Текст книги "Ткущая. Обманутые секунды (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

Может быть, все-таки еще раз позвонить мужу и уговорить не разводится? Может попробовать просто на время разъехаться, это же ничего, это же еще не окончательно. Они просто чуток отдохнут друг от друга, переосмыслят свои отношения, может быть…

Звонок телефона она услышала не сразу. Даже не посмотрела на экран, сразу ответила в надежде, что это Виктор.

– Алло, Лиза? – смутно знакомый мужской голос раздался в трубке, – Лиза это вы? У вас все в порядке?

– Кто это? – громко всхлипнув, спросила девушка. Ей сейчас не до угадывания позвонивших незнакомцев.

– Каледин , – коротко представился мужской голос, – Лиза что с вами? Вы в порядке?

Кто? Алексей? Куратор “Радуги”?

Девушка мгновенное перестала плакать, оторопела. С чего бы он вдруг позвонил, да еще с такими странными вопросами?

– Лиза, ответьте, у вас все хорошо? Что произошло? – не унимался куратор, его голос становился все более тревожным, – Лиза!? Вы что, плачете?

– Нет, нет, все в порядке, Алексей! – поспешила она успокоить мужчину, – Все в порядке.

– Вы плачете! – он уже утверждал, а не спрашивал.

– Да нет, уже, правда, все нормально, Алексей. Спасибо! – поблагодарила она за беспокойство, – Сейчас, подождите пожалуйста!

– Жду!

Девушка отложила телефон в сторону, стараясь не сбросить звонок, встала с пола и медленно пошла на кухню. Надо выпить воды и успокоится. Слезами все равно не поможешь. Налила из фильтра воды, залпом выпила.

Стало легче.

Она вернулась обратно в комнату, захватив стакан с водой, чтобы попивать по глоточку. Так быстрее уйдут слезы и вернется разумное мышление.

– Лиза, вам плохо, я чувствую. Что произошло? Вас кто-то обидел? – Алексей продолжал беспокоиться.

– Да нет, все на самом деле теперь в порядке, – она пару раз еще всхлипнула и глубоко вздохнула, – Просто … Просто мы с Виктором приняли решение разойтись.

И всем она будет говорить именно эту версию. Так будет и ей проще, и другим понятней.

Ведь, в конце концов, решение о разводе она сама приняла уже давно, только не озвучивала мужу. Точнее, он сделал это первым.

Так что, наверно, в этой ситуации можно найти и плюсы. Наверно.

– Вы разводитесь? – Алексей не поверил своим ушам.

– Да, – когда Лиза приняла этот факт как данность, озвучивать его стало намного проще, – Витя уже подал сегодня заявление.

– Я…, – мужчина замялся, не зная, что сказать. Вроде бы надо выразить сожаление, но он не мог себя заставить. Губы предательски расплывались в радостной улыбке.

– Да ничего, Алексей, все нормально, – она махнула рукой, – Кстати, а как вы узнали, что у меня что-то случилось?

Куратор замялся, но все-таки ответил:

– Я же ставил вам защиту, помните? Видимо, чересчур сильно настроил на себя, сразу почувствовал, что у вас проблема.

Девушка благодарно сжала трубку. Ей было так приятно, что хоть кто-то позаботился о ней.

– Спасибо!

– Не за что, Лиза, – и торопясь признаться, пока хватило храбрости, он добавил, – И, если честно, я очень рад этому!

Девушка хотела уточнить, чему конкретно, но мужчина уже положил трубку.

Чему рад? Разводу, тому, что она станет свободной, или тому, что наложил сильную защиту?

Лиза так и не поняла.

Встала с пола, подхватила полупустой стакан с водой, чтобы ненароком не разлить. Затем вспомнила, что надо сделать еще один звонок.

Раз Виктор смог найти деньги, то помощь вампира, если он что-то делает, уже не понадобится.

Матвей ответил сразу же, словно ждал. Выслушал путаные объяснения девушки, коротко поблагодарил за сообщение… и все. И это все? Ни расспросов, кто именно дал деньги, ни уточнений, нужно ли еще чем помочь, ничего.

Лизу даже покоробило то невнимание, что оказал ей вампир.

Ей казалось, что между ними есть что-то.

Наверно, она все-таки ошибалась.

…

Домой Мишка пришел в растрепанных чувствах. Встреча с Милой вышибла его из колеи, парень видел, что девушке плохо, что она страдает, но не знал, чем ей помочь.

Зло сбросил куртку на вешалку, скинул кроссовки, сумку положил тут же на пол.

Хотел было пойти на кухню и поставить греться чайник, как в дверь раздался звонок.

Мишка сердито выругался, кого там еще принесло на ночь глядя, и пошел открывать. Отец Сергий сегодня задерживался по каким-то своим делам, поэтому парень был главным по дому в его отсутствие.

Мишка жил у учителя уже второй месяц, с тех пор, как поругался со своими родителями и сбежал из родного дома. Да и как не сбежать, если матери он не нужен, она всегда видит только младшего сына, брата Мишки, а отец постоянно шляется со своими дружками-алкоголиками. И в один прекрасный момент Михаилу так все осточертело, что он психанул на очередную отповедь матери, какой он плохой сын и лучше бы не рождался вообще, взял минимум своих вещей и пришел к Сергею Константиновичу. Тот, конечно, парня пожурил, но приютил. Не выгонять же на улицу!

Да и не помешает помощь и по дому, и в гараже со стареньким жигуленком. Мишка-то парень сильный и рукастый, а у старого мага и спина уже не та, и руки порой по погоде побаливают. А к целителю зайти ни времени нет, ни, честно говоря, желания. Обойдется как-нибудь.

Парень глянул в глазок, ухмыльнулся и раскрыл настежь дверь.

– Кать, привет!

Молодая женщина приобняла по-дружески Мишку и чмокнула в щеку.

– Привет, гулена! Я уж в машине заждалась! Свои-то ключи дома забыла, думала, тут есть кто, – она вошла в квартиру, быстро огляделась, поставила сумку на пол и начала снимать верхнюю одежду, – Папа дома?

– Нет, пока нету. Ты надолго?

– На пару часиков. Муж у меня дома остался на профилактике амнезии.

– То есть? – парень взял у нее из рук курточку и повесил рядом со своей.

– Пусть хоть один вечерок с дочерями родными посидит, а то скоро забудет, как они выглядят и как их зовут!

Заговорщически подмигнув Мишке, Катя прошла в гостиную и уселась на старенький диванчик. Взяла пульт и, включив телевизор, начала щелкать по каналам. Мишка пошел на кухню ставить чайник.

Вскоре пришел и Сергей Константинович. От ужина он отказался и все трое уселись пить чай с бисквитным рулетом, что Катя принесла с собой. Разговорились и заболтались.

Мишка с удовольствием слушал ехидные, порой чересчур колкие, шутки приемной дочери своего учителя и думал, что, наверное, ему хотелось бы иметь именно такую семью. А не ту, что оставил дома.

Симпатичная Катерина все-таки. Вроде бы не стандартных параметров красоты, но эффектная. Невысокая, не очень уж и худенькая, волосы средней длины, но очень интересного русого оттенка, будто пепельные. Глаза вот красивые, серо-голубые, опушенные длинными ресницами. И когда улыбается, на щеках появляются такие милые и забавные ямочки.

После чаепития, Катя встала к раковине вымыть посуду, а учитель увлек парня за собой в гостиную. Усадил на тот самый диванчик и строго потребовал:

– Рассказывай!

Понял, видимо, что стряслось что-то.

Мишка весь вечер думал, как подойти к учителю с подобным вопросом, хотя он знал, что решения не существует. Но мало ли? Вон, по слухам, смог же понтифик свою любовницу обратить. Пусть и не полностью в вампира, но все-таки.

Может и тут найдется какой-то способ.

– Сергей Константинович, а есть ли способ из вампира сделать человека? Из молодого? Новообращенного?

Отец Сергий искоса глянул на ученика и потер подбородок.

– Я ведь предупреждал, чтобы ты не гулял у ее дома!

Мишка насупился.

– Я не гулял. Домой возвращался, а она там сидит.

– Она не…?

– Нет, все в порядке, мы просто поговорили.

Отец Сергий понятливо кивнул. В принципе, он понимал ученика, тот был парнем упорным и просто так от своего не отступал. Но и помочь ему старый маг не мог.

– Возврата из вампиров я не знаю. Нет такого способа, – и перебивая сразу Михаила, добавил с угрозой, – Но я тебя в последний раз предупреждаю, забудь об этой девушке! Если ты хоть пальцем ее коснешься, Палач с тебя живого шкуру сдерет!

– А что, Палач сам не видит, что Миле плохо? – буркнул Мишка с вызовом.

– Это строго дело Дитриха. И только его! Чтобы я от тебя больше об этой девице не слышал!

– Она даже к матери зайти не может в таком виде!

Отец Сергий нахмурился и в уголке его рта появилась складка горечи.

– Мария Александровна тяжелый человек и слишком запуталась в своем мировоззрении. Мила должна понимать, что с матерью надо по-другому сейчас.

– Сергей Константинович, но это же ее мама!

Старый маг рассердился еще сильней.

– Мама? По -твоему, будет лучше, если она разозлит новообращенного вампира, и девчонка попросту убьет ее? Она же почти не может себя контролировать!

– Но…

– Я все сказал! – оборвал его возражения учитель, – Если она тебя просила о помощи, то так и скажи – помочь ничем не можем. Все, без разговоров!

В проходе возникла Катерина, вытирая мокрые руки полотенцем и вопросительно глядя на приемного отца. Она не любила скандалы в доме и всегда старалась их пресечь в зародыше.

– Народ, давайте не будем ссориться, ладно?

Мишка сердито уставился на нее. Тоже мне, арбитр явился!

Но затем…

Затем в его голове возникла одна очень интересная мысль, как можно помочь Миле.

11 глава.

Пауль распорядился поселить свою новую подопечную за городом, рядом с опытными зданиями медицинского сектора Лабораторий. Там был специально выкуплен приличный по размерам участок земли, отгорожен и застроен небольшими коттеджами. В них проживали смертные сотрудники сектора и некоторые подопытные, в основном те, кто уже не использовался в опытах.

Домики были небольшие, симпатичные и ухоженные. Дороги заасфальтированы, в центре поселка разбит небольшой симпатичный парк с фонтаном и лавочками для отдыха. Когда Лина впервые это увидела, она решила, что попала на какую-то выставку. Все настолько было аккуратно, что казалось просто игрушечным.

Коттедж, в котором девушку поселили, был двухэтажным и разделен на две абсолютно самостоятельные части для проживания, соединенные лишь небольшой террасой, выходящей к палисаднику на заднем дворе. На первом этаже была прихожая и гостиная с маленькой кухонькой, на втором – спальня. Для комфортного жилья вполне достаточно.

Соседкой Лины по коттеджу оказалась та самая женщина, которую Пауль обозначил как ее возможную родственницу. Невысокая, худая как жердь, но вполне бодрая и активная, Медея поначалу восприняла девушку настороженно. Коротко здоровалась, когда Лина усаживалась на террасе с книгой, и провожала ее изучающим взглядом, если та выходила прогуляться по поселку. Слово за словом и в итоге они разговорились. Женщина на самом деле была внучкой Георга, и как подтвердили генетические тесты, проведенные Паулем, они с Линой действительно были родственницами. Узнав об этом, женщина обрадовалась неожиданному появлению племянницы и отношения между женщинами потеплели. По утрам они взяли за привычку вместе завтракать на террасе и постепенно в разговоре узнавали друг друга все больше.

Однажды Лина поделилась с ней одним воспоминанием, что видела при сканировании Лавинией.

– Да, – Медея откусила кусочек круассана и запила его горячим кофе, – Активные ткущие на самом деле рождаются близнецами. У моего деда была сестра, тетя Софи. Вот она тоже…

Женщина замолчала, вспоминая.

– Что тоже? – уточнила Лина. Девушка сидела в кресле напротив и куталась в белую шерстяную шаль, которую купила себе именно для таких вот посиделок.

Медея ей улыбнулась, но тему продолжать не стала.

– Значит, и у меня тоже есть близнец? – задумалась она, – Сестра-близнец?

– Возможно – да, возможно – нет. Ты целый год прожила в московском клане и ни разу о ней не услышала, – вывод напрашивался сам собой, и Медея не стала его озвучивать.

Лина промолчала. Действительно, если Марк был категорически против ее таланта, то уж Гай-то должен был начать поиски сестры четвертой ткущей. И если до сих пор не нашли…

Она решила перевести неприятную для себя тему.

– А вы…

– Обращайся ко мне на “ты”, девочка, я все-таки тебе тетя, – женщина положила круассан на блюдце.

– А ты, – поправилась Лина, – давно тут живешь?

– Примерно пятьдесят лет.

Девушка недоверчиво покосилась на родственницу.

Пятьдесят лет? Но каков тогда ее настоящий возраст?

Медея грустно ей улыбнулась и отдернула рукав кардигана. На запястье красовалась темно-бордовая татуировка.

– Печать клана, – догадалась Лина, – И кто ваш… твой опекун?

– Пауль

– Но почему печать клана…?

– Для фамилиара я не слишком важная персона, но клановое клеймо дает дополнительные года жизни, а значит больше времени для опытов и экспериментов, – Медея слегка пожала плечами, словно не придавая этому циничному объяснению ничего особенного.

Лина же в ответ лишь поморщилась. Даже живя с понтификом и порой до хрипоты споря с ним по поводу его отношения к смертным, она так и не смогла привыкнуть, что для большинства вампиров простые люди значат меньше чем вещь.

– Но как ты тут оказалась?

– Меня продали…

– Продали? – ошарашенно ахнула девушка.

– Мой дед был сильным ткущим, – объяснила тетя Медея, – А во мне, как выяснилось, сильна именно его линия генов. Меня продали на опыты в десять лет, как раз наступил переходный период и стало понятно, что активной мне не быть. Мы, кавказские девушки, рано взрослеем.

– А кто продал?

– Второй понтифик, Марк. Паноптикум ведь его детище…

…

Сразу же по приезду в Москву, Марк перечислил на счет Пауля приличную сумму денег, чтобы Лина могла прожить месяц за границей , ни в чем себе не отказывая, и спокойно “поправлять здоровье в пансионате после тяжелых летних событий”. Именно такая версия озвучивалась всем, кто интересовался пропажей гемофага. Настоящую причину знали лишь единицы, а они умели держать язык за зубами.

Сам понтифик ежедневно созванивался с Линой, обычно по вечерам. Он чувствовал почти физическую необходимость слышать ее голос и понимать, что у девушки все более-менее в порядке. Лина говорила ему всегда именно так: она в норме, считает дни до возвращения, а Пауль свое обещание держит беспрекословно. Они смеялись, шутили и признавались в любви, рассказывали, как скучают друг без друга, и что первым делом сделают, когда месяц подойдет к концу. Лина неизменно краснела в этом отрывке разговора, потому что Марк обычно свои фантазии рассказывал очень подробно и красочно. Но положив трубку, она чаще всего сидела одна в темноте и тихо плакала от отчаяния, понимая, что все чувства понтифика на самом деле фальшивы.

В этом Лина убедилась уже через неделю, когда Пауль, выполняя свое обещание, пригласил девушку в Центр для встречи с телепатом.

Утром за ней заехала Тереза. Женщина была исполнительна и ответственна, достаточно неплохо знала русский язык и помогала Лине обустроиться на новом месте. К тому же смертная сотрудница Пауля была молчалива и скупа на эмоции, что весьма радовало девушку. Общаться с незнакомыми людьми ей не очень хотелось, слишком о многом надо было подумать.

Пауль ждал Лину в своем кабинете, рядом с ним стоял невысокий жизнерадостный толстячок, заражающий позитивом одним своим видом. В белой рубашке и костюмных серых брюках он выглядел почему-то нелепо, но в то же время располагающе.

– В первый день мы с вами заключили соглашение, – начал Пауль без предисловий, – Вы проходите несколько моих тестов, я в ответ предоставляю вам телепата.

Лина молча кивнула головой. Она действительно каждый день приезжала в Центр и проводила там первую половину дня, сдавая различные анализы и проходя обследования. Свою часть договора девушка считала выполненной.

–Я специально нашел для вас телепата, хорошо знающего русский язык. Александр Игоревич согласился поработать с вами, – механик кивнул на толстяка, – Он неплохой телепат и, что самое главное, умеет молчать, когда надо. О вашей сегодняшней встрече никто не узнает.

Повинуясь просящему взгляду Лины, Пауль вышел из кабинета и оставил их одних.

– Так что вы от меня хотите, уважаемая Алина Дмитриевна? – на чистом русском уточнил у девушки телепат.

Лина коротко объяснила задачу и указала, с какого периода нужно поднимать воспоминания. Мужчина понимающе кивнул, пригласил ее сесть в кресло, сам устроился в таком же напротив. Поднял руки и сконцентрировался.

Работа была несложная, Лина сама хотела сканирования и не собиралась ему мешать.

Девушка хотела знать точно – были ли воспоминания об изменении судьбы Марка настоящими или их внушила Лине телепатка погибшего Владимира, выполняя его приказ о пытках бывшего гемофага.

Она расслабилась, чтобы мужчине было проще работать, закрыла глаза. Лина оговорила Александру Игоревичу, что поднимать все надо с подростковых лет, ведь именно тогда ее талант вступил в свою силу.

В голове стали возникать картины прошлого. Все тоже самое – первые изменения реальности, знакомство с Анастасией. Это Лина видела и в тот памятный день, когда ее сканировала Лавиния, и позже, когда вспоминала, мучаясь подозрениями, что это лишь умелое внушение.

Но почему-то именно сейчас Лина стала обращать внимание на мелкие детали, которые до этого даже не замечала. При знакомстве с Анастасией в библиотеке, та случайно повернула книгу, что читала, ребром и Лина отчетливо увидела на обложке название “Мистика в истории России конца 19 века”. Именно эта книга и стала для Лины поводом начать разговор с будущей подругой. Почему она не помнила этого момента?

Или случай с Вадимом еще до свадьбы, когда он попросил девушку подождать его в машине, пока он решит пару дел с партнером. Свою иномарку он остановил именно у здания резиденции на Малой Дмитровке.

Какие странные совпадения. Получается, что с кланом Лина сталкивалась гораздо раньше? Или это лишь такие странные совпадения?

Непонятно. Объяснений этому не находилось.

Но главное телепат подтвердил категорически – изменение судьбы понтифика было настоящим. Лавиния не внушала девушке никаких ложных воспоминаний.

И это значило одно: чтобы к ней Марк ни чувствовал – это искусственно созданным. Не настоящим. Подделкой.

Вернувшись обратно в коттедж, Лина закрылась в своей спальне и впервые поддалась отчаянию. То единственное, во что девушка верила с убежденностью фанатика, на самом деле оказалось дешевой фальшивкой. Да, Марк ее любил, сильно любил, до безумия. Был готов есть из ее рук. Потому что она сама этого хотела.

Лина ревела от тоски по разрушенной любви. Она орала во весь голос и выла, как раненный зверь, понимая, что не сможет и дальше быть вместе с любимым мужчиной. Что вся ее жизнь вместе с понтификом оказалась лишь имитацией счастья.

На крики обезумевшей девушки прибежала Медея и долго разбирала ее бессвязный вой, пытаясь понять происшедшее.

– Я же люблю его! Люблю! – билась в рыданиях Лина.

– Тихо, моя хорошая, тихо! Успокойся! – ворковала над ней женщина и не представляла себе, как помочь бедной племяннице.

Наконец, сил на рыдания больше не осталось и Лина затихла на коленях у Медеи. Та молча поглаживала ее по голове, приговаривая, что все будет хорошо. А что она еще могла ей сказать?

– Почему так, тетя? – всхлипнув, спросила девушка, – Почему?

– У нас, ткущих, всегда сложная судьбы, моя девочка, – тихо проговорила Медея, – Мы меняем чужие судьбы, и получаем в ответ вот такое. Мы никогда не бываем счастливы, понимаешь. Реальность не прощает вмешательства.

– И что мне теперь делать? – едва слышный шепот был полон тоски, – Я же так люблю его!

Женщина тихо вздохнула.

– Не знаю, девочка моя. Просто не знаю.

Она подняла свою племянницу со своих колен и вытерла ей слезы. Девушка всхлипнула снова, но Медея жестко ее встряхнула.

– Но самое главное – прекрати истерику. Сейчас ты ничего не решишь. Надо как следует все обдумать…

– Что тут обдумывать? – Лина прижала ладонь ко рту, чтобы снова не расплакаться.

Женщина ее еще раз встряхнула и ударила по щеке.

– Прекратить! Ты правнучка Циклаури, а мы слишком сильные для бабских истерик! Марк любит тебя и это главное! А любовь такого, как понтифик, очень дорогого стоит!

Девушка зло на нее взглянула:

– Это унизительно. Мне не нужна любовь, которую я сама же и…

Она не могла найти подходящего слова для того, что сделала.

Медея вздохнула и погладила Лину по голове.

– Я знаю, что унизительно, знаю. По себе знаю, – качнула головой, то ли подтверждая свои слова, то ли жалея себя, но затем твердо взглянула на племянницу, – У тебя есть два варианта, Алина. Ты можешь жить, как и раньше, ничего не рассказывая понтифику. Он тебя любит, ты его тоже. Какая разница, изменяла ты его жизнь или нет? Либо ты можешь все ему рассказать. Это будет честно. Все-таки привороженную любовь сложно назвать настоящим чувством. Но, – словно принимая какое-то внутреннее решение, Медея встала, – мое личное мнение – ты будешь полной дурой, если ему об этом скажешь. Совесть – вещь иной раз неплохая, но подумай, что ты теряешь из-за желания быть честной? И действительно ли готова все потерять?

…

Гюнтер прекрасно понимал, что лишний раз показываться перед бывшими соклановцами ему не стоит. И поэтому сейчас, поднимаясь по лестнице на четвертый этаж комфортабельной высотки на Баррикадной, он втайне беспокоился, что друг может его все-таки выдать.

Короткий звонок в дверь и навстречу вышла симпатичная невысокая девушка в футболке и легких брюках. Русые волосы обрезаны в задорную стрижку, большие голубые глаза смотрели с улыбкой, на курносом носике – россыпь забавных веснушек.

– Здравствуй, Алиса, – поздоровался с ней Гюнтер, – Елиазар дома?

Девушка мигом помрачнела, нахмурилась. Чуть оскалилась, демонстрируя удлинившиеся клыки.

– Он велел никого не впускать! Особенно тебя!

Парень фыркнул и фальшиво рассмеялся.

– Да мало ли, что он приказал тебе. Ко мне это не относится!

Сделал шаг вперед, но Алиса встала на его пути, закрывая вход в квартиру.

– Гюнт, не надо! – вампирка попыталась было протестовать, но парень с силой шарахнул ее об стену и шагнул в квартиру. Оглянулся назад, словно убеждаясь, что девушка сильно не пострадала. Увидел, как она, морщась, дотронулась до затылка и сочувственно проговорил:

– Малыш, он приказал тебе меня не впускать? Ты именно это и сделала. Я вошел сам, так что к тебе претензий нет, – Гюнтер огляделся по сторонам, оценивая мебельное убранство прихожей, – Так, когда он будет?

Елиазар приехал домой через полтора часа. Открыл квартиру своими ключами и насторожился, увидев на вешалке чужую куртку.

Алиса вышла к нему бледная как мел, но с широченной улыбкой на лице. Она наигранно весело поинтересовалась, как у него дела, взяла из рук его пальто и повесила рядом с чужим.

– Алиса, в чем дело? – Елиазар прекрасно знал девушку, чтобы понимать, что она до безумия испугана.

Из комнаты навстречу медленно вышел Гюнтер и оперся о косяк, сложив на груди руки.

– Ты? – нахмурился Елиазар и перевел взгляд на девушку, – Я же предупреждал…

– Не ругайся, друг, она все равно не смогла бы меня остановить, – Гюнтер безразлично пожал плечами, – Я старше ее на сто с лишним лет, какие у нее шансы?

– Что тебе надо?

– Ее убери отсюда, – кивнул вампир в сторону девушки, – и поговорим.

– Мне не о чем с тобой разговаривать, ты разыскиваешься за нападение на инициала понтифика. И будь благодарен, что я еще не сообщил куда надо, что ты у меня в квартире.

Гюнтер удивленно поднял брови:

– Правда? И ты действительно готов к тому, что приехав по твоему вызову, служба безопасности увидит тут молоденького вампира? – парень иронично поднял бровь, издеваясь над другом.

Елиазар набычился и зло проговорил:

– Понтифик разрешил открытое обращение.

– Разумеется, разрешил, – покорно согласился Гюнтер, рассматривая свои ногти, – Только вот было это чуть позже, чем ты обратил Алису.

Мужчина в ярости сжал зубы. Но Гюнтер был прав – девушка действительно была обращена до официального открытия обращения.

И что с ней сделают, если узнают об этом, Елиазар знал не понаслышке.

Он замолчал, пытаясь найти выход, но ничего придумать не мог.

Гюнтер театрально поднял руки в жесте “сдаюсь”.

– Я просто хочу поговорить. И ничего больше. Клянусь, об Алисе никто не узнает, если ты меня выслушаешь.

Елиазар недолго думал, верить парню или нет. Выбора по любому у него не было. Он коротко кивнул тому в сторону кухни, приказал девушке сидеть в комнате и не выходить, пока не позовет, и направился вслед за другом. Скорее всего, бывшим.

Гюнтер вальяжно развалился на стуле у обеденного стола, Елиазар встал у окна, сложив руки на груди. Пристально рассматривая в стекле парня, он пытался найти в нем какие-то отличия от того веселого и порой бесшабашного вампира, которого он знал до недавних пор. Друга мужчина не видел с зимы, с того злосчастного Совета высших, когда наставник Гюнтера вывел семью из клана. Затем было молчание в течение нескольких месяцев и потом – то жуткое происшествие с Ветровой. Что заставило Гюнтера совершить подобное преступление, Елиазар не знал и долгое время не мог поверить, что это именно его рук дело.

Но парня до сих пор разыскивают за совершенное им преступление, а появившись тут, он открыто подставил Елиазара перед клановой службой безопасности.

Кстати…

– Как ты приехал? – он повернулся к вампиру лицом.

– Как и все, – мило улыбнулся Гюнтер, демонстрируя полную доброжелательность, – На самолете. Это, знаешь ли, самый быстрый путь из Европы.

– И легко прошел таможню? – недоверчиво поднял бровь Елиазар.

– В составе дипломатической миссии европейского клана – абсолютно без проблем.

Тогда все понятно. Все члены дипмиссий других кланов неприкасаемы, и будут такими до тех пор, пока действует их статус.

– Но твоя фамилия в списке не могла не насторожить проверяющих.

Гюнтер широко улыбнулся и развел руками.

– Друг мой, я приношу свои соболезнования из-за гибели одного очень педантичного и ответственного вампира. Скорблю вместе с кланом!

Елиазар коротко выругался. Еще и этого не хватало!

– Но убивал его не я! – Гюнтер предупредил следующий вопрос друга, – Не знаю кто, мне об этом не докладывали.

Мужчина отвернулся к окну и оперся о подоконник руками. Было ясно, что парень паясничал и иронизировал, чувствуя за своей спиной уверенную поддержку Александроса. И если тот принял под свое крыло разыскиваемого преступника, значит у европейца есть серьезнейшее оправдание для такого поступка.

– Что ты хочешь от меня? – он смотрел на парня через стекло и почему-то именно сейчас увидел морщины от усталости на его лице и горькую усмешку, залегшую в уголках рта. Словно Гюнтер смеялся над самим собой.

Ему тоже пришлось несладко, понял Елиазар и чуть смягчился.

– Есть два дела. Первое – я точно знаю, что у Ветровой был близнец. И что-то мне подсказывает, что ты знаешь побольше моего об этом. И второе…

– Близнец нужен Александросу, да? – перебил его вампир.

– Да, – тот даже не стал скрывать истинную причину.

– И почему я должен тебе рассказывать об этом?

– Ну, – Гюнтер задумался, – Быть может, потому что ты мне обязан? Ведь ты подставил меня тогда, когда просил присмотреть за Ветровой! Предупреди ты меня сразу, что она может менять судьбы, я вряд ли согласился бы помочь тебе!

– И теперь ты предлагаешь мне передать секретные сведения о ткущей в чужой клан?

Гюнтер весело рассмеялся:

– Ну, вот видишь, половина дела уже сделана! Ты только что подтвердил, что существует еще одна ткущая и это сестра Лины!

Елиазар слабо улыбнулся, подхватывая его веселье.

– Но я тебе не сказал, где она!

…

Медея ушла, когда Лина более-менее успокоилась. И перед девушкой встала новая задача – как поступить.

Надо ли признаваться Марку в том, что его чувства ненастоящие?

Или оставить все, как есть?

Медея права – если признаться, то это будет честно. Но что будет после признания? Понравится ли Марку… хотя, бред, конечно, такое предполагать. Разумеется, ему не понравится. Точнее – он будет в ярости. В бешенстве.

Он, высший вампир, древний, один из сильнейших в мире, вдруг влюбляется без памяти в обычную смертную. Насильно влюбляется, принудительно. Его, словно бычка на заклание, привели и уложили в постель, заставили испытывать нежные чувства, быть заботливым и ласковым.

Марк возненавидит Лину всей душой.

Возненавидит ту, что подчинила его своей воле, своему желанию.

Готова ли девушка к такой ненависти?

Но с другой стороны – если не сказать, тогда понтифик и не узнает. А кто ему расскажет? Телепат Пауля? Медея?

Они навсегда скрыты в поселке механиков.

Да и зачем им это делать?

Остается только Лина.

А она очень не хочет, чтобы понтифик разлюбил ее. Девушка прекрасно помнила злость Марка на ее ложь, а ведь теперь ситуация намного серьезней.

Но сможет ли сама Лина жить, зная, что понтифик любит ее по принуждению?

Девушка не знала.

Она не хотела терять любимого человека, но и снова лгать ему не могла.

На столе зазвонил мобильник. Лина слезла с кровати, дотянулась до телефона и, бросив мельком взгляд на экран, крепко зажмурилась, собираясь с силами.

Поднесла телефон к уху.

– Здравствуй, радость моя! – ласковый голос Марка резанул по сердцу, – Как твои дела?

…

– Какова вторая проблема, которую ты хочешь со мной обсудить?

Елиазар уже сидел за столом напротив Гюнтера и внимательно его слушал. Он так и не ответил парню, где находится сейчас вторая ткущая, сразу перейдя к следующему вопросу и надеясь потянуть таким образом время.

Мужчина не был готов вот так сразу рассказывать бывшему другу все, что знал, но на другой чаше весов находится Алиса, и она была очень серьезным аргументом.

Гюнтер насупился, показное веселье мигом пропало.

– Может ли вампир стать Молотом ткущего? – он не стал терять время даром на словесные перепалки.

– Нет, – категорично заявил Елиазар, – Не может. Разные сущности. Молот действует только среди одинаковых.

– Значит, Молотом Ветровой я быть не могу?

Елиазар пристально вгляделся в друга. Было видно, что этот вопрос волнует его куда сильнее, чем местонахождение близнеца. Намного сильнее.

Мужчина сейчас впервые задумался о причинах майского сумасшествия бывшего друга. Встал из-за стола, подошел к шкафчику и достал оттуда бутылку вина. Разлил напиток по стаканам и протянул один Гюнтеру.

– Рассказывай!

Парень припомнил, что мог. И про сводящий с ума туман, и про постоянную жажду Ветровой, словно это не человек, а кровь. И про то, что окончательно очнувшись от тумана после Конклава с ужасом понял, что именно он натворил и чем все закончилось.

Елиазар слушал парня очень внимательно, задавал наводящие вопросы, уточнял ,если что-то было непонятно.

Постепенно примерная общая картина начала перед ним вырисовываться.

О том, что Ветрова совершила у “Странного места”, когда спасла при помощи своего дара несколько десятков человек и вампиров, он знал. Елиазар был одним из тех немногих, кто был полностью в курсе происшедшего, ведь мужчина курировал “Паноптикум”, куда ткущая входила как рядовой сотрудник. В своей работе мужчина постоянно сталкивался с проявлениями магии во всех ее аспектах, и подозревал, что без мага в истории Гюнтера не обошлось.