еще, куда идти, сестра? Или мне подсказать?

Решив не злить напрасно незнакомую монашку, я молча кивнула и направилась к лестнице, ведущей наверх.

***

– Чувствуете? – Степан притаился за дверцей, врезанной в стену, и оглянулся на своих спутников.

– Михалу удалось нейтрализовать охранную магию на территории обители, – согласился Анатоль. – Ума не приложу, как он ухитрился использовать силу, но, кажется, нам пора. – И обратился к темной душе, ожидавшей знака: – Мала! Твой выход.

Цыганка мрачно кивнула, прошла через стену и секунду спустя в замке двери что—то тихо щелкнуло. Шуйский попробовал ручку и довольно кивнул: открыто.

– Идите, – обратилась к агентам темная, – я пока отвлеку призраков, которые сторожат монастырь.

– Еще рано, – ответил Анатоль. Ступив на землю обители, он быстро огляделся, но не увидел поблизости ни одной живой души. Впрочем, призраков здесь тоже не оказалось, иначе Мала дала бы знать.

– Михал даст знак, – произнес Шуйский. – Мы должны войти в обитель, спрятаться и ждать.

– Хорошо, – цыганка мрачно кивнула и первой полетела в сторону монастыря.

От центрального двора задний был закрыт высокой рощей и крепким каменным сараем. Судя по запаху в нем находились лошади.

Анатоль первым добрался до обители и прижавшись к стене спиной, перевел дыхание.

– Двигаемся быстрее, – прошептал он, обращаясь к агентам. – Скоро защита встанет на место и если до этого момента мы не окажемся внутри, о нас узнают.

Мужчины переглянулись, а затем цепочкой двинулись к черному ходу.

Дверь оказалась заперта, но Мала прошла сквозь стену и открыла дальнейший путь. Агенты вошли в обитель и застыли, прислушиваясь к давящей тишине, царившей в крошечном холле, от которого вела наверх узкая лестница.

– Стоим здесь и ждем, – сказал Анатоль.

Мала покосилась на Шуйского, затем сказала:

– А я полечу вперед, разведаю, что да как.

– Только осторожно, – предупредил темную душу аллесианец. – Не позволь никому себя увидеть.

– Не учи ученую, – ответила темная и полетела к лестнице, поднимаясь плавно вверх.

Анатоль усмехнулся, сам поражаясь, что Мала начала ему нравится, как некогда нравилась Варвара – светлая душа, попавшая в агентство вместе с Полиной – тогда будущей супругой хозяина «Призрачного света». Несмотря на то что души были разными, как вода и пламя, было нечто, что их объединяло. Да и цыганка уже не казалась Шуйскому настолько темной. Уже одно то, что она сумела остановиться и не причинить вреда той, кто был виновен в ее смерти, делало Мале честь.

Ждать возвращения цыганки пришлось недолго. Темная прилетела, хмуря брови. Затем, вспомнив, что никто из агентов не может ее видеть, зависла возле Шуйского и, прежде чем он отреагировал на волну холода, исходившую от темной, произнесла:

– Души здесь есть. Много. И все светлые. Но коридор наверху, сразу за лестницей, пока чист.

Анатоль бросил быстрый взгляд на Степана и проговорил:

– Тогда выдвигаемся. Нам надо оказаться как можно ближе к кабинету приорессы.

– Но что, если Гертруда примет Михала и Софью не там? – предположил анимаг.

Шуйский призадумался.

– Уверена, этот светлый найдет способ сообщить вам, где они, – высказалась Мала, а затем предложила, – я могу полететь и найти их.

– Если тебя заметят светлые, поднимется шум, – предупредил Анатоль.

– Не заметят, – серьезно ответила цыганка.

– Тогда лети. – Взгляд Шуйского почти безошибочно устремился на то место, где находилась душа. В какой-то миг Мале даже показалось, что аллесианец может ее видеть. Но нет. Не видел.

А жаль, подумал призрак. Это многое бы упростило.

– Я буду осторожна и не подведу Софью, – серьезно произнесла Мала и поднялась наверх, пролетев через потолок и сразу оказавшись этажом выше.

Высунув голову, Мала огляделась, но не увидев ни одной светлой души поблизости, рискнула выбраться. Она еще не знала, как помочь Софье, но была полна надежды отплатить девушке добром за добро.

***

Мне показалось, что приоресса выглядит моложе. Нет, определенно, на ее лице не было ни единой морщинки. Она словно стала стройнее и даже выше.

– Госпожа приоресса. – Сестра толкнула меня широкой ладонью меж лопаток, заставив переступить порог кельи, в которой находился кабинет Гертруды. – Сестра Софья прибыла. А вместе с ней…

Не позволив монахине закончить, брат Михал решительно вошел в кабинет.

– Я сообщу о себе сам, – произнес он и повел плечом, отчего ворон, подчиняясь воле хозяина, спрыгнул на стол приорессы, заставив последнюю поднять взгляд от бумаг.

Как хорошо, что мне не надо строить из себя храбреца, подумалось мне, когда я встретила взор Гертруды. Да я, наверное, и не смогла бы, даже ради дела.

– Госпожа Воронцова, – произнесла приоресса, и довольная улыбка легла на ее губы. Оставив документы и даже не взглянув на Гаврана, женщина поднялась, не сводя с меня жадного взгляда. – Вот вы и дома.

– Это место никогда не станет моим домом! – вырвалось у меня дерзкое, несмотря на то что колени продолжали жалко дрожать.

– Ну-ну. – Гертруда вышла из-за стола, подошла ко мне, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Посмотрела с интересом, затем проговорила: – Это сейчас вы так считаете, Софья Федоровна. Но скоро, когда я приобщу вас к нашей вере, вы уже сами не пожелаете покидать обитель.

Я открыла было рот, чтобы снова возразить, но тут приоресса плавно подняла руку и припечатала мои губы своей ладонью. Ощутив светлую магию, я вдруг поняла, что потеряла возможность разговаривать.

– Где сестра Марта? – обратилась к монахине Гертруда, игнорируя присутствие в помещении аллессианца.

– Этот ее заморозил своей силой, – буркнула в ответ моя надсмотрщица.

– Ничего с вашей сестрой не случится. Скоро снова сможет ходить и говорить, – тихо сказал брат Михал. – Она позволила себе забыть с кем имеет дело. Я ей не одна из сестер по вере. И не рядовой брат.

– Конечно, – согласилась приоресса. – Сестра ошиблась. Марта получила то, что заслужила. Вы особенный, брат Михал. Одно то, что я вижу в обители нашу пропажу, свидетельствует о качестве вашей работы.

– И я пришел получить за нее вознаграждение, – сказал аллесианец. – Как договаривались. Не откладывая на неопределенный срок. Все по факту.

Приоресса кивнула.

– Конечно, – сказала она. – Имеете полное право. – После чего повернулась к монахине и добавила: – Сестра Дорофея, отведите нашу послушницу в ее келью и потрудитесь, чтобы она была заперта. – А затем сказала, обращаясь уже непосредственно ко мне. Да таким тоном, что у меня мурашки прошлись под кожей. – Скоро я приду, Софья Федоровна. И мы должны поговорить. Моя ошибка заключалась в том, что я слишком долго откладывала наш разговор. Наверное, вы меня неправильно поняли, поэтому чего-то испугались и сбежали. Но сегодня я вам все объясню, и вы осознаете, как это чудесно – стать одной из сестер этой прекрасной обители.

Жаль, что я потеряла возможность говорить, иначе высказала бы приорессе все, что думаю о ней и о ее распрекрасном монастыре.

– Идем, сестра, – рявкнула на меня Дорофея, после чего грубо схватила за плечо, развернув к выходу. Снова толкнула в спину.

Я едва удержалась, чтобы не бросить умоляющий взгляд на Михала. Впрочем, аллесианец на меня и не глядел. Его вниманием полностью завладела Гертруда.

– А теперь поговорим о вознаграждении, – услышала я до того, как за спиной закрылась дверь, ведущая в кабинет приорессы.

Сестра Дорофея повела меня знакомыми коридорами. Ноги подгибались. Все тело била мелкая дрожь, и я никак не могла заставить себя успокоиться. Знала, что Анатоль и агенты рядом. Что осталось немного и скоро все закончится. Что нам надо поймать приорессу и что таким образом я спасу еще много невинных девушек, которым не посчастливилось иметь хоть крупицу темного дара. Знала и боялась, да так отчаянно, что порой не верила в счастливый исход.

– Софья?

Услышав тихий смиренный голос, я подняла взгляд и увидела призрак сестры Терезии, которая когда-то помогла мне бежать.

Светлая душа выплыла из-за угла и застыла, словно громом пораженная, едва наши глаза встретились.

– Как? – только и спросила она.

Я пожала плечами. Говорить не могла – на устах светлой печатью лежала магия хозяйки обители.

Терезия нахмурилась и полетела рядом.

– Ты не можешь говорить? – догадалась она. А я поняла, что сестра Дорофея не обладает даром даже слышать призраков. Надеюсь, это будет мне на руку. Ах, если бы я только могла говорить!

Вместо ответа, кивнула.

– Куда тебя ведут? Неужто назад? – спросил призрак.

Я кивнула снова.

Терезия нахмурилась.

– Пока тебя здесь не было, приезжал твой опекун вместе с дочерью, – начала свой рассказ душа. – Я не знаю, о чем они говорили – но этот Буйнов, кстати, опасный и очень неприятный тип, вышел из кельи приорессы крайне недовольный.

Я усмехнулась. Еще бы ему быть недовольным. Часики тикают. Мой день рождения не за горами, а значит, все меньше надежды, что мерзавец получит наследство! Столько труда и напрасно! А ведь он так старался – упек меня в монастырь, когда понял, что не сможет выдать замуж за племянника! Договорился с приорессой, которая, без сомнений, потребовала немалую часть денег в казну обители. И тут падчерица сбежала!

«Не получишь ни медяка!» – подумала я и отчего-то приободрилась.

Михал здесь. Анатоль, скорее всего, уже пробрался в монастырь. Надо верить в лучшее и даже мысленно не притягивать неудачу.

Но вот и келья, в которой я провела немало горьких дней.

Сестра Дорофея сняла с пояса связку ключей. Безошибочно выбрала один, открыла замок в двери, что для меня стало открытием, ведь прежде были только засовы, запирающие кельи изнутри, а после грубо затолкала меня в комнатушку и рявкнула:

– Сиди тихо. Жди прихода приорессы Гертруды. – Захлопнув дверь, она заперла ее на ключ.

Сестра Терезия прошла через стену и зависла надо мной.

– Я надеялась, ты не вернешься, – призналась она.

Я села на холодную кровать и потерла болевшее запястье. А затем поняла, что снова могу разговаривать.

– Я тоже надеялась, – сказала призраку.

– Как же тебя угораздило… – начала было Терезия, когда прямо под моими ногами заклубилась тьма, которая приобрела очертания головы темного призрака.

– Мала! – ахнула я и радость заполнила сердце.

– Софья? – Темная душа довольно и, кстати, жутко, осклабилась, затем выбралась полностью, но тут заметила Терезию. Я едва успела остановить цыганку, собравшуюся напасть на светлую душу монахини, видимо, предположив, что последняя приставлена ко мне в качестве охраны.

– Нет! Она – своя, – сказала я.

Мала остановилась за секунду до удара когтистой рукой – трансформировалась она так быстро, что взгляд не уследит. А Терезия так и висела над полом, удивленно рассматривая незваную гостью.

– Темная в обители? – удивилась светлая душа.

– Спасибо господину Кулику, – щуря горящие глаза, пробормотала цыганка. – Это он дал мне какую—то гадость, и я стала незаметна для светлой магии. Правда, это временно.

Светлая и темная посмотрели друг на друга, а я поспешила представить души, назвав Малу своей подругой.

– Хм, – только и сказала Терезия, но цыганке уже не было до нее дела. Не представляет угрозы – и хорошо.

– Анатоль и остальные здесь, – обрадовала меня темная.

Я выдохнула с облегчением.

– Рассказывай, – велела мне Мала.

– Пусть идут сюда, – предупредила я. – Приоресса скоро придет. Боюсь, у меня не так много времени. – Я старалась быть храброй. Сейчас это было сделать проще, чем рядом с Гертрудой. А еще душу грела мысль о том, что Шуйский близко. А уж он никогда не даст меня в обиду.

– Я приведу их, – пообещала цыганка и покосилась на Терезию. – Светлая, может, поможешь?

– А что я могу? – удивилась моя спасительница. – Только проходить сквозь стены...

– Лети за мной, расскажу. Все равно толку от тебя здесь нет, – ответила ей Мала. И она была права.

***

Итак, его дочь живет здесь.

Проводник остановился у ворот, прочел надпись с названием агентства, и на миг прикрыл глаза, отпустив магию и позволив силе волнами хлынуть на старый особняк.

Внутри было много призраков. Удивленный, Проводник хмыкнул. Все они находились вне зоны его досягаемости. Души были светлыми и работали в агентстве по собственному желанию. Проводник ощутил их эмоции и понял, что нарушений в работе обитавших в доме магов, нет.

Он открыл глаза и шагнул вперед. Запертые ворота не являлись преградой для существа, которое имело форму черного тумана. Подплыв ближе, Проводник остановился. Взгляд его скользнул ниже, туда, где под толщей земли располагался подвал особняка.

А вот там магия посланника смерти почувствовала тьму. Эта тьма была заперта, но стремилась вырваться на волю.

– Интересно, – прошептало существо и подлетело к дому, без труда оставив позади все защитные поля, установленные агентами. Вот полоса светлой магии. В ней Проводник уловил силу света. Подобной обладают служители веры. Эта сила была велика, но не настолько, чтобы удержать посланника смерти. Он скользнул сквозь нее, почувствовав, что люди, находившиеся в доме, уже знают о незваном госте, вторгшемся на территорию особняка. Его будут встречать и вряд ли хлебом-солью.

Проводник шагнул дальше. Полоса тьмы, висевшая у самой двери, удивила существо. Он задержался, чувствуя весомое препятствие на своем пути – оно походило на переплетение паутины, прочное, словно отлитое из стали, и незаметное обычному глазу.

В окнах вспыхнули, пробуждаясь, огни. Проводник понял: маги готовятся отразить вторжение. Он сделал шаг вперед, разрывая защиту из тьмы и остановившись перед дверью, поднял руку, а затем почти вежливо постучал.

След души Софьи был отчетливым. Она жила здесь и достаточно долго, чтобы даже стены здания пропитались ее аурой, такой же темной, как аура Проводника.

Сомнений не было: девушка – его дочь. Кровь и плоть.

Прежде Проводник даже подумать не мог, что такое возможно. Жизнь сумела его удивить.

– Кто там? – спросил вежливый голос за дверью.

– Позвольте войти, – ответил Проводник, принимая человеческий облик. – Я пришел с миром. Хочу просто поговорить.

Он знал, пожелай войти без позволения, сделал бы это без особого труда. Ведь так просто отнять жизнь! Вытянуть из тела душу и отправить в ад, или рай. В зависимости от того, какие грехи, или добрые дела, лежат на магах.

Но он не стал действовать привычным способом. А все потому, что тем, кто жил в агентстве, еще не пришел срок умирать. А Проводник никогда не нарушал правила, установленные его госпожой.

– Кто вы? – повторил голос за дверью. – Назовите свое имя.

Проводник прищурил глаза и разглядел собеседника. Им оказался светлый призрак. Некогда этот человек работал дворецким. И вот теперь, после смерти, остался на этом свете, продолжая выполнять привычную работу, которая, кстати, ему нравилась. Жажда жизни удерживала призрака, не позволяла уйти на свет.

– Открой, Аристарх, – произнес Проводник, и призрак за дверью удивленно моргнул.

Имя дворецкого как—то само всплыло в голове служителя смерти. Порой он мог видеть намного больше, чем хотел.

– Я никому не причиню зла, – повторил Проводник. – Я отец Софьи Федоровны Воронцовой, – наконец, представился посланник и спустя несколько секунд дверь, скрипнув, отворилась.

За порогом Проводника ждали. Он увидел призрака в одежде дворецкого, державшего в руке свечу, а за ним девушку с волосами цвета огня. От нее тянуло ведьмовской силой. Тут же стоял старик, одетый в ночную сорочку, в колпаке, забавно нахлобученном на седую голову, и еще кто-то из агентов.

– Вы Федор Воронцов? – спросила рыжая ведьма.

Посланник смерти усмехнулся. Ведьма прищурила глаза, затем вдумчиво проговорила:

– Вы – Проводник. – Она не спрашивала. Она констатировала факт.

– Да, – ответило существо, – но вы можете называть меня даже Федором. Я не против. У меня слишком много имен. Одним больше, одним меньше. – Улыбка тронула его губы. – Нет никакой разницы. И да, я пришел сюда, чтобы поговорить со своей дочерью. Но чувствую, ее здесь нет.

Ведьма даже оживилась. В ее глазах промелькнуло что-то наподобие надежды.

Проводник нахмурился.

– Капа осторожнее! – Прозвучало в тишине, но ведьма лишь отмахнулась от парня, стоявшего рядом, бросив: – Не сейчас! – А затем шагнула к Проводнику.

– Ваша дочь находится в опасности! И не только она. Наши друзья пытаются ее спасти, – выпалила рыжая.

Проводник склонил голову набок. Капа продолжила говорить, быстро объясняя, стараясь излагать все по существу. Девушка, кажется, надеялась, что он поможет. Посланник смерти выслушал сбивчивый рассказ ведьмы, затем покачал головой.

– Я не могу вмешиваться в судьбы живых. Те, кому суждено уйти, уйдут.

– Даже если это ваша дочь? – вдруг спросил смешной старый маг в колпаке.

– Даже если она пытается восстановить справедливость? – поразилась Капа.

Проводник усмехнулся.

– Софья не умрет. Ее имени нет в списках.

Капа облегченно вздохнула и обменялась взглядами с другими агентами. Проводник видел, что ведьма хочет спросить его об остальных своих друзьях, но понимал, что не станет отвечать.

– Когда Софья вернется сюда, передайте ей это, – попросил он и, сунув руку в складки черного плаща, вытащил на свет обычное кольцо. – Скажите, я жду. Нам с ней надо о многом поговорить.

– Вы не поможете? – принимая кольцо, спросила рыжая.

Проводник отрицательно покачал головой. Он не обманул, сказав, что не вмешивается в судьбы живых. Те, кому суждено отправиться за кромку, уйдут. Иного быть не может и не должно. Никто не имеет права ничего менять.

– Какой же вы после этого отец? – спросил один из агентов, стоявших поодаль.

Посланник смерти никак не отреагировал на брошенную в лицо злую фразу.

Отец. Как нелепо и чужеродно звучит это слово. И все же, оно правдиво. У него есть дочь. Только ей не грозит смерть. Другим. Не ей. Проводник знал это отлично, поэтому не чувствовал ни толики волнения. Срок Софьи еще не пришел. Так зачем ему вмешиваться во что-то? Пусть все идет своим чередом. Это правильно.

– Я передам, – произнесла ведьма, когда посланник смерти кивнул ей, прощаясь, и вышел из особняка.

Сделав несколько шагов по дорожке, ведущей к воротам, он принял облик, сотканный из теней, а затем и вовсе растаял, словно утренний туман под лучами пробудившегося солнца.

***

– Вы получили свою плату. Можете идти. – Приоресса пыталась скрыть блеск в глазах, но Михал видел ее волнение. Аллесианец понимал: Гертруде не терпится выпить темную магию Воронцовой и продлить свою никчемную жизнь еще на век. Для приорессы сила Софьи Федоровны была сродни целительному нектару.

Пора, подумал Ворон и направился к выходу из кабинета хозяйки обители. Но прежде, чем уйти, будто опомнившись, он повернулся и протянул руку, подзывая любимца.

– Ваш ворон, – с пониманием произнесла Гертруда, проследив, как птица вспорхнула со стола и перелетела на руку аллесианца. – Мне всегда было интересно, – продолжила женщина, – что такого особенного в этой птице? Но вы ведь не расскажете, не так ли?

Михал отрицательно покачал головой.

– Я иду с вами, – предложила приоресса. – Провожу дорогого гостя.

Брат улыбнулся. Он понимал: Гертруда хочет лично убедиться, что гость покинет обитель. Она ему не доверяет. Будто что-то чувствует. Слишком осторожная, даже удивительно. Обычно те, кто долго живут на свете, становятся излишне уверенны в своем вечном существовании. Но точно не она.

Хитра, подумал Михал. Не зря столько лет живет на свете. Гертруда умна и чрезвычайно опасна. Но тем интереснее будет поймать приорессу, как лису, за хвост. Орден в курсе ее проделок. Не так давно, конечно, узнали. Но без доказательств ее не могут призвать к ответу. В этом и загвоздка. Но еще Михал знает, что не покинет обитель, не выполнив задание ордена.

– Идемте, – приоресса пыталась скрыть свое нетерпение. Все ее внимание сконцентрировалось на аллесианце и она упустила из виду существо, которое осталось в ее кабинете – глаза и уши брата Михала. Зато сам служитель ордена бросил быстрый и осторожный взгляд на стол Гертруды, заметив тень Гаврана, сидевшую на спинке стула, в то время как сам ворон, лишенный тени, расположился на плече хозяина.

Шли молча. Длинный коридор уводил Михала и его опасную спутницу вниз. Уже во дворе они заметили Марию. Сестра обители только начала приходить в себя после обрушенной на нее магии аллесианца. Вид у женщины был такой, что брат Михал понял: не находись он в обществе приорессы, сестра Мария могла бы сделать какую-то глупость, и ему бы пришлось снова использовать свои силы.

– Прощайте, брат. – Проводив гостя до ворот, Гертруда сделала знак и монахиня, стоявшая в тени у сторожки, поспешила открыть врезанную в ворота дверцу, чтобы выпустить служителя ордена.

– Увы, не могу сказать вам того же, – сказал Михал, обернувшись к главе монастыря. – Уверен, мы с вами еще встретимся.

Она ответила ему улыбкой, за которой пряталась насмешка.

– Прощайте, – повторила приоресса и аллесианец вышел за ворота, напоследок коснувшись рукой железа витых прутьев.

В воздухе разлился запах, какой бывает перед дождем, но приоресса не обратила на это внимания. Благо небо оказалось затянуто темными облаками, предвещавшими дождь и подобные изменения в атмосфере казались естественными.

Михал еще немного постоял, следя, как Гертруда торопливо возвращается в обитель. Затем подошел к экипажу, ждавшему его напротив ворот. Забравшись внутрь, аллесианец велел кучеру трогать, но когда карета свернула за второй поворот, крикнул вознице остановиться. Тот безропотно повиновался и аллесианец выбрался наружу.

– Гавран, – позвал Михал ворона.

Птица послушно перебежала с плеча хозяина на его локоть. Молча посмотрела глаза в глаза умным взглядом.

– Пора, – скомандовал брат обители и подбросил любимца вверх.

Гавран ударил крыльями и полетел в сторону монастыря.

***

– Пора, – проговорил одними губами Шуйский, ощутив сигнал, поданный братом Михалом.

Агенты заторопились вперед, скользя тенями по коридорам обители. В какой-то момент Анатоль замер, прижавшись к стене, готовый швырнуть вперед сгусток силы, едва ощутил, что рядом светлый призрак, но его остановил голос:

– Стой! Это я, Мала. И я не одна.

Темная душа подлетела, окутав Шуйского волной леденящего холода.

– Со мной призрак – сестра обители, – продолжила цыганка, оставаясь незримой для Анатоля и его агентов.

– Мое имя – сестра Терезия, – представилась светлая.

– Все это замечательно, но где Софья? – спросил Степан, шагнув вперед.

– Я провожу, – отозвалась Мала. – Но придется идти осторожно: обитель кишит светлыми душами. Кстати, скажу вам, очень странные эти светлые. Ну оно понятно, что все как одна монашки, только…

– Мала, – не выдержал Шуйский, – давай после обсудим внешний вид здешних душ?

Она молча кивнула, забыв, что ни Анатоль, ни другие агенты не могут ее видеть, затем, опомнившись, произнесла:

– Тереза полетит вперед. Она отвлечет светлых. Будь вы призраками, я бы сама провела вас, но не всем так везет, как мне.

– Не уж, – буркнул Мамаев, – я планирую жить еще очень и очень долго.

– Светлые не должны поднять шум, – сказал Шуйский, следуя за ледяным потоком, исходящим от темной души. – Мы не должны спугнуть приорессу раньше времени. Иначе все будет напрасно, – понял он. – И тот риск, на который пошла Софья.

– Ее заперли в келье, – шепотом сообщила Терезия, летевшая пока рядом с аллесианцем. – Приоресса скоро придет. Вы же поможете девочке? Софья не должна повторить мою судьбу.

– Вы тоже? – догадался Анатоль, но тут Мала шикнула на агента, и он застыл, снова прижавшись спиной к стене.

Темная душа осторожно выглянула за угол коридора, где тот поворачивал в крыло жилых келий. Здесь буквально кишело светлыми. Они перелетали от стены к стене, озирались и словно ждали чего—то.

– Терезия, – позвала Мала еле слышно душу монахини. – Твой выход, но только после того, как появится приоресса. Помнишь, что я тебе говорила?

Светлая кивнула, и агенты стали ждать.

Прошло чуть больше пары минут, когда в тишине послышались торопливые шаги. Из ответвления коридора, ведущего от главной лестницы, показалась стройная женская фигура в темном облачении.

Анатоль осторожно выглянул и тут же спрятался, накрыв Малу, себя и агентов покрывалом сокрытия, когда приоресса прошла мимо.

Без сомнений это была она. Прежде Шуйский не встречался с этой служительницей, но по ее одежде, по уверенной походке и той силе, что стелилась за женщиной, подобно светлому шлейфу, догадался, с кем имеет дело.

На секунду агенты застыли, когда приоресса, проходя мимо, вдруг остановилась, будто ощутив магию Анатоля. Шуйский стиснул зубы, надеясь, что Михал сделал все так, как надо, и да, приоресса немного постояла, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем двинулась дальше. За ее спиной, цепляясь за ткань одеяния темными лапками, висела тень, имевшая форму большой птицы.

Ворон.

Гавран.

У Михала получилось. Приоресса обители не заметила оставленную братом ордена тень. Значит, все идет по плану.

И все же Анатоль знал, что сможет вздохнуть спокойно, лишь когда Софья окажется за пределами этих стен.

Едва шаги Гертруды стихли, как Шуйский снял защиту, и Мала, подлетев к Терезии, шепнула:

– Действуй, сестра.

Светлая душа кивнула и выплыла в коридор, привлекая к себе внимание остальных призраков.