Текст книги "Ткущая. Обманутые секунды (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

– Не лезь на рожон, – так же напряженно ответил Адриан, следя за настигающим их грузовиком, – Пусть обгоняет.

Шарль послушно сдал в сторону, давая грузовичку место для обгона, но тот внезапно резко рванул вправо, притесняя иномарку к самой обочине. Как назло, там начался край обрыва, внизу которого было неширокое, но длинное болото с камышом.

– Сбавляй скорость. Еще разбиться не хватало! – еще один резкий совет, и Шарль нервно оглянулся на “Газель”. Водитель, словно поняв, что творит, тоже сбавил скорость и пристроился чуть сзади. Непонятно, то ли решил вернуться в строй, то ли все-таки хочет обогнать.

Мальчишка снова бросил взгляд на похищенную девушку.

– Не отвлекайся! – бешено процедил Адриан, следя за кузовом Газели в своем боковом зеркале. Выругался, когда та пропала из виду, значит пошла на обгон.

И испуганно вскрикнул, когда грузовик на полной скорости врезался в зад иномарке, сминая багажник и сбрасывая машину в болото.

…

Гюнтер вылетел из грузовика в тот миг, когда он со страшным скрежетом уродовал зад иномарки, вынося ее с проезжей части и насаживая передним бампером на одиноко торчащее дерево. Метнулся к водителю, пытавшемуся открыть свою дверь, и одним махом оторвал ему голову, выбросив кровоточащее тело из кабины. Бросил взгляд на Адриана, тот как раз пытался прийти в себя от удара о лобовое стекло, и распахнул заднюю дверь. Парой ударов вырубил Вильгельма, вытащил его из машины, всадил в грудь орденский нож и пропорол до самого паха. Потянулся за девушкой.

Она так и не пришла в себя, хотя немного шевелилась, но глаза были крепко закрыты.

Вампир оглядел ее на видимые повреждения, не нашел ничего страшного, только пару ушибов да маленькая рана на голове, уже заживающая. Вытащил Лину наружу. В глаза бросилось кольцо с сапфиром. Гюнтер еще раз оглядел Лину – ни косметики, ни украшений, только оно. Мысль, что это за игрушка и что теперь с ней делать, пришла в голову мгновенно.

Аккуратно положил девушку на землю, безбожно пачкая светлое пальто, стянул с пальца кольцо. Адриан уже пришел в себя и пытался одновременно выдернуть ремень безопасности из заклинившего замка и открыть полусогнутую дверь, но Гюнтер не дал ему этого сделать. Метнувшись к его двери, он разбил стекло, окровавленным ножом раскроил бродяжнику живот и положил на приборную панель кольцо.

– Ты…! – прохрипел было Адриан, но вампир на это никак не отреагировал.

Для него время тоже было слишком дорого.

…

Сигнал от кольца Марк получил, разбирая документы, присланные с Кавказа. Мгновенно заныла голова, в груди появилось давящее чувство. Артем в свое время хотел завязать сигнал на какой-то предмет, но понтифик был категорически против. О том, что с Линой произошла беда, он должен был узнать мгновенно. Конечно, это украшение не было совершенством, которые создавал в свое время Петираль, маг-ювелир, из его рук выходили настоящие произведения искусства в магическом плане, но и Артем сумел сделать из простого кольца, пусть и топорный, но работающий артефакт.

Отправив небольшую часть вампиров на кладбище, откуда шел изначальный сигнал, понтифик был уверен, что Лины там уже нет. Его сомнения подтвердились, когда в машине на стоянке обнаружили Луку с серебряным ножом в сердце. Рустама нашли живым, но сильно раненным и закрытым в одном из склепов без надежды выбраться оттуда самостоятельно. Серебряные пули застряли в теле вампира, причиняя ему дикую боль, и, хоть он и пытался взломать дверь склепа, из-за ранения это не получалось. Рассказать о произошедшем Рустам смог немногое. По словам телохранителя, он оставил Лину одну по ее просьбе, но продолжал следить издали, пока кто-то не выстрелил в него серебряными пулями из пистолета с глушителем. Вампир был натренирован на серебро, сказалась плотная работа с понтификом, но получить целую обойму жгучего металла и остаться в сознании – даже ему не под силу. Очнулся он уже запертым в склеп.

К месту аварии понтифик подъехал только через час. Он шел по сигналу сапфирового кольца, но понимал, что снова безнадежно проигрывает во времени. Страшные июньские картины умирающей Лины стояли перед его глазами и мужчина не мог избавиться от ощущения, что его самый жуткий кошмар сбывается наяву повторно.

Увидев искореженную машину и разбросанные мертвые тела, он стиснул зубы, стараясь держать себя в руках.

В кабине сидел еще один человек, хриплые стоны выдавали его мучения. Дитрих первым отогнул изуродованную дверь автомобиля и раненный не вывалился наружу только потому, что был пристегнут ремнем безопасности. Палач сорвал с его головы темную шапочку.

– Одри! – ахнул Марк, глядя на каштановые кудри волос.

Одри-Адриан криво улыбнулась окровавленными губами, руками зажимая вспоротый живот. Резали серебряным ножом, догадался понтифик, глядя на обожженные края раны, которые чуть-чуть уже сходились. Это было видно по вырастающему на краях шраму. Чтобы заживить ее окончательно, вампирке нужна посторонняя помощь и очень много крови.

– И тебе привет, Марк, – она подняла взгляд на Палача, – Дитрих!

Марк нежно погладил ее голову рукой и с силой сжал волосы, бешено глядя в глаза вампирке:

– Где она?

– Спроси Гюнтера, господин, – кашлянула кровью женщина, – Твоя девка в его руках теперь.

– Гюнтера? – прошипел понтифик ей в лицо. Он выпустил прядь волос из пальцев и выпрямился, – Ты сюда и этого подонка притащила?

– Ты обзавелся симпатичным домашним животным! – хрипло засмеялась женщина, – Ее многие захотели к себе в коллекцию.

Дитрих отцепил ремень и немного вытащил вампирку из машины, удерживая на весу, перекосив ей израненный живот. Эта поза причиняла женщине сильную боль, добавляя лишних мучений, но Палач даже не подумал хоть как-то облегчить страдания пойманной бродяжки.

Одри скривилась от боли, и Марк, кивнув головой одному из сопровождающих, приказал дать ей крови. Женщина вцепилась в протянутую руку вампира, но сделать больше пары глотков ей не позволили.

Одри жадно проводила взглядом такую вожделенную кровь, но умолять дать еще глоточек не стала.

– Это твой отец придумал все? – Марк продолжал допрос.

Одри закашлялась и сплюнула кровь на землю.

– Нет. Я сама. Но отец простил бы меня, подари я ему твоего котеночка. Ты знаешь, как он хотел поработать с ткущими.

Марк кивнул, как-то грустно и безнадежно.

– Знаю, – затем чуть помолчав, добавил, – Ты же понимаешь, что я убью тебя, да?

Одри усмехнулась.

– Другого и не жду, понтифик, – и, когда тот отвернулся, добавила, – Но… Я знаю, куда примерно Гюнтер может ее увезти.

Понтифик остановился. На женщину он больше не смотрел, но Палач прекрасно понял молчаливый приказ друга. Он вытащил Одри из машины и поволок за собой.

Сейчас убивать вампирку смысла нет. Пока еще она полезна.

…

Невысокая красивая женщина быстрым шагом пересекла здание аэропорта. За ней едва поспевал пожилой мужчина в темно-коричневом костюме и молодой парень лет двадцати в кожаных штанах и футболке без рукавов.

У выхода из аэропорта троица разделилась. Мужчины сели в такси и уехали в сторону пригорода, брюнетка же достала телефон и стала набирать номер:

– Да, милый, я на месте. Ковальский только что уехал к Адаму.

…

Очнулась Лина словно от удара, резко и мгновенно. Открыла глаза, пытаясь привыкнуть к царящей вокруг темноте, мигом вспомнила, что произошло перед тем, как она то ли заснула, то ли потеряла сознание. Пропажа телохранителя, высокий брюнет, удар по голове, шприц. Девушка сразу же поняла, что ее похитили, осталось лишь выяснить, кто это сделал, зачем и где она сейчас находится.

Постепенно стали проявляться контуры окружающей мебели. Сама Лина лежала на кровати, небольшой, на одного человека. Рядом стоял стол, старый, потрепанный, со слегка ободранными краями столешницы, два стула с гобеленовыми подушками на сиденьях, шкаф темного дерева. Комната была маленькой и какой-то запущенной, словно тут годами не бывали.

У окна, глубоко задумавшись о чем-то своем, стоял мужчина, ставший с недавних пор ее самым жутким кошмаром. Сложа руки на груди, он бесцельно разглядывал пейзаж на улице и не обращал на очнувшуюся пленницу никакого внимания.

Девушка почувствовала, как внутри поднимается волна ожесточенной злобы, безудержной и яростной. Гюнтер! Скотина! Сволочь! Значит, это он ее выкрал! Как и обещал тогда на Конклаве!

Ну ничего, повторить подобное с собой Лина больше ему не позволит!

Мысли метались одна к другой, пытаясь придумать, как лучше поступить. Вспомнился в подробностях суд над Иваном, тогда девушка ничего не сделала, лишь просмотрела вероятности эмпата, сегодня же она была твердо намерена изменить судьбу Гюнтера. Отомстить за все, что он сделал. Главное, чтобы он ничего не заметил!

Девушка закрыла глаза, притворившись спящей, и начала концентрацию. С огромным трудом мысленно дотянулась до вампира и стала выстраивать первое “окно” его судьбы. Туман, застилающий эту вероятность, был настолько плотным, что Лина едва могла различить какие-то фигуры. Рядом, едва дрожа, встало “окно” второй вероятности, вслед за ним контуром угадывалось третье.

Мешал Откат. Что же делать?

Внезапно кто-то распахнул дверь в комнату и зажег люстру. Девушка зажмурилась от неожиданно яркого света, а в следующую секунду ее резко подняли на руках и щеку обожгла пощечина.

– Я же говорил тебе следить за ней!

Лина открыла глаза, зло глядя на избивавшего. концентрация сбилась и “окна ” исчезли. как не бывало. Но откуда он узнал, что именно она делает?

Незнакомый мужчина удерживал ее на весу одной рукой, занеся вторую для еще одной пощечины. Не успел. Ее перехватила другая, сильная и жилистая. Гюнтер навис над своим напарником, не давая еще раз ударить девушку.

– Хватит!

Тот отбросил Лину на кровать обратно и развернулся к вампиру:

– Я же предупреждал! Девка выстраивала “окна”! Твои “окна”! Еще немного и она порвала бы твою судьбу!

Гюнтер оглянулся на ткущую. Взгляд был виноватым и чуть затравленным. Лина ответила яростным и ненавидящим.

– А избивать зачем? – не выдержав ее эмоций, Гюнтер снова обратился к незнакомцу.

Тот выпустил девушку из рук и пошел к столу.

– Сбил концентрацию.

Лина уселась на кровати с гордым видом, показывая, что запугать ее не удастся. Бывший друг же встал перед ней, сложив руки на груди.

– Сбежать не получится, можешь поверить!

– Я постараюсь! – ответила она с ненавистью глядя на него, – И не только сбежать!

Незнакомец, что-то делая у стола, громко фыркнул:

– Постарается она!

В руках он держал небольшой поднос с нарезанными кусками хлеба и сыра и стаканом молока. Подошел осторожно, стараясь не расплескать, к кровати и поставил еду на кровать, рядом с пленницей.

Лина опасливо покосилась на принесенное и только сейчас поняла, как же голодна. Но есть что-либо из рук похитителей было опасно, мало ли что они туда подсыпали.

От Гюнтера теперь всего можно ожидать.

Незнакомец поставил рядом с кроватью стул, перевернул его и уселся верхом, облокотясь руками на его спинку. Задумчиво потер подбородок, глядя на девушку.

– Что ж, видимо настало время поговорить.

Лина следила взглядом за бывшим другом, но показала, что внимательно слушает.

– Меня зовут Адам, девушка, я буду крайне благодарен, если ты обратишь свое внимание на меня! – несколько недовольно произнес мужчина.

– Только когда этот выродок уйдет отсюда! – прошипела Лина, не сводя глаз с Гюнтера.

– Он не может уйти, то,что я расскажу, касается и его тоже. Но я гарантирую, что вреда он тебе не причинит.

– Я буду с вами разговаривать только наедине.

Мужчина печально вздохнул.

– Что ж, значит подождем, пока ты не станешь более покладистой. Я думаю, нескольких часов тебе хватит? – он показательно посмотрел на циферблат на стене, – Когда у тебя следующий прием крови?

Лина наконец обратила внимание на Адама, но ничего не ответила. Она прекрасно поняла, о чем тот ей намекнул. Когда придет время следующего глотка крови, она будет корчится от боли как в наркотической ломке, и тогда ей будет совершенно наплевать, рядом ненавидимый Гюнтер или нет. Девушка непроизвольно перевела взгляд на поднос с едой, стоящий на кровати. Стакан с молоком казался ей таким восхитительно прохладным, нарезанный мелкими ломтиками сыр даже на вид был вкусным, а аромат свежеиспеченного хлеба, который Лина ощущала своим обостренным чутьем гемофага, сводил с ума.

– Поешь, девочка, – неожиданно миролюбиво произнес незнакомец, – Нам надо поговорить, а делать это лучше на сытый желудок. Не бойся, отравы нет никакой, в мои планы причинять тебе вред не входит.

– А что входит?

Она с опаской потянулась к молоку.

– Ешь, девочка, ешь, – не ответил на вопрос мужчина, – Тебе пригодятся все силы.

Гюнтер все так же молча продолжал стоять у кровати, разглядывая Лину. Она пару раз покосилась на него, тревожно ожидая каких-то действий, но вампир просто стоял и смотрел. Без того бешенного безумного огонька, что был в июне, без дерганных сумасшедших движений. Сегодня он был нормален и ничем не напоминал чудовище из ее снов.

Голод все-таки заставил ее протянуть руку к куску хлеба. Один укус, второй, и вот она уже пододвинула к себе поднос, накладывая на хлеб сыр и большими глотками запивая следующий бутерброд.

Отравить ее у них все равно не получится, она теперь гемофаг и выживет в любом случае, а если похитители что-то и захотят с ней делать, пусть это лучше произойдет на полный желудок.

Гемофаг!

Молниеносно возникшая мысль заставила отложить четвертый бутерброд и спросить:

– Я гемофаг и мне нужна будет скоро кровь.

– Кровь тебе больше не понадобится! – тихо ответил Гюнтер, усаживаясь на край кровати ближе к девушке. Она мгновенно метнулась на противоположную сторону.

– Не приближайся!

– Лина! – Гюнтер протянул руку, желая дотронутся до нее, но она вжалась в стену. Глаза горели ненавистью, губы сжались в тонкую линию.

Девушка уронила стакан и молоко теперь медленно растекалось по покрывалу постели. Она хотела было промокнуть жидкость, чтобы не испачкать всю кровать, но это значило бы приблизиться к Гюнтеру.

– Наверное, лучше я, – предложил свою помощь Адам. Со вздохом встал со стула, взял со стола полотенце и набросил его на лужу. Белая ткань постепенно впитывала молоко, становясь темнее.

– Где я нахожусь?– первым делом спросила девушка, когда насытилась.

– Недалеко от Бухареста в одном из моих владений, – ответил мужчина, выражая полную готовность к ее вопросам.

Он снова сидел на своем месте и внимательно следил за гемофагом. Одетый в простую клетчатую рубашку и черные джинсы, плотный, но не толстый, с большой головой и крючковатым носом. красавцем он не был, но и уродом не назовешь.

Лина язвительно подняла бровь:

– То есть вы меня выкрали и вывезли из страны, а теперь хотите, чтобы я поверила вам в отношении вот его? – она кивнула головой в сторону Гюнтера, все так же молча сидящего на краю кровати.

– Да.

– Вы либо идиот, либо сумасшедший!

– Не нарывайся, девушка, я не посмотрю, что ты гемофаг Росси! – с угрозой проговорил Адам.

Лина коротко и зло рассмеялась.

– Украв меня, вы думали, что я буду петь и танцевать от радости?

Мужчина гневно нахмурился, но не успел ничего ответить.

– Лина, ты можешь заткнуться, наконец, и выслушать то, что тебе хотят сказать? – подал голос Гюнтер.

– Подонок! – прошипела в его сторону девушка, – Я еще отомщу тебе за все, что ты со мной тогда сделал!

– Отомстишь? – Гюнтер вдруг метнулся к Лине и навис над ней, опершись о стену рукой, – Отомстишь? Это кому еще о мести говорить! Благодаря тебе я потерял все, абсолютно все, что имел!

– Ты изнасиловал меня и почти убил! – выкрикнула она ему в лицо.

– Ты сама виновата во всем происшедшем! Из-за тебя я изгнан из семьи, лишился дома и друзей, стал бродяжником! – последнее слово вампир выплюнул, словно гадость.

– Он абсолютно прав, девушка, во всем произошедшем виновата только ты сама и никто другой! – тихий голос Адама прозвучал в наступившей тишине словно гром.

Лина застыла с раскрытым ртом, так и не высказав всех оскорблений своему бывшему другу.

– Что? – она переспросила.

– Ты, Алина должна винить только себя саму в том ,что произошло между тобой и этим молодым человеком в тот памятный день в Подмосковье. И на твоем месте я бы перед Гюнтером как минимум извинился.

Ткущая откинулась на стену спиной и напряженно смотрела на Адама, ожидая, что он скажет дальше.

– Пожалуй, начну с самого начала. Ты редкий цветочек, Алина. Настолько редкий, что подобные тебе рождались раз десять за всю мировую историю. Я лично видел всего двух четвертых в роду. Ты – третья.

Адам встал со стула и заходил по комнате.

– Все ткущие, как правило, сразу попадали под внимание клановых специалистов, поэтому они с самых первых дней твердо знали, что можно делать, а чего нельзя ни при каких условиях. И ни один из них никогда не обращался с вероятностями так бесцеремонно, как ты.

Мужчина остановился.

– Твоя редкость сама по себе ценна, а то, что с тобой сделал в итоге понтифик – настоящий эксклюзив и раритет. Ткущая, четвертая в роду и гемофаг. Бессмертное существо, умеющее не просто менять вероятности, но и создавать новые с нуля.

Лина перевела взгляд с мужчины на часы напротив. До приема крови оставалось еще пять часов, но шансы, что Марк сможет ее найти за это время нулевые.

– Ты крайне опасна, девушка, – вернул ее внимание к себе вампир, – Настолько, что некоторые захотели тебя… скажем, нейтрализовать. А некоторые использовать для себя.

– А чего хотите вы? – едкий вопрос и поднятая бровь.

– Помочь.

– Кому? Первым или вторым?

– Тебе, девушка, – Адам ей по-отечески улыбнулся, – Ну, и себе в том числе. И Гюнтеру.

– Значит, вторым, – сделала вывод Лина, – Сразу предупреждаю, я практически не имею таланта, поэтому, если вы хотите, чтобы я для вас создала новую реальность – позаботьтесь о наркотике у Пауля. Вот он, – девушка категорически не хотела называть Гюнтера по имени, – знает, о чем я говорю.

Мужчина перевел взгляд на вампира и усмехнулся. По-доброму как-то, ласково. Словно разговаривает с несмышленышем, который считает себя пупом земли.

– Вы не угадали, Алина. Мы хотим убить вас.

8 Глава.

Получив короткую, но такую важную информацию от Одри, Марк отправил ее вместе с Дитрихом в резиденцию, а сам по телефону приказал пилоту готовить личный самолет к вылету. Уже через несколько часов он будет в Румынии. Бродяжка точно указала ему, кто именно был заказчиком похищения, и сейчас понтифик больше всего хотел медленно пытать господаря, чтобы навсегда отбить у него желание заполучить себе Лину.

Тела погибших вампиры забрали с собой, изуродованная машина облита бензином и горела, уничтожая все следы аварии.

Матвей дернул понтифика за рукав, отвлекая его от звонка.

– Марк, я только что связывался с резиденцией. Арсен приехал и ждет тебя.

Мужчина его не услышал, или сделал вид, что не услышал, и продолжил давать пилоту указанию к подготовке.

– Марк, приехал Арсен! – твердо проговорил заместитель.

– Займи его сам чем-нибудь! – рявкнул тот в ответ, – У меня сейчас дела поважнее есть!

Матвей остановил высшего и тихо, едва слышно спросил:

– Ты хочешь сказать, что Лина для тебя важнее клана?

Высший медленно опустил телефон:

– Что?

– Владимиру нет смыла убивать ее, пару-тройку часов она потерпит!

Марк гневно уставился на помощника, но тот был прав. Убрав телефон обратно в карман пиджака, понтифик бросил последний взгляд на место аварии и почти бегом направился к машине.

Чем быстрее он разберется с этим бунтовщиком, тем скорее отправится к Лине на помощь.

…

Клавдия бросила быстрый взгляд на часы и улыбнулась уголками губ. Арсен уже должен быть в Москве, с утра он отзвонился и доложил, сделает все, как договаривались. Его задача – задержать понтифика до тех пор, пока пан Ковальский не сделает свое дело.

Что ж, отлично, теперь ее выход.

Машина как раз подъехала к небольшому светлому зданию с барельефом по фасаду и шофер открыл дверь, протягивая женщине руку, чтобы помочь выйти.

Вампирка поднялась по лестнице, никак не отреагировала на приветствие швейцара, открывшего ей дверь, по ковровой дорожке поднялась на второй этаж.

– Владимир, приветствую.

Мальчишка, сидевший на подоконнике, не ожидал ее увидеть, это Клавдия поняла по слегка расширившимся от удивления глазам и резковатым движениям, но тот сумел взять себя в руки и склонился в поклоне перед заместителем верховного лидера Европы.

– Клавдия, какой сюрприз. Что привело тебя в наши глухие места, госпожа?

Несмотря на то, что оба вампира являлись высшими, Клавдия была выше его по статусу, а значит, господарь обязан был оказывать ей уважение и почет.

– Александрос обеспокоен тем, что ты закрыл вверенную тебе область от посещения, – пояснила она, самовольно усаживаясь на изящный диванчик у стены, – Некоторые его планы нарушились, и муж прислал меня выяснить на месте, насколько все плохо и не нужна ли тебе помощь.

Скрытое унижение Владимир проглотил с улыбкой.

Проверить, плохо ли стало после июньских московских событий? Помочь ему?

Приезд вампирки вызван письмом господаря верховному лидеру с обвинением гемофага московского понтифика в несанкционированном применении таланта и требованием выдать Ветрову для исправлений всего, что по ее вине произошло. Список Владимир приложил существенный, но с одним “но” – доказать он ничего не смог. Официально, Ветрова на момент июньских событий уже была гемофагом, а общеизвестно, что Печать уничтожает любой талант.

И Владимир получил вполне закономерный отказ. Правда, уже в сентябре. Тогда же закрыл румынские территории для всех вампиров. Неужели Александрос так долго размышлял, стоит ли обращать на это внимание?

Что-то тут не склеивалось.

Мальчишка поблагодарил Клавдию за проявленный интерес и беспокойство и попросил подождать пару минут.

Вышел за дверь, подозвал ближайшего слугу.

– Где Адам? – вопрос он задал спокойным тоном, но бегающие в глазах огоньки обмануть не могли. Господарь был разозлен и немного напуган.

– Его нигде нет, господин.

– Найти немедленно!

Когда приезжает сама Клавдия, да еще с таким сомнительным поводом, без ближайшего ученика нет смысла разговаривать с ней о чем-либо важном.

Бывало, что у некоторых вампиров после обращения порой проявлялись скрытые таланты. Или сохранялись едва уловимые следы. Как получилось и с Адамом.

…

– Я договорилась с Аграфеной, она согласна продать нам немного жидкости.

Эстебан вышел из машины и стал закрывать дверь.

Ирина подошла ближе к нему.

– Но ведьма заявила, что ни от кого больше подобного заказа не поступало, – голос женщины звучал неуверенно, словно она сомневалась в том, что говорила, – Как же тогда Владимир собирается держать Ветрову в повиновении?

Мужчина убрал ключи в карман брюк.

– Тем более – сохранился ли у нее талант? Ведь она теперь гемофаг, а Печать убивает любой дар.

– Талант сохранился, – жестко ответил ей вампир, – А насчет повиновения… Владимир задействует Лавинию, это ей по силам.

Ирина лишь вопросительно подняла бровь, побуждая вампира продолжать объяснение.

Тот бросил последний взгляд на машину, словно сомневаясь, что она в безопасности, и медленно пошел вперед к лестнице.

– Помнишь, рядом с Ветровой постоянно были Аванесян и Красинская?

– Доверенные телепатки Гая.

– Именно. Ткущих всегда контролировали либо телепаты, либо эмпаты, но последние рождаются не так часто, чтобы ими можно было пожертвовать. У ткущих ведь постоянные проблемы с психикой, она слишком неустойчива, – Эстебан замолчал, обдумывая следующие слова, – Когда Аграфена готова нам передать кровь Росси?

– Как только мы переведем полную сумму, она не согласна на выплаты по частям.

Высший одобрительно кивнул головой. Швейцар, невысокий маленький старичок в красном камзоле и черных брюках, предупредительно открыл для них дверь.

– Мы не отдадим ведь кровь Владимиру, да? – в голосе магички чувствовался откровенный страх.

Эстебан оглянулся на нее. Женщина шла, как он и любил, в шаге позади, отдавая ему первенство в дороге и в жизни. В темном костюме, невысокая, худенькая, с короткими темными волосами, Ирина была похожа на девочку-школьницу. И Эстебану нравились именно такие, хрупкие на вид и стервы по характеру.

Но сегодня эта стерва была на удивление тиха и задумчива, а когда высший засобирался к Владимиру по банальнейшему поводу подписи документов, она вдруг начала откровенно беспокоиться. Высший сначала не хотел посвящать магичку в свои планы, но чуть позже он изменил свое мнение и полностью все рассказал Ирине. Даже о своем соглашении с Александросом. И беспокойство женщины имело под собой основания – задуманная многогранная интрига было слишком сложной, чтобы гарантированно ее контролировать.

– Посмотрим, подействует ли его способ. Если нет, то к нам Ветрова будет куда как более благосклонна, нежели к господарю с его подружкой. Если у Владимира не получится, то завтра свяжешься с Аграфеной снова и переведешь деньги.

Он открыл дверь в кабинет и остановился. Клавдия сидела на небольшом гостевом диванчике работы итальянских мастеров и с наслаждением потягивала кровь из запястья, протянутого ей красивой девушкой, из одежды на которой было лишь едва прикрывающее интимные места бикини.

Она отвлеклась на вошедших, склонила голову, принимая приветствие Эстебана и сыто ему улыбнулась.

Многозначительно.

Давая понять, что все под контролем и идет, как задумано.

Владимир быстрым шагом подошел к гостям и, бешено сверкая глазами, уставился на спутницу Эстебана.

– Ты, ведьма, найди мне Адама! Живо! – прошипел он.

…

– Убить? – Лина коротко хохотнула, – А зачем меня тогда надо было вывозить из страны? Прибили бы там и делов ничего! А то на самолет тратились, целое похищение придумали! И вам же проще было бы! А то ведь Марк меня ищет, беспокоится, каждый кустик тщательно обыскивает!

От ее резкого и неприятного голоса у Гюнтера волосы на голове зашевелились. Милая девушка, ехидная и добродушная, сейчас была озлобленной стервой, едко кусающейся словами.

Сидя на кровати и прислонившись спиной к стене, она продолжала глумится:

– А убивать как будете? Как вампира, голову отрежете? Или просто серебром накачаете? А еще можно вообще без усилий, просто оставьте меня тут на пару-тройку деньков, я сама сдохну от жажды. Крови Марка, я полагаю, у вас нет? Что ж вы так, не побеспокоились заранее? Недосмотр, мальчики! Ну и заодно посмотрите шоу “Смерть гемофага”, вон некоторым нравилось подобное не так давно. Массу удовольствия, наверное, получил!

Адам пристально посмотрел на девушку:

– Истерику прекратила! – тихо приказал он и Лина мгновенно заткнулась, словно ей закрыли рот.

Исподлобья зыркнула на мужчину, сложила руки на груди.

– А теперь ты меня слушаешь тихо и внимательно. Поняла?

Они чуть помедлила, но кивнула головой в согласии.

Когда девушка успокоилась и замолчала, Адам продолжил рассказывать.

– Как я уже говорил, девушка, ты очень опасный зверек. Милый, добродушный, – он съязвил, – но опасный. А допустить, чтобы ты попала не к тем в руки, я не могу.

– Почему? – Лина задала вопрос едва слышно.

Они все равно ее убьют. Пусть хоть расскажут – за что.

Адам усмехнулся:

– Люблю животных, знаешь ли.

Девушка нахмурилась, но ничего не ответила.

– Я знаю, что у тебя будет Откат. Причем, намного мощнее, чем предыдущий, с участием Гюнтера, – и, отвечая на изумленный взгляд гемофага, он продолжил, – Да, да, девушка, то, что с тобой делал Гюнтер, было всего лишь Откатом.

– Всего лишь? – она возмущенно вскинулась.

– Для тебя, дорогая моя, всего лишь, а вот Гюнтеру пришлось куда как хуже.

– Вы предлагаете мне пожалеть его? – девушка не могла понять, он издевается над ней или просто так странно шутит.

– Как я уже говорил раньше, по-хорошему, тебе надо бы перед ним хотя бы извиниться. Откат никогда не происходит сам по себе, всегда есть кто-то, кто становится Молотом. Тем, с помощью которого Откат выполняет свое предназначение – возвращает излом вероятностей по инерции обратно ткущему. Это может быть и твой друг, – кивок в сторону застывшего как изваяние вампира, – и твой муж, и просто незнакомый тебе человек. Но Молот есть всегда и он сам в итоге тоже получает свой Откат, ведь именно он изменяет твою судьбу, пусть и не догадываясь об этом.

Лина беспомощно переводила взгляд с Гюнтера на Адама. Молот? Гюнтер был орудием Отката? Его инструментом?

Не выдержав, она затрясла головой и закрыла лицо руками.

Нет! Не может быть!

А ведь ей приходила идея, что произошедшее тогда – не странная и извращенная случайность. Правда, о существовании Молота девушка не подозревала.

Тогда… тогда получается, что она на самом деле виновата в происшедшем сама?

Накатил комок смешанных чувств – там было все: страх, ярость, возмущение, горечь, вина.

– Поэтому, я и говорю, что твоя вина в произошедшем не маленькая. Ты все изменила в тот день у ночного клуба.

– Я не знала, – она тихо всхлипнула.

Адам хмыкнул как-то понимающе.

– Тебе просто не повезло. Ни с учителем, ни с кланом.

– Авраам Моисеевич был отличным учителем, – бросилась в защиту погибшего мага девушка, – Он многому меня научил, многое рассказал.

– Натансон? Тебя учил Натансон? Старый орденский маг, перешедший в клан? – высший переглянулся с Гюнтером и тот коротко кивнул, – Тогда я удивлен, что ты… Впрочем, ладно, речь сейчас не об этом.

Он уселся обратно на стул, положил ногу на ногу.

– Из-за изменения, сделанного тобой уже в июне, у тебя будет еще один Откат…

– Откуда вы знаете?

– Знаю. Я видел отчеты наших наблюдателей о происшедшем. Так вот, я могу помочь тебе от избавится от грядущего.

– Как? Убив меня? – Лина немного успокоилась и снова начала язвить, – Вообще, правильно, нет человека – нет проблемы.

Адам пристально на нее посмотрел, напоминая о своем требовании слушать молча и внимательно. Девушка смутилась.

– Как вы мне поможете? – тихо задала она вопрос.

– Избавим тебя от твоего дара окончательно.

– Я гемофаг, я практически его не имею, – качнула она головой, – Чтобы создать новую реальность тогда, в июне, мне потребовался наркотик.

– Печать не убивает дар, как считают многие, она лишь блокирует его, – он быстро пресек ее возражения, – Как действовал в твоем случае наркотик, я не знаю.

– Это невозможно, – девушка чуть подумала и осталась при своем мнении.

– Почему же? Вполне реально и осуществимо.

– И каким образом?

– Тебе нужно перестать быть гемофагом. Снять печать. Вернуть твою изначальную сущность смертной.

– И это избавит меня от Отката?

– Оно станет его свершением – Лина удивленно уставилась на Адама и тот продолжил,– Что такое твой дар? Твоя часть, неотделимая часть, как рука, нога, ребро, грудь… Ты боишься потерять руку? Конечно, боишься, ведь восстановить ее невозможно. А потерять дар? Любой ментал боится до судорог потерять свой талант, ведь это означает стать инвалидом. Не для общества, для самого себя. С даром настолько сживаешься, настолько привыкаешь им пользоваться, что его потеря невосполнима, как будто отрезаешь часть себя, становишься слепой, глухой …