Текст книги "Ткущая. Обманутые секунды (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Лиза по-доброму усмехнулась, услышав, как муж ее расхваливает, и отправилась на кухню. Ставить цветы в вазу и готовить на двоих.

3 Глава.

Девушка бежала по деревянной лестнице. Бежала долго, уже в боку закололо, но она не останавливалась, чтобы передохнуть. Потому что нельзя, потому что еще чуть-чуть, еще самую малость, и преследователь…

Она не знала, кто или что это было, она лишь бежала вперед в тщетной попытке спасти свою жизнь.

Девушка не слышала ни бега за спиной, ни тяжелого дыхания, ничего, там была лишь пустота. Черная, мрачная, ужасающая пустота. Но Лиза знала, что в ней кто-то есть, жестокий, кровожадный, и этот кто-то стремится ее разорвать и уничтожить.

Лестница была бесконечной. Вверх и вниз уходили деревянные полуразвалившиеся перила, кое-где зияли дыры в ступенях, и Лиза их перепрыгивала, каждый раз боясь, что не удержится и сорвется вниз. Одной рукой она цеплялась за стену, другой держалась за коловший бок.

И вдруг сзади, в темноте и пустоте послышался рев. Рев монстра, что за ней гнался. Оглушающий, сводящий с ума от ужаса. Лиза завопила в ответ чудовищу и понеслась вниз еще быстрее, хотя казалось, что сил уже не хватает даже на шаг.

– Лиза! – кто-то позвал ее, – Лиза, сюда!

Голос шел снизу, оттуда, где было спасение.

– Лиза!

Бросив взгляд вперед, девушка увидела, что лестница почти закончилась, а у ее основания стоит чей-то мужской силуэт. Но он был таким надежным, от него так и веяло уверенностью и безопасностью.

Лиза прыжком преодолела последние ступени и попала в руки подхватившего ее…

– Лиза!! – она резко распахнула глаза.

Виктор тряс девушку, пытаясь разбудить.

– Лиза, проснись! Тебе приснился кошмар!

Она оторопело взглянула на мужа, все еще не в силах отойти от сна. С каждым мгновением ужас приснившегося испарялся из ее памяти, оставляя липкое неприятное ощущение пережитого страха. Что ей снилось, девушка уже не помнила, лишь слышала вопль гонящегося за ней чудовища и ощущала до сих пор крепкие, надежные объятия своего спасителя.

Виктор, в одних трусах сидел рядом на кровати и обнимал жену, успокаивая.

– Ну, все, все! Ты проснулась, все уже закончилось! Все!

Она с облегчением расслабилась в его руках. Уверенных, сильных.

Но не тех.

Кто бы ее не спас во сне, это был точно не муж.

– Дай воды! – прохрипела она, высвобождаясь из его объятия.

Муж протянул руку к тумбочке у кровати и взял стакан с водой, который Лиза всегда ставила на ночь. Она выпила воду до дна, отдала стакан обратно и улеглась на кровать. Спать не хотелось, но и присутствие муж стало ей почему-то неприятным. Она хотела того, другого, из сна.

– Лиза, мне остаться с тобой? – Виктор с надеждой посмотрел на девушку.

На диване он спал уже неделю и ему это порядком надоело. В конце концов, он же попросил прощения и она его простила.

Лиза отрицательно замотала головой.

– Нет, спасибо, я в норме.

– А если опять будет кошмар?

– Вить, иди уже, а? – она едва не сорвалась на него, страстно желая, чтобы муж оставил ее в покое.

Виктор со вздохом поднялся с кровати и ушел в гостиную.

Девушка закрыла глаза, но сон больше не шел.

Кто же был этим спасителем?

…

Кирилл, бывший помощник Верховного Главы Ордена, тоже спал очень плохо.

Его так же мучили кошмары.

Правда, во снах Кириллу постоянно мерещились вампиры, бешеные, озлобленные твари. Они окружали его со всех сторон, мужчины, женщины, дети. Все тянули к нему когтистые руки и оскаливали острые, окровавленные клыки. Монстры шипели, извивались и требовали одного – его крови. Разорвать, высушить, искупаться в ней.

– Кирилл! – орали монстры.

– Кирилл! – шептали они ему на ухо.

Он резко подскочил на кровати.

– Кирилл! – тихо позвал чей-то голос рядом с ним.

Мужчина в ужасе боялся пошевелить пальцем, боялся повернуть голову на голос. Едва заметное движение и в комнате резко вспыхнул свет, на секунду ослепив дрожащего человека. Кирилл инстинктивно закрыл голову руками, пару раз проморгался и только потом хрипло спросил:

– Кто ты?

Незнакомец, молодой парень в черной ветровке и джинсах, резко метнулся от стены и уселся прямо на кровать, максимально близко к мужчине. Тот в ужасе отшатнулся. Парень весело улыбнулся и оскалил длинные острые клыки.

– Давай договоримся, что имени моего ты не спрашиваешь?

Кирилл пару раз дернул головой, что должно было стать согласием, и перевел взгляд на дверь. Такую недостижимую дверь.

– Э, нет! – парень заметил, куда смотрит смертный, и, схватив его голову за подбородок, повернул к себе, – Сначала мы поговорим, а потом…

Что планируется потом, было ясно с самого начала.

– Но, если ты будешь вежлив и благоразумен, то я отпущу тебя. Может быть.

Кирилл судорожно дернул кадыком и спросил единственное, что пришло ему в голову:

– Кто ты?

Парень нахмурился, в его глазах появилось неудержимое бешенство. Он резко схватил его за волосы, сжав в горсти, выдирая из головы. Затем рванул голову мужчины на бок и впился в его шею. Кирилл заорал от дикой, непередаваемой боли, чувствуя, как острые клыки рвут кожу и мышцы. Вампир не пил его кровь, он просто причинял боль.

Кровосос оторвался от смертного и заткнул ему рукой рот .

– Мы же договорились, что ты не интересуешься моим именем! – несмотря ни на что, говорил он спокойно, даже скучающе. Он заглянул в выкаченные от ужаса глаза смертного, мягко ему улыбнулся и продолжил: – Сейчас я отпущу руку, а ты не будешь кричать. Ясно? Крикнешь и то, что ты только что испытал, окажется для тебя манной небесной по сравнению с тем, что я устрою. А я умею убивать очень долго и очень болезненно! Понял?

Смертный быстро закивал головой.

– Хорошо, я отпускаю и ты молчишь!

Кирилл еще раз кивнул, показывая, что действительно все понял. Вампир ласково ему улыбнулся и медленно выпустил его волосы. Мужчина пару раз вздохнул, ловя ртом воздух, прижал руку к рваной ране, пытаясь унять пульсирующую боль, посмотрел на свои измазанные пальцы и снова перевел на вампира взгляд ужаса.

– А теперь, Кирилл, ты мне очень подробно расскажешь вот о …, – вампир снова склонился к нему.

Мужчина отшатнулся к стене, стараясь отодвинуться от вампира как можно дальше. Пригляделся к своему мучителю.

– Я знаю тебя, – прохрипел он, – Ты… тебя разыскивают…

Вампир оскалился.

– Хочешь повторения?

– Я… нет… я не хочу…, – испуганно затараторил Кирилл, – Но… я тебя знаю. Ты Молот!

Вампир ошарашено застыл на месте.

…

Он рылся в шкафу, на столе, в личных вещах, ища только ему известный предмет. Небольшой пузырек темного стекла с полупрозрачной жидкостью. Он, конечно, мог бы спросить у хозяина, где спрятан пузырек, но тот отвечать на вопросы был не в состоянии. Точнее, он был слишком занят, пытаясь остановить хлещущую из разорванного горла кровь.

Гюнтер удовлетворенно хмыкнул, глядя на умирающего Кирилла, и продолжил свои поиски.

…

Лина, сидя на кровати по-турецки, следила за понтификом, пока он собирался в офис. Мужчина был настолько сосредоточен на собственных мыслях, что порой застывал на месте и забывал, что хотел сделать. Сегодня рано утром позвонила та торговка, которой Марк на прошлой неделе перевел деньги, и сказала, что готова встретиться. Понтифик хотел сразу же приехать к ней домой, как в прошлый раз, но ведьма категорически отказалась. Она приедет в резиденцию сегодня сама.

Когда Марк в очередной раз провел рукой по планке рубашки, проверяя, все ли пуговицы застегнуты, Лина осуждающе покачала головой.

– Марк, я сегодня хотела бы встретится с Тамарой, ты не против? – спросила девушка.

– Хорошо, – он совершенно не задумался над ответом.

– А потом мы, может быть, пройдемся по магазинам.

– Хорошо, – он в который раз проверил, застегнут ли манжет.

Лина искоса глянула на него.

– А вечером мне надо будет отъехать часа на два, я с любовником встречаюсь, – сказала она абсолютно будничным тоном, не придавая значения своим словам.

– Хорошо.

Лина ехидно подняла бровь и в этот момент до высшего дошло, что же именно Лина сказала.

– Что? – переспросил он удивленно.

Девушка фыркнула.

– Ну, наконец-то ваша светлость вернулась в реальный мир!

– Не шути такими вещами, радость моя, – недовольно поморщился вампир. Он повторно провел руками по планке рубашки и подхватил пиджак.

– Реальным миром?

Марк перевел на нее напряженный взгляд.

– И им тоже.

Лина посерьезнела. Да уж, пошутила.

– Во сколько Аграфена обещала быть?

– К пяти.

– Я бы хотела приехать тоже, если ты не против?

Понтифик резко вскинулся.

– Тебе незачем.

Если у ведьмы нет действительно серьезного решения по избавлению Лины от Отката, то …

Он не хотел, чтобы любимая женщина видела его разочарование и невозможность защитить ее.

Лина подошла к понтифику и обняла его за пояс.

– Марк, не переживай! Даже если она и обманет тебя, просто потребуешь вернуть деньги обратно, делов-то! И продолжим поиски уже вместе, может, запросим твоих иностранных друзей, тот же Пауль, ведь тоже работает с ткущими…

– Лина, Лина,– покачал вампир головой, – Деньги меня в этом деле вообще не волнуют. Да, ты права, конечно, можно и к ним обратится, но я бы не хотел афишировать, что мы ищем средство от Отката, многие начнут задавать нехорошие вопросы.

Он чуть помолчал.

– Так зачем тебе встречаться с торговкой?

– Ну, я тут подумала, если она к тебе так плохо относится, быть может, мне, как человеку, она побольше расскажет?

Марк слегка подумал и согласно кивнул головой

– Разумная мысль. Жду тебя к пяти в резиденции. Я Рустама предупрежу!

Лина театрально застонала и подняла глаза к небу.

– Опять?

Марк даже не стал обращать внимания на этот привычный уже ему стон и быстро поцеловал девушку в затылок на прощание:

– Жду тебя к пяти!

Лина непонятно фыркнула в ответ, то ли возмутилась, то ли усмехнулась.

Даже сделав девушку своим гемофагом, понтифик не переставал беспокоиться о ее безопасности и передал ей двух своих телохранителей, Рустама и Луку. Точнее, передал ее этим двум старым и опытным бодигардам, строго наказав, что они отвечают даже за упавший с Лины волосок. Телохранители за дело взялись активно, контролируя любой выход девушки из дома. Что и говорить, ей это не нравилось, и она не раз поднимала с понтификом вопрос о том, что ей не нужны охранники. Война закончилась, Орден проводит чистки среди своих последователей, Гюнтер испарился в неизвестном направлении. Зачем ей телохранители? От кого охранять?

Марк был категорически против того, чтобы Лина выходила из дома одна, они пару раз крупно поссорились по этому поводу, но высший своего решения не менял.

Ближе к пяти вечера девушка начала собираться в резиденцию. Предупредила Софи, что уезжает к понтифику, выслушала весь спектр указаний Рустама, что надо делать и что не надо, пообещала в который раз безоговорочно его слушаться и выполнять приказания. Он выслушал с непроницаемым лицом, впрочем, как всегда, и ушел подготовить машину к выезду.

Лина открыла шкатулку с драгоценностями. На свету сразу же блеснули красивые золотые серьги в виде лилий с бриллиантовыми бабочками на лепестках.

Марк подарил девушке целое состояние в драгоценностях – серьги, ожерелья, диадемы, кольца, кстати, одно из них, сапфировое, надел сам на палец и приказным тоном сказал никогда не снимать. Лина машинально покрутила кольцо. И ведь действительно, она его никогда не снимает, хотя оно ей и кажется неудобным, выпуклый камень постоянно задевает то за волосы, то за одежду. Но Лина даже моется с ним. И занимается любовью. Потому что надел его он. И пусть она не знает причин, по которым Марк это сделал, она не спрашивала, но приказа не нарушала никогда.

Лина достала серьги и стала вдевать их в уши. Украшение она привезла в дом понтифика еще в свой первый переезд, до того, как все ее имущество уничтожил пожар, и втайне этому радовалась. Ей было бы жаль их лишиться, уж очень серьги были красивыми и изящными. Подарок Эстебана. Марк об этом не знал, Лина ему не рассказывала, а он не интересовался. Это и к лучшему, а то пришлось бы объяснять, почему она носит подарок чужого мужчины. Вряд ли он нормально отреагирует на факт, что Лине они просто нравятся.

Девушка глянула на часы – почти половина пятого, скоро выходить. Оставалось еще одно дело.

Она поднялась к себе, уселась на кушетку и сосредоточилась. Тут никто не увидит, слуги у Марка вышколены и без стука в комнаты хозяев не входят. А значит, никто и не узнает, что она собирается сделать. Хотя, конечно, внешне этого не поймешь, но мало ли что…

Лина сосредоточилась на предстоящей поездке и привычно заглянула вперед. Перед ней раскрылись вероятности ее будущего, но они были какие-то странные. Нечеткие, смазанные, все фигуры были как в тумане. Вместо четких ясных картин – сплошные цветовые пятна, сливающиеся друг с другом.

Она сосредоточилась еще раз – и снова увидела лишь густой туман.

В дверь постучали.

– Госпожа? – послышался голос Софи.

Лина открыла глаза.

– Да, Софи, входите, – пригласила она горничную.

Женщина приоткрыла дверь:

– Рустам просил передать, что он готов и ждет вас.

– Хорошо, уже иду.

Девушка встала с кушетки и оправила брюки. Нацепила на лицо безмятежную улыбку, чтобы никто не догадался, о чем на самом деле она думает. Особенно, Марк. Лина не хотела его пугать раньше времени.

Потому что такой туман и нечеткость она видела лишь однажды. Перед похищением Гюнтером.

…

К вечеру закапал мелкий дождик. Не сильный, но достаточно неприятный, чтобы испортить настроение.

Алексей припарковал во дворе машину и вышел на улицу. Зонт открывать не стал, хотя и вытащил его из бардачка, решив, что дойдет и так, не промокнет.

Во дворе никого не было, ни пенсионерок, постоянно всех обсуждающих, ни мам с колясками, ни детворы, играющей в мяч или рисующей на асфальте.

Мимо него медленно протрусила черная кошка. Алексей поежился. Он не был суеверным, маги вообще в приметы не верят, но какой-то легкий холодок прошел по позвоночнику, оставив липкое противное ощущение, что что-то не так.

Открыл старую, разбитую дверь подъезда, пешком поднялся на четвертый этаж. Семья Владимира Игоревича жила именно тут, занимая небольшую двухкомнатную квартирку.

Алексей позвонил в звонок и встал напротив дверного глазка, чтобы было видно, кто именно беспокоит.

За дверью донесся чей-то вскрик и шаркающие шаги.

– Кто там?

– Лилия Альбертовна, это Алексей, откройте, пожалуйста! – вежливо попросила куратор.

За дверью замолчали, Алексею показалось даже, что как-то испуганно. И только он хотел еще раз позвонить, как вдруг в квартире раздался приглушенный перезвон часов. Мужчина сначала не поверил своим ушам и даже приложился головой к дермантину двери. Казалось, что вся квартира изнутри представляет собой огромный часовой механизм со стрелками, шестеренками, пружинками и барабанами. Звон, перестук, и дребезжание деталей заполнило все пространство за дверью и глухо отзывалось на лестничной клетке.

Алексей дождался, пока все умолкнет и еще раз позвонил, уже более настойчиво.

– Лилия Альбертовна, откройте, я все равно не уйду! – настойчиво повторил мужчина, добавочно постучав по деревянному косяку двери.

Послышался лязг дверного замка и дверь, удерживаемая цепочкой, чуть приоткрылась.

В щель выглянула маленькая хрупкая старушка. Благородная седина кудрей была прикрыта тоненьким кружевным платком, домашний костюм помят и кое-где запятнан. Глаза красные, то ли она плакала, то ли не выспалась, само лицо бледное и заострившееся как от долгой и тяжелой болезни.

– Ааа, Алексей Петрович, добрый день! – вежливо и как-то испуганно поздоровалась она, – А Володеньки нет, он… , – женщина оглянулась вглубь квартиры, и затем снова повернулась к Алексею, – Он ушел с утра, сказал, что его …

В этот момент позади старушки появилась небольшая рябь, воздух задрожал, заструился и в коридоре возник невысокий чуть сгорбленный мужской силуэт. Алексей вцепился в него взглядом и спросил у Лилии Альбертовны:

– Так вы говорите, он ушел с утра?

Лилия Альбертовна еще раз оглянулась, увидела мужа за своей спиной и печально покачала головой.

– Уходите, Алексей Петрович, – горестно произнесла пожилая женщина, – Он вам уже не сможет помочь.

– А вам? – тихо спросил куратор, – Вам кто поможет? Пустите!

Лилия Альбертовна неуверенно оглянулась на мужа. Мужчина стоял в проходе коридора с безумным взглядом в никуда и казалось ничего не замечал. На нем был лишь длинный махровый халат, темные брюки и домашние тапочки на босу ногу.

Женщина притворила дверь, сняла цепочку с замка и чуть посторонилась, приглашая куратора войти. Она все так же испуганно обернулась назад на мужа, но коридор позади нее был снова пуст.

Вся квартира была на самом деле уставлена часами. Большие и маленькие, антикварные и современные, с кукушкой и электронным табло, все было погребено под ними. Часы периодически издавали либо короткий сигнал, либо громкий звон, какие-то отсчитывали каждую секунду, какие-то минуты и часы, но в квартире постоянно стоял механический шум.

– Лилечка, – раздался вдруг мужской голос из комнаты справа, – А где мои часы, золотце?

Лилия Альбертовна грустно взглянула на Алексея.

– Он всегда спрашивает только часы. Ничего больше. И прыгает, чтобы найти их.

– Давно это с ним началось? – жестко спросил куратор.

– Да месяца три уже, – вздохнула старушка.

“Значит, с июня”, подсчитал в уме Алексей.

– Вы обращались в клинику Назарова?

Лилия Альбертовна опустила голову еще ниже и начала теребить фартук в руках.

– Лилия Альбертовна, вы обращались в клинику? – с нажимом повторил свой вопрос Алексей.

В этот момент перед ним снова появился часовщик и потряс перед носом Алексея указательным пальцем.

– Молодой человек, если вы украли мои часы…

Куратор удивленно взглянул на него, но мужчина с легким хлопком исчез в мгновение ока. Никто бы не догадался, что вот тут, на этом самом месте только что был взрослый человек.

Алексей перевел взгляд на Лилию Альбертовну, но та молча стояла и смотрела в стену. Мужчина, глубоко вздохнув, поднял к глазам запястье с наручными часами, засекая время.

Владимир появился уже на кухне и громко крикнул:

– Лилечка, так ты видела мои часы? Я же опаздываю!

– Даже так? – Алексей хмыкнул, потер пальцем переносицу, и достал мобильный телефон.

– Нет, пожалуйста, не надо! – Лилия Альбертовна поняла, что он хочет сделать и уцепилась в мольбе за его руку, – Пожалуйста, Алеша, не надо!

– Ему нужна помощь, понимаете? – Алексей переложил телефон в другую руку и набрал нужный номер.

– Не надо в клинику! Он же боится клиник! – умоляла старушка.

– Мы не сможем помочь ему без целителей! – тихо ответил ей куратор и обратил свое внимание на телефон, – Алло? Клиника Назарова? Оформите срочный вызов на адрес…

– Ну, может, как-нибудь таблеточками? Уколами? – уговаривала его женщина, пока он диктовал адрес часовщика.

– Уколами? Вы серьезно? Вам для этого надо сначала его прыжки остановить, а уж потом колоть! – Алексей недовольно оторвался от разговора с дежурной клиники, – А он у вас прыгает каждые две с половиной минуты! Он когда в последний раз ел-то?

Лилия Альбертовна с обреченностью смотрела, как куратор продолжает передавать информацию для вызова целителей.

Из дома Алексей вышел, злой как черт. Если бы родные часовщика не протянули бы с обращением к целителям, все обошлось бы намного проще! Больниц он боится, видите ли! Целителям не доверяет! Зато теперь он впал в состояние, из которого почти нет шансов выбраться!

Алексей его хорошо знал, старый мастер времени был сильным, крепким мужчиной. Никогда не болел, даже простого насморка никогда не было. Зимой вывозил семью на горные курорты, летом – на море, приговаривая, что целебный морской воздух всегда сохранит здоровье в порядке.

С чего вдруг его психика пошла в разнос, да еще так быстро?

В любом случае, ситуация осталась нерешенной. Маше Захаровой нужен учитель, а больше в Москве часовщиков нет. Да и во всей России их раз, два и обчелся, вряд ли кто-то согласится переехать сюда, чтобы обучать маленького ребенка. Это довольно сложная и выматывающая работа, ведь придется постоянно прыгать, и не одному, а тащить за собой необученную часовщицу, и присматривать постоянно за ней в прыжках. Да и опыта это требует немаленького, а значит и не каждый согласившийся, если такие найдутся, подойдет.

К кому же обратиться-то?

…

Почти в пять часов вечера у дверей резиденции стояла женщина лет шестидесяти. Очень элегантная, с красивой уложенной прической, в дорогом брючном костюме и с сумочкой “Прада” на руке. Недовольно оглядела здание, что-то тихое проговорила и потянула на себя золотистую ручку на двери.

– Вы к кому? – вежливо спросил ее молодой парень в черной камуфляжной форме охранника.

– К верховному понтифику, у меня назначено.

Парень достал планшет и сверился со списком:

– Аграфена Михайловна Барышева?

Пожилая женщина, старухой ее язык не повернулся бы назвать, с достоинством кивнула головой.

Охранник попросил ее поставить сумочку на ленту металлодетектера, саму пройти сквозь раму, и удостоверившись, что посетительница не несет с собой никакого оружия, пропустил ее внутрь.

Аграфена поднялась на лифте на третий этаж, прошла по ковровой дорожке до указанного секретаршей на ресепшене двери, постучалась в нужную дверь. Услышала короткое “Войдите”.

Ведьму встречали уже известный ей понтифик и смертная. Кто она, та догадалась сразу.

– Аграфена? – удивленно спросил понтифик.

Женщина уселась в кресле напротив стола.

– Удивлен, упырь? – она довольно улыбнулась, – Ты что ж, думаешь, я не знаю, в каком виде мне в городе появляться?

– Да уж, удивлен – не то слово, – ответил вампир и указал на девушку рядом с ним, – Моя Лина, та, о которой мы с вами говорили не так давно.

Девушка поздоровалась с ведьмой и вежливо предложила ей сесть. Марк встал рядом с Линой, переплетя свои пальцы с ее.

– Так вот ты какая! – протянула Аграфена, – Ну здравствуй, девочка, здравствуй!

Гемофаг старалась не показывать своего удивления, но эта женщина кардинально отличалась от старой, озлобленной старухи, про которую рассказывал ей Марк. Едва заметная сетка морщин на лице с легким аккуратным макияжем, седые волосы уложены в пышный пучок, в ушах блестят бриллианты. Аграфена выглядела шикарной, ухоженной и знающей себе цену женщиной.

Ведьма же в свою очередь во все глаза разглядывала гемофага понтифика.

Симпатичная она, решила про себя Аграфена, хоть и не яркая красавица: живые глаза, милая улыбка, очаровательные ямочки на щеках. На самом деле симпатичная. И обреченная. Это женщина поняла сразу, едва взглянув на нее вторым зрением. В ее ауре клубился черный туман, расплываясь по всей фигуре и концентрируясь у головы. Мрачный ореол, безысходный, страшный.

Ведьма заметила, как нежно мужчина касался девушки, как преданно она смотрела на него.

И поняла, что никто из них об ауре не знал.

– Вы хотели встретиться, – начал без долгих предисловий понтифик.

Аграфена перевела взгляд на него.

– Хотела. Правда, без нее, – она кивнула на Лину, – Ну, да ладно. Ты, небось, все равно ей рассказал бы, да?

– Если есть, что рассказывать, – кивнул понтифик.

– Рассказывать есть что.

Аграфена поставила на колени сумочку и начала в ней копаться. Достала сигареты, зажигалку, закурила. Лина чуть поморщилась и закашлялась, она отвыкла от запаха табака, живя с Марком.

Ведьма это заметила, коротко хмыкнула.

– Есть обо что затушить, упырь?

Марк молча подошел к бару и достал оттуда фарфоровое блюдце.

– Почитала я тут кое-что о тебе, красавица, – Аграфена давила окурок, искоса глядя на девушку, – Знаю, что был у тебя уже Откат, догадалась. Та история с сумасшедшим вампиром, который тебя насиловал. Это ведь за “Странное место” тебя шибануло, верно? – ведьма грозно посмотрела на бывшую ткущую и зло проговорила, – У меня тогда по твоей вине все стадо сдохло!

Лина выдержала жесткий взгляд ведьмы.

Она не стыдилась своих действий у вампирского ночного клуба в прошлом ноябре и не собиралась кому-либо давать повод обвинять себя в случившемся.

Аграфена, не дождавшись ответа, продолжила:

– Поэтому спрошу: зачем тебе способ избавления, если Откат уже был? Ты ж гемофаг теперь. Печать любой талант уничтожает.

Лина переглянулась с Марком, и тот ответил вместо нее:

– Такие вещи никогда не помешают, уважаемая.

Ведьма положила ногу на ногу и вцепилась взглядом в понтифика:

– А я думаю, тут другое. Я догадываюсь, что твоя красавица натворила новых дел, – торговка кивнула головой в сторону Лины, – И даже догадываюсь – когда! Вот ты и носишься по всей Москве, сломя голову, пытаясь ее спасти в очередной раз.

– Я плачу тебе за способ и надеюсь его получить. Аналитику я у тебя не прошу, – резче, чем хотел бы, ответил ей Марк.

– А отсюда второй вопрос, как она могла что-либо сделать, если ты превратил ее в гемофага сразу, как девка к тебе вернулась? – не слушая его, продолжила Аграфена, – Не складываются плюсики с минусиками-то.

Лина судорожно сжала ладонь мужчины.

– Мы были бы благодарны, если бы вы все-таки рассказали нам о том, что вы нашли.

Аграфена еще раз хмыкнула, оглядела Лину с ног до головы и задумчиво проговорила:

– Да, способ тебе и правда нужен. Откат уже скоро, я вижу по твоей ауре!

– Что? – встрепенулся понтифик.

– А твои маги не увидели еще этого? – спросила у него ведьма, – Паршивые маги, гони их прочь. Я сразу заметила, как вошла. У нее аура черная, как у смертника.

Лина встревожено переглянулась с высшим.

– Я гемофаг, меня сложно убить.

– Но это не значит, что невозможно, красавица! – хмыкнула ведьма.

Лина отвела взгляд, понтифик упорно молчал, но с силой сжал ладонь любимой.

– Ну, хорошо, не мое дело. Итак, допустим, – ведьма неопределенно повела рукой, – Допустим, что ты все-таки сделала что-то … , хм, неправильное. И, опять же, допустим, что твой любовник хочет не просто найти способ избавления и держать его где-то на полке, на всякий случай, а действительно его применить…

Она еще раз обвела пару взглядом.

– Так вот, что вам надо знать, чтобы не допустить повторения прошлого?

Понтифик понял, что ведьма начала отрабатывать полученную оплату. Она подобралась и приняла деловой вид.

Именно за информацию Марк ей заплатил, и сейчас Аграфена готова была отработать свой заказ.

– Самое главное, вы должны понимать, что полноценного избавления от Отката не существует, – Марк хотел было перебить ведьму, но она подняла указательный палец вверх, – Я сказала – полноценного. Откат неизбежен и неотвратим, и именно это вы изменить не в силах. Если только…

Паузы ведьма выдерживать научилась отменно. Внимание вампира и его смертной любовницы полностью было приковано к Аграфене.

– Если только не найдете опытного часовщика, умеющего прыгать в паре, и не уговорите его вернутся назад строго в тот отрезок времени, когда твоя красавица меняла реальность, чтобы остановить ее. Но! – она еще раз выставила вверх указательный палец, – Ты, упырь, обязан помнить следующее: когда она меняет реальность – она меняет все! А отсюда следует, что если ты остановишь то изменение, то вполне вероятно, что измениться абсолютно все в настоящем времени. Вся реальность может пойти совершенно по-другому. Если ты к этому готов, то ищи мастера времени.

– Лину это спасет? – напряженно поинтересовался Марк.

– Отката не будет, – ответственно заявила ведьма, – За это ручаюсь. А спасет ли? Без понятия. Быть может, ее машина собьет на следующий день, откуда мне знать, что там будет в той реальности-то…

– Хорошо, – Лина взяла слово, – Что еще вы можете нам рассказать?

Ведьма перевела на нее взгляд и покачала головой.

– Многого я не знаю, красавица, уж извини. Слишком закрыта эта информация. Вы, ткущие, вообще на уровне легенд, про вас многие знают, но мало кто видел вживую, – она хрипло засмеялась, – Я сумела найти такие крохи, что…, – женщина махнула рукой, показывая бесполезность своих поисков, – В общем, Откат ударяет тем, чего ткущий боится больше всего. Боится боли – будет ему боль, боится лишений – будет бродяжничать, боится…

Марк с Линой переглянулись. Кажется, они начали понимать.

– Страх всегда создает дополнительную вероятность, она болтается где-то на самых краях, но все равно вполне осуществима. Сколько раз люди, боявшиеся чего-либо, это в итоге и получали? – горько добавила Аграфена, видимо вспомнив что-то свое.

Она тихо вздохнула и, достав из сумочки носовой платок, промокнула им глаза. Но затем снова обратилась к своим заказчикам.

– А когда ты, красавица, насильно создаешь вероятности, то реальность страха подхватывается автоматически. Поэтому Откат и невозможно остановить, он становится неизбежным. Ты его вытягиваешь вместе с принудительным изменением вероятности. Как бы объяснить понятней…

– Я поняла, – коротко оборвала ее девушка.

Ситуация складывалась не очень хорошая, но теперь Лина стала догадываться, почему Откат с Гюнтером был именно таким.

– Думай, красавица, чего ты больше всего боишься в жизни, этим и будет Откат, – Аграфена пытливо взглянула на гемофага.

Девушка отвела взгляд.

– Сколько времени у нас есть? – спросил Марк.

– Не знаю. Может день, может год. Об этом мне уже ничего не известно, -пожала плечами ведьма, – Я даже про сам то Откат еле нашла, а уж когда он произойдет…? Отслеживай ее ауру, – обратилась ведьма уже к вампиру, – тогда будет понятно. Чем ближе день – тем она будет чернее.

Понтифик коротко кивнул и задал последний вопрос:

– Сколько мы вам должны за новые сведения?

Она покачала головой.

– Я не верила, упырь, а теперь вижу своими глазами. Не нужно мне ничего от вас, кроме уже оговоренного.

Марк выпрямился и холодно заметил:

– Я приеду сегодня вечером и привезу плату.

– Но ты ведь уже заплатил! – обернулась к нему девушка.

Ведьма ухмыльнулась.

– Не все заплатил, красавица, не все!

…

Мама позвонила, когда у Лизы только закончился урок. Женщина была расстроена и очень просила дочь приехать и поговорить с Павлом. Жесткий, властолюбивый отец и не менее независимый брат постоянно ругались, сталкиваясь то по мелочам, то по крупным жизнеутверждающим принципам.

– Что они опять не поделили? – со вздохом спросила девушка, понимая, что после работы, как бы она ни хотела, придется ехать к родителям и мирить родичей.

– Отец снова насел на Павла по поводу диссертации. Он все никак понять не может, что Павлуше не нужна кабинетная работа! – посетовала мама, – Сможешь приехать? Я как раз “шарлотку” твою любимую пеку.

Ну да, по-доброму усмехнулась Лиза, чтобы оплатить мои посреднические труды. Мамину шарлотку она любила. Мама у нее вообще изумительно готовила, что котлетки-зразы всякие-разные, что окорок-буженинку, что окрошки летние и зимние. А уж за рецепт ее фирменного холодца выпрашивали все соседки и знакомые.