Текст книги "Ткущая. Обманутые секунды (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

– Хорошо, приеду, только ненадолго, мы с Витей хотели погулять сходить вечером.

– Спасибо, золотко, я предупрежу папу, – мама довольно стала прощаться. Главное дело сделано и в ее маленьком мирке снова воцарится покой.

У родителей она была почти в шесть часов вечера.

– Ну как ты, сестрен? – Павел развалился на кушетке в собственной комнате. Руки за голову, на лице довольная улыбка.

– Опять папу доводишь? – спросила Лиза, не заметив его вопроса.

Парень поморщился. Из всех своих двадцати шести лет жизни большую их часть он провел в постоянных противостояниях с родным отцом. Профессор истории, преподаватель в университете, Сергей Викторович Тихомиров был жестким, авторитарным человеком, твердо уверенным, что его слово единственно верное и значимое и для студентов, и для родной семьи. Сын этому противился как мог, яростно отстаивая свою собственную, зачастую противоположную, в пику отцу, точку зрения.

– Он хочет, чтобы я сидел у него под боком и скакал по его приказу!

– Паш, он хочет тебе добра, – начала заступаться за отца девушка.

– Я сразу ему сказал, что кабинетной крысой я не буду! – озверился на нее брат, – Я что, маленький, что ли? Всю жизнь у него под бочком провести? Папеньку должен до конца жизни слушаться? Не хочет он понимать, что его дети выросли, пусть не понимает, но заставлять меня делать все по его приказу, он не имеет права!

– Паш, угомонись! – резко одернула брата Лиза, – Ты тоже не маленький и должен понимать, что человека, особенно в его возрасте, – она кивнула на закрытую дверь, – не переделаешь! Но ведь всегда можно найти какой-то компромисс!

– Лиз, какой компромисс? С кем? С ним? Он требует, чтобы я бросал свою экспедицию и сидел с ним в кабинете! “Диссертацию в палатке не напишешь”!

Парень поднялся с кушетки и заходил взад-вперед по комнате.

Девушка засмотрелась на брата. Все говорили, что Павел Тихомиров – полная копия своего отца. Что по внешности, такой же высокий, статный, эффектный блондин, что по характеру.

– Паш, ну а если ты после экспедиции просто поработаешь немного с папой? Тебе же по-любому отчетность составлять, не все же делать это в очередной поездке? – постаралась она утихомирить брата.

Тот лишь махнул рукой. Впрочем, как всегда. Правда, чуть позже он, скорее всего, обдумает это предложение и примет его к действию, это тоже было всегда. Но пока он не собирался примиряться с отцом.

– Так ты-то как? – повторно задал Павел свой первый вопрос.

Лиза откинулась на спинку кресла, в котором сидела.

– Да никак. Работаю потихоньку, в пансионат вот устроилась на подработку, Александр посоветовал.

– Я слышал, к тебе Витька вернулся? – спросил он, прищурив глаза. Ясное дело, не работа Павла интересовала.

Лиза коротко кивнула.

– Простила?

Непонятно пожала плечами.

– Не простила?

Снова пожала плечами.

– Лиз? – Павел заставил ее посмотреть на себя.

– Да я не знаю, – она отвернулась к шкафу и начала разглядывать стоящие на полках книги, – Честно не знаю. Вроде, он же попросил прощения, но как увижу его, так сразу и вспоминаю ту дрянь в постели. И отношение сразу появляется какое-то мерзостное, как к совершенно чужому человеку.

– То есть, не простила, – сделал вывод брат.

– Не знаю.

– Иначе бы не вспоминала!

В дверь робко постучали.

– Ребята, давайте к столу! – позвала их мать.

Павел, театрально склонившись перед сестрой в поклоне, жестом показал ей на выход. Лиза невольно прыснула со смеху и первой вышла из комнаты.

На большой кухне стол уже был накрыт. По середине стоял большой чайник, вокруг него кружки, блюдца, вазочки с вареньем, обещанная мамой “шарлотка”, блюдо с пирогами.

Во главе стола сидел отец. Шевелюра седеющих волос слегка растрепана, яркие синие глаза гневно смотрели на сына. Все еще не успокоился, не отошел от скандала.

Да и Павел тоже – приветственно кивнул отцу, но старался смотреть куда угодно, только не на него.

“Как два петуха”, – подумала про них Лиза, но постаралась скрыть улыбку. Отец не любил насмешек, даже в шутливом тоне.

– Как твои дела, дочь? – несколько сурово он поинтересовался у нее.

– Все хорошо, папа, спасибо, – девушка кивнула головой.

– Так ты все-таки простила Виктора, – вклинилась тут же мама, – Вы погулять сегодня хотели вместе.

– Да не простила она его! – Павел ответил за сестру, не замечая яростного взгляда, что она ему отправила.

– Дочь, объясни! – потребовал отец. Он сжал в руке ложечку с вареньем, не донеся ее до рта.

Вот поэтому Лиза и долго раздумывала, подавать ли ей на развод. Отец не поймет. Родители не поймут.

Профессор Тихомиров был ярым приверженцем идеи – если семья, то это навсегда, и такого понятия как “развод” для него просто не существует, чтобы в семье не происходило. Так он и своих детей старался воспитывать, но привело это к совершенно другому результату: Павел, в свои двадцать шесть лет категорически отказывался жениться, а Лиза выскочила замуж за первого же предложившего, лишь бы избавиться от диктата отца. Они ведь видели и ночные развлечения отца, когда он оставался у очередной любовницы, и тихие слезы матери.

– Он все-таки мне изменил! – тихо проговорила девушка, с опаской глядя на главу семьи.

– И что? – не понял отец, – Он же мужик! Он и должен гулять по бабам! А твоя женская участь, раз уж удосужилась выйти за него, сидеть дома и ждать, пока твой муж соизволит явиться!

– Но я не хочу сидеть и ждать, – все так же тихо ответила она, – Я считаю, что он не уважает меня, раз позволяет…

– Она считает, ну надо же! – с сарказмом перебил ее профессор, – Она, видите ли, считает! Лиза, ты вышла замуж! Ты мужняя жена! И что ты считаешь по поводу своего мужа, не волнует никого из здесь присутствующих!

– Но, папа,…

– Никаких “но”! Чтобы разговоров о разводе я не слышал! – отрезал мужчина, – Тоже мне, взяла моду! Ты хочешь, как мои некоторые студентки, к тридцати годам с тремя разводами остаться? Ты вышла замуж и обязана научится жить с мужем! Семью строить – это не в куличики играть!

– Он же изменил! – упрямо вставила свое слово Лиза.

Павел сидел и с удовольствием наблюдал за тем, как отец ругает сестру. Что ж, пусть она вот в этом случае попробует найти компромисс.

Мама же занималась разрезанием “шарлотки” и в разговор не встревала. Муж давно ее приучил к тому, что ее мнение не требуется, и хотя она была согласна с дочерью, держала свое слово при себе.

– Дочь, я свое слово сказал! Чтобы ни о каком разводе я от тебя больше не слышал, ты поняла? Двух лет с мужем не прожила, а уже туда же – развод! Парень оступился и ты как женщина, как жена обязана дать ему понять, что ты это понимаешь!

Лиза насупилась и замолчала. Отец не приемлет расторжения брака, мать против него не пойдет, брату – все равно, останется она с Виктором или нет, у него своих забот хватает.

И где тут найдешь так необходимую ей поддержку?

…

Марк появился дома только поздно ночью, когда Лина уже почти засыпала на диване в гостиной, ожидая его прихода. Она встрепенулась, услышав звон ключей, и раскрыла книгу, как будто так и было.

Понтифик, как и обещал, приехал вечером к ведьме домой, в который раз удивившись контрасту между его дневной посетительницей и этой хибарой. Аграфена выцедила у него ровно пол-литра крови, присоединив медицинский переносной кровоотсос. Зачем ей нужна была его кровь, она так и не говорила, на что Марк еще раз пообещал, что если это коснется его Лины, то он сотрет с лица земли не только ведьму, но и всех обитателей этой хибары.

Аграфена озлобилась и в резких выражениях высказала понтифику, что у нее хватает забот и помимо его девки.

Покинув дом ведьмы, понтифик направился к донору, а оттуда домой.

– Ты ждала меня? – удивился Марк, по его подсчетам, девушка давно должна была быть в постели. Он догадывался, почему девушка до сих пор не спит и ему очень не хотелось говорить Лине, чем именно он заплатил торговке за ее поиски, по крайней мере, не сейчас.

– Я всегда тебя жду!

Марк несколько недовольно покачал головой.

– Ты ужинала?

– Да, родной.

Лина была недовольна так же. Ей не нравилось, что Марк от нее скрыл вторую оплату ведьме. Девушка считала, что раз они в одной лодке, раз понтифик взялся за поиски решения с Откатом, то он не должен от нее ничего скрывать.

Она утянула его на диван и сама села рядом.

– Надо поговорить.

– Радость моя, уже поздно, тебе пора спать, – попытался перевести тему мужчина, но она его не слушала.

– Нет, мы поговорим здесь и сейчас! – жестко произнесла Лина, – Чем ты заплатил Аграфене? Помимо денег?

– Это не важно, главное, что мы получили сведения.

Лина настаивала.

– Марк, лучше скажи!

– Лина, я не очень настроен сейчас на обсуждение этого вопроса, – он сгорбился и опустил голову на руки. С тех самых пор, как он уехал от Аграфены, его не покидало ощущение, что он сам затянул петлю на их с Линой шеях.

У нее аж сердце екнуло от такой позы высшего. Сильный, гордый мужчина сейчас был поникшим и потерявшим уверенность в самом себе.

– Родной мой, – сжалилась девушка, – я понимаю, что для тебя это было неприятным, но я должна знать, ведь это ради меня ты…

– Кровь, – он оборвал ее просьбу, – Я отдал ей свою кровь.

Лина откинулась на спинку дивана.

– Значит, кровь, – задумалась она, – Но насколько я знаю, в твоей крови нуждаюсь только я.

– Видимо, не только. Я предупредил ее, чтобы даже думать о тебе не смела! – согласился Марк.

Девушка потерла виски. Зачем Аграфене сдалась кровь высшего вампира? Он же маг, она не сможет эту кровь использовать ни в ритуалах, ни в заклинаниях. Да и никто не сможет.

Понтифик молча сидел рядом. Он тоже задавался этим вопросом, но также не находил ответа.

– Знаешь, я тут подумала над тем, что она сказала тогда в резиденции про Откат, – девушка перевела тему, – И мне пришло в голову вот что. Помнишь, когда я в прошлом году попала в клан, твой брат просил меня продемонстрировать свой талант.

Понтифик выпрямился и кивнул.

– Да, помню, и ты перед этим еще спасала Гюнтера в драке. Я тоже об этом подумал. Ты жила одна, зарабатывала самостоятельно…

– И я боялась лишиться работы, – продолжила она его мысль.

– А тебя в итоге уволили.

– А когда мы с тобой стали жить вместе, то …

– Ты боялась, что я буду вести себя как твой муж, верно? Бить, издеваться и насиловать, – он хмуро взглянул на нее.

Лина опустила голову. Ей стало очень стыдно, что она так не доверяла Марку. Но с другой стороны…

– Согласись, у меня был повод так думать.

– Нет, – категорично ответил ей мужчина, – повода не было, но я тебя понимаю. В итоге, Гюнтер с тобой поступил именно так.

– Да.

– Поэтому, скажи мне, любовь моя, – он повернулся к ней, опершись локтем о колено, – Чего ты боишься больше всего сейчас?

Лина печально покачала головой.

– Не знаю. Слишком многого. Слишком. И за тебя боюсь, и за себя, и будущего, и прошлого. Я не могу вычленить из всего что-то особенное и самое важное. Весь день сегодня думала об этом и не могу.

– Надо, моя радость, надо и тогда мы поймем хотя бы, в каком направлении двигаться, если не найдем мастера времени.

Марк поднялся с дивана и подал руку Лине.

– Завтра Матвей съездит снова к Алексею, у них вроде как сложились хорошие отношения. Он сможет договориться насчет часовщика Гильдии.

Лина приняла его руку и встала.

– Я поеду вместе с ним.

Марк удивился.

– Зачем? Матвей все сам сделает.

– Нет, Марк. Ведьма права, я натворила дел, а ты вместо меня все это расхлебываешь. Это не дело. В конце концов, Гильдия мне тоже обязана за прекращение войны, так что пусть это будет их выплатой по счетам.

– Хорошо, – согласился он,– Но будь очень осторожна. И с тобой завтра…

– Снова поедет Рустам? – покорно вздохнула она, заканчивая за него мысль.

– Да, родная, после сегодняшнего без телохранителей никуда.

Совместное принятие ванны, глоток крови понтифика и затем бурный всплеск чувств. Сегодня они занимались любовью страстно, яростно, с каким-то легким осадком обреченности, как будто расстаются очень надолго.

Уже был почти рассвет, и высший начал засыпать, обнимая любимую одной рукой.

– Марк! – Лина все-таки решилась сказать то, что ее весь день сегодня мучило.

Она выбралась из его объятий и привстала на коленях на кровати.

– Знаешь, я никогда этого не говорила, но хочу сказать сейчас.

Мужчина пристально смотрел на девушку, ожидая продолжения.

– Спасибо, – она взяла его ладонь и прижала к своей щеке, – Спасибо за все, что ты для меня делаешь, и все, что ты ко мне чувствуешь.

Понтифик хотел было остановить ее, но она не послушала и приложила к его губам палец.

– Нет, нет, выслушай. Я на самом деле хочу сказать тебе, как благодарна и за твою любовь, и за твою заботу. Ты столько всего делаешь, чтобы я была счастлива. Ты заботился обо мне с самого начала, вытаскивал из проблем и неприятностей, даже дом свой переделал. Я не знаю, как выразить тебе мою благодарность и чем ответить тебе за все.

Понтифик приподнялся на локте и потянулся к девушке.

– Лина, – голос вдруг стал хриплым, – Единственное, чего я хочу, чтобы ты была со мной всегда. Больше мне ничего не нужно.

4 Глава.

Ночью в парке практически нет посетителей.

Тихо, спокойно, без шумной возни играющих ребятишек, без прогуливающихся по аллейкам влюбленных парочек, молодых мамочек с колясками и благодушных пенсионеров.

Мужчина глубоко вздохнул и откинулся на спинку лавочки, на которой сидел. Тростью чуть поводил по асфальту, отпихнул пару камешков. Темный костюм, черные волосы с небольшой проседью у висков, аккуратная бородка-испаньолка.

– Уже слишком поздно, чтобы дышать свежим воздухом! – добродушно проговорил молодой парень, усаживаясь рядом с ним. Длинные до плеч волнистые волосы, легкая ироничная улыбка на тонких губах. В эту довольно прохладную ночь он был одет лишь в легкий блейзер и джинсы, но холод, кажется, его не беспокоил.

Мужчина искоса бросил на него настороженный взгляд, и, не увидев ничего опасного в его поведении, позволил себе легкую усмешку:

– Свежим воздухом дышать никогда не поздно, мой друг!

Гюнтер хохотнул и ударил рукой по колену.

– Я рад видеть вас, учитель!

Высший коротко кивнул тому и продолжил смотреть на верхушки деревьев.

– Я слышал, Адриан новый контракт заключил. – лениво заметил он, словно ведя светскую беседу о погоде.

Парень долго молчал, чтобы ответить.

– Да, мы уезжаем в Москву.

Эстебан одобрительно кивнул головой.

– Ты с ними? Это хорошо.

Гюнтер чуть поморщился:

– Учитель, я хотел вам сказать, что не …

– Я хочу, чтобы ты помог Адриану в этом деле, – оборвал его высший. Он снова покорябал тростью дорожку перед лавочкой, ожидая ответа ученика, как будто ничего особо важного не сказал.

– Почему? – тихо, едва слышно, произнес Гюнтер.

– Я знаю, что на самом деле случилось в тот день.

Парень зло усмехнулся:

– Адам рассказал?

– Адам? – Эстебан впервые за всю беседу повернулся лицом к бывшему ученику, – Нет, мой друг, я лишь тщательно обследовал библиотеку Владимира. С его разрешения, разумеется.

Гюнтер понятливо кивнул головой. Да, библиотека у господаря действительно хороша, особенно по тематике менталов. Елиазар был пол-жизни отдал за труды, что в ней находились.

– Если я помогу Адриану, что получу взамен?

Бывший учитель пристально на него посмотрел:

– Я постараюсь вернуть тебя в семью, когда объясню произошедшее на Конклаве.

Гюнтер протяжно выдохнул. Вернутся обратно? Снова стать Гюнтером из семьи Ривейра? Получить защиту и покровительство учителя? Перестать быть бродяжником?

Заманчивый приз!

И для этого надо всего лишь согласится помочь своему нынешнему главе…клана? стаи?

Вслух согласится. Официально.

Это не сложно.

Потому что это решало часть задач, что возложил на него Адам.

Гюнтер коротко кивнул, подтверждая принятое решение, молча поднялся с лавочки и пошел в сторону выхода.

Эстебан смотрел ему вслед и, только когда бывший ученик скрылся с глаз, он позволил себе легкую презрительную усмешку. Едва заметную. Кончиками губ.

Владимир в тот памятный день неделю назад предложил, точнее, приказал бывшему префекту стать консультантом по этому “мероприятию”, как он сам назвал план похищения гемофага. Эстебан долгое время прожил в Москве, с Ветровой был довольно близко знаком, ближе, чем любой из присутствующих. Кто, как не он?

Адриан обязан был согласовывать с испанцем свои действия, за это бродяжник выторговал немаленькую сумму, но Владимир согласился без проблем. Для него было главным вытащить ткущую из под крыла итальянского выродка и привезти в Бухарест.

Эстебан же против нового назначения не возражал. Ему самому девка была уже не нужна, высший очень сомневался в том, что она сохранила свой талант. Испанец неплохо знал Гая и был уверен, что тот не стал бы рисковать такой редкой менталкой ради сомнительного шанса сделать ее бессмертной.

Но с недавних пор у него появился свой резон в этой авантюре.

…

– Этот контракт нас убьет!

– Заткнись, Шарль! – лениво проговорил Вильгельм, крутя в руках дротик от дартса, – Адриан знает, что делает!

Мужчина прицелился, размахнулся и кинул стрелкой в мишень, висящую на стене.

Помещение, где жила стая, находилось в заброшенном жилом здании. То ли у инвестора деньги закончились, то ли недавно прокатившийся по миру финансовый кризис заставил строителей свернуть работу. Верхние этажи были недостроены и по ночам пугали редких прохожих скелетом из свай, нижние этажи оккупировала стая бродяжников. Конечно, это не комфортабельные апартаменты, но и мало кто рискнет сюда прийти и поинтересоваться жителями.

– Адриан ведет себя как тупая баба! – продолжал беситься Шарль, ходя по комнате из угла в угол и пиная ногами пустую бутылку из-под пива.

– Я же сказал – заткнись! – Вильгельм проследил, как бутылка откатилась к углу комнаты, чуть там постояла и по инерции двинулась в обратную сторону, заворачивая влево, к его ногам.

– Эта сука подведет нас под монастырь!! – заорал его приятель, показывая пальцем почему-то на окно.

– Заткнись, я сказал!– рявкнул на него стрелок, – Адриан правильно все делает! Как только девка понтифика будет у нас в руках, Росси на лапках перед нами станет прыгать, лишь бы она не пострадала!

– Я знаю Росси! – в голосе Шарля слышалась настоящая истерика, – Он из нас фарш сделает, если с ее головы хотя бы волос упадет!

– Ничего он нам не сделает, только перед своей сукой бахвалится! – Вильгельм усмехнулся и метнул еще один дротик. Стрелка вонзилась рядом с предыдущей, задев ее оперением, – Вон, посмотри на Рейнхарта! Он девку спокойно разложил и что? Росси только гавкать да огрызаться может, я слышал, даже на Конклаве ему запретили трогать…

– Заткни пасть, тварь! – едва слышно, а поэтому еще более зло, прозвучал голос Гюнтера. Видимо, входя в комнату, он услышал последние слова Вильгельма, – Я предупреждал, чтобы об этом…

Стрелок рывком поднялся со своего стула и зарычал на вошедшего.

– Ты, пришлый сучо…

– Рты закрыли! – рев вошедшего вслед за разъяренным вампиром Адриана мигом оборвал начинающуюся свару, – Как шавки подзаборные, только и делаете, что грызетесь между собой!

Вампиры виновато склонились перед своим лидером, лишь Гюнтер цинично усмехнулся, глядя на такое раболепие. Как бы бродяжники между собой не отзывались об Адриане, в лицо ему никто не смел высказать своих претензий.

Они его боялись.

– Пошли вон! – тот выгнал из комнаты своих подчиненных и вперил тяжелый взгляд в Гюнтера, – Ты задержался. Я ждал тебя еще вчера.

– Да, были кое-какие дела, – ответил вампир и без спроса уселся на стул, занимаемый до этого Вильгельмом. Покрутился на нем, оглядываясь, хмыкнул на пустые стены и разбитый абажур лампы в потолке. Взял в руки дротик и метнул его в мишень. Стрелка вошла ровно между двумя предыдущими.

Бродяжник отметил его поведение и слегка нахмурился. Новичок себе слишком много позволял, но, к сожалению, в этом деле без него никак. Эстебан особо указывал, что его бывший ученик сможет быть полезным. Еще бы – ведь именно из-за этой девчонки его из семьи и изгнали.

– Эстебан говорил, что ты сможешь помочь.

Гюнтер лениво повертел в руках второй дротик и отбросил его на стол.

– Мой бывший учитель много чего говорил, – он глянул на Адриана исподлобья, – И мне в том числе.

Вампир уставился на бродяжника. Долго смотрел, словно ожидал чего-то. Но тот молчал. Стоял у окна и лишь поглядывал периодически на улицу, давая понять, что чужие разборки это не его проблема.

Гюнтер цинично ухмыльнулся. Ну что ж, совет он даст, а вот воспользуется ли им Адриан…

– Я не знаю, что в итоге из нее сделал понтифик, – проговорил он медленно, как будто до сих пор раздумывал, говорить или нет, – Но искренне предлагаю тебе захватить с собой пару ампул снотворного, когда поедешь на дело.

Это был второй совет, что дал Гюнтер Адриану, с тех пор как услышал, что глава его нового маленького клана подписался на такой самоубийственный контракт. Первым был – сразу присмотреть себе красивый склеп, в котором его навечно зароет понтифик.

И дело даже совсем не в том, что вытащить Лину из Москвы значило стопроцентно подставить себя под удар не только московского понтифика, но и всех европейцев. Слишком многие теперь знали о принадлежности бывшей ткущей Марку, а значит, она попадает под статью о защите имущества.

Просто Гюнтер, как и некоторые из присутствующих на Конклаве, тоже задумался, почему Гай решил провернуть ту жуткую историю с таким редким менталом, как Лина. И пришел к тем же выводам, что и озвучил на собрании Марк. И о чем умолчал. Гай не стал бы создавать гемофага из единственной ткущей, если бы не был уверен, что она сохранит свои способности. А значит, надо быть крайне осторожным и осмотрительным в этом деле.

– Больше ничего ценного подсказать не сможешь?

– Я не знаю, кем или чем Марк ее сделал, – повторил свою фразу Гюнтер и выжидающе посмотрел на Адриана.

Это все, что он собирался сказать главе своего нового клана. Большего тот не услышит.

У него была своя игра, правила которой оглашать Адриану он не собирался.

С Адамом они четко все обговорили, выверили все детали и тонкости планируемого дела. И если тому досталась задача по поиску мага, то Гюнтер должен был выкрасть девчонку. Снова выкрасть.

Но он искренне надеялся, что когда Лине все расскажет, она поймет.

…

На следующий день Матвей сидел рядом с Линой на заднем сидении лимузина и размышлял.

Аграфена четко дала понять, что других способов избавиться от Отката, кроме обращения к мастеру времени, нет. Но в каких источниках она вообще искала свою информацию? Насколько вампир знал, понтифик и отец Сергий, “бывший отец Сергий”, мысленно он поправился, перерыли все возможные архивы. Но нигде ничего не нашли, кроме коротких общеизвестных данных.

Как-то некстати вспомнился этот бывший священник.

Матвей ему не доверял. Ни на грош не доверял.

Все его участие в истории с Алиной было шито белыми нитками, как считал заместитель понтифика. Во внезапное раскаяние отца Сергия Матвей попросту не верил. Особенно в то, что тот решил искупить свою вину именно перед Линой. Невозможно быть на самом верху воинственного Ордена и не замазаться загубленными жизнями. Он точно знал, что святых не бывает. Орден работает с менталами очень жестко, можно сказать жестоко, для них главное – положительный результат. Кое в чем они давали фору даже знаменитым лабораториям механиков. Да и с ткущими орденцы сталкивались не в первый раз, взять ту же семью Натансона.

Наверняка у Ордена оставались какие-то наработки и документы. И по Откатам тоже.

После окончания войны одним из условий заключения мира была предоставление всех материалов, собранных в работе с менталами. Как бы ни относились к своим противникам вампиры, но они понимали, что их опыты по изучению и привлечению талантов экстресенсов были важны и могли во многом помочь.

Но по некоторым менталам материалы оказались потеряны или уничтожены. Пироманы, биолокаторы, мастера времени… И ткущие.

Сергий, хоть и не вернулся обратно на свой пост, но активно помогал в заключении мира, и он слишком уж категорично заявлял, что ничего не сохранилось. Матвей ему не верил. Подобные документы просто так не выкидывают в мусорный ящик.

Странно это все, и такие странности вампир не любил.

Он перевел взгляд на Лину. Девушка сидела рядом с ним, положив сумочку между ними как барьер, и задумчиво глядела в окно на пролетающие мимо автомобили.

Ткущая-гемофаг. Кто бы мог подумать, что у Гая, мир его праху, все-таки получится эта задумка. Честно сказать, Матвей не верил. Да и кто бы поверил то, при той ситуации.

Но Гай тоже, хм, молодец. Додумался так рисковать единственной имеющейся в клане ткущей, тем более с таким мощным блоком. Матвей прекрасно помнил собрание высших клана, где Лина была представлена. Буря в стакане воды, потомок Циклаури с почти нулевым активом.

Но Гай смог. Точнее, не сам Гай, а Гюнтер. Девчонке, конечно, досталось, Матвей прекрасно помнил, какой она вышла из той передряги – едва живая, с лоскутами изувеченной психики. Ему стоило больших трудов привести девчонку в относительный порядок и вернуть ее понтифику. Кстати, тот не преминул и поблагодарить, и пожурить за столь явное самоуправство будущего заместителя.

Но главное было сделано: Ветрова стала почти бессмертна и сохранила свой талант.

Если бы Гай был жив, он бы это как следует отметил.

Лина же, в свою очередь, думала о том, какими словами ей уговорить Алексея помочь с мастером времени.

Марк немного рассказал, кто это такие и как они работают. Часовщики могли создавать своеобразные порталы во времени, прыгая сквозь них в прошлое. Будущее, к сожалению, было закрыто.

Лине пришлось признаться понтифику, что она выбирала нынешнее будущее летом, исходя из двух основных вероятностей. Второстепенные девушка просто отбросила, даже не проверяя. Одна вела к мирному решению, но имела минимальные шансы сбыться, вторая же создавала в Москве апокалипсис городских масштабов. Лина силой своего таланта вытащила мирную вероятность и насильно для существующей реальности сделала ее приоритетной, но в итоге ей предстоит за это заплатить страшную цену.

И именно это девушке придется сейчас объяснять Алексею.

Как бы она не хорохорилась перед Марком, что нейтралы ей тоже обязаны окончанием войны, сама девушка далеко не была так уверена, что сможет надавить на их чувство долга. Поэтому сейчас Лина сидела в машине и пыталась продумать основные аргументы для сложного разговора.

…

В учебных пансионах Лина еще ни разу не была, поэтому ей очень хотелось рассмотреть все как следует, но ей этого не дали сделать. Лимузин Рустам припарковал у самого крыльца учебного корпуса пансиона, едва не задев вышедшего встречать гостей Алексея. Матвей, поздоровавшись с куратором, быстрым шагом пошел внутрь, привычно находя дорогу в его кабинет. Лине же пришлось едва ли не вприпрыжку следовать за двумя мужчинами, поэтому она лишь мельком отметила круглый вестибюль с колоннами и мраморные лестницы, уводящие наверх.

Услышав, по какому поводу гемофаг понтифика посетила пансион, Алексей развел руками.

– Мы ничем не сможем вам помочь, Алина. Наш мастер, к сожалению, был пару дней назад направлен в клинику Назарова.

– Клинику Назарова? – Лина отвлеклась от разглядывания кабинета куратора и перевела вопросительный взгляд на Матвея. Тот, услышав это, выругался сквозь зубы.

– Это специальная лечебница для менталов…, хм, вышедших из строя, – вампир сумел подобрать не такое резкое слово, как хотел изначально. Известие о сумасшествии старого мастера его не на шутку встревожило. Это так не вовремя!

– Надолго он лег на лечение?

Алексей хмуро посмотрел на заместителя понтифика.

– У него прыжки шли каждые две с половиной минуты. Сам решай, надолго ли?

Матвей изумленно поднял брови.

– А что ж раньше то…?

– А вот! – развел руками куратор.

Вампир снова грубо выругался, вызвав крайне недовольный взгляд Лины.

Он даже не подумал извиниться. Не до сантиментов сегодня.

Такие частые прыжки часовщика говорили только об одном: выбраться из клиники у мастера времени нет шансов вообще.

Алексей заходил по кабинету взад-вперед.

– Думаешь, я доволен этим? – он обращался только к Матвею, – Нам самим опытный часовщик нужен позарез. У меня тут девочка есть, а ее теперь обучать некому.

– Сильная девочка?

Куратор качнул головой:

– Достаточно.

– И что теперь делать? – привлекла к себе их внимание Лина.

Мужчины переглянулись, Алексей вздохнул, а Матвей потер переносицу.

– Нужно обращаться к другим кланам, – решил куратор, – Ни у нас, ни у заграничных нейтралов нет опытных мастеров времени, согласных сюда приехать.

Алексей знал, что говорил. Он уже посылал запросы другим Гильдиям с просьбой предоставить ему для обучения юной часовщицы своих мастеров. Все отказали. Собственно, мужчина не мог их упрекать в этом. Прошедшая недавно война напугала всех и, получая очередной отказ, Алексей так и видел сквозь строки опасение, не перешла ли эта война из открытых противостояний в тайную партизанщину? Хотя, конечно, официальные ответы сопровождались железобетонными аргументами, что данный мастер ушел на покой, сильно занят, не берет на обучение детей или отказывается выезжать из страны.

А девочке надо как можно быстрее начать обучение. Видя, что происходило в больнице, куратор понял, что у Маши большой талант, и чем дольше он его игнорирует, тем больше будет сложностей.

– К другим кланам, говоришь? – Матвей прищурил глаза.

Это абсолютно не входило в планы понтифика.

Другим кланам придется давать объяснения, почему вдруг москвичам понадобился часовщик. И если просьбу нейтралов объяснить можно легко, то прыжок с гемофагом понтифика в определенный день официальному объяснению не поддавался. Особенно учитывая, что Лина до постановки Печати была ткущей, а прыжок должен быть в день, когда она официально уже стала гемофагом. Это все повлечет за собой те вопросы, на которые ни сам понтифик, ни его заместитель, ни тем более Лина отвечать не хотели.

Потому что лишь единицы знали, что Лина сохранила свои способности.

И Алексей был из тех единиц.

А также он прекрасно понимал, что сотрудничество с кланом, пусть даже и несанкционированное Владиславом, дает шанс использовать бывшую ткущую по прямому назначению, а это открывало довольно интересные перспективы в будущем. А значит, помогать вампирам он будет в любом случае на свой страх и риск.

– Ты уже думал, к кому можно обратится? – задумался Матвей.

Куратор кивнул.

– Да, кандидатов-то немного. Нам ведь тоже не абы кто нужен. Мастер должен быть опытным…

– И мощным, – закончил его мысль вампир, поняв, о чем тот говорит, – Да, таких персон маловато.

– Если говорить точнее – пятеро.